Текст книги "Иллюзия обмана (СИ)"

Автор книги: Илона Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 53 страниц)

– Мне-то за что тебя осуждать? – удивился Хаймер. – Если бы не ты – был бы я шестым…

На воина вдруг накатила вся боль его жизни – и причинённая, и принятая.

– Я был рождён, чтобы петь и летать, а почти всю жизнь вынужден уничтожать и губить. Даже Таситра спасти не смог… – Отэп просто задыхался от бессилия и ярости.

– Да не казнись ты так, – Хаймер не знал, что сказать. – Парень в "Гладиолусе"?

Воин кивнул.

– Может, вытащат его. Держался он прекрасно.

– Единственное, чем я мог помочь – это сказать всю правду.

– Я понял… Слушай, а дюковский медальон?

– У Таситра…

– Молодец!..

Наконец Хаймер снизу вверх пристально посмотрел в глаза Отэпу. Тот не отвёл своего стального взгляда. Всё прояснилось.

Колючая изгородь оказалось сухим хворостом и с треском сгорела…

Хаймер зажёг светильник и двинулся рядом с другом, внимательно вглядываясь в то, что осталось от картин. До него медленно доходило непоправимое.

– Это, судя по всему, портретная галерея дюков. Была… – в горле першило. – Давно здесь случился пожар?

– Тогда же, когда мы… – Отэп всегда запинался, когда говорил о прошлом. – ….уничтожили Тильецад. Да… и Цервемза привёз оттуда свой трофей. Арнит приказал повесить его с той стороны. А назавтра… мы нашли проход… Здесь что-то ещё догорало…

– Император даже и не знал о существовании этой галереи, но уничтожил навсегда… – Хаймер остановился и задумался… – Значит, теперь у них есть лишь один выход, через ту, другую галерею… Вернёмся – проверю!

Отэп удивлённо приподнял бровь.

– Потом объясню! Под развалинами Тильецада спрятана подобная галерея, через которую есть проход в Немыслимые Пределы…

Первооткрыватель не договорил – откуда-то издалека донёсся горестный крик.

Переглянувшись и поняв друг друга без слов, Хаймер и Отэп бросились вперёд! Как назло, стена не сразу их пропустила…

VII

– Ого! Сколько картин. Наверное, бывшие Императоры… Ага, а это, вероятно… Его теперешнее Величество. Мы действительно похожи… О! А тут он с женой… – здесь она совсем не такая, как мама. Яркая!.. Но уж больно жутенькая…

Чтобы наверстать упущенное время, кот решил вести Кайниола кратчайшим путём. Мальчик никогда не видел ничего подобного, поэтому останавливался у каждого полотна. Подняв повыше светильник, он внимательно вглядывался в бесследно ушедшее сударбское прошлое, бессмысленно пялившееся на него сквозь холсты…

– Представляешь себе, Тийнерет! Большинство этих картин написал брат Мренд, – парень болтал просто без умолку. – Стану Императором – попрошу, чтобы нарисовал нас с тобой. Таких как сейчас – в пыли и ссадинах. А что? Знаешь, как это разгонит здешнюю скукотищу!

Кот муркнул нечто неодобрительное, но Кайниол даже не заметил этого…

До потайного прохода оставалось совсем немного, как вдруг взгляд Наследника упал направо:

– Ой! А там-то кто? – прошептал мальчик счастливым голосом. – Кот! Ты только посмотри – там же дюк!

Тийнерет, который обычно пересекал галерею бегом, никогда не смотрел в ту сторону, куда с жадной радостью вглядывался его маленький Хозяин.

Действительно, в неверном свете фонаря из темноты выступало благородное длинное лицо. Зверь всё понял и попытался предупредить юного сюзерена.

Кайниол рванулся к дюку, едва не споткнувшись о бросившегося ему под ноги Тийнерета.

– Отойди, кот, задавлю ведь ненароком! – смеясь, отскочил паренёк. – Слушай, да это же Превь! Ну вот, а Хаймер говорил, что ты видел, как он погиб.

Что мог ответить мохнатый рыцарь? Он лишь ощетинился и снова попытался преградить дорогу.

– Отойди! – раздражённо прикрикнул Кайниол, слегка отодвигая кота носком сапога. – Превь! Это я! Откуда ты здесь?

