Текст книги "Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья"

Автор книги: Карл Фридрих Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 36 страниц)

Я шел первым и нес лампу. Мы нагибались, чтобы не удариться головой о свод канала. Лет ему было немало, но кирпич, которым были облицованы его стены, прекрасно сохранился. Дышать было нелегко, но, в общем, это был еще не смертельный случай. Если мои расчеты правильны, канал проходит под тесниной и где-то невдалеке соединяется с рекой. Мы должны выйти вблизи той дороги, по которой Эмери недавно попал в котловину, а потом в пуэбло.

Мы шли уже довольно долго, но вот мы почувствовали, что с каждым шагом воздух становится все свежее, наконец свет лампы упал на толстые ветки. Я задул фитиль, раздвинул ветки, прошел еще два шага вперед и очутился у реки, которая была той же глубины, что и канал. Ветки, тесно переплетаясь, полностью закрывали и маскировали устье канала. Виннету и Фогель облегченно вздохнули. Мы вышли на берег и оказались в каньоне Флухо-Бланко, рядом с тесниной.

– Мелтон вышел тоже здесь, – тихо сказал Виннету. – Не думает ли мой брат, что он находится где-то поблизости?

– Нет. В любом случае он уже далеко отсюда, он не задержался бы здесь ни на секунду.

– Наш брат Эмери, должно быть, очень невнимателен, иначе бы он обязательно увидел или услышал бы его.

– Я думаю, что Мелтон вышел из канала, когда Эмери был уже с нами, в пуэбло.

Костер, зажженный англичанином, погас. Перешагнув через золу, мы двинулись внутрь теснины, на другом конце которой пылал костер индейцев, через который так стремительно перепрыгнул Эмери. Нам не оставалось ничего другого, как сделать то же самое. Я перелетел через пламя и оказался среди двух или трех индейцев, повскакавших от неожиданности и ошалело уставившихся на меня. Не успели они опомниться, как появился Виннету. Для краснокожих все происходящее было настоящим чудом! Они видели нас недавно наверху в пуэбло. И вот мы у них на глазах, как стрелы, перелетели через их костер. Не в силах вымолвить ни слова от неожиданности, они стояли, открыв рты. А когда костер перепрыгнул Фогель, они просто окаменели. Они знали, что этот юный бледнолицый был пленником, запертым в стенах сооружения, и вот он перед ними, целый и невредимый! Это никак не укладывалось у них в мозгах!

– Уфф, уфф, уфф! – наконец выдавили из себя они. И тот, с кем мы выкурили трубку мира, тоже присоединился к этим возгласам.

– Великий Виннету совершил сегодня чудо? Или наши братья могут одновременно находиться там, в пуэбло, и здесь, у нас?

– Наш друг Виннету на этот раз превзошел себя, – ответил я.

Мы подошли к лестнице, ведущей на первый этаж пуэбло, и стали по ней взбираться. Мы хорошо представляли себе, как изумится Эмери, когда мы появимся. Он находился сейчас у входа в жилище Юдит. А мы поднялись к нему из котловины. Он бросился к нам навстречу и громко воскликнул:

– Вы здесь? И мастер Фогель тоже! А я уж было подумал, что он…

– Тихо! – прервал я его. – Не кричи так. Юдит не должна слышать, о чем мы говорим. Ты видел ее с тех пор, как мы ушли?

– Да, она там, у себя, расхаживает взад-вперед.

– Она не делала ничего такого, что бы тебе бросилось в глаза?

– Нет. Она только опять зажгла ту лампу, которую ты недавно потушил. Но я пока ничего не понял. Откуда вы появились? Может, есть какой-то тайный ход из котловины, и вы его нашли?

– Именно. Прекрасная Юдит очень некрасиво с нами обошлась, устроила нам ловушку. Удивляюсь, почему она не пыталась провести и тебя тоже?

Я рассказал ему обо всем, что мы пережили, добавив:

– Мы остались незамеченными. Я убежден, она что-то замышляет и против тебя и поднимется для этого наверх. Мне очень любопытно, что предпримет Юдит, чтобы одурачить тебя?

Мы подошли к тому месту, где юма покидали свое оружие, затем сложили его в виде пирамиды, и устроились позади нее так, чтобы нас не было видно от входа.

Произошло именно то, чего мы ожидали. Через некоторое время Юдит поднялась по лестнице и испытующе посмотрела на Эмери.

