Текст книги "Сатана и Искариот. Части вторая (окончание) и третья"

Автор книги: Карл Фридрих Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

– Вы хотите показать мне, как вы исправили свою ошибку? Смелее!

– Не сомневайтесь, сеньора. Сейчас вы увидите, как я исправил свою ошибку, и убедитесь в том, что совершили-таки вторую глупость, как я и предсказывал. Но я хочу, чтобы вы сами отодвинули занавеску.

Она сделала это. Оглядела комнату и вдруг попятилась назад и закричала:

– Мелтон, там лежит Мелтон!

Ее взгляд беспомощно блуждал между мною и им.

– Да, Мелтон, – совершенно верно, – подтвердил я. – А кого вы ожидали там увидеть?

– Мелтон, Мелтон! – повторяла она. – Не может быть. Это наваждение какое-то. Сеньор, могу ли я с ним поговорить?

– Нет. Следуйте обратно, за мной.

Вернувшись назад, она без сил опустилась на стул и вопросительно посмотрела на меня.

– Позвольте мне кое-что сказать вам, сеньора, – начал я. – Я знаю, куда направляется Джонатан Мелтон. Он находится на пути к Крепкому Ветру, вождю могольонов. Позднее вы уйдете следом, чтобы встретиться с ним у Белой Скалы. Все правильно? Я ничего не напутал?

– Кто вам это сказал? Откуда вам все известно?

– Это мне рассказали… вы.

– Я… я?

– Да. Вспомните, пожалуйста, ваши собственные слова. «Этот Шеттерхэнд – кретин». Поверьте, мне чрезвычайно приятно, что вы испытывали такое удовольствие, поддавшись на мою игру. Ах, если бы мне всегда удавались такие игры!

Она выглядела теперь совершенно разбитой и, заикаясь, еле вымолвила:

– Я… я… я вас не понимаю!

– Так и быть, приду вам на помощь. Знаете ли вы, кого освободили от веревок?

– Мелтона?

– Нет. Вы видели его связанным и лежащим на другой стороне. Вы были настолько любезны, что освободили меня.

– Вас… вас?..

– Да. Опять произошла ошибка, которую вы никак не хотели совершать. Джонатан Мелтон, главное действующее лицо этой истории, сбежал со всем капиталом. Вы знали, куда, и мне тоже не терпелось это узнать. Я притворился его отцом, а его перетащил в другую комнату. Сам же, со связанными руками и ногами, устроился на его месте. Я не сомневался, что вы вернетесь, потому что заметил знак, поданный вами Мелтону в прошлое наше посещение. Сэр Эмери благополучно заснул. Вы выбрались и пришли ко мне. Перерезали ремни на моих ногах и руках с нежным ко мне вниманием, сказали все, что я так хотел услышать. Теперь вам понятно, почему мое лицо раньше выглядело таким глупым? Но я никоим образом не предполагал, что дама окажет мне такую услугу.

На этом мы ненадолго прервемся. Хочу только предупредить вас: не вздумайте действительно освободить настоящего Мелтона. Впрочем, я понимаю, что мои предостережения, скорее всего, бесполезны. Придется вас связать.

– Связать? Меня? Я не потерплю этого! – воскликнула она. – Вы, должно быть, чудовищно жестоки, если можете связать женщину!

– Не волнуйтесь, ваша связь с Джонатаном Мелтоном не подпадает под статью Уголовного кодекса. Вам известно, что он убийца и мошенник, но вы оказываете ему помощь и готовы разделить с ним добычу. Значит, вы соучастница его преступлений, и я буду иметь дело вовсе не с дамой, а с мошенницей. А приговор вы сами себе подписали.

– Но я же не смогу причинить вам никакого вреда!

– И все-таки я предпочитаю подстраховаться. Если вы согласны отвечать правду, я не стану вас связывать.

– Хорошо! Спрашивайте!

– Заранее обращаю ваше внимание на то, что вам не удастся меня обмануть. Если солжете, вас ждет суровое обращение.

– Постараюсь быть откровенной.

– Надеюсь на ваше благоразумие. Итак, скажите: у Мелтона есть лошадь?

– Он забрал одну у того хозяина, в доме которого вы провели ночь.

– Он вооружен?

– У него есть карабин, нож и револьвер.

– Насколько мне известно, его уже нет здесь. Он отправился к могольонам?

