Текст книги "Иллюзия обмана (СИ)"

Автор книги: Илона Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 53 страниц)

– Кто тебя сюда звал? Думаешь, я обязан отчётом всяческим потаскушкам? Пусть даже и августейшим? Да если бы не я, ты бы по сей день подыхала с тоски в Кридоне! Или вышла бы там замуж за какого-нибудь простачка, который согласился бы закрывать глаза на твои шашни…

Цервемза сильно лукавил, но он терпеть не мог оказываться застигнутым врасплох. Надо же было на ком-то выместить злобу!

– Ну, дя-адечка! – Ревидан прекрасно знала, что такой тон ещё больше взбесит его.

В другой момент она поостереглась бы его дразнить, но этим утром могла позволить себе всё! Ей нужно было выведать как можно больше, а разъярённый человек иногда становится болтлив, словно пьяный. Ведьме нравилось, как начинается эта партия. Поэтому, сделав вид, что не расслышала, она пропела со слезой в голосе:

– Ну, ми-иленький! Не серди-ись! Ты же сам обещал обо всём рассказать, – она присела на низенькую банкетку у ног Цервемзы, – Вот я и пришла…

Старика обдал сладковатый запах мёртвых цветов.

– Мне нечего сказать! – отрезал Советник. – Мальчишку ты видела. Кто он – догадываешься. Что тебе ещё нужно?

– Мне? Да почти ничего… – загадочно проворковала она, уставившись на него в упор.

– Ну, а если всё… Так ступай к себе! Не бабье это дело.

– Я сказала почти ничего… – голос Ревидан мгновенно стал холоден и сух, как зимний мэнигский ветер.

Жена Императора встала, распрямившись во весь рост. Цервемзу снова окатило волной её духов.

– Я желаю знать, любезнейший господин, давно ли ты знал о существовании этого выродка?

– Боишься, прекраснейшая госпожа, что я предъявлю мальчишку Императору и ты, пустышка никчёмная, станешь ему совсем не нужна?

– Нет! Ты не понял… Это ты становишься лишним. В твоих услугах вскоре перестанут нуждаться не только Его Императорское Величество, но и я и Его Высочество, – отрезала она железным тоном. – А чего же бояться мне… – жене Арнита, а главное, матери Наследника Престола?

– Как ты сказала? – Цервемза даже охрип от подобной околесицы.

– Разве ты не помнишь, милейший дядюшка, как осерчал, узнав, что я… Как ты говорил? – Ревидан удивлённо приподняла бровь, откровенно издеваясь над ним. – Ах да… что я спуталась с Кридонском Наследником? Как бил меня, узнав, что я беременна от него? Как требовал убить это дитя? Так, что мне пришлось спрятать малыша в надёжном месте, чтобы обезопасить его до поры до времени. Несколько лет всё шло хорошо. Мне даже иногда удавалось встречаться со своим сыном. А потом, когда я уже стала женой Его Величества, до меня дошли слухи о гибели моего дорогого ребёнка. И распустил эти слухи, между прочим, ты!

Новая приторная волна оглушила Советника.

– Да мне-то это зачем? – он и сам не заметил, как включился в заданную племянницей игру.

– То есть как это зачем? Ты, милый дядюшка, человек государственный и прежде всего, печёшься об интересах и чести Короны. Поэтому ты решил, что появление бастарда будет большой проблемой. Особенно если я рожу Императору ещё сына, который станет его законным преемником. Только помнишь ли ты зелья, которыми ты опаивал меня ещё в Кридоне, чтобы мой первенец не смог родиться? Они, по счастью не причинили вреда ребёнку, зато сделали меня бесплодной на всю оставшуюся жизнь. Я так страдала, так была несчастна! – она демонстративно всхлипнула. – И вот недавно мой бедный мальчик, которому лишь заступничеством Творящих и Хранящих столько раз удалось избежать смерти, счастливо нашёлся! Я с такими трудом и риском доставила его ко двору… Хотела представить нашего сына Арниту – пусть Император сам решает дальнейшую судьбу своего Наследника. А ты и здесь продолжаешь его преследовать!

