Текст книги "Букет белых роз (СИ)"
Автор книги: Калерия Кросс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)
– Папа?.. Как… Когда ты приехал?
***
Отец о чем-то разговаривал со своим боссом, пока я молча сидела на диване, поджав колени. Внакидку надев мужской пиджак, я напряженно размышляла о том, как объяснить все произошедшее.
Родитель, отложив телефон в сторону, ласково посмотрел на меня.
– Дочь, а теперь расскажи, что произошло? – Отец заметил, что меня охватило беспокойство.
– Баловалась, ключ от двери потеряла… Пап, ты здесь насколько?
– Дня на два, на три, как получится, – пожал плечами тот. – Вообще, я хотел и чуть дольше остаться. Тебе нужны деньги на жизнь, я знаю. Твоё финансовое положение пора исправлять. – И, немного помолчав, вновь продолжил, протянув ко мне руки: – Иди сюда. Я так соскучился по тебе.
Шаг за шагом, секунда за секундой.
Обняв отца, я думала только об одном: как вернуть Сатклиффа домой.
========== Глава 5 ==========
Время протекло незаметно, и уже воскресный вечер.
Время снова забирало счастливые, но короткие минуты.
Как же меня это выжимало.
Было жаль снова расставаться, но именно сейчас… нужно любыми способами задержать отца.
Любыми.
На выходе он по телефону снова разговаривал с кем-то, придерживая рукой сумку, постоянно сползающую с плеча.
Не теряя ни минуты, я подступила к отцу со словами:
– Пап, уже уезжаешь?
Он тяжело вздохнул и положил телефон в карман брюк.
– Мой босс долго ждать не любит, да и твоя мать – не знаток английского, без меня никуда выйти из квартиры не может.
Мы постояли ещё немного в тишине, слушая тиканье часов и то, как ровно дышим.
– Ну, – отец поцеловав меня в лоб, – я поехал.
Он открыл входную дверь и впустил прохладный воздух в прогретый за день солнечными лучами дом.
Задержать любыми способами. Любыми…
– Папа, подожди! – остановила я отца, резко хватая за руку и не отпуская.
Родитель в недоумении посмотрел на меня.
– Что такое? Я что-что забыл взять? – хлопал он по карманами пиджака.
Мой голос дрожал, и через каждые несколько слов я нервно сглатывала:
– Я не хотела тебе этого говорить, но… Понимаешь… Мой знакомый, ты его не знаешь, просто влип по полной программе. Он много выпил и вместе с какими-то женщинами ограбил магазин. Помнишь, вчера передавали по телевизору? – Отец кивнул. – Так вот, пап, ты же многим в Москве известен. Пожалуйста, помоги мне его освободить.
Я смотрела на отца, который безмолвственно стоял в полуобороте ко мне и часто поглядывал в сторону часов.
Он может отказать мне, посмеяться…
Эта мысль сразу вытеснила все надежды. Я была готова услышать все что угодно и принять ответ отца без возражений.
Отпустить его.
Он тихо вобрал в себя воздух и скосил глаза в мою сторону.
– Для тебя это действительно важно?
В душе я твёрдо настаивала на своём, все ещё крепко сжимая отцовскую ладонь в своей.
Всё-таки собравшись с духом, тихо, но уверенно, я произнесла лишь одно слово:
– Очень.
И это решило всё.
***
Москва и многие её жители даже ночью не спят. Никогда не будут спать.
Приоткрыв тонированное окно, я наслаждалась прохладной ночью, провожала взглядом фонари, деревья, пешеходные переходы и светофоры… Машины сигналили, гнались куда-то. Что движет этими водителями? Куда ведёт их дорога?
Излучающий свет счётчик был установлен под зеркалом заднего вида. Сто девяносто. Сто девяносто девять. Двести два. Двести восемь. Двести двенадцать…
– Остановите здесь, пожалуйста, – попросил отец.
Водитель хмыкнул, послушно припарковавшись возле небольшого здания, огражденного двухметровым забором.
– Так, с вас триста пятьдесят рублей.
– Молодой человек, – обратился к нему отец, – подождите, я сейчас вернусь, мне нужно кое-кого забрать.
Листья растущего на краю обочины тополя будто бы тревожно шелестели.
– Юль, – родитель повернулся ко мне, – выходи.
Только сейчас я посмотрела на него и автоматически потянулась за ручкой дверцы.