– Да, он направляется в верховья Флухо-Бланко, потом повернет на Сьерра-Бланку. Там есть одна гора, возле которой мы должны были встретить вас.

– А где находится Белая Скала, возле которой вы собирались с ним встретиться?

– Тоже в Сьерра-Бланке.

– С чего это вдруг Мелтону пришло в голову скрываться у индейцев?

– Эту идею предложила ему я.

– Однако! Мы договорились, что вы будете правдивы, а вы опять лжете.

– Но Джонатан действительно направился к могольонам и будет ждать меня у Белой Скалы.

– То же самое вы сообщили мне, когда приняли меня за старого Мелтона. Поэтому вынуждены были повторить эти сведения. Но вы отыгрались на другом – могольоны живут вовсе не там, где вы сказали, да и Белая Скала находится в другом месте.

– Я сказала правду.

– Да что вы! Если бы мы направились в поисках могольонов в Сьерра-Бланку, то нашли бы там только апачей. А могольоны живут у одноименной горы, которая находится на запад отсюда.

– Сеньор, если правы вы, а не я, то, значит, меня неправильно информировали.

– Да… Видно, придется все-таки вас связать.

– Нет, – вскрикнула она, – я этого не вынесу.

Тут вмешался Эмери:

– Что ты ее слушаешь? Свяжи ее, и пошли!

И он решительно завел руки Юдит за спину, а я связал ей руки, после чего мы уложили ее на пол и вернулись к Виннету. Он подтвердил, что Белая Скала находится не в Сьерра-Бланке, а возле горы Могольон.

Мы ждали наступления утра на террасе. Костер юма догорал. Вскоре старого Мелтона подняли к нам. Мы осмотрели его сапоги. При этом он рычал от бешенства и тряс связанными ногами так, что мы еле-еле его удерживали. Пришлось привязать его к лестнице и уложить. Но и после этого он продолжал вопить и дергаться вместе с лестницей. Наконец мне удалось снять с него сапоги. Шов, которым подкладка была пришита к верхнему слою кожи, был совсем свежий.

Я разрезал подкладку. Мелтон следил за мной с горящими ненавистью глазами. Одно голенище содержало тонкий бумажный пакет, другой – точно такой же. В первом было десять тысяч фунтов стерлингов в банкнотах Английского банка, в другом – 15 тысяч долларов.

– Мистер Мелтон, не будете ли вы так любезны рассказать нам, откуда у вас эти деньги? – сказал я.

– Идите к черту! От меня вы ничего не узнаете!

– Не думаю. У меня есть способ вызвать вас на разговор. Только прежде я хочу заметить, что, по моим представлениям, честь бывшего тунисского офицера может пострадать, если его отделают палкой.

– Вы что, собираетесь меня бить?

– Да. Ну что, будете говорить?

– Нет! Даже если вы меня до смерти забьете!

– Ладно, так и быть, мы не станем вас бить, потому что все, что нам нужно было узнать, мы уже знаем, а от вас хотели получить лишь подтверждение этих сведений.

– И что же вам известно?

– Часть наследства Джонатан выплатил вам в английских фунтах. Вы должны были получить гораздо больше, да вот незадача – сбежали не вовремя. Кстати, те пятнадцать тысяч долларов, что я сейчас нашел, принадлежат не вам, а вашему брату.

– Вы заблуждаетесь. Все эти деньги – мои, ни к какому наследству они никакого отношения не имеют.

– С нами мистер Фогель.

Он побледнел. Тут подошел Франц, в руке у него была длинная гибкая ветка. Вместе с ним мы развязали Мелтона, перевернули на живот и снова привязали к лестнице.

– Бейте! – заорал он. – Но имейте в виду: мой сын на свободе и отомстит вам!

– Не обольщайтесь на этот счет, – ответил я.

– Если бы он был здесь, вы бы допрашивали его, а не меня.

– Возможно. Но сейчас идет разговор с вами, и очень жаль, что вы не желаете его поддерживать. Придется мистеру Фогелю пустить в ход свою плетку.

Франц стеганул несколько раз Мелтона. Тот не издал ни звука.

Эмери сказал:

– Это ничего не даст. У мистера Фогеля немного сил. Дайте-ка мне сук потолще. Держу пари, уж я-то развяжу ему язык.

