Текст книги "Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья"

Автор книги: Карл Фридрих Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 36 страниц)

– Нам пора уходить! – прошептал я Данкеру.

– Пока еще рано! – ответил он. – Раз уж взялись подслушивать, то надо выдержать до конца. Сейчас мы узнаем самое главное.

– Что же это такое?

– Их решение.

– Да я и так его знаю. Палатка Мелтона стоит пустой. Мне надо быть там, прежде чем закончится совет. Пошли, мастер! Мы подплывем к шестой палатке, и я выберусь на берег.

Мы оттолкнулись и поплыли дальше. Палатка Мелтона стояла близко к воде, отбрасывая тень на кусты и на речку. Я сказал Данкеру:

– Оставайтесь здесь и ждите меня, и ни в коем случае не выходите на берег!

– А если вы не вернетесь, сэр?

– Тогда вы услышите выстрел Виннету.

– А если он не выстрелит?

– Выстрелит! Я не дамся им в руки просто так. Шум борьбы даст апачу понять, что я в опасности, и можете быть уверены, он не станет спокойно лежать в засаде. Как только услышите выстрелы, бегите. Плывите вместе с островом по течению, пока не минуете последний пост, а потом возвращайтесь к Эмери.

– А вы? Что будет с вами?

– Это уж мое дело, да еще, пожалуй, Виннету.

– Как это так? Вы в опасности, а Длинный Данкер спасает свою шкуру? Нет, сэр, я не согласен.

– Да ваша помощь мне просто не понадобится, она даже помешает мне. Впрочем, все еще может обойтись. Итак, ждите, я скоро вернусь!

– Well!

Я зацепил свой «остров» за ближайший куст на берегу и, поднырнув под него, выбрался на береговой откос. С обеих сторон меня скрывали кусты. Вокруг не было ни души.

Я подобрался к палатке и прислушался. Оттуда не доносилось ни звука. Я вытащил из земли колышек и осторожно приподнял нижнюю кромку полотна. Прямо перед собой я увидел вход – палатка осталась полуоткрытой. В нее проникал свет костра, и я разглядел, что палатка пуста.

Сердце у меня забилось чаще, где-то здесь лежит сумка Мелтона с награбленным… Но я не видел ее. Приподняв стенку палатки повыше, я вполз внутрь. Сумки нигде не было видно. В углу была постель, сложенная из листьев срезанной травы и нескольких одеял. Я просунул руку под это ложе и стал шарить по земле. И вот… я почувствовал ее. Рука моя задрожала. Я отдернул ее и задумался. Имею ли я моральное право взять деньги? Вроде бы имею, но это же чужие деньги! У меня голова пошла кругом. Я заставил себя успокоиться.

Если я возьму сумку, старался я рассуждать холодно, очень скоро Мелтон обнаружит пропажу, поднимется шум, начнутся поиски, найдут мои следы, обыщут всю округу и найдут следы моих друзей. Значит, сумку брать нельзя. Ну а открыть ее, посмотреть, что там? Мне надо было сделать что-то такое, чтобы Мелтон поверил в сохранность содержимого сумки.

Сумка с железной защелкой была набитой и… запертой! Черт возьми! Я вытащил нож и открыл замок. Это было нетрудно сделать, но я был далеко не уверен, что смогу столь же легко закрыть замок. Защелка открылась, и рука моя наткнулась на всякие мелочи и что-то мягкое, но это было совсем не то, что я искал. Потом мои пальцы нащупали плотный толстый бумажник; больше в сумке ничего не было. Я вытащил бумажник. Чтобы заполнить освободившийся объем, я отрезал ножом полоску кожи с внутренней стороны сумки, сложил ее в форме четырехугольника и пристроил туда, где раньше лежал бумажник. Потом закрыл защелку и надавил на замок – неожиданно он сработал; как это получилось, не могу объяснить, но сумка оказалась снова запертой.

