Текст книги "Том 14. Убийство - завтра!"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

Глава 2

Если бы не еще один член нашей компании, я, наверное, наслаждалась бы такой поездкой в автомобиле. Сидеть рядом с Рафаэлем было приятно, погода стояла великолепная, но он начал нервничать.

– Мэвис, – сказал он угрюмо, – сейчас уже половина пятого – два часа прошло с тех пор, как мы уехали из твоей конторы. А труп все еще с нами.

– Но, – оправдывалась я, – ты не захотел послушаться моего совета.

– Остановиться на Голливудском шоссе, выбросить труп перед автомобилем и проехаться по нему несколько раз, чтобы подумали, что он попал в автокатастрофу? – огрызнулся он. – Ты это имеешь в виду?

– А то как же, – ответила я. – Все сошло бы гладко, если бы не масса свидетелей со своих авто. Согласись, что идея была неплохая.

– Еще бы, – с сарказмом заметил он. – Дорожный патруль сразу бы поверил, что он погиб в аварии: пуля в голове – чем не доказательство!

– Ну ты просто придираешься, – обиженно произнесла я. – Если тебе не нравится этот план, то почему ты не согласился на другой, который я предложила?

Рафаэля бросило в дрожь.

– Это с китайским театром Громана?

– Я же тебе говорила, что это знаменитое место, – заметила я. – Все звезды оставляют там в сыром гипсе слепки своих ног для потомства.

– Потомства?

– Да, именно «потомства», так я и сказала. Согласись, разве не великолепный план?

– Просто потрясающий, – сказал Рафаэль, задыхаясь от злости. – Поправь меня, если я ошибусь. Значит, так, мы должны были остановиться возле театра, и все, что мне оставалось, – это оттащить тело туда, где гипс, так ведь?

– Да, найти слепки ног нужного размера и потом воткнуть в них труп, – сказала я. – Это было бы проще пареной репы.

– И все, кто бы его там увидел, конечно, подумали бы, – что какая-то очередная звезда так и застыла в гипсе, не успев выбраться из него, пока он был мокрый. – Голос Рафаэля задрожал. – Санта Мария!

Он свернул направо, на Сансет-Стрит, и я несколько минут молчала, так как он, похоже, был чем-то сильно взбешен.

– Если мы будем ехать в этом направлении, мы приедем туда, откуда уехали, – наконец не выдержала я.

– Обратно в вашу контору, – подхватил он. – Я думаю, мне лучше будет заняться этим самому.

– Подожди минутку! – возразила я твердо. – Мы заключили контракт, Рафаэль, ты не можешь пойти на попятный.

В конце концов, я не собиралась докладывать Джонни, что позволила улизнуть клиенту, – он еще подумает, что я сморозила какую-нибудь глупость или выкинула очередной финт. Ничто так не выводит Джонни из себя, как когда деньги уплывают из-под самого носа.

– У тебя возникла новая идея, Мэвис? – спросил Рафаэль с дрожью в голосе.

– Можешь не сомневаться, – уверила его я. – Продолжай ехать, как ехали, в сторону побережья Тихого океана.

– Я не желаю больше смотреть на достопримечательности! – простонал он.

– О’кей, – сказала я. – Если хочешь сохранить труп при себе – пожалуйста. Всем, кто будет интересоваться, говори, что это сувенир из Лос-Анджелеса или что-нибудь в этом роде.

Опять наступило долгое молчание.

– Будь по-твоему, – произнес он наконец. – Поедем к пляжам, там мне предстоит убедиться, насколько твоя очередная идея лучше прежних. Если же нет… – На секунду он задумался. – Тихий океан там? – махнул он рукой вперед.

– Конечно, – подтвердила я. – Где ему еще быть?

– Ладно!

Он казался даже довольным.

– Если твоя новая идея еще хлеще предыдущих, я тебя утоплю.

До тихоокеанских пляжей мы добирались минут тридцать. Я сказала Рафаэлю, где остановиться, и он подъехал к нужному месту и выключил мотор. Потом поглядел на меня.

– Что дальше?

– Оглянись кругом, Вега, – сказала я, – и тогда ты заметишь, что пляж находится внизу, под шоссе, и на том конце совершенно безлюден.

– Да? – неохотно откликнулся он.