Удары Эмери заставили Мелтона стонать. Наконец он взмолился:

– Остановитесь! Я все скажу.

– Ну, так что это за фунты?

– Часть наследства!

– А еще пятнадцать тысяч долларов?

– Они мои, я скопил их в Тунисе.

– Ложь! Продолжай, Эмери!

Эмери ударил негодяя еще несколько раз, пока тот не заорал:

– Прекратите! Это деньги… моего брата…

– Вот так бы с самого начала! Пеняйте на себя, если в пути будете теперь испытывать некоторые неудобства.

– Что? Вы собираетесь взять меня с собой? Но зачем я вам? У вас же есть теперь деньги!

– Вам так хочется остаться здесь?

– Не понимаю, что вам еще нужно.

– Что за вопрос? Я столько охотился за вами по всему Дикому Западу. Искал вас в Египте и Тунисе, следил за вами на море. Мне очень нелегко расстаться с вами, поверьте.

– Вы хотите меня убить?

– Лучше скажите «казнить», так будет точнее. Но эту роль я поручу палачу.

– Тысяча чертей! Вы хотите выдать меня, как тогда в Форт-Эдуарде? Мистер Шеттерхэнд, вы же гуманный человек, ну зачем вам, чтобы меня повесили?

– Я лично не испытываю в этом необходимости, но вы должны быть казнены, ибо только смерть способна прервать цепь ваших злодеяний.

– А если я предложу хороший выкуп за свою жизнь?

– У вас же нет больше денег.

– А наследство?

– Его мы и без вас получим. Нет, мы обязательно возьмем вас с собой и доставим туда, где надлежит быть преступнику.

– Делайте что хотите, собаки! Будьте вы трижды прокляты!

– Мы сделаем то, что собирались, а ваше троекратное проклятие вернется к вам с процентами, можете не сомневаться. – И я повернулся к Францу: – Мистер Фогель, заберите эти деньги, они – ваши.

– Пусть он ими подавится! – выкрикнул Мелтон.

Франц хотел поделиться с нами, но я сказал:

– Нет, нет, они принадлежат вам и вашей сестре. Надеюсь, скоро вы получите и все остальное.

Мы отвязали Мелтона от лестницы, освободили от пут его ноги и усадили на лошадь.

Глава пятая
У БЕЛОЙ СКАЛЫ

Перед самым отъездом я сказал юма, что мы направляемся за нашими лассо. Мне показалось, они были весьма недовольны тем, что вынуждены вести себя с нами мирно.

Сначала мы ехали по берегу реки, потом повернули к дому индианки. Она встретила нас на пороге.

– У моей краснокожей сестры был кто-нибудь сегодня ночью? – спросил я.

– Да, – ответила она. – Молодой бледнолицый, за которым вы охотитесь. Он взял мою лошадь.

– Моя сестра позволила ему это?

– Нет, но он и не спрашивал меня. Взял лошадь, седло и еще кусок кожи.

– Он не давал тебе никакого поручения?

– Давал. Он просил передать белой скво, что он был здесь и чтобы она следовала за ним. Потом он ускакал на юг. А я смотрела ему вслед и прислушивалась.

Каждый из нас дал ей денег, и сумма получилась внушительная. Мы тоже двинулись на юг.

Индейцы ждали нас в ущелье. После нашего отъезда Юдит освободили, и теперь она давала выход своей злости, разражаясь время от времени жуткими воплями.

Эмери лег у края ущелья, вскинул карабин и сделал вид, что целится в нее. Юдит вскрикнула и скрылась в верхнем этаже своего «замка». Мы подтянули лассо. Целыми остались только два, от третьего Юдит половину успела откромсать.

Когда мы отъехали от «замка» уже довольно далеко, я спросил у Виннету:

– Как далеко отсюда до Белой Скалы?

– Часов тридцать езды.

– Хм. Лошадь Мелтона резвее наших, а он и так опережает нас часов на восемь, так что будем рассчитывать дня на два пути, – сказал я. – Мой брат думает, что Крепкий Ветер примет нас дружески?

– Могольоны очень хорошо относятся к вождю апачей. Почему они должны принять нас враждебно?

– Мелтон может настроить их против нас. Более того, я боюсь, что он может уговорить их идти в пуэбло, чтобы схватить нас. Он ведь наверняка думает, что мы все еще там.