Теперь надо было уходить, затирая свои следы. Одежда моя была совершенно мокрой, но влаги с нее натекло не так много, чтобы это бросилось в глаза. Положив сумку на прежнее место, я зажал бумажник в зубах, выполз из палатки и воткнул колышек на прежнее место. К воде я пробирался, пятясь на четвереньках и старательно разглаживая руками примятую траву. Если к утру выпадет роса, то назавтра никто не заметит никаких следов. Когда я наконец добрался до воды, то услышал тихий голос Данкера:

– Тысячекратное спасибо Господу! Ох, как я вас ждал! От беспокойства по мне пробежало столько мурашек, что я стал бы чертовски богат, если бы мне удалось хоть что-нибудь за них выручить.

– Тем не менее вы должны будете еще немного подождать, – ответил ему я.

– Еще немного? Это еще почему?

– Я принес с собой кое-что, что не должно ни в коем случае промокнуть.

– А что это такое?

– Несколько миллионов долларов.

– Что?! Никак вы говорите об украденных деньгах!

– Да.

– Ну и счастливчик вы, сэр! Деньги лежат в какой-нибудь сумочке?

– Да.

– Тогда закрепите ее получше!

– Для этого мне надо сделать еще одну кучку на своем острове, а вам придется внимательно смотреть за ней.

К счастью, на земле валялось вполне достаточно веток. Когда бумажник был надежно закреплен, я проскользнул под свой остров, и мы поплыли дальше. У четвертой палатки, считая вниз по течению, мы остановились, и я снова выбрался на берег.

– Будьте осторожны! – предупредил меня Данкер. – Вполне возможно, что леди находится в палатке не одна.

– Тогда она, пожалуй, сидит у входа, – ответил я.

– Почему именно там?

– Такая дама, как она, предпочтет наслаждаться свежим воздухом, вместо того чтобы чахнуть в вонючей палатке вместе со старыми скво.

Я выбрался на бровку. И точно! Шагах в трех от меня стояла палатка, а возле нее сидела Марта – не более чем в полутора метрах от меня. Она пристроилась чуть в сторонке от входа, потому что прямо перед ним сидело несколько индианок – две или три, точно разобрать я не мог. Теперь надо было привлечь внимание пленницы, не испугав ее.

– Марта! – прошептал я.

Она сжалась и испуганно обернулась, не издав, к счастью, ни звука. Я поднял голову, чтобы она смогла различить мое лицо в отсветах кострового пламени, проникавших между палаток, и быстро прошептал:

– Сидите тихо и слушайте! Вы меня узнали?

– Да, – почти беззвучно выдохнула она, слегка наклонившись ко мне, чтобы нам лучше было обмениваться тихими фразами. Индианки отрешенно смотрели туда, где все еще шел военный совет.

– Вы здесь! Слава Богу! – прошептала Марта, молитвенным жестом сведя руки. – Но вы так рискуете!

– Никакого риска, уверяю вас! Как с вами обходятся?

– Вполне сносно!

– Когда Джонатан Мелтон… Но вы же не можете знать, что мы…

– Я все знаю, – прервал я ее. – Данкер, ваш проводник…

– Который сбежал! – быстро подхватила она.

– И наткнулся на нас с Виннету. Теперь он прячется в речке.

– Боже, как это опасно! А Франц, мой брат?

– Он в безопасности, у нихоров.

– Там он в опасности, потому что на них собираются напасть могольоны. Мелтон сказал мне, что он организует поход, чтобы поймать вас.

– Значит, он ждет нас к себе?

– Кажется, да. Он угрожал мне. Как только поймает вас, Виннету и Эмери, то всех нас уничтожит – так он выразился.

– Вам ничто не угрожает, по крайней мере, – в данный момент. Что же касается похода против нихоров, то уж мы позаботимся, чтобы он не состоялся, а поэтому не бойтесь и за брата.

– Умоляю, берегите себя! Как сумели вы пробраться сюда и как будете уходить? Я могу умереть от страха за вас!

– Тише, ради Бога, тише, не дай Бог, нас услышат старые индианки! Я подвергаюсь не большей опасности, чем письмо в почтовой сумке. Пока я еще не могу освободить вас; я пришел только затем, чтобы сказать вам, что плен будет недолгим. А где сейчас Мерфи?

– Где-то в глубине лагеря. По приказу Мелтона его стерегут особенно тщательно. Как ваши дела? Вы, кажется, так и не нашли «замок», который отправились искать?

