Текст книги "Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья"

Автор книги: Карл Фридрих Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 36 страниц)

– Но вы, по крайней мере, должны знать человека, который принесет вам известия.

– Я его еще не видела. Он какой-то торговец, который живет недалеко отсюда. Один из друзей Хантера жил у него и дал ему это поручение, – извините, сеньор, звонят!

Я тоже слышал звонок: она поднялась с дивана и вышла за портьеру, отделявшую комнату, в которой мы сидели, от передней. Индианка открыла дверь и произнесла имя нового гостя, но я не расслышал его.

– Пожалуйста, входите! – сказала Юдит, проходя между тем вперед и закрывая за собой шторы. Слух мой был напряжен до предела.

– Мы одни? – после короткого приветствия спросил мужской голос по-английски.

– Конечно! – перебила Юдит.

– Я должен сообщить, миссис Сильверхилл, что те трое, которых вы ждете, уже в городе. Мой сын только что передал мне это. Они здесь расследуют дело о наследстве.

– Расследуют?.. Они обратились к адвокату?

– Именно так.

– Чтобы узнать, действительно ли Малыш Хантер уехал в Индию?

Он замешкался с ответом и затем весьма многозначительно произнес:

– Сеньора, я могу назвать вам имена этих людей, хотя они, вероятно, вам и без того хорошо знакомы.

– Я их еще не знаю.

– Итак, индеец – это вождь апачей Виннету.

– Виннету? – переспросила она с удивлением. – Я знаю его очень хорошо.

– Далее, англичанин по имени Эмери Босуэлл.

– Это имя мне незнакомо.

– Третий – немец, охотник по прозвищу Олд Шеттерхэнд.

– Олд Шет… тер… хэнд! – прошептала она, останавливаясь после каждого слога. – Это… Это… Это… Пожалуйста, давайте выйдем отсюда быстрее!

Послышался звук открывающейся двери, и все стихло. Юдит провела посетителя в другую комнату, чтобы я не мог понять, о чем они говорят. Итак, моя песенка спета. Человек, с которым она только что говорила, был скорее всего торговец, у которого проживали Мелтон и его дядя. Когда он произнес мое имя, она сразу же поняла, что это я. Она видела меня однажды вместе с Виннету, а теперь она еще знала и то, что наследство Хантера достанется мне в случае, если он не уедет в Индию. А она так опрометчиво рассказала мне, что у него действительно было намерение остаться здесь, в Америке! Я был чересчур любопытен, что поделаешь!

Прошло почти четверть часа, прежде чем она вернулась. Ее лицо было мертвенно-бледным, а глаза горели яростным, угрожающим огнем.

– Сеньор, вы слышали часть разговора, который происходил в соседней комнате, не так ли? – спросила она меня. Ее голос дрожал. Юдит приходилось сильно напрягаться, чтобы гнев не был заметен.

– Да, – ответил я спокойно.

– Значит, вы подслушивали!

– Это мне и в голову не пришло. Вы так любезно и спокойно разговаривали с тем господином, что только совершенно глухой человек не смог бы ничего понять.

– Ладно, положим, я была непредусмотрительна. Но вы меня обманули! Вы назвались не своим именем!

– Это уж мое дело.

– Но ведь вы – Олд Шеттерхэнд!

– Этим именем меня тоже называют.

– Вы мне солгали. Знаете, как это называется? Обмануть даму таким образом… это…

– Замолчите немедленно! – резко перебил я ее. – Не желаю слушать ни одного оскорбительного слова от вас. Вы – невеста мошенника. Что мешает мне сдать вас полиции?

– Кто или что помешает? Я скажу вам это. Подождите минуту, сеньор. Я должна дать посыльному чаевые, мой кошелек лежит в спальне. Я схожу за ним, а потом вы услышите все, что я хочу вам сказать.

Она вышла из будуара через дверь, находящуюся между мною и диваном. Я слышал тихую возню, как если бы задвигался засов. Я быстро подскочил к двери и позвонил, она не открыла. Тогда я на цыпочках прошел назад в будуар и через него в соседнюю комнату. Эта комната была тоже закрыта. Для того чтобы Юдит вернулась через нее ко мне, нужно было, чтобы индианка повернула с той стороны ключ.

