Текст книги "Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья"

Автор книги: Карл Фридрих Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

– Быстрее отсюда! Вверху кто-то ходит, я слышал.

Мы находились, как вы, наверное, помните, на второй террасе, если считать снизу. На такой незначительной высоте от земли мы не могли подняться и отползти прочь от лачуги, чтобы не попасть в полосу от света лампы. Я не слышал никакого шума, но и меня охватило беспокойство апача, уловившего его. Я тихо спросил Виннету:

– Что за шум слышал мой брат?

– Шаги и голоса.

– Но там никого не может быть.

– Но шум слышался прямо над нами. Я уверен, что… – Внезапно он умолк, над нами действительно послышались мужские голоса. Говорили очень тихо, но мы, однако, смогли разобрать слова.

– Пошли дальше! Чего ты здесь встал?

– Я увидел кое-что занятное!

– Что же?

– Две головы у лачуги под нами.

– Ну и что же здесь странного?

– Две головы? Это не кажется тебе странным?

– Нет. Наверное, это служанки.

– Это были мужские головы.

– Краснокожих? Тогда это наши воины!

– Нет. Один из них – индеец с длинными волосами, а другой – белый в шляпе.

– Тогда это один из наших воинов и отец молодого бледнолицего.

– Да нет же. Его отец не носит шляпы. Это чужие!

– Не может быть!

– Я бы их не заметил, если бы на них не упал свет от лампы.

– Тогда давай пригнемся. Нужно получше рассмотреть, что там внизу…

Мы поняли, что они легли и, перегнувшись через край площадки, стали смотреть вниз. Мы находились точно под ними. Слава Богу, на нас не было ничего светлого. Нужно было обладать очень острым зрением, чтобы разглядеть нас в такой темноте. Прошло несколько напряженных минут. Разговор продолжился:

– Ты что-нибудь видишь?

– Нет.

– Я тоже. Наверное, тебе почудилось. Как чужие могли попасть в нашу котловину? Да еще взобраться на террасу! Это немыслимо.

– Этого я не могу тебе объяснить.

– Вход в котловину охраняют наши воины.

– И все же они здесь.

– Я с тобой не согласен. Ну хорошо, спустимся, проверим еще раз. Ты сам увидишь: там никого нет.

– В любом случае нелишне в этом убедиться.

Они поднялись и подошли к тому месту, где еще недавно стояла наша лестница.

– Они спускаются, – прошептал мне Виннету.

Мы быстро перешли на левую сторону террасы и плотно прижались к стене.

– Нам казалось, что в лачугах остались женщины и дети, но, видно, мы ошибались, – прошептал Виннету. – Надеюсь, эти двое нас не заметят.

– А если заметят, что будем делать? – спросил я. – Так, чтобы не поднимать шума?

– Сделаем. Левой рукой хватаем ты одного, а я другого за пояс, а правой ударим им ножом прямо в сердце.

– Но разве обязательно убивать этих бедняг?

– Но иначе они поднимут шум.

– Давай возьмем их за горло, мы же делали это много раз.

– Я помню, но раз на раз не приходится.

Он был прав, но неудача могла постигнуть нас и с ножом. В любом случае предпочтительнее было оставить им жизнь. Пока на индейцев падал свет костра, мы не теряли их из виду. Оказавшись внизу, они тщательно осмотрели площадку с правой стороны и теперь направлялись на левую. Мы поняли, что столкновение неизбежно. Так оно и вышло. Они подходили все ближе и ближе. Нас разделяло уже десять, восемь, шесть, четыре шага… Надо было подпустить их как можно ближе, а потом неожиданно вскочить и наброситься на них. Но вдруг они остановились и, нагнувшись, стали пристально вглядываться в нашу сторону.

– Что это там? – спросил один из них.

– Это человек, – ответил другой.

– Да их двое! Кто вы? – громко спросил первый.

Мы не отвечали, надеясь, что они непроизвольно подойдут еще ближе.

– Что вам здесь нужно?

Я увидел, как сначала один из них вынул нож, потом второй сделал то же самое. Больше медлить было нельзя. Мы вскочили и кинулись на них. Я ударил того, кто нападал на меня, по плечу, и он выронил нож. Я ухватил его за горло и вынужден был сделать шаг назад, потому что тот едва не схватил меня, в свою очередь, за горло. Прошло несколько секунд. Отблеск костра внезапно упал на мое лицо, он узнал меня и завопил истошно:

– На помощь, на помощь! Здесь Олд Шеттерхэнд!