– Нет, мы нашли его. Но об этом позже. Теперь я, конечно, ничего не могу рассказывать. Гарри Мелтон мертв; его брат Томас находится в наших руках, и только Джонатану удалось улизнуть, но не позже чем через несколько дней мы его поймаем.

– А состояние? Как обстоит дело с ним?

– Возможно, оно уже у меня.

– Вы…

– Тише! – прервал я ее удивленный возглас. – Я и так сказал слишком много и слишком долго здесь нахожусь. Скажу только, что я был в палатке Мелтона, достал его бумажник, в котором, вероятно, и находится то, что мы ищем. Это – главное, ну а потом мы поймаем и самого мошенника. Теперь мне пора идти. Не волнуйтесь, а как только я уйду, обещайте мне выполнить одну мою просьбу!

– Охотно! Но какую же?

– Пройдитесь несколько раз до берега и обратно, чтобы затереть мои следы. Там примята трава, и пусть они подумают, что это сделали вы.

– Я выполню вашу просьбу с большой охотой, но и вы выполните мою! Будьте максимально осторожны, не рискуйте собой. Если вас убьют, я погибну!

– Ну, нет, не погибнете, потому что здесь, рядом, находятся Виннету и Эмери. Но уверяю вас, что решился я далеко не на многое и со мной абсолютно ничего не случится. А значит, не робейте, держитесь бодрее и будьте уверены, что мы вас наверняка вытащим, потому что…

Над лагерем пронесся громкий, пронзительный крик. Старые женщины, сидевшие у входа в палатку, вскочили и поспешно удалились на несколько шагов.

– Что это?.. Что это означает? – спросила Марта.

– Вождь созывает часовых. Значит, все идет по плану Мелтона. Скоро отряд должен выступить в погоню за нами. Мне пора. Мужайтесь! И будьте здоровы!

Она протянула мне руку, я соскользнул в воду. Я уже собирался забраться под свой остров, как услышал исходящий оттуда, где я только что находился, беседуя с Мартой, очень знакомый мне громкий голос:

– Миссис Вернер, я пришел проститься. Правда, я убежден, что расставание со мной вы перенесете очень тяжело, но могу успокоить вас, что очень скоро мы увидимся снова.

Это был Джонатан Мелтон, и говорил он таким гнусным, насмешливым тоном, что я бы с удовольствием выпрыгнул из речки, схватил его и утащил с собой в воду. Но мне нужно было думать и о Марте и о Мерфи. Поэтому я забрался в свое укрытие и прислушался. А он продолжил:

– Я уйду не один – вы тоже должны будете покинуть лагерь вместе со мной.

«Эх, – подумал я, – только бы она была благоразумна. Если бы она не промолчала, а ответила ему». И Марта оказалась умницей; она, верно, убедила себя в том, что я ушел недалеко и захочу услышать продолжение разговора. Она сказала:

– Покинуть лагерь? Когда же?

– На рассвете, вместе с теми индейцами, что выступят против нихоров. Я докажу вам, как мало боюсь и вас, и ваших честных друзей. Моя открытость должна сказать вам, что вы уже теперь больше для меня не существуете. Краснокожий Виннету и так называемый Олд Шеттерхэнд погнались за нами. Вы и ваш адвокатишко не могли дождаться результата и последовали за ними. С вашей стороны это было глупо. Разве Мелтоны не доказывали вам – вы совсем не на тех напали. И вот вы и адвокат в моей власти, а через четверть часа я поскачу с отрядом из полсотни могольонов, чтобы схватить Олд Шеттерхэнда, Виннету и англичанина. Если они все еще находятся в «замке», мы доберемся и туда, а потом нападем на них. Если же они уехали, мы повстречаем их по дороге. В любом случае мы их, считайте, уже схватили. А вас с адвокатом заберут утром краснокожие, чтобы мне не надо было так далеко возвращаться. Я подожду их, а значит, и вас в одном уютном местечке, которое зовется Темная долина. И как вы думаете, что произойдет потом?

– Вы отпустите нас на свободу?

– На свободу? Такое могла сказать только женщина. Я же – наследник старого Хантера. Слышите? Я! И другого наследника быть не может!..

– Вы хотите нас… убить?

– Убить? О, кажется вы начинаете что-то понимать. Вы так близки к правде, что почти схватили ее за вихор.

