Текст книги "Pavor Nocturnus (СИ)"

Автор книги: Игорь Мельн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 45 страниц)

Армани Коллин

30.09.199 X г., ???

Мир кошмаров

Твою ж мать!

Почему из нас троих именно мне выпал счастливый шанс стоять одному на задворках галактики (возможно, буквально), с дыркой от бублика в руках и сомнительным соседством в виде кучаметровых многоножек – прямо-таки мечта каждого в возрасте от нуля до ста! О чем я вообще, мне везло на такое, когда шанс был ноль целых ноль тысячных, а тут аж тридцать три процента, короче, однозначно жди привета. Я уже не удивляюсь – это не удивление, а стон души и тряска поджилок, натянутых, как струны, хоть гимн удаче играй, причем похоронный. А начиналось же все более-менее сносно, примерно минуту – дальше пробный период приличия закончился и пришлось доплачивать валютой боли и страданий.

Лучше начну с хорошего, то бишь долетели мы по телепортовым рельсам в один миг, хоб – и уже тут-непонятно-где, никаких тебе тридцать часов в пути, самый что ни на есть первый класс. Хотя ощущения не самые приятные, будто тебя разобрали на детали по типу конструктора, а потом повторили, и непонятно, все ли теперь на своих местах, я даже ощупал себя, а то мало ли… Фух, самое нужное и важное там, где и надо, можно выдохнуть!

Выдохнул, что называется – только что же сзади были Орлиный Нос и Мудрый Филин, первый, как и я, сбит с толку перемещением, а второй и глазом не повел, подумаешь, не сложнее, чем сходить в другую комнату. И вот керосиновый светильник резко потух, будто меня ширмой накрыло, я аж рванулся к ним по темноте, но тут же стукнулся лбом о что-то твердое. Какого черта стена серо-крысиного, предательского цвета, выросла от одного края коридора до другого, как если бы всегда тут была, а это я спятил! По ту сторону тоже заметили эту новость, и детектив кричал, тарабанил в панике, я отвечал тем же, но мудрое начальство сказало, мол, бесполезно, надо просто идти и надеяться на встречу, вот так утешение!

В общем, это место нагло и бесцеремонно поделило нас, как червя лопатой, хотя это все мелочи жизни, жуткие, но терпимые, а вот что по-настоящему заставляло сердце трепыхаться в конвульсиях, так это дефицит фотонов. Что с глазами, что без, одинаково, даже голова немного кружилась – весь свет остался у Мудрого Филина, а у меня в карманах целое ничего плюс жалкий экран телефона, который сам себя еле подсвечивал. Я покрутил головой и сразу же приметил сине-зеленое пятно дальше по коридору, кинулся к нему, да будь то хоть фонариком рыбы-удильщика, сдохнуть от страха еще хуже! Это оказался кристалл, наверное, один из тех, что защищают детей, я даже случайно сорвал его со стены, но тот не потух, а меня не проглотили – толку немного, всего пару метров перед собой видно, но радуемся и объедкам.

Первым делом я осмотрелся, где я вообще, но местные апартаменты не сахар, хотя и не то чтобы соль, вообще без вкуса, если честно – голые стены, то же самое под ногами, только называется по-другому, а потолка и не видно. Вряд ли, конечно, вверху космос, а то нам сразу бы крышка была, зато объяснило бы, почему тут ни ветерка, ни звуков. И вот непонятно, радует это или нет – приятно, что никто не дышит в спину, но тишина далеко не гарант безопасности, если вообще не наоборот. Мало кто слышал абсолютное ничего в своей жизни, авось в нем найдутся ответы на все вопросы мира, чего мне знать совершенно не хотелось, и с каждой минутой это место напрягало все сильнее, сжимало голову, как тиски орехокола. Я упорно нащупывал грань между попытками не шуметь на всякий случай и нарочито громким шагом, чтоб хоть какой-то звук был, а со временем даже мычал мелодии и болтал сам с собой о том о сем – опасно, конечно, зато придержало шестеренки мозгов от сбоя.