Кот сделал всё что мог. Он подчинился и, усевшись в сторонке, начал намывать выразительно ругавшийся хвост.

Превь был самым молодым и весёлым дюком Тильецадского клана. По меркам длиннолицего народа – почти подростком. Амграманские дети просто обожали доброго гиганта. Он отвечал им тем же.

Только сейчас Кайниол понял, по кому так сильно тосковал после того боя.

– Это же я, Превь… – прошептал он, почти вплотную подбежав к стене.

Этого не могло быть… Но было… Благородная голова убитого дюка, как охотничий трофей, была убрана в дорогую оправу и прибита к стене.

– Пре-евь! – раздался безутешный вопль, многократно усиленный гулкими каменными сводами. – Не-ет!..

VIII

Отослав Ревидан, Арнит решил, что самое время подремать. Императору очередной раз грезилось нечто светлое из юности. Самым прекрасным в его видениях было то, что все они хорошо заканчивались. Если, скажем, снилось, как Квадра арестовывает его друга, то или Отэпу удавалось сбежать, или они вдвоём истребляли Развесёлую Четвёрку. А ещё ему снилось, что рядом с ним Сиэл – молодая и радостная…

На этот раз ему снилось, что Хаймер предлагает отправиться в длительное путешествие. Согласился он или нет, Император так и не узнал… – сквозь сонную пелену прорвался громкий вопль.

Арнит проснулся и прислушался. Звук стал чуть тише, но полностью не прекратился. Значит, это не был сон… Император встал. Рыдания исходили из портретной галереи. Значит, это не Ревидан и не слуги – ни та ни другие никогда туда не заходили.

Ворча, он оделся. Зачем-то почти полностью. Сам, чтобы суетящиеся камердинеры не спугнули таинственных посетителей. Хлебнул воды. Прицепил меч. Взял фонарь и, порадовавшись, что в своё время научился танцевать, на цыпочках отправился в галерею.

Стена наконец-то поддалась. В ней открылся небольшой проём, и Отэп, слегка отстранив Хаймера, первым очутился около Кайниола, который сидел на полу и, обняв кота, безутешно и громко рыдал.

– Отэп! Хаймер! Там!.. там… – он не мог говорить и только показывал пальцем на мёртвую голову дюка.

– Знаю, знаю, хороший мой, – безнадёжно обнял его Отэп.

Он достал фляжку, в которой плескались последние глотки рёдофова вина. Пошарив в сумке, нашёл очередной пузырёк. Не задумываясь, отсчитал несколько капель прямо во фляжку. Потом привычным жестом слегка запрокинул голову мальчика и чуть ли не насильно напоил его полученным снадобьем. Хаймера передёрнуло, хотя он знал, что друг всё делает правильно. Он отошёл и чтобы не мешать, и чтобы не смотреть – слишком уж близки были давешние события в ставке Цервемзы…

Пока Отэп приводил в порядок Кайниола, Первооткрыватель присел на корточки и разговорился с котом. Тийнерет, конечно, не рыдал, но и его рассказ время от времени прерывался подвываниями. Несмотря на это, он довольно связно рассказал Первооткрывателю всё что знал – от того, как удалось найти Кайниола, до того, что случилось в галерее. Молодой человек слушал крайне внимательно, одобрительно поглаживая громадную мохнатую башку. Один раз Хаймер даже рассмеялся, представив, как мальчик и кот громят кабинет Цервемзы. Потом снова посерьёзнел и начал подробно расспрашивать о том, где и как была найдена грамота о престолонаследии.

Взяв кота на руки, Первооткрыватель снова подошёл к Отэпу, который укутывал Кайниола в свой плащ. Лекарство подействовало – мальчик уже не плакал, но озноб его бил сильнейший.

– Ты его убил? – спросил он воина.

– Нет, Ваше Высочество, хотя в разрушении Тильецада участвовал.

– Кто? – глаза Наследника заволок тяжкий гневный туман.

– Цервемза.

– Я так и знал… Но зачем? Зачем… – снова всхлипнул Кайниол.

– Перетрусил, наверное…

– Я не о том – почему он так… уже с мёртвым? Если хоронить как воина не хотел – оставил бы в Тильецаде… Умный охотник так с животным-то диким не поступит… А тут – дюк… – не унимался парень.

– Простите, Ваше Высочество, если бы я очнулся раньше – был бы на вашей стороне, – слегка склонил голову Отэп.