Тут уж я вынужден был ударить его по голове. Он упал. Быстро нагнувшись, я уперся коленом ему в грудь и завел руки за голову. Больше он не произнес ни слова, но я услышал, как позади меня прокричал другой:

– И Виннету тоже здесь! Скорее наверх!

– На помощь, на помощь, помоги… – сдавленно вымолвил мой «подопечный».

Но все же я одержал верх над юма, он не двигался. Оглянувшись на Виннету, я увидел, что он тоже лежит на своем противнике и «обрабатывает» его кулаками.

– Что нам с ними делать? – спросил он меня. – Нам надо уходить.

– Мы перебросим их через край на первую террасу. Скорей, скорей!

И в следующую секунду мы сбросили оба тела вниз, там они уже не могли бы причинить нам никакого вреда. Мы кинулись назад к лачуге. Из двери высунулась голова Джонатана Мелтона. Стоя на лестнице, он увидел нас и испуганно закричал:

– Виннету и Олд Шеттерхэнд! Тысяча чертей!

И исчез. Когда мы подошли к лачуге, было уже поздно. Он спустился вниз и, чтобы мы не добрались до него, стащил лестницу… Застать врасплох молодого Мелтона нам не удалось. Но это нас не смутило. Он все равно не мог бы выбраться за пределы котловины и не представлял опасности.

Крики о помощи встревожили все пуэбло. Под нами появились женщины и дети и устремились вниз, к своим мужьям и отцам. Те же засуетились, забегали. Некоторые уже карабкались на террасу, чтобы схватить нас. Виннету прокричал своим звучным голосом:

– Да, здесь Олд Шеттерхэнд и Виннету! Но воины юма могут не торопиться, первые же головы, показавшиеся на лестнице, разлетятся от наших пуль! Не советуем пытаться бежать через теснину, снаружи у входа вас ожидает верная смерть. Женщины и дети должны вернуться в хижины!

После этих слов наступила гробовая тишина. Что происходило над нами, мы не видели, но наступившая там тишина позволяла предположить, что женщины услышали и поторопились исполнить приказ апача. По-видимому, он подействовал и на мужчин. Никто не взбирался по лестнице на террасу. Заметив это, Виннету крикнул им:

– Возвращайтесь немедленно к костру! Кто не сделает этого, получит пулю!

Юма знали о подвигах апача, о его знаменитом Серебряном ружье и вернулись к костру. Как только они устроились около костра, апач спросил их:

– Кто ваш предводитель? Пусть он выступит вперед на несколько шагов. Олд Шеттерхэнд хочет говорить с ним!

Прошло несколько минут, прежде чем один из краснокожих сделал несколько нерешительных шагов вперед и обратился к нам:

– У нас сейчас нет предводителя, но это не имеет значения. Я хочу слышать, что желает сообщить нам Олд Шеттерхэнд!

– Сначала посмотрите сюда! Видите вон ту торчащую из костра ветку? Сейчас она исчезнет!

Я вскинул свой штуцер и прицелился. Было слишком темно для выстрела, мерцали блики костра, но я попал в цель. Пуля задела ветку и срезала ее так, что верхушка отскочила к скале, как стрела, пущенная из лука.

– Уфф! Уфф! – раздались удивленные возгласы краснокожих.

– Вы убедились, что я умею стрелять? – крикнул я им. – Мои пули попадут точно в ваши сердца и головы, если вы не сделаете того, что мы от вас требуем.

– Что хочет от нас мой белый брат? – спросил юма, взявшийся вести эти переговоры.

– Очень немногое. Мы пришли сюда не как ваши враги. Мы не хотим убивать, калечить или грабить вас. Нам не нужно ничего, кроме двух бледнолицых, которые прячутся у вас.

– Зачем они вам?

– Они совершили несколько серьезных преступлений, которые должны быть наказаны.

– На это мы не можем пойти. Мы обещали не выдавать их вам.

– Я не требую, чтобы краснокожие воины нарушали свое обещание. Что еще вы им обещали?

– Ничего!

– Вы можете не нарушать вашего слова. Мы сами их возьмем. Или вы обещали защищать их в случае нашего тайного проникновения сюда?

– Об этом мы не договаривались. Мы думали, что это невозможно, и если ты… – А-а-а… – вдруг испуганно завопил он.