– Сеньор! – обратилась она к нему. – Предводитель индейцев должен подняться сюда с тремя воинами и войти в мое жилище.

– Кто отдал такой приказ? Сеньор Шеттерхэнд послал ко мне вас? Разве он не мог сказать это сам?

– У него нет на это времени. Сеньоры обсуждают одно очень важное дело.

– Они говорят, я думаю, о наследстве. Зачем им понадобились краснокожие?

– Я не знаю, Шеттерхэнд сказал еще, что вы должны поторопиться.

– Хорошо! Передайте ему, что краснокожие скоро прибудут.

Она опять спустилась вниз. Эмери подсел к нам и спросил:

– Что она замышляет?

– Нетрудно догадаться. Она же полагает, что мы у нее в руках. Осталось только захватить тебя. Краснокожие ей нужны, чтобы убедить их арестовать тебя.

– Какую цель она преследует? Что может дать ей наше пленение?

– Многое, очень многое. Она пошлет краснокожих к своему Джонатану, чтобы они вернули его. Мы окажемся в ужасном положении, а он выиграет свою игру.

– Так, значит, ей известно, где он?

– Конечно, известно!

– Как бы нам узнать это!

– Погоди немного! Тут требуется хитрость.

– Что ты собираешься сделать?

– Я выдам себя за старшего Мелтона.

– Но она узнает тебя. Юдит не так легко провести!

– Но ей еще неизвестно, что он в плену. И она, уж конечно, сообщит ему, где находится его сын. Это нам и требуется.

– И все же я не приветствую твою затею!

– Пойдем со мной к ней вниз. Интересно, какое лицо будет у нее, когда она увидит меня. Скажи ей для начала, что хочешь поговорить со мной.

Мы спустили лестницу вниз и прислушались. Юдит находилась в своей комнате. Эмери шел впереди, я следовал за ним до самой занавески. Отодвинув ее, вошел в комнату.

– Это вы, сеньор? – услышал я ее голос. – Я жду индейцев. Когда же они придут?

– Я еще ничего им не говорил.

– Почему? Сеньор Шеттерхэнд очень спешит!

– Я прежде хотел поговорить с ним самим. Где он?

– Там, на другой стороне. Но почему вы не выполняете его распоряжение? Зачем вам понадобилось сейчас говорить с ним?

– У меня появились кое-какие подозрения, сеньора. Зачем ему индейцы? Разве не достаточно того, что рядом с ним сам Виннету?

– Сейчас не время это выяснять.

– Но я хочу это знать! Проведите меня к нему!

– Не могу. Он запретил его беспокоить.

– Беспокоить? Вот это да! Я его друг и не доставлю ему беспокойства. Наоборот, индейцы могут принести ему неприятности. Итак, где же он?

– Я же вам уже сказала, там, на другой стороне!

– Так вы решительно отказываетесь проводить меня к нему?

– Отказываюсь, потому что мне это запрещено.

– Тогда я пойду один.

– Вы не найдете его.

– Непременно найду, и немедленно!

– Попытайтесь!

– Секунду, сеньора! Сейчас он будет здесь.

Он резко отдернул занавеску и взял меня за руку. Казалось, от неожиданности она навсегда лишилась дара речи.

– Видите, сеньора, – сказал я, – меня не пришлось долго искать, как вы ни старались подальше меня спрятать, заперев нас в преисподней. И заметьте, я обошелся без всякой лестницы.

– Да, да, я рада вас видеть, чрезвычайно рада! – яростно закричала она, сжав кулаки.

– Тогда я удвою вашу радость. У меня есть новость. Наверху находятся Виннету и Фогель. Подземный канал принес свободу не только вашему жениху, но и нам!

Она превратилась в тигрицу.

– Что ж, торжествуйте, если хотите! А потом, если немного подумаете, может быть, сообразите, что я сыграла с вами прекрасную шутку.

– Какую?

– Я помогла Мелтону выбраться отсюда. Он да и никто вообще ничего не знал о канале, не догадывался, что можно выбраться из пуэбло по воде. Мне одной был известен этот ход. Мой муж, предводитель индейцев, поделился такой тайной на случай крайней необходимости.

– И сегодня как раз представился такой случай?

– Да, я показала Джонатану спасительный путь, и через полчаса явились вы. Но Джонатан ускользнул от вас!

