Текст книги "Иллюзия обмана (СИ)"

Автор книги: Илона Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 53 страниц)

X

Цервемза стоял на помосте, попирая ногой бездыханное тело Ольса. Правитель старался выглядеть устрашающе, а говорить веско.

Он вещал долго, отечески объясняя своим бестолковым подданным, что страшные монстры, именующие себя дюками и есть главные бунтовщики, ибо ещё много лет назад отказались подчиниться Сударбской Короне и с помощью самых чёрных чар стали вербовать себе сторонников, которых отбирали из самых злобных колдунов и ведьм, а потом, когда была близка справедливая расплата за все их злодейства, дюки бросили своих рабов на произвол судьбы и позорно бежали неведомо куда, а теперь вот вылезают из своих убежищ и пугают народ в надежде привести к власти своего ставленника; и ведь самое страшное состоит в том, что эти длинномордые уроды распустили слухи о своём бессмертии, а, стало быть, и всевластии так вот он Цервемза из Кридона, над трупом этого мерзавца присягает, что это ложь, поскольку на счету Законного Императора Сударба целых два убитых дюка, доказательств этого не сохранилось, но зато с этим чудищем он решил поступить следующим образом: сутки останки будут лежать на площади для всеобщего обозрения и поругания, а завтра Его Величество с помощью самой, что ни на есть правильной магии сделает из головы монстра памятный знак, который будет навечно прибит над главным дворцовым входом в назидание всем бунтовщикам и в первую очередь – дюкам.

Цервемза был настолько увлечён собственной речью, что не слышал предгрозового безмолвия площади. Даже в тайные мысли своих подданных не удосужился заглянуть.

XI

– Он снова зовёт нас… Теперь настойчивее… – промолчал Окт, положив ладонь на дрожащий медальон.

– Чувствую, – кивнул Рьох. – Видно, совсем ему там туго…

В этот момент в зал вошёл Тайронгост, с порога гордо показывая пёстрый рулон:

– Нашёл! Правда только один…

– Хватит и этого! – безмолвно буркнул Рьох. – В путь!

– А как мы… расстояние будем отмерять?.. – задумчиво пробормотал Окт. – Шестнадцать человеческих шагов… сколько наших?

Пока они думали, несколько тонких голубоватых лучиков коснулись дюков. И растворились в их Кругах Справедливости.

– Ольс… погиб? – спросил Тайронгост, точно зная ответ.

– Только что… – не сразу ответил Окт. – Что… дальше?

– Нужно собрать всех. И выйти. Свергнуть этого Правителя. Отомстить, в конце концов! – не по-дюковски пылко выпалил юноша.

– Нет! – коротко отрезал Рьох. – Мы не настолько сильны, чтобы противостоять двум безумным колдунам, на чьей стороне Воды Без Плеска.

– Да ещё и бессчётное количество солдат… – поддержал его Окт, а потом через силу добавил. – Один раз… мы уже мстили… Это чуть не погубило… наш клан… Теперь, можем погибнуть… все… А нам ещё предстоит… битва с Лозом… Так что пока наш клан должен выставить кордоны на выходе из Мэниги…

– И всё-таки идти надо, – промолчал старый дюк. – Прямо сейчас. Нужно защитить тело Ольса от поругания. Он должен быть погребён в Тильецаде или Амграмане…

…Стоит ли рассказывать о том, как тщательно Цервемза и Грейф Нюд искали проход в Немыслимые Пределы? Они уже почти подошли к могиле Превя, как их нагнал запыхавшийся посыльный, который кричал, что было мочи:

– Дюки! Сир, они снова были в городе!

– Что значит, были? – холодно спросил Цервемза. – Надеюсь, они убиты…

– Увы, сир! – то ли с сожалением, то ли с облегчением произнёс вестник. – Длинномордые возникли на площади буквально из воздуха. Разогнали стражу. Забрали труп. И снова исчезли в своё никуда.

– Это что-то новенькое… – задумчиво пробормотал Правитель. – Сам видел?

Посыльный только кивнул…

Ольс об этом ничего не знал. Он завершил своё странное путешествие и теперь стоял у дверей Замка, не решаясь постучать.