– Сэр, все может произойти совершенно не так, как вы думаете, если вы не встретитесь с Виннету и Олд Шеттерхэндом!

– Это исключено. Либо они еще находятся в пуэбло и тогда попадут в ловушку, либо уже погнались за мной, а так как туда есть только один путь, то мы обязательно встретимся. Такие умные парни, а так неосторожно поступили; им и в голову не пришло, что я, беглец, захочу вернуться!

– А почему вы исключаете, что нихоры победят могольонов и тогда я попаду в руки победителей, а не к вам?

– Те-те-те, бабьи домыслы! Нихоры и не подозревают, что мы выступаем против них. Мы обрушимся на них, как ястребы на голубей. Я приказал ни на секунду не сводить глаз ни с вас, ни с адвоката. Вас привяжут к лошадям. Возможно, вождю придет в голову милая мысль спрятать вас в фургоне, потому что вы не сможете ехать верхом и, следовательно, будете сдерживать продвижение вперед. Но в любом случае возможности бежать у вас не будет. И не думайте, что вашим друзьям удастся увильнуть от меня и спасти вас. А теперь ступайте в палатку! Стражницам приказано не выпускать вас до утра.

Кажется, она повиновалась приказу, потому что слушать мне больше было нечего. Мы подождали немножко и оттолкнулись от берега. Я предполагал, что все часовые последовали призыву вождя, и действительно, у реки никого не было видно. Тем не менее мы плыли с теми же предосторожностями – на всякий случай, пока не миновали сторожевую цепь. Тут мы выбрались из воды. Я взял в руки бумажник – он был совершенно сухим.

На макушке горки горел костер. Это означало, что Эмери ждал нас.

– Сэр, – сказал Данкер, – это было приключение, о котором я буду вспоминать с удовольствием всю жизнь.

– Так, значит, вы довольны?

– Well! Еще как! О чем вы говорили с леди, я слышать не мог, но потом Мелтон нам обо всем рассказал. Ему дорого обойдутся его злобствования и болтливость. А что нам теперь надо делать?

– Ну это не нам одним решать. Мелтон скоро уезжает. Вряд ли он обнаружит пропажу бумажника. У него просто не хватит времени, чтобы проверить, цел ли он.

– А деньги в нем действительно есть?

– Меня бы очень удивило, если бы их там не было. Рассветет – проверим, прав ли я.

Заметив невдалеке от нас темный силуэт, я остановился. Это мог быть могольон, но мы услышали голос апача:

– Моих братьев ждет Виннету.

В руках у него был мой штуцер. Виннету сказал:

– Мои братья зашли в воду; они должны были плыть по течению, поэтому я и пошел в том же направлении, чтобы быть поближе к ним. Теперь они могут пойти со мной к Эмери.

– А мы не наткнемся на пост?

– Нет. Все часовые ушли в лагерь.

Эмери обрадовался ничуть не меньше Виннету, увидев нас целыми и невредимыми. Мы отжали одежду так тщательно, как только смогли, и надели на себя снятое прежде, рассовали по карманам вынутое, снова и снова пересказывая выведанное. Когда я сказал, что вытащил бумажник, апач задумался. Потом сказал:

– Мой брат не должен был брать его ни в коем случае. Мелтон очень скоро обнаружит пропажу!

– Пускай!

– И догадается, что мы здесь были!

– Может быть, он откроет сумку сегодня, может быть – завтра, может – еще через несколько дней. А с какой стати ему думать, что это именно мы их украли? Разве не могли его обчистить могольоны, когда он так легкомысленно оставил сумку в палатке? Кто знает, когда он ее открывал? Он может подумать, что деньги у него взяли раньше. В любом случае, хорошо, что деньги у нас, а не у него. В конце концов, могло ведь произойти и так, что денег у Мелтона не оказалось бы в тот самый момент, когда мы его поймаем.

– Виннету не может сказать, прав его брат или нет, пока не услышит продолжение его рассказа.

Я коротко поведал ему, о чем сообщил Джонатан Мелтон певице. Когда я закончил, Виннету сказал удивленно:

– Виннету считал этого человека умнее. Насмешка рождает соблазн.