Было от чего испугаться. Эмери услышал мой выстрел. Я вовсе не хотел вызвать его этим выстрелом. Мы не нуждались в его помощи. Тем не менее он пролез через теснину и, перепрыгнув через пылающий костер, оказался среди краснокожих, чем поверг их в полное изумление. Вскинув свое ружье, он обратился ко мне:

– Шеттерхэнд, что я должен делать? Убить несколько этих парней?

– Нет, в этом нет необходимости! Мы прекрасно поняли друг друга. Поднимайся к нам!

– А они не выстрелят мне в спину, пока я буду подниматься по лестнице?

– Не выстрелят! Если кто-то из них посмеет поднять против тебя свою одностволку, немедленно получит пулю от меня! Иди к нам!

И Эмери стал подниматься. Краснокожие ему не препятствовали. Они еще не отошли от нашего с Виннету появления, а тут еще и Босуэлл! Юма и не подумали бы стрелять, ну а если бы нашелся один такой шальной, кто посмел бы сделать это, вряд ли у него что-нибудь получилось бы: ружья у них были скверные. Поднявшись на террасу, где стояли мы, Эмери сказал:

– Я вижу, вы хорошо устроились тут. А где Мелтоны? Вы нашли их?

– Да. Подожди, сначала я должен договориться с теми краснокожими, что стоят внизу.

И, повернувшись к индейцам, я продолжал:

– Мои краснокожие братья могли убедиться, что мы их не боимся. Еще им известно, что мы пришли сюда, чтобы забрать двоих бледнолицых, отца и сына.

– Ты совсем ничего от нас не хочешь? – спросил парламентер.

– Ничего!

– Может, тебя интересует белая скво, которая здесь живет?

– Нет.

– Это бывшая жена нашего вождя, мы должны ее защищать.

– Она нас не интересует. Желаем вам успеха в ее защите. Мы не собираемся ее похищать.

– А то, что ей принадлежит, вы не тронете?

– Нет. К тому, что является ее законной собственностью, мы не прикоснемся!

– Тогда мы готовы заключить с вами мир!

– Где мы можем выкурить трубку мира?

– Здесь, наверху, у нас.

– Мы все поднимемся туда?

– Нет. Достаточно, если поднимешься только ты. Ты говорил от имени своих братьев и действовать будешь тоже от их имени. Итак, поднимайся и захвати свой калюме.

Мне и в голову не пришло бы позвать наверх всех юма. Это все же было бы неосторожно. Парламентер пошел один, на шее у него висела его грязная трубка. Табак хранился в сумке, заткнутой за пояс. Мы присели и пустили трубку по кругу. Нам хотелось по возможности сократить эту церемонию. Когда трубка опустела, мы смогли убедиться, что наше соглашение принято юма самым серьезным образом. Это подтвердил и сам парламентер:

– Итак, между нами заключен мир, и мы будем его соблюдать, – сказал он. – Вас только трое, нас же много, но все в ваших руках, потому что у нас нет такого волшебного ружья, каким владеет Олд Шеттерхэнд. Если мои воины будут соблюдать условия соглашения, вы ничего нам не сделаете и ничего не возьмете?

– Да, – ответил я. – Мы еще никогда не нарушали своего обещания.

– Так мы тоже докажем вам нашу честность. Наши воины передадут сюда все свои винтовки и ножи. Мы сложим их перед вами. И вы сможете убедиться, что мы действительно настроены миролюбиво.

– Мой краснокожий брат может отдать такой приказ. Нам бы хотелось, чтобы вы поддерживали огонь до рассвета и никто из вас не удалялся. Вы готовы к этому?

– Да.

– А еще ты подскажешь нам, как быстрее заполучить того белого парня, за которым мы пришли!

– Нет, этого я не могу сказать. Мы пообещали ему и его отцу не выдавать их. Если бы я сделал то, что ты от меня сейчас требуешь, это было бы предательством с моей стороны.

– Согласен. Тогда ответь мне на другой вопрос. Где находятся наши лошади?

– Они пасутся или спят там, внизу, среди деревьев, где темно.

– Можно взять пустые сумки?

– Да.

– У кого сейчас находятся вещи, что в них были?

– У двух бледнолицых, за которыми вы охотитесь.

– Вместе с лошадьми вы захватили нашего товарища, юного бледнолицего. Он ранен?

– Нет.

– Где он находится?

– Юный белый заперт здесь, в пуэбло, в тюрьме.

– Где она находится?

– Этого я не знаю.

– Ты должен это знать!