Ворота открылись сами…

ОКАНЕЛЬ

I

Тяжкая тишина воцарилась в Тильецаде после похорон Ольса. Да и о чём было говорить? Не о том же, что дюк давно ставший частью памяти своих соплеменников, теперь становился невозвратной потерей для не знавших его людей. Сторонники Императора, собравшиеся в скальном замке, думали. Все понимали, что наступает время действовать. Только вот с чего начинать, не знал никто. Конечно, дюки могли и дальше совершать разовые вылазки в подвластные Цервемзе провинции. Это, безусловно, стало бы серьёзной поддержкой для жителей подневольных городов, но по крупному счёту ничего не решало. Пара, спасённая Ольсом, никак не могла прийти в себя от пережитого ужаса. Женщина, до сих пор не верившая в то, что им удалось выжить, и постепенно осознававшая какой ценой это удалось, постоянно плакала и жалась к мужу.

Император за эти дни сильно возмужал. Черты его лица заострились. Из глаз ушли подростковые растерянность и любопытство. Отныне он смотрел на мир сурово и уверенно. Даже голос у Кайниола изменился, и стал мягким и глубоким. Юноша иногда сам удивлялся, как сдержанно и властно он научился говорить. В общем, он стал совсем другим, только улыбка осталась прежней – застенчивой и тихой, как у Сиэл. Кайниол окончательно сдружился с Тайронгостом, таким же немногословным, как и он сам. Юноши подолгу бродили по окрестностям Тильецада или сидели в замке, уставившись в каминный огонь. Помолчать было о чём.

– Как думаешь, – спросил однажды Император, сидевший на камне и следивший за тем, как юный Песонельт выкарабкивается из-под камней. – Не пришло ли время начать наступление на Мэнигу? Кто ещё должен погибнуть, чтобы мы, наконец, решились на главную битву?

– Нет… – помотал головой юный дюк. – Нам нужно до Лоза добраться, а вам – понять, кто из двоих Колдунов бережёт Воды Без Плеска. Пока же… – он перешёл на явную речь. – Бессмысленная бойня… ни к чему не приведёт…

– Так что же делать?

– Ждать…

– Легко сказать… – усмехнулся Кайниол.

Он встал и пошёл по течению.

– Нужно ждать… – спокойно повторил Тайронгост. – Если предстоит новая битва с Лозом… она должна завершиться его окончательной гибелью… Пусть даже… ценой наших жизней…

– Понимаешь… – Император подхватил от друга манеру делать паузы в самых неожиданных местах. – Кажется… я до смешного повторяю судьбу… моего… – он смущённо закашлялся. – В общем… Арнита… – бездействую и занимаюсь самокопанием.

– Надеюсь… ты повторяешь не всё… – неопределённо хмыкнул дюк. – У бывшего Императора с твоей матерью… не сложилось… а у тебя есть Оканель.

При упоминании жены, молодой человек густо покраснел и неслышно буркнул:

– Вот я и говорю… Непросто всё у нас… – он снова посмотрел на воду и переменил тему. – Знаешь, меня так и подмывает объявить общий сбор.

– Нельзя! – повторил Тайронгост. – Даже если поднимется весь Сударб, те двое пока сильнее… и огненного зелья… у них тоже хватает…

II

– Поздравляю вас, сир! – ехидно начал Грейф Нюд. – Дюки свободно разгуливают по Мэниге, а мы бездействуем. Может быть, сразу отдать корону Юному Императору и сдаться на милость победителей?

Цервемза вспыхнул. Сверкнул глазами.

– Не смей его так называть!

– А что – прикажете меня казнить? Так ведь огненное зелье меня не берёт!

– Это я помню, но голову тебе нести – можно попробовать… – Правитель задумчиво положил руку на эфес. – А вдруг не прирастёт?

– Ну-ну! – одобрительно кивнул Советник. – Ну-ну…

Цервемза нервно зашагал по комнате. Ни одна разумная мысль не шевелилась в мозгу Узурпатора. А раз так, то думать должен был Советник. Правитель, походя, хлопнул ладонью по столу и резко повернулся к Грейфу Нюду:

– Раз ты позволяешь себе такой тон, значит, у тебя есть идеи.

– Как не быть… – иногда Колдун позволял себе прикинуться простачком. – Можно подумать… Например, попробовать перекрыть все лазейки, через которые длинномордые вылезают в наш мир. Сделать это сложно, но при определённой сноровке возможно.