– Ему повезло, надо сказать, но его персона меня совсем не интересует! Деньги-то он оставил здесь!

– Вы так думаете? Нет, вы в самом деле так думаете? Как вы умны! Надо же, а я держала его за дурака! Но на этот раз вы заблуждаетесь. Деньги он взял с собой.

– Какую их часть?

– Да все, все! В его кожаной сумке полно денег и ценных бумаг.

– Тысяча чертей! Какая досада, что мы разминулись! И старика, как назло, тоже нет! – сказал я как можно более гневно.

– Тоже? – спросила она, и ее глаза блеснули. – Откуда вы это знаете?

– Его хижина пуста.

– Вы хотите сказать, что вам известно ее расположение?

– Она расположена точно над вашей. Мы пришли сюда не через теснину, а спустились в котловину при помощи связанных между собой нескольких лассо, когда нас заметили и позвали на помощь, старый Мелтон вышел к посту возле костра и через теснину улизнул за пределы пуэбло.

– Замечательно, великолепно! – ликовала она. – Почти в то же время его сын сбежал по каналу. Теперь они встретятся и дальше пойдут уже вместе.

– Куда?

– Куда? Вам очень хочется это знать?

– Конечно. Я любопытен не менее вас! Вам же хотелось бы знать, куда собирался сбежать от вас ваш любовник?

– Сбежать от меня… Любовник… Ха-ха-ха!

– Ах, вам смешно? Странно, по-моему, вы должны испытывать грусть. Не обманывайте себя. Вам больше никогда не видать ни его денег, ни его самого!

– Никогда? Сеньор, я скажу вам, что увижу его сразу же, как только захочу этого!

– Вздор! Вы не знаете, куда он повернет!

– Я знаю не только это, но даже и то, где он будет меня ждать.

– Ах, вот оно что. Но мне это тоже известно.

– Вам? Вряд ли. Это место знаем мы двое, только он и я.

– Нет, трое! Считая меня… И прежде чем уйти из пуэбло, я назову вам это место.

– Теперь мне понятно, чего вы хотите. Вы провоцируете меня на гнев, как дети, которым очень хочется что-то выведать. Но вы напрасно решили, что я настолько глупа, чтоб взять да все вам и выложить! Вы здорово просчитались. Сегодня для вас, видимо, такой день выдался – что поделаешь! – за что ни возьметесь, все не так. Джонатан смылся от вас с деньгами, его отец тоже. И старик захватил все с собой, что у него было. Да, вы хотели его схватить. А теперь ему надо только снять сапоги, чтобы разложить деньги по двум голенищам.

– Черт возьми! – выругался я, хотя обычно старался не сквернословить. – Деньги в сапогах! Я мог уже несколько раз поймать его. Это крах для меня!

– Увы, вам не повезло! Но вы не представляете, как я этому рада! Я ненавижу вас каждой клеточкой моего существа, до самых кончиков пальцев! Поэтому я бесконечно рада тому, что вы похожи сейчас на лисицу перед пустым курятником. И более всего меня радует то, что вы больше никогда их не увидите.

– Ого! Вы считаете, что ваши проклятья будут преследовать меня?

– Да, и так будет всегда. Ручаюсь, будут! Курятник пуст, пуст навсегда, сеньор.

– Неужели? Но вы же еще находитесь в нем!

– Какой вам толк от меня? У меня ничего не осталось. Я бедна. Конечно, я беззащитна перед вами…

– Да, вы теперь полностью в моей власти.

– Вашей власти? Я не признаю ее. Что я такого сделала, что бы дало вам право удерживать меня? Да кого бы то ни было! Нет, вы человек другого склада, признайтесь! Вам больше нравится совать нос в чужие дела, ловить рыбу в мутной воде, мелкий вы пакостник! Надеюсь, вы уже достаточно наловили ее, чтобы наконец прекратить это занятие. И как у вас еще хватает наглости называть это заботой о ближних? Вы – пародия.

– Вы правы, я уже много рыбы наловил, а наловлю еще больше. Поскольку вы еще остаетесь у меня на крючке. Не сомневайтесь, что это так.

– На каком основании, по какому праву вы собираетесь использовать меня как наживку?