– Так же как и Таситр, – негромко добавил Хаймер, подсаживаясь рядом.

– Кто?

– Солдат, у которого ты украл коврик. Бывший шут Наместника Ванирны. Этот мальчик ненамного старше тебя… Он мог бы донести Цервемзе, что знает похитителя, но решил не мешать тебе подниматься на Престол. И принял огненное зелье, пожелав тебе удачи, большей, чем у него… – Первооткрыватель смотрел прямо в расширенные от ужаса зрачки ученика. Потом спокойно, как о бытовом событии, добавил: – И учти, хороший мой, тебе с этим не только жить, но и править!

– Он… Таситр погиб?

– Надеемся, что нет – Отэп подготовил его к долгой борьбе со смертью…

– Если мои солдаты не замешкались – может выжить… – добавил Командир.

– Сюда идут, – прервал разговор Хаймер. – Тийнерет говорит, что это Арнит.

– Оставьте нас вдвоём! – приказал Наследник.

Быстро пробежав по узкой обходной анфиладе, Арнит подошёл к одной из потайных дверей. Бесшумным рывком распахнув створки, он оказался точно за спиной темноволосого подростка.

– Ты кто? – спросил Император и резко развернул мальчишку за плечи.

В следующий момент Арнит почувствовал, что сходит с ума – на него с презрением и любопытством смотрел он сам, только совсем юный.

– Кто ты? – в ужасе отпустил Император парня.

В первый момент ему показалось, что незнакомец пытается неуклюже поклониться. Потом в голову пришла мысль о спрятанном в сапоге кинжале. Но мальчик просто достал из голенища какой-то небольшой свиток.

– Я-то? Кайниол из Дросвоскра. Сын Сиэл из Кридона.

Император побледнел. Потом пересохшим голосом переспросил:

– Кто?

– Сын Сиэл… И твой прямой и единственный Наследник, – Кайниол показал документ. – Это – завещание Хопула. Я нашёл его у Цервемзы в кабинете. Согласно этой бумаге, ты – Законный Правитель Сударба. А я – твой прямой потомок… Всё ясно, Ваше Величество? – мальчишка зло усмехнулся. Не получив ответа, он продолжил. – Тогда ответь мне, Сударбский Император, за что ты его так? – парень указал на голову Превя. – Это был самый благородный и добрый дюк…

Арнит вздрогнул. Потемнел лицом и шагнул к Наследнику:

– Ты лжёшь, мальчишка! У меня никогда не было детей! – выкрикнул он, доставая меч. – Приходит тут неизвестно кто, да ещё и обвиняет!

– Не тронь его, Арнит! Я – Отэп из Кридона, берусь защищать Его Высочество от кого угодно, даже от тебя, – неизвестно откуда взявшийся воин закрыл Кайниола собой и тоже достал оружие.

– Арнит! Твой сын задал вопрос, а ты на него с оружием… – укоризненно сказал Хаймер и, тускло блеснув обнажённым клинком, выступил из темноты и встал рядом с Отэпом.

ПРОЗРЕНИЕ

I

– Я здесь! Ладони пусты, – спокойно сказала Сиэл, подойдя к Цервемзе сзади. – Веди!

– Одна пришла? – он вздрогнул от неожиданности и, казалось, не заметил вольного обращения. – Тогда запомни, ты должна…

– Всё сделаю… – не дослушав, согласилась она и властно повторила: – Веди!

Наместник бросил под ноги коврик. Схватил Лекарку за руку и потащил за собой в Мэнигу. Он был готов к слезам, мольбам, посулам и угрозам. А вышло по-другому: дурочка даже не стала ни о чём спрашивать. Трудно, когда вот так: если камень лежит на твёрдой земле – на него можно опереться, а если на податливой болотной почве? И сам вглубь уйдёт, и тебя за собой утянет.

Сиэл шагнула с коврика.

– Что дальше? – эхом его мыслей прозвучал вопрос.

Цервемза сверкнул глазами. Хотел сказать резкость по поводу того, как она должна обращаться к Наместнику, но сдержался. Открыл дверь своего кабинета и онемел…

Такого разгрома не учиняла даже Римэ в самом дурном настроении. Всё, что можно и нельзя, было перевёрнуто, разбито и перепачкано. В довершение в кабинете настолько сильно пахло котом, что вошедшие закашлялись. Не имея возможности напрямую встретиться с врагом, Тийнерет расстарался, оставляя свои автографы – мол, бойся! В том, что это не случайность, Наместник не сомневался. Откуда меховой кошмар мог взяться во дворце? Да откуда угодно – говорят, эти чудовища умеют даже сквозь стены пробираться!