– Но я не знаю. Они нам ничего не рассказывали. Мы только видели, как он взбирался по двум лестницам.

– Значит, до этой террасы? А потом через ход поднялся в жилище белой скво. Там есть помещение, служащее тюрьмой для пленных?

– Нет. Это ее жилье.

– Может, его запрятали куда-то глубже? Вы все же должны были это видеть.

– Мы не могли это видеть, потому что с этого этажа в подвальный ведет внутренний ход.

– Где он?

– На правой стороне, в задней комнате, где у белой скво находится кухня.

– Где она обычно спит?

– В предпоследней комнате на той же стороне. Теперь я сказал тебе все, что мне было известно.

Он удалился, чтобы сделать необходимые распоряжения. Добровольная сдача оружия рассеяла все наше былое недоверие к юма. Само собой разумеется, вход в жилище Юдит мы не выпускали из поля зрения. Ведь в любую минуту Джонатан Мелтон, поднявшись по лестнице, мог в нас выстрелить. Мы заметили, что оба индейца, встретившиеся нам на террасе верхнего этажа, уже давно спустились вниз и присоединились к своим у костра.

Пора было браться за дело: освобождать Фогеля и брать в плен Джонатана Мелтона. Прежде всего я рассказал англичанину, как с помощью лассо мы удачно спустились в котловину и схватили старого Мелтона.

– Отличная работа! – сказал тот. – Надеюсь, так же легко можно будет заполучить и его сынка.

– Нетрудно? Сомневаюсь. Наоборот, это будет очень опасно, и особенно опасно, если мы вздумаем пробираться вниз по проходу.

– Конечно. А что же дальше?

– Ты хочешь идти с нами?

– Да. И всем нам надо поторопиться.

Я решил охладить его пыл:

– Стой же! А ты не думаешь о том, что там, внизу, Мелтон, вооруженный карабином и револьвером, может запросто расправиться с нами?

– О, проклятье, ты прав. Нам нужно вниз, а там горит свет, и осторожность здесь трудно соблюдать.

– Это возможно. Ты уже убедился, но сначала мы должны договориться, кто останется здесь, наверху.

– Ты полагаешь, кому-то из нас надо остаться?

– Безусловно. Речь идет о нашей безопасности.

– Что касается меня, то я должен идти вниз. Поскольку там, внизу, нас может поджидать какой-нибудь сюрприз, с которыми Виннету справлялся уже не раз, я предлагаю, чтобы он шел со мной.

– Я понял, мне нужно покориться. Хотя очень хочется проникнуть внутрь так называемого «замка».

– Ты сможешь сделать это позже, как-нибудь потом, на досуге. Мы оставим здесь наши карабины.

– Почему?

– Они будут мешать нашему движению.

– Но если придется схватиться с Джонатаном?

– Ну и что? Нас же будет двое против одного. Кроме того, у нас есть ножи и револьверы. Вот тебе наши ружья, но сначала я должен выяснить, что происходит внизу.

Я снял свою шляпу, просунул голову в проход, крепко держась за край, и начал осторожный и медленный, насколько позволяли руки, спуск вниз. Нужно было отнять лестницу, стоящую внутри. Виннету и Эмери крепко держали меня за руки, чтобы я не свалился вниз. Я настолько продвинулся вперед, что мог осмотреть комнату. Увидел скамью, на которой недавно сидели Юдит и Джонатан, стол и два стула. Над столом висело зеркало – единственный здесь, так сказать, предмет роскоши. Оба дверных проема были занавешены пестрым ситцем. За одной занавеской, следовательно, жила Юдит, а за другой – Джонатан. Тут одна из занавесок слегка колыхнулась, и вслед за тем из-за нее появилась женская рука, держащая револьвер. Едва я успел убрать голову, раздался выстрел. В то же мгновение я вылетел из прохода.

– Черт подери! Да тут и в самом деле опасно! Кто стрелял? – спросил Эмери.

– Юдит.

– Да, ты вполне мог получить сейчас дырку в голове. Где она стоит?

– За занавеской, в своей комнате.

– А Джонатан?

– Его я не видел. Возможно, он затаился в другой комнате.

– Какая досада! Мы не можем спуститься вниз!

– Нет! Я прыгну туда!

– Они подстрелят тебя, как зайца!

– Конечно, это риск. Все дело в том, кто будет действовать быстрее. Надеюсь, я. На столе стоит горящая лампа, ее надо задуть. Принесите сюда лестницу! Стойте наготове рядом со входом, и, когда я крикну, пусть Виннету спустится.