– Вытащи труп из багажника и оттащи его на пляж, – сказала я. – Никто ничего не заметит. Затем поднимись обратно к машине, и мы уедем.

Он оглянулся вокруг.

– Не могу поверить, – хмыкнул он. – В кои-то веки в твоих словах есть смысл. Пойдем, нам надо поторапливаться.

– То есть как это «нам»? – резко спросила я.

– Если ты ошибаешься, чикита, – он зловеще мне улыбнулся, – и полицейское управление собралось сегодня на свой ежегодный пикник на этом пляже, я хочу, чтобы ты была с нами, то есть со мной и трупом, только и всего. Это твоя идея, и я хочу, чтобы ты насладилась и ее результатами наравне со мной, какими бы они ни были.

Он перегнулся через меня и открыл дверцу автомобиля.

– Выбирайся!

Мне пришлось выйти. Все это не приводило меня в восторг, но выбора не было. О пикнике я как-то не подумала.

Рафаэль еще раз оглянулся, затем открыл багажник. Внутри, как он и говорил, лежало тело, но пока я его не увидела своими глазами – мне как-то не верилось. Это был труп мужчины примерно лет пятидесяти, одетого в великолепно сшитый серый костюм с белой рубашкой и гладким коричневым шелковым галстуком.

У него была аккуратная короткая стрижка, и он был лысым. То есть это его парик был аккуратно и коротко пострижен, сейчас же, когда он съехал на одно ухо, лысина бедняги сверкала, как достоинства кинозвезды в ночь, когда присуждают Оскара.

– Карамба! – выругался Рафаэль. – Как, по-твоему, должны выглядеть заговорщики?

– Как ты, например, – холодно произнесла я. – Почему это у него так согнуты колени?

– Как еще я смог бы запихнуть его в багажник, кретинка? На, держи лопату.

Рафаэль наклонился и, ругаясь, вытащил тело из багажника. Я спустилась на пляж, огляделась, но никого не увидела. Тогда я принялась выкапывать яму. Рафаэль усадил тело и прислонил его спиной к небольшой песчаной дюне. Все это выглядело нелепо. Труп сидел, подогнув под себя ноги и выставив руки вверх ладонями, словно взывал к кому-то.

– Он мне сейчас напоминает телевизионного продюсера, умоляющего своего спонсора. – Меня всю передернуло. – Что это у него с руками и коленями?

– Это называется трупное окоченение, – ответил Рафаэль. – Поторапливайся.

Я на него поглядела, но сейчас было не время напоминать ему о галантности. Женщина я в соку, поэтому с ямой управилась быстро, и Рафаэль опустил туда труп. Мы принялись торопливо засыпать его.

Внезапно кто-то позади нас произнес «Эй!», и я едва не выпрыгнула из своих штанишек.

Я медленно повернулась, хотя мне страшно не хотелось делать этого, и увидела мужика, от которого меня чуть кондрашка не хватила. Он был высоким и худым, и ему не помешало бы подстричься и побриться. Борода у него была дюймов четырех длины, почти все лицо закрывали громадные очки. На нем были только ласты и плавки. Он опустился перед трупом на четвереньки и стал на него пялиться.

Рафаэль бросил на меня взгляд, и я увидела, как его губы беззвучно зашевелились.

Я была очень рада, что не расслышала его, так как догадывалась, что речь идет обо мне, причем в далеко не лестных эпитетах. Затем он быстро сунул руку себе под мышку, и я вспомнила, что он там носит свой пистолет в кобуре. Я вовсе не хотела быть свидетелем еще одного убийства, поэтому поспешно встала между ним и этим волосатиком.

Лохматый взглянул на нас и ухмыльнулся.

– Ваш друг – с ним что-то случилось или он болен? – спросил он с сильным английским акцентом. – Что это за американская игра? – Он поднялся на ноги и тепло улыбнулся Рафаэлю. – Не вмешиваюсь, не вмешиваюсь, не поймите меня превратно, старина. Но мне кажется, вам не стоит оставлять его здесь. Нельзя, старина, с ним явно что-то не то. Он не в состоянии и слова вымолвить и ужасно холодный на ощупь.

– Откуда вы взялись? – убийственным тоном спросил Рафаэль.

– Я был по другую сторону дюны, старина, – бодро ответил волосатик, – нырнул в океан да малость увлекся, знаете, еле дотянул до берега. Но я все же думаю, что вам следует предпринять что-нибудь в отношении своего друга.