– Может, объединим усилия и передавим их всех?

– А вот это сложновато… – Советник забарабанил пальцами по подлокотнику. – Они окончательно сговорились с людьми и изобрели такое волшебство, которое покуда нам недоступно. И даже, если мы их переловим, то на всех клинков не хватит, а огненное зелье на этих уродов действует не больше, чем на меня. Поэтому, пока что нужно просто закрыть все ворота.

Затем прикрыл глаза и прикинулся спящим. Он прекрасно знал, что это бесит Цервемзу.

На этот раз Правитель решил не поддаваться на провокации. Покачал головой и углубился в бумаги.

Так они и сидели, выжидая… Один как будто спал. Другой – вроде бы работал.

Первым не выдержал Грейф Нюд:

– …вот скажите мне, сир, – без предисловий продолжил он. – Что вы сделаете, если доберётесь до вашего двоюродного внука?

Цервемза не сразу понял, что речь идёт о Кайниоле, а потому продолжил скользить взглядом по листку, пытаясь сообразить, к чему клонит Колдун. Потом жёстко усмехнулся и бросил:

– Уничтожу! Публично. Своими руками.

…он медленно, растягивая ожидание жертвы, начал смешивать компоненты зелья. Кайниол побледнел, из последних сил пытаясь сохранить остатки гордости…

…и вот уже истошный крик понёсся над площадью. С бунтарями было покончено. Упиваясь победой и местью, Единственный и Вечный Император Сударба покидал площадь…

– Зачем? – нарочито наивный вопрос Старика вырвал Цервемзу из грёз.

Правитель опешил:

– То есть как?

Он так резко отбросил в сторону бумаги, что они беспорядочно посыпались на пол. Цервемза вскочил, но подбирать ничего не стал, а снова зашагал по кабинету.

– Зачем, спрашиваю, уничтожать?

– Во-первых, я так хочу.

– Веский аргумент! – продолжил издеваться Грейф Нюд. – А во-вторых?

– Мне нужен весь Сударб, а для этого…

– …для этого, сир, – бесцеремонно встрял Советник. – Вам, да и мне тоже, нужен не мёртвый мальчишка, а Император. Живой, но покладистый. Пусть остаётся на престоле, а власть… Она достанется нам. Если, конечно, арнитов бастард выведет нас на дюков.

На удивление быстро Цервемза кивнул.

– И как ты этого добьёшся? Деньгами, пытками, посулами?

– Так, вероятно тоже можно… Но рискованно… – Колдун смотрел на своего бывшего раба почти без выражения. – Но, насколько я помню, существует подчиняющее зелье?

Правитель перестал мерить пол шагами. Наступил на валяющиеся бумаги и задумчиво промолвил:

– Гладко говоришь! Всё это неплохо… Только вот как залучить к нам мальчишку? Он же ни шагу из свой резиденции не ступает…

– Значит, нужно поймать одного из тех, ради кого он согласится сделать этот шаг. Ну, скажем… – Грейф Нюд задумался. – Одного из его братьев. Лучше всего – младшего. Он вроде неразлучен с девчонкой, которая уничтожила Озеро. Тогда одной стрелой мы собьём сразу несколько мишеней. Только вот я пока не придумал, кому поручить это задание. Простым солдатам не прорваться в Амграману.

Цервемза помедлил и отчётливо услышал мысли Советника:

– Квадру бы сюда…

Теперь оставалось выдать мысль за свою. Правитель ещё пару раз прошёлся по комнате, изображая напряжённые раздумья."…На мэнигских подмостках ты бы смотрелся лучше!" – прозвучал в его голове насмешливый голос, шедшего на казнь Алчапа. Или всё-таки это был Арнит? Какая, собственно, разница! Цервемза резко остановился и без предисловий заявил:

– Вот что, почтеннейший господин Нюд… Пора нам с тобой Квадру возрождать. Уж они-то с чем и кем угодно справятся.

– Может, сразу уже Конвентус? – ухмыльнулся Колдун.

– Нет! – отрезал Узурпатор. – Во-первых, у Конвентуса была дурная манера диктовать Правителям свою волю. А во-вторых, где мы возьмём столько преданных нам волшебников. Так что… пока придётся вам, любезнейший Советник довольствоваться Квадрой.