– А ты не думал о том, что, прыгая вниз, кроме всего прочего, ты сможешь сломать себе шею?

– Для этого здесь недостаточно высоко. Я решил это сделать и сделаю.

Спрыгнуть вниз было возможно благодаря тому, что вход здесь был вдвое шире, чем те, что я видел раньше. Я вынул револьвер, поставил ноги по ту и по другую сторону входа и в таком положении соскользнул вниз и встал на цыпочки. Кинулся к лампе и потушил ее, потом быстро сделал пару шагов назад, и в это время с другой стороны грянул выстрел. Стреляла Юдит, и она могла запросто меня продырявить, если бы я на секунду дольше задержался у стола с лампой. И я решил прибегнуть к хитрости: повалился на пол и принялся нарочито громко стонать. Я хотел привлечь прежде всего внимание Джонатана. Но раньше его мои стоны услышала Юдит.

– О небо, я, кажется, его застрелила! Вы ранены?

Я ответил стоном и хрипом.

– Он умер, умер! Я его застрелила! Дайте свет, скорее!

Это прозвучало так, как будто она вовсе не целилась в меня. Я ждал, пока она уйдет, чтобы зажечь погасшую лампу. Так оно и вышло. Я тут же вскочил и бросился в ту комнату, где находилась она. За комнатой Юдит была еще одна, как будто более просторная. Сквозь занавеску просачивался свет. Я резко отдернул занавеску, передо мной стояла Юдит с лампой в руках, уставившись на меня широко раскрытыми глазами.

– Добрый вечер, сеньора! – приветствовал я ее. – Извините, что я без приглашения вторгся в ваши покои. Но, судя по всему, вы все равно собирались подняться наверх, а мне очень нужно с вами поговорить.

– Стойте, ни с места! – воскликнула она.

– Слушаюсь! А я могу сесть?

– Вы… вы… Я слышала, как вы упали!

– Я тоже это слышал.

– Я думала, вы умерли… Вы не ранены?

– Нет.

– Но почему вы так ужасно хрипели?

– Я имею привычку хрипеть перед началом беседы.

– А я очень испугалась, что вы умерли. Я ведь хотела вас только напугать!

– Странно! Вы считаете, я так наивен, что поверю в это?

– Как хотите. Вы не должны были спускаться!

– И потому как я оказался внизу, вы выстрелили в меня. Ладно, сеньора, об этом мы поговорим потом. Скажите лучше, где скрывается Джонатан Мелтон? Мне нужно с ним поговорить.

– Его здесь нет.

– Ах, нет? Значит, я сам его найду!

– Ищите!

– Я непременно займусь этим, и немедленно, а вы, будьте любезны, посветите мне.

– Я вам не служанка! Здесь есть лампа.

Она подала мне сосуд, похожий на вазу, но я покачал головой и сказал:

– Вы дома, а я тут впервые, и будьте же гостеприимны!

– Не желаю!

– Тем не менее вам придется проявить гостеприимство!

– Ладно, идемте! Вы не умеете обращаться с дамами! Не говоря уже о том, что распускаете руки!

– Что делать? Заставляют обстоятельства. Вы пойдете впереди, а я буду следовать за вами. Если кому-то вздумается на меня напасть, вы послужите мне прикрытием, и не забывайте о том, что, поскольку вы стреляли в меня уже дважды, я имею моральное право вас не щадить в случае чего.

– Хорошо! Идемте! Сами увидите: там никого нет.

Она сказала это таким тоном, что я подумал: лжет, хотя и весьма искусно. Мелтон должен был быть здесь. Она провела меня через комнаты, где жила сама. Из-за каждого поворота мог появиться Мелтон. Но его действительно нигде не было! Потом мы повернули назад, и она повела меня в другую половину жилища. Она держалась удивительно хладнокровно, впрочем, что тут удивительного? Ведь она была когда-то женой индейского вождя.

– Ну что, удовлетворили свое любопытство? – спросила она меня с торжествующим видом.

– Пока нет. Но он прячется где-то здесь, и я не успокоюсь, пока не найду его.

– Мне жаль, но вы вряд ли его обретете очень скоро. Джонатан Мелтон уже несколько часов, как отсюда ушел.

– Куда?

– Если бы я знала! Его нет ни в пуэбло, ни в его окрестностях.

– Но я его видел полчаса назад!

– Неправда!