Он опять посмотрел на труп долгим взглядом.

– Бог мой! – воскликнул он в ужасе. – Его волосы выпали, причем все разом?

Я сильно двинула Рафаэля в бок локтем.

– Это тропическая болезнь, – быстро нашлась я. – Он подхватил ее на Гавайях, охотясь на крокодилов.

Он непонимающе покосился на меня.

– Но на Гавайях нет крокодилов!

– О! – Я улыбнулась ему. – Значит, где-то есть, раз заболел он на Гавайях. Рафаэль! – Я боялась взглянуть в его сторону. – Может быть, тебе действительно стоит отнести Джорджа в машину.

– Джорджа? – прошипел Рафаэль.

Я указала пальцем в сторону трупа.

– О Боже! – прошептал он. – А я еще обещал, что заплачу вдвойне!

Он нагнулся, вытащил труп и понес его к машине.

Волосатик с интересом наблюдал за действиями Рафаэля, поэтому я решила, что мне лучше отвлечь его внимание. Я чуть приподняла юбку, обнажив наполовину бедро, и опять ему улыбнулась.

– Скажите, у меня не поехали чулки? – спросила я его.

Он вновь опустился на четвереньки, чтобы лучше было видно, – не вызывало сомнений, что этот парень всю душу вкладывает во все, что делает. Примерно через полминуты он неохотно выпрямился.

– Нет, – с сожалением сказал он, – по крайней мере, я не вижу.

– Ну раз вы не видите, значит, там и видеть нечего, – сказала я. – Все равно спасибо. Приятно было встретиться с вами.

Я повернулась к нему спиной и скорым шагом направилась к машине.

Когда я подошла, Рафаэль уже засунул труп обратно в багажник и захлопнул крышку. Мы сели в машину.

– Этот парень с приветом! – были мои слова.

– Я тоже так думаю, чикита, – согласился Рафаэль. – Счастье для него, что он того, иначе был бы он сейчас мертв. Свидетель в здравом уме – это роскошь, которая нам сейчас не по карману.

Он завел мотор, и в то же самое мгновение я почувствовала чье-то дыхание на своей щеке. Я резко повернула голову и чуть было не сбила с волосатика его огромные очки.

– Извините меня, – вежливо произнес он. – Мне просто хотелось узнать: ваш друг всегда ездит в багажнике автомобиля?

– Ну конечно, – нервно ответила я. – Разве вы не видите, что в таком маленьком спортивном автомобиле для троих слишком тесно. Где же ему еще ехать?

Его глаза за толстыми линзами расширились.

– Что за непонятная страна! – пробормотал он. – Я нахожусь здесь всего три дня и уже успел повстречать человека, который учит индейцев ездить верхом для телевидения. Вчера я познакомился с девушкой, которая делает непонятно что, непонятно где и непонятно для кого!

Он медленно покачал головой.

– А сегодня я встречаю девушку, которая просит меня посмотреть, нет ли стрелок на ее чулках, и охотника на крокодилов, ставшего лысым прямо у меня на глазах и который путешествует в багажнике автомобиля. – Он моргнул и уставился на меня. – Интересно, знал Колумб, что он открыл, или нет?

Рафаэль врубил скорость, и машина рванулась вперед, оставив все еще изумленно покачивающего головой волосатика там же, где он и стоял.

Первые десять минут у меня не было ни малейшего шанса вставить хотя бы слово. Но в конце концов поток испанских ругательств иссяк и Рафаэль погрузился в угрюмое молчание.

– Откуда мне было знать, что он окажется на другой стороне дюны? – вспылила я.

– Сейчас уже начало шестого, – сказал он. – Мы вернемся в вашу контору. Джонни уже должен быть там.

Может быть, он знает, что мне все-таки делать с этим трупом?

– Подожди, – взмолилась я. – Совсем ни к чему впутывать сюда Джонни, Рафаэль. Я уверена, что придумаю через минуту еще что-нибудь.

– Не сомневаюсь, Мэвис, – свирепо подтвердил он. – Вот поэтому-то и жму на всю катушку обратно в вашу контору. Хочу успеть до того, как услышу твою очередную идею, не то мне придется избавляться от двух трупов вместо одного!

