Текст книги "Букет белых роз (СИ)"
Автор книги: Калерия Кросс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)
Осознав всё, Деян теперь понимал, что нужно делать.
***
Сатклифф присел на диван, задумавшись над новыми правилами, внесёнными на недавнем собрании. Словно почувствовав чей-то взгляд, шинигами поднял голову и посмотрел… на Эрику.
– Можно присесть? – Не дожидаясь ответа, девушка опустилась на к Алому.
Грелль принял равнодушное выражение лица.
– Делай, что хочешь…
– Я хотела сообщить тебе, – наконец заговорила она, потупив взгляд. – Уильям ждёт в Административном. Это очень важно.
– Он не успел сказать зачем? – грубо бросил жнец, поднимаясь с дивана и уходя дальше от Эрики. Она, совершенно опечаленная и потерявшая аппетит, ничего не смогла с этим сделать.
Одолев пять лестничных пролетов, теперь перед дверью в Диспетчерский отдел, Сатклифф, запыхавшись, остановился и проникнул к своему бывшему другу.
– Уильям, что ещё за такое важное дело, которое…
– Довольно, Сатклифф! – остановил его жнец. – Спешу сообщить, что твоя деятельность наставника вновь возобновилась. Вот, познакомься, это твой стажёр.
Из-за спины Уильяма неторопливо вышел зеленоглазый парень невысокого роста. Юнец оказался не на шутку красивым. Скулы были обтянуты гладкой, слегка смуглой кожей, а щеки полыхали от смущения. Грелль, всем видом выражая крайнюю растерянность, озадаченно смотрел на него.
– Его зовут Стефан Адамс. Новичку выдали маленькое, но очень эффективное орудие – рашпиль, – сообщил Уильям. – Парень хорошо справляется на практике. Тебе нужно отточить его умение вступать в поединок. Для начала потренируйтесь где-нибудь вдали от Департамента, чтобы не привлекать лишнее внимания.
– Конечно, мистер Спирс, – скромная улыбка застыла на миниатюрных губах выпускника. – Это большая честь для меня – иметь такого наставника, как сам Грелль Сатклифф. Он нем столько рассказывал наш преподаватель по борьбе! Это нечто удивительное!
Когда добродушный Стефан оставил мужчин наедине, взгляд Алого диспетчера заметно потускнел.
– Какая же ты сволочь, Уилл…
– Стараюсь специально для тебя, – плоско отшутился тот.
– Дать бы тебе по шее, да не могу. Социальное положение не позволяет поднять руку на начальника.
– Мистер Сатклифф! – послышалось за открытой дверью.
– Я иду, Стефан, не переживай. – Грелль, перед уходом окинув брюнета презрительным взглядом, поспешил удалиться.
Перешедший во владение пустоты и молчание, Спирс обхватил пальцами подбородок.
– Он так изменился… Не только внешне, но и внутренне… На него так сильно повлияла эта девушка… Поразительно…
***
С каждым прыжком Деян преодолевал сопротивление ветра. Весь ночной город, охваченный пеленой света, лежал под ногами.
Молочно-белая луна поливала столицу лучами. Деян, словно что-то предчувствуя, попросил Ивана вернуться в Московский Департамент, несмотря на упорство верного товарища.
Тернистая жизнь Деяна, его служба была словно с самого начала оплетена сетями обмана и множества преград и опасностей, но ради того стоило быть истинным шинигами. Ему нравилось перекладывать на собственные плечи ответственность других. Очень трудолюбивый и добрый.
Вывод сделан. Приватная встречи девушки-инкогнито с тайным любовникам закончилась весьма трагически. Она умерла, принимая наркотики лошадиными дозами. Сегодня это было последним глотком отравы. Вино, в которое был подмешан источник зависимости, разливалось по бокалам.
Вскоре Крутовских коснулся ногами мокрого асфальта и провёл рукой по взъерошенным рыжим волосам.
Ноги сами несли его куда-то во тьму. Диспетчер, проходя мимо заброшенного здания, нервно съежился. Очередная вымершая улица сворачивала вбок, где перед мужчиной тянулась каменная стена, испещренная разноцветными рисунками и витиеватыми надписями.
Перед шинигами предстал пустой, освещенный луной дом, где нет ни единого целого стекла. Наконец Деян достиг условного места встречи.