– Я слышал, как вы разговаривали с ним, сидя на скамейке у входа. Ну что ж, сеньора, вам придется принять еще одного гостя!

– Кого еще?

– Виннету, вождя апачей.

– Великолепно! – произнесла она насмешливым тоном. – Мне будет любопытно узнать, найдут ли два таких знаменитых вестмена хотя бы след Джонатана.

– Я уже нашел его, сеньора! Не хватает лестницы, которую я видел до этого около вашего входа…

– И где же она, по-вашему? – спросила насмешливо Юдит.

– Я покажу вам ее.

– Я знала, что вы проныра, но не думала, что до такой степени. Вы сами приставили туда эту лестницу!

– Хватит! Идите за мной!

Подойдя ко входу в лачугу, я позвал Виннету. Лестница, конечно, была другая, чем та, о которой мы говорили. Однако она была спущена вниз, и апач спускался.

Не удостоив взглядом Юдит, он озабоченно взглянул на меня.

– Где Джонатан Мелтон?

– Его нигде нет.

– Будем искать!

Я взял лампу из рук Юдит и пошел первым. Она следовала за нами. Прежде всего мы отправились на левую сторону мужской половины дома. Сюда совсем не проникал дневной свет, а как поступал воздух, я затрудняюсь сказать. Здесь мы ничего не нашли и двинулись на правую сторону. Я хочу рассказать о том, что сразу же бросилось мне в глаза и что заметил также и Виннету. Индеец говорил нам, что белая скво стряпала в последней комнате на этой стороне, а в предпоследней спала. Там действительно находилась кухня. В дальнем углу стояло сооружение из глины, что-то вроде очага. В крыше была проделана дыра для вытяжки дыма. На полках стояли тарелки, чашки, миски, на столе – большой глиняный кувшин с водой. В другом углу было устроено ложе, состоящее из матраса, нескольких шкур и одеял. На столе лежали предметы туалета, а на земле – множество других вещей. Казалось, их разбросали тут нарочно.

– Ну что? – спросила она. – Великий и знаменитый вождь апачей тоже осмотрел дом. И что же вы нашли?

– Ничего! Сеньора, вы правы целиком и полностью, – ответил я.

– Но вы же утверждали, что вам ничего не стоит напасть на след!

– О, не беспокойтесь за нас так сильно, кое-что мы все же нашли!

Итак, мы находились в предпоследней комнате. Виннету молчал. Он был слишком горд для того, чтобы обратиться к Юдит, но сказал мне так, чтобы она слышала:

– Если бы скво была мужчиной, я бы ей ответил. Мой брат, подай мне лампу.

Я протянул ему лампу. Он нагнулся и, внимательно разглядывая пол, спросил меня:

– Мой брат полагает, эти вещи всегда здесь лежали?

– Нет. Они свалены сюда совсем недавно.

– Для чего?

– Чтобы заполнить пространство. Чтобы стало невозможно определить, чего здесь не хватает.

– Мой брат рассуждает верно. Посмотри в этот угол на полу, что ты там видишь?

– Четырехугольник, который отличается от остального пола.

– Какова, по-твоему, ширина и длина этого четырехугольника?

– Они совпадают с шириной и длиной ложа, находящегося на кухне.

– Правильно! Кровать всегда была здесь. Скво спала на этом месте. Почему она переместила кровать поближе к очагу?

– Очевидно, она что-то прикрывает.

– Верно. Олд Шеттерхэнд, пошли на кухню!

Когда мы пришли на кухню и Виннету взялся за одеяла, Юдит закричала:

– Сеньоры, что это значит? Надеюсь, вы понимаете, место отдыха дамы священно для джентльмена!

– Конечно, – ответил я. – Поэтому мы хотим устроить вас там, где вы отдыхали всегда. А то ведь на кухне вам неудобно!

– Но я всегда спала здесь.

– На лестнице?

– На лестнице? На что вы, собственно, намекаете?

– Я намекаю, естественно, на лестницу, которую мы ищем. Впрочем, я не задал пока вам еще одного важного вопроса. Где тот молодой сеньор, что находился у вас в качестве пленника?

– Я не знаю. Мужские дела меня не интересуют.

– Но мы знаем, что его привели сюда.

– Я об этом ничего не знаю.

– В таком случае придется нам открыть вам глаза. Он находится под вашей лежанкой.

Внезапно она бросилась на кровать и закричала:

– Вы не получите этого человека! Жестоко, подло то, что вы хотите сделать!