– Не задерживайтесь там, у меня график. – Водитель в куртке, пропитанной ароматом мужского парфюма, держал одной рукой руль, а другой поправлял счётчик, когда сказал это.
– Не беспокойтесь, – произнёс отец, перед тем как закрыть дверь автомобиля.
Всё это нелегкое время я неподдельно, кровью сердца переживала за Грелля.
Затаив дыхание, мы оказалась внутри отделения.
– Здравствуйте.
Я пыталась сохранить остатки своего спокойствия.
– Здравствуйте, здравствуйте, – хладнокровно, но высоким тоном ответил страж порядка. – Чем могу быть полезен?
Тень от козырька падала ему на глаза.
– Скажите, а где у вас камера для задержанных? – спросил за меня, растерянную, отец.
– Ммм, – изогнул бровь полицейский, – похоже, там кто-то из ваших друзей.
Я забывала о дыхании лишь при одной мысли о шинигами.
«Матерь Божия, что же с ним?..»
– Здесь находится молодой человек, которого задержали вчера ночью… – объяснил отец, руку которого я крепко сжимала в своей, при этом сильно напрягаясь и ощущая боль в сердце. Краем глаза взглянув на меня, он только тихо выдохнул и продолжил: – В общем, пожалуйста, проводите нас.
– Конечно, прошу за мной.
Полицейский повернулся к нам спиной и направился по коридору. Мы последовали за мужчиной. Я вскользь посмотрела на стены, вздохнула, устало прижалась к отцовскому плечу и получила теплый поцелуй в макушку.
Отец. Он не оставил меня одну.
Прижимаясь к нему, я ощутила, как замшевый пиджак приятно трется о кожу щеки. Отец обнимает меня и тихо говорит, что всё будет в порядке.
«Все хорошо…»
Я забываю о дыхании. Забываю…
Заметив железную решетку, мы с отцом разглядели среди накрашенных и вульгарно одетых женщин Грелля.
Господи, как он выглядит… Пьяный, с взъерошенными волосами, и в компании невесть с кем.
В помещении витал дым выкуренных сигарет и чувствовался запах спиртного.
– Вот. Кто из них является вашим знакомым? знакомой?
Я пока что молчала.
…забываю о том, что могу говорить…
Грелль выпил залпом рюмку водки и, поморщившись, обнял двух собеседниц, с трагическим вздохом выдавив:
– У меня невеста – исчадие ада. Всю жизнь сломала, так ещё и командует мной до сих пор. Эта Игра Искусства просто задолбала! Хуже того, я не могу никак получить свободу… Как же мне не повезло, девочки, ой как не повезло!
Все единодушно соглашались с ним, подтверждая кивками.
Я забываю о том, что могу двигаться…
– Девушка, девушка, с вами все в порядке? – Перед моими глазами полицеский щелкал пальцами. – Девушка…
– А… – очнулась я, растерянно смотря по сторонам, но потом поймала на себе обеспокоенный взгляд полицейского и виновато опустила голову, – извините, просто сильно расстроена.
– Не удивительно, – заметил отец.
В виски врезается острая боль, как лезвие катаны.
– Что здесь происходит? – не выдержала я, горячо рассердившись. – Грел… Григорий, объясни мне!
– О! – Аловолосый резко встал со скамейки и, пьяно пошатываясь, приблизился ко мне. – Какие нынче люди пожал… вали… Юли, я так долго ждал тебя. Вот ключи от дома… Извини…
В десяти сантиметрах от его лица: алые волосы пропитались едким запахом сигарет.
– Убери их пока, – повела я рукой, отказываясь от того, чтобы взять собственную вещь. – Мне сейчас абсолютно безразлично твоё внешнее и внутреннее состояние. Меня больше всего огорчило то, что ты не послушался меня. И чем это стало чревато – ты задержан. Ты мне ничего не хочешь сказать?
Но в ответ:
– Виноват не я, виновата она…
– Кто «она»?
Сатклифф выглядел радостным. И был сильно пьян. Весёлый и пьяный. Пьяный и весёлый. Какой же он идиот!
– Не скажу, это секрет.
Запах спиртного ударил по носу. Вцепившись за майку Грелля, я притянула его к себе. Жаль, что нас разделяла решетка. На расстоянии пяти сантиметров друг от друга я осознала, что мне становится только хуже.