***
Рожденные под небом Англии, теперь уже ставшие жнецами, они были один на один. Это просто тренировка, похожая на забавную игру. Именно тогда скромность Стефана как рукой сняло. Он боролся, как настоящий воин, принимал поражения, поднимался, напрочь вспотевший и неудовлетворенный очередным поединком, уворачивался от своего прекрасного учителя, прятался за ним, а сейчас и вовсе пропал из виду. Сатклифф, искавший своего стажера взглядом, вдруг с широко открытыми глазами принял его на спину.
– Вы попались! – Зеленые, как трава, глаза паренька искрились счастьем.
Алый Шинигами в ответ лишь тепло засмеялся.
– Признаю, на этот раз ты победил.
Его старания только забавляли мастера.
Перспектива, лежащая за рекой, еще была охвачена последними лучами сумрачного солнца. Грелль, оставшийся в одиночестве, думал, что эта встреча со студентом ему не принесёт радости, но только сейчас понял, что сильно ошибался.
В этот миг жнеца, стоящего на вершине холма, как будто ударили. Сначала диспетчеру было невдомек. Внизу у берега девичья фигурка запускала забавно разукрашенного воздушного змея.
Даже издалека мужчина узнал Юли…
Сатклиффу не удалось вычеркнуть ее из памяти. И вот – она снова ворвалась в его жизнь, сама не зная об этом. Ни она, ни ее отец не замечали поодаль стоящего жнеца.
Неполноценная семья казалась весьма счастливой в эти минуты, отдыхая на природе заграницей. Девушка пребывала в хорошем настроении, со смехом убегала от отца, держа в ладони леску, прикрепленную к летающему в небе змею.
Вот о чем так сильно мечтал шинигами – о том, чтобы она не болела им, чтобы она дышала свободно, не думая о нем. Людям это вполне под силу.
Невысокая трава шелестела под ногами. Грелль, охваченный плавными потоками ветра, почти забыл о тех ощущениях, когда стоит на мокрой от росы траве.
Ближе к ночи, когда мир провалился в безмятежный сон, Грелль поймал себя на том, что хочет увидеть Юлию. Насчёт её отца волнений не возникало – Владимир Дементьев расположился в тени дерева, неустанно ловя речную рыбу.
Открытый брезент палатки позволил жнецу проникнуть внутрь. Девушка уже спала. Сатклифф улыбнулся, повиснув над ней. Изнутри царапало грудь, а желание давило на сердце. В конце концов он не справился с чувствами и осторожно поцеловал девушку. Мысли мужчины были уже где-то за облаками. Он думал о многом, не стесняясь собственных фантазий.
Но находиться с ней долго оказалось просто немыслимым – Владимир совсем скоро вернулся в палатку, даже не подозревая, что сейчас здесь кто-то мог быть.
Уснувший мир обернулся для Алого Шинигами в пелену холодной покинутости. Он опять сидел на травянистом ковре, обхватив колени руками, и наблюдал украдкой за тем, как легко живет его юница, влюбленная в природу. Влюбленная в цветы.
«Я хочу видеть тебя только счастливой. Я не хочу твоей боли. Живи, люби, улыбайся, дыши… Но без меня…»
***
Двое полуобнаженных находились в одной комнате. Сегодня официальный выходной день у тех, кто работает в первую смену.
Горячие поцелуи в оголенные плечи и шею не дали никакого результата. Сколько бы Рональд Нокс не старался растопить лед в сердце обиженной Вильги на то, что он сегодня ее так публично оскорбил при остальных диспетчерах, ничего не получалось.
– Ну прости меня, Вилли, прости… Я был не прав. – От такой улыбки и прикосновений умелых мужских рук любая бы растаяла.
Вильга долго держала себя под строгим контролем, но, сдавшись окончательно, снова попала под чуткое обаяние жнеца.
– Обещаешь больше так не говорить? – Она посмотрела ему в глаза.
– Обещаю…
Они, как прежде, обвили друг друга руками.
Рональд молча вдыхал аромат ее волос, но язык, любящий болтать всякую ерунду, на этот раз подвел своего хозяина:
– Знаешь, о чем я больше всего мечтаю?
– О чем же?
Склонившись поверх ее плеч, невыносимому Рональду хватило совести прошептать:
– Мечтаю о пышном бюсте.