«Ну и пусть», – подумала я и не сказала ему ни слова за всю дорогу. Как будто это моя вина, что чертов волосатик очутился на пляже! Вот в чем беда с такими, как Рафаэль Вега. Только потому, что рядом есть женщина, он готов все на нее свалить.

Мы вернулись в контору, и Рафаэль завел машину в гараж, находившийся на нижнем этаже здания. Затем мы поднялись наверх на лифте. Я открыла дверь и вошла первой. Это было ошибкой, так как в комнате сидел Джонни Рио, он был в бешенстве. Я сразу поняла это, потому что он швырнул в меня книгой. Точнее, это был журнал регистрации времени, назначаемого для приема клиентов, но я успела пригнуться – книга со свистом пронеслась над моей головой и попала аккурат в переносицу Рафаэля Веги.

Следующие пять минут мне даже не стоило и пытаться объяснить что-либо, потому что девушке трудно быть услышанной в таком гвалте. Джонни орал на меня, пытаясь выяснить, не давая мне рта раскрыть, где это я шлялась весь день, а Рафаэль костерил Джонни по-испански, ни разу не повторившись, насколько я знаю этот язык. Испанский – прекрасный язык для любви, но, как я поняла, Рафаэль употребил его отнюдь не для этой цели.

Утихомириться они никак не хотели, и я решила, что мне нет нужды стоять и просто слушать их. Я пошла попудрить нос: он немного лоснился.

Я припудрилась, подкрасила губы и поправила прическу. Быстро привела себя в порядок и, не задержавшись ни секунды, ровно через двадцать минут вошла обратно в кабинет.

Первое, что меня поразило, – это молчание. Оба они просто стояли и глядели на меня. У Джонни на лице было такое выражение, словно его огрели мороженой рыбой.

– Это де шутка, Мэвис? – спросил он с недоумением. – В багажнике машины действительно лежит труп?

– Да, и вот уже черт-те сколько времени, – был мой ответ. – Он не врет. Самый настоящий труп, да еще при полном параде.

Это была шутка, но Джонни слишком туп для моего тонкого юмора. Выбить смех из Джонни – это все равно что заставить его раскошелиться, даже труднее.

– И вы оба провели весь день, пытаясь от него избавиться? – медленно сказал он. – Это называется – бзик.

– Джордж, – поправила я его. – По крайней мере, так мы его окрестили.

– Почему Джордж? – растерянно спросил он.

– У него парик, – ответила я.

– Только поэтому? – опешил он.

– А что, чем тебе не нравится? – поинтересовалась я.

Джонни громко застонал.

– Каждый раз, стоит мне уйти хоть ненадолго, как что-нибудь происходит. И ты еще умудрилась втянуть нас в эту идиотскую аферу?

– Это не афера, Джонни, – твердо возразил Рафаэль. – Намного хуже – дело серьезное! Мне необходимо ваше содействие – вы должны мне помочь избавиться от трупа.

– Вы с ума сошли! – заметил Джонни. – Вы ошибаетесь, если думаете, что я прикоснусь к этому трупу даже шестом в шестьдесят футов длины.

– Как я уже сказал Мэвис, – продолжал Рафаэль, – я плачу вдвойне.

– Деньги в данном случае не играют роли, – отрезал Джонни. – Я не хочу быть замешанным в эту историю.

Рафаэль глубоко вздохнул.

– Втройне? – с болью в голосе спросил он.

– Я уже сказал, что деньги… – Внезапно Джонни замолчал и искоса посмотрел на Рафаэля. – Как вы сказали?

– Втройне, – запинаясь, повторил Рафаэль. – Bandito!

– Гм… думаю, что, если я только взгляну, вреда большого не будет, – осторожно сказал Джонни. – Где сейчас ваша машина?

– Она в нашем гараже, внизу, – вмешалась я. – Я решила, что Рафаэлю лучше не оставлять свою машину перед домом, потому…

– Знаю, – прервал меня Джонни. – Пошли посмотрим.

Мы спустились на лифте вниз, прошли в гараж и остановились у автомобиля Рафаэля. Других машин здесь еще не было, так что, казалось, все было в порядке. Рафаэль открыл багажник, и Джонни наклонился над трупом. Внезапно он взвыл и отскочил назад, словно труп заехал ему в зубы, хотя мне это представлялось маловероятным.