– Но они создавались десятками лет. Это же был выверенный и отлаженный механизм, – продолжал брыкаться Старик. – А ты собираешься всё восстановить за несколько дней? Да и кандидатур-то подходящих у нас нет.

– Будут. Вели доставить ко мне человек пятнадцать-двадцать из тех, кого арестовали в Сударбе за последнюю неделю. Из усмирённых бунтовщиков получаются замечательные палачи.

– По себе знаешь? – ввернул Грейф Нюд.

Цервемза сделал вид, что не расслышал колкость. Придвинул стул почти вплотную к креслу Советника. Потом деловито продолжил:

– Лучше, если это будут жители столицы. Одно упоминание Мэнигской Четвёрки произведёт устрашающий эффект.

– Хватит ли двадцати человек? – всё ещё сомневался Колдун.

– Вполне. Смотри сам: если не гоняться за сопляками, а делать дело, то нам понадобится всего одна Квадра. Как уж я отберу кандидатов – моё дело. На это понадобится не больше десяти дней. Ещё столько же, чтобы подготовить солдат. Так что не позже, чем через месяц мы развернём охоту на Юного Императора Кайниола.

Это, безусловно, была оговорка. Правда, одна из тех, которые стоили жизни великому множеству сударбцев. Назвав Кайниола Императором, Узурпатор волей-неволей признавал его власть.

К счастью, Грейф Нюд ничего не заметил и приступил к обсуждению деталей предстоящей операции.

III

Оканель сидела на бордюре фонтана, притаившегося в глубине сада, и болтала ногами в нагретой за день воде. Она очень устала, поэтому наслаждалась вечерней прохладой и старалась ни о чём не думать. Однако мысли – существа коварные, чем больше их гонишь, тем назойливей они лезут в голову. Девушка прекрасно помнила их общий с Кайниолом сон. И саму встречу тоже. Тогда казалось, что между ними сказано всё самое главное и теперь даже безмолвная речь не нужна. Вышло по-другому… Вне всякого сомнения, они были суждены друг другу. Но… Оканель и сама не могла понять, что за змея проползла между ней и мужем. Сначала она списывала внезапное охлаждение на молодость и скоропалительную свадьбу, хотя, брак в неполные шестнадцать лет не был для сударбцев чем-то из ряда вон выходящим. Да и пережили они немало. И порознь и вместе. Так что общий опыт потерь и обретений должен был их окончательно сблизить, а вот не случилось… Она вспомнила, как Кайниол робко вошёл в её комнату и безмолвно замер на пороге. Он стоял и смотрел своими пронзительно-тёмными глазами. Девушка всё поняла и, не задумываясь, ответила на незаданный ещё вопрос: "Да… Конечно же, да!" Тогда казалось, что всё будет легко и прекрасно. Воспоминания о церемонии казались обрывками давнего чудесного сна. Потом… А вот потом-то, как раз, ничего и не произошло. Не происходило и дальше… Кем они теперь были друг другу: друзьями, супругами или вовсе чужими? Нет, любовь никуда не ушла, но, прихваченная последними весенними заморозками, замерла в ожидании тепла. Сразу после Совета они вернулись в Амграману и занялись каждый своими делами. Больше месяца они виделись лишь изредка. Император готовился к решающей битве. Оканель, после ухода Дьевмы, оставшаяся лучшей Целительницей в Амграмане тоже была постоянно занята. Ей приходилось отворять и унимать кровь, принимать роды и вправлять вывихи… Несмотря на совсем юные лета, девушка в совершенстве владела тайнами ремесла. Ну, разве что, пока она не умела как дюксы возвращать отобранное. Так пока этого и не требовалось.

Оканель печально улыбнулась. Она вдруг вспомнила заскорузлые, потемневшие от травяного сока, ладони Оценрола Тарба неторопливо и рассудительно творящие различные снадобья. Потом девушка явственно увидела не по-солдатски изящные нервные пальцы Отэпа, даже на ощупь безошибочно отыскивавшие нужные пузырьки среди множества похожих.