– Это возможно. В любом случае мы должны вести себя так, чтобы могольоны не считали нас своими врагами.

По лицу старого Мелтона было видно, что его одолевают мрачные мысли. Он был бы полным идиотом, если бы не догадывался, что теперь мы намереваемся преследовать его сына, поэтому делал все возможное, чтобы его лошадь шла как можно медленнее.

Дорога все время шла в гору, и только к вечеру мы достигли плоскогорья, лежащего между Сьерра-Бланкой и горой Могольон. Редкая невысокая трава напоминала растительность перуанского высокогорья. О нем же напоминал и резкий, холодный ветер с запада. Вскоре мы продрогли. Особенно плохо чувствовали себя Франц и Мелтон.

– Мы остановимся на ночь? – спросил Эмери.

– Нежелательно, – ответил Виннету.

– Но наши спутники этого не выдержат.

Виннету согласился и указал на видневшуюся на горизонте отвесную скалу. Когда мы добрались до нее, то обрадовались вдвойне: здесь росли деревья и кустарники, а скала была прекрасным укрытием от ветра. Старый Мелтон был так измотан, что мы отнесли его на руках в укрытие. Расседлав лошадей, разожгли костер и стали есть. Мелтон тоже получил свой кусок. Памятуя о его коварстве, мы не стали развязывать ему руки, и пришлось мне кормить его.

– Спать будем или нет? – спросил Эмери.

– Вокруг нас нет врагов, – ответил Виннету.

– Отлично, значит, ложимся! Я чертовски устал…

– И все же лучше не спать, – возразил я. – Во-первых, от Мелтона можно ждать чего угодно, а во-вторых, не следует недооценивать его сына: он хоть и не вестмен, а не дурак и мог догадаться, куда мы направляемся.

– М-да… – проворчал Эмери. – Он не догадается.

– Он умен, я вам говорю, а кроме того, по-своему отважен. И может быть очень хитроумным, когда речь заходит о деньгах. Я лично спать не лягу!

– Ладно! Тогда стоим в карауле, как всегда, по очереди.

Первым караулить должен был Виннету, вторым – Эмери, за ним – я и наконец Франц Фогель. Каждому предстояло провести в дозоре по полтора часа. Спал я крепко, так что Эмери пришлось довольно долго меня расталкивать. Когда он прилег, я подбросил в костер несколько поленьев. Кругом было тихо, лишь иногда завывал ветер с той стороны скалы. Чтобы не задремать, я время от времени прохаживался туда-сюда. Когда время заканчивалось, я уже подошел было к Францу, но мне стало жаль будить его – он ведь еще не привык к таким нагрузкам, – и я решил отстоять за него. Весь хворост, что был поблизости, мы уже сожгли, и я отошел подальше, чтобы собрать новых сучьев для костра. Мелкий хворост хрустел под моими ногами, но вдруг я услышал такой же звук, издаваемый кем-то другим. Прислушался. Хруст не повторялся, все было тихо. И тут мне показалось, что где-то недалеко фыркает лошадь. Я отложил собранный хворост, лег и пополз на этот звук. Впереди были кусты. Чтобы не нарваться на врага, если он в них залег, надо каждый обогнуть зигзагом. Так я и делал. Через час опять раздалось фырканье. Определенно, это была лошадь, и не наша. А где же ее всадник?

Если слух меня не подводил, я находился в пятидесяти метрах от этой лошади. Постепенно я сокращал это расстояние. Так и есть: лошадь, вернее, лошади были привязаны к каменному выступу. Неподалеку, в кустах, лежал какой-то продолговатый предмет, обернутый одеялом. Рискуя обнаружить себя, я все же подполз к нему: уж очень интересовал меня этот сверток. Я тихонько ощупал его и понял, что внутри находится человек. Я сделал еще один небольшой крюк и наконец увидел тех, кого искал. Это были трое юма, и они разговаривали. Неужели они нас преследуют? Это было невероятно.

Один из юма сказал:

– Мы должны напасть на них первыми.

Я узнал говорившего. Это был тот самый индеец, в доме которого мы были позавчера вечером.

– Нельзя так делать, – ответил ему второй юма. – Мы можем попасть в старого Мелтона.

– Там горит костер, и все хорошо видно.

– Но Шеттерхэнд и Виннету слышат очень хорошо.

– Знаю. Но я же смог подойти к самому костру.