– Гладко говоришь! Даже Творящих и Хранящих приплела… – ядовито усмехнулся Цервемза. – А вот теперь и ты меня, деточка, послушай! – он много лет не обращался к Ревидан как к маленькой и тоже был рад лишний раз позлить её. – Ты же понимаешь, что Арнит раскусил твою подлость и лживость еще, когда отослал от себя, а потом превратил вот в это… Думаешь, я не знаю, что он посылает за тобой как за любой другой?

– Ну, мало ли какие причуды бывают у моего мужа! Я согласна на всё ради его счастья и спокойствия… Пусть тешится с кем и как угодно.

– Не прикидывайся дурой, Ревидан! – Цервемза окончательно вышел из себя и в сердцах шарахнул кулаком по столу. Большой хрустальный кубок разбился вдребезги. – Он не поверит ни единому слову из сказанного такой блудливой бабой, как ты!

– Ты забываешься, любезнейший господин Советник! Во-первых, ты разговариваешь не с уличной девкой, а с женой Императора. А во-вторых, милый дядюшка, ему придётся поверить, ибо на сей раз я говорю чистую правду.

– Правду? И какую же? – старик вскочил. С силой оперся о стол и тут же отдёрнул руку, в которую глубоко впился осколок хрусталя.

– В четырёх словах это звучит так: мой сын признал меня!

– Может быть, тогда мне стоит просто убить мальчишку, эту дуру Сиэл, а заодно и тебя, дражайшая племянница? – Цервемза поморщился, и довольно неуклюже попытался остановить кровь.

– Попробуй! Но прежде, милый мой дядечка, подумай о последствиях. Ты всё время меня недооцениваешь, а я не так глупа, как выгляжу, – Ревидан бросилась к нему. Достала платок и моментально перевязала рану. Пожалуй, несколько туже, чем требовалось. – Неужели ты полагаешь, что я не предусмотрела такого поворота? Не пройдёт и двух дней после нашей смерти, как Император узнает, что у него был Наследник. И что я погибла, безуспешно пытаясь спасти от твоих покушений Сиэл, перед которой я была все эти годы так виновата, и её сына… Как ты считаешь, долог ли будет после этого твой век и спокойной ли смерть?

– Ладно, предположим! А как ты посмотришь на такую ситуацию: Наследник есть? Есть! Ты в опале? Безусловно. А вот возьму-ка я и привезу Государю прекраснейшую госпожу Сиэл. И станет она Императорской супругой. Тогда тебя, подменыша глупого, можно будет изгнать или сослать. Сударбские граждане даже и не заметят этого.

– А что как она возьмёт и не согласится?

– Непременно согласится! Не из любви к Арниту, так из корысти – от такого ни одна женщина не откажется. А не захочет добром – ради сына сделает что угодно! – Цервемза осторожно смахнул осколки на лист бумаги и отправил их за окно. – Так что это ты, деточка, остаёшься не у дел. Да и на твою тяжёлую болезнь и безвременную кончину на радостях почти не обратят внимания.

– Ну, хорошо! – Ревидан подошла к окну и уставилась невидящим взглядом на весёлую весеннюю зелень. Некоторое время помолчав, она произнесла. – Если идти по этой дороге, то рано или поздно мы оба упрёмся лбами в стену. И тогда обязательно найдётся кто-нибудь шустрый, который исхитрится зашибить нас сзади. Давай говорить разумно! Похоже, в этой игре все выгодны всем и выпадение любого из звеньев приводит к гибели одного из нас.

– А ты, оказывается, не так уж и глупа…

– Заметил? Наконец-то… Ах, как ты мил, дя-адечка! – проворковала она прежним противным девчачьим голоском.

Новый всплеск дурманящего цветочного запаха пронёсся по комнате, отражаясь от запертых окон, вдоль которых незаметно промелькнуло маленькое чёрное облачко.

– Хватит! А то я могу и переменить своё мнение. Ты, кажется, собиралась мне что-то предложить?

– Мы с тобой хотим добиться одного и того же, а именно влияния на Императора. Поэтому действовать нам необходимо сообща, – убедившись, что собеседник кивнул, она продолжила: – Сейчас самое главное правильно объяснить мальчишке его роль. Он должен понять, что в Дросвоскре, или откуда он там прибыл, его тоже используют как козырную карту. Мы должны будем его подкупить лаской и обещаниями. Или запугать смертью, Квадрой – чем угодно, но заставить принять наши правила! Кстати, как там этого Наследничка зовут?