– Ты неисправимый, – шепотом ему в губы.
– Как и ты, Юли…
– Не переводи стрелки. Сейчас мы о тебе говорим. Хотя, чему я удивляюсь – рано или поздно это должно было произойти.
В эту минуту для меня существовал только он и никто больше: ни полицейский, ни отец, ни проститутки. Только этот безумец.
Я сняла с него очки, заметив, что белки глаз шинигами были сплошь в красной сетке полопавшихся сосудов. Мои пальцы сжимают слишком сильно, почти с дрожью, ткань синей футболки. Грелль улыбался, в отличие ото всех. На мне надета совсем иная маска чувств и эмоций.
– Если тебя в одночасье выпустят, я припомню тебе всё…
– Дочка, успокойся, сейчас всё разрешится. Пожалуйста, будь сдержанней, – тихо, но строго процедил отец.
– Да-да! – Грелль кивал, касаясь носом моего.
– Эй, дружище! – крикнул кто-то неподалёку.
– Чего? – обернулся через плечо жнец, чья майка была ещё в моих руках.
– А тебя как зовут? Я просто забыла, – вдруг отозвалась одна задержанная, громко смеясь, после чего был слышен всплеск пьяных женских голосов.
– Гриша, – ответил Алый, снова поворачиваясь ко мне, и обдал ледяным дыханием шею. – Юли, детка, забери меня… прошу…
До предела. Боль в висках острее обычной.
– Забрать? – крайне удивилась я с усмешкой на губах. – Если по правде, то тебе за все твои проступки самое место здесь.
К моему уху прикоснулись его влажные губы. Они умоляли гораздо тише:
– Не оставляй меня.
Я злилась, но все-таки сильно переживала за него.
– Я же тебя предупреждала, безумец…
– Так получилось. И я здесь не причём, ещё раз повторюсь!
– Что-то мало верится. Мне бы хотелось знать, кто тогда причём и не врешь ли ты мне.
– Клянусь тебе, Юли, – отчаянно прижал он руку к сердцу, словно собрался вырвать его из груди.
Отец все время наблюдал за этим.
– Так… Сержант, расскажите нам, что произошло.
– Конечно, – сказал мужчина с осанистым видом, – этот молодой человек был очень пьян, когда мы задержали его. И это для нас случай ординарный. Но юноша кричал чьё-то имя… Вам знакома эта особа: Юлия Дементьева?
Звал… меня?
– Как? Кричали на всю улицу чье-то имя?
– Да, – спокойно кивнул мужчина.
– Но ведь… а как же ограбление?
Страж порядка вскинул брови.
– Что, простите?
– Разве они не ограбили ювелирный? – повторила я ещё раз.
– Кто – они?
– Гриша… и две девушки, – показала я рукой на задержанных.
Мужчина поправил козырёк на форменной фуражке, пригляделся ко всем находящимся за решеткой и в один миг поразил меня простым, но неожиданным ответом:
– Нет, к вашему сведению.
– Как? – растеряно смотрела я то на отца, то на сержанта, то на Грелля. – А… а как же новость по телевизору?
– Так это был вовсе не он. Этот гражданин был задержан совершенно в другом месте и по другим обстоятельствам, а ограбление, да, было.
Ничего не пойму. Это лабиринт с ловушками. Это липкая паутина без паука.
– Тогда…
– Юль? – Отец забеспокоился.
– Тогда почему преступник так был похож на моего друга?
– Видимо, вам показалось, – пожал плечами полицейский.
Мои губы напряженно сжались.
– Извините, у моего друга депрессия, вот и выпил немного
– Немного? – тихо засмеялся мужчина.
– Ну много. Какая разница?..
– Не волнуйся. – Отец успокаивающе сжал мое плечо.
Мы оказались вне отделения. Намного прохладнее. Намного свежее, чем внутри.
– Забрали своего друга? – поинтересовался таксист, делая потише музыку, которую слушал во время ожидания нас.
– Как видите сами, – ответил отец. – Мы возвращаемся.
После этого машина плавно тронулась, зашуршали колёса.
Жнец, пребывающий в крепких хмельных объятиях сна, дышал мне в плечо. Он напомнил мне сладко спящего ребёнка около матери. Наши ладони слегка соприкасались при резких поворотах на перекрёстках.
Разные роли, новые сценарии, новые сюжеты и актёры. Это театр моей жизни. Интересно, как я назову эту пьесу?