– Встаньте, сеньора!

– Нет! Я могу уступить только насилию. Вы будете драться с женщиной?

Я, честно говоря, растерялся. А помог мне, как всегда, Виннету. Иногда он любил пошутить:

– Кто не уходит с нашего пути добровольно, того мы смываем водой.

И он поднял с земли огромный глиняный сосуд с водой. Тот был настолько тяжел, что даже Виннету едва мог его нести. Апач приблизился с ним к лежанке.

– О небо! – воскликнула Юдит и отскочила.

Виннету еще не поставил сосуд на место, а я уже сбросил все с лежанки. Мы увидели то, что ожидали: под ней скрывался ход, ведший отсюда в подвальное помещение. Он был прикрыт сложенными вокруг и перевязанными крепкими ветками.

– Ну как, сеньора, вам не кажется, что пропавшая лестница сейчас найдется? – спросил я.

Она не ответила. Мы отбросили прочь ветки, закрывающие вход в подвал, и посветили вниз. Там стояла лестница.

– Вот она! Что ж, сеньора, убедитесь, что я умею отыскивать нужный мне след. Будьте настолько добры, спуститесь, пожалуйста, первой!

– И не подумаю! Я вообще туда не пойду!

– А я настаиваю, чтобы вы нас сопровождали. Вы же непременно станете вредить нам, оставшись здесь. А кроме того, мы не знаем, какая там глубина и сможем ли мы потом опять подняться.

– Повторяю: я не пойду с вами!

– Вы снова вынуждаете меня взять вас за руку, сеньора.

Я протянул к ней руку, но она шагнула к проходу и гневно сказала:

– Не прикасайтесь ко мне! У меня до сих пор болит рука после того, как днем вы так дурно со мной обошлись. Вы ужасный человек!

И она стала спускаться. Я с лампой шел за ней, а Виннету позади меня. Когда нам осталось пройти последнюю ступеньку, в нос нам ударил сырой, затхлый воздух. Мы находились в начале длинного, узкого прохода.

– Куда ведет этот ход, сеньора? – осведомился я.

– Никуда! – ответила она.

– Может, тут есть еще помещения?

– Ищите!

Обе стены прохода были глиняными, совершенно глухими, без всяких намеков на вход. Пройдя его наполовину, мы дошли до места, где пол оказался не земляным, а из крепких, толстых досок, пригнанных друг к другу таким образом, как будто они прикрывали какой-то люк или яму. Я опустился на колени и приподнял три из них. Где-то глубоко под нами сверкнуло водное зеркало. Я оторвал одну из досок и бросил ее вниз. По звуку понял, что водоем был не более двух локтей в глубину, а расстояние между ним и полом составляло один локоть.

– Уфф! – сказал апач. – Мой брат уже видел водный резервуар на наружной стороне пуэбло, точно по середине.

– Да. Мы находимся в середине коридора, проходящего насквозь через все пуэбло. Значит, вода поступает сюда из реки. Если спуститься в этот ход и двигаться вперед по подземной реке, то можно достигнуть Флухо.

– Верно! Младший Мелтон ушел именно этой дорогой!

– Какая досада! Мы должны выяснить это у скво.

– Скажет она, как же!

– Она должна. Тихо! Мой брат не слышал вздоха?

– Нет.

– А мне кажется, впереди кто-то есть. Скорее туда!

Я вернул доски на прежнее место, и мы продолжали наши поиски. Теперь я тоже услышал вздохи или, точнее, хрипловатые стоны. Мы ускорили свои шаги, не заметив, как отстала Юдит. Но зато мы нашли Фогеля – связанного ремнями и прикрепленного к врытому в землю столбу. Во рту у него был кляп. Мы вынули его. Он сделал глубокий вздох и воскликнул:

– О небо, я благодарю тебя! Я увидел вас сразу, как только вы появились в проходе, и очень боялся, что вы не дойдете сюда, а повернете обратно.

Мы перерезали ремни, и, когда Фогель немного размялся и потянулся, я спросил его:

– Ты очень испугался?

– Конечно!

– Они все же могли бы тебе сказать, что мы пришли.

– Я мог поверить в то, что вы проникнете в пуэбло, но что доберетесь до этого места – никогда! Я уже простился с жизнью!

– Да уж, вполне могло случиться самое худшее. Но скажи, как можно заснуть, когда тебе доверили стеречь лошадей?