– А кто ж его знает? Нам-то что… Обращайся к парню Ваше Высочество. И неловкости избежишь, и бдительность юного дурачка притупишь. Пусть думает, что мы относимся к нему серьёзно.

– Это точно! Немного лести никогда не повредит, – Ревидан отвернулась, чтобы Цервемза не заметил победных огоньков в её зрачках. – Главное – не переиграть…

– Полагаю, здесь ни пыток, ни посулов, ни угроз не понадобится. Всё можно сделать гораздо проще, – задумчиво ответил Цервемза. – Я сегодня же доставлю сюда Сиэл. Ради неё парень пойдёт на всё. А пока пускай посидит взаперти да по-настоящему испугается…

– Выходит, что и ты, любезнейший господин, весьма неглуп! – вернула оплеуху Ревидан. – И вот ещё что: пока ни в коем случае нельзя давать мальчишке встречаться с отцом наедине! Мало ли какая сентиментальность найдёт на Его Величество при появлении Его Высочества.

– Это верно… Тогда нам остаётся маленькая формальность, – Советник потянулся за изящной узкой шкатулкой, скромно стоявшей в самом дальнем углу стола. – Нужно связать ветки… Для обоюдного доверия…

V

Впервые за время пребывания в мэнигском дворце Тийнерет поймал мышь. Голоден он особенно не был, но охота для бродячего кота, запертого в четырёх стенах на территории врага – дело принципа. Откуда бедная животинка попала в покои Императорского Советника, неизвестно, но дни свои она окончила в когтистых чёрных лапах. Перекусив, котяра сидел, тщательно намывая усы и предаваясь занятным раздумьям о том, что будет, если все девять жизней ему придётся провести в этих захламлённых коридорах. Прятаться, конечно, удобно, но тоска-ау!

Пора было возвращаться к женщине, чьим собеседником и телохранителем он был последние несколько недель. От неё пахло безумием и ещё чем-то, что люди называют злыми чарами, но с котом она дружила и поверяла ему свои беды. Ещё за два поворота до того места, где начинались покои его подопечной, Тийнерет почувствовал неладное. Скрадываясь за очень разумно, по кошачьим меркам, расставленной мебелью, он стремглав припустил к своему посту. Дверь в комнату Римэ была по-прежнему заперта, но запах опасности стал почти невыносим. Через одному ему известный лаз кот оказался в нужном помещении. Его предчувствия оказались верны. Комната была пуста. Совсем недавно здесь побывали те четыре человека, с вожаком которых кот добирался в Дросвоскр и обратно. Здесь тоже пахло магией, но другой. А ещё страхом. Боем. И совсем немного – надеждой.

Кот не чувствовал особого раскаяния: долг долгом, а мышь – это святое! Да и вмешаться в то, что делал вожак человеческой стаи, он бы попросту не мог.

Тийнерет начал несколько беспорядочно умываться. Это всегда помогало сосредоточиться и принять верное решение. Он полизал правую переднюю лапу. Потом хвост. Потом грудку. И понял, что нужно пройтись по дворцу.