– Прости, амиго, – галантно произнес Рафаэль. – Я не знал, что это зрелище так на тебя подействует.

Джонни уставился на него, не в состоянии вымолвить ни слова; ноздри его раздувались.

– Нет, не зрелище трупа, амиго, я не слабак, – жестко поправил он, – но этот труп особый, готов держать пари!

– О? – Рафаэль выглядел заинтересованным. – Вы его знаете? Он у вас известен? Его ищет полиция? – Его лицо загорелось надеждой. – Может быть, за его поимку обещана награда, нет?

– Нет, – спокойно ответил Джонни. – Никакой награды – пока что. Но она будет назначена, причем большая, амиго, за того, кто убил его, как только станет известно, что он мертв.

Рафаэль нахмурился.

– Я не понимаю, Джонни, кто этот человек?

– Да так, ничего особенного, всего-навсего миллионер. – Джонни коротко рассмеялся. – Всего-навсего шестой по значимости человек во всей Калифорнии, не более того.

– Ты не ошибаешься, Джонни? – нервно спросил Рафаэль. – Разве он не злоумышленник?

– Этого я не знаю, – ответил Джонни, – но я знаю, что тебе придется здорово попотеть, чтобы доказать, что Джонатан Б. Штерн был заговорщиком!

– Как его имя?

– Джонатан Б. Штерн, – повторил Джонни. – Он гениальный финансист, то есть он им был. Человек, который мог одной правой держать компанию на плаву, а левой – в то же время играть в покер.

К этому моменту все мы уже перешли на «ты».

– Madre mia! – Рафаэль влепил сам себе пощечину с такой силой, что его черные очки чуть было не слетели. – Мне хана!

– Ты его знал? – спросил Джонни.

– Это тот человек, с которым Артуро должен был иметь дело, – простонал Рафаэль. – Человек, к которому президент послал его, чтобы договориться о займе. Мне повезет, если меня разжалуют и отправят в штрафной батальон. Но скорее всего, меня разорвут на кусочки на рыночной площади!

– Какой? – затаив дыхание, спросила я.

– Какое это имеет значение? – рассердился Джонни.

– Мне просто хотелось бы там присутствовать, вот и все, – призналась я.

Джонни бросил на меня грозный взгляд и зашагал обратно к лифту.

– Эй! – позвала я. – Куда ты идешь? Ты не можешь теперь нас оставить.

– Да ну? – холодно отозвался он. – Я не прикоснусь к этому трупу, даже если мне заплатят в десять раз больше обычного! Во всем мире не хватит денег, чтобы втянуть меня в эту историю!

Он нажал на кнопку лифта, прибывшего через несколько секунд. Зашел внутрь, дверь закрылась, и он взмыл, прежде чем я успела придумать, что сказать.

– Чикита, – умоляющим голосом спросил Рафаэль, – ты же не бросишь меня в беде?

– Ну конечно нет, – твердо ответила я. – У меня как раз наклюнулась еще одна идея.

Глава 3

Рафаэль хлопнул крышкой багажника и уставился на меня как кобра перед броском.

– Ах, у тебя возникла другая идея? – мягко спросил он. – У меня тоже, представь себе. Как ты посмотришь на то, чтобы присоединиться к нашему другу в багажнике автомобиля?

– Но послушай, Рафаэль, – поспешно сказала я. – Джонни ведь сообщил нам, как его зовут, – Джонатан Б. Штерн, правда?

– Не напоминай мне, – простонал он. – Чтобы я, Черная Смерть, совершил такую ошибку!

– Да, тут ты дал маху, – посочувствовала я. – Но, как говорят анонимные алкоголики, нет смысла плакать над пролитым виски. Я придумала, куда мы можем деть этот труп, чтобы никто не возник с дурацкими вопросами.

– Никак, припомнила еще один пляж? – процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Нет, его дом, – с торжеством произнесла я.

Рафаэль обдумывал мои слова секунд десять, затем пожал плечами. Я никогда так и не смогла до конца разобраться, что этот жест означает в его стране: иногда – это приказ открыть огонь, а иногда – намек на то, что тебе лучше выпрыгнуть в окно, так как он собирается запереть дверь.

– У миллионера должна быть жена, – проговорил он наконец, – и, кроме нее, еще и прислуга. Ты что, предлагаешь, подкатить нам прямо к парадному входу, нажать звонок, а когда дверь откроют, вежливо поинтересоваться: «Простите, это, случайно, не ваше?» После чего вручить покойника?