Глава шестая
СПАСЕННЫЕ МИЛЛИОНЫ

Поездка потребовала от наших лошадей очень многого, но их хозяевам пришлось не легче. Лошади могли отдохнуть в пуэбло, тогда как мы были вынуждены оставаться постоянно настороже. В пути, на привалах, нам довелось поспать совсем немного, а в последнюю ночь вообще не довелось, и удастся ли обрести покой следующей ночью при той спешке, что требовалась от нас, тоже было еще под вопросом. Дождь был, с одной стороны, неприятен, а с другой – полезен. Мы вымокли насквозь, но лошади выглядели свежо. Погода сказывается даже на домоседе, что пребывает погожим днем в хорошем расположении духа, а скверным днем – в менее приятном, и можно, я думаю, понять людей, которые были застигнуты в дикой глуши бурей и дождем. Мы молча ехали вслед апачу; он же, несмотря на дождь, из-за которого ночью не было видно дальше пяти шагов, ни единого раза не приостановился, чтобы сориентироваться.

Когда рассвело, мы оказались среди широкой прерии. Виннету указал на восток и сказал:

– Там, по ту сторону, в получасе пути отсюда, проходит дорога, по какой мы ехали вчера, прежде чем встретили нашего брата Данкера. Стало светло, можно ехать быстрее.

За час мы одолели добрую немецкую милю. Перед обедом ветер улегся; дождь стих; тучи рассеялись, а затем совсем исчезли. Дождь загладил свою вину, смыв наши следы. Но еще задолго до полудня Виннету снова указал на восток, туда, где мы ничего не видели, и произнес:

– В часе езды отсюда лежит лес, на краю его мы повстречали вождя нихоров. Мои братья согласятся, что мы ехали очень быстро.

Лес, лежавший к востоку от нас, казалось, тянулся на юг, вскоре мы увидели, что он раскинулся перед нами в этом направлении. Мы достигли его, проехали сквозь него, пожалуй что, до полудня и остановились по ту сторону его, на опушке, чтобы дать лошадям отдышаться. Два часа они паслись среди травы, и мы снова продолжили путь, но теперь Виннету свернул на юго-восток. На вопрос, почему он это сделал, он отвечал:

– Теперь нам можно не опасаться, что могольоны наткнутся сегодня на наши следы; поэтому теперь надо свернуть к той дороге, что проложили они. Моим братьям полезно ознакомиться с ней.

В Северной Америке под словом «дорога» подразумевается отнюдь не то, что в Европе, и даже не проторенная тропа. Мы двигались сейчас по плоскогорью, где было много камней и песка и совсем мало травы. Иногда мы упирались в холм, и приходилось его объезжать; настоящих гор все еще не было видно, хотя к северо-западу от нас были горы Могольон, а к северо-востоку за спиной оставалась Сьерра-Бланка. Мы ехали в сторону верховьев Хилы, но русло реки нам не попадалось.

Лишь под вечер небольшая полоска горной степи дала нам понять, что мы находимся в более влажных местах. Вскоре мы увидели отдельные кусты; у подножия холма из земли струился источник; тут было место, лучше которого для лагеря вообще не сыскать.

– Мы остановимся здесь? – спросил Эмери.

– Нет, – ответил Виннету.

– Но мы же можем здесь напоить лошадей.

– Этого Виннету не запрещает; но потом мы сразу же поедем дальше, чтобы еще до темноты проехать лес, что виден на юге, – уфф! Быстро слезайте с коней.

Из леса выехало пятеро всадников, они направлялись прямо к нам, хотя нас пока еще не заметили, и мы на всякий случай спрыгнули с коней, взяли ружья в руки и спрятались в зарослях, окружавших источник.

Незнакомцы скакали на очень славных лошадях, ружей у них при себе не было, но зато, как мне показалось, за спинами были прикреплены полные мешки провианта.

– Разведчики, – сказал я.

– Нихоров, – добавил, соглашаясь, Виннету. – У них нет раскраски, но ни к какому другому племени они не могут принадлежать. Они – наши друзья, и все-таки мы обязаны дать им урок.