Возвращаться в коридор кот не стал, а через неплотно притворённое окно выскользнул на карниз, опоясывавший здание, и двинулся в путь. Передвигаться было почти легко, если бы не торчащие тут и там дурацкие кариатиды, отнимавшие чуть ли не по половине ширины дорожки. Пройдя почти до угла флигеля и не заметив ничего интересного, он уже собирался повернуть назад, как вдруг почувствовал смутный знакомый запах, перебиваемый какими-то другими – тоже знакомыми, но дурными. Через закрытое окно до него донёсся разговор. Подойдя ближе, Тийнерет спрятался за скульптуру и пригляделся. В комнате сидел его недобитый враг с поджившим шрамом от когтей во всю щёку. Кот ощетинился и выгнулся, так ему захотелось добавить этому уроду. Однако зверь унял нетерпеливую дрожь. Даже со взбесившимся хвостом договорился. Снова заглянув в окно, он увидел, что мужчина разговаривает с человеческой самкой, внешне невероятно похожей на его хозяйку в Дросвоскре. Та пахла теплом и целебными травами. Эта – той самой злой магией, которой была пропитана комната Римэ. Более того, сейчас этот запах был настолько силён, что коту оставалось лишь удивляться, почему человек не защищается или хотя бы не открывает окна, чтобы развеять наводимый на него морок. Наверное, стоило замяукать? Но спасение врагов не входило ни в планы, ни в обязанности кота. Эти двое говорили о Кайниоле и о вещах, опасных для друзей Тийнерета. Немного послушав, он двинулся дальше. Давящий запах почти стих. Зато из следующего, совсем узкого окошка запахло домом. Обычно глухо закрытое стекло было разбито. Кот не раздумывая, проскользнул туда. На подушках, сваленных прямо на полу, спал маленький Хозяин. Зверь бегло оценил обстановку и понял, что человеческие зрение и чутьё сильно отличаются от кошачьих. Причём явно в худшую сторону. Он в очередной раз подивился беспечности людей, которые могут устроить гнездо прямо на переходе сразу между тремя дверьми, даже не проверив, закрыты ли они. Это было небезопасно, и Тийнерет разбудил мальчика так же, как и каждое утро.

– Кот! Ты мне не снишься? – моментально проснувшийся мальчик сел и схватил зверюгу на руки.

Тот приветственно размурлыкался и потёрся мордочкой о лицо Кайниола. Паренёк растаял от такой неожиданной, совершенно домашней нежности и, уткнувшись в мохнатый кошачий бок, горько разрыдался.

– Я хотел как лучше!.. Думал, найду Императора… Объясню-у…

Кот мягко высвободился из судорожных объятий Наследника, запрыгнул на относительно крепкую полочку, чтобы лучше видеть собеседника, и приготовился слушать его невесёлую исповедь. Зверь молчал, лишь изредка выражая своё сочувствие утробным мурлыканьем.

– …ну вот, а потом я оказался здесь в коридоре. И мне навстречу шла женщина, так похожая на маму. Я их почти перепутал. Только вот… глаза! У этой они были какие-то убивающие…

Кот угрожающе изогнулся и зашипел.

– Ты знаешь её?

Хвост Тийнерета начал самый свой гневный танец.

– Ага… А потом откуда-то сзади подобрался этот… Наместник.

Начавший успокаиваться кот снова зашипел.

– Ах ты, мой умница! Всех бы подданных мне таких… – слёзы мальчика высохли сами собой. Он даже рассмеялся. Потом снова стал серьёзен. – Что же мне делать, кот? Даже если я попрошу тебя отправиться к нашим в Дросвоскр, это займёт некоторое время. А вот его-то у меня как раз и нет…

Кот не считал возможным что-либо советовать Наследнику, поэтому с меланхолически-отсутствующим видом воззрился в окно, изредка рассудительно помавая хвостом.

– Того и гляди за мной придут. И хорошо, если не Квадра… Да нет, я им нужен невредимым. Ну, Наместнику и тётке этой жуткой. Они явно что-то замышляют. И, похоже, вдвоём.

Кот муркнул, подтверждая сказанное.

– Предположим, им не нужен Наследник Престола, – рассуждал Кайниол. – Тогда меня бы без особых сложностей могли убить. Значит, я нужен живой. По крайней мере, пока… А зачем?

Кот выразительно возвёл глаза к потолку и снова сердито задёргал хвостом.

– Ты хочешь сказать, что они хотят шантажировать Арнита? Мной? Они бы ещё маму сюда притащили!

Его мохнатый собеседник начал нализывать манишку с таким видом, словно радовался редкому для человека приступу сообразительности.

– Ну, тогда мне необходимо срочно отсюда сматываться… – парень с отчаянием посмотрел на узкую бойницу, потом на запертую снаружи дверь.

Тийнерет мгновенно соскочил со своей полочки и начал прохаживаться вокруг Хозяина, мурлыча, как приближающаяся гроза.

– Ты знаешь, как выбраться?

Кот, продолжая мурлыкать, подошёл к одному из дальних шкафов и начал точить об него когти.