– Ничего подобного, – возразила я. – Мы подождем, пока они все заснут, а потом подкрадемся и положим труп у входной двери.

– Нажмем на кнопку звонка и смоемся? – спросил Рафаэль мягким угрожающим голосом.

– О’кей. – Я пожала плечами. – Ты можешь придумать что-нибудь лучше?

По его остекленевшему взгляду я поняла, что придумать-то он может и что мне вовсе не следовало пожимать плечами. Не стоило забывать о том, что на мне надета прозрачная блузка.

– Думай, пожалуйста, о деле! – поспешно посоветовала я.

– Возможно, ты и права, чикита, – сказал он. – Я не могу придумать ничего лучше. Где находится дом покойного сеньора Джонатана Б. Штерна?

– Не знаю, – ответила я, – но мы это выясним. Пошли обратно в офис.

Мы поднялись наверх и увидели Джонни, который сидел за моим столом и вырезал из бумаги кукол.

– Джонни, – я обнадеживающе ему улыбнулась, – скажи, ты не возражаешь…

– Я тебя не вижу, – прервал он меня, уставившись на своих бумажных человечков. – Для меня ни один из вас не существует. Когда полиция начнет меня трясти, я буду отрицать абсолютно все и, если мне повезет, может, сохраню свою лицензию. Прощайте, мисс Я-Даже-Не-Хочу-Помнить-Вашего-Имени!

– Только один вопрос, Джонни, – взмолилась я. – Где живет мистер Штерн?

– Ты хочешь сказать, где он жил? – огрызнулся Джонни. – На Беверли-Хиллз, где же еще? Он живет… жил в огромном доме. Три акра земли, плавательный бассейн в шестьдесят футов, изумительный теннисный корт, великолепный пейзаж. Я читал объявление еще до того, как он этот дом приобрел. В нем одних ванных комнат и то целых пять с половиной.

– О Боже! – изумился Рафаэль. – Какая же половина его тела принимала эту половину ванной?

– Не будь смешным! – рявкнул на него Джонни.

– Какие же вы тупые! – воскликнула я. – Даже мне это понятно.

– Тебе?

Джонни глянул на меня с недоверием.

– Никто же не лезет в ванну вниз головой, верно? – спросила я. – Даже если это половина ванны.

– Это же комната, – глубокомысленно объяснил Джонни. – Половину ее занимает ванна – а вот что в другой половине?

Джонни скатал своих бумажных кукол в шарик и свирепо выбросил его из окна.

– Если вы, двое идиотов, обещаете мне убраться отсюда, – взвыл он, – я узнаю адрес и скажу его вам.

– Договорились, – кивнула я. – Ведь это в основном то, из-за чего мы сюда пришли.

Джонни начал рыться в своих талмудах и вскоре дал нам адрес. Я записала его на клочке бумаги, чтобы не забыть.

– А теперь убирайтесь оба, – резко сказал Джонни. – И не рассчитывайте, что я выручу вас из тюрьмы – я и глазом не моргну, что бы с вами ни произошло.

– Пошли, Рафаэль, – произнесла я, гордо вскинув голову. – Все это только доказывает мудрость старинной пословицы: друзья познаются в беде.

Затем я вышла из кабинета с высоко поднятой головой, чувствуя себя так, как, должно быть, чувствовала себя французская королева, когда ее вели на гильотину. Вы знаете, о ком я говорю, о той самой, которая сказала: «Они не смогут теперь спокойно есть кусок хлеба». Но крестьянам было не до нее, они были слишком заняты свободой, равенством и отловом аристократов.

Мы вновь спустились в гараж и забрались в машину.

– Как ты думаешь, Мэвис, когда в доме Штерна ложатся спать? – спросил Рафаэль, заводя мотор. – Сейчас уже половина седьмого.

– Ну, не думаю, чтобы они ложились так рано, – сказала я. – Я голодна. Почему бы нам сначала не поесть, а потом уже произвести разведку?

Рафаэль выехал из гаража и вел машину, соблюдая все правила уличного движения, со скоростью не более двадцати миль в час.