Иногда в глаза бил свет фонарей. Отец не оборачивался к нам. Казалось, он внимательно изучал ночной город на переднем сидении такси.
Владимир Дементьев. Он такой. Готов безоглядно идти на риск, помогать ближним, не прося взамен ничего. Он горячо любит нас и готов ради меня даже отдать свою жизнь.
Наконец улыбнулась и я.
«Спасибо большое, что ты есть у нас, папа…»
***
Я открыла ключом дверь. Отец часто подхватывал падающего жнеца и тихо ругался.
А когда родитель подбирал вывалившееся вещи из сумки, я удерживала в своих руках шинигами. Все закончилось тем, что была под натиском мужского тела тесно прижата к стене. Голова Сатклиффа уткнулась мне в лицо, а конский хвост, елозивший по стене, разлохматился, и некоторые пряди прилипли к лицу и шее. Стало труднее дышать.
Я свела брови к переносице, сжала зубы, когда напрягла мышцы. Но удержать жнеца не смогла – отец успел помочь. Затаскивая спящего жнеца в гостиную, мы повалили пьяного диспетчера на диван.
– Пусть он у меня отлежится день, а потом я отправлю его домой, – решила я вслух, присев на край.
В этот время отец пересчитывал деньги в кошельке.
– Дочка, как знаешь. Мне уже пора. – Отец только собрался уйти, как вдруг обернулся через плечо и с улыбкой наказал: – И смотри, без глупостей тут.
– Обещаю, – безжизненным голосом отозвалась я.
Позже за окном были слышны звуки машины.
Он уехал.
Аэропорт Шереметьево – следующий пункт.
Я всегда жила так и видела отца чаще по телевизору, нежели дома. Он такой работящий, ведь для него труд – это всё.
Грелль во сне все так же протяжно стонал и крутился на диване.
– Дурак ты, – улыбнулась я, погладив жнеца по волосам, – самый настоящий. И почему я терплю тебя? Сама не понимаю. Только сумасшедший может пустить на порог такого… Значит, я сумасшедшая… Хм, за тобой глаз да глаз нужен, Грелль, – мои тёплые пальцы коснулись его руки, такой ледяной и бледной.
Я продолжала гладить длинные пальцы Сатклиффа, затем прижала его ладонь к своей щеке, чтобы ощутить, насколько сильно жнец замёрз.
Наверное, я совершила глупость еще в самом начале пути, когда спонтанно приняла предложение Уильяма приглядывать за наказанным шинигами, но крайне непослушным и безумным. Меня подвела самоуверенность. Я знала наверняка, что с Греллем проблем не будет. Остался только глубокий осадок. Сейчас, пока Грелль крепко спит, я не могу успокоиться.
Выйдя на улицу, я села на холодный каменный приступок, обхватив колени.
Улицы были пустынны. Звезды сияли, ночь была тихая и тёплая.
А в мыслях только он. Почему именно сейчас я начинаю замечать, что жнец намного красивее, чем раньше?
Я неожиданно вспомнила кое-что из сказанного полицейским. Грелль звал меня, даже будучи пьяным. Удивительно. И ещё больше интересно то, что мой продольный шрам на руке отец вовсе не заметил.
Чувствую себя разбитой. Посидев ещё немного во дворе, я вернулась домой. Грелль все ещё спал в гостиной на диване, что-то шепча одними губами.
Имя, фамилия… Юлия Дементьева… Прокричал несколько раз. Громко. Отчаянно.
Прошла мимо, вверх по лестнице – и уже у кровати медленно, задумчиво стягиваю одежду.
«Ты все ещё зовешь меня, Алый Шинигами? Почему? Я же прекрасно знаю, что ты мечтаешь сбежать от меня. Но, знаешь, я часто вспоминаю ночь нашего знакомства…»
***
Накинув халат, я подошла к окну, чтобы распахнуть шторы и впустить солнечные свет в комнату. В оконном проёме на бледно-голубом горизонте виднелись нежные палевые облака, заслоняющие собой солнце.
Чуть позже с закинутым на плечо полотенцем я прошла в ванную. Отфыркиваясь во время ополаскивания лица, я вспомнила, как на чуть не захлебнулась, купаясь в речке. Вспрыснув шею и ключицы туалетной водой, мне осталась самая малость – собрать волосы хвост.
– Юлия, ты где?! – послышалось с первого этажа.