– Так, может быть, ты и дорогу в покои Императора найдёшь? – прочитав на кошачьей физиономии утвердительный ответ, Наследник слегка поклонился. – Ну, веди, почтенный господин Тийнерет!

Зверь нетерпеливо стал пробираться к одному из самых захламлённых углов комнаты, время от времени оглядываясь, изволит ли следовать за ним Его Высочество.

VI

Цервемза очень спешил. За несколько часов ему нужно было успеть добраться до Дросвоскра; не привлекая особого внимания, похитить Сиэл; вернуться и начать самую грандиозную свою афёру по захвату власти в Сударбе. В конце концов, зачем Арниту Империя, если у него будет семья? До поры живая и здоровая…

Проходя мимо комнаты, где томился пленник, Наместник прислушался. Там было тихо. Очевидно, мальчишка спал.

Сделав ещё пару шагов, Цервемза увидел небольшой свёрток. "Второй подарок за сутки! – подумал Советник. – Вот так этот дурачок и попал во дворец… Интересно, как коврик попал в его руки? Скорее всего, украл! А если… один из солдат сам отдал?.. Это можно проверить… Если Алчап на моей стороне, то не станет защищать своего подчинённого. Как всё удачно складывается: покушение на собственность Квадры – серьёзный козырь в моей игре. Мальчишка, наверняка, испугается наказания и будет более покладист…" Зло усмехнувшись, он прихватил трофей подмышку. Достал свой коврик и начал отсчитывать шаги, приближавшие его к Амграмане.

МЕРЦАЮЩИЕ ПРОХОДЫ

I

Каждыйй волшебник познаёт знаки времени и судьбы по-своему. Самых удачливых посещают видения, другие предпочитают тратить магические знания и силы на бессмысленные ритуалы и обряды, придуманные якобы для того, чтобы хоть немного приоткрыть завесу неведомого. Иные обращаются к помощи ассистентов, а то и вовсе шарлатанов, создающих мистическое настроение, но ни на шаг не приближающих к желанной цели. Ещё кто-то бредёт наощупь, отыскивая ответы в старинных фолиантах и даже песнях. Кинранст до недавних пор умудрялся путешествовать между временами и мирами каким-то своим способом, не очень понятным даже ему самому. А вот брат Мренд привык вспоминать прошлое, чувствовать настоящее и провидеть будущее через рисование. Его карандаш летал, как волшебная палочка, штрихи по его мановению сами ложились на холсты, сплетая неведомые истории. Художник не очень задумывался о том, что творит – просто следовал за полётом фантазии. Или всё-таки это было знание, через века перешедшее к нему от великого Оделонара? Так или иначе, но галерея эскизов росла. Она давно не умещалась бы в заветной папке, если бы не старания Волшебника.

После окончательной гибели Тильецада Художник трудился так неистово, как будто его рука могла разгрести развалины или пробить проход в Немыслимые Пределы. Иногда он входил в такой глубокий транс, что и вправду чувствовал себя спасателем, против которого сговорились стихия и время, но от чьих трудов зависят многие судьбы в обоих мирах.

II

В Изначальные времена Творящие и Хранящие были совсем молоды. Играючи, созидали они мир – весел, лёгок и прекрасен был их труд. Юные божества были так свободны в своей фантазии, как бывают только дети или великие мастера. Их танец казался бесконечным, будто свет, и, словно воды, прозрачна песня. Многие дни и недели в полном согласии друг с другом дарили они своему творению звуки, формы и краски. Гармония и радость царили в мире, пока не стряслась великая беда, едва не погубившая и самих богов, и их творения.