На телефоне время не сдвинулось ни на минуту, а секундомер тоже зажал себе наш начальничек, и вот попробуй понять, сколько бродишь по этому каменному кишечнику, то ли пять минут, то ли пять лет, а может, и шагу не сделал, потому как все вокруг одинаковое. Глаза уставали от бесконечной монотонности и тишины, потихоньку слипались, но тревога быстро решила эту проблему – это как лежишь перед сном на боку или животе, и все хорошо, но стоит только пустить мысль, мол, за спиной кто-то есть, как уже не отделаешься. Так и я вертел головой вперед, назад, вверх, везде по секунде, готовый к атакам со всех сторон. И уже хотел расцеловать дверную ручку, когда случайно заметил ее сбоку в стене, прямо-таки глоток воды в пустыне.

Ага, сырой протухшей воды с грязью и бактериями – то была не комната, а какая-то бетонная коробка, будто ее только что построили, издевательство, не иначе! Разве что зеркально находилась дверь на выход, но на той стороне точно такой же коридор, как если бы я вернулся назад. Пустые комнаты стали попадаться, как грибы после дождя, а там и до разветвлений недалеко было – того глядишь скоро обои появятся, медленная эволюция до отеля класса люкс! Понятное дело, я не совсем дурак, да и к черту Мудрого Филина, мол, здесь полный хаос, лучше уж зарисовывать путь лабиринта в мыслях – в такие моменты надежде нельзя умирать, а я вообще ставил ей капельницы со всем, что есть в аптечке.

Я подумал, что лучше всегда идти налево, так хоть запоминать меньше придется, но в конце одной из развилок меня ждал тупик. Почему-то я так удивился, что минуту стоя и любовался этим подарком судьбы. Ладно, не беда, еще один вариант точно есть, но за спиной уже была другая дорога и новые двери, которые я не помнил, хотя проходил здесь минуту назад. И тут у меня что-то щелкнуло в голове, пятно холода расплылось по макушке, закололо, зачесалось, и я бешеной кобылой рванулся по коридору. Мне было фиолетово, на кого там я могу наткнуться, просто забегал в разные комнаты, проходы, параллельно, перпендикулярно, да так быстро, как только мог, а мог я в ту минуту очень быстро. Я бы даже заорал, чтоб созвать к себе всех склизких многоножек (какое-никакое общество), но с трудом глотал воздух и уж точно не мог вытолкнуть его обратно.

Все это очень быстро стало казаться бессмысленным, я еле доперся до центра очередной комнаты и рухнул на колени. Накатило на меня Ниагарским водопадом, я ревел, как никогда в жизни – а что, в темноте, тишине и бесконечном одиночестве на тысячи миль с выбором, умереть от голода или в желудке инопланетной каракатицы, могу себе позволить, имею право!

– Эй, какого черта?!

Я аж встрепенулся и слава анатомии, что не наложил в штаны – звук был близко, а голос шел изо рта, который я предпочел бы не видеть вместе со всеми остальными ее частями тела. Нет, это уже натуральное свинство мозга, на грани безумия выдать галлюцинацию той девушки, что была с Джованни, все такой же худощавой и злобной. Почему не Оля, не сам мой дружище, да хотя бы ДеВи на худой конец!

Сознание, я тебя ненавижу, поняло ты?!

Нет, не поняло, на еще, чтоб не скучал:

– Да очнись уже, чтоб тебя!

И вижу, и слышу – за что ты так со мной?

Да за все хорошее, а вообще-то просто так. Кстати, взаимно!

Меткая тяжелая, как молоток, ладонь хлестко зарядила мне по щеке, я даже успел рассмотреть парочку созвездий. Нет, я, конечно, знатно заплыл за буйки безумия, но, по-моему, воображение не может меня бить, еще и так больно, то бишь она очень даже живая, опять-таки, хорошо это или нет, вопрос на подумать. Точно, Хорицу же засосало в портал вместе с тем психом, а то Джованни списал ее со счетов и на моих она тоже не числилась, вот он обрадуется, а я-то как рад, хоть вены на шее прокусывай от счастья, да не дотягиваюсь. Нет уж, лучше прямо к тем тараканам, жукам, паукам, или как их там – мне кажется, они и то теплокровнее будут!

И похоже, что это был лимит ее своеобразной помощи и беспокойства, потому как Хорица сразу забыла обо мне и пошла к стене, где длинная свечка на полу разгоняла черноту. Самое смешное (нет, я точно спятил!), что она уселась по-турецки и стала читать книгу – выглядело это странно, невпопад, примерно как игра в салочки в горящем доме, не хватало чашечки кофе, круассана и птичьих трелей для полноты образа. Я полетел мотыльком на свет, и ее глаза сверкнули на манер хищника, когда зарятся на его территорию, но хоть не зарычала, и на том спасибо.