Это был открытый намёк на недостаток женщины.
Она попросту взорвалась:
– Да… да… Знаешь что!
Рассерженная его словами, Вильга, отбившись от его рук и убежав в ванную, демонстративно скрежетнула задвижкой. Рональд только развел руками.
– А что я такого сказал?
***
Крутовских слышал только эхо собственных, продвигаясь вглубь кирпичной развалины. В душу закралось подозрение, что он может ошибиться.
В конечном итоге, мужчина остановился на пограничной линии света и тьмы. Вокруг ни души, но Деяну так на самом деле не казалось.
– Я пришел. Выходи, кто бы ты ни был!
Один поворот, и Коса, чье лезвие отдавало металлом при лунном свете, сразу бросилась в глаза.
Взгляд метнулся туда. Пусто.
Жнец мысленно потянулся за своим оружием, но почему-то рука, некогда сжимающая болгарку, была подозрительно легка.
– Что? Какого хрена…? – Крутовских оглядел все вокруг. – Я так не играю!
Похититель ценной вещи, видимо, не заставил себя ждать, выйдя под призрачно белую полосу. Это был мужчина за пятьдесят. Шляпа, надвинутая на глаза, не позволяла рассмотреть его черты лица. Кто-то из внезапно возникнувших десяти сообщников подкидывал монетку, а другие – вели тихие пересуды между собой.
Главарь нажал защелку зажигалки и приблизил к ней кончик толстой сигары.
– Я тоже польщен твоей взаимностью, – выдыхал он серым дымом. – Такое прекрасное место для ночного рандеву…
В душе воцарилось волнение, но Деян, прищурившись, категорически не подавал виду.
– Я знаю, каким образом вы похищаете души. К счастью, пленка жизни твоей девушки выдала все ваши секреты.
– Хм… что ж, – усмехнулся тот, – прекрасно. Я позвал тебя сюда, чтобы договориться. На тебя навели справки, что некий шинигами Деян Крутовских способен раскрыть любое дело. Все его расследование – сущий пустяк, похожий на повседневное хобби. И тогда я подумал: а почему бы не предложить тебе одно дельце?
– Чего ты хочешь?
– Прежде всего, твоего молчания, за большое вознаграждение, конечно же. Мы же не хотим быть раскрыты общественности жнецов, не так ли?
– Что бы ты ни сказал, я все равно отказываюсь. Мне ничего не нужно.
– Не будь таким грубым. Это ведь такая мелочь – держать язык за зубами. Что с того, если мы хотим забрать души?
– Прекрати это делать, – прохрипел Деян. – Правда будет раскрыта, клянусь. Вы будете разоблачены. Будете!
– Ладно. – Терпение главаря истощилось, и затем был слышен противный звук металла. – Ты сам выбрал свой путь.
Не отдавая себе отчет, Деян инстинктивно отпрыгнул назад и почувствовал, что его подошвы с шумом трутся об асфальт. Жнец выхватил пистолет из рук близ стоящего с ним “пирата”. Раздалось несколько выстрелов подряд.
Не имеющий оружия, диспетер отбивался как мог. Пули закончились с молниеносной скорость, и держать пистолет в руке уже было ни к чему.
Слезоточивый газ, внезапно вырвавшийся непроглядным туманом, заставил Деяна остаться на месте в полной тишине. Когда дым рассеялся, он увидел, что пираты-шинигами кольцом окружили его. Рыжеволосый высокий красавец весьма быстро выбрался из этой ловушки, налетев на освещённую ночным спутником стену и, оттолкнувшись, высоко взлетел.
Но преждевременная победа обернулась непредсказуемым концом. Из груди мужчины, что выгнулся прямо в воздухе и округлил в ужасе глаза, массированно била фонтаном кровь. Крутовских встал в ряды проигравших за считанные секунды и лишь от одного удара оружием, единственным, чем возможно лишить жизни жнеца, – Косой Смерти. И она принадлежала не кому иному, как главному разбойнику.
Силы Деяна оказались на пределе возможностей. Свергнувшись с высоты, он кубарем покатился по асфальту, повалившись навзничь и разодрав лицо о холодный гранит.
До побежденного донесся звук медленным шагов.