Выбежав из комнаты опрометью, я спустилась вниз.
– Чего кричишь? – говорю с лестницы. – Я же здесь.
Вот и он. Встрепанный, слегка шатается на месте, пьет воду из стакана.
– Я думал, что ты сама сбежала от меня.
– Куда я от тебя денусь, даже и не мечтай об этом, – без улыбки сказала я.
– И в мыслях не было. – Вдруг Сатклифф тихо шикнул и прижал ладонь ко лбу. – Ай…
– Что такое?
– Голова болит…
– Конечно, после вчерашнего – это вполне нормально.
– А… – подзавис он, – а что вчера было?
Я только испустила вздох:
– Все понятно…
– Ты мне объяснишь, что вообще произошло?
– Ты был задержан. Я бы даже сказала…
– Задер… – шинигами задержал на мне взгляд. – Как так получилось?
Я тронула свой конский хвостик рукой.
– Что сподвигло тебя сбежать из дома, я не знаю, но только в одном могла ошибиться – твоё поведение было, мягко говоря, вышедшим за рамки приличия. – Добавила: – Ещё ты сидел в компании девиц.
– Каких девиц? – удивился Грелль.
– Гулящих, сумасбродных, своевольных, продажных и… Мне продолжать?
– Нет, мне достаточно.
– И какие ты сможешь сделать выводы?
– Интуиция подсказывает, что больше не употреблять алкоголь. Юли, пойми… Просто скопилось много негатива. Вот и не выдержал.
– Получается, что я так сильно повлияла на тебя?
– Ничего ты не влияешь на меня. На меня оказывали, знаешь, какое психическое давление? Ты даже представить не можешь. Была бы на моём месте, так бы не говорила сейчас.
– Всё, – жестом руки я приостановила наш диалог, – забыли про вчерашнее. Надо собираться, а то опоздаем.
Пока я доставала одежду, чтобы погладить, Сатклифф вальяжно ходил за мной по пятам да приговаривал:
– Ничего страшного, девушки и так от природы медлительны.
– Звучит как оскорбление…
– Я хоть одно обидное слово сказал? – Мотнула головой в знак отрицания. – Тогда почему ты возмущаешься, Юли? – посмотрел жнец на меня.
– Я… – Очень нежно: – Извини, пожалуйста.
Неожиданно Сатклифф подошёл сзади, шепнув на ухо:
– У меня есть просьба.
Я беззлобно усмехнулась:
– Если ты хочешь вновь примерять платья, то я не разрешу тебе. Ты ведь этого хочешь?
– Почти, – судя по голосу, Сатклифф улыбался. Он повернул меня к себе за предплечья, очень тихо и ласково попросив:
– Можно хотя бы сегодня остаться дома? Ну Юли, милая…
– Зачем так стараться? Все равно не останешься, – шутливо улыбнулась я.
– Но… – Грелль тихо вздохнул. – Юли, почему ты такая серьезная?
– Давай не тратить время на бессмысленные разговоры, ладно?
Поставив гладильную доску, я положила на неё некоторые вещи и включила утюг.
– Почему я должен этим заниматься? – возмутился Грелль.
Пока я выворачивала майку наизнанку, попутно продолжала говорить:
– Тогда вытекает следующий вопрос: Сатклифф, ты хочешь вернуться в Департамент?
Он скрестил руки.
– Допустим, хочу, и что?
– Так вот, – прошлась нагретым утюгом по мятой ткани, – напомню ещё раз, что Уильям приговорил тебя к исправительным работам, так что помимо работы курьером надо тебе заниматься уборкой, гладкой, стиркой, готовкой…
– Не увлекайся. Во-первых, я – мужчина, а во-вторых…
– Да что ты? – язвительно произнесла я, поставив утюг. – Удивительно. Значит, когда есть платья, украшения и косметика, – так ты дама, а когда дело случайно коснулось женских обязанностей, так всё – переквалифицировался обратно в мужчину?
– Просто я…
– Просто ты не любишь трудиться. Одну неделю проработал – и всё.
– Это полная ерунда, – отрицал Сатклифф. – Не суди книгу по обложке… И не строй из себя умную… Потому что я намного старше тебя и пережил многое.
– Почему «намного старше»? – незаметно взглянула на его руки. – Тебе на вид лет двадцать пять.
– А тебе самой-то сколько? – Он перехватил мой взгляд.