– Что ты делаешь!

– Ты тупой или слепой? Если второе, комментирую: у меня в руках книга.

– Да какая еще, к черту, книга!!! – голосил я без понятия, кто из нас больше сбрендил. – Я имею в виду, надо идти!

– Не ори! А то привлечешь сюда всех кошмаров, – сказала тихо она, почти зашипела, но замолчала сама. – Куда идти?

– Да куда-нибудь. У тебя что, есть варианты получше?

– Есть. И не мог бы ты заткнуться и не мешать мне?

Вот и поговорили, что называется, да со стенками вокруг и то приятнее и полезнее будет!

А еще она самая натуральная змея-искусительница – мне тоже захотелось отдохнуть после такого забега, вот и плюхнулся рядом, не близко и не далеко. Так и сидим, болото неловкости почти по ноздри, а ей хоть бы хны, хотя я же вижу, взгляд бегает по одной строчке, сама сопит, как паровоз, не лучшее разбавление тишины. Что ж, если без шуток, в такой безрыбной ситуации я радовался и ее компании.

– Может, поговорим хоть?

– О чем?

– Даже не знаю… Например, как вы познакомились с Джованни?

– Не твое дело.

– Вообще-то мое, он мой друг!

– А мой —…

Хорица прикусила язык, по-моему, даже буквально, аж дернулась от боли, но про их любовь до гроба мне все понятно, там чистая химия, прямо-таки молекула к молекуле состыкуются, мне другое интересно. Придется попробовать секретное оружие, эмоциональная удочка, я так называю этот прием, а по-другому и не вытянешь из некоторых ничего, да и просто позлить ее лишний раз не помешает – может, вызлится хорошенько и подобреет ненадолго.

– Тогда я буду гадать. Небось, в этом вашем Обществе и встретились…

– Думай, что хочешь.

– Сначала тоже вела себя с ним паршиво, но, как назло, судьба определила вас в напарники или как там у вас все устроено. Парень и девушка, вдвоем, монстры, опасности, небось, пару раз спасли друг друга, так и начали сближаться – да-да, про такое сотни фильмов сняты и тысячи еще будут…

– Пожалуйста, заткнись.

– На свадьбу-то хоть пригласите? Правда, не буянить не обещаю – на эмоциях я…

– Захлопнись уже! – заорала она и сжала зубы до предела, того гляди челюсти треснут.

Я-то думал, она сейчас вывалит на меня кучу всего, на том и завяжется разговор, но все пошло совсем не в то горло, в сливную трубу, я бы даже сказал. Вместо тонны злости и кулаков она свернулась эмбрионом на полу и зарыдала, причем конкретно так, со стонами и всхлипами, кто бы мог подумать, что вообще умеет. Понятное дело, я пополз к ней – она, конечно, бесила сильнее занозы в заднице, но на такое не среагировал бы только полный моральный урод.

– Уйди, убери руки от меня! – закричала она, чуть я коснулся плеча. – Ненавижу тебя! Козел сраный, ты всю жизнь нам испортил!

Я все-таки положил голову Хорицы на свое колено, а то лежала щекой на здешнем полу, раскинула волосы – кто знает, что бродило тут до нас, еще подхватит чего, заразит мне Джованни. Весь боевой дух вытек, она не сопротивлялась, лицо сморщенное, как выжатая губка, и крепко вцепилась себе в плечо, чтоб до боли с синяком. И вдруг вскакивает, как током шандарахнутая, прямо переключение с первой скорости на шестую, я от неожиданности аж повалился на спину. А она как давай нависать надо мной на вытянутых руках, глаза закрыты, еще и бормочет что-то под нос, жуть какая, а потом вообще оседлала меня и сняла с себя кофту, но под ней оказалась рубашка, слава всем богам!

– Совсем больная или как?!

– Плевать. Закрой глаза и представь кого ты там хочешь.

– Это вот так ты любишь его?

До нее явно не доходило, и она уже расстегивала верхние пуговицы, попутно терлась задом там, где не стоило, но все бесполезно. Со мной такой фокус не пройдет, я лучше сдохну, чем позволю кому-то занять почетное место Оли – даже если мы тут навсегда останемся и надо будет как-то продолжать род!

– А может, и так! Ты не знаешь меня, не знаешь, каково мне…

– Слезь с меня, или я тебя тресну, да простит меня Джованни!