– А, она заперла тебя, чтобы удрать! – улыбнулся я сам себе. – Ну что ж! Пусть бежит!

Я открыл окно и стал смотреть вниз, но так, чтобы меня нельзя было увидеть с улицы. Не прошло и пяти минут, как они вышли из дома… Она одевалась в большой спешке, и уж наверняка при ней все ее деньги и драгоценности. Ее фигуру скрывал серый плащ, на голове была очень простая шляпка. За ней шла одна из индианок, неся в руке саквояж, затем следовал чернобородый мужчина, держа маленький черный чемодан. Скорее всего, это и был тот самый посыльный, с которым она разговаривала. Проходя мимо дома, они все вместе подняли головы и посмотрели наверх. Я быстро спрятался. Когда я через несколько секунд снова высунулся из окна, они были уже далеко. Я видел лишь исчезающие в толпе фигуры.

Будь на моем месте кто-нибудь другой, он бы, возможно, высадил дверь и помчался за ними в погоню, я, однако, не стал этого делать, поскольку мне было абсолютно ясно, какие планы у Юдит, хотя я и знал наверняка, что она немедленно покинет Новый Орлеан.

Прежде всего я еще раз попробовал открыть двери: они были крепко заперты. Тогда я как следует осмотрел обе комнаты, доступ в которые был для меня свободен. На маленьком столике в будуаре лежал альбом с фотографиями. Я открыл его и перелистал. Так я и думал! Там была спрятана фотография Джонатана Мелтона размером с визитную карточку. И кроме того, там лежала сложенная вчетверо записка.

Я прочитал ее. Прекрасным каллиграфическим почерком там было выведено следующее:

«Сим объявляю, что испросил согласие на брак у госпожи Сильверхилл. Подлинность данной записки и нерушимость его слова закрепляю собственной подписью. Малыш Хантер».

Тот, кто знает строжайшие законы Соединенных Штатов относительно обещаний жениться, понимает, что могут означать эти строчки. Да, холодный, бесчувственный и расчетливый мошенник попал в сети женщины, и я был совершенно уверен, что обязательно найду его, если не в Альбукерке, то уж наверняка в ее замке.

Я тщательнейшим образом исследовал обе комнаты, но не нашел ничего такого, что могло бы быть для меня полезным. Взяв с собой фотографию и записку, я подошел к двери и осмотрел замок. Не нужно было быть взломщиком, чтобы открыть его. Я попробовал открыть замок при помощи небольшого карандаша, который лежал на столе. Там же я заметил нож и, манипулируя им, как отверткой, снял четыре маленьких шурупа, на которых держался замок. Дверь была открыта, и я прошел в коридор. С дверью, выходящей на лестницу, я поступил точно так же.

Итак, я спустился на первый этаж к вдове и рассказал ей в общих чертах только то, что посчитал необходимым. Попрощавшись, я покинул ее, но отправился не прямо к Эмери и Виннету, а вниз по улице, в тот дом, в котором, как сообщил мне адвокат, жил его «начальник канцелярии». Я не стал преследовать Юдит, потому что надеялся узнать от торговца несколько больше того, что уже услышал и увидел.

Надпись над окном первого этажа говорила, что хозяина зовут Джефферс и что он занимается продажей старинных золотых вещей и часов. Дверь была заперта на засов. На мой звонок вышла женщина.

– Мистер Джефферс дома? – спросил я.

– Нет. Что вам угодно?

– Я хотел бы приобрести браслет или что-то в этом роде для подарка даме.

– Какими средствами вы располагаете?

– У меня есть пятнадцать долларов.

– Проходите, сэр. Мой муж должен скоро прийти.

Назови я меньшую сумму, меня бы немедленно попросили прийти в другой раз. Я прошел в небольшую гостиную, в которой было две двери: одна из них вела в заднюю комнату, где они, по всей вероятности, обслуживали клиентов; другая – в переднюю, где и жил, по всей видимости, Гарри Мелтон.

Женщина была аккуратно одета и производила впечатление волевой и серьезной дамы. Мне пришлось ждать около часа, прежде чем ее муж вернулся домой. Она открыла ему и сразу же сообщила о том, какие вещи я намеревался купить. Поздоровавшись со мной, он провел меня в соседнюю комнату, в котором и находились все его ценности.