Он был прав. Разведчикам полагается быть в десять раз осторожнее. А эти? Даже подъехав достаточно близко, они не заметили, что у источника находились люди. А ведь мы ехали по зеленой степи, и для зоркого взора наши следы, пусть трава была и невысока, все же не могли оставаться незамеченными. Они сохраняли столь уверенную осанку, словно находились неподалеку от своей деревни, на безопасном расстоянии от нее. Когда их отделяло от нас примерно двадцать шагов, мы высунули свои ружья из-за кустов, и Виннету окликнул их на диалекте могольонов:

– Стойте! Ни шагу ни вперед, ни назад!

Нихоры испуганно осадили своих лошадей и растерянно уставились на заросли.

– Кто из вас повернет своего коня, получит первую пулю! – пригрозил Виннету. – Сойдите с лошадей и бросьте в сторону ваши ножи! – Они увидели наши стволы; я выставил перед собой оба ружья. Один из них спросил:

– Кто вы?

– Мы – десять храбрых воинов могольонов, – ответил Виннету. – У нас очень хорошие ружья. Вы сделаете большую глупость, если не подчинитесь.

– Уфф! Великий Маниту нас покинул. Он хочет, чтобы мы стали пленниками могольонов, но наши братья освободят нас!

Говоривший спустился на землю, достал свой нож и бросил его позади себя; другие последовали его примеру. Теперь они стояли перед своими лошадьми и покорно ожидали того, что сделают с ними враги; Виннету вышел вперед, поднял свое ружье и сказал:

– Можно ли назвать воинами людей, что так слепо едут навстречу смерти? Можно ли их вообще посылать в разведку?

– Уфф, уфф! – выкрикнул один из пленников. – Виннету, вождь апачей!

– Вам поручили узнать, что делают могольоны, а вы держите свои глаза закрытыми.

– Мы знаем, что могольоны хотят отправиться в путь лишь через три дня, – попытался оправдаться пристыженный индеец.

– Это причина, чтобы быть слепым? Хотя могольонов здесь может и не быть, вам полагалось все-таки помнить о том, что те тоже вышлют разведчиков. Вы поступаете как мальчишки. Если бы мы вправду были врагами, то вы уже никогда бы не вернулись к своим.

– Пусть наш великий брат убьет нас! Это лучше, чем слышать слова, которые он нам говорит!

С его стороны это был, пожалуй, не риторический оборот, а совершенно серьезные слова. Чтобы тебя, к тому же еще разведчика, уличил в подобной небрежности сам Виннету, знаменитый воин, чтобы он сам одернул тебя, – такого индейский воин не мог себе простить, это был огромный позор! Бедняги совсем пали духом и опустили головы. Это растрогало апача, и он ответил более мягким тоном:

– Виннету не ваш вождь; ему хочется не бранить вас, а лишь обратить ваше внимание на то, что и в мирное время, даже вблизи своего вигвама, надо всегда держать глаза открытыми. Кто вас послал в разведку?

– Быстрая Стрела, наш вождь.

– Он кого-нибудь привез с собой?

– Двух бледнолицых, юношу и мужчину постарше, которого нашим воинам надобно очень строго стеречь.

– Знаете ли вы, кто передал их Быстрой Стреле?

– Да. Олд Шеттерхэнд и еще один очень храбрый белый воин.

– Верно. С нами, кроме того, есть еще один воин, что умеет находить потайные тропы. Поднимите опять ваши ножи и вместе с лошадьми идите к нам, к воде!

Увидев нас, они сделали приветственные жесты и остановились, снова опустив глаза, в ожидании, как мы примем их. Они были пристыжены; я хотел их ободрить и потому протянул одному за другим руку, сказав:

– Мои братья для нас желанные гости; пусть они присядут к нам и расскажут, что за приказы они получили от своего храброго и умного вождя!

Мой дружелюбный тон и то обстоятельство, что Эмери и Данкер также подали им руки, подействовали на них ободряюще. Они отпустили коней пастись, и говоривший с нами ответил за себя и остальных:

– Наши глаза увидели отважных воинов и охотников, имена которых гремят среди гор и прерий; мы не смеем сидеть рядом с ними; но мы просим разрешения сесть невдалеке от них, у воды, чтобы видеть их лица и слышать их мудрые речи!