Однажды поссорились Творящие и Хранящие, ибо одним из них хотелось поселить и воцарить в молодом мире существ твёрдых, звонких и крепких, как металл, чтобы царили они справедливо, но жёстко. А другим – чтобы были эти существа трепетными, тёплыми и податливыми, как дерево, и правление их стало разумным и милосердным. Совсем ненадолго покинули мудрость и спокойствие юных богов. Единственный раз не захотели одни уступать другим. Гордыня и ярость затмили глаза и разум Четверых. Не смогли они договориться и в одном существе объединить мягкость и крепость, справедливость и милосердие. Всё сильнее и жарче разгорался великим огнём этот возникший из ничего страшный спор, и не утихал, доколе не превратился в настоящую войну. И тогда, почувствовав, что ничто их более не сдерживает, проснулись жестокие стихии, вызванные спорщиками. Былое дружество сменилось беспощадной враждой. И вот настал момент, когда Творящие начали превращаться в Разрушающих, а Хранящие – в Губящих. Зашатались и затрепетали от безнадёжного ужаса все творения, но некому и некогда было их защитить и успокоить. Началась засуха, да такая страшная, что исчезла почти вся вода в мире. А потом сделалась великая буря, и гроза длилась без перерыва многие недели и дни. Рушились горы и гибли последние уцелевшие в засуху деревья, несчастные животные метались, не зная, где спрятаться, а спор Великих всё бушевал. Неизвестно, чем бы всё кончилось, да только чудовищная сила, разбуженная обезумевшими божествами, разгулялась настолько, что испугала их самих. Поняли они, какую беду накликали. В одночасье повзрослели, увидев, к чему могут привести их схватки. Прекратили свои бесплодные раздоры, снова объединились и кинулись спасать погибающий мир. Сильны были Творящие, но даже они далеко не сразу смогли унять распоясавшийся ветер, утихомирить убийственные громы и молнии, успокоить хлеставший сразу с неба и с земли ливень. Великими волшебством и силой обладали Хранящие, но так и не смогли они до конца очистить мир от следов битвы, от ужаса, боли и смерти, принесённых из Холодных Пропастей Дальнего Мира той разрушительной бурей. Безжизненная мрачная пустыня появилась на месте некогда цветущих краёв. Лишь краткие дни и недели по молодости и неразумению воевали боги, но долгие века понадобились на восстановление уничтоженного.

Но, как известно, что приходит, то временем и уходит. И вот однажды возрождённый из развалин Мир засиял лучше прежнего. Навсегда помирились тогда Творящие и Хранящие и поклялись, что никогда больше не допустят они повторения страшных событий. И тогда по их обоюдному согласию были созданы два мира. Один заселили дюки – упрямые и справедливые. Голоса же их гудели подобно колоколам. Другой – люди. Они были слабее, и голоса их были подобны шелесту листьев под сильным ветром. Богато одарили божества свои творения умениями и талантами, а потом заповедали людям и дюкам жить в мире, никогда не повторяя ошибок своих создателей.

Тогда казалось, что всё самое страшное позади. Наверное, так и было… Поэтому долгое время никто не замечал, что иногда, совсем изредка из самых глубин Дальнего Мира, из Холодных Пропастей, начинало тянуть лёгким сквознячком. До поры до времени не предвещавшим ничего дурного…

III

Мягкие облака, похожие на те, что всего год назад плыли над гордым Тильецадом и славной Амграманой, тщательно отмывали небо над Немыслимыми Пределами, стирая с него последние следы недужной зимней хмари. Радостная и дружная весна стала наводить порядок в своих временных владениях. Первым признаком её воцарения стало то, что гладиолусы появились сразу и повсюду.

Надо сказать, что после выхода из Тёмных Коридоров и переселения в Цагрину никто из равнинного клана ни разу не пытался наведаться в гроты. Слишком уж тяжелы были воспоминания о днях, проведённых в заточении, и причинах, приведших дюков к столь плачевному состоянию. Но вот однажды, когда весна была уже в самом разгаре, вдруг вспомнили дюксы из клана Окта, как, ещё будучи в плену, они истребили заросли оньрека, а на освободившиеся места высадили луковицы диких гладиолусов. Решили тогда Ывдра, Данотра и Харомоса сходить и проведать, что случилось с их цветами. Они не ожидали, что растения выживут в темноте, без ухода, да ещё на каменистой почве, беспрестанно обдуваемой тяжёлым сквозняком из Холодных Пропастей. Скорее, дюксы просто надеялись спасти хотя бы часть луковиц, чтобы высадить их в прекрасных, хотя намного более скромных, чем тильецадские, цветниках Цагрины. И вот, не сказавшись никому, дамы отправились навстречу неизвестности.