– Итак, сэр желает что-нибудь вроде браслета, – сказал он. – Могу посоветовать вот этот гранатовый, в комплекте к нему есть брошь. Они чудесно выглядят, особенно на блондинках.

– Миссис Сильверхилл, к сожалению, не блондинка, – вскользь заметил я.

Он опустил руку с браслетом, перевел дыхание и осторожно спросил:

– Миссис Сильверхилл? Вы знаете даму с этим именем?

– Конечно! Подарок предназначается ей. Вы имеете что-нибудь против?

– Нет, конечно же, нет! А где живет миссис Сильверхилл, сэр?

– Вверх по этой же улице, через несколько домов от вас.

– Сдается мне, вы с ней очень дружны?

– Старое знакомство, ничего больше.

– Ах, ну конечно! Не обращайте на меня внимания; наш брат всегда интересуется людьми, которым предназначаются купленные у нас вещи, и поскольку я по чистой случайности узнал однажды, что миссис Сильверхилл очень богата, то могу вам посоветовать выбрать лучшее из того, что здесь есть.

– Совершенно верно. Собственно, я собирался пойти к одному очень крупному ювелиру, однако зашел к вам, потому что только вы в состоянии помочь мне с подарком.

– Почему именно я?

– Дама в отъезде, и только вы знаете, куда она отправилась.

– Я?! – изобразил несказанное удивление он. – Что у меня может быть общего с вашей Сильверхилл?!

– Точно такой вопрос вам зададут и в полиции.

– В поли…

– Да, в полиции! – кивнув, сказал я подчеркнуто сухо.

– Что здесь происходит? Что я вообще могу знать о вашей Сильверхилл?!

– Где она сейчас находится – вот что вы знаете! Во время ее неожиданного отъезда вы подносили ей чемодан и сообщили, что Олд Шеттерхэнд, Виннету и мистер Босуэлл прибыли в Новый Орлеан.

– Боже мой, сэр! Эти… эти… эти имена!.. – От страха он стал заикаться.

– Вы назвали имя своего сына, больше того, я могу вам сказать, что свою должность и место он потеряет. Конечно, ведь над ним, а также над вами будет организован судебный процесс. Вот то, что вы точно знаете!

– Я… я… не знаю ничего!

– Действительно? Вам ни о чем не говорит имя Малыш Хантер?

– Хантер?!

– И у вас не проживал некий клерк по фамилии Хадсон? И вам не было поручено известить миссис Сильверхил? Имейте в виду, дело принимает для вас и вашего сына дурной оборот, поскольку последний-то уж точно знает, в чем обвиняется так называемый Малыш Хантер.

– Не приписывайте мне ничего! Я не занимаюсь подобными вещами!

С этими словами он опустился на стул и провел рукой по лбу.

– Да, история действительно неприятная, особенно для вас, и это абсолютно ясно, – согласился я. – Что вы скажете, если я арестую вас немедленно, сэр?

В одно мгновение он вскочил со стула и голосом, полным неподдельного страха, спросил меня:

– Наши дела действительно так плохи, сэр? Малыш Хантер – мошенник. Всего два часа назад мне об этом сказал мой сын. Но я все равно не верю, не могу в это поверить!

Он говорил на этот раз правду. Он казался человеком хотя и не слишком честным в делах, когда речь шла о его личной выгоде, но, во всяком случае, не закоренелым преступником.

– Он не просто обманщик, а гораздо хуже, – заверил я торговца. – Как только его поймают, речь пойдет о его голове. Для его сообщников дела будут обстоять ненамного лучше.

После того, как я все объяснил, он сказал:

– Я должен во всем сознаться вам, сэр. Я понимаю, вы – страж закона и должны исполнять свои обязанности, но, может быть, вы не станете впутывать в это дело меня и моего сына? Выбирайте любые из моих лучших часов или самое дорогое украшение, которое у меня есть.

Итак, он принял меня за полицейского. Мне это было на руку. Значит, он не видел меня у Юдит. Сделав вид, что раздумываю над его предложением, я помолчал некоторое время и затем сказал:

– То, что вы мне предлагаете, следует рассматривать как подкуп. Не приставайте ко мне с подобными предложениями. Если бы я сообщил о попытке подкупить меня, в вашу честность вряд ли кто-нибудь поверил бы. Но я не стану этого делать, мне крайне неприятно, что вы имели что-то общее с этими негодяями…

– Сэр, – перебил он меня, – у меня не было с ними ничего общего, клянусь вам.