Когда первый шок прошёл, Цервемза, всё так же не выпускавший руки Сиэл, решился переступить порог… Грязно выругавшись, он втолкнул пленницу в комнату:

– Помогай разбирать! Мне нужно до стола добраться. И не заходи мне за спину! – рявкнул он.

– Не сбегу и не убью! – Сиэл слегка улыбнулась и обожгла Наместника ледяным взглядом.

При всей своей мягкости она была истинной дочерью Кридона.

Вдвоём они кое-как разгребли дорогу. Цервемза обречённо плюхнулся в кресло, пытаясь понять, что ему необходимо в первую очередь. И тут он увидел, что потайная дверь в узилище, где должен был томиться Кайниол, распахнута… "Ревидан! Она решила сыграть одна и забрала щенка… Интересно, что она ему наговорила? Теперь небось тащит к папеньке!" Если бы Цервемза не был так взбешён, то непременно сообразил бы, что его племянница никогда ничего не делает в открытую. Да и кота она близко бы к себе не подпустила. "Вот, значит, как, дитя моё! Ты решила развязать ветки… Ну так и я не буду держать свои связанными!" – с этой мыслью он резко смахнул на пол жаровню… Лёгкое золотистое облачко пепла да тонкий звон хрупкого металла подтвердили необратимость клятвопреступления. Взгляд Наместника холодно скользнул по рассыпавшимся в разные стороны обломкам. Краем глаза он отметил, что легли они на пол как-то странно, указывая на него как на виновного. Дурное предчувствие скользнуло холодной змейкой в душе. Больно ужалило. И поползло дальше. Цервемза вспомнил о пленнице.

Всё это время Сиэл стояла, и с непроницаемым видом взирала на происходящее… Насколько же она была непохожа на Ревидан! Та так и осталась блёклой копией своего изысканного прототипа. Тогда, пятнадцать лет назад, он не одобрял выбора своего воспитанника и радовался, когда за Сиэл пришла Квадра. Сейчас он не был бы так категоричен. Да-а, будь эта женой Императора – скольких бед удалось бы избежать…

– Что касается тебя… – рассеянно вертя между пальцами каменный обломок с прилипшим к нему обрывком бумаги, произнёс Цервемза. – Придётся нам отправиться на встречу с твоим бывшим любовничком. Пусть Его Величество сам решает, как поступить и с тобой, и с мальчишкой…

Снова ни единая чёрточка не дрогнула на тонком лице Сиэл. Только жизнь двумя короткими ручейками убежала из её глаз. Теперь в их сухих и почти потухших глубинах остались дотлевать лишь решимость да глупая безысходная надежда. И вновь до Наместника донёсся спокойный голос, бросивший резко и непочтительно:

– Веди!

II

Измученная вернувшимся к ней отголоском собственных чар и выпитым зельем, Ревидан проснулась поздно, злая и невыспавшаяся. Выбранила служанок. Лениво поела. Некоторое время бесцельно пошаталась по своим апартаментам. Вышла в сад. Вернулась. Праздность претила её натуре. Ожидание – просто убивало. Вестей от Цервемзы всё не было. Ведьма забеспокоилась. Бранясь про себя последними словами, она снова направилась в покои Советника. Ворвавшись в кабинет, племянница была уже готова осыпать дядюшку упрёками. И буквально споткнулась на пороге!.. Первое и последнее, что она увидела в комнате – была разбитая жаровня. Из этого колдунья сделала вывод, что Цервемза развязал ветки. "Старый обманщик! Он ведёт мальчишку к Арниту! Опять без меня! Сейчас уже, наверное, выводит рулады, расписывая мою злокозненность…"

Живо представив себе выражение лица мужа, Ревидан обмерла, поняв, что выбор у неё не так уж и велик – попробовать спастись бегством, покончить с собой или броситься в ноги Государю, умоляя о пощаде. Ни одна из перспектив не радовала… Тем паче что сбежать от соглядатаев Арнита было невозможно. На то, чтобы наложить на себя руки, не хватило бы духу. Мысли же об императорском милосердии были так же нелепы, как бегство и самоубийство вместе…

Где же она ошиблась, требуя от судьбы всего двух вещей – жизни и власти? Теперь обе ускользали из её пальцев, как змеи… От власти, если подумать, Ревидан могла отказаться. Хотя бы на какое-то время. С жизнью выходило сложнее – похоже, жизнь сама решила отказаться от неё.

Ещё немного подумав и поняв, что терять больше нечего, поэтому стоит за себя побороться, Ревидан решила идти на императорскую половину. Никакого особого плана у испуганной злодейки не было. Поэтому ей оставалось полагаться лишь на колдовское везение, сопутствовавшее последние два дня, да на то, что пока ещё она была женой Императора… В конце концов, можно было попробовать разыграть ту самую душещипательную сценку, которой она шантажировала Цервемзу…

На этот раз она была едва ли не ласкова со служанками, которые удивлённо переглядывались, второй раз за сутки переодевая госпожу в пылающее колдовское платье.

III

Риаталь без стука вбежала в комнату, где лечили Таситра. Рёдоф куда-то вышел. Юноша дремал. Мисмак любовно заканчивал покрывать лаком какую-то резную вещицу. Он поднял глаза на юную женщину и понял – стряслось нечто серьёзное.

– Мы были в саду. Я вперёд убежала. Она задержалась. А потом к дому рванулась. Смотрю – обратно несётся. Накидку на ходу набрасывает. Я к ней. "Ты что?" – спрашиваю. А она мне: "Кайниол!" И дальше побежала. Вот! – без предисловий, задыхаясь, выпалила Риаталь.

Она с лёту рухнула на лавку. Схватила кувшин и долго пила.

– Куда? – спросил Мисмак, откладывая работу и вытирая руки.

– Не знаю… Да… вот. Она, когда убегала, записку выронила. Держи!

Мисмак задумчиво пробежал глазами текст.

– Кто-то похитил нашего сына…

– Цервемза… – раздался сзади слабый голос.

Они обернулись – Таситр уже не спал. Он сидел на кровати, поджав ноги и закутавшись в одеяло. Похоже, он всё слышал.

– Я говорю, что это мог быть только Цервемза. Мне Отэп говорил, когда подготавливал к… – парень закашлялся, глянув на Риаталь, которой совершенно не нужно было знать подробностей. – Ну, в общем, тогда, когда меня должны были наказать… Он тогда сказал, что Кайниол взял мой коврик, чтобы добраться в Мэнигу. К отцу… – он коротко взглянул на Мисмака и осёкся: – Простите, молодой господин! К Императору. Наместник был очень зол, говоря об этом с моим Командиром.

– Хотел бы я знать, где сам Отэп? Тебя принесли солдаты, а он куда-то запропастился.

– Насколько я знаю, он должен был задержаться, чтобы выручить мужа юной госпожи.

Риаталь задохнулась:

– Хаймер! Что с ним?

– Я так понял, что молодого господина, возвращавшегося от развалин Тильецада, арестовали шаракомцы… – он покосился на даму и добавил: – Они уже за это расплатились.

– Как же вышло, что он ушёл к скалам один? И почему Кайниол смог так незаметно сбежать… – пробормотал Мисмак.

– Хаймер… говорил, что Арнит владеет отводом глаз… Может быть, это передалось… твоему сыну?.. – погасшим голосом предположила Риаталь.

– Как бы там ни было, мне нужно срочно попасть в Мэнигу! Интересно, за сколько времени можно дотуда добраться на экипаже?

– За несколько часов, наверное. Это у Кинранста лучше спросить. Он последнее время предпочитает передвигаться именно так, – тем же тоном ответила дама. – Но его колымага совсем сломалась. Так что нужно будет или эту чинить, или новую добывать. В общем, завтра вечером ты будешь там…

– Поздновато! – досадливо буркнул Мисмак. – Ну, да что делать…

– Погодите! До столицы всего шестнадцать шагов. Я добуду коврик, молодой господин! Тогда мы окажемся во дворце сразу после рассвета…

– Во-первых, обращаться ко мне по имени – гораздо проще, чем пытаешься это сделать ты, – назидательно сказал Мисмак. – А во-вторых, ничего ты добывать не будешь… и оказываться во дворце тоже. Пока что ты болен…

– Я… добуду… этот… коврик, Мисмак! – жёстко заявил Таситр, глядя на него в упор своими прозрачными глазами. И вдруг, вспомнив своё шутовское прошлое, задорно подмигнул. – В конце концов, если я уже расплатился за проступок, то должен же я его теперь совершить! Сейчас я только болен, а должен был уже догорать… – он снова стал серьёзен. – И кроме того, кто сможет провести тебя во дворец незамеченным, как не солдат Квадры? Бывший, но живучий.