– По очень простому праву – праву сильнейшего. Ведь вы же сообщница обоих Мелтонов. Признаюсь, это пришло мне в голову только сейчас. Вы попались, дорогая сеньора! Позволю себе вас предостеречь: я на все готов. Потом вы можете бежать куда хотите, хотя бы за вашим Мелтоном. Только прежде вы расскажете мне, как вам удалось так загородить проход на кухне, что мы не смогли выбраться из него.

Я взял лампу и посветил в кухню. Кровать опять загораживала дыру, на ней стояла лестница, плотно упирающаяся в потолок, так что при всем желании мы не подняли бы крышку.

– Это вы хорошо придумали, – сказал я. – Если бы мы не обнаружили канал, то проторчали бы внизу до конца своих дней. Мы вас предупреждаем: пока мы здесь, не вздумайте выкинуть еще что-нибудь подобное. Эмери, теперь ты останешься с ней. Глаз не спускай с прекрасной сеньоры!

Некоторое время англичанин вопросительно смотрел на меня. Я незаметно подал ему знак, говорящий о том, что преследую определенную цель. Когда я уходил, она крикнула мне вдогонку:

– Благодарю вас, сэр, что вы оставляете меня здесь с этим господином! Если бы на его месте оказались вы, я бы этого не выдержала. Только, прошу, выполните обещание, которое вы мне давали.

– Какое? – спросил я, остановившись.

– Вы хотели мне рассказать, куда бежал Джонатан и где я должна с ним встретиться.

– Хорошо! Сдержу свое слово!

Я поднялся на площадку. Наконец мы с Виннету могли отправиться к старому Мелтону. Для этого нужно было подняться на террасу выше. При помощи лестницы мы без труда добрались до его хижины, зашли внутрь и спустились вниз. Лампа стояла на том месте, где я оставил. Но прежде, чем на лицо старика упал свет лампы, мы поняли по тем звукам, что раздавались в комнате, что Мелтон полон жизни. Стол, к которому мы его привязали, шевелился. Осветив его, мы прежде всего освободили ему рот. Разразившись сначала проклятиями, он выкрикнул:

– Я хорошо расслышал? Шеттерхэнд и Виннету – эти имена были произнесены?

– Да, вы не ошиблись, мастер Мелтон. Мы здесь только затем, чтобы убедить вас в этом.

– Убирайтесь к черту!

– Если бы ваши слова сбылись, мы бы сейчас сидели на каменной гальке возле вашего брата, которого вы убили. Это был черт, настоящий сатана. Вы воздали ему по заслугам, но вы также должны получить свое.

– С какой стати я должен слушать вашу клевету?! Когда человек выбирает между жизнью или смертью, он может никого не спрашивать, как ему поступить.

– И потому вы избили, а потом прирезали своего братца? Знаете, как он вас назвал?

– Как?

– Иуда Искариот. Этим же именем наградил вас трактирщик, а также многие другие люди.

– Будьте вы прокляты!

– Где деньги, которые вы забрали у вашего брата?

– У меня их нет, потому что я их не забирал.

– Не лгите, это вам не поможет! Мы видели это, и он сам сказал нам об этом!

– Он что, еще мог говорить?!

– Да. И его последними словами были проклятья в ваш адрес. Итак, где его деньги?

– Это вас не касается!

– Ошибаетесь! Это очень нас касается, потому что они принадлежат законному наследнику старого Хантера.

– Покажите мне этого наследника!

– Мы это сделаем.

– Что? Как? Как нагло вы врете! – И он злорадно захохотал.

– Мастер Фогель свободен. Мы вызволили его из туннеля, в конце которого он был привязан к столбу.

– Что? Он у вас? – воскликнул тот, пытаясь вырваться из веревок. – Кто показал вам это место?

– Никто. Мы нашли его сами.

– Не может быть! Кто-то вам показал!

– Мы не нуждаемся в предателях из вашей шайки. Наши намерения известны только нам.

– Все же вы могли проникнуть вниз только через комнаты Юдит! Как она себя чувствует?

– Прекрасно!

– А мой сын Джонатан?

– Тоже. Оба они нам бесконечно дороги и поэтому в скором времени обвенчаются с виселицей!

– Как? Джонатан арестован?

– А вы полагаете, он чем-то лучше вас?

– Арестован, арестован, – простонал он, скрипя зубами. – Вас же было всего четверо!

– Даже трое, потому, что один находился у вас в плену.

– Дьявол вам помог. Но денег вы не получите! Они так хорошо спрятаны, что вам даже с помощью черта их не найти!