– Мои братья скоро тоже станут знаменитыми людьми; и пусть они всегда сидят вблизи от нас, иначе мы подумаем, что они считают нас врагами!

Теперь они уже не могли отказывать нам. Мы знали место возле воды, а они уселись напротив нас, но все же на почтительном расстоянии в несколько шагов. Виннету повторил мой вопрос о задании, полученном ими от своего вождя. Тот, кто говорил прежде, пояснил:

– Быстрая Стрела не дал нам никакого особого задания. Мы должны поехать к Белой Скале или, если могольоны уже отправились в путь, попробовать их найти и сообщить ему о них.

– Вы должны держаться все вместе? – осведомился я.

– Да. Передавать вождю весточку полагалось лишь одному из нас, поэтому к тому времени, как могольоны достигнут Темной долины, наш вождь должен получить одно за другим, пять посланий.

– Гонцы направятся не в вашу деревню, а доедут лишь до Темной долины?

– Да. Вождь ждет там.

– С ним много воинов?

– Пока что немного; остальные еще на месте, им надо заготовить мясо и изготовить свои военные амулеты. Быстрая Стрела сказал, что наши знаменитые воины, может быть, приедут и будут сражаться вместе с нами.

Поскольку при этих словах он вопросительно взглянул на меня, я ответил:

– Разумеется, мы отправляемся к сынам нихоров. Мы хотели известить вас и предложить вам наши знания и умения, ведь мы выкурили с Быстрой Стрелой трубку мира. Но, раз мы теперь повстречали вас, то нам, возможно, и не нужно уже самим ехать в Темную долину. Один из вас может вернуться прямо сейчас, чтобы поведать вождю о том, что мы хотим ему сказать; другие же четверо останутся у нас, дабы отправиться к нему вестниками позднее. Мы свернем с нашего пути и опять поедем на север, чтобы отыскать могольонов и проследить за ними. Сколько воинов насчитаете вы, когда соберетесь все вместе?

– Четыре раза по сто.

– Если мои наблюдения верны, у могольонов не наберется такого числа воинов. Я Темную долину не знаю, но раз Быстрая Стрела выбрал это место полем сражения, то оно, пожалуй, подходит для этого.

– Оно очень хорошо подходит для этого, но не при теперешних обстоятельствах. Могольоны тоже хотят там обосноваться, значит, они вышлют вперед лазутчиков, которым поручат очень тщательно осмотреть местность; потому будет лучше напасть на них неожиданно.

– Ты знаешь такое место? – спросил я.

– Да. Это место называют Приканьонное плато, и лежит оно перед Темной долиной в двух часах езды от нее. Плато – это треугольник, основание которого состоит из крепкой скалы. Одну сторону образует глубокий каньон, стены которого так круты, что ни один человек там не может спуститься вниз. С другой стороны высоко вверх, наподобие твердыни, вздымается скала, через которую, правда, можно перелезть пешему, но ни одному всаднику на нее не удастся взобраться. Достичь плато можно по ущелью, что быстро поднимается вверх; оно настолько узкое, что рядом удастся проехать только двум всадникам. Если подняться наверх, то глубокий каньон окажется справа от тебя, скалы наискось перед тобой, а по левую руку будет третья сторона треугольника. Она образована лесом, опушка которого очень густо поросла кустарником. Тот, кто захочет спуститься с плато, должен ехать вдоль каньона, пока скальная стена не нависнет над ним. Между каньоном и стеной пролегает другая, такая же узкая тропа, какая с той стороны плато ведет вниз, а затем – по направлению к Темной долине. Мой брат Чарли согласится, что плато хорошо для окружения врагов и победы над ними.

– Я не знаю ни плато, ни Темную долину, следовательно, не могу сказать твердо, какому из двух мест отдать предпочтение, но если мой краснокожий брат рекомендует мне первое, то я убежден, что оно годится больше, нежели второе. А что предложит нам сделать Виннету? – сказал я.

– Один из воинов нихоров, сидящих здесь, вернется к своему вождю, чтобы сказать ему, что могольонов надо встречать не в Темной долине, а на Приканьонном плато. Вождю, стало быть, надо будет выдвинуться к ним навстречу и укрыть половину своих воинов в лесу, а другую половину за высокой скалой, – сказал Виннету.