– Ну и что теперь скажешь? – Мужчина, сдвинув шляпу, уставился на истекающее кровью тело. – Ой, беда, ты же так и не узнал, как меня зовут, откуда я и в каких именно целях забираю невинные души.
– Правду… Все узнают правду… – у ног ответил умирающий шинигами, захлебываясь словами и кровью. Даже в таком состоянии он был красив, а в глазах все ещё сохранилась та неугасающая искра. Но стук сердца уже дал обратный отчёт.
Нет, он не хотел быть обманутым собственной надеждой.
До последних минут своей кончины Деян хватался за грудь рукой и лил горькие слезы, смешанные с мокрой землей и дождем. Рыжие волосы слиплись от засохшей на них крови и пахли теплой, горькой на вкус сталью. Металлический крест, данный при крещении, блестел под порванной испачканной рубашкой.
Деян не закрыл глаза, потому сейчас с жаром в груди бросил противнику вызов; он не перестанет верить, до последнего выдоха.
Но теперь, когда грудь последний раз поднялась и быстро опустилась, а из лёгких вылетел горячий воздух в холодную атмосферу, душа шинигами канула в пустоту.
Возможно, на том свете Крутовского будет ожидать лучшее. За все его старания, за выдержку, за веру, за честность перед Богом.
За улыбку.
Капитан отвел оружие в сторону и, как полагается, отвернулся, чтобы подвести итоги дня, обратившись к своим наемным пиратам, когда-то изгнанным шинигами:
– И не надейтесь на проигрыш. Мы уже подвели черту.
***
Март выдался весьма холодным. Бледное солнце на заре слишком слабо рассеивало туман. С утра немного накрапывал дождь.
Заголовки во всех лондонских газетах гласили крупным шрифтом, что сегодня утром была похоронена Клодия, молодая супруга тридцатилетнего графа Фантомхайва, теперь уже вдовца с маленьким сыном на руках.
Сама траурная процессия уже была близка к завершению. Только один человек долго не покидал это тихое кладбище. В отличии от некогда присутствующих здесь, он был подчеркнуто отдален, и его отрешенный взгляд выдавал многое.
Даже когда день сменился ночью, таинственный гость так и не сдвинулся с места, словно ожидая какого-то чуда, но его не происходило.
Коловращение разных мистических событий были тесно связаны с кончиной девушки, которая была дорога ему. Не как хороший друг, не как сестра. В жизни Легендарного она оставалась нечто большим.
Святым. Чистым.
Гробовщик, больше века ходящий в черном тряпье, оттянул рукой цилиндр, быстро наклонился, и тогда седые длинные волосы коснулись новой могилы.
Впервые на губах шинигами не играла та насмешливая и загадочная улыбка; впервые он не пускал в ход свои чёрные шутки и мысли. Впервые он говорил о том, что так долго не мог раскрыть.
Всё стало таким же серым, как и этот мир.
Люди – жестокие существа. Сегодня мужчина был убеждён в этом дважды.
– У них есть всего одно оружие – душа. Мы – жнецы, существа, стоящие между Богом и человеком, не можем продержаться под их чертовским влиянием. Мы без памяти влюбляемся в простых смертных, а когда те уходят из жизни, наступает самый горький момент для нас. Мы должны нести это бремя, страдать, забирать горячо любимые нам души… Кажется, все это так мелко, но мы не можем. Это боль, и мы, шинигами, никогда с ней не справимся…
Конец первой части
========== Часть 2. Глава 1 ==========
March 19, 2022
Сквозь темные стены вползают клубы тумана. Спустя несколько напряжённых минут эту серую завесу вспарывает свет софистов и лазеров. Пламенный всплеск огня, знакомый и обожаемый всеми здесь мотив мелодии, и голос, который прорывается сквозь приветственные крики.
Они здесь, на сцене, переполненные чудовищной энергией, бьющей через край человеческих возможностей.
“Tokio Dome” был заполнен людьми до такой степени, что его можно было без сомнений приравнять к муравейнику. Девушки, большая часть которых толпились у сцены, кричали во весь голос. Им было плевать на их безумство, прочно засевшее в отупелых мозгах.
Напичканные.
Вокалист крепко держал микрофон, слегка касаясь губами металлического предмета, и вскользь осматривал немыслимое скопление народа.
Мощные выбросы энергии не заканчивались. Ритмичные движения, крики, прыжки, боль в легких.