Ещё издали заметили исследовательницы, насколько изменился вход в Тёмные Коридоры. Ни следа не осталось от каменной плиты, в своё время отгораживавшей подземные помещения от внешнего мира и уничтоженной волшебным пением. Войдя под своды некогда мрачной пещеры, дамы обомлели: то, что предстало перед их изумлёнными глазами не поддавалось никакому пониманию – все горизонтальные поверхности Тёмных Коридоров были покрыты сплошным ковром гладиолусов. Цветы росли на полу пещеры. Занимали всевозможные камни, выступы и ямки. Растения были совсем невысоки, каждый цветок источал свой особенный свет… Тёплый аромат возрождающейся жизни давно сменил тяжкие запахи опасности и отчаяния, витавшие в этих помещениях всего несколько месяцев назад.

Следуя своему чутью, Ывдра и Харомоса двигались всё глубже, увлекая за собою робкую Данотру. Она вскоре перестала бояться, ощутив прилив сил и такой несказанной радости, какой не испытывала с тех пор, как пришла из снов к Ырсю. Не сговариваясь, дюксы тихонько запели, вбирая в себя красоту и свет этого таинственного места. А как ещё они могли отпраздновать, поддержать и благословить происходящее? Потом они решили дать своему бывшему прибежищу другое имя и нарекли Тёмные Коридоры Мерцающими Проходами.

Дойдя до конца Проходов, откуда раньше текло леденящее смертное дуновение, дюксы обнаружили, что вместо узких, уходящих в никуда лазов теперь выросла отвесная монолитная стена, вдоль которой с шумом возносился ввысь переливающийся в отсветах гладиолусов водопад. Это было похоже на тот ручей, который протекал в залах Светящихся Вод. Только во много раз мощнее…

А неподалёку от водопада, поблёскивая лоснящимися ультрамариновыми боками и крыльями, сияя премудрыми золотистыми глазами, самым уютнейшим образом обосновалось небольшое семейство лежбиков, явно принявшее на себя обязанности хранителей места…

IV

Новости всегда торопятся впереди вестников. Не прошло и суток после возвращения тильецадских дюкс в Цагрину, как все обитатели речного города уже побывали в Мерцающих Проходах. И наконец Пкар и Рьох самолично соблаговолили отправиться туда же. Старейшины вышли затемно, тоже никого не предупредив. Так… на всякий случай… мало ли что. Педантично и вдумчиво, шаг за шагом, камушек за камушком, закоулок за закоулком обследовали они анфиладу пещер в поисках неприятных сюрпризов. Но даже стариковские въедливость и подозрительность не позволили обнаружить там ничего опасного.

– Странное дело… – задумчиво промолчал Рьох.

Пкар непонимающе посмотрел на приятеля. Старики сидели на мягком травяном ковре около водопада и отдыхали, наслаждаясь красотой и покоем. Лежбики тактично не обращали на них внимания, занимаясь своими кошачьими делами. Рьох зачерпнул горсть воды. Медленно выпил. Ещё одну. И ещё. Вода была необыкновенно вкусна… Потом всё так же меланхолично повторил:

– Нет, правда, странное дело… Наш клан уже бывал здесь… Как и нынче, спасался в тяжёлые времена. Об этом и песни наши говорят, это и тильецадска рукопись подтверждает. И живём мы довольно долго. По крайней мере, относительно людей. Так?

Пкар сорвал несколько травинок. Внимательно рассмотрел. Зачем-то понюхал, потом озадаченно сказал:

– Ну… вроде бы так… К чему ты клонишь?

В ожидании ответа глава Речного клана с отрешённым видом наблюдал, как трое синих котят, едва научившихся пользоваться крыльями, устроили весёлую кутерьму в двух шагах над землёй.

– А вот к чему… Объясни мне, как вышло, что ни один из нас не помнит никого из вашего клана? Равно как ни один из ваших не признал никого из наших? Это касается не только младших – Теки, Фельор или Илсы, но и нас с тобою, живущих уже которое столетие…

– Не знаю… Может быть, вы слишком долго были нигде, что просто забыли наши края? – Пкар слегка усмехнулся, увидев, как один из маленьких лежбиков не справился с крыльями и кубарем упал в траву.

– А вы? Вы-то, по идее, должны были помнить. Ну, если не нас, то хотя бы о нас! – Рьох взволнованно сверкнул глазами.

