Текст книги "Иллюзия обмана (СИ)"

Автор книги: Илона Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 53 страниц)

Наконец он поманил к себе Зьеснила:

– Далеко не уходи! – тихонько приказал Правитель слуге. – Скоро ты мне можешь понадобиться. Проверь, чтобы в карауле были самые крепкие ребята.

Тот низко поклонился и исчез. Обращать внимание на его мысли Цервемза не стал.

– Значит, хочешь побеседовать? – томно осведомился он, вставая и медленно прохаживаясь по комнате. – О чём же?

Отчего-то Старик не торопился отвечать. Тогда Правитель отошёл к окну.

"Готов! Иначе он бы ни за что не отвернулся. Обычно он боится нападения сзади", – решил Грейф Нюд, прислушиваясь к странному позвякиванию и звуку переливаемой жидкости.

Меж тем, Правитель закончил свои таинственные манипуляции. Обернулся к Старику, держа в руках кубок. Несмотря на все усилия, Колдун не смог разглядеть, что за жидкость таится за тусклыми стенками. Раньше Цервемза никогда так себя не вёл. По лицу Законного Императора Грейф Нюд попытался прочесть его замыслы. Всемогущество, дарованное Водами Без Плеска, это конечно, хорошо, но, как известно, на любую стрелу найдётся щит…

Цервемза как будто прочитал его мысли. Странно посмотрел на Советника. Вернулся за стол. Кубок поставил прямо перед собой. Улыбнулся и с искреннейшим участием в голосе продолжил:

– Не о том ли ты, любезнейший, хотел поговорить, как пытался предать не только меня, но и господина Рассыпавшегося?

Не дожидаясь ответа, он снова хлопнул в ладоши. "Не будет мне сегодня покоя! Ну что за день такой? То неделями я не нужен, то теперь время отдуваюсь…" – мрачно подумал вошедший Зьеснил.

– Взять! – указал Правитель на Грейфа Нюда. – Держать крепче, чем обычно! Как обыкновенного пленника. Приговор напишешь после исполнения.

Слуга почтительно поклонился. Он больше не смеялся.

– Да ты представляешь себе, кто я? И что я могу с тобой сделать? – дёрнулся Старик, пытаясь высвободить руки. А ещё он испуганно подумал. – "Пока они меня держат, ничего я не сделаю. Я – Вечный, но не бессмертный же… Кто это мне говорил?.."

– Ты – арестованный. И сделать мне ничего не можешь, – Цервемза задумчиво взял кубок и медленно приблизился к креслу, в котором стражники удерживали Колдуна. – Зато я могу. И сделаю. Я, знаешь ли, об этом долгое время мечтал. С того самого дня, как оказался под твоей властью.

– Что это?

– А ты как думаешь? Огненное зелье, конечно. Ты этого заслужил, – Правитель поднёс кубок к губам Грейфа Нюда. – Пей!

– Но это незаконно… – прошептал Старик. – Я хотел сказать…

– Узаконю. Как своё правление, – усмехнулся Цервемза. – Пей! Голос твой мы послушаем чуть позже.

Колдун продолжал вырываться. Один из солдат откинул его голову. Оранжевая жидкость потекла в рот Старика.

VI

Грейф Нюд сделал глоток. Другой. Третий. Закашлялся. Невыносимая боль, которой он так боялся, не приходила. Вместо неё по жилам потекла сила. Сначала он не понял, но потом сообразил, что зря боялся – Воды Без Плеска пополнились своим же порождением и не принесли вреда тому, кто взялся их беречь. Старик рванулся и без особого напряжения оттолкнул солдат. Гнев переполнял его до краёв. Колдун вспомнил, что пришёл в эту комнату исключительно для того, чтобы наказать вероломного слугу. В Цервемзу полетели сразу несколько, отсвечивающих бурым огнём шаров. Привычным жестом фехтовальщика тот вскинул руку, не вспомнив даже, что не достал меч. Шары с шипением растворились в воздухе, не долетев до лица Узурпатора меньше ладони. Парировав нападение, Правитель на время обездвижил противника.

Ему нужно было подумать. Волшебство действовало безотказно. Чужие мысли летали в его голове, как свои. А вот огненное зелье дало осечку. То ли Лоз как всегда посмеялся над своим рабом, то ли Грейф Нюд имел от него какую-то защиту. Это можно было проверить только одним способом… Не на себе же было экспериментировать!