Каждая песня – целый порыв, горячая волна, которая затопляет сознание десятки тысяч присутствующих. Множество рук отовсюду с новой силой потянулось к сцене. И лишь одна из зрительниц, довольно-таки удрученная и молчаливая, не слушает песен. Не за тем она купила дорогой билет. Цель визита была по сути безбожна.
Девушка протиснулась сквозь толпу и совсем незаметно пробралась внутрь коридора. Всё было просчитано заранее. Но только другими.
Не по её воле.
Рука ловко находит тайник в стене, набирает пароль, и потом, сглатывая, неизвестная переступает порог.
Это не преступление на почве мести. Это не умышленная попытка терроризма.
Это просто игра, о которой она сама не знает.
January 10, 2022
Юлия
Утро вытеснило ночь. Мои руки крутили руль. Я припарковалась, не заезжая во двор. Голые ветви, упираясь, царапали окно сбоку. Открыв дверь и отключив двигатель, я втянула воздухом свежий морозный воздух. С каждым шагом ноги глубже уходили в снег, а потом – наоборот.
Прекратив пересчитывать купюры пальцами, я подняла голову и посмотрела на падающие с неба снежинки.
Сердце не верило, что прошло пять лет. День проходил за днём со скоростью рыси. После окончания школы я стала жить как на автомате: сессии, подработка шитьём, бессонные ночи перед защитой диплома и частые головные боли. Жизнь стала куда более бесцветной. Я слишком быстро и просто подчинилась ритму городской жизни.
Та же Москва, те же маски, та же печаль.
Какое-то я время пребывала в одиночестве, а на днях предалась работе официанта в ночном ресторане. .
Энергия была почти истощена, но мне удалось дойти до входной двери. Гудящие от непрерывной работы ноги требовали отдыха. Блузка и пиджак, охваченные запахом парфюма, уже висели на складной ширме.
Я со сладкой болью в мышцах опустилась на диван. Сонные мысли развеяла мелодия звонка от моей бывшей одноклассницы, теперь уже успешной модели, Ольги Жуковской.
– Как твоя жизнь сложилась? – спросила я, уловив паузу.
– Ой, Дементьева, знаешь, что-то совсем не клеится. С одним встречаюсь, с другим сплю, а третий имеет при себе большие деньги. Слушай, может, уже пора попробовать перестать вести тройную жизнь, чтоб не разорваться? Да, кстати, ты как?
– Да вот, работаю официантом, – ответила я. – Скоро в должности повысят.
– Оу, как ты серьёзно настроена, однако. Замуж вышла?
Если бы. Когда-то влюбленный в меня молодой инструктор по вождению предлагал руку и сердце. Отец тоже считал его удачной партией, но… На него я возлагала большие надежды, хоть и не любила. Потом взвесила все за и против, решив: больше никаких отношений у меня не будет. Не хочу боли…
В сердце проснулось одно горькое воспоминание, которое ныне возникало в мыслях реже, чем восемь пять назад.
– Нет… Зачем тебе?
– Просто… Я хотела сказать, у меня бывший, он раньше работал стриптизером, ищет себе девушку. Если что, то я могу вас познакомить.
– С… таким?
– А что тебе надо? Хочешь, дам номер Ромы?
– Нет.
– Стаса?
– Нет, второй раз говорю.
– Димы?
– Говорю же, нет!
– Да я тебе холостых перечисляю, чего боишься?
Мой ответ послужил молчанием: больше мне нечего было сказать.
– Слушай, Дементьева, – осторожно начала модель, – ответь мне на вопрос: скажи честно, ты что, лесбиянка?
Грудь сжало ледяным кольцом.
Дальше я просто отключила телефон.
Тогда я почувствовала на своих ногах острые маленькие коготки, которые впивались в кожу сквозь ткань брюк. Крис, мой единственный питомец, котенок британской породы. Мои пальцы скользят по его мягкой дымчатой шерсти.
– Вот скажи мне, почему так трудно в жизни? За что даны такие препятствия?
Крис был всецело солидарен со мной и в подтверждение этому, тихо мурлыча, потерся о мое плечо своей маленькой пушистой головой.
– Всё ты знаешь… А дать совет не можешь. Маленький чертенок…
Любые проблемы и черные полосы в моей жизни компенсировались другим. Более светлым, более тёплым.