– Тогда стоял в дозоре англичанин.

В разговор вмешался третий индеец.

– Мы должны делать то, – сказал он, – что приказала белая скво. Ночью нападать не стоит. Если мы не убьем, а только раним их, тогда сюда вообще не нужно было ехать. Нападем на рассвете.

– Вы так их боитесь? – произнес предатель-хозяин.

– Не боимся, а соблюдаем осторожность. Белая скво, которая была женой нашего вождя, хочет видеть их убитыми, и ее желание должно быть исполнено.

– Ты прав! – неожиданно раздался голос самой «белой скво».

Оказывается, в одеяле лежала не кто иная, как Юдит.

– Вы получите хорошую плату, если сделаете все, как я сказала. Их скальпы и оружие тоже – ваши. После того, как вы их убьете, мы поедем к Белой Скале, где мой жених даст вам столько золота, сколько вы еще в жизни не видели.

Юма закивали головами.

– Как далеко отсюда сидят негодяи? – спросила Юдит.

– До них шагов триста, – ответил ей индеец, ходивший в разведку.

– Я хочу взглянуть на них, – заявила Юдит.

– Это опасно!

– Только не для меня. Я знаю, что надо делать, чтобы стать невидимой и неслышимой. Этому научил меня мой муж, ваш вождь!

– А вдруг Олд Шеттерхэнд заметит тебя?

– Нет. Он даже ничего не услышит.

– Я могу пойти с тобой?

– Нет, этого не требуется.

– Я не могу отпустить одну мою белую сестру.

– Ладно, пошли вместе!

Я покинул свой наблюдательный пост. Невероятно! Ради этой парфорсной охоты [97]97
  Парфорсный – связанный с преодолением лошадью препятствий, исполнением сложных заданий в конном спорте.


[Закрыть]Юдит превзошла самое себя. Ее ненависть к нам была прямо-таки достойна уважения.

Я быстро-быстро отошел от их костра, но в одном месте остановился, чтобы пропустить их вперед, и пошел за ними. Они остановились шагах в тридцати от нашего костра и легли на землю. Индеец огибал наш лагерь слева, Юдит – справа. Я как можно тише кинулся к индейцу. Он остановился и прислушался. И в этот момент я схватил его за горло, несколько раз ударил в висок, и он потерял сознание. Ветер усиливался, и его завывания мешали слышать звук шагов Юдит. Она очень толково использовала тень от кустарника, если бы, сейчас сидел у костра, то и вправду не заметил бы ее. Она напряженно всматривалась во что-то, и я смог подползти к ней совсем близко. Нас разделял всего лишь широкий шаг.

– Там меня нет, сеньора, обернитесь! – произнес я.

Она оглянулась. Ее лицо, казалось, окаменело, она лишилась дара речи. Я показал ей нож и приказал:

– Встаньте и идите за мной!

Она осталась сидеть, не сводя с меня глаз.

– Встаньте! – повторил я.

– Вы… Вы… – бормотала она.

– Да, это я. Что, не верите своим глазам?

– Что я должна?..

– Что вы должны? Ну вы же пришли посмотреть на нас. Так посмотрите же!

Проснулся Виннету.

– Уфф! – воскликнул он. – Так это же скво!

– И не одна, а с юма, которые собираются нас прикончить по ее приказу, – сказал я.

Теперь проснулись и Эмери с Францем, а старый Мелтон, видно, и вовсе не спал.

– Ой, кто это? – притворно изумился англичанин. – Да это никак наша очаровательная Юдит. Никак не может с нами расстаться. Видно, мы ей не на шутку понравились.

В нескольких словах я рассказал друзьям, что произошло. Потом принес брошенную мною охапку хвороста, после чего привел к ярко пылавшему костру двух остальных злоумышленников-юма.

– Не лучше ли загасить его? – спросил Эмери.

– Пока не надо, – ответил я.

– Но они могут случайно наткнуться на него.

– Если они и появятся здесь, то не скоро. А нам еще нужно решить, что делать дальше.

– Ты прав. Я просто не представляю, что нам делать с этой дикой кошкой. Хорошо бы ей подрезать ее коготки.

– Что думает мой брат Виннету об этом? – обратился я к апачу.