И тут взгляд Цервемзы упал на бледного и почти бесчувственного Зьеснила, сидевшего в углу. Мыслей его было не прочитать, настолько бессвязно они метались.

– Выпей! Тебе полегчает, – участливо склонившись над слугой, сказал Правитель и протянул ему кубок.

Зьеснил благодарно кивнул и, даже не взглянув, что ему предлагают, осушил кубок до дна. Удивлённо посмотрел на Цервемзу. Протяжный крик понёсся по дворцовым анфиладам. Убийца кивнул стражникам. Да они и так поняли, что делать. Правитель снова отошёл к окну.

– Ну что ж… Замену ему я найду быстро.

Когда вопли смолкли, Цервемза посмотрел на Грейфа Нюда, тщетно пытавшегося сбросить с себя невидимые путы. Усмехнулся и сказал:

– Значит, оно всё-таки действует… На всех, кроме тебя. И меня. Теперь мы сравнялись в силах.

– До поры, Цервемза! – ответил, наконец освободившийся Колдун. И задумчиво повторил. – До поры…

ВЕЛИКИЙ СОВЕТ

I

Кайниол, не мигая, глядел на снег, крупными хлопьями застилавший вечернюю амграманскую улицу. "Наверное, последний в этом году – не всё же зиме властвовать, – отрешённо подумал юноша. – Потом начнётся весна… Какой-то она будет?" Город прикидывался спящим, но на самом деле чутко вслушивался в то, что будет сказано в стенах резиденции. Кайниол молчал. Мысли вязко путались. В голову лезла всякая чушь – истории из детства… воспоминания… обрывки песенок… снова воспоминания… Амграмана ждала. Как и весь Сударб. Император молчал. И думал. Почти ни о чём. Уходя в мыслях всё дальше и дальше. И вдруг на него накатила волна бессильной ярости: "Арнит столько лет стремился к власти, а когда надел корону, то занялся исключительно своими переживаниями, да дворцовыми интригами. И потом тоже… Уже почти год прошёл с того, как он признал меня Наследником. Пока он был жив, можно было столько всего успеть изменить. Хотя бы зелья эти проклятые объявить вне закона… А мы вместо этого только и делали, что скрывались да своих теряли! Вот и его тоже… Теперь всё легло на мои плечи… – парень сжал кулаки. – Глупо! Сам тоже хорош – никто не заставлял меня становиться Соправителем. Мог, в конце концов, отказаться… – сказал он сам себе. – Только всё случается так и тогда, как и когда должно случиться… Если сложилось бы по-другому, то мы не смогли бы создать Луч Правды… Ладно, хватит ребячиться. Нужно что-то решать… Нравится это мне или нет, я – Император Сударба!" Гнев отхлынул. И тогда пришли нужные слова.

Император обернулся к Мисмаку, давным-давно расположившемуся с бюваром за маленьким изящным столиком, невесть зачем стоявшим в кабинете. "Интересно, отчего он не сядет за письменный стол. Там же удобнее", – отметил про себя юноша.

– Я, Кайниол, Император Сударба… – произнёс он ровно и спокойно.

Перо легко полетело по бумаге. "Я раньше не замечал, насколько у отца изящный и жёсткий почерк. Впрочем, когда было – сперва я был маленьким, тогда он заполнял лишь хозяйственные книги, а в пору составления первых эдиктов, было явно не до изучения каллиграфии".

– …обращаюсь ко всем своим сторонникам в Сударбе и Немыслимых Пределах. Предстоит новая война с Лозом…

Кайниол снова отвернулся к окну. Никогда в жизни слова не давались ему с таким трудом. Снег мирно танцевал свой сонный танец… Новая война! Это только сказать было просто. Прежнее сражение унесло жизни многих дюков и непоправимо изменило мир. Правда тогда люди были слабы, а Творящие и Хранящие истощены длительной междоусобицей. Сейчас, вроде бы и дюки сильны и люди многому научились за прошедшие века. И всё же… Сторонники Рассыпавшегося тоже не стали слабее за это время. Император не представлял, сколько продлится и чем закончится грядущая битва. Имел ли он право обрекать два народа на бесконечную и, возможно, бессмысленную бойню, если не был в состоянии гарантировать победу? Только надеяться мог… Юноша напряжённо вглядывался в снежную круговерть, как будто пытаясь разглядеть сквозь неё ответы. Сколько жертв придётся принести и потерь пережить? Метель пела заунывную колыбельную… Кайниол вздохнул и возвратился к действительности:

– Настала пора созывать Великий Совет. Не могу приказывать, поэтому прошу о помощи…

Секретарь невольно вздрогнул. Всего год назад он уже слышал те же слова от прежнего Императора. Кайниол не знал об этом, но повторил, однажды сказанное его отцом. Воспоминание об Арните вернуло всю боль от потери Сиэл. Несколько месяцев Мисмак старался начать жить заново. Но что же было делать, если он умер вместе с женой? Тот человек, который стал Личным Секретарём Его Величества так и остался на границе Дальнего Мира… Мисмак сдержал вздох и снова принялся писать.

Кайниол, казалось, не заметил этого, но остановился и снова задумался, глядя на равнодушный снежный танец.

– Отец, – как бы невзначай сказал Император. – Где назначить место сбора? Хорошо бы в Тильецаде или его окрестностях. Однако, защита защитой, а непосредственная близость Цервемзы и Грейфа Нюда оптимизма не вызывают.

– Спроси у Таситра или Хаймера, – рассеянно ответил тот, всё ещё погружённый в воспоминания. – Я всего лишь Секретарь.

– Успеется, – улыбнулся Кайниол, – Я хочу знать твоё мнение.

– Ну, тогда… – глаза Мисмака постепенно начали оживать. – Может быть, провести Совет там, где проходили посвящение юные дюки и дочь Хаймера? И знаешь, на твоём месте я пригласил бы туда котов и лежбиков. Полагаю, враги у нас общие.

– Вот и говори после этого, что я Император, если о таких важных гостях умудрился забыть! – Кайниол рассмеялся.

Только сейчас он заметил зверя, который дремал, вальяжно развалившись между письменными принадлежностями на иссиня-чёрном сукне письменного стола. Император мог поклясться, что когда они входили в кабинет, кота там не было!

– Хотя… Как ты себе представляешь какое-нибудь серьёзное событие, тем более, если речь идёт о подготовке к войне, без Тийнерета?

Услышав своё имя, кот недовольно приоткрыл один глаз и мрачно повёл хвостом:

– Прошу не сплетничать и не беспокоить, – сонно, но весьма назидательно промолчал он. – Придём мы, придём. Приглашаете вы нас или нет…

Для порядка лизнул лапу и, свернувшись калачиком, продолжил смотреть сны, гораздо более содержательные, чем людская болтовня.

II

До времени всеобщего сбора оставалось больше суток, и Окт с Хаймером решили отправиться в Мерцающие Проходы. На этот раз Первооткрыватель никуда не спешил и вдумчиво обшаривал каждый закуток грота. Вдоволь налюбовавшись гладиолусами и вежливо раскланявшись с крылатыми котами, он двинулся к обратному водопаду.

Искристая радуга плавно обтекала чёрный валун и, торжественно рокоча, устремлялась ввысь.

– Погоди-ка… – Хаймер задумчиво провёл рукой по мокрой гладкой поверхности. – Этот камень… он ведь не всегда тут лежал, так?

Окт пожал плечами:

– Кажется…

– Смотри: остальные камни неровные, а этот – как по инструменту выведен. Да и чёрных среди них нет… Давно он здесь?

– Наверное… с начала зимы… Нет… пожалуй… с конца осени… – задумчиво промолчал дюк. – А что?

– Надо показать его Римэ.

– Зачем?..

– Точно не знаю… – рассеянно промолчал Первооткрыватель. – Думаю, она сможет рассказать побольше, чем я.

– Это я понял… – ответил совсем озадаченный Окт. – Но… зачем тебе нужно… исследовать именно его?

– Да я и сам толком не знаю, но понимаешь… – Хаймер задумался, потом смущённо пробормотал. – Историей от камня веет. Мрачной и древней. Как будто зло, которое старше Лоза пыталось найти здесь убежище, но погибло.

Окт кивнул и недоверчиво добавил:

– Предположим, что так… Однако… ни в одной легенде… ни в одной песне… об этом… не говорится… Ни у дюков… ни у людей…

– И что из этого? – вскинулся Первооткрыватель. – О распре между Творящими и Хранящими, тоже мало кто знает, однако она была. Всегда считалось, что Лоз сам собой возник, именно после этой битвы. А ведь если подумать, то так не бывает, чтобы некто или нечто появлялись из ничего.

Римэ пришла не одна, а с Кинранстом и Мрендом. Пока они, тихонько переговариваясь, изучали камень, неугомонный Хаймер забрался на широкий выступ у самого устья водопада и достал карту Сударба. Долго её рассматривал, а потом, бросился на поиски Ганора, который уже прибыл в Цагрину. Вскоре человек и дюк вернулись и, усевшись на траве, стали что-то возбуждённо обсуждать, постоянно сверяя свои карты.

Окт не принимал участия во всей этой суете. Он удобно устроился, опершись спиной о большой замшелый обломок скалы, и невозмутимо созерцал водопад. Наконец, Прорицательница, Волшебник и Художник подошли к исследователям, которые как раз заканчивали свой консилиум. Тильецадец прислушался:

– Ты прав, – сказала Римэ. – Это очень даже не простой камень. Нам нужно ещё обдумать кое-какие подробности, но думаю, к Совету мы будем готовы.

– Хорошо, – удовлетворённо промолчал Хаймер. – А теперь вот что… Мы со Звездочётом тут покумекали, и вот к какому выводу пришли: похоже, этот водопад берёт своё начало в той пещере, где находятся Светящиеся Воды.

Прорицательница вздрогнула, отчётливо представив себе могущество потока, истекающего из самого волшебного и священного места во всех мирах. Хаймер, тем временем, продолжал:

– …затем он выходит в наш мир и становится истоком Песонельта, текущего через весь Сударб.

– Интересная мысль, – одобрил Кинранст. – Но что из этого следует?

Первооткрыватель хотел было ответить, но его опередил Окт:

– Тогда… понятно, почему воды Песонельта иногда текут вспять… – они разносят вести… по всем мирам…

– Значит, будет проще оповестить Сударб о решении Совета, – не отрываясь от альбома, заявил брат Мренд.

– Как? – вопрос прозвучал сразу со всех сторон.

– Уж, тебе ли не знать? – c самым наивным видом усмехнулся Художник, обращаясь к Волшебнику. – Гладиолусы по реке запустим!

III

– Странно… Вроде ты синий, а вроде и нет. На меня похож, а крыльев нету… – задумчиво заявил самый юный лежбик, обнюхивая Тийнерета, который был несколько меньше его ростом. – Ты не из наших!

– И ты не из наших! – парировал кошачий вожак, на всякий случай, выгибая спину и поднимая мохнатый хвост.

Синий котёнок был настроен миролюбиво. Он с интересом осмотрел собеседника и муркнул:

– Я – лежбик!

– Ага, значит, вы всё-таки существуете. Просто замечательно!

– А ты кто?

– Я-то? Кот…

– Кот? Настоящий? Я о вас только слышал…

– Кот, я кот! Обыкновенный. Почти….

Тийнерет решил, что угрожающая стойка выглядит невежливо, поэтому как всегда чинно уселся, галантно склонил голову, а заодно начал приводить в порядок белоснежную манишку с золотистым пятнышком.

– Почему почти? – не унимался любознательный юнец.

– Потому что… – доходчиво объяснил взрослый.

Против этого аргумента спорить было сложно.

Они немного посидели молча, размышляя о сокровенном смысле сказанного. Потом лежбик не выдержал:

– О чём ты думаешь?

– О жизни.

– А что ты о ней думаешь?

– Жизнь такая штука, о которой стоит подумать… – сказал Тийнерет на кошачьем наречии. Помолчал и добавил. – Особенно сейчас.

– Странно… Я тоже о ней много размышлял, – не то удивился, не то согласился крылатый котёнок.

– Сегодня об этом будут думать все, кто соберётся под стенами Цагрины. А вот говорить станут о смерти и войне… – солидно промолчал кот, мрачно поводя хвостом.

– А о жизни? – ужаснулся юный лежбик.

Тийнерет посмотрел, как будто сквозь своего нового приятеля и подумал, что тому рановато задаваться столь философскими вопросами. Хотя… Кто их знает, лежбиков этих. Вон, дюки-то становятся взрослыми чуть ли не с рождения. Он ещё немного помолчал и еле слышно муркнул:

– Не время пока. О ней заговорят, когда будут подсчитывать потери и вспоминать павших… А сейчас – только о войне и смерти…

Тийнерет прислушался. Конечно же, он оказался прав. Впрочем, как и всегда.

– …поэтому никому не известны сроки и исход этого сражения. Мы только надеяться можем. Но упускать шанс нельзя… – говорил Кайниол.

Кот ухмыльнулся, мол, что я говорил! Поразился собственной мудрости. Свернулся калачиком и мирно задремал. Как и подавляющее большинство его соплеменников. Лежбики тоже улеглись, грациозно сложив роскошные крылья.

Хвостатое воинство спало, не упуская при этом ни одного слова.

И думало о жизни.

IV

Император продолжал свою речь. Он вспоминал одного своего отца и смотрел на другого. Рассказывал о зверствах Правителя и думал о младших братьях, только по случайности избежавших казни. Говорил о разрушении Амграманы и украдкой бросал взгляды на Оканель, понимая, что когда-нибудь этот кошмар закончится и тогда их ожидает счастье. Ничем уже не омрачаемое. На всю долгую или короткую жизнь. Поглядывал на неразлучных Исулолгду и Стийфелта и говорил о бедствиях постигших каждую из сударбских провинций. Молчали люди. И дюки тоже безмолвствовали. Не перемалчивались как обычно, а просто слушали. Кайниол говорил горячо и долго. Лишь однажды он прервался. Медленно обвёл взглядом людей, приглашённых на Великий Совет. Друзей, отмеченных золотыми медальонами. Знакомых. Незнакомцев, пришедших изо всех провинций многострадального Сударба. Даже из Ванирны, Шаракома, и что самое удивительное, из Мэниги. Тёмные, как у Арнита, глаза внимательно ловили, взгляды полные непонимания и сочувствия, скепсиса и надежды, боли и воодушевления. Юноша долго не мог продолжить, понимая, от сказанного им будут зависеть их судьбы. Что делать, он был Императором… И никого не касалось Юным или ещё каким… Наконец, Кайниол отчётливо произнёс:

– Я знаю, что очень многим из нас не суждено увидеть победу, поэтому снова повторяю, что не приказываю, а прошу о помощи.

Наконец Император умолк, уступив место Окту. Глава тильецадского клана вышел вперёд. Так же как и Кайниол внимательно заглянул в глаза соплеменников. Ему нужно было лишь высказать решение, давно принятое каждым из дюков. И всё-таки он не спешил. Наконец, прогудел на явном наречии:

– Мы пришли бы на помощь… даже, если бы речь шла… о восстановлении справедливости… в одном только Сударбе… Тем более… когда гибель… грозит Немыслимым Пределам… Поэтому наш клан… становится на сторону… Юного Императора Кайниола… Моя жена… Никуца… погибшая у стен Тильецада… – голос Окта на мгновение пресёкся. – Так вот… она говорила, что ей есть, кого защищать…

Потом говорили ещё многие. Дюки и люди. Явная речь перемежалась с безмолвной.

Наконец, слово взял Рьох. Он по обыкновению своему брюзжал и ругал всё от сотворения миров, до последних времён. На этот раз никто не смеялся, лишь некоторые настороженно улыбались.

– Зачем вообще было устраивать Великий Совет, если итак ясно, что все собравшиеся – сторонники Императора? – возмущённо начал он. – Если только поболтать, то лучше было устроить дружескую пирушку. А воевать может и кто-нибудь другой…

И всё в таком духе. Однако более всего досталось дюкам, которые по бестолковости своей потратили уйму времени сначала на то, чтобы попытаться отомстить за смерть Никуцы, а потом на то, чтобы найти дороги, связывающие Немыслимые Пределы и мир людей.

Рьох говорил и говорил, а сам думал о том, что злосчастные события не отдалили, а наоборот приблизили развязку.

Когда старый брюзга всё-таки нашёл в себе силы умолкнуть, раздался голос Римэ Вокаявры:

– Нам предстоит война не только с Лозом и его рабами, – почти будничным тоном произнесла она. – Дело обстоит гораздо хуже… Вчера Хаймер-Первооткрыватель показал Кинрансту, брату Мренду и мне странный камень, который не так давно появился в Мерцающих Проходах. Мы смогли разгадать его тайну…

И Прорицательница рассказала историю возникновения Вод Без Плеска и происхождения Лоза. Даже о тайных чаяниях и тех и другого упомянула. Поведала она и о том, как сначала Грейф Нюд, а потом и Цервемза по своей воле стали рабами Лоза. И ещё многое…

– …и вот, когда Исулолгда создала Круг Справедливости, Воды почувствовали угрозу и решили её уничтожить. Они текли в сторону Тёмных Коридоров, не зная, что тем возвращено истинное обличие…

Все взгляды устремились на дочь Хаймера и Риаталь. Девочка удивлённо огляделась и густо покраснела.

Римэ, меж тем, продолжала:

– …так кануло Озеро. И всё было бы хорошо, если бы незадолго до этого сначала Правитель, а потом и Колдун не стали Берегущими Воды… Так что преследовать нам придётся и Узурпатора и его Советника. Один из двух рабов, нам пока неясно который, решил стать хозяином своего господина и заключил договор со злом, породившим Лоза. Он выпил свою долю Вод. Этот Берегущий намерен помочь Рассыпавшемуся собраться, а потом отдать Водам. Если это произойдёт – они поглотят своё порождение и станут настолько сильны, что затопят все миры от Ближних до Дальнего. Одно могу сказать достоверно, с гибелью Лоза, мгновенно потеряют силу все чёрные зелья, которыми эта парочка опаивает людей. И прежде всего огненное…

– А чего ещё, кроме маленьких девчонок, эта пакость боится? – раздался чей-то голос.

– Воды. Живой и текучей воды, – улыбнулась Прорицательница. – Настоящее зло всегда боится чего-то очень простого и ясного: воды, света, детей, смеха… И последнее, когда Творящие и Хранящие заключали своё невольное порождение в озере, они были молоды и надеялись, что добро нового мира постепенно иссушит Воды. Вышло по-другому: зло множилось – озеро росло… Наши божества стали заложниками былой распри. Они не настолько сильны, чтобы в одиночку бороться с тем ужасом, который выпустили в наши миры. Таково невысказанное проклятие Вод. Но помогать и вести – будут. Так вот, когда удастся победить Воды Без Плеска и Лоза, Четверо обретут былую мощь и власть и в наших мирах воцарятся радость и гармония.

Римэ уже собралась вернуться на своё место, как к ней подошёл брат Мренд, доставая из сумки неизменный альбом:

– Погоди, – сказал Художник. – Я, кажется, знаю, как спрятаны Воды Без Плеска. Один из Берегущих попросту выпил свою долю, – Художник слегка дрожащими руками достал нужные листы и показал собравшимся. – Так что и Грейфу Нюду и Цервемзе придётся для разнообразия водички из Песонельта или ещё откуда-нибудь отведать, – он жёстко усмехнулся. – Уверяю вас, что для них это будет не слаще огненного зелья…

И снова говорили люди. И дюки. Постепенно стало ясно как, кто и где должен действовать.

Коты и лежбики по-прежнему спали, предоставив другим возможность дискутировать. Но всё слышали.

V

Мощные исчерна-синие крылья мерно рассекали воздух. Кот не задумывался, откуда бы у него, зверя вполне земного, за спиной появились эти архитектурные излишества. Во снах и не такое случается! Встречный ветер ерошил усы и трепал хвост. Облака, как клочья мокрой бумаги налипали на мех. Тийнерету было всё равно. Он отправлялся в Мэнигу. Туда, где предстоял самый главный поединок в жизни.

– Постой! – окликнул его кто-то на кошачьем наречии. – Мне за тобой не угнаться.

Кот каким-то хитроумным образом повернул голову, и попытался рассмотреть позвавшего. Следом едва поспевая, нёсся давешний юный лежбик. Тийнерет милостиво сбавил скорость. Теперь они летели рядом и вели светскую беседу. Так было и веселей и осмысленней.

– Видишь, – сообщил кот, кивая в сторону крыльев. – Я, кажется, стал одним из ваших.

– Нет! – решительно ответил котёнок. – Ты особенный!

– Тоже неплохо! – невразумительно буркнул кот и сменил тему. – Зовут-то тебя как?

– Что значит зовут?

– Ну-у, вот моё имя – Тийнерет, потомок Синих Котов. А ты кто?

– Ах, ты об этом. У нас не принято давать имена. Зачем, если мы и так друг друга узнаём?

– И не путаетесь?

– Ты же меня ни с кем не спутал.

– Спутаешь тебя, как же!

У котов есть неписаное правило не задавать лишних вопросов, и всё-таки юный лежбик не удержался:

– Куда летим-то?

– Есть тут один в Мэниге, которого давно не должно было быть. Лучше, конечно, чтобы ни в одном из миров.

Лежбик некоторое время помолчал, что-то обдумывая, потом вздохнул:

– Не знал, что среди кошачьего племени есть такие мерзавцы.

– А я и не говорил, что это кот. Мне предстоит убить нынешнего Правителя Сударба. Слишком уж много зла он причинил моим близким. Да и вообще…

– Ясно, – муркнул младший, чувствуя, что ему ничего не ясно.

Они уже подлетали к императорскому дворцу.

– Я с тобой! – заявил котёнок.

– Нет! – отрезал Тийнерет, плавно опускаясь прямо на балкон цервемзиного кабинета, и добавил чуть мягче. – Это только моё сражение, хороший мой.

– Я подожду. Мало ли что.

Дальше события развивались слишком сумбурно, чтобы отложиться в памяти. Одно кот знал точно – победа осталась за ним, хотя Цервемза явно научился колдовать, а бой оказался долгим и тяжёлым.

– Это надо будет учесть, когда мы встретимся наяву, – подумал Тийнерет, поправил хвост и продолжил смотреть сон.

Особого удовлетворения от победы он не испытывал, а точнее не считал необходимым о ней думать. Выполненный долг и во сне остаётся лишь выполненным долгом.

Безымянный лежбик сдержал своё слово и дождался. Теперь они летели обратно. С непривычки крылья болели и двигались тяжко, как будто намокли. Обсуждать произошедшее не хотелось, поэтому друзья молчали. Тийнерет заговорил первым:

– Ты не знаешь, кто такие Синие Коты, чьим потомком я являюсь? Не от вас же я род веду.

Лежбик перестал двигать крыльями и чуть не упал:

– Нет, конечно. А что ты не знаешь истории собственного племени? В общем так, в Изначальные Времена существовали дикие коты и клан Синих.

– Прямо как сейчас.

– Похоже, – согласился котёнок. – Но не совсем. Если вы рыцари кошачьего мира, а мы что-то вроде волшебников, то тогда одни были просто котами, а другие если не божествами, то своеобразными Хранителями рода. А потом часть Синих Котов решила жить только на земле.

– Почему?

– Говорят, что попросту боялись высоты. Постепенно они лишились крыльев и затерялись среди обычного кошачьего племени.

– Совсем? – со странным для себя сожалением спросил Тийнерет.

– Почти… Хотя иногда в ваших кланах рождаются уникумы вроде тебя.

За разговором они не заметили, как сбились с курса. Пришлось сделать привал. Место оказалось самое подходящее – и ручей рядом был, и поохотиться на кого нашлось. После еды сил у друзей явно прибавилось. Нужно было решать, как вернуться в Немыслимые Пределы. И вдруг лежбик спросил:

– Мы с тобой коты или нет?

– Вроде бы да… – муркнул сомлевший от усталости и сытости Тийнерет.

– Значит, если необходимо, можем найти дорогу откуда и куда угодно?

– Ну?

– У меня появилась дикая мысль. Раз мы всё равно спим, то не слетать ли в те места, откуда приходят дюксы? А потом уж и домой можно будет.

Идея действительно была безумной, но какой кот устоит перед возможностью сунуть нос в очередную неизвестность?

…Они оказались в громадном городе, который не был похож ни на один из виденных Тийнеретом. Друзья принюхались. Прощупали воздух усами. Опасностью не пахло, только надеждой и радостным ожиданием. Ну, может быть, печалью от чего-то несбывшегося. Но это совсем чуть-чуть.

Казалось, здесь уживались сразу несколько времён года – настолько странно смотрелись цветущие вишни, рядом с розами, первоцветами и гладиолусами. Любого другого путешественника это соседство повергло бы в восторг и удивление. Тийнерет и бровью не повёл. Лишь самым ехиднейшим образом подумал, что Хаймер сойдёт с ума от зависти, слушая его рассказы.

Синий и Чёрный чинно прогуливались по цветущим улицам, стараясь запомнить каждую мелочь. Домов в городе не было – дюксы жили прямо в садах. Юные – в весенних, пронизанных светом и музыкой. Постарше – в летних. Немолодым досталась вся роскошь ранней осени, с её неярким солнцем и улыбчивыми дождями. Ещё не приснившиеся вглядывались куда-то вдаль, в надежде дотянуться до тех, кто их изберёт. Уже снящиеся, коротая ожидание, собирались в причудливые хороводы. И лишь те, кого не узнали, печально сидели в своих садах, зябко прячась, от навеки зарядившего над ними моросняка.

Один раз путешественники увидели, как дюкса, услышав своё имя, уходила из танцующего круга. Навсегда. Засветился и растаял певучей радугой её цветник… И снова завился хоровод ожидающих…

– Пора и нам! – тихонько промолчал лежбик. – Совет заканчивается.

– Погоди-ка, – остановил его кот. – Смотри, тут оказывается, не только дюксы живут. Там явно люди! Они-то здесь откуда?

– Миры сближаются и переплетаются, – загадочно заметил приятель. – Наверное, это те, кого где-то ищут или ждут…

Тийнерет вгляделся в лицо девушки, вокруг которой вилась сизая зимняя позёмка, да так и обмер:

– А Оканель здесь что делает? Она действительно пришла к Кайниолу из снов, но… разве сюда возвращаются?

– Может быть, Юный Император тоже задремал, – успокаивающе блеснул золотыми глазами лежбик, – Вот и вспомнил что-то такое.

– Ну-ну, – неопределённо пробормотал кот. – Нужно всё-таки сказать…

Продолжить он не успел, потому что чьи-то руки самым бесцеремоннейшим образом вырвали его из сна…

VI

– Смотрите, а кот-то всё спит! – смеялся Кайниол, крепко прижимая своего мохнатого друга к груди. – Пора домой, соня, Совет давно окончился. Так ты все битвы пропустишь! Даже свою собственную.

– Если Ваше Величество пожелает, я могу повторить каждое слово, произнесённое под стенами Цагрины, – безмолвно возмутился кот, пытаясь окончательно проснуться. – И вообще, сир, соблаговолите опустить меня на землю. А то хватают, как котёнка, да ещё выговоры устраивают!

Император расхохотался пуще прежнего, но требование кошачьего рыцаря выполнил беспрекословно.

– То-то! – сказал Тийнерет и принялся неистово намываться, выигрывая время, чтобы привести в порядок мысли.

Покончив с туалетом, он обстоятельно потянулся. С сожалением повёл лопатками, понимая, что крылья остались в другом мире. Наконец, сказал самым обыденным тоном:

– Мы с вон тем юным лежбиком, – подмигнул он котёнку. – Путешествовали по стране, откуда приходят дюксы. Да и вообще…

…Кайниол сидел в мягком кресле, потягивая вино. На подлокотнике задумчиво мурлыкал Тийнерет. Вдруг он широко распахнул свои зеленущие глаза:

– Вот что, мне нужно с вами серьёзно поговорить, сир! – решительно заявил кот.

– Пожалуйста, – отрешённо ответил Император.

– Скажите, когда вы собираетесь объявить о свадьбе с юной госпожой Оканель?

– Да мы как-то и не думали об этом. Время-то есть… – опешил Кайниол.

– Вы её любите?

Вместо ответа юноша бросил на друга такой взгляд, какой Тийнерет видел только у Мисмака.

– Хорошо. Значит, ваши ручьи будут всегда течь вместе. Тогда зачем откладывать?

– А торопиться зачем? – парировал Император. – Война впереди. Мало ли что.

– Тем более! Там, в мире снов я видел Оканель. Я не знаю, что это значит, но будет лучше, если вы поженитесь до ухода из Немыслимых Пределов, – мягко промолчал зверь. – Поверьте кошачьему чутью! Остальное – ваше дело.

Кайниол думал. Об Оканель. О себе. О том, что второй раз ему приходится принимать столько решений в один день. О жизни…

– Знаешь… Ты, наверное, прав… Не хотел бы я наделать ошибок похуже арнитовых… Он чужих советов не слушал. И потерял маму… – Кайниол поставил кубок мимо столика. – Я даже не представляю, как буду делать ей предложение…