– Я беспокоюсь за Артуро, – сказал он. – Я не видел его с самого утра, а без меня заговорщики имеют шанс… – Затем пожал плечами. – Хотя, с другой стороны, когда Артуро узнает, что вчера ночью я убил вовсе не злоумышленника, а финансиста Штерна… Может, и к лучшему, если покушение на него удастся, – тогда я вступлю в Иностранный легион.

– Еще лучше будет, если ты остановишься где-нибудь поблизости и мы съедим по бифштексу, – предложила я.

– Почему бы нам не поехать к тебе домой, чикита? Там мы можем подождать, пока наступит нужное время избавиться от трупа, – с надеждой спросил он.

– У нас и так хватает неприятностей, – заметила я. – Так что пойдем сначала поедим.

Мы нашли небольшой ресторанчик, заказали себе по бифштексу и выпили несколько бокалов мартини. Когда мы покончили с едой, было начало девятого. В восемь тридцать мы медленно проехали мимо дома Штерна. Видеть особенно было нечего: участок окружала высокая кирпичная стена с открытыми настежь железными воротами. За этими воротами виднелась подъездная дорога, в конце которой возвышался дом. В доме было зажжено столько огней, что можно было подумать, что сейчас Рождество.

– Итак, – сказал Рафаэль, – ложатся они не рано. Как ты думаешь, не лучше ли нам сейчас куда-нибудь уехать, а потом появиться здесь, когда они будут уже спать?

– Гм, – согласилась я, – возможно, это не такая уж и плохая мысль.

– И куда же мы сейчас отправимся – в Сан-Франциско? – спросил он неприятным голосом.

– Я придумала еще лучше, – ответила я. – Остановись у первого телефона-автомата.

– Ты хочешь позвонить им и потребовать, чтобы они ложились спать? – проворчал Рафаэль.

– Не будь глупым, – сказала я. – Я собираюсь сказать им, что с мистером Штерном произошел несчастный случай, и это самая настоящая правда! Я скажу, чтобы они сейчас же мчались в Бель-Эр, и, пока их не будет, мы спокойно сможем внести труп в дом.

– Моя жизнь сейчас не стоит и рваного ботинка матадора, – буркнул Рафаэль. – Что мне терять?

Мы остановились у телефонной будки минут через десять, и, пока я пошла звонить, Рафаэль остался дожидаться меня в машине. Я вошла в будку, нашла по телефонному справочнику номер Штерна, набрала его и поднесла трубку к уху. Примерно через пять-шесть долгих гудков мне ответил сухой женский голос.

– Миссис Штерн? – с надеждой спросила я.

– Слушаю, – сказала она. – Но мне не знаком ваш голос.

– Вы меня не знаете, миссис Штерн, – честно призналась я. – Я друг вашего мужа.

– О!

В ее голосе почему-то радости не добавилось.

– Он попросил меня позвонить вам, – выпалила я. – У него большие неприятности, с ним случилось несчастье.

– Несчастье с Джонатаном? – Она заговорила быстрее. – Что-нибудь серьезное?

– Он в данный момент не может говорить, – ответила я. – Но он хотел вас немедленно видеть. Вас и слуг.

– Слуг? – Голос звучал удивленно. – У нас сейчас нет никаких слуг!

– Я думаю, он имел в виду всех, кто находится в доме, – сказала я. – И чтобы вы все до единого немедленно к нему отправились.

– Кроме меня, здесь никого нет, – возразила она.

– Ну, значит, это вас он имел в виду, говоря о всех, кто есть в доме, – проникновенно произнесла я, – вас, свою маленькую женушку.

– Что же с ним произошло? – резко спросила она.

– Автомобильная катастрофа.

– Но он никогда сам не водит!

– Он попал под машину, – уточнила я. – Ведь пешком за него никто не ходит?

– Где это произошло?

– Бель-Эр. На углу Смитсон и Сан-Карлос, – выпалила я. – Так вы приедете, и притом немедленно?

– Хорошо, – согласилась она. – Но…

Я не стала ждать и слушать ее «но». Я уже и так достаточно наломала дров, поэтому просто повесила трубку и пошла обратно к машине.

– Ну? – спросил Рафаэль.

– Порядок, – скромно заметила я, забираясь на переднее сиденье рядом с ним. – Миссис Штерн была в доме, причем одна, и сейчас она уже на пути в Бель-Эр. Нам теперь остается только подъехать к дверям, положить на порог труп и исчезнуть в ночи.