– Деньги будут наши!

– Никогда, никогда! Хоть вы из кожи вон вылезете! Забирайте то, что мы предложили вам через Юдит, и убирайтесь. Мой сын спрятал золото очень хорошо! Никто, кроме него самого, не имеет доступа к этому месту!

– Даже вы?

– Даже я.

– А Юдит?

– Я думаю, он ничего ей не сказал.

– О, любовь доверчива!

– Может быть, но не настолько. Вы ничего не найдете! Какая польза вам от того, что вы схватите нас и сдадите полиции? Денег вам это все равно не принесет.

– Неужели заговорил ваш рассудок?

– Вы удивительно бессердечны! Предлагаю вам сделку: оставьте нам свободу и забирайте деньги! Теперь у вас есть выбор. Либо вы арестовываете нас и остаетесь без денег, либо мы свободны, и деньги ваши.

– Сколько вы нам дадите денег?

– Я предлагаю вам вдвое больше того, что предлагала вам Юдит.

– Тогда наследник получит только гроши. А вы – миллионы и свободу! А почему, интересно, вы решили, что я передам вас полиции? Я совсем не желаю так долго вас за собой таскать.

– Тогда что вы собираетесь со мной сделать?

– У нас есть пули.

– Сэр, это же будет убийство!

– Нет, всего лишь справедливое возмездие. Вспомните ваши дела! В Форт-Юинте вы убили офицера и двух солдат, в Форт-Эдуарде – тюремщика, в Тунисе – подлинного Хантера. А сколько раз вы посягали на мою жизнь! У меня есть полное моральное право вас прикончить. И ваш сын также не заслуживает лучшей участи. Я еще не беру в расчет смерть вашего брата. Вы чудовище, и человек, который уничтожит вас, как бешеную собаку, будет достоин благословения Божьего.

– Чем поможет вам это благословение, если его нельзя выразить в деньгах?

– Существуют другие, более ценные вещи, чем деньги. Впрочем, вы этого никогда не поймете. Вы много раз ускользали от меня, чтобы причинить зло людям. Но теперь вы в моих руках, поэтому можете забыть о свободе. Мы посоветуемся насчет вас. Очень может быть, что наступающий день станет для вас последним.

– У вас ничего не выйдет, потому что вы не вправе меня судить!

– Мы находимся на Диком Западе и поступаем по его закону. Жизнь за жизнь – таков закон прерий.

– Одумайтесь, сэр! Мы можем все разделить поровну…

– Нет, нам нужны все деньги.

– Этого вам не видать! Мое последнее предложение: вы получаете половину, или ничего.

– Нам достанется больше!

– Ничего вам не достанется, ничего! – яростно завопил он. – Даже если вы убьете нас, уничтожите! Мне плевать на смерть! Я умру со счастливой мыслью, что вы как были нищим, так им и останетесь. Денег вам никогда, никогда, никогда не найти.

Это свое тройное «никогда» он буквально проорал. Я спокойно ему ответил:

– Прекратите истерику! Мне известно о кожаной сумке вашего сына.

– Кожаной… – повторил он, почти задохнувшись. – Вы ее видели?

При этом у него был такой вид, как будто его жизнь зависела от моего ответа.

– Видел. Но не в этом дело. Любоваться там нечем.

– Мистер, может, она у вас?

– Но это же сумка вашего сына, она не имеет к вам никакого отношения. Однако у вас тоже есть деньги – ваша доля и доля вашего брата, которую вы у него отняли.

– Это мои деньги, – прорычал он. – Вам их никогда не получить. Если золото чертенка Джонатана засверкает у вас в руках, благодарите своего дьявола. А мое золото – оно мое, и больше ничье. И не смейте тянуть к нему руки!

– А что вы скажете насчет собственных ног?

Он встрепенулся. Казалось, глаза его вот-вот вылезут из орбит.

– Вы полагаете, я настолько глуп, чтобы прятать деньги в носках? Они натерли бы мне мозоли, – нашелся он.

– Не в носках, а в голенищах сапог.

Он сглотнул слюну и, сдерживаясь из последних сил, произнес:

– В сапогах? Так разуйте же меня! Трясите сапоги как вам будет угодно, но оттуда вы не получите ни цента!