– Но вы были близки с этим клерком!

– Нет, нет. Я просто поддерживал с ним отношения, как хозяин со своим жильцом.

– Однако вы передали через него известие для миссис Сильверхилл!

– Я сделал это из самых лучших побуждений. Он уехал в Сент-Луис и хотел вернуться. Когда он уезжал, попросил меня узнать через моего сына, приходили ли трое мужчин, расспрашивающие о Малыше Хантере. В том случае, если бы это произошло, я должен был немедленно известить даму.

– Вам заплатили за эту «услугу»?

– Он дал мне несколько долларов.

– Хм! Это говорит отнюдь не в вашу пользу.

– Сэр, я очень беден, и, чтобы свести концы с концами, я вынужден считаться с каждым долларом. Сэр, неужели же мне совсем невозможно выпутаться из этого дела?

– Это трудно, но возможно, если никто больше не узнает о том, что вы мне рассказали.

– Я не скажу ни слова, сэр, клянусь, ни слова! Пусть меня разорвет в клочья, если я открою рот!

– А вы сможете хранить молчание, разговаривая с моими коллегами? Я смогу помочь вам только при условии, что вы будете откровенны только со мной.

– Обещаю вам это, сэр!

– Ну что ж, поживем – увидим. Итак, где сейчас так называемый Хадсон, который снимал у вас комнату?

– Я знаю только то, что он уехал вместе со слугой Малыша Хантера в Сент-Луис.

– Вы видели этого слугу?

– Да, он несколько раз был здесь. Они очень похожи друг на друга.

– Потому что они братья. А где находится так называемый Хантер?

– Раньше я полагал, что он на пути в Индию, но сейчас, когда я был у миссис Сильверхилл, она нечаянно обронила одно слово, из которого я могу заключить, что он поехал в какое-то другое место, во всяком случае не в Индию.

– Что же это было за слово?

– Она сказала, что мистер Хантер заранее позаботился о том, чтобы она как можно скорее приехала к нему. Как можно скорее! Речь идет, конечно, не об Индии!

– Да, это уж точно. А как, собственно, произошло, что она оказалась такой неосторожной?

– Этого я тоже не могу понять. Я пошел к ней, чтобы выполнить свое обещание. Она встретила меня в одной из комнат, где я и передал ей свои известия. Сильверхилл понимала, о чем идет речь, однако казалось, будто она не знала фамилий этих людей, и когда я назвал их, она очень сильно испугалась, быстро провела меня в прихожую и продолжила разговор там. Потом она спросила, есть ли у меня время проводить ее, разумеется, за вознаграждение. Я ответил утвердительно и вышел на лестницу. Через несколько минут появилась она в сопровождении своей служанки. Я должен был нести чемодан. Она сказала, что в ее квартире Олд Шеттерхэнд и она должна как можно скорее ехать к мистеру Хантеру, который заранее позаботился о том, что она прибудет к нему. Вот так она и проговорилась.

– И куда вы с ней отправились?

– Мы пошли в направлении «Грейт-Юнион» – отель, так это, кажется, называется. Она ждала вместе со служанкой поблизости. В отеле мне нужно было купить железнодорожные билеты.

– Какие билеты вы купили?

– Это было довольно сложным делом. Она хотела отправиться в Гейнсвилл [83]83
  Гейнсвилл – небольшой городок на севере штата Техас, на берегу Ред-Ривер.


[Закрыть]ближайшим поездом, но испугалась, что ей придется в ожидании поезда пробыть еще час в Новом Орлеане. И поскольку поезда прямого назначения не было, я взял ей билеты через Джэксон, через Виксберг, Монро до Маршалла, оттуда поезд идет в Даллас и через Дентон в Гейнсвилл.

– Но ведь это очень большой крюк. Она могла бы уехать гораздо позже на прямом поезде и все равно прибыла бы раньше.

– Ее гнал вперед страх перед Шеттерхэндом.