– Что-то уж слишком все гладко, – пробурчал он. – Ты уверена, что набрала тот номер?

– Конечно уверена, – возмущенно ответила я. – Ты лучше поторопись, а то она успеет вернуться до того, как мы доберемся до дома.

Типун мне на язык! В следующее мгновение машина так рванулась с места, словно мы участвовали в гонках. После пяти секунд такой езды я закрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока не почувствовала, что машина снижает скорость.

– В доме все еще горит свет, – с сомнением произнес Рафаэль.

– Ну конечно, – уверенно заявила я. – Не думаешь ли ты, что любящая жена вспомнит о том, что надо везде погасить свет, прежде чем броситься на помощь к истекающему кровью мужу?

– Кто вас знает? – все так же неуверенно ответил он.

Затем он проехал через железные ворота, и дом стал к нам приближаться, причем мое сердце билось все сильнее и сильнее без всякой на то причины.

Рафаэль остановил машину у самого крыльца. Скрипнули тормоза. Мы вышли из машины и подошли к багажнику. В долю секунды Рафаэль откинул крышку и вытащил труп. Он внес его по ступенькам на крыльцо. Затем внезапно остановился. И я чуть было не налетела на него.

– Входная дверь, – зашипел он. – Она открыта?

– Ну и что? – заметила я раздраженно. – Опять же проявление женской преданности – его любящая жена подумала, что она потеряет драгоценное время, запирая дверь, вот и все.

– Я думаю, нам лучше бросить Джорджа прямо здесь, на крыльце, и сматывать удочки! – прошептал он.

– Не паникуй, Рафаэль, – сказала я. – Так еще проще, мы занесем его внутрь и оставим в гостиной. Тогда полиция ни за что не поверит жене, когда она расскажет им, что вернулась домой и обнаружила труп. Я ведь тебе давно сказала: предоставь это дело «Детективному агентству Рио» и можешь спокойно плевать в потолок.

– Ну хорошо, – согласился он. – Но если ты ошибаешься, чикита, я тебе обещаю, что ты никогда не забудешь Рафаэля Вегу. Я вырежу свои инициалы в твоем сердце ножом мясника!

– Могу об заклад побиться, ты говоришь так всем сеньоритам, – весело заметила я. – Так что меня это не колышет.

Я прошла за ним через холл и коридор в гостиную. Это действительно была комната для гостей – там могла жить пара дюжин людей и ни разу не встретиться друг с другом.

– Ты довольна, наконец, – зарычал на меня Рафаэль, – или ты еще хочешь, чтобы я побрил его перед тем, как мы уйдем?

– Ты посади его на кушетку, – твердо сказала я, – и мы сможем уйти. Миссия закончена, как однажды сказал мне один сержант морской пехоты.

– Ты была в Корее?

Рафаэль непонимающе уставился на меня.

– Нет, мне ее доставили сюда, – огрызнулась я. – Перестань стоять как пень: уложи Джорджа и пойдем отсюда!

– Наконец-то я слышу что-то дельное, – проворчал он. – Я уже устал держать его на руках.

Рафаэль направился к кушетке и наклонился, чтобы положить на нее труп. В следующую секунду блеснула ослепительная вспышка, ударившая меня по глазам, и я вскрикнула.

– Не двигайтесь, – приказал холодный женский голос, – или я буду стрелять!

Я стояла, моргая и ничего не различая перед собой, поэтому двигаться и не помышляла. Неподалеку от меня слышался поток ругани на испанском.

В конце концов боль в глазах прошла и зрение ко мне вернулось. Сначала я увидела пистолет – зрелище было удручающее, а затем уже женщину, державшую его в руке.

Она была брюнеткой, насколько я могла разглядеть, ее плотно облегала какая-то серебристая ткань: платьем ее одеяние назвать было нельзя, так как казалось, что надеть и снять его невозможно.

Она пренеприятно нам улыбалась, но пистолет в ее руке смотрелся убедительно.

– Не думали ли вы, что я куплюсь на этот телефонный звонок с сообщением об инциденте? Ну а теперь, может, кто-то из вас пожелает объяснить? – вкрадчиво спросила она голосом, едким, как азотная кислота. – Ну хотя бы то, что вы делаете в моем доме с телом моего мужа?