– Я не знаю, как это вышло. Я и спать-то совсем не хотел, но скука меня усыпила. Меня везли через каньон и теснину, а допрашивали уже здесь.

– Кто?

– Оба Мелтона и Юдит. До сих пор она выдавала себя за просто легкомысленную женщину, но на самом деле она гораздо хуже. Такая же, как Мелтоны. Она знает, что собственность, которой владеет Джонатан, досталась ему в результате обмана и преступления. Я пришел в ярость, и это меня погубило.

– Они говорили, что они законные наследники?

– Да. Они с радостью и удивлением обсуждали это. Говорили, что я должен умереть, а потом посадили меня сюда.

– Не стоило так унывать. Мерзавцы хотели запугать тебя, чтобы сломить твое сопротивление. Они сделали нам одно предложение, которое я отклонил. Поговорим об этом потом. Скажи лучше нам: они расспрашивали тебя о наших планах?

– Конечно. Мелтоны пытались выяснить, какому плану вы следуете, чтобы достигнуть цели. Но я ничего им не сказал.

Теперь мы возвращались назад. Дойдя до конца прохода, увидели, что лестницы нет. Кто-то уже поднял ее наверх. Мы переглянулись.

– Что скажет на это мой брат? – горько усмехнулся Виннету.

– То, что мы – болваны!

– Теперь путь наверх для нас закрыт, – заключил Фогель. – Мы пленники.

– Нет, – сказал Виннету. – А даже если мы пленники, то ненадолго. Сначала нужно попытаться открыть верхний люк!

– Мы не попадем наверх без лестницы!

– Она уже здесь, – ответил я. – Мы сами соорудим лестницу. Вам ведь приходилось и не по таким кручам лазить. Вы же немножко гимнаст, да? – спросил я Фогеля.

– Да.

– Я встану на колени, Виннету встанет на меня, а вы ему на плечи. Вы окажетесь наверху и сможете попытаться приподнять люк.

Все у нас получилось, но Юдит, когда поднялась наверх, втащила за собой лестницу, задвинула крышкой люк и положила на нее лестницу. В общем, сдвинуть крышку люка Фогель не смог.

– Господи, вот какая судьба! – сказал он. – Я только что освободился – и опять в плену.

– Сэр, Эмери ждет нас наверху. Если мы не придем вовремя, он поспешит к нам на выручку.

– А вдруг и с ним что-нибудь случилось?

– Тогда у нас остается еще один путь, по воде.

– По какой воде?

– Ты не знаешь, что в середине прохода под землей находится вода?

– Нет.

– Эта подземная река сообщается с рекой, что снаружи. Мы предполагаем, что именно этой дорогой и ускользнул Джонатан Мелтон.

– Что? Когда это случилось?

– Немногим более часа назад.

– Приблизительно в это время я видел, как по проходу несли лампу, и слышались голоса. Я не мог ни разобрать слов, ни рассмотреть, что это за люди. Мне показалось, их было двое. Некоторое время свет держался на одном месте, потом опять удалился.

– Это были Юдит и Джонатан Мелтон. Он опять ушел от нас! Но все же нам повезло в главном: теперь мы знаем, как выйти отсюда. Мы не будем дожидаться, пока сэр Эмери посчитает нас пропавшими, а пойдем водным путем. В лампе еще есть масло, она будет освещать нашу дорогу. Потом нам придется пробираться в потемках, что будет совсем нелегко. Но мой брат пойдет со мной?

Апача в этом смысле можно сравнить с виртуозом скрипачом. Чем сложнее музыка, тем больше он воодушевляется. Конечно, он был со мной согласен. Фогель, хотя сначала и протестовал против моею плана, в конце концов покорился неизбежному. Итак, мы вернулись к середине прохода и отодрали доски. Потом сняли обувь, револьверы и другие предметы, которые не стоило мочить, и двинулись по воде. Она не раз доходила нам до груди. Мне вспомнились самые трудные минуты моей жизни. Однажды в Египте, чтобы вызволить из гарема похищенную девушку, мне пришлось прыгнуть в канал во дворе дома. Этот канал был разделен крепкими деревянными брусьями и свободно болтающимися железными решетками. Ныряя в него вниз головой, я рисковал разбить себе голову. Мог погибнуть также от удушья или утонуть. Похожие минуты я пережил в другой раз на севере Соединенных Штатов, будучи со всех сторон окруженным враждебно настроенными индейцами. Это были, пожалуй, более серьезные переделки, чем нынешняя. Так я себя подбадривал.