Грелль, стоящий с противоположной стороны гладильной доски, явно ждал моего ответа. Обжигал огнём своих глаз. Зардевшись, я опустила голову, нарочито продолжая утюжить одежду, быстро и нервно.
– Вообще-то, у женщин возраст не спрашивают.
– Хорошо, не буду. – Сатклифф пробарабанил пальцами по краю доски. – Но знай, что ты, по сравнению со мной, – глупая простая смертная.
Поставив утюг, я неохотно согласилась:
– Немного обидно, но ты прав…
Нежданный стук в дверь оповещал о нанесении чего-то визита.
– Кто пришёл? – в удивлении обернулся Грелль.
– Сейчас узнаю, а ты пока погладь свою майку, вон вся измялась.
Поостыв, я вернулась в нормальное состояние и открыла дверь. Странно и подозрительно – на пороге никого. Кроме букета в плетенной корзине, перевязанной шелковой лиловой лентой. Я почему-то краснею и одновременно борюсь с изумлением.
Понимаю, что у меня разинут рот. Попытка отвести взгляд от букета полевых васильков и ромашек не срабатывает – дар речи ко мне все еще не вернулся. Я поддалась искушению вдохнуть приятный, слегка сладковатый аромат полевых цветов.
Сердце встрепенулось, веки от нежного благоухания непроизвольно сомкнулись. Явно ностальгирующая по родителям, я медленно погружаюсь в нирвану, абстрагируюсь от реальности.
Только… Голова кружится от избытка благоуханий.
Не понимаю, почему мне клонит в сон? И… почему сизый туман окутывает всё пространство вокруг?
***
Когда тебе причиняют боль, ты хочешь исчезнуть. Но иногда случается и такое, что судьба сама прячет нас где-то далеко, так, что даже обидчик не знает, куда ты пропал. Ты понимаешь, что этот мир полон нового и неизведанного, и многое сокрыто от нас. Только однажды правда станет явью, светом в тёмном царстве, а за новой раскрытой загадкой – продолжение дороги-жизни, и любая маленькая тропинка – выбор твоего сердца.
Но иногда бывает, что выбирают за нас…
Жестко. Я физически чувствую, что лежу на холодном полу… И слышу сквозь затуманенное сознание постукивания каблуков, рокот голосов, телефонные звонки.
Я захотела пошевелиться, но поняла, что всё тело затекло. Попробовала пошевелить рукой, но когда стала напрягать мышцы, чтобы поднять ее, почувствовала неприятное покалывание.
Где я?
Эта первая мысль, которая пришла мне в голову.
Я открыла глаза и сразу была шокирована. На меня с интересом смотрели три девушки, стоящие сплошной, и ни одну из них я в лицо не знала.
Кто они?
– O, newcomer! (О, новенькая!) – воскликнула по-английски платиновая блондинка с зелеными глазами.
Эти неправдоподобно красивые европейские леди были такие разные.
Вторая – очаровательная шатенка, держащая в руках толстую стопку каких-то документов. А третья – пепельноволосая девушка, длинная челка которой закрывала половину лица.
Очки. Все носили очки. У всех без исключения зеленые с прожелтью глаза.
Женщины все так же смотрели на меня и при этом переговаривались, а я усиленно пыталась понять, каким образом здесь оказалась.
– So. Where it is possible to arrange? Who has any options, girls? (Так. Куда её можно устроить? У кого какие варианты, девушки?)
– Let work in the personnel department (Пусть работает в Отделе Кадров). As it can be seen that it is designed for it! (По ней видно, что она создана для этого!)
– A lot of you know, Erica (Много ты понимаешь, Эрика). This girl has to work in the Department of Administration sent! It will be better this way! (Эта девчонка должна работать в Отделе управления по отправке! Так будет лучше!)
– Both stop to decide what to do with it (Обе, прекратите решать, что с ней делать). Especially you, Erica Shine (В особенности ты, Эрика Шайни).
– It is clear, understandable (Понятно, понятно).
Светловолосая женщина скрестила руки и нагнулась так низко, что я отодвинулась назад.
– Thus, the new, what’s your name? (Итак, новенькая, как вас зовут?)
Я не понимаю: вижу ли всё это въявь?
И как будет без меня Алый?
Грелль
Вот чёрт… Голова до сих пор трещит. Скорей бы этот неприятный эффект испарился.