– И этот же страх заставил ее быть болтливой с вами. Вы смогли еще что-нибудь узнать от нее?

– Нет, сэр. Я сказал вам все, что знаю. Могу я надеяться на ваше снисхождение ко мне?

– Хм! Я постараюсь. Ваша же обязанность – ни единым словом не проговориться обо всей этой истории.

– Я не издам ни звука!

– Я ставлю это условие, поскольку, если вы проболтаетесь кому-нибудь, я не буду молчать относительно вашего участия в этом деле. Прежде всего я удостоверюсь, что вы были честны со мной. Вас не будут привлекать к этому делу, но если я обнаружу, что вы обманули меня, даже относительно какой-либо самой мелкой детали, то можете быть уверены: сидеть вам вместе с вашим сыном за решеткой, и довольно продолжительное время.

– В таком случае, сэр, мне не нужно ничего бояться.

– Ну вот и отлично! Самое лучшее, что вы можете сделать, – чтобы я вас больше не видел. Разумеется, браслет я не собирался покупать, это был всего лишь предлог, как вы и сами можете догадаться.

– Конечно, – выдохнул он облегченно. – Но, сэр, не могли бы вы мне сказать, откуда вы знаете, что произошло между мной и миссис Сильверхилл? С той минуты, как я пришел, до последней секунды своего отъезда она ни с кем не разговаривала, кроме меня, и все же вы так хорошо осведомлены!

– Это моя тайна, мистер Джефферс. Полиция должна быть в курсе всего, что может пригодиться.

– В таком случае, возможно, имеет смысл пойти сейчас в номер миссис Сильверхилл. Она сказала, что ее захватил врасплох Шеттерхэнд. Она заперла его, в номере и, как я уже сказал, этот человек не может выйти наружу.

– Не беспокойтесь о нем! Вестмен не позволит так легко запереть себя. И если это все-таки произошло, то он совершенно четко представляет себе, как сделать так, чтобы снова выбраться на свежий воздух.

Я ушел очень обрадованный. Вернувшись в гостиницу, где мы остановились, я сразу же осведомился по поводу расписания поездов. У нас оставалось еще целых два часа до отправления нашего поезда, чтобы я мог все объяснить моим товарищам.

Они тоже обрадовались тому, что мне удалось обнаружить ниточку в наших поисках. Виннету, так же как, впрочем, и Эмери, выразил согласие относительно нашего пути. Не смог поехать один я при всем своем желании, поскольку на поездку в Гейнсвилл требуется гораздо большая сумма денег, чем та, которой я располагал. Для миллионера Эмери это был сущий пустяк, так же как и для Виннету, которому нужно было всего лишь пошарить за своим поясом, чтобы поменять несколько драгоценных камней на приличную сумму в бумажных купюрах, я же, пролетарий, был вынужден путешествовать за их счет…

Глава вторая
В ДОЛИНЕ СМЕРТИ

Нам даже в голову не пришло известить кого-нибудь о том, что мы намеревались отправиться в путешествие. Стемнело, когда поезд, следуя вдоль правого берега Миссисипи, понес нас к Шривпорту в верховьях Ред-Ривер, и на рассвете следующего дня мы были уже там. В этом городе пассажиры обычно делали пересадку с поездов, следующих из Джэксона и Виксберга через Монро в Гейнсвилл. По нашим расчетам, в тот день здесь должна была пересаживаться с поезда на поезд и Юдит.

Мы сидели в вагоне-ресторане, но ели без всякого аппетита, прикидывая, что может произойти в зависимости от того, сядет или нет она на этот поезд. Поскольку Юдит Сильверхилл (а она наверняка уже здесь, сидит где-нибудь в предпоследнем вагоне) неплохо знала меня и Виннету, нам искать ее было опасно. Поэтому розыски провел Эмери, пройдясь по всем вагонам. А когда вернулся, сообщил, что так и есть – она в поезде, сидит, как мы и предполагали, в предпоследнем вагоне.

– Ты не ошибся? – спросил я.

– Невозможно ошибиться, это она. В купе первого класса сидит дама с внешностью еврейки, рядом индианка, из багажа при них только небольшой чемодан и сумка, на вешалке висит серое пальто и простая шляпа, все сходится с твоим описанием. Что будем делать?

– Пусть едет.