– Но тогда им придется отправиться туда пешими.

– Нет. Они оставят коней под присмотром нескольких человек. Другие три сотни взберутся на плато, где разделятся: сто пятьдесят спрячутся в лесу, а еще сто пятьдесят укроются за скальной стеной, куда смогут взобраться, раз будут пешими. Тогда, если могольоны поднимутся на плато, слева рядом с ними окажутся враги, перед ними – тоже враги, а справа – глубокий каньон, в котором они не смогут спастись бегством.

– Верно! Если они отправятся вперед, то поедут на свою погибель, но разве они могут вернуться назад, в ущелье?

– Нет, не смогут.

– Почему?

– И это спрашивает мой брат? Он может и сам догадаться почему.

– Я, разумеется, могу догадаться об этом, ведь мой брат говорил о трех сотнях воинов нихоров, в то время как их все-таки четыре сотни. Четвертая сотня, наверно, спрячется перед ущельем, дабы позаботиться о том, чтобы могольоны, коли уж поднимутся наверх, спустились опять вниз.

– Мой брат меня понял; но он полагает, что сотня должна спрятаться лишь перед самым прибытием врагов?

– Нет, своими следами они могли бы выдать себя. Впрочем, мне думается, что было бы очень полезно, если бы эти воины оказались у нас.

– И я так думаю. А сейчас мы вернемся назад, чтобы понаблюдать за могольонами. Надо передать Быстрой Стреле, что ему следует послать к нам сотню воинов. Возможно, они нам очень пригодятся.

– Я согласен. Но им нельзя ехать той дорогой, по какой прибудут могольоны, ведь они рискуют неожиданно наткнуться на тех или, по меньшей мере, выдать себя остальными следами.

– Это верно. Им надо выбрать другой путь.

– А нам нужно условиться с ними, в каком месте состоится наша встреча.

– Об этом я тоже уже подумал. – И, повернувшись к пятерым нихорам, он спросил: – Известна ли моим краснокожим братьям Пинун-Тота?

– Да, – ответил тот, что до этого говорил с нами. – Пинун-Тота – это гора, что делает четыре изгиба, словно змея, поэтому ее назвали Змеиной горой.

– Туда Быстрая Стрела должен послать сотню воинов, причем сразу после того, как гонец прибудет к нему. Вы поняли все, что я сказал?

– Да.

– Тогда пусть один из вас отправится гонцом, дабы известить вождя!

Я добавил:

– Пусть гонец скажет Быстрой Стреле, что могольоны уже в пути. Значит, нельзя терять времени. Мы отправимся вслед за ними, как только соединимся с вашей сотней воинов, и перекроем им обратный путь, едва они достигнут плато. Как называется место, где мы сейчас находимся?

– Тенистый источник.

– Тогда вождь должен знать, что вы встретились с нами возле Тенистого источника, чтобы он мог точно рассчитать время, необходимое на дорогу. А мне надо напомнить ему о том, чтобы он как можно строже охранял пленного, которого я ему передал. Если тот ускользнет, то нам придется немало потрудиться, чтоб снова поймать его. Впрочем, далеко ли отсюда до Змеиной горы?

– На наших конях мы бы скакали всего три часа, – ответил Виннету.

– В каком направлении?

– На северо-восток.

– А мы едем с северо-запада. Тогда Змеиная гора лежит отсюда, пожалуй что, в направлении пуэбло, где мы были?

– Да.

– И Джонатан Мелтон с пятьюдесятью всадниками намерен ехать в этом направлении, чтобы подкараулить нас. Гм! У меня есть идея. Далеко ли отсюда до Темной долины?

– Пять часов пути.

– Тогда мы тотчас отправляемся к Змеиной горе. Через пять часов гонец будет у своего вождя; я рассчитываю, что сотне нихоров на сборы в поход потребуется один час; стало быть, через одиннадцать часов они смогут оказаться здесь, у источника, а через четырнадцать часов – у нас, на Змеиной горе.

– Зачем моему брату нужна такая спешка? – спросил Виннету.

– Потому что тогда можно перехватить Джонатана Мелтона с его пятьюдесятью спутниками.

– Так нам потребовалось бы ехать за ним вплоть до пуэбло, – заметил Эмери.