Я влез в выглаженные тёплые джинсы, которые вскоре остыли на моих ногах, и продолжил размышлять, вновь вооружаясь утюгом. Конечно, я бы с удовольствием свалил отсюда, но теперь не могу бросить дом девушки.
– Знаешь, Юли, а мне уже нравится выполнять женскую работу. Я же ведь не только должен быть Алой Актрисой, но и хозяйкой, как никак… Хочу отметить, что я очень восприимчивый к таким вещам, просто бывает, что не всегда могу взяться за дело, имея при этом желание… – Но стоило лишь обернуться, как улыбка сошла с моих губ: дверь была открыта. – Не понял. А где садовница?
Чёрт побери, знал же прекрасно – что-то подозрительное происходит вокруг меня и Юлии.
Выйдя во двор, я обошел полностью весь участок, попутно заглядывая в палисадник. Поиски окончательно свели к выводу, что за пределами высоких стен её нет.
Я вернулся и, осмотрев весь дом, призадумался, опираясь о стену рукой.
Исчезновения Юлии я никак не мог предвидеть. Знал прекрасно о ее всплесках презрения ко мне, но чтобы о резком опустошении дома, где недавно царил порядок… нет.
Двухчасовое ожидание у входа в дом окончательно подтвердило: Дементьева просто исчезла. У нее осталась уйма незавершенных дел.
Подойдя к столу, я увидел, что на экране телефона высветилось новое сообщения и, как следовало, заказчик указал адрес, куда привозить цветы.
Сначала я растерялся. Потом понял: теперь все в моих руках. Ни в чьих больше.
Я имею на данный момент важный заказ. Что из этого следует – естественно, самому выкручиваться из нынешнего положения. Здесь уже бессмысленно тешить себя надеждой на скорое возвращение смертной.
Надо ехать вместо неё.
Я облокотился на гладильную доску, начиная рыться в телефоне девушки в поисках номера такси.
Как там зовут начальника Юлии?.. Мурат, кажется…
========== Глава 6 ==========
Люди подневольно играют в жизнь… Они читают строчки из написанной для каждого из них роли… Даже не зная правил игры… © Chrono Cross (Пересечение Времен)
Юлия
Исчезла.
Кому это получится сказать, если сейчас я нахожусь среди чужих?
Здесь всё слишком серо: только белые стены, а за окнами небо вовсе не голубое. Оно почти белое, словно затянуто облаками, и они никогда не уступят место солнцу. Я знаю, что это Департамент. Грелль много о нем рассказывал. Предположение, что я здесь, не может быть ошибочным.
Три другие беседующие между собой женщины, иногда смотря в мою сторону, не отходили от меня ни на шаг. Печатные машины строчили мелкие буквы на бумаге, был слышен шелест тетрадей и документов.
Всё-таки я не выдержала:
– Простите, но мне непонятно ничего.
Обладательницу золотых локон звали Вильга. Она повернулась ко мне.
– Конечно, непонятно. Ты не имеешь никакого опыта работы. Ты ещё стажер. – Женщина открыла документы, сосредоточено перелистывая страницы. – Так. Твоей наставницей будет Эрика, – кивнула на девушку со стопкой документов.
– Всегда буду рада помочь, – поклонилась она, и тогда шоколадные кудрявые волосы заслонили её лицо. – Раз уж мы знакомы, то назовите ваше имя.
Отбрасывай… отбрасывай чёрное в сторону. Может быть, все не так уж и плохо.
– Юлия… – нерешительно, сглатывая. – Дементьева.
Третья девушка с пепельными волосами одернула меня:
– Какая чушь! Не ври нам.
Я окаменела, бегло пройдясь взглядом по остальным.
– Но что я сказала не так?
Накручивая волосы, она недолго помолчала, потом… даже рассмеялась.
– Твое истинное имя – Хлоя Иттин.
Я снова забываю о движении. Почему они так решили, толком не зная меня?
– Да-да, это так, – закивала Эрика.
Я ничего понять не смогла, только переводила взгляд с одной женщины на другую. И так несколько раз, безотрывно. Грелль говорил мне, что жнецы знают почти всё, но ни разу не сказал о том, что искажают истину.
– П-простите, но… это какая-то ошибка.
– Только не надо сейчас этого, – засомневалась Лана. – Ты же ведь аттестована.
Атес…
– Погодите. Что значит аттестована? – раздельно произношу каждое слово.