– Что? Вот это да! А может, лучше задержать ее?

– Нет. С этой дамой каши не сваришь, нам нужна не она, а Мелтоны.

– Но ведь она их предупредит!

– Она не сможет сделать это, поскольку мы ее опередим. Само собой разумеется, мы приедем в Альбукерке намного раньше, чем она.

– Хотелось бы в это верить. Однако никто не знает наперед, что может произойти. Может, лучше задержать ее сейчас?

– Как ты собираешься задержать ее?

– При помощи шерифа.

– Во-первых, нам придется задержаться на несколько дней, а во-вторых, это никак не поможет нашим поискам. Я, например, нисколько не сомневаюсь, что из Гейнсвилла она поедет в Нью-Мексико. Думаю, она не имеет ни малейшего представления о том, что ее ждет. Наверняка что-нибудь да задержит ее в пути, а мы эти места знаем неплохо, я не хочу выглядеть чересчур самоуверенным, но в то же время не сомневаюсь, что уж тут-то ей с нами нечего тягаться.

– А вдруг нам придется сразиться с команчами?

– Надолго это нас не задержит.

Тут Виннету счел необходимым вмешаться в наш разговор:

– Мой брат не может так говорить! Команчи – заклятые враги Виннету, но он их не боится. И все же он не стал бы вступать с ними в схватку, потому что у нас совсем нет времени на это. Нам надо подумать о том, что команчи очень часто ходят на север и добираются даже до дороги на Санта-Фе [84]84
  Санта-Фе – столица штата Нью-Мексико.


[Закрыть].

Я промолчал. Мой друг сказал чистую правду, а я не к месту погорячился.

Позже Эмери еще несколько раз совершал рейды до предпоследнего вагона. И каждый раз он находил Юдит спящей. Она спала так крепко, как будто всю предыдущую ночь провела в дороге, не сомкнув глаз.

В Далласе нам нужно было пересесть на другой поезд. И сделать это нужно было так, чтобы Юдит ни в коем случае не заметила нас, иначе она пустила бы в ход одну из своих хитростей, чтобы отправить нас по ложному пути. В Далласе все обошлось. И во второй раз, в Дентоне, нам тоже удалось не попасться ей на глаза. Поезд шел очень медленно, останавливаясь чуть ли не у каждого столба, и в Гейнсвилл мы прибыли, когда уже совсем стемнело. Дождавшись, когда Юдит со служанкой сойдут с поезда, мы покинули вагон. Гейнсвилл выглядел как довольно заштатный городишко. Его составляли дома, к которым больше подошло бы определение хижины. На вокзале не нашлось никакого пристанища, а в самом Гейнсвилле было только два так называемых отеля, выглядевших весьма непритязательно и мрачно. Любой деревенский трактир в Германии мог бы показаться верхом элегантности рядом с ними.

Мы проследили за тем, как Юдит вошла в один из отелей. Нам на руку было то, что все его входы-выходы хорошо просматривались с улицы и были широкие окна – по три в каждой комнате. Выждав немного, мы тоже вошли в этот отель.

Внутри было темно хоть выколи глаза. На улице смеркалось, но все уже было еще достаточно светло, однако свет не мог пробиться сквозь толстый слой грязи на оконных стеклах.

Откуда-то слева послышались голоса. Скорее всего, они доносились из кухни. Оттуда пробивался и узкий луч света – видимо, там горела небольшая настольная лампа.

Мужской голос произнес:

– Все в порядке. Мы давно обо всем позаботились. Я только перенесу сейчас лампу в гостиную.

Послышались шаркающие шаги. Они замерли где-то недалеко от нас. Можно было предположить, что это хозяин разговаривает с Юдит. Следовательно, она должна скоро появиться в комнате, которую хозяин назвал гостиной. Двигаясь на ощупь, мы продвинулись немного вперед, вошли в довольно просторную комнату и наткнулись на стол, возле которого стояла скамейка. И стол, и скамейка, как мы успели почувствовать, были сделаны из грубых досок. Мы сели.

Вскоре в комнату вошел хозяин, неся перед собой лампу. Поставив ее на стол, заметил нас.

– Хелло! – воскликнул он. – Я гляжу, у меня еще гости. Добро пожаловать, джентльмены! Рад приветствовать вас в моем отеле. Здесь вы найдете изысканную кухню, удобную постель и очень низкие цены!