К тому времени в окне проглянули первые лучи. Солнце сверкало на гранях пустой вазы.
Нежная истома разлилась по всему телу, но только ненадолго.
– Мама плисла! Мама!
Я сокрушенно вздохнула – мне ничто не позволяет уткнуться лицом в мягкие подушки.
– Мама, пливет!
Ко мне подбежал Владик. Моя отрада и причина улыбаться.
Я могла прочесть только счастье в его голубых глазах.
– Сынок, у меня всё хорошо, – прошептала я сдавленным от усталости голосом, понимая, что котенок уже покинул меня.
Двухлетний мальчик возмущенно затопал и выкрикнул:
– Деда плохой!
Я улыбнулась.
– Почему?
– Он не лисовать лосадку!
Сын заставил меня наконец рассмеяться.
– Не расстраивайся. Хочешь, я тебе её нарисую?
– Хотсю! Хотсю!
– Хорошо, я все сделаю. Только сначала пойдём на кухню, покушаем немного.
Сахар и молоко заглушили горький кофе. Намазав маслом ломтик хлеба, я передала его в протянутые маленькие руки. Владик с удовольствием кусал с разных сторон бутерброд, пока я, оставив на столе недопитый холодный напиток, не могла собраться с мыслями.
На кухне появился тепло одетый отец. Сначала я его не узнала, когда увидела немного обросшее лицо, словно он отбыл тюремное заключение. Темные волосы были прорежены сединой. Восемь лет назад он не был таким… Возраст отца приближался к пожилому, и это его совсем не красило.
– Зачем ты вообще согласилась притворяться его матерью? – Он говорил глубоким грудным голосом. – Рано или поздно Макс женится и твои услуги ему будут не нужны.
– Пока Владик без матери, я должна заботиться о нем. – Я повернула голову к пришедшему отцу. – Ребёнок он ещё несмышленый, не знает, что к чему… Ведь когда он впервые увидел меня, то подумал, что его мама…
Отец остановил меня вопросом:
– А что Максим?
– Он только сам рад этому. – Подкрепившись кофе, я на миг замолчала, упав в раздумия. – Знаешь, кажется, я нравлюсь ему…
Владик с громким причмокиванием глотал из бутылочки тёплое молоко.
Отец с полуулыбкой посмотрел на меня и спросил с легким скепсисом:
– Приглядываешься?
– Я питаю к нему всего лишь уважение и дружбу… Но ребёнок нуждается в материнской заботе. Я не могу оставить его сына. Вся моя любовь отдана ему…
Была недолгая пауза.
– Но ведь ты так мечтала стать учительницей, чтобы почаще видеть детей…
– Это всего лишь мечта, – с видом полного безразличия произнесла я. – Прошло восемь лет, и сейчас меня всё устраивает. Пусть сложно, но это единственный выход прокормить себя и подняться по служебной лестнице.
Мужчина только вздохнул, спрашивая с нотками грусти:
– Эх, где же моя милая мечтательница, которая так любит цветы?
– Все в прошлом, папа. Мне двадцать три, и у меня теперь совершенно другое видение на мир… Совсем другие цели. Цветы для меня ровно ничего не значат. Просто живые украшения в доме.
– Но такая жизнь не принесёт тебе счастья. – Отцовская рука задержалась на моём плече, словно пытаясь остановить. – Что ты потом вспомнишь? Работу, недосып, одиночество и притворство матерью?
Шквал горьких чувств затопил все внутри. И опять удар по сердцу.
Вытерпела.
– Не хочу об этом…
Вперед смотрящая – именно такой меня знает родитель. Он не удивлялся, и ничего не смог со мной сделать.
– Да ну тебя, – отец старался придать голосу теплоту. – Поговорить нормально не хочешь, – укоризненно сказал он и повернулся к двухлетнему малышу, который, смеясь, забежал за кресло. – А ну-ка, кто это там проказничает? Иди сюда, маленький хулиган!
Тяжесть в груди отступила. Никаких ледяных мыслей больше не осталось.
Владик резво топтал ножками по полу, убегая от моего отца. От своего дедушки, пусть и не кровного. Этот момент оказался вполне идеальным для счастья.
На моих губах зажглась улыбка, а в сердце разлилось тепло.