И вдруг он резко откинул голову назад, закрыл глаза и тихо пробормотал:

– В голенищах… сапог…

Неожиданно вскочив со своего кресла, устроенного между ножками стола, он проревел:

– Только попробуй прикоснуться к моим ногам, презренная собака, только рискни! Я вырвусь из этих веревок и разорву вас, тебя и твоего мерзавца Виннету, на тысячу клочков.

Лицо его стало багровым.

– Ничтожество, мы вынуждены до поры до времени оставить тебя в живых, но, конечно, ненадолго. Нам плевать на твои угрозы, понял? Сейчас мы тебя развяжем, и ты пойдешь с нами!

– Куда? – спросил он, заметно успокоившись после того, как мы не стали трогать его сапог.

– Увидишь! Если будешь вести себя прилично, мы тебе ничего плохого не сделаем, а если нет – пеняй на себя!

Мы отвязали его от стола и освободили его ноги. Он вышел с нами из хижины, спустился на ближайшую террасу и оказался в жилище Юдит. Там мы опять связали ему ноги и оставили в комнате, примыкавшей к той, где был вход в туннель. Здесь было гораздо темнее. Юдит вместе с караулившим ее Эмери находилась через три комнаты от него. Я пошел к ним. Юдит сидела на стуле, повернувшись спиной к Эмери, моего появления она как будто и не заметила.

– Когда мне сменить тебя на этом посту? – спросил я англичанина, глаза которого были закрыты, а рука поддерживала склонившуюся на бок голову, это была поза спящего, но при звуке моего голоса Эмери тотчас же вскочил и проговорил:

– Я устал и немного вздремнул.

– Я все-таки сменю тебя. У Виннету есть другое дело, а Фогелю я не могу доверить столь ответственный пост.

– Еще бы! Караулить женщину – какое мужественное занятие, это не всякому по плечу.

Я сделал вид, что не замечаю ее язвительности.

– Это у него получится, но я привел еще одного пленника – старого Мелтона.

Юдит вздрогнула, резко повернулась ко мне и удивленно произнесла:

– Я думала, он удрал от вас… Вы же сами недавно это сказали.

– Сказал, но сейчас он в наших руках.

– Вы дьявол, истинный дьявол. И что вы собираетесь теперь с ним делать?

– Прежде всего мы снимем ему сапоги и осмотрим оба их голенища. Увы, сеньора, ваша радость была преждевременна, а насмешки могут дорого вам обойтись.

– Господи, почему я не молчала! Поистине язык мой – враг мой! Уйдет столько денег!

– О! Я должен сделать вам одно признание: старый Мелтон оказался в наших руках задолго до того, как мы к вам зашли. Мы застали его врасплох в его хижине и связали. У него были деньги. Это мы знали точно, но не знали, где именно они находятся. И проще всего было узнать все от вас.

Она встала со стула, подошла ко мне и взволнованно спросила:

– Вы меня обманули?

– Конечно. Я сказал вам, что мы упустили его, и сделал при этом разочарованное лицо. Как я и ожидал, вы пришли в восторг. Вы чувствовали себя победительницей и на радостях выложили все о голенищах его сапог. Моя хитрость была не ахти какой изощренной, но она удалась.

Несколько секунд она стояла как вкопанная. Потом внезапно кинулась на меня и дико закричала:

– Лжец, мошенник, чудовище! Вы играете людьми! Ваше якобы честное лицо – только маска! За ней скрываются неслыханное коварство и вероломство!

Я с силой отстранил ее руки от своего лица, а то ее ногти впились бы в мое лицо.

С искаженной гримасой на лице она нелепо размахивала руками, изображая то наслаждение, которое она испытала бы, расцарапав мое лицо. Я спокойно улыбнулся в ответ на это кривляние и сказал:

– Мне стоит только захотеть, и вы сделаете еще большую глупость, чем та, о которой мы только что говорили.

– Нет, нет, никогда! – закричала она. – Один раз это у вас получилось случайно, но второй раз вы меня не поймаете. Я буду такой же хитрой, как и вы. Думаете, я не знаю, что вы задумали на этот раз? Вам нужно снова что-то выяснить у меня, и вы мне солгали, по-другому-то вы не умеете действовать.

– Что вы называете ложью?

– То, что старый Мелтон у вас в плену.

Она и не догадывалась, что я вывел ее на опасное для нее скользкое место. По моим расчетам, она не могла не сделать новую ошибку.

– Это не ложь! Позвольте узнать, какую же цель, по-вашему, я мог преследовать этой, как вы говорите, ложью.

– Не будем уточнять. Вам это известно, мне тоже. А вы могли бы доказать, что сказали правду?

– Да.

– Ну где же тогда Мелтон? Покажите мне его!

– Я не могу его привести! Он связан!

– Пустая отговорка! Я хочу видеть его, говорить с ним. Ну, что же замолчали? Не позволите мне это?

– Почему? Наоборот, с радостью позволю!

– Тогда идемте к нему!

– Идемте!

Я взял лампу, мы с ней пошли в комнату, где лежал пленник. Увидев его, она испуганно воскликнула:

– Господи, это правда! Сеньор, сеньор, как вы могли позволить взять себя в плен?

– А вы разве не в плену? – спросил он.

– Я – совсем другое. А вы – мужчина. У вас было оружие! Я…

– Молчите! – оборвал я ее. – Я выполнил вашу просьбу, показал вам пленного. Но я не разрешал вам с ним разговаривать. Он останется здесь до утра. Когда рассветет, мы с удовольствием произведем маленький осмотр его сапог. А сейчас идите за мной!

Я повернулся, выражая намерение идти первым, при этом принял рассеянный вид, будто не замечая знаков, которые она подавала ему за моей спиной. А они не означали ничего другого, кроме как ее желания вернуться к нему при первой возможности. Как раз в этом и заключался мой замысел. Я хотел узнать от нее, где скрывается Джонатан Мелтон, а точно она могла сказать это только старому Мелтону.

– Так вы продолжаете держать меня за лжеца! – спросил я ее, когда мы вернулись назад.

– На сей раз вы сказали правду, и потому я должна быть вдвойне осторожна. Вам не удастся опять заманить меня в ловушку!

– Оставайтесь здесь! А тебе, Эмери, я советую быть очень внимательным. Пленники не должны общаться между собой. Сеньора может помочь бежать старому Мелтону. Я приду тебя сменить через два часа. Раньше не получится.

– Прекрасно, я исполню свой долг, несмотря на то, что чертовски устал.

Эмери проводил меня до входа, потом тихо спросил:

– Как же мне поспать, а? Я просто с ног падаю.

– Я боюсь, что она вернется к старому Мелтону. Поговори здесь громко минут десять, чтобы она не слышала, что происходит в других комнатах в это время, а потом ты сможешь поспать, но не раньше, чем я вернусь.

– А если она захочет выйти?

– Не препятствуй ей.

– Но тогда она на самом деле сможет освободить Мелтона.

– Нет. Я ее опережу и лягу на его место.

– Ух! Если бы это мог слышать Виннету! Гениальная мысль! Интересно, что выйдет из твоей затеи!

Он вернулся к Юдит, а я крикнул Виннету, находившемуся наверху, чтобы он спускался. Мы опять завязали рот старому Мелтону и перетащили его на левую сторону. Потом Виннету должен был связать меня точно так же, как был связан пленник, и положить на его место. Он снял с меня ремень, чтобы придать большее сходство моей одежде с его одеждой, и произвел еще несколько операций, сделавших меня похожим на Мелтона. Апач поднялся наверх, а я стал ждать прихода Юдит. Я не сомневался, что она придет. Но скажет ли она то, что мне нужно, – вот в чем вопрос. Я слышал, как она беседовала с Эмери, потом все смолкло. Прошло четверть часа, еще тридцать минут. И вот наконец я услышал слабое шуршание женского платья. Она приближалась. Рука Юдит ощупывала меня и наконец коснулась моей ноги. Я вздрогнул, будто испугался. В то же мгновенье послышался предупредительный шепот:

– Спокойно, сеньор Мелтон, это я!

– Кто? – еле слышно прошептал я. Такой шепот звучит одинаково у всех.

– Я, Юдит! Вы хотите вырваться отсюда?

– Проклятье! Если бы я мог!

– Сможете! Я помогу вам! Вы поняли мои знаки, когда я была здесь в прошлый раз?

– Да.

– Шеттерхэнд – кретин! Думает, он меня перехитрил. Как бы не так! Поднимите руки, у меня есть с собой нож.

Я сделал то, что от меня хотели. Она перерезала веревки на руках и ногах. Я сел, нарочно вызвав при этом шум. Она призвала меня к осторожности, дав мне тем самым возможность почти не разговаривать.

– Тихо, тихо! – предостерегла меня она. – Может проснуться мой охранник.

– Какой охранник? – спросил я.

– Его приставил ко мне Шеттерхэнд. К счастью для меня, он заснул. Завтра они хотят взять у вас деньги. Ваша свобода и жизнь находятся в опасности. Вам нужно уходить вслед за Джонатаном.

– Где он?

– Спасается бегством. Я помогла ему в этом. Он направляется вверх к индейцам могольонам [96]96
  Могольоны – индейское племя, близкое к племенам группы пуэбло.


[Закрыть], их вождя зовут Крепкий Ветер. Этот человек охотно примет его и предоставит ему надежную защиту… Если вы отправитесь следом и скажете, что пришли от меня, вас примут так же хорошо. Я приду еще раз позднее!

– Когда?

– Когда эти четверо наглецов, ведущие себя как хозяева мира, уйдут прочь. Я должна остаться, чтобы выяснить, что они собираются делать и куда направятся. Потом я тоже уйду, чтобы встретиться с Джонатаном у Белой Скалы, где он будет меня ждать. Вам нужно сейчас бежать, но будьте осторожны! Вот нож, правда, только столовый. Но я не могу предложить вам другого оружия.

Я поднялся.

Она ушла. Я выждал немного, а потом выбрался на террасу, где находился Виннету.

– Мой брат знает Крепкого Ветра, вождя могольонов? – спросил я его.

– Да, – ответил он. – Это храбрый воин, и он никогда не нарушал своего слова.

– На его территории есть место под названием Белая Скала?

– Да, я знаю, где это. Но почему мой брат спрашивает меня о вожде и об этом месте?

– Потому, что туда направляется Джонатан Мелтон.

Я все ему рассказал. Улыбаясь про себя, Виннету подумал:

«Мой брат не только хитер, как лисица, но и мудр, как женщина. Чего Виннету не может сказать про себя. Мы должны ехать к Белой Скале».

Как я и обещал Эмери, через два часа я спустился к нему, делая вид, что хочу его сменить. Он сидел на стуле, опустив голову и сладко посапывая. Юдит расположилась на втором стуле. Взгляд у нее был вызывающий.

– Ах! Что это? Я не думал, что ты спишь!

– Ох! Действительно, я заснул, но это продолжалось всего несколько минут.

– Несколько минут? – засмеялась Юдит. – Сеньор, вы проспали почти два часа.

– Что вы делали, пока сеньор Эмери спал? – спросил я ее.

– Разное. Немного прошлась по комнатам.

– Вы были у Мелтона?

– Конечно! Я же обещала, что вы найдете свою тюрьму пустой!

– Пустой? Вы в своем уме?

– Даже очень. Мелтон последовал за своим сыном!

– Я должен немедленно…

Я изобразил сильное волнение и растерянность, схватил лампу и бросился прочь из комнаты. Она быстро пошла за мной, чтобы насладиться моей досадой. Эмери, напротив, двигался очень медленно. Я притворился рассвирепевшим, увидев разрезанные веревки.

– Ему кто-то помог! – воскликнул я. – Сам он не мог их перерезать. Я хотел бы знать, кто… ах, сеньора, думаю, вам это известно лучше всего!

– Вы так полагаете? – произнесла она с издевкой. – Ну, что ж, буду с вами откровенна. Да, это я ему помогла!

– Вы, вы его освободили?! Вы пошли на это?

– Да, я, и никто другой! Теперь, надеюсь, вам ясно, кто из нас наделал больше глупостей. Где же вторая, еще большая глупость, которую вы ждали от меня с такой уверенностью? Вы надеялись, что вам удастся узнать от меня, где скрывается Джонатан Мелтон? – И она вдруг засмеялась во все горло. – Да вы просто воплощение нелепости. Идите и подумайте немного над тем, что вы натворили, сеньор. Это будет полезно для вас.

– О! Я уйду, но, пожалуйста, сеньора, пойдемте со мной, чтобы вы могли убедиться в том, что я исправляюсь.

– Хорошо, я исполню вашу просьбу. Только вы идите впереди!

Она не сомневалась в том, что ей все удалось, чувствовала себя победительницей, а мы с Виннету думали, что нам делать дальше. Я вел ее к комнате, где мы оставили Мелтона. Эмери шел позади нас с неописуемым выражением лица. Когда мы оказались перед занавеской, она сказала: