Текст книги "Иллюзия обмана (СИ)"

Автор книги: Илона Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 53 страниц)

Так прошло несколько лет. Малышка превратилась в легконогого застенчивого подростка. Она неплохо разбиралась в свойствах трав и камней, умела вести хозяйство и по-прежнему сочиняла сказки. Старуха же осталась такой же, как и была – древней, статной и молчаливой. Однако внучка всё чаще замечала, что бабушка, чем дальше, тем больше становится похожей на многовековое дерево, которое держится за землю лишь цепкими корнями, да собственным упрямством. И вот однажды настал такой вечер, когда старуха позвала девочку и обычным своим ровным голосом сказала:

– Дьевма! Ты уже достаточно большая, чтобы выслушать меня спокойно.

Внучка поспешно кивнула, отметив про себя, что бабушка почти никогда не называла её по имени. Отложив рукоделие, подсела поближе. Похоже, разговор предстоял серьёзный.

– Сегодня последний день, когда мы с тобой вместе. Завтра я уйду.

– Куда, бабушка? – зачем-то спросила Дьевма, хотя её сердце точно знало ответ.

– Пришло моё время. Я знаю дорогу в Дальний Мир, поэтому мне не придётся долгие двадцать три года дожидаться своего Корабля. Так заведено в нашем роду: кто-то становится Хранителем Амграманы, и пока он жив, город непобедим. Его могут пытаться разрушить, горожан – истребить, но он будет упрямо возрождаться. Долгое время я оберегала столицу Дросвоскра…

– А как же… теперь?.. – сбивчиво начала девочка.

– Теперь? – с лёгкой усмешкой переспросила старуха. – Теперь моё место займёшь ты.

– Но… я не умею… не справлюсь!

– Справишься… – ты же Сказочница! Тем более что в одиночку тебе работать придётся не так уж и долго. Скоро вернутся дюки.

– Кто?

– Мудрые гиганты из твоих сказок. Мне не пришлось о них ничего рассказывать – ты всё увидела сама. В Изначальные времена они основали здесь замок. Потом им пришлось покинуть родные места, но совсем недалеки те дни, когда они возвратятся. Тогда восстановится справедливость, некогда царившая в Дросвоскре. Образумятся даже разбойники, захватившие власть в наших краях. Правда, кажется, не все… Часть из них сбежит на другой конец Сударба. Я не очень умею читать будущее, но чувствую, что один из их потомков, выходец из нашего рода, по своей воле предложит свои услуги Лозу. Тогда Империя окажется в величайшей опасности. Этот страшный человек попытается подчинить себе страну. Ради этого он долгие годы будет рабом у Колдуна, тоже служителя Рассыпавшегося. Тяжёлые дни ожидают не только наш мир. Впрочем, ты всё увидишь сама… Запомни главное: вскоре после того, как Колдун поверит в лжепророчество, наступят времена, когда за корону станут спорить двое из нашего рода: лозов слуга, который не остановится ни перед предательством ни перед убийством своих по крови, и ещё один – совсем молодой, но честный и справедливый. Он сможет возвратить отбираемое веками и объединить миры людей и дюков. Когда придёт твой срок, передай всё, что знаешь Юному Императору. Он обязательно найдёт того, кто сможет стать Сказочником вместо тебя…

VI

…Кайниол вздрогнул и проснулся. Он долго не мог сообразить, где находится. Вокруг шумели высокие деревья. Впереди – лениво тёк Песонельт. Сзади еле слышались торопливо удаляющиеся шаги.

"Бабушка Дьевма!" – кольнуло Императора в сердце.

Он резко обернулся на звук, но никого не увидел.

"Может, почудилось спросонья?" – неуверенно попытался успокоить себя юноша.

И тут вспомнил сон…

…Император долго сидел, пытаясь прогнать назойливые слёзы. Наконец, ему это удалось. Он ещё немного посидел, обдумывая увиденное. Потом улыбнулся. Встал. И уверенно зашагал к дому Пекаря.

Когда он вошёл в зал, Таситр развлекал детишек разными фокусами, а хозяин заворожено смотрел за ловкими пальцами Императорского Советника. Увидев Кайниола, он страшно смутился и хотел было вернуться к своему прилавку.

– Погоди! – тихо остановил его Император. – Есть разговор…

ОЛЬС

I

"Некогда путей, через которые можно попасть из мира людей в Немыслимые Пределы, было великое множество, но после войны с Лозом, большинство из них затерялось. Существовало такое место и в самом центре молодого Сударба. Именно там дюки и решили основать город, который должен был объединить оба мира и стать общей столицей. Своё творение они нарекли Мэнигой. Без устали трудились длиннолицые архитекторы и строители, возводя высокие летящие здания для себя и просторные удобные дома для людей. Потом появились сады, такие же прекрасные, как и строения. На небольшом холме, выходившем к Песонельту, дюки разбили самый великолепный в Мэниге сад, а в его глубине построили дворец. Украсили его резьбой и витражами с изображением неизменных гладиолусов, настолько изящной, что издали казалось, будто здание дышит, как живое растение. Из разноцветных окон всегда лилась музыка и дивное пение дюкс. Любой житель города всегда мог зайти во дворец, не дожидаясь приглашения. Хозяева всегда были рады гостям. Взрослые горожане считали это место лучшим лекарством ото всех болезней и житейских невзгод, а детей было не утащить из дворцового сада. Так был создан город светлый, как начало доброй сказки, сулившей такой же прекрасный финал.

А потом началась война с Лозом… Старшее поколение дюков погибло. Младшее – лишилось большей части памяти. Сердца многих людей очерствели. В общем, настали трудные времена…"

II

Всю жизнь Ольса преследовали странные сны. Они переносили дюка в самые немыслимые места: то в город на берегу широкой реки похожей на Песонельт, то в загадочный скальный замок, то в таинственные гроты, то в лесные чащи, за которыми должно было скрываться море, то ещё куда-нибудь. И везде жили дюки. Они радушно, как будто всегда ждали его появления, принимали гостя. Знакомили со своим миром, казавшимся таким громадным и прекрасным. Гораздо больше тех краёв, где жил его род. Некоторые новые друзья даже предлагали остаться в их кланах, но наступало утро…

Поначалу Ольс рассказывал о своих ночных путешествиях соплеменникам, но те давно разучились видеть сны. Даже дюксы к ним не приходили. Поэтому никто не принимал рассказы молодого дюка всерьёз. Постепенно он и сам предпочёл поверить в то, что это лишь плод его фантазии или обрывки каких-то воспоминаний. Но с чем бы ни соглашался ум, сны упрямо приходили и показывали другую реальность, которая была не менее ощутимой и отчётливой, чем та, где он жил днём. Не зная, что делать с этим знанием, Ольс стал записывать увиденное. "Могу я, в конце концов, сказку сочинить?" – успокаивал себя дюк, втайне надеясь, что его книга ещё пригодится. Не ему, так кому-нибудь другому. Края, по которым он путешествовал, чудак назвал Немыслимыми Пределами, считая, что такое имя вполне соответствует этому миру. Потом составил подробную карту. Получилось неплохо. Когда была дописана последняя страница "Истории Немыслимых Пределов", вещие сны вдруг ушли из жизни Ольса. С непривычки он затосковал. Однажды вечером он сел перечитать своё творение. Голоса и образы, пейзажи и песни, запахи и легенды снова начали хоровод, настолько причудливый, что сказочник и сам не заметил, как заснул. Снилось ли ему что-нибудь – неизвестно, но проснулся Ольс засветло и с твёрдым убеждением, что должен немедленно отправиться на поиски своих сказочных краёв. Для того, чтобы доказать их существование, хотя бы самому себе.

Дюк был молод, упрям и самоуверен, поэтому, недолго думая, собрался в дорогу. Покидать в сумку нехитрые пожитки не составило труда. Он и раньше любил путешествовать, но никогда не испытывал такого странного опасливого нетерпения, как в то утро. Несколько раз дюк задумчиво брал в руки свой труд, потом клал его обратно, так и не раскрыв. В конце концов, решил, что книга слишком объёмиста, чтобы таскать её с собою неведомо куда, а карту он держал в голове. Едва дождавшись рассвета, Ольс покинул дом. Отчего-то дюк был убеждён, что дорога затянется не на один день, но рано или поздно вернётся обратно в Мэнигу.

Давнишние мечты о грядущих открытиях и встречах служили самым лучшим ориентиром, а потому Ольс безошибочно чувствовал, что проход в Немыслимые Пределы должен располагаться где-то в дворцовом саду. Найти дорогу представлялось делом нескольких часов. Однако, оказавшись около дворца, дюк растерялся. Он давно здесь не был, а между тем, люди, последние годы считавшие себя единовластными хозяевами города, разбили в саду множество новых клумб и проложили целую сеть нелепых извилистых дорожек. Немного поплутав по лабиринтам, казавшимся бесконечными, Ольс решил оставить свою затею. И вдруг он вышел на лужайку, на которой росли два диковинных куста и несколько гладиолусов. Знак был явно хороший. Несколько успокоившись, дюк шаг за шагом начал исследовать полянку и совершенно случайно заметил, что вожделенный вход таится прямо в гуще одного из кустов. Исследователь раздвинул ветви. Сделал шаг. Другой. И очутился в знакомом по снам подземелье. Оно оказалось больше, чем представлялось. Пройдя череду туннелей и переходов, Ольс наконец, вышел в просторный сводчатый зал. До Немыслимых Пределов было рукой подать. Тревога стесняла сердце, но Ольс решил не обращать внимания, считая, что напряжение исходит от близости Тёмных Проходов, где, судя по снам, должен был скрываться Рассыпавшийся. Ну что ж… Туда ведь можно было не ходить!

А вокруг было тихо, и мягкая пушистая травка так и манила присесть. Хотя бы на несколько минут…

III

Спал он долго и крепко. И снова видел сны. Только теперь они не выглядели, как воспоминания, а больше походили на спутанные обрывки долгих старинных саг.

…люди, вдохнувшие пыли, в которую превратился Лоз, постепенно прибрали к рукам Сударб и стали вытеснять оттуда дюков. Длиннолицые гиганты не хотели новой войны. Теперь уже с бывшими друзьями. Так начался всеобщий исход в Немыслимые Пределы. Сбывалось давнее проклятье Рассыпавшегося – кланы потеряли связь не только с людьми, но и друг с другом и разбрелись кто куда…

…последний род, пытавшийся противостоять человеческой несправедливости, вынужден был уйти. Художник, со странным именем Оделонар, сохранил дюков на портретах. Потом погиб…

…создавался Конвентус. Потом – Квадры. На Сударбском Престоле сменялись Йокещи…

…на мольберте стоял эскиз, изображавший не то цветок, не то живое существо. Художник, мудривший над рисунком, довольно посмеивался…

…дюки шли по улицам Амграманы. Вышедшая поглазеть и посмеяться толпа, почтительно притихала…

…дюксы всё пели и пели. Чьи-то отчаянно мёртвые глаза (Ольс не разглядел женские или мужские) становились снова живыми и мудрыми…

…Минуты, дни, десятилетия и века проплывали перед внутренним взором дюка. Всё, что случилось с его народом от первого возвращения дюков до гибели Никуцы и исчезновения тильецадского клана, от рождения детей Илсы и Превя до даров принятых Исулолгдой, видел Ольс. Не прошла мимо него и история Сударба, переполняя разум и сердце то удивлённой радостью, то тяжкой болью.

…предстояла новая война с Лозом и мальчишка, возглавлявший Сударб, созвал людей и дюков на Великий Совет…

IV

Ольс проснулся от холода и сырости. Тусклая темнота обволакивала всё вокруг. Затёкшее в неудобном положении тело, болело и поначалу отказывалось слушаться. Привести в порядок мысли оказалось ещё сложнее. Он с усилием сел, зажёг походный светильник и окинул взглядом грот.

Место казалось знакомым. Но как он сюда попал, дюк вспомнить не смог. Самым странным было то, что лежал он прямо на земле. Точнее говоря, на небольшом голом островке, окружённом какой-то невнятной растительностью. "Странно, – подумал Ольс. – Сколько же я проспал!" Он тряхнул головой. Почти полностью седая прядь упала ему на глаза. Дюк совсем растеряно откинул волосы со лба. "Кажется… раньше они были тёмно-каштановыми… – удивлённо промолчал он. – Ладно, это потом… Сейчас стоит подумать о еде". Расплывающимся взглядом он попытался найти сумку с провизией, но она исчезла. Совершенно бесследно. Спросонья Ольс даже не удивился. По счастью, хотя бы фляга с укрепляющим питьём, пристёгнутая к поясу оказалась цела. Пришлось довольствоваться этим. Изрядно прокисшее снадобье, конечно, не могло утолить голод, да и по вкусу оставляло желать лучшего, но, по крайней мере, несколько приводило в порядок голову.

Теперь можно было осмотреться повнимательнее. Сидя, это было в высшей степени неудобно. Ценой головокружения, тошноты и тумана в глазах, дюку удалось встать. Конечно же, это был тот самый грот, откуда он планировал начать дорогу в эти… как их там? Ольс долго не мог вспомнить, как назывался мир в его видениях. Очевидно, двигаться нужно было по узкому коридору, уходившему влево и вниз.

"Ну, нет… Сегодня я не только не в состоянии тащиться в такие немыслимые пределы, но и названия их вспоминать, – он усмехнулся. – Домой хочу! Разобраться надо… Путешествие пару дней подождёт…"

Он сделал ещё пару глотков из заветной фляги. Брезгливо фыркнул. Окончательно прояснившийся взгляд внимательно заскользил по глухим бурым стенам.

"Туда!" – наконец, решительно кивнул Ольс и шагнул в едва заметный проём между камней. Он твёрдо помнил, что до поворота к выходу во дворцовый сад нужно пройти совсем немного. Во всяком случае, сюда в грот он добежал за неполный час. Обратная дорога заняла гораздо больше времени. Сначала Ольс винил в этом крутые осклизлые плиты, резко менявшие направление и уходившие то вверх то вниз. Потом понял, что странная давящая усталость исходит откуда-то из глубины тоннеля, по которому он продвигался. Ноги, обычно легко отмерявшие дальние расстояния, как будто бы вязли в холодном зеленоватом тумане, заполнявшем коридор. Наконец, Ольс был вынужден остановиться. Протоптанная дорожка неожиданно оборвалась, перейдя в непроходимые заросли невысокой блёклой травы. "Оньрек… – отметил про себя дюк. – Интересно, откуда бы ему здесь взяться? Или я всё-таки забрёл в Тёмные Проходы?" Впервые с начала путешествия он пожалел, что понадеялся на память и не взял с собой книгу. Или хотя бы карту оттуда не скопировал… Ольс ещё раз внимательно огляделся, ругая себя за беспечность.

Но бранись не бранись, а дело обстояло совсем плохо. Чутьё подсказывало, что долго оставаться в этом месте нельзя. Светильник начал затухать… Отчаяние и пустота стали заволакивать глаза и душу, на этот раз, даже не принимая обличия мирного сна…

И тогда Ольс запел. Сбивчиво и негромко. Но запел. Едва ли он на что-то надеялся, просто пытался прорваться сквозь наползающий морок. Не сразу, но постепенно вокруг него стало разгораться еле заметное радужное сияние. Конечно, в одиночку создать настоящий Луч Правды не в состоянии ни один дюк. Тем более такой измотанный и растерянный. И всё-таки этого света хватило, чтобы оньрек начал отступать. Неохотно, но безвозвратно. Он сворачивался, как пыльный ковёр, и откатывался в темноту. А потом и темнота рассеялась. Каменные ступени очистились и выровнялись. Впереди замаячил безошибочно узнаваемый выход. Ольс облегчённо вздохнул и поспешил туда.

V

Моротоб, был тщеславен с детства. К тому же настолько глуп, что пошёл служить в Императорскую охрану по своей воле. Его и опаивать-то толком не стали, сочтя, что такой тупица не нуждается в дополнительном убеждении. Так, охраняя покой Императора, исполнительный служака и провёл всю свою бессмысленную жизнь. Похоже, он даже не подозревал, что Правители время от времени меняются. Не его ума это было дело. За время службы Моротоб не задал ни одного вопроса ни по делу ни без толку, а потому сделал неплохую карьеру, добравшись до звания Начальника Дворцовой Стражи.

Этим утром почтеннейший господин Начальник пребывал в превосходнейшем настроении, что случалось с ним далеко не часто. А чего бы ему было не радоваться? Не далее, как вчера Советник Его Императорского Величества соблаговолил отметить его рвение, самолично похлопав по плечу и веско сказав: "Ну-ну!" Вряд ли солдаты, охранявшие Мэнигский дворец, могли мечтать о большем. Они-то может, и удовлетворились бы этим, но Моротоб дал волю фантазии и стал думать о том, какое повышение может его ожидать. До смены караула оставался целый час, а потому Начальник позволил себе небольшую поблажку – вышел в сад и уселся на каком-то валуне, воображая самые радужные перспективы.

Может быть, если бы Моротоб представлял, как забавно выглядит старый кряжистый солдафон, горделиво восседающий на таком же древнем, как он камне, то был бы повнимательнее. Но он думал о другом. Именно поэтому Начальник Стражи сперва не обратил внимания на высоченную тень, плавно вышедшую из-за цветущего куста. Тень постояла, привыкая к дневному свету. Внимательно посмотрела на дворец. Печально вздохнула и спокойно, словно не замечая человека, проплыла в сторону глухой ограды. Только когда незнакомец исчез из виду, до Моротоба стало доходить невероятное – только что мимо него прошёл самый настоящий дюк. От неожиданности этого открытия Начальник ещё некоторое время сидел, как прикованный. Потом собрал в своей тупой башке обломки надежд, сопоставил с тем, какое наказание ему грозит. Тогда он вскочил и прытко, как в молодости, бросился в погоню…

…Пятеро здоровенных детин, которые, по идее, должны были охранять хозяйственную калитку, сидели на земле и вяло резались в карты. А что? День был прекрасный. Пост – никчёмный. Сменить их должны были ещё нескоро. А ленивый зазнайка-начальник сроду в этот край сада носу не казал. И тут сверху раздался непривычно гулкий голос:

– Не позволят ли почтенные господа пройти?

– Проходи-проходи, а то солнце заслоняешь! – не отрывая осоловелого взгляда от колоды, буркнул один из солдат.

– Благодарю! – прогудел над ним всё тот же голос.

Очнулись стражники лишь, когда калитка с лёгким скрипом распахнулась. Пропустила исполинскую фигуру. Звякнула и закрылась.

– Кто… это… было? – прохрипел кто-то.

– Не может… таких быть! – последовал ответ.

…Между тем, Ольс был озадачен не меньше, чем стражники. Он вышел в безлюдный проулок. Нашёл глухую арку. Прислонился к стене и перевёл дух.

Мимолётного взгляда на бывший дворец дюков хватило, чтобы заметить, насколько мрачным и враждебным стало некогда радостное и звонкое здание. Только очень злые и глупые руки могли полностью уничтожить летящую архитектуру, погасить ясные краски и заменить всё это пёстрой помпезной скукой, подобной оньреку. Если власть в городе находится в тех же руках, то и весь Сударб подчинён сторонникам Лоза. Тяжко!..

Мысли Ольса путались, перемежаясь с обрывками воспоминаний и снов. Этого решительно не могло быть, но по всему выходило, что проспал он долгие годы, если не века. Что теперь делать, где и как искать своих он не представлял. А найти их было просто необходимо.

"Разберёмся! – не совсем уверенно подумал дюк. – Для начала посмотрим, как меня встретит дом. Скорее всего, уже бывший… Если, конечно, он вообще жив".

VI

Маленькие дети живут в мире больших вещей и высоких деревьев. Потом они вырастают, и окружающий мир становится меньше. Особенно заметно это становится, когда люди возвращаются в те места, где не бывали с юных лет. Шедший по мэнигской улице Ольс, ощущал совершенно противоположное. В своё время он считался самым высоким в клане. Сейчас ему казалось, что он стал меньше, а город – непомерно вырос. И в самом деле: куда-то делись небольшие аккуратные строения, в которых раньше предпочитали жить люди, зато бывшие дома дюков были превращены в богатые безвкусно украшенные хоромы. Невысокие изящные изгороди, некогда обозначавшие границы между улицей и садами, выросли в глухие высокие заборы, за которыми виднелись лишь верхушки деревьев.

"Неужели в Мэниге столько знати, иначе, зачем им такие большие дворцы?" – удивлялся Ольс, разглядывая очередное чудо архитектуры, общие очертания которого напоминали ему что-то до боли знакомое. И вдруг сердце дюка забилось чаще. Потом едва не остановилось. Он понял, что давно стоит у ворот своего бывшего дома. Выяснять, кто хозяин, смысла не было. Ольс, в который раз за этот день, печально вздохнул и медленно побрёл дальше.

Теперь спешить было некуда… Он просто бесцельно шёл и разглядывал негостеприимный чужой город, когда-то бывший радостным и родным. Ноги вынесли дюка на бесконечно длинную извилистую улицу, огибавшую дворец и заканчивавшуюся, насколько он помнил, небольшой уютной площадью с фонтаном. Путь, даже по дюковским меркам, предстоял неблизкий. Времени было предостаточно. Ольс шагал, думал и вспоминал. До него стало доходить, что отправившись на поиски Немыслимых Пределов, он попал в одну из лозовых ловушек. Его заманили заросли оньрека, притворившиеся мягкой травой. Они же навеяли вековечный сон. Очевидно, Лоз надеялся со временем поработить дюка. Вышло же так, что Круг Справедливости и Щит уберегли его от гибели, поэтому сны приходили не пустые, а как всегда провидческие. Ольс не пережил того, что выпало на долю его собратьев, но по крайней мере знал об их судьбе. Не знал он одного, какое именно из произошедших за последнее время событий, ослабило путы оньрека и позволило вернуться к жизни. Ну да, сейчас это было не так уж и важно…

Ольс настолько был потрясён своими открытиями и раздумьями, что не заметил, как оказался в центре всеобщего внимания. Сначала это слегка раздражало, потом стало забавлять. Одни при появлении длиннолицего гиганта пятились. Другие – убегали. Третьи – таращили глаза и показывали на него пальцами.

Дюк шёл по своему бывшему городу и слегка улыбался. Он вдруг почувствовал, что многие смотрят на него с надеждой. Потом заметил, что Круг Справедливости действует, как и в старые добрые времена: достаточно было лишь пройти мимо тех, кто творил или даже затевал недоброе дело, как всё становилось на свои места.

Вот, двое разъярённых мужчин, готовых вцепиться друг другу в глотки, перестали орать. Один пожал плечами и пошёл домой. Другой зло сплюнул, махнул рукой и направился в сторону площади, где наверняка был трактир.

Затем потрёпанный воришка, который только что стащил кошелёк у неповоротливой расфуфыренной дамы, остановился. Почесал в затылке. И с криком: "Вы что-то потеряли, почтенная госпожа!", – бросился догонять свою несостоявшуюся жертву.

Теперь Ольсу было чем заняться, и он жалел только о том, что приходится работать в одиночку. Ему давно стало ясно, что дюки покинули Мэнигу не одну сотню лет назад. "Если нашли мою книгу, то искать их стоит в Немыслимых Пределах, – лихорадочно соображал он. – Осталось самому туда добраться! Вопрос как… Мимо дворцовой стражи второй раз будет не пройти". Машинально он начал постукивать пальцами по медальону.

VII

– Этого… не может быть… – промолчал Окт. – Зов был очень слабый… Однако… услышали повсюду… Вожди сочли своих… Все на месте… Получается, есть ещё клан… Почему же они до сих пор молчали?

– Может, это ловушка? – спросил Тайронгост, глядя то на отца, то на Рьоха.

Они втроём сидели в тильецадском патио, когда неизвестный дюк напомнил о себе. Теперь предстояло разобраться, кто он, и что всё это значит.

Пока отец с сыном строили предположения, Рьох молчал. Потом решительно мотнул головой:

– Наверное, я сейчас скажу глупость, но с вами, поневоле, болтать научишься. Думаю, что никакая это не ловушка. Никому не под силу подчинить себе наши медальоны. И неведомого клана тоже, полагаю, не существует… – старик снова надолго замолчал, явно что-то обдумывая.

– Тогда кто же нас звал? – не выдержал молодой дюк.

– Повторяю, это всё может показаться нелепым, но сигнал мог послать только Ольс. Старший брат нашего Превя…

– Он же погиб… Незадолго до нашего ухода из Мэниги… – ошарашено пробормотал Окт, на явном наречии.

– Думаешь? Пропасть он пропал – это верно, но если бы он умер, к нам вернулся бы его Круг Справедливости. Я почти уверен, что это Ольс. Наверняка, он попал в какую-то западню, когда пошёл на поиски Немыслимых Пределов.

– Заснул в каком-нибудь гроте, как мы? – предположил Тайронгост. – Нас тогда чахликом быстро обмотало.

Рьох бросил на ученика беглый взгляд и кивнул:

– Что-то вроде… Как уж он выжил, не знаю. Найдём – спросим…

– Найти бы только… Зов был так слаб, как будто доносился не из нашего мира…

Окт на всякий случай постучал пальцами по своему оберегу – ответа не было.

– А что… Может быть, так и есть. Представь себе, что долго был в плену. Куда бы ты пошёл, вырвавшись оттуда? – старый дюк смотрел вдаль, словно пытаясь разглядеть Ольса.

– Наверное… домой. То есть… в Мэнигу?

– Вот-вот! И нам бы туда надо. На месте и разберёмся. А то сейчас опять болтать начнём, советы собирать… Одно плохо. Единственный выход в город, находится рядом с дворцом. Не стоит нам до поры на глаза почтеннейшему господину Императору попадаться. Добираться нужно как-то по-другому.

Дюки замолкли.

И вдруг Тайронгост поднял голову:

– Кажется… знаю… Коврики! Они ведь не только людей могут переправлять?

VIII

Цервемза сидел, зарывшись в груду бумаг, и изображал, что страшно занят. На самом деле он никого не хотел видеть.

Последние несколько дней Правителя мучили дурные предчувствия. Он впервые задумался о том, зачем ему эта погоня за вечностью. Предположим, уничтожит он Грейфа, станет всесильным повелителем Сударба, будет бесконечно долго править и вообще сможет делать решительно всё, чего пожелает его душа. Вот в этом-то и была загвоздка. Останутся ли у него к тому времени хоть какие-то желания? Слишком уж одинок он был для этого. Впрочем, с одиночеством можно было справиться. Цервемза мечтательно представил себе, как вернёт Римэ. Потом сделает её ласковой и покорной. Как? Да с помощью магии. Своей, а не чужой! Узурпатора передёрнуло от воспоминания о Ревидан. А что потом? Смотреть, как сморщится гладкая кожа, поседеют тёмные волосы и потухнут глаза? Ну уж нет! К этому Цервемза был не готов. Можно было бы, конечно, вырастить детей. Но зачем? Наследники Вечным не нужны…

Вот и получалось, что ни власть, ни бесконечная жизнь не сулили ему ничего хорошего. Правитель окончательно затосковал. Может быть, он и нашёл бы какой-то выход, но опустошённая душа не могла уцепиться даже за память. Цервемза попытался вспомнить детство или хотя бы молодость, но не смог. Как будто не был он никогда ни ясноглазым мальчиком, ни пылким юношей, а сразу пришёл в этот мир взрослым и циничным. Вместо ярких картин прошлого, которые так греют души стариков, он видел лишь серый туман. Такова была цена рабства…

Взволнованный голос Моротоба донёсся до Цервемзы как через подушку.

– Дюк прошёл по саду!

– По какому саду?

– По дворцовому саду!

– А куда он пошёл?

– Не знаю… сир!

– Ну, так узнай! – взревел Правитель, сопровождая свои слова изрядной оплеухой.

От удара Моротоб слегка присел, но на ногах удержался. Мгновение подумал, собрался с духом и выпалил:

– Последний раз означенное чудище видели стражники, охранявшие хозяйственную калитку. Судя по всему, он направлялся в город! – он приготовился получить очередную затрещину.

Удара не последовало.

– Как же они его пропустили? Заколдовал он вас что ли?

– Вроде того, сир! И я, и мои солдаты просто как будто окаменели. А этот… прошёл мимо…

Пока Узурпатор соображал, как ему поступить, прибыло несколько донесений из разных концов Мэниги. Все шпионы сообщали о том, что видели дюка или, по крайней мере, слышали о его появлении. Это настораживало…

– Интересно, сколько их там? Один прошёл мимо стражи… Второй разнял драку… Третий спугнул воришку… И всё это за каких-то полтора часа. Вдруг они вышли целой толпой? – задумчиво произнёс он вслух. – Тогда, нам всем… – он не договорил.

– Простите, сир! – позволил себе вмешаться Моротоб. – Тот, которого упустили мы, судя по всему, вышел на Кривую улицу. Осмелюсь спросить: где произошли остальные события?

Цервемза впервые посмотрел на Начальника Стражи с интересом. Потом стал лихорадочно перебирать доносы. Наконец, облегчённо вздохнул:

– Значит, он всё-таки один! – холодно усмехнувшись, Правитель снова перевёл взгляд на Моротоба. – Значит так: пришли ко мне Советника и немедленно собери всех солдат. Длинномордого необходимо схватить и привести к нам. В крайнем случае – убить! Для тебя и твоих олухов это единственный шанс остаться в живых!

IX

Ольс начал успокаиваться. Похоже, он не утратил способностей. А если ещё удастся найти, чем подкрепиться, то жизнь и вовсе станет прекрасна. Он вспомнил, куда отправился один из драчунов и пошёл несколько быстрее.

До площади оставалось не больше трёхсот шагов, когда острый слух дюка уловил обречённый гул затихающей толпы. Потом раздался грубый голос:

– …за распространение ложных слухов… содействие бунтовщикам… приговариваются к трём дням огненного зелья…

Слова были по большей части незнакомые, но дюк всё понял. Он влетел на площадь как раз вовремя. Знакомого фонтана посередине не было – на его месте возвышался помост. К столбу были привязаны спина к спине двое приговорённых лет сорока. Судя по всему – муж и жена. Они крепко держались за руки, надеясь хотя бы так облегчить друг другу предстоявшую муку.

– Во имя Творящих и Хранящих! – разнёсся над толпой властный голос, грозный, как гул в скале.

Этого оказалось вполне достаточно, чтобы на площади наступила тишина. Такая, какая бывает лишь самой долгой зимней ночью. Люди почтительно расступались, пропуская седого длиннолицего гиганта. Солдаты, не сговариваясь, бросились врассыпную. Под одобрительные возгласы толпы дюк невозмутимо подошёл к столбу. Разрезал верёвки. Выплеснул кубки с огненным зельем. Помог супругам спуститься с эшафота. Оставалось только увести их подальше от этого страшного места. Желательно туда, где живут дюки. Ольс задумался, как это сделать, и снова забарабанил пальцами по медальону. На этот раз он почувствовал, что золотой пятиугольник задрожал в ладони. "Показалось!" – решил он…

…Туча дворцовых стражников ворвалась на площадь, как безжалостная лавина, сметая всех и вся на своём пути. Что мог противопоставить нескольким дюжинам клинков постаревший, измотанный сном и потративший изрядную часть сил на борьбу с оньреком, дюк?

Многовековая жизнь закончилась. Наступила вечность…

…Уже угасающим взором Ольс заметил, как спасённых пытаются снова связать. "Возвращённого не отнять!" – успел промолчать он. Этого было достаточно, чтобы отдать последние силы меркнущего Круга Справедливости тем двоим. Стражники замешкались лишь на миг. Мужчина и женщина переглянулись. Снова схватились за руки и быстро нырнули в расступившуюся и тут же сомкнувшуюся толпу.

Дюк так и не увидел, как к беглецам шагнул какой-то человек. Судя по всему, он не мог говорить. Знаками он позвал супругов следовать за собой. Затащив их в какой-то дворик, немой поспешно вынул из кармана блокнот и написал: "Я – друг. Уходим в Амграману. Держитесь за меня!" Не дожидаясь ответа, незнакомец достал из своей сумки небольшой потрёпанный коврик…