– Посмотрим, посмотрим, – ответил ему Эмери. – А пиво у вас есть?

– Есть, и еще какое! Настоящее английское!

– Принесите три бутылки. Но учтите: если нам не понравится ваш божественный напиток, мы заставим вас самого выпить его.

– Надеюсь, этого не случится.

Меня же в данный момент интересовало не столько пиво, сколько человек, сидевший по другую сторону стола, чей неясный силуэт вырисовывался прямо напротив стола. Но вот хозяин подвинул лампу, и я увидел, что это была Юдит, рядом с ней находилась индианка. Как только хозяин удалился, я встал, поклонился и сказал:

– Миссис Сильверхилл! Во время нашей вчерашней встречи вы были так воодушевлены, что ваше состояние передалось и мне. Я не смог расстаться с вами. Олд Шеттерхэнд нашел ваш след.

– Вы… Вы… Здесь, в Гейнсвилле… – вне себя от изумления пробормотала она.

– А вы, конечно, предпочли бы, чтобы я до сих пор сидел в вашем будуаре в Новом Орлеане. Но вы собрались в путешествие слишком поспешно и кое-что забыли, а эта вещь вам крайне необходима. Вот почему я сел в поезд и последовал за вами. Вот эта вещь, сеньора!

Я достал из сумки записку Мелтона, развернул ее и поднес к лампе. Прочтя первую фразу, она вырвала записку у меня из рук и закричала:

– Это мое! Эта записка принадлежит мне!

– Да, она принадлежит, несомненно, вам, сеньора! С помощью этой записки вы можете вынудить величайшего мошенника быть честным с вами перед тем, как палач вздернет его на виселице.

Она прошипела:

– Замолчите, величайший из всех обманщиков! Сеньор Хантер честный человек, во всяком случае, честнее вас в тысячу раз. Не в моих силах отомстить вам, но уж он-то это сделает, будьте уверены.

Вошел хозяин, и она продолжила, обращаясь уже к нему:

– Сеньор, не найдется ли у вас до утра отдаленной и запирающейся на замок комнаты для дамы?

– Вы это серьезно, мэм? – ответил хозяин. – Ну разумеется, у меня найдется комната, в которой вы будете чувствовать себя, как принцесса на небесах.

И он повел своих постоялиц в эту самую комнату, держа лампу перед собой.

Дом был разделен на две части: большую, где мы сейчас находились, и меньшую, где размещались кухня и жилище хозяина. В дощатом потолке над кухней виднелись прямоугольные отверстия. К одному из них хозяин приставил лестницу и стал по ней взбираться. Юдит и ее индианке не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. Мы остались сидеть за столом. Прошло чуть более четверти часа, и хозяин вернулся, неся в руках все ту же лампу, как мы поняли, единственную на весь его «отель».

– Прошу прощения, джентльмены! – сказал он. – Сегодня у меня горит только одна лампа. Три большие люстры, которые я заказал в городке Литл-Рок [85]85
  Литл-Рок – столица штата Арканзас.


[Закрыть], прибудут не ранее чем послезавтра. Не желаете ли отужинать?

– Желаем, – ответил Эмери. – А что у вас сегодня на ужин?

– Жаркое и превосходный омлет к нему.

– А кто ваш повар?

– Я сам готовлю. Моя жена прибудет только послезавтра, а четыре официанта, которых я недавно нанял, должны были приступить к работе вчера, но они не местные и, видимо, задерживаются, поскольку портной не сумел в срок сшить фраки по их заказу.

– В таком случае, – вмешался я, – нам очень повезло, что, по крайней мере, вы сами на месте. Вы разговаривали с дамой там, наверху. Она сказала вам, куда направляется?

– Нет.

– А когда уедет?

– Тоже нет, но вы же слышали, что она просила комнату до утра.

– Хорошо. Мы можем переночевать здесь?

– Какой разговор? Выспитесь, как боги.

– И где же мы будем иметь такую королевскую возможность?

– Да вот здесь, в гостиной. Останетесь в восхищении от мягкости наших постелей.

– Прекрасно. Можем ли мы купить здесь лошадей?