Вообще юная Знахарка всегда первым делом обращала внимание на руки людей. Она с детства любила читать истории, записанные на ладонях. Это развлекало её больше, чем сказочные книжки с картинками. Когда Оканель стала старше, она научилась определять болезни и предсказывать судьбы по жестам собеседников. Обычно это помогало, поскольку она успевала предупредить о грозящей опасности. Девушке верили и чаще всего прислушивались к её советам.

Лишь однажды её словам не вняли…

Когда была сожжена Амграмана, Оканель умоляла родителей скрыться в каком-нибудь глухом уголке. Но те, привыкшие к комфорту, остановили выбор на Ванирне. "В Мэнигу нам действительно не стоит соваться, – говорил отец. – А здесь как-никак столичный город. Достаточно большой, чтобы нам ничего не опасаться". Примерно так же думали мать и Анерат. Знахарка видела их руки, отмеченные знаком скорых мучений и смерти, и задыхалась от бессилия. На свои ладони, сулившие счастливое избавление, она старалась не смотреть.

Девушка вспомнила свои скитания по окрестностям Ванирны и встречу с Кайниолом. Отчего-то она не узнала его в первый же момент. Хотя нет… она тогда ещё отметила, что знает движение рук, протянувших ей еду. Только вот вспомнить их не могла…

Оканель явственно увидела руки мужа. По форме они почти повторяли ладони Арнита, но не были такими холёными и праздными. Прежний Император оказался настолько скрытен, что девушка не смогла прочесть его будущее. Другое дело Кайниол – его пальцы привыкли к труду, а кроме того говорили о счастливой судьбе.

Она бросила взгляд на свои ладони и вздрогнула. Что-то ужасное и неведомое бродило вокруг, пытаясь пленить её и уничтожить. "Наверное, сейчас так выглядит большинство рук в Сударбе", – успокоила себя Оканель.

Её мысли снова вернулись к Юному Императору… Какая глупость! С самого Совета они ходят друг вокруг друга кругами. Пророчества пророчествами, но на самом деле никто не знает, что их ожидает даже в ближайшие дни. Ручьи давно слились в один, а они пытаются строить запруды… Кто-то должен первым их разрушить!

Девушка негромко завела одну из самых любимых Кайниолом песен…

– Спой ещё! – негромко попросил Император, когда голос жены смолк.

Она обернулась. Похоже, он равно был рядом и тоже вспоминал. Оканель медленно встала и шагнула к нему навстречу. Всё дальнейшее стало их общей песней.

– Давно бы так! – безмолвно пробурчал, неслышно проскользнувший мимо них Тийнерет. – А то ходят тут… Страдают…

IV

Ночью прошла гроза, а теперь мягкий ветер с Песонельта шелестел листвой и нёс в открытые окна запах свежести и тепла. Звёзды нехотя гасли. Птицы пророчили скорый рассвет. Казалось, что весь мир дышит покоем, счастьем и надеждой. Предутренние сумерки за окном сменились золотистым сиянием. Император ещё спал. Оканель улыбнулась ему и тихонько вышла из комнаты. Теперь уже не как чужая, а как жена. Ей нужно было побыть одной, чтобы осмыслить случившееся. Юная женщина решила побродить вокруг Амграманы, а через пару часов вернуться, чтобы остаться рядом с мужем. Теперь уже навсегда…

Лекарка снова пела… Она медленно шла, дыша полной грудью и радуясь каждой молодой травинке, свежему листочку, птенцу-слётку. С прошлой ночи и до конца дней ей предстояло смотреть на мир глазами всех грядущих поколений.

Утренняя прохлада незаметно перешла в предгрозовой зной. Воздух замер, став густым и золотистым как мёд. Уставшая от давно забытой праздности, Оканель брела по тенистому речному берегу, изредка рассеянно наклоняясь, чтобы сорвать какую-нибудь целебную травинку. Горло пересохло, прихваченная из дому фляжка давно опустела, а спускаться вниз по каменистому обрыву было лень. "Вернусь – весь фонтан выпью!" – вяло усмехнулась жена Императора. Она огляделась и с лёгким страхом осознала, что забрела в такие глухие места, куда и в более спокойные времена в одиночку не пошла бы. Как отсюда выбираться было непонятно. Тревога всё росла в её сердце. "Перед грозой всегда так…" – неуверенно успокоила себя Оканель. Нужно было возвращаться, но жажда стала почти нестерпимой. Пришлось всё-таки добираться до воды. Она нашла узкую тропку и ловко сбежала по ней. Спокойные волны медленно плескались у самых её ног, дразня и переливаясь. Вдоволь напившись, Оканель огляделась, не смотрит ли кто. Посмеявшись над собственной подозрительностью, сбросила платье и с детским восторгом вбежала в реку. По мере того, как Песонельт уносил усталость, она чувствовала себя всё спокойнеё и уверенней. Память подсказала обратную дорогу. Напряжение сменилось тихой радостью. День и вправду складывался чудесно…

…Уже сворачивая с тропы, Оканель увидела вдалеке мрачную высокую фигуру, несмотря на жару, укутанную в плотный тёмный плащ. Странный незнакомец явно кого-то ждал. Вглядевшись повнимательнее, она заметила ещё троих таких же безрадостных типов, подходивших к нему с разных сторон. Наверное, это были солдаты, спешившие на зов командира. Ей показалось, что они появились из ниоткуда. Впрочем, она смотрела против солнца и могла ошибаться. Конечно, в такой близости от Амграманы опасаться было нечего, но Оканель всё же решила, что не лишним будет предупредить Кайниола. Она тихонько скользнула сквозь кусты и неслышно поспешила к дому. Грубые голоса стали приближаться. Девушка остановилась. Прислушалась. Четвёрка действительно двигалась в её направлении. Оканель прибавила шагу и понеслась, что было сил…

…Ноги запутались в плетистых, похожих на охотничьи силки корнях. Она споткнулась и упала навзничь. Древесные стволы поплыли перед глазами. Мрачные тени потянулись к ней. Накатила тяжкая болезненная мгла…

V

Кайниол улыбнулся и проснулся. Оканель рядом не было. Сначала он подумал, что она снова вернулась к своим лекарским делам, и даже немного обиделся. "Хотя бы пару дней могла побыть со мной…" – пробурчал он, вставая. Потом он увидел, что сумка, без которой Лекарка никогда не выходила из дому, стоит на месте. Молодой человек облегчённо рассмеялся. Значит, жена просто решила прогуляться.

Император успел разобрать почту и переделать целую кучу утренних дел. Вернее, он считал, что работает. Думал же он совсем о другом… В ушах бесконечно звучала волшебная песня, прошлой ночью смывшая все преграды между ними.

Давно перевалило за полдень. Из-за гор стали наползать медлительные грозовые тучи.

Оканель всё не было.

Кайниол начал беспокоиться. Он вспомнил любимую тропку жены и решил пойти навстречу. За ним увязался Тийнерет. Обычно молодой хозяин не тяготился обществом мохнатого друга. Сейчас кот раздражал Императора. Юноша пару раз прикрикнул, веля оставаться дома. Не обращая внимания, зверь отправился с ним. Надо отдать ему должное, дорогу кот и раньше умел выбирать безошибочно, теперь же он нёсся на махах, и Императору пришлось следовать за ним почти бегом. Время от времени кот останавливался, принюхивался и недовольно поводил хвостом.

– Что? – наконец не выдержал Кайниол.

– Не знаю. Только в городе молодой хозяйки нет. Идём! – безмолвно скомандовал кот. – Да поживее! Не нравится мне всё это.

– Ну, что ты за кот? – нервно хихикнул юноша. – Ты внятно говорить умеешь?

– Кот как кот. Единственный в своём роде, конечно! А что до внятности… я не виноват, что всякие бестолковые нормальной безмолвной речи не разумеют, – он бросил на Императора такой взгляд, каким обычно смотрел только на кошачьих подростков. – Объясняю для тугодумов, сир! Похоже, твоя жена вышла за пределы, охраняемые дюками. Что не есть хорошо, – зелёные глаза пристально уставились на Императора. – Ты вот лучше объясни, что ты за человек? Не мог с ней вместе пойти?

Молодой человек виновато отвёл взгляд. Что тут скажешь? Он и сам ругал себя последними словами.

Зверь фыркнул и продолжил своё расследование:

– Ага… вон тут она была совсем недавно. И с нею ещё какие-то… От них пахло поганым дурманом. Тем самым, помнишь?

Кайниол побледнел и кивнул. Он подошёл к тому месту, где упала Оканель. Трава была нещадно измята сапогами, но через несколько шагов следы обрывались. Кот обменялся взглядами со своим спутником:

– Что думаешь?

– Я бы сказал, что это похоже на Квадру. Только откуда бы ей здесь взяться? – задумчиво промолчал Император.

– С этого станется и Развесёлые Четвёрки возродить и чего похлеще придумать… – мрачно прошипел Тийнерет, сжавшись как перед боем. – Похоже, твою жену утащили по коврику. Знать бы куда и зачем…

– Раньше Квадры разбирались с жертвами на месте…

– Так то раньше! Она кому-то понадобилась целая и относительно невредимая.

– Думаешь?.. – пересохшим голосом просипел Кайниол.

– Думаю! – оборвал его кот. – Скорее всего, Оканель уже в Мэниге. Она должна стать приманкой для Вашего Величества. А в столицу-то вам, сир, как раз и нельзя…

Император сел на корягу. Некоторое время он ничего не видел и не слышал. В чувство его привёл лишь разразившийся, наконец, ливень.

– Вот что… – Кайниол старался говорить спокойно. – Я возвращаюсь в Амграману. Ты отправишься в Тильецад. Соберём всех, кого можно. Один я такие решения принимать не могу.

– Хорошо! – поклонился мохнатый рыцарь и исчез.

Император шёл сквозь дождевую стену, расправив плечи и гордо подняв голову. Слёз его было не видно.

VI

– …и по приказу Его Законного Величества… – бесцветно каркал низкий мужской голос.

Слова доносились до Оканель, как через густой туман. Голова раскалывалась. Девушка попробовала пошевелиться – в руки и ноги впились тонкие, но крепкие верёвки. Похоже, что лежала она прямо на полу. Стараясь не стонать, она заставила себя открыть глаза. Комната, плывшая перед глазами, была незнакома. Люди тоже. Их было четверо. "Квадра… – решила Оканель. – Что бы ни было… они не смогут… отнять у меня… обретённое!" Медальон, как всегда в минуту опасности ставший невидимым для посторонних глаз, слегка дрогнул на её груди. Мрак, правда, не такой густой, как в первый раз снова заволок взгляд… Её охватило бессильное безразличие.

– Я же говорил, что нас не интересуют малолетние колдуньи! – прогремело откуда-то сверху.

– Тут особый случай, сир! – хрипло пролепетал тот же солдат, которого она уже слышала. – За этой амграманской девкой ухлёстывает арнитов ублюдок.

– Занятно… – ответил, очевидно Узурпатор.

"Хорошо… они не знают… что я жена Кайниола… Законная… а теперь… настоящая!" – эта мысль придала Оканель сил.

Ценой неимоверных усилий она села и встретилась взглядом с пожилым человеком, сидевшим рядом с ней на низком табурете. Вельможа взирал на неё с холодным любопытством. И злорадно улыбался.

"Цервемза!" – подумала она.

– Именно так, юная госпожа императорша! – как будто услышав её мысли, ёрнически склонил голову Правитель. – Или как тебя там величают? Впрочем, неважно. На такую удачу я и не рассчитывал. Разговор нам предстоит долгий, так что тебе стоит слегка подкрепиться.

Он поднёс к её губам стакан.

Оканель слегка дёрнулась и попыталась отвернуться. Перед глазами встали лица гибнущих родителей и сестры.

– Сама выпьешь или желаешь, чтобы тебя напоили? – тихо произнёс Цервемза. – Поверь, эта штука вполне приятна на вкус. На себе испытал. Даже дважды, – зло хмыкнул он. – Не надо бояться… Это, конечно, зелье, но пока ещё не огненное!

Напиток и вправду напоминал неплохое вино. Молодая женщина успокоилась и даже улыбнулась.

– Чего ты сейчас хочешь больше всего? – озабоченно вглядываясь в её лицо, спросил Правитель.

– Спать… – прошептала она.

– Чудесно! Развяжите. И, между прочим, в этой комнате есть диван…

VII

Оканель проспала не больше получаса, но проснулась вполне бодрой. Из-под прикрытых век она оглядела комнату. Цервемза ушёл. Из солдат остался только один у дверей. Девушка лежала на диване и радовалась возможности отдохнуть. Ей было бы совсем хорошо, если бы не страшная духота и жажда. Голова больше не болела и работала ясно, только разомлевшее от усталости и колдовского напитка тело пока ещё отказывалось слушаться. Верёвки действительно были не нужны – в таком состоянии далеко не убежишь, да и невидимой стать не получится. Лекарка знала, что это пройдёт, главное – отлежаться, а заодно и сообразить, чем её опоили. На отбирающее это зелье не было похоже, на огненное – тем паче. Она вспомнила, как Отэп рассказывал о подчиняющем. "Странно, почему же оно не подействовало? Состав там вроде бы безотказный… – удивилась Оканель и машинально схватилась за дюковский медальон. – Ну конечно же… Щит уберёг. Отлично! – она задумалась. – Похоже, старый злодей хочет меня использовать. Для чего? Здесь я ему вряд ли пригожусь. Значит, он отправит меня в Амграману. Либо шпионить за мужем, либо… опоить или отравить его. Ну что ж… Придётся изображать покорность. Одно плохо, Правитель может прочитать любую мою мысль. Вопрос лишь в том, важно ли для него то, о чём думают рабы".

В коридоре послышались шаги. Чтобы выиграть ещё несколько минут, она прикинулась глубоко спящей.

– Что-то уж больно долго, – озабоченно пробормотал вошедший Цервемза. – Не слишком ли много я ей налил?

– Помнится, ты пробыл в беспамятстве гораздо дольше… Она всё-таки женщина, – ответил второй голос, принадлежавший, судя по всему глубокому старику. – А в себя мы её приведём мигом.

Ладонь, в которой был заключён многовековой холод, слегка коснулась лба Оканель. От ужаса девушка чуть не потеряла сознание, но справилась с собой и открыла глаза.

– Где я? – вполне натурально простонала она, с трудом садясь.

– Считай, что в гостях, – хихикнул Колдун, уютно устраиваясь в огромном кресле и наливая себе и Узурпатору вина из запотевшего кувшина.

Правитель снова уселся на низкий табурет. Принял из рук Советника кубок. С наслаждением отхлебнул холодного вина и пристально уставился на свою жертву.

Игра началась.

Жене Императора довольно быстро удалось убедить своих противников в том, что подчиняющее зелье сработало. Она совершенно безропотно и даже охотно отвечала на все их вопросы. Правда рассказывала лишь то, что было итак известно всему Сударбу. По счастью Цервемза был настолько уверен в своих магических силах, что не стал копаться в мыслях пленницы. Оканель же смиренно соглашалась со всем, что ей говорили, а сама постоянно благодарила Анерат, в своё время научившую сестру прикидываться милой дурочкой.

– Итак… – медленно произнёс Узурпатор. – Повтори, что ты должна сделать.

– Я должна вернуться в Амграману и подлить мужу в питьё вот это, – она показала бутылочку с зельем. – А потом мне предстоит убедить Кайниола в том, что вы устали от войны и хотите лишь поговорить с ним. Затем я приведу его к вам, сир!

– Хорошо! – кивнул Правитель. – Остальное – не моя забота.

Он встал и величественно удалился.

Оканель смотрела ясными глазами и говорила без запинки, но что-то в её тоне насторожило Советника. Он дождался, когда Цервемза выйдет. Выбрался из недр своего кресла и подошёл к ней:

– Совсем мы тебя замучили, – сказал Старик тоном ласкового дедушки. – А ты ведь, наверное, пить хочешь?

– Очень! – совершенно искренне ответила пленница.

– Вот и отлично! У меня тут кое-что для тебя есть. Только никому не говори! – подмигнул он.

Колдун стряхнул последние капли из своего кубка. Провёл над ним ладонью. Оканель показалось, что вода потекла прямо с пальцев Старика. Он протянул девушке полный сосуд. Она почти с благодарностью приняла его и сделала глоток.

Колдун всё рассчитал верно. Не знал он лишь того, что его жертва прошла дюковское посвящение. Воды лишь обожгли сердце Оканель, заставив разом почувствовать всю боль, ужас, холод и страдание, когда-либо жившие в мире. На мгновение ей показалось, что она снова слышит крик гибнущих родных.