– Точнее говоря, несгораемый…

– Короче, так скажу: выгорит наша авантюра – так выгорит, а нет – погореть на ней мы всегда успеем!

IV

Вино у Рёдофа было поистине волшебным: одним оно проясняло ум и согревало душу, тех же, кто давно потерял и первое и второе – просто пьянило и успокаивало. Для Мэнигских солдат произошедшее в ставке Цервемзы было достаточным поводом к запою. Парни, до сих пор напуганные, были уже изрядно пьяны и продолжали пить, безуспешно пытаясь стряхнуть с себя пережитый ужас. Они едва успели обернуться, когда дверь кухни резко распахнулась и на пороге появился слегка пошатывающийся, но живой и полностью одетый Таситр. В руке у юноши поблёскивал обнажённый меч, не предвещавший ничего хорошего. Солдатам-палачам редко приходилось участвовать в сражениях, но традиционно владение оружием считалось одним из почётных умений. Таситр был от природы ловок и со временем стал одним из лучших фехтовальщиков…

– Всё в порядке, хороший мой? – звонко рассмеялась тётушка Шалук, видя смущение его бывших товарищей. – Полегчало? Может быть, хочешь поесть?

В отличие от Рёдофа, пожилая женщина всегда сочувствовала своим постояльцам из Квадры. Её мудрое сердце ни на миг не забывало о том, что почти никто не становится членом Развесёлой Четвёрки по своей воле. В чём бы ни провинились солдатики, для Шалук все они были в первую очередь обделёнными мальчишками. Таситру она симпатизировала больше, чем другим, в отсутствие Командира постоянно ей грубившим. Особенно старался Коренастый. Хозяйке всё время казалось, что этого и опаивать-то не пришлось – сам отдал свой дар…

Окинув Таситра озабоченным взглядом, она промолчала, но по достоинству оценила работу своих мужчин – их подопечный был фактически здоров. За свою уже весьма не короткую жизнь тётушка Шалук была свидетельницей парочки исцелений от огненного зелья. Обычно процесс затягивался на несколько дней. На этот раз больного удалось выходить за какие-то часы.

– Всё просто чудесно, почтеннейшая госпожа! Рёдоф накормил меня на три дня вперёд! – слегка поклонился юноша.

– Ну, ты хоть винца выпей! Помоги-ка! – она отвела паренька к громадной бутыли, стоявшей в углу, и потихоньку спросила: – Что случилось-то, хороший мой?

– Много чего, почтеннейшая госпожа Шалук, поэтому мне просто необходимо с глазу на глаз побеседовать с этими! – он эфесом указал на Заику и Коренастого. – Остальное я после объясню.

– Поняла-поняла! Пойду помогу Рёдофу. Да и Римэ, бедняжку, нужно перед сном проведать!.. И брата Мренда накормить, а то сидит там наверху безвылазно… – она засеменила к порогу. Проходя мимо Таситра, Шалук хихикнула: – Если клинок затупится – бери, хороший мой, кочергу! Оч-чень помогает! – уже выходя, она и сказала совершенно ошалевшим солдатам: – Учтите, хорошие мои, если оставите здесь беспорядок – уборкой, как в тот раз, не обойдётесь. Вы меня знаете!

Таситр почтительно склонил голову. Дождался, пока за хозяйкой закроется дверь, и обернулся к бывшим сослуживцам:

– Поговорим? – весело и зло предложил он.

– Т-ты жи-жив? – запинаясь, поднялся Коренастый и потянулся к оружию.

Заика и вовсе не мог вымолвить ни слова. Он продолжал сидеть и только с ужасом смотрел на Таситра. Можно было подумать, что он увидел призрака. Нет, он даже сочувствовал беде своего соратника. И без возмущения выполнил приказ Командира. Доставил парня, куда велели. Но одно дело оставить его умирать на руках грозоподобного хозяина, и совсем другое – увидеть живого, относительно здорового и гневного.