Имя сработало, как святая вода на беса, все суставы заржавели, и Хорица кое-как очнулась. Еще и отползла к стене, прижала колени к груди и уткнула в них краснючее лицо – все ясно с ней, я тут икс времени, а она икс плюс намного дольше. За одно выяснили, что у сумасшествия бывают сравнительные степени, и у меня еще гордое серебро, есть куда стремиться.

– Нет уже никакого Джованни, он умер. Точнее я – для него, – сказала она глухо себе в ляжки. – И не думай о себе лучше, чем ты есть. Просто так легче представить его, мне это нужно, хотя бы так. В последний раз. Это и правда было тупо, прости… Хотя какая теперь разница?

Я все еще был в самой разгарной стадии шока, а она порола какую-то чушь несусветную, я ни черта не понял, потому и не возражал. Одно ясно точно, то бишь надо было срочно менять пластинку на что-то повеселее, а то так и повеситься можно – все равно хотел же сказать спасибо за спасение на лесопилке, вот и сказал.

– Не благодари. Нет, я серьезно. В этом нет ничего добродетельного: я не хотела.

– Но сделала.

– Да потому что ты осел, который не протянул бы тут и пяти минут!.. Это было только ради Джо. Я видела, как он на тебя смотрел. Вы оба итальянцы, а он однажды рассказывал о друге детства. Просто сложила два и два. Подумала, что с его дебильной чувствительной натурой он бы винил себя в этом и сам бы бросился в портал.

Да что такое, откуда ушли, туда и свернули, и снова на ее лице коктейль из лаймов, клюквы и ананаса. Я уже хотел обрадовать, мол, никаких временных парадоксов, петель и коллапсов не будет, но решил пока придержать это в тайне, кто ж все козыри сразу выдает.

– Да мы вернемся домой, никто не умирает, спокойно!

– А смысл? Послушай, я не тупая. Ты мог попасть сюда только с Бенедиктом Саввой, и это место вас разлучило – редко, но да, такое бывает. Даже если мы сможем найти его и вернуться, сколько времени для меня пройдет?

– Постой, заварушка на лесопилке была же меньше суток назад. По математике ты вообще должна здесь находиться час или около того.

– Это не так работает. Время течет для всех одинаково в обоих мирах, но при перемещении сработает парадокс. Прошло 18 часов, и, если повезет, получится выбраться под конец вторых суток. Я вернусь старухой в середине следующего века или просто рассыплюсь в песок.

Я представил ее в старости, такую же ворчливую и злую, еще и с ворохом морщин и скрипучим голосом – раньше Джованни не был мазохистом! Вот и сидел, еле сдерживал улыбку.

– Тебе это кажется смешным? – Она попыталась ударить меня, но я вовремя отскочил. – Ты бы так не радовался. У тебя ведь тоже кто-то есть, раз ты отказался от меня. Хвалю за верность, кстати… И сколько она тебя не увидит? Пять лет, десять? Знаешь, как быстро забывают человека, когда он вот так исчезает из твоей жизни. Пуф – и тебя как будто и не существовало!

– В театр запишись как-нибудь, у тебя такие монологи проникновенные… Короче, ты как хочешь, можешь и дальше тут страдать, а я пошел, счастливо оставаться. Одной и без света!

И пока микропроцессор не успел обработать смысл слов, я хватаю подсвечник, подскакиваю и бегу к двери – посмотрим, как теперь ей захочется сидеть здесь, и вот пожалуйста, зашевелилась, как миленькая, а в меня полетели копья трехэтажного мата. Свечка у нее странная, я бежал черепахой, боялся затушить огонек, но тот и не шелохнулся, я даже помахал и засмотрелся на это чудо природы, мозг отказывался принимать такое. А лучше бы следил за темнотой, потому как впереди начал вырисовываться силуэт, и я чуть не напоролся на него, заорал от неожиданности, будто все монстры мира уже вонзили мне по клыку в задницу.

Полбеды, будь это простая демоническая рожа, которую можно испугаться, убежать и легко забыть, но:

– Оля?!

Я попятился, пожонглировал свечкой и вытянул ее на всю длину руки, чтоб в крайнем случае мне оттяпали только ее. С меня семь потов страха сошло, пока не подошел почти что вплотную, но призрак стоял на месте и нападал разве что презрительным взглядом. За пару секунд я прошелся глазами по списку совпадений, так, рост подходит, вес тоже, изгибы на месте, волосы – пшеница, глаