Текст книги "Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья"

Автор книги: Карл Фридрих Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 36 страниц)

– Мы бы сделали запрос в Тунис и нашли нужные сведения, потеряв, правда, массу времени. Без сомнения, большая удача, что я оставил документы при себе. Итак, что вы думаете предпринять в связи с этим делом, сэр?

– Юридическая сторона дела – моя первейшая обязанность. Я должен незамедлительно написать судье. Для этого потребуются ваши документы. Вы доверите их мне?

– Конечно! Они у меня с собой. Вы можете также воспользоваться бумагами, изъятыми мной у Гарри Мелтона и его племянника. Вот пакет, где все они собраны вместе.

– Благодарю вас! Мне придется побеспокоить вас еще раз. Необходимо, чтобы вы и оба ваших спутника дали показания в суде. Я прошу вас подчеркнуть на допросе важность этого дела, жертвой которого стал я сам.

– Уверяю вас, что не оставлю без внимания ничего, что могло бы помочь вам. Вероятно, в скором времени начнется розыск троих преступников?

– Обязательно! Мы не можем терять ни единой минуты. К счастью, в нашем распоряжении имеются такие превосходные, опытные, проворные сыщики, что они вполне могут помериться силами с мошенниками. Наши агенты действуют во всех штатах, и они сделают все возможное для задержания преступников.

– Это их долг, для этого они и работают. Ну а я как можно скорее отправлюсь искать Мелтонов.

– А вы не хотите предоставить это дело сыщикам? Вы можете допустить ошибку, которая нанесет непоправимый ущерб делу.

– Вы полагаете?

– Да. Вы превосходный охотник, но бродить в девственных лесах и преследовать опаснейших преступников – две совершенно разные вещи.

– Хм! Пожалуй, вы правы. Я постараюсь никоим образом не мешать полицейским. Когда мнимый Малыш Хантер отплыл?

– Почти две недели назад.

– Таким образом, приблизительно в тот же день, в который ваш сопредседатель испросил отпуск. В какой гостинице он проживал?

– Ни в какой. Он снимал очень милую квартиру у одной вдовы, здесь, неподалеку. Он почти не выходил на улицу и посещал меня только тогда, когда это было необходимо.

– А как он объяснял свою замкнутость?

– Он говорил, что учит индийский язык, отнимающий у него все время.

– Таким образом, его никто не навещал до самого отплытия корабля?

– Ни один человек. Вдова, миссис Глиас, живет на первом этаже пятиэтажного дома. Я был в этом доме несколько раз и всегда находил Мелтона погруженным в свои книги так глубоко, что мог обсуждать с ним только самые важные дела.

– И после этого вы утверждаете, что отличили бы мошенника от истинного Хантера с первой же минуты разговора?!

– Вы правы. Теперь, когда вы открыли мне глаза, его поведение стало мне понятным. Преступник специально разговаривал со мной о самых интимных вещах, чтобы я не сомневался, что передо мной настоящий Хантер.

– Где жил пресловутый сопредседатель вашей конторы?

– На первом этаже дома, прямо возле офиса.

– Кто его хозяин?

– Один торговец. Не знаю точно, чем он занимается. Хадсон снимал у него квартиру. Вы хотите узнать о нем больше? Что ж, возможно, полицейские все еще плохо выполняют черную работу. И все же хочу еще раз предупредить вас: вы знаете настолько много, что можете помешать делу!

Меня, признаться, несколько раздражали его бесконечные предупреждения. Ведь я раньше, чем все его детективы, вместе взятые, обнаружил обман. Убедившись, что я предпринимал серьезные действия лишь в том случае, когда это было крайне необходимо, он должен был, по крайней мере, понять, что мы не какие-то пустоголовые нахалы. Но то, что он полагал, будто я могу помешать в этом деле, окончательно испортило мое настроение, которое и раньше было, мягко говоря, не очень хорошим.

Недолго думая, я назвал ему гостиницу, в которой мы остановились, и попросил его не рассказывать никому, кроме судьи, о нашем местонахождении и обо всем происшедшем, заметив вскользь, что он, хотя и неплохой юрист, все же попался на удочку братьев Мелтонов.

Каково же было изумление Эмери и Виннету, когда я рассказал им обо всем, что узнал от адвоката! Эмери, стукнув кулаком по столу так, что тот закачался, гневно воскликнул:

– Как могло произойти подобное? Теперь нам остается только снова отправиться в погоню за этими мерзавцами, которые были так любезны, что оставили после себя след. А деньги твоего друга все равно потеряны. А все этот адвокат! И он еще болтает о том, что дикого зверя поймать легче, чем человека. Он принял мошенника и афериста за своего закадычного друга, назначил мерзавца и убийцу сопредседателем собственной компании и при этом еще имеет наглость давать нам советы и учить нас! Пусть благодарит Бога, что я сейчас нахожусь здесь, а не в его конторе, а то бы я его…

Сильное волнение все еще переполняло его, и он с такой силой ударил по столу, что стоявшие на столе чашки громко звякнули. Виннету не сказал ни единого слова. Кодекс чести индейца запрещал ему выражать свои эмоции.

Не прошло и двух часов, как появился рассыльный и сообщил, что нас ждет господин судья. После того как мы дали показания в суде, нас привели к присяге. Виннету был освобожден от клятвы. Затем нас призвали всячески содействовать следствию и предоставить в распоряжение судей любую информацию, касающуюся дела Мелтонов. Несмотря на это, мы решили покинуть Новый Орлеан как только сочтем необходимым.

Едва мы вернулись в гостиницу, как служащий объявил, что пришел человек, желающий видеть нас. Это был тщательнейшим образом одетый человек средних лет, с маленькими хитрыми глазками. Он бесцеремонно уселся на ближайший к нему стул, очень внимательно оглядел нас по очереди, крепко сплюнул, передвинул жевательную резинку за другую щеку и спросил Эмери:

– Имею честь видеть перед собой известнейшего мистера Босуэлла?

– Мое имя действительно Босуэлл.

– Ну а вы – знаменитый вестмен, которого зовут Олд Шеттерхэнд? – спросил он меня.

– Совершенно верно.

– Ну а вы индеец по имени Виннету? – обратился он к апачу.

Несмотря на вызывающую манеру, в которой задавались вопросы, Виннету кивнул.

– Отлично! Значит, я попал именно к тем людям, которые мне нужны, – продолжал незнакомец. – Я надеюсь, вы дадите мне необходимую справку.

– Прежде всего не могли бы вы сказать, кто вы? – воскликнул Эмери.

– У меня много имен, – был ответ. – Но знать мое имя вам совершенно ни к чему. Довольно и того, что мы ищем трех Мелтонов. Я дал все инструкции детективам, находящимся в моем распоряжении, и хотел бы прежде всего посоветовать вам не встревать в это дело.

– Вы решили надоедать нам своими инструкциями как можно чаще, да еще таким «милым» образом?

– Ну а теперь ответьте на мои вопросы. Вы хорошо знаете Мелтонов?

Мы весьма немногословно отвечали на вопросы надменного детектива, так что в конце концов он, исполненный недовольства, откланялся и ушел. После того как за ним закрылась дверь, Эмери произнес:

– Мы непременно должны сами найти Мелтонов. Но где же нам их искать? Ты думаешь, Джонатан уже далеко в море?

– Не думаю. Мне кажется, что он поднялся на борт корабля только для того, чтобы ввести в заблуждение адвоката, – ответил я.

– А его дядя Гарри?

– В Сент-Луис он не сунется. В Европе их тоже не стоит искать. В Африке им делать больше нечего. Самое умное, что они могут сделать, – это некоторое время побыть в надежном убежище. Вряд ли они будут здесь ли или где-то еще появляться на людях. Где можно быстрее и лучше спрятаться? Здесь, в западных штатах. Держу пари, что они спрячутся где-нибудь в ущельях Скалистых гор. Денег у них достаточно, чтобы запастись продуктами впрок. Они могут совершенно спокойно прятаться там год или даже больше.

– Это вполне возможно. К счастью, они оставили нам след, ниточку, за которую можно ухватиться в наших розысках.

– Ни одно дело и ни одно событие не остается без последствий. Необходимо только обнаружить эти следы. Прежде всего я наведаюсь в обе квартиры, где жили мошенники. Возможно, мне удастся заметить начало ниточки, которая и приведет нас к Мелтонам.

Я отправился к миссис Глиас, но пошел не прямо к ней, а через расположенный напротив ее дома пивной кабачок в надежде что-нибудь разузнать.

Меня обслуживал старый, сонный негр, который работал там всего несколько дней. Естественно, я даже и спрашивать у него ничего не стал. Я еще некоторое время посидел в кабачке и из окна увидел, как детектив и «джентльмен» выходят из дома напротив. Вероятнее всего, они посетили миссис Глиас, чтобы осведомиться у нее относительно Джонатана Мелтона.

Я подождал еще четверть часа и вышел на улицу. Надпись на небольшой вывеске сообщала о том, что квартира в этом доме вновь сдается внаем. Я позвонил, дверь открыла довольно пожилая, очень толстая мулатка. Открыв дверь, она осталась стоять с непроницаемым видом в дверях, пытливо оглядывая меня. Я надвинул шляпу на глаза и спросил:

– Извините, миледи, я имею честь видеть миссис Глиас?

Она чувствовала себя бесконечно польщенной и улыбнулась от души, так что ее лицо стало казаться еще шире.

– Нет, – ответила она. – Я всего лишь ее кухарка.

– Прежде чем уйти, возьмите мою визитную карточку, миледи! Нельзя входить в такой дом непредставленным.

Она снова посмотрела на меня с улыбкой, взяла визитную карточку, заспешила внутрь и, широко раскрыв дверь, сказала так громко, что мне было слышно каждое слово:

– Здесь визитная карточка от одного превосходного джентльмена, мэм! Он намного воспитаннее, чем тот, который приходил к нам только что.

Потом она снова вышла, впустила меня в дом и закрыла за мной дверь. Я оказался лицом к лицу с довольно пожилой дамой, которая благожелательно разглядывала меня.

– Простите, мадам! Я прочитал, что в вашем доме можно снять квартиру.

– Да, – она кивнула, быстро переводя взгляд с меня на мою визитную карточку. – Вы, кажется, немец?

– Так точно.

– Это меня очень радует. Я тоже родом из Германии. Квартира, которую я сдаю, состоит из четырех комнат. Это не слишком много для вас?

Она сказала это по-немецки. Я смотрел в ее хорошее, честное лицо, и мне казалось совершенно немыслимым обманывать ее. Поэтому я ответил:

– Все помещение слишком большое для меня. И, по правде говоря, мадам, я пришел не из-за квартиры.

– Не из-за квартиры? – спросила она, изумившись. – А с какой стати тогда вы расспрашивали меня о помещении?

– Это был всего лишь предлог. И сейчас, когда я гляжу в ваши глаза, я не в состоянии лгать. Моей целью было осведомиться относительно Малыша Хантера, который жил у вас.

– Малыша Хантера? Вы тоже служите в тайной полиции? – Ее лицо омрачилось.

– Нет, мадам. Я частное лицо, но у меня такая глубокая и серьезная заинтересованность в Малыше Хантере, что моя благодарность вам будет огромной, если вы соблаговолите дать мне справку относительно вашего бывшего жильца.

Она улыбнулась:

– Мне не следовало бы вам помогать, поскольку вы не пришли ко мне открыто. Но, несмотря на это, я выполню вашу просьбу, так как вижу, что вы глубоко раскаиваетесь. Вы знаете Хантера?

– Лучше, чем мне бы этого хотелось.

– Лучше, чем вам бы этого хотелось?.. Значит, все, что сказал полицейский, – правда?!

– А что он вам сказал?

– Что Хантер – мошенник и даже убил человека.

– Да, это правда.

– Боже правый! И этот злодей жил со мной под одной крышей! Если бы я знала это, я не успокоилась бы ни на минуту, пока он не оказался бы далеко от моего дома. Это ужасно. Прямо-таки отвратительно!

– Полицейский, очевидно, рассказал вам, что произошло?

– Да. Этот человек, настоящее имя которого Мелтон, убил Малыша Хантера и, выдав здесь себя за него, завладел огромным наследством. Это правда?

– В общем, да, но не совсем. Не знаю, правильно ли поступил полицейский, сообщив вам эти подробности; но, поскольку вы уже в курсе дела, я могу поговорить с вами. Я сам был тем человеком, который и привез сюда эти известия. Мелтон – мошенник. Наследство, которое он путем убийства и обмана присвоил себе, принадлежит одной бедной, честной немецкой семье, которая сейчас живет в Сан-Франциско в довольно стесненных обстоятельствах. Вы могли бы содействовать тому, чтобы люди получили положенное им по праву?

– Я сделаю все, что в моих силах! Что от меня требуется?

– Сведения, которые помогут мне найти Мелтонов.

– То же самое просил у меня и полицейский.

– Вы дали ему справки?

– Нет. Этот человек так грубо ворвался в мой дом, что узнал лишь очень немногое из того, что мне известно. Я почти ничего не сказала ему, да и не могла сообщить ему ничего такого, что бы его заинтересовало, поскольку сама находилась в полном неведении относительно моего жильца.

– С кем встречался Хантер?

– Адвокат Мерфи несколько раз приходил к нему, и он выходил два или три раза из дому. Куда, я не знаю, но думаю, что к тому же адвокату.

– Больше никто не приходил?

– Один раз пришел какой-то человек. Это был клерк из конторы адвоката, кажется, его секретарь. Он был очень похож на слугу Хантера.

– Вместе с Хантером жил слуга?

– Только до тех пор, пока Хантер оставался здесь, в Новом Орлеане. Он нанял его здесь, а перед своим отъездом уволил.

– Хм! Что за человек был этот слуга? Вы можете дать точное описание его внешности?

Она выполнила мою просьбу, и я пришел к выводу, что этот так называемый слуга есть не кто иной, как отец Мелтона-младшего.

– Возможно, вы слышали, как он разговаривал со слугой? – выспрашивал я тем временем.

– Все, что я слышала, были вполне обычные вещи. Однако они очень часто шептались друг с другом, как будто у них была какая-то тайна, которую никто не должен был услышать.

– Чем занимался Малыш Хантер? Он ведь почти не выходил из дому, и у него была масса времени. Может быть, он использовал это время каким-нибудь необычным образом?

– Нет. Он всегда сидел у окна.

– А мне сказали, что он был занят учебой.

– Это неправда. Только когда приходил господин адвокат, Хантер брал в руки книги.

– Ах! Вот оно что! А какое у вас было, собственно, мнение об этом человеке? Должно быть, вам бросалось в глаза, что он ничем не занят?

– Я принимала его сначала за больного человека. Мое мнение, однако, изменилось, когда мы заметили, что он посещает одну даму, которая снимает квартиру на верхнем этаже.

– Она живет одна?

– Нет, с ней две служанки, индианки.

– Женщина молода?

– Да, молода и очень красива.

– Как ее зовут?

– Миссис Сильверхилл.

– Это английское имя?

– Да, хотя мне с трудом верится, что ее родители и родственники янки или англичане. Мы слышали, как она время от времени разговаривает со служанками, говорят они всегда по-испански.

– Хм! И эта дама благоволила к вашему квартиранту?

– Они стали встречаться через неделю после того, как он поселился здесь. Он сидел, как всегда, у окна, когда заметил ее, возвращающуюся домой после обычной прогулки. Он осведомился у меня относительно этой женщины, затем посетил ее, и с тех пор он очень часто бывал у нее.

– Адвокат Мерфи знал об этом?

– Я не знаю точно, но, думаю, он не был посвящен в их отношения.

– Может быть, вы замечали за ним что-то особенное?

– К сожалению, не могу вспомнить ничего такого, что могло бы иметь какую-то ценность для вас. Если вы захотите посетить меня еще раз, буду очень рада поговорить с вами.

– Я воспользуюсь вашим любезным приглашением только в случае крайней необходимости, чтобы лишний раз не беспокоить вас.

– О, вы меня нисколько не побеспокоили. Всегда буду рада вас видеть. Очень приятно, что вы превратились из человека, хотевшего солгать, в правдивого и честного господина.

– Но только благодаря вам, мадам! – заметил я, отвечая на ее шутку. – Знаете ли вы еще что-либо существенное о той даме, что живет наверху?

– Очень немного. Она богата. Моя кухарка несколько раз разговаривала с индианками. Миссис Сильверхилл – страстный игрок, и при этом ей постоянно везет. Она приглашает к себе таких же азартных игроков. Это все. Ах, нет! Припоминаю, что она вдова. Одна из служанок проговорилась однажды по этому поводу. А ее муж, кажется, занимал не совсем обычное положение в обществе.

– Возможно, он был предводителем индейцев?

Я сказал это в шутку, и она рассмеялась мне в ответ. Но в то же самое мгновение мне пришло в голову одно соображение.

– Свободная индейская женщина никогда не унизится до того, чтобы стать домашней служанкой белой женщины. В таком случае должны быть совершенно особенные обстоятельства. Я знаю один случай, когда белая женщина вышла замуж за предводителя индейцев. Дама, которая живет наверху, блондинка?

– Нет, у нее иссиня-черные волосы. Честно говоря, я принимала ее за еврейку.

– Еврейку? Хм. Вы знаете ее имя?

– Да. Однажды к нам в дом пришло письмо, и его передали моей служанке-мулатке. Она не умеет читать и поэтому принесла письмо мне. Я посмотрела адрес и фамилию адресата. Даму зовут Юдит. Миссис Юдит Сильверхилл.

– О Господи! Так и есть. Фамилия Сильверхилл по-немецки произносится как Зильберберг, Юдит Зильберберг – так звали одну еврейскую девушку, которая вышла замуж за вождя индейцев. Я должен немедленно увидеть ее.

– Как, вы ее знаете?

– Да, если не ошибаюсь. Это в высшей степени интересный случай. Мадам, вы были так любезны со мной. Я прошу вас еще об одном очень большом одолжении!

– Сделаю для вас все, что в моих силах.

– Вы еще ни разу не общались с этой дамой?

– Еще нет.

– Может так произойти, что это все-таки случится. Пожалуйста, не упоминайте, что я был у вас; вообще не говорите обо мне и запретите своей кухарке рассказывать индианкам о том, что Малыш Хантер на самом деле совсем другой человек.

– Она еще не знает этого, и я ей тоже ничего не скажу. Вы, вероятно, хотите нанести визит этой даме?

– Непременно.

Откланявшись, я поднялся наверх по лестнице. Наверху был только один вход. Я позвонил в колокольчик. Через несколько мгновений дверь мне открыла служанка, в которой я узнал индианку. Она отошла в сторону, чтобы я мог войти, и открыла вторую дверь, не спрашивая меня ни о чем и не сказав ни слова. Я вошел в прекрасно обставленную комнату. В соседней комнате послышался шум. Портьеры раскрылись, и передо мной предстала… Юдит Зильберберг, та самая Юдит, которую я видел в последний раз на помолвке с вождем племени юма. С тех пор она очень похорошела, стала казаться почему-то выше и крупнее. У нее на пальцах и на обнаженных руках блестели настоящие бриллианты. Она сразу же узнала меня и воскликнула по-испански:

– Это вы, сеньор!.. Вот это сюрприз! Как я скучала! Как я мечтала увидеть вас однажды. Пожалуйста, проходите в мой будуар! Присаживайтесь. Мы можем многое рассказать друг другу.

Она взяла меня за руку, и мне пришлось сесть рядом с ней на диван. Да, Юдит была очень красивой женщиной. Она взяла мою руку в свою и, бросив на меня дразнящий взгляд, проговорила:

– Должна вам сразу же признаться, что забыла ваше имя. Это непростительный грех?

– Совершенно непростительный, особенно после ваших заверений, что вы страшно скучаете по мне.

– Вы должны меня простить! Люди и события легко забываются, когда переживаешь столько всего! У вас, если не ошибаюсь, два имени, одно настоящее и другое, каким вас называют индейцы. Это последнее было… было… не помню точно. Оно оканчивалось каким-то словом… – нога или рука!

– Старина Горящая Ступня! – быстро проговорил я. Оно и к лучшему, если она не будет знать моего настоящего имени.

– Да, да, точно – при этом была «ступня» – это я знаю, – кивнула она, смеясь. – А ваша настоящая фамилия, если не ошибаюсь, совпадает с названием одного из двенадцати месяцев?

– Март, – сказал я.

– Да, Март… Итак, сеньор Март, вы можете вспомнить, как мы тогда расстались.

– Не слишком дружески.

– Интересно, что даже сейчас, когда вы это говорите, вы волнуетесь.

– Да, знаю.

– У вас хватает мужества говорить мне это сейчас.

– Почему нет? Мне хочется задать вам такую порку, чтобы у вас ни разу больше не возникло желания увидеться со мной.

– Ужасно! Вы сами не понимаете, что вы говорите. Побить женщину, к тому же молодую и привлекательную! Надеюсь, что это было сказано всего лишь из-за сильного волнения.

– Я говорю серьезно.

– Чудовищно! В таком случае вы просто злодей!

– Нет, напротив, у меня очень мягкое сердце, которое я, однако, охотно меняю иногда на стальное. Права есть у обоих сердец, но каждое применимо лишь в свое время. Когда речь идет не только о свободе многих людей, но и о жизни и смерти, мне нет никакого дела до чьего-либо мнения, даже если это мнение дамы.

– Вы что, находили меня тогда непривлекательной?

– Нет.

– Ваше поведение мне кажется очень подозрительным.

– Это оттого, что ваше поведение не было слишком приятным. Вы отвернулись от еще теплого трупа вашего жениха, как от дикого зверя, заколотого для жаркого.

– Я больше не люблю его. Итак, вы находили меня очень милой прежде? А сейчас? Неужели вы не заметили, что я изменилась?

– Да, вы стали еще прекраснее.

– И вы говорите это таким ледяным тоном? Вы действительно ужасный человек и нисколько не изменились. Но ваша прямота и холодность нравились мне еще тогда.

– Мы говорим о вас. Как поживали вы все это время? Вас не мучили угрызения совести?

– Нет, абсолютно.

– Вы не раскаиваетесь, что вышли замуж за дикаря?

– В самом начале, когда муж выполнял свои обещания, я ни о чем не жалела. Я получила все, что он мне обещал: золото, драгоценности, дворец и даже замок.

– Ах! Значит, он действительно так богат, как говорил?

– Да, у него всегда было очень много денег, а откуда, я не знаю даже сейчас; он никогда не хотел мне этого говорить. Он привозил деньги из поездок в горы, где еще сейчас находится много старых штолен и золотых жил. Мы покинули Сонору, отправились на границу Аризоны и Нью-Мексико. Там расположен замок. Это громадная постройка ацтеков [81]81
  «…громадная постройка ацтеков» – речь идет об одном из жилых комплексов культуры Анастази (XI–XIII вв.), не имеющих никакого отношения к ацтекам, хотя один из крупнейших архитектурных памятников этой культуры все еще носит неправильное название Азтекс-Руинс (Ацтекские развалины).


[Закрыть], которую, кроме меня, не видел ни один бледнолицый. Десять индейцев племени юма, которые не захотели покинуть своего вождя, сопровождали нас вместе со своими женами и детьми. Там было очень, очень одиноко, и я сильно тосковала по городу. Затем мы отправились в Сан-Франциско, где я получила дом.

– Счастливица! Где сейчас ваш муж?

– Он обрел вечный покой, – ответила она совершенно безразличным тоном.

– Что явилось причиной его смерти?

– Его зарезали ножом.

– Пожалуйста, расскажите мне об этом подробнее. Он был мужественным, храбрым и честным человеком, всегда держал данное им слово, я уважал его.

– Произошла банальная история. Меня скоро заметили в Сан-Франциско, ко мне приходили гости, за мной ухаживали, а он не хотел этого допускать. Как-то раз мы оказались на приеме у одного важного господина. Там было много других приглашенных, среди них несколько очень интересных кабальеро и офицеров, которые крутились около меня. Завязалась перебранка. Кабальеро получил удар в руку, мой муж в сердце.

– Ну а вы? Что вы чувствовали, что думали, как поступили?

– Я?! Что я должна была делать? Знаете ли, женщина, муж которой умирает при подобных обстоятельствах, становится знаменитостью. Оковы, в которые я себя с ужасающей легкостью заковала, были разорваны, и я снова получила так высоко ценимую мною свободу.

Ее бессердечие возмущало меня, но я сдерживался. Она спокойным голосом продолжала дальше:

– Я наслаждалась жизнью. Научилась хорошо играть в карты. Я выигрываю почти всегда, когда играю, а что касается любви, то, хотя я вернулась на родину, у меня появился жених, который так привязан ко мне, что попросил моей руки.

– Опять какой-нибудь офицер?

– Отнюдь. Это молодой, очень приятной наружности и разносторонне образованный кабальеро, который объездил почти весь свет, особенно хорошо знает Восток и, кроме всего прочего, получил наследство в несколько миллионов.

– Прекрасно! Вы действительно счастливая женщина! – воскликнул я, внутренне ликуя, поскольку не сомневался больше ни единой минуты, что Юдит имеет в виду Джонатана Мелтона.

– Счастье в конце концов всегда находит нас, – глубокомысленно изрекла она. – Хотя, как я уже сказала, я почти никогда не проигрывала, однако истратила приличную сумму денег, в том числе практически все деньги мужа. Я продала дом в Сан-Франциско, вся вырученная за него сумма пошла на покрытие долгов, у меня остался теперь только старый замок ацтеков, за который никто не заплатит и цента.

– Вы уверены, что он принадлежит вам? У вас есть индейский титул?

– Нет, но мне это абсолютно безразлично. Мне необходимо стать госпожой Хантер и миллионершей. Какое мне в таком случае дело до какого-то замка в глухомани!

– Сеньор, о котором вы говорите, возможно, тот самый Малыш Хантер, который несколько дней назад получил многомиллионное наследство от адвоката Мерфи?

– Да, тот самый. Вы его знаете?

– Нет, я только слышал о нем. Но теперь вам остается только вспоминать все эти разговоры о миллионах. Говорят, что он уехал в Индию.

– Это неправда.

– Я слышал это повсюду. Люди видели, как он поднимался на борт корабля. Его адвокат был с ним.

– Это верно. Но, отъехав от города, он спустился в лодке вниз по реке и вернулся обратно. Я сама сидела в лодке. Мы пробыли там до тех пор, пока не стемнело, затем приехали домой и играли в карты до полуночи, после чего он действительно уехал.

– Все это в высшей степени интересно. Почему он солгал людям, сказав, что уплывает в Англию и оттуда в Индию?

– Это тайна, которую я открою только вам. В этом обмане вина лежит исключительно на мне.

– На вас?! Каким образом?!

– Его отец, Хантер-старший, который раньше часто бывал в Индии, так полюбил эту страну, что поставил условие: его сын до получения наследства должен прожить в Индии десять лет. Он лишается наследства, если хоть один день в течение этих лет проведет вне Индии. Кроме того, в течение этих десяти лет Малыш Хантер не имеет права жениться. Тот пошел на такие условия и подписал их. Два дня спустя он познакомил меня с документами. Что было, можете себе представить! Для него само собой разумеющимся было то, что я должна стать его женой. Ну а теперь скажите: разве мог он уехать в Индию? Мог ли выполнить условия, на которые пошел?

– Почему бы и нет? Что или кто может ему помешать согласиться на эти условия?

– Я, конечно, я.

– Каким образом? Если вы так привязаны друг к другу, он мог взять вас с собой в Индию.

– Ха, ха, – рассмеялась она. – Мне и в голову не может прийти, чтобы я поехала в дикую, чужую страну из-за мужчины, даже если бы я и любила его больше всего на свете. Я уже один раз оставила родину, а именно тогда, когда я уехала в Америку, вы сами знаете, что из этого вышло. И теперь, когда я обрела здесь вторую родину, мне и в голову не приходит снова пожертвовать ею.

– Однако от него вы требуете жертвы, вы же хотите, чтобы он остался здесь.

– Это вовсе не жертва, поскольку в Индии ему пришлось бы оставаться холостым, здесь же я могу стать его женой.

– А что, если в Индии узнают, что он женат?

– Это вполне вероятно. Но нам нечего бояться. По крайней мере, Хантер так утверждает.

– И теперь?.. Неужели вы думаете, что ваша связь останется незамеченной? Я полагаю, что огласки едва ли можно избежать.

– Тут вы ошибаетесь. Мы поженимся тайно и будем жить где-нибудь вдали от городов и крупных дорог. Мой замок находится как раз в таком месте, там еще не ступала нога белого человека, исключая, конечно, меня и моего отца.

– Ваш отец и сейчас живет там?

– Да.

– Должно быть, одиночество кажется ему просто невыносимым!

– Нет, отчего же? Я уже говорила вам, что много индейцев со своими женами и детьми сопровождало нас. Они и сейчас живут там, основав небольшое поселение, в котором, несмотря на его оторванность от цивилизации, вовсе не скучно.

– Но ведь для настоящей жизни нужно многое из того, что вы не смогли там получить.

– Многие вещи нам пересылали индейцы соседних племен – могольоны и зуни.

– Они живут так близко от вас?

Вопрос, который я задал, был чрезвычайно важен для нас, и я с большим напряжением ждал ответа, стараясь, однако, не выдавать своих чувств. Эта женщина была обманута Джонатаном Мелтоном, но мне и в голову не приходило сказать ей об этом. Я смотрел на нее как на приманку, при помощи которой я поймаю Мелтонов.

– Да, – ответила она. – Мой замок находится между районами проживания этих индейцев на Литл-Колорадо, а именно на первом левом ее притоке.

– В таком случае из вашего замка, должно быть, открывается романтический вид, поскольку, если не ошибаюсь, этот поток стекает с северного склона Сьерра-Бланки.

– Совершенно верно.

– Вы не знаете, живут ли апачи и индейцы пино на южном склоне?

– Мы встречали их, когда проезжали через этот район.

Она и не подозревала, с какой тайной радостью я слушал ее ответы. С совершенно равнодушным видом я задавал вопросы, на которые она отвечала доверчиво и непосредственно, без малейшего затруднения или колебания.

– Это довольно глухие места, – продолжал я. – Сомневаюсь, что Хантер найдет дорогу туда без вашей помощи.

– Я поеду вместе с ним.

– Вы?! Разве он по-прежнему живет здесь, в Новом Орлеане?

– Ну конечно же, нет. Мы условились встретиться в другом месте. Насколько я поняла, он ожидает двоих своих друзей, которые тоже поедут с ним в замок.

– Вы их знаете? – спросил я, будучи совершенно уверен, что речь идет об отце и дяде Джонатана.

– Нет, не знаю.

– По-моему, непредусмотрительно посвящать их в вашу тайну.

– Хантер заверил меня, что они его самые лучшие и верные друзья!.. Один из них – его слуга, который все время при нем.

– Ах вот как! Оба они сейчас в отъезде вместе с Хантером?

– Нет, каждый путешествует в одиночку, пока все дело не уляжется. Они встретятся в условленном месте.

– Это рядом с Нью-Мексико.

– Да, у известного там всем мистера Пленера, который владеет большим салуном и гостиницей.

– В таком случае условия для них будут действительно превосходными. Но вы?.. Почему вы до сих пор находитесь здесь? Почему вы все еще не с ними?

На ее лице появилось до смешного важное выражение, и она ответила так:

– Я должна еще некоторое время оставаться здесь ради собственной безопасности.

– Вы?.. Ради безопасности? Дело принимает все более интересный оборот.

– Еще какой интересный! У меня допытываются, не спрятался ли здесь сеньор Хантер, мой жених, не выполнив условий соглашения, вместо того чтобы ехать в Индию.

– Правда? Кто же проявляет такую заинтересованность?

– Один родственник, который только в этом случае получит наследство вместо Хантера.

– Только этого не хватает! Значит, есть человек, который может стать вам серьезной помехой. Как его зовут?

– Один немецкий охотник, который вместе с англичанином и индейцем разыскивают Хантера.

– Как зовут этих троих?

– Этого я не знаю. Я не спрашивала об их именах.

– В таком случае зачем вы сидите здесь, как часовой, если даже не знаете имен людей, за которыми должны следить?

– Это не так уж и важно. Для наблюдения в городе есть другой человек, который должен передавать мне все сведения. Если он не появится через неделю, то я должна буду выехать в Альбукерке [82]82
  Альбукерке – город в штате Нью-Мексико, на Рио-Гранде; получил свое название в честь одного из представителей рода Альбукерки, широко известного дворянского португальского (а не испанского, как утверждает автор дальше) рода.


[Закрыть].