– Кто из вас оклеветал меня перед почтенным господином Алчапом? – он клинком отшвырнул ножны с оружием, которые чуть было не схватил Коренастый.

– Ты что, снова в шуты подался? – наконец пришёл в себя тот. – Так не стесняйся – крути своё сальто. Мы даже монетку бросим!

– Да нет… – лениво ответил воин, вроде бы не обративший внимания на оскорбительную фразу. – Просто хочу понять, кому и зачем понадобился мой коврик? И вообще, теперь мне нужен один из ваших…

– М-может т-тебе со-овсем ум сожг-гло? – подал голос Заика, медленно протягивая руку к своему мечу.

Вторые ножны полетели в недоступный угол.

– С двумя безоружными я даже больной справлюсь… Сумки на стол!

Коренастый попытался броситься на него… И взвыл, пытаясь вытащить из ладони неизвестно откуда взявшийся крохотный дротик.

Второй солдат предпочёл не спорить, поэтому медленно и молча положил свою сумку перед Таситром. И мечтательно воззрился на лежавший на расстоянии руки хлебный нож. Молодой человек быстро развязал котомку, достал коврик. Встал. Направляясь к выходу, метнул другой дротик в руку Заики. Чтоб тому тоже было чем заняться: раны безобидные, но если умело попасть – весьма болезненные даже для воинов.

– Спасибо, ребята! Простите за неудобства. Я знаю, что это были не вы! Издержки ремесла, знаете ли… – лучезарно улыбнувшись, сказал он и вышел из кухни.

V

Император опустил клинок и вгляделся в лица своих старых, а точнее – бывших друзей… Как же долго он мечтал об этой встрече… Сколько раз в мельчайших подробностях представлял её… Он совершенно живо видел, как эти двое едва ли не в слезах, а уж на коленях точно, будут умолять о прощении, а он окажется строг и милосерден и, может быть, помилует предателей… Теперь Арнит стоял и не знал, как поступить. Всё шло совсем не так, как представлялось. Не государево это дело – слушать глупую душу, которая кричит: "Где же вы были, братья?", – да ещё и виноватой себя чувствует… и перед кем! Один хлопок ладоней… и стража избавит его от очередного терзания.

Император по-прежнему не двигался, жадно изучая такие знакомые и необходимые ему лица. Хаймер за эти пару лет почти не изменился. Разве что черты стали жёстче, а глаза спокойнее и печальнее. Постаревшего Отэпа узнать было сложнее. Но Арнит уже видел это лицо. Где и когда?… Он не помнил – то ли во сне, то ли… Ну конечно, пристальный взгляд этих стальных глаз долгое время был ночным кошмаром Императора! Да и голос… – это именно он произносил приговор в ту ночь, когда Цервемза пытался его свергнуть.

– Покажи левую ладонь! – приказал Правитель Командиру Квадры, втайне надеясь, что обознался…

– Полагаешь, что полегчает, если это окажусь не я? – усмехнулся Отэп, медленно разворачивая руку. – Вот поэтому ты и не смог бы научиться летать…

Арнит пропустил колкость мимо ушей и обречённо уставился на безымянный палец, ещё в детстве изуродованный приметным тройным шрамом. Отступать было некуда. Тянуть время – бессмысленно.

– Что вам от меня нужно? – устало спросил Император, поочерёдно смотря каждому из них в глаза.

Тийнерет презрительно зашипел, мол, это ещё надо посмотреть, кому от кого…

– Нам, наверное, ничего… – Хаймер не отводил взгляда и задумчиво подбирал слова. – Скорее, мы пришли, чтобы предложить свои услуги тебе.

– К чему, если в моём распоряжении и без вас вполне достаточно расторопных слуг?

– Но кто из них скажет тебе хоть слово правды, или окажется рядом не по долгу службы, а просто потому что ты – это ты?

– А кто сказал, что мне нужны чьи-то советы или поддержка? За остальное я предпочитаю платить звонкой монетой.

– Ты сам, когда, увидев нас, не позвал своих расторопных… Потому что давно уже сделал выбор и не доверяешь ни им, ни Цервемзе, – Хаймер понимал, что, с одной стороны, нужно продолжать говорить, с другой – любое неверно истолкованное слово сведёт на нет все усилия.