Котёнок обиженно запищал и, неуклюже барахтаясь в воздухе, взлетел к собратьям.

– О вас и помнили…

– Не спорю, но не так, как о родных. Скорее так, как люди в своём мире помнят о Королях и Императорах прошлого. Ну, жили-были-поживали-правили-умерли. А какими они были, чего хотели, чего достигли, кого любили, кого ненавидели? Были ли, в конце концов, счастливы? А кто их знает! – Рьох настолько разгорячился, что перешёл на явную речь.

– Действительно… странно, – ответил Пкар, по старинке предпочитавший придерживаться речи безмолвной. – Тебе бы саги слагать…

Дюки одновременно посмотрели на ускользающую под своды водяную стену.

– Мы всегда охраняли проход из Дальнего Мира, потому что оттуда исходил запах угрозы… Веками приходилось воздвигать стены между нашими мирами. Мы строили. Лоз – разрушал, – нерешительно продолжил глава речного клана. – Эта преграда, – он кивнул в сторону водопада, – возникла без нашего участия. Значит, происходящее не зависит от нас…

– Ещё как зависит! Вот так всегда – стараешься, мучаешься, трудишься, а выходит… – Рьох обиженно забубнил себе под нос. – Мы, конечно, попали сюда не по доброй воле, а по глупости, но нельзя же теперь вот так сразу говорить, что мы не принимали участия в том, что привело к нынешним переменам. Хорошенькое дело – без нашего участия! А оньреки, которыми здесь всё устлано было, сами, стало быть, исчезли? Нет! Их тильецадцы, не жалея рук, изничтожали. Это, конечно, мелочь, о которой не стоит вспоминать в столь прекрасном месте. Но всё-таки… А уж о том, что гладиолусы, чьей силой сотворено это волшебство, доставлены в Немыслимые Пределы именно нашим кланом, и говорить не приходится! Так же, как о наших мужественных дамах, не побоявшихся отправиться сюда на разведку. Конечно-конечно! Никто не погиб, – войдя в полемический раж, старый ворчун уже не мог уняться. – Только вот, понимаешь ли, наши дюксы об этом не знали и шли сюда – в Тёмные Коридоры, готовясь встретить любую неизвестность. Понимаешь, любую! Даже смерть или вечное заточение. Впрочем, – он безнадёжно махнул рукой, встал и побрёл к выходу. – Это всё такие мелочи, о которых и вспоминать-то как-то неловко… Поду-умаешь! Вот что я тебе скажу: абсолютное зло – абсолютным злом, но только это не Лоз, будь он неладен, постарался – это мы сами! Вот именно поэтому никто, ничего и никогда не помнит! А незачем – всё же происходит само по себе и без нашего участия!..

– Да я и не спорю… – попытался было ответить Пкар, но его собеседник уже выскочил из пещеры с такой прытью, которая сделала бы честь и юному дюку.

V

Все последующие дни Рьох неоднократно приходил в Мерцающие Проходы, надеясь, что именно там отыщется знак, который поможет его клану найти обратную дорогу. Интуиция подсказывала старику, что если он сумеет найти ответы, то не просто поможет своим вернуться в Тильецад, но и откроет проходы между мирами. Он как будто исполнял какое-то пророчество и был совершенно уверен, что дивное преображение Тёмных Коридоров не случайно. Старому дюку казалось, что ему помогает неведомая, но дружественная и могущественная сила, исходящая откуда-то извне.

Рьох изменился до неузнаваемости – старый спорщик и ворчун стал задумчив и загадочен. Он больше не полемизировал с Пкаром, но всецело растворился в своих размышлениях и поисках. Раз за разом вглядывался старый дюк в свою память. И раз за разом он проходил одною и той же дорогой: древний Тильецад – провал в памяти – возвращение в Дросвоскр – провал – долгие десятилетия покоя – недавняя битва – снова провал – жизнь в Немыслимых Пределах. То же ощущали и другие дюки. Можно было предположить, что тильецадский клан оба раза терял свою память при переходе из одного мира в другой и обратно. Однако несмотря на то, что горный и речной кланы не покидали родных мест – волны забвения коснулись и их…