– Разумеется, сэр! В целом мире вы не найдете лошадей лучше наших. Это чистокровные арабские, персидские и английские скакуны. А цены, цены, скажу я вам, язык не поворачивается сказать, какие они низкие. Я самый известный коневод в этих местах.

– А как насчет седел?

– На любой вкус, всех сортов, от известнейших мастеров Сент-Луиса, получены только что.

– Единственное мое пожелание насчет седел – чтобы они оказались все же получше того настоящего английского ячменного пива, которое вы тут взахлеб расхваливали. Какие есть входы и выходы из комнат, где вы поселили женщин?

– Там только один вход – тот, через который они заходили. О, простите! Я должен заняться приготовлением ужина для вас.

Вскоре к пиву, которое было больше похоже на пойло для свиней, он подал нам непрожаренные, жесткие куски говядины – «жаркое», а к нему по тарелке муки грубого помола, перемешанной с теплой водой, – «омлет». Перины на кроватях представляли из себя грубые мешки, наполненные столярной стружкой, но стоил этот «королевский» комфорт по три доллара с человека. «Принцессы», надо думать, были устроены точно так же.

Итак, главное, что мы поняли из общения с хозяином «отеля», – что эта хитрая бестия не поможет нам проследить за Юдит, поэтому мы решили встать на всякий случай пораньше.

В полночь меня разбудил Виннету.

– Мой брат должен быть начеку, – сказал он.

Я прислушался. С улицы донесся едва слышный шум, напоминающий скрип колес отъезжающего экипажа, затем все стихло. И мы снова улеглись. Беспокоиться особенно было не о чем: Юдит никак не смогла бы улизнуть минуя нас.

Когда мы поднялись с постелей, светало. Лестницы, по которой накануне вечером Юдит и индианка проследовали в свои «апартаменты», на кухне не было. Отодвинув деревянный засов на двери, мы вышли из дома, не потревожив хозяина. Лестница обнаружилась за углом дома: она была прислонена к стене и вела к широко раскрытым ставням во втором этаже. Пришлось разбудить хозяина.

– Где дамы, которые спали наверху? – спросил его я.

– Уехали, – спокойно ответил он, изображая на лице огромное желание досмотреть прерванный сон.

– Но почему вы не сообщили об этом нам, как мы договаривались?

– Джентльмены, я только хотел вам дать возможность как следует выспаться. Поэтому я все сделал очень тихо.

– Это понятно. А куда они отправились, знаете?

– Нет.

– Но вы же сажали их в экипаж!

– В экипаж? – удивленно переспросил он. – Откуда вам это известно?

И тут я вспомнил слова Юдит, сказанные торговцу: «Мистер Хантер ждет меня и позаботился о том, чтобы я как можно скорее приехала к нему». Так, так… Должно быть, они заранее условились о том, что экипаж будет ждать ее здесь. И я сказал хозяину:

– Я знаю, что здесь миссис Сильверхилл ждал экипаж.

– Сэр, я вижу, вы прекрасно осведомлены обо всем, в таком случае зачем же мне отрицать очевидное? Экипаж для миссис – как там ее – стоял в сарае у вокзала, недалеко отсюда. Я сам покупал его в Литл-Роке и заплатил за него немалые деньги, хотя это всего лишь старая, разбитая карета.

– Эти подробности меня не интересуют! Покажите-ка лучше лошадей, которых вы хотите продать нам.

– А я их не продаю! – ответил этот нахал. – Скажу вам прямо: миссис Сильверхилл – кстати, очень красивая женщина – хорошо заплатила мне за то, чтобы я не продавал вам никаких лошадей.

– В таком случае мы обратимся к кому-нибудь, кого она еще не успела подкупить.

– Здесь, в Гейнсвилле? Как вы наивны, сэр! В этом Богом забытом месте никто больше не разводит лошадей. А может, желаете просто так посмотреть на моих лошадок? Они стоят недалеко отсюда.

Он сказал это довольно злорадным тоном и махнул при этом рукой в сторону станции. Я задумался: все наше имущество при нас… Мы с Виннету незаметно обменялись взглядами. Я понял, что хотел мне сказать мой друг, и ответил проходимцу так:

– Пожалуй, можно взглянуть на ваших знаменитых лошадей. Пошли!