– Виннету не знает, что делать с этой скво, – ответил он. – Но она ведет себя как гремучая змея, а их убивают…

– Это невозможно! – сказал я. – Мы знаем теперь, чего от нее можно ожидать. Пусть идет на все четыре стороны, да и нам, кстати, пора двигаться дальше.

– Не понимаю тебя. А как же юма? Разве нам не следует проучить их? – удивился Виннету.

– Это лишнее, – поставил я точку в разговоре.

Потом взял обрезок лассо, добрую половину которого отхватила наша пленница, и связал ее так, что руки оказались плотно прижаты к телу, после чего вскочил на коня. И тут мне захотелось немного пошутить.

– Хватит мне ездить одному. Теперь у меня есть подружка! Ей, судя по всему, нравится наше общество. Возьму-ка я ее на руки.

Юдит закричала, но Эмери и Виннету уже положили ее поперек спины моего коня передо мной. Наконец мы тронулись, но ехали не очень быстро: я был с грузом, а Виннету держал в руках повод мелтонской лошадки. Сначала наш путь пролегал вдоль скальной стены, а когда мы выехали на равнину, нас встретил удар ураганного ветра. Небо было обложено тучами, не видно было ни зги, но нас вел Виннету, и мы были спокойны.

Юдит лежала передо мной, словно тюк с тряпьем. От страха она, казалось, онемела. Никто из моих друзей до сих пор так и не догадался, зачем мне понадобилась пленница.

– Поедем в объезд? – спросил Виннету. – Чтобы запутать ее?

– Да, чтобы она не могла больше видеть гору.

– Хуг!

Было, наверное, часа четыре утра, но лучи рассвета никак не могли пробить толщу черных туч. Небо стало сереть, когда мы проехали уже намного больше немецкой мили. Мы все еще находились на плато. Южнее нас виднелся лес, узкая полоска которого таяла на западном горизонте. Мы повернули на юг, подъехали к лесу и остановились. Я спустил Юдит на землю, спешился сам и освободил ее от пут. Она по-прежнему молчала, не поднимая глаз от земли.

– Сеньора, знаете ли вы, где находитесь? – спросил я.

Юдит не ответила.

– Как ни жаль, но мы вынуждены расстаться с вами. Прощайте!

Я вскочил в седло, и мы поскакали дальше. Через пару минут я оглянулся. Юдит неподвижно стояла на том же месте, где я оставил ее.

– Она даже не подозревает, где находится, – сказал Эмери.

– Именно на это я и рассчитывал, – ответил я.

– А она сумеет потом сориентироваться?

– Думаю, да. Самое разумное в ее положении – оставаться на месте. Вне сомнения, ее телохранители будут искать свою госпожу и для начала направятся в горы Могольон. Когда они будут возвращаться оттуда, то наткнутся на нее. Ей придется, конечно, натерпеться страху, но, видит Бог, она заслуживает и большего наказания.

– А если они на нее не наткнутся? Она ведь может погибнуть.

– Не думайте об этом. На ее поиски они потратят никак не меньше дня, а они хорошие ищейки. Меня гораздо больше тревожит то, что потом они поедут по нашим следам.

Позднее оказалось, что я был прав: сорная трава не погибает.

Мы долго ехали вдоль опушки леса, потом проехали сквозь него и к обеду оставили его у себя за спиной. Теперь перед нами снова была равнина, посреди которой то здесь, то там поднимались холмики и горки. Мы остановились на опушке на час и только-только собрались тронуться, как вдруг заметили, что прямо по направлению к нам движутся четверо всадников. Мы быстро отступили под защиту деревьев.

Всадники приближались. Это были индейцы, вооруженные ружьями, копьями и луками, на хороших лошадях.

– Разведчики! – констатировал Виннету.

– Разведчики? – удивленно переспросил Эмери. – Разве какое-то из местных племен выкопало топор войны?

– Кто знает, – ответил Виннету. – В этих местах сходятся границы владений нескольких племен. Они вечно спорят друг с другом из-за этих границ, и иногда дело доходит до драки.

– Но у них нет на лицах следов боевой раскраски, – сказал я. – Как же нам узнать, из какого они племени?

– Пусть мой брат подождет немного. Мне кажется, одного из них я знаю.

Индейцы подъехали еще ближе и остановились.

– Уфф! – воскликнул апач. – Да это же мой брат Быстрая Стрела, вождь нихоров.