– Это ещё ничего не значит! – резко оборвал его Император. – Вы тоже не заслуживаете ни доверия, ни снисхождения…

Арнит почувствовал, что ему становится душно, и побрёл в сторону патио. Государь не отдавал никаких распоряжений, однако странный эскорт двинулся за ним. На пару шагов сзади шёл Первооткрыватель. Несколько поодаль – Кайниол, чью спину на всякий случай прикрывал Отэп. Замыкал это шествие Тийнерет – вышагивавший гордо и воинственно.

Несмотря на все сомнения, Император шёл спокойно. Точно зная, что со спины не нападут. Более того, он чувствовал себя под защитой. Сколько бы он отдал за то, чтобы продлить это счастливое мгновение! Но… коридор оказался слишком короток для принятия решения.

Во дворе стояла предутренняя тишина, нарушаемая лишь насмешливым говорком фонтана. Арнит ополоснул лицо. Напился, а потом, усевшись на скамью, произнёс:

– Вы же лжёте… Оба!… – тон Императора был по-прежнему сух и холоден. – Ты, – взгляд Правителя остановился на Хаймере. – Оправлял мне фальшивые донесения. А ты, – он обернулся к Отэпу, – и вовсе пытался меня опоить…

И Арнит, и его спутники знали, что это правда. Точнее, та её часть, которая в зависимости от того, как истолковать, может оказаться хуже лжи. Его Величеству было выгодно именно так… Поэтому он перешёл в наступление:

– И вообще, если вы такие друзья, то где вас носило, когда я шёл к власти, и мне действительно была нужна поддержка? – Отэп отметил про себя, как странно слышать знакомые капризные нотки в голосе Императора. – Сейчас я добился всего, чего хотел… Независимости, власти, Короны, наконец! И тут являетесь вы с изъявлениями дружбы?

– Ты ведь сейчас и сам себе не веришь… Потому что на самом деле ничего не добился, кроме одиночества и страха, – тихо и грустно сказал Отэп. – Знаешь, после того как меня опоили, я долго пробыл в Квадре. Там меня лишили дара, выжгли душу и научили подчиняться и подчинять. Ни летать, ни петь я уже не смогу. Ты не представляешь и, по счастью, никогда уже не изведаешь, каково это – прожить бóльшую часть жизни, будучи мёртвым… Я знаю по себе. И вот когда я очнулся от этого небытия – понял, что умение читать чувства людей у меня всё-таки осталось. Хотя и не такое сильное, как тогда… помнишь? Мы ведь оба знаем, что я не хотел в тот день ни идти в лес, ни петь, поскольку видел твою затаённую зависть и был совершенно уверен, что домой уже не вернусь. Так вот… если это чувство или знание, как угодно, меня не подводит – ты ни на минуту не переставал думать о нас. Обо мне и о Хаймере. И надеяться, что мы придём… А теперь, когда может продолжиться прерванное когда-то – пытаешься сделать вид, что это тебе не нужно… Заключительный приговор Развесёлой Четвёрки очень точен, хотя и несправедлив. Есть вещи действительно необратимые. Те годы, что разделяют нас с тобой или тебя с Хаймером, ушли безвозвратно, их не наверстать. Да, каждый из нас прожил свою жизнь и обзавёлся собственным, преимущественно печальным, опытом. Но зачем с безумным видом метаться, выясняя, кто, когда и зачем вырвал листки из альбома? Сгорели они! Единственное, что можно сделать – это начать писать на новой странице…

– Вы никогда не пришли бы сюда, если бы не этот мальчишка! – со злой болью выкрикнул Арнит. – Никого не волновало, что происходит со мной… А теперь являются…

– Чтобы продолжить себя, ты женился на Ревидан… – начал было, Первооткрыватель.

– И что? – Император заорал так, что по дворику заметалось испуганное эхо.

– Тебе же сказано, он сын Сиэл. Той самой, чей образ ты безуспешно пытался придать своей жене…

– Какой это Сиэл? Не той ли, которая стараниями таких, как ты, – Император злобно посмотрел на Отэпа, – Из загадочной и волшебной девушки была превращена в тупую хищницу, украдкой получившую несколько моих ночей? А теперь подсылающую мне своего сына? На что она рассчитывает… Я никогда не признаю его прав!