Flashback
Обыкновенный банкет, обыкновенная компанейская обстановка московских предпринимателей и их спутниц. Клиенты, перестукиваясь бокалами, судили о ком-то невпопад и очень остроумно, но я слушала их вполуха, потому что следила за нитью разговоров двух приятелей с фужерами в руках.
Один из них, более симпатичный мне, вплетая в красноречие слов смелые и дерзкие высказывания, периодически оглядывался, словно искал кого-то. Пояс подчёркивал его худобу, а светло-русые волосы падали прямо на лицо, и это придавало взгляду мужчины больше тайны и очарования.
Взгляд молодого человека изменил траекторию – теперь он смотрел в упор на меня, будто отчаянно пытался что-то сказать. Эти зоркие серые глаза были слишком красивы, они буквально съедали меня.
Не успела я опомниться от удивления, как с кухни донесся голос управляющей:
– Дементьева, будь добра, не стой здесь. У тебя целый список дел.
Из груди вырвался рваный вздох. Я последний раз кинула на мужчину свой изумленный взгляд, но мои щеки так и пылали. В пекле готовки раздался грозный мужской голос, когда все официанты, включая меня, забирали с передаточного стола готовые блюда:
– Давайте, леди и джентльмены, поживее. Сегодня будет очень трудная ночь.
Я несла две тарелки на длинный стол, а рядом со мной пристроилась подруга, опираясь на край стола.
– Не знаю, как ещё можно к ним ходить? – Сегодня она сердилась на весь мир. Такое бывает нечасто. – Они же сейчас напьются, а мы должны от этого страдать.
– Ты о чём, Тань? – Я как раз расставляла тарелки.
– Мне не нравится, когда у нас начинаются эти дурацкие мероприятия. Это слишком утомляет и действует на нервы.
– Нужно вытерпеть. Не в первый раз.
– Кому как, – пожала девушка плечами. – А ещё этот шеф… Достал уже…
Я могла только смерить раздраженную подругу улыбкой и продолжить своё дело дальше.
Работа выполнялась с полной отдачей. Ближе к двенадцати я перерасходовала свои силы напрочь, но старалась держаться до последнего: рабочий заканчивается сегодня намного раньше – в пол первого ночи.
Голова гудела от усталости. Я хотела сделать глоток, но вода из стакана пролилась на ткань моего платья, когда меня нарочно задела опьяневшая женщина в облаке ароматов и блеска украшений. Я сделала вид, что ничего не произошло.
– Простите, можно Вас, девушка?
Я обернулась на бархатный голос…
…того мужчины. Белая рубашка на нем была расстегнута до пояса, потому были видно тонкое телосложение.
– Да, конечно. – Сглотнув, я собрала всё своё мужество: – Вас что-то беспокоит?
– Нет, нет, все просто отлично. Я просто хотел поговорить с Вами. Я давно наблюдаю за Вами и вашей подругой… Знаете, она очень милая особа.
– Таня? – Я посмотрела на нее вполоборота, когда она собирала со стола грязные тарелки.
– Да, именно, Таня.
– Значит, вы хотите… познакомиться с ней? Но тогда причём здесь я?
– Вы должны поговорить с ней и убедить выйти на улицу, – отважно заявил мужчина. – Я буду ждать её там.
Немного помолчав, я прошептала:
– Вы мне смутно кого-то напоминаете.
– Возможно, вы слышали – Максим Рогов, модельер. Лауреат международной премии «X-dress».
– Да… кажется, я видела вас по телевизору.
– Держу пари, всего один раз. – Стилист застегнул две пуговицы пальцами. – Думаю, теперь мы можем считаться друзьями? – Он прочёл моё имя на бейджике, – Юлия.
Я смущенно опустила глаза.
– Можно попробовать. Я сейчас приведу к вам Таню.
Конец Flashback
Снег припушил кусты. Он валил крупными хлопьями, мокро падал за шиворот.
Владик много бегал, ловя руками, одетыми в варежки, крупные снежинки. Вскоре я усадила сына на старую шину от грузовика и укутала плотнее шарфом. Маленькие глаза, похожие на блестящие голубые бусины, излучали свет и чистоту.
Лишь тогда моё сердце растаяло. И в миллионный раз я решила для себя, обнимая Влада: тебя дороже у меня нет, сынок. Пусть ты и не мой…
Из подъехавшей машины вышел мужчина с волосами русого цвета. Взгляд скрывался за темными очками.
– Извините, не вы ли Юлия Дементьева?
– Это я… – слегка запнулась и посмотрела на знакомые черты лица с наигранным прищуром. – А вы…
– Я давно вас искал. Видимо, нашел. Это ваш сын?
– Да. – Я взяла на руки Владика, который тянул ладошки к прядям мужчины. Тот лишь поддался малышу, позволяя трогать свои волосы.
– И кто отец?
– Максим… не прикидывайся, я тебя узнала сразу. Владик, познакомься, этой твой папа, и он сомневается в том, что ты его продолжение рода.
– Чего-чего?
– Он у нас ещё и непонятливый.
– Я просто хотел подшутить.
– Тебе удалось, – я засмеялась. – Но чуть-чуть.
Максим протянул руку и приподнял пальцем мой подбородок, но я смотрела только на Владика:
– Очень красивый у тебя сын.
Мужчина насмешливо выдохнул густой пар.
– Хочу сказать, что на меня Влад совсем не похож. Он красивый, как ты, Юлия. – Макс отрезал все протесты одним поцелуем в висок. – Значит, ты все ещё работаешь официанткой?
– Уже старшим официантом.
– Да? И не сложно?
– В принципе, привыкнуть к своим новым обязанностям вполне можно.
– Молодец, не ослушалась меня.
– А я и не пыталась.
– Это же ты, – согласился Макс. – Ну-ка дай-ка мне сына на руках подержать!
Он перетянул к себе Владика и начал подбрасывать вверх.
– Максим, что ты делаешь?! – Мое сердце начало обрываться куда-то вниз.
Владик продолжал ловить снежинки на лету. Потом Максим усадил его на плечи и начал бегать по кругу, словно реактивный самолёт.
Отец и сын. Они выглядели очень счастливыми.
– Есё! Есё! – Владик возвел руки вверх.
Так повторялось ещё некоторое количество раз, но потом Максим поставил малыша на ноги.
– Всё, сынок, перегрузка! Твой папка выдохся!
Потом мы играли втроем в зимнюю войну. Пока что побеждала команда Роговых. Неравная борьба неминуемо поставила меня в смешное положение. Снежок влетел мне прямо в шарф и тут же пустил талый ручеек за шиворот.
– Макс!!!
Он повернулся с сияющими глазами.
– А что, моему сыну понравилось!
– Да! – засмеялся Владик.
Он лег на снег, усадив Владика себе на живот.
Я наклонилась к лицу Максима.
– Как он там? – спросил он. – Я его в последнее время редко вижу, сама понимаешь, весь в работе.
– Ребёнок на мир уже смотрит осмысленно. Мой отец заменил ему дедушку. Хотя его нельзя назвать старым
– Владимир Дементьев… Заслуженный журналист, который родился на Дону. Я о нём много читал. Он действительно очень трудолюбив. Так же, как и ты. Владислав, – заулыбался он, – посмотри, какая у тебя мама…
Теперь я чувствовала тёплое дыхание на своём лице.
– Не знала, что я так красива…
Мужчину, что крепко держал за руки своего сына, охватил смех, и, насладившись этим, Максим добавил:
– Еще бы!
Мои карие глаза встретились с серыми.
– Лучше бы ты была со мной.
Я могла лишь улыбнуться ему.
– Не мечтай об этом.
Погладив мужчину по волосам, я подняла глаза к небу.
Снежинка упала мне на губы и скатилась водой.
***
Закончив петь колыбельную, я притворила за собой дверь.
Макс ждал меня около комнаты.
– Спит? – спросил шепотом он.
Мы сошлись с ним лицом к лицу. Одет он, как обычный человек: в простом жакете, серой водолазке и простых джинсах. Ни одной позолоты, ни капли безупречности.
– Да, спит, – так же тихо сказала я. – Ты останешься или тебе пора уходить?
– У меня слишком много дел. Поэтому я полагаюсь на тебя. Владик принимает тебя за маму, и это единственный выход уберечь его от травмы.
– Я знаю… Мне нельзя вас с покидать. – Мой голос снизился еще: – Очень жаль, что такое произошло с Таней… Она… Её уже как три года нет…