Виннету вышел из-за укрытия. Мы – за ним. Индейцы схватились за ножи, но через мгновение старший из них воскликнул:

– Уфф! Мой брат Виннету! Великий вождь апачей является словно луч солнца, посланный больному, мечтающему согреться!

– А для меня встреча с Быстрой Стрелой – как остановка у прохладного источника после долгого пути по пустыне, – ответил любезностью на любезность Виннету. – Что вынудило моего брата ступить на тропу разведки?

– Я и мои братья хотим знать, с какой стороны брешут собаки могольоны.

– Что произошло между храбрыми нихорами и могольонами?

– Трое наших воинов поехали вверх по реке через земли этих шакалов, и те их убили. Я отправил к ним послов, чтобы узнать, за что, но они не вернулись. Тогда я выслал разведчиков в лагерь могольонов, разведчики принесли весть, что их лошадей поразил падеж и они намерены совершить набег на наши табуны. И я решил сам пойти в разведку, чтобы узнать все поточнее. Сейчас я и мои братья возвращаемся из разведки.

– Какую же весть везет мой брат своим воинам?

Быстрая Стрела уже открыл было рот, чтобы ответить апачу, но вдруг осекся, а потом сказал:

– Вождь апачей здесь вместе с бледнолицыми, которых я не знаю, а один из них, как я вижу, пленник. Я не могу ответить на его вопрос.

Виннету кивнул в сторону Франца Фогеля и сказал:

– Этого юношу нельзя считать за воина. Он еще ни разу в жизни не сражался с врагом, потому что он искусен в другом деле. Он властен над всеми звуками, которые радуют сердце человека. Когда он водит смычком по своей скрипке, души всех его слушателей наполняются восторгом. Виннету подарил ему свою дружбу и готов защищать его.

Указав на Эмери, он продолжил:

– А этот бледнолицый – великий, сильный и храбрый воин. Его каменные вигвамы стоят по ту сторону моря. У него очень много скота и разного другого добра. Но он ищет подвигов. Виннету – его друг, он был вместе с ним в горах и саваннах, а несколько лун назад снова встретился с ним в далекой стране с той стороны двух Больших вод. И всюду мой друг геройски сражался.

– А кто вот этот белый? – спросил Быстрая Стрела, указывая пальцем на меня.

– Это мой брат Олд Шеттерхэнд.

Глаза нихора сверкнули, он соскочил с лошади и сказал:

– Наконец добрый Маниту исполнил самое большое мое желание: я вижу Олд Шеттерхэнда. Предлагаю моим братьям сойти со своих коней и сесть со мной в один круг. Охрану своего пленника они могут доверить моим молодым воинам.

Мы спешились. Времени у нас, да и у вождя, было в обрез, но не ответить на его приглашение мы не могли, а кроме того, это знакомство могло стать очень полезным для нас.

Итак, мы образовали круг, в центре которого торчал воткнутый в землю нож. Быстрая Стрела снял свою калюме с ремешка, я протянул ему спички, и трубка была раскурена. На последней затяжке мы уже были друзьями, и вождь ответил наконец на вопрос, заданный ему Виннету:

– Через четыре дня собаки могольоны выползут из своих нор, чтобы кинуться на меня.

– Откуда мой брат знает это так точно? – спросил апач.

– Я видел, как они подправляли свои «лекарства». С этого дня до выступления в поход должно пройти четыре дня.

– Мой брат хочет встретить их на своей территории или выйти им навстречу?

– Пока не знаю. Это решит совет старейшин. Мой брат Виннету поговорит с нашими стариками? Они будут рады видеть мудрого и храброго воина Олд Шеттерхэнда.

– Мы с большой охотой отправились бы к твоим вигвамам, – ответил я, – но нам надо к могольонам.

– Зачем? – удивился вождь.

Я коротко объяснил ему суть дела. Он помолчал немного, глядя в землю, а потом произнес:

– Мой брат Шеттерхэнд сказал, что молодой злой бледнолицый по имени Мелтон покинул пуэбло на лошади. Белая скво была с ним?

– Нет.

– А белый охотник, который заделался проводником?

– Тоже нет. Почему Быстрая Стрела спрашивает об этом?

– Потому что он видел, как могольоны захватили какую-то повозку. Они убили кучера, а белую скво и белого мужчину, которые там сидели, и проводника, который скакал рядом, взяли в плен.