Вильга безобидно засмеялась:
– Ты что, забыла? Амнезией страдаешь?
Она тут же порылась в кипе документов и передала мне свидетельство об окончании Академии Жнецов и об успешной сдаче экзамена.
– И фотография, кстати, вложена. – Эрика достала из файла черно-белый снимок, на котором изображена девушка, очень похожая на меня. Как близнец.
– Это… моё? – от неожиданности застыла я.
Не верила.
Каждый удар – через долю секунды. Слишком быстро.
– А чье ещё?
– Но… такого не может быть. Нет. Это не так! Я простая девушка, работаю в Москве.
– Чувство юмора у тебя отменное, – изогнула бровь Вильга, скрестив руки под пышной грудью. – Только о нем придётся забыть и перейти на серьёзность.
Мне пришлось доказывать снова и снова:
– Я не Хлоя Иттин. Это не моё имя.
– Однако на фотографии изображена именно ты.
– Это подделка, – повторяла я, почти скрываясь на крик безнадежности. – Даже у меня такого снимка никогда не было. Ведь… как я могла оказаться на этой фотографии?!
– Да уж, замечательнее некуда, дамы, – слышно выдохнула Вильга. – Новенькая-то, оказывается, настоящая юмористка. Нам ещё такой не хватало.
Мои ответом на этот раз послужил снисходительный взгляд и молчание. Я не знала, что сказать.
Вильга, как прежде, без остановки продолжала свою речь:
– Вы-то уж, милая, не спорьте. После вашего появления в вестибюли, где и состоялась наша первая встреча, Эрика выдала мне всю информацию о вас, в том числе и о вашем поступлении. Вы же ведь не просто так сюда пришли, а ради получения должности сотрудника. Но пока что вы стажер. Странно, что вы отрицаете всё это. Хотя, о чем это я, она же шутит, правда?
Мне больше ничего не оставалось, разве что молчать.
– Знай, Хлоя, что эта работа требует максимальной отдачи. Так что будь готова к трудным будням.
– Да-да, она права, – загадочно дополнила Лана, – и не советую с этой стервой спорить.
– Лана!.. – обиженно воскликнула Отильден, пытаясь поймать её взгляд, когда обернулась через плечо.
– А что, разве не так? – смеялась обладательница пепельных волос. – Ты же в Академии чуть декана не угробила, устроила скандал там. Что, не помнишь?..
– Да помню, помню. Не стоит больше возвращаться в то время… Ладно… – Вильга несколько раз стряхнула с пиджака осевшие пылинки, – продолжим. Итак, Хлоя, ты же надумала идти в к нам в Отдел Кадров? Или предпочитаешь что-то другое?
– Я? – показала на себя пальцем.
– Ну не я же.
Снова молчание.
– Вот и хорошо, вот и договорились, – довольно улыбнулись жницы.
Лана и Вильга оставили меня, предварительно расписавшись на какой-то бумажке.
Вдруг я услышала позади себя:
– Хлоя?
– Чего ещё? – Я раздосадовалась, с удивлением увидев перед собой Эрику, которая не покинула помещение. Она была ниже меня ростом, сантиметров приблизительно на десять-пятнадцать.
Девушка махнула рукой, придерживая документы.
– Следуй за мной в Отдел общих вопросов.
– Для чего? – задала я глупый вопрос, ведь и так знаю, зачем.
– Будем с тобой практиковаться.
Немного задумалась.
– Хорошо… Иду.
Я не забыла надеть очки, ведь именно так заведено в этом учреждении. Рассказы Грелля о Департаменте помогли мне сейчас. Но стоило лишь это сделать, я без лишних слов поняла, что ощущаю себя некомфортно.
В глазах всё расплылось, как под слоем мутной воды.
Как быть дальше…
Я… я могу просто упасть, позорно. Потому тянула руки к стенам, опираясь на них и неуверенно делая шаги, словно годовалый ребёнок.
Пока дошли до места назначения, раза три отдавила случайно кому-то ногу.
– Господи, – прошипела, – сколько еще раз я буду натыкаться на них?
Эрика, слегка коснувшись своим плечом моего, повернула голову:
– Ты что, видишь хорошо?
– Нет, у меня минус.
– Не важно. – Она вытащила из кармана сложенный лист бумаги и развернула его. – Еще разок подучи правила Департамента.