– Скажи: как ты думаешь – зачем они напали на повозку?

– Они выкопали топор войны. А когда эти собаки на тропе войны с краснокожими, они и бледнолицых считают своими врагами.

– Мелтона при этом быть не могло. И женщина, та, которую взяли в плен, – другая. Хорошо, что рассказал нам это, но появилась еще одна причина, по которой мы должны срочно расстаться с храбрым вождем нихоров. Но мы еще встретимся, и, может быть, очень скоро. Нам наверняка потребуется твоя помощь. Мы можем рассчитывать на нее?

– Мы раскурили трубку дружбы, и ваши враги стали моими врагами. Я помогу вам.

– А чем мы можем помочь тебе?

– Если Виннету и Олд Шеттерхэнд помогут нам своими мыслями, это будет больше, чем если бы они прислали к нам много воинов.

– А как ты думаешь: могольоны не догадываются, что вы знаете об их планах?

– Догадываются, но они не знают, что нам известно, когда они выступят.

– Значит, тем больше будет их ужас, когда они увидят вас в боевом облачении. Кстати, какое племя сильнее – они или вы?

– Воинов у нас и у них примерно поровну.

– Надеюсь, что смогу помочь тебе. А мне твоя помощь нужна уже сейчас.

– Я сделаю все, что смогу, для тебя.

– Мы не знаем, что с нами может случиться даже в самые ближайшие дни. А пленник связывает нас по рукам и ногам…

– Так вы хотите доверить мне его охрану?

– Я хотел просить моего брата об этом.

– Считай, что твоя просьба уже исполнена. Я горд, что ты просишь меня об этом как своего друга.

– Благодарю тебя. Но у меня к тебе есть еще одна просьба. Не можешь ли ты взять под свою защиту нашего молодого бледнолицего брата?

– Он будет жить в моей палатке, и я буду относиться к нему как к сыну. У моих братьев есть еще какие-нибудь пожелания?

– Нет. Мы только хотим повторить, что ты можешь рассчитывать на нас в борьбе с могольонами.

– Это было бы равносильно тому, как если бы я выслал десять отрядов из десяти разведчиков каждый. Я благодарен доброму Маниту за то, что он свел меня с вами. Я знаю: он уж сделает так, чтобы мои глаза скоро снова увидели ваши благородные лица. Хуг!

Старый Мелтон удивился, но не испугался, когда узнал, что мы отдаем его нихорам. От нас он не мог ждать ни малейшего снисхождения и, вероятно, рассудил так: нихоры его не знают, зла к нему вроде не питают, и может быть, ему удастся их обмануть. Мы же были уверены, что ничего такого у него не выйдет. Для нихоров было бы величайшим позором, если бы они не смогли вернуть нам пленника.

Франц ни за что не хотел с нами расставаться. Даже пригрозил, что сбежит от индейцев и все равно тайком поедет за нами. Тогда я сказал ему, что мы посылаем его к индейцам с поручением проследить за тем, как индейцы будут стеречь Мелтона. Это скрипача убедило. Распрощались мы очень сердечно.

Втроем мы двигались сначала по следам нихоров, но эта путеводная нить скоро исчезла. Оно и понятно: какой же индеец станет оставлять четкие следы, находясь на территории врага. К вечеру мы имели повод гордиться собой, потому что преодолели никак не менее семи немецких миль. Пора было устраиваться на ночлег. Невдалеке тянулась узкая полоска кустарника, и это означало, что где-то рядом есть ручеек. Когда мы подъехали поближе к кустам, откуда-то из них раздалось:

– Стой! Еще шаг, и получите пулю в лоб!

Это были не пустые слова. Пришлось остановиться.

– Где ты, хозяин этого места? – спросил я спокойно.

– За дикой вишней, – ответил невидимка.

Судя по голосу, это был белый.

– Почему вы угрожаете нам, сэр?

– Потому что не знаю пока, негодяи вы или джентльмены.

– Последнее, сэр.

– Ха! Любой мерзавец скажет так же. Представьтесь как положено!

– Вы полагаете, что по таким местам люди путешествуют со свидетельством о крещении, а то и со справкой об уплате налогов?

– Не надо принимать меня за болвана. Назовите свои имена! Как зовут, например, краснокожего?

– Это Виннету, вождь апачей. А мое имя – Олд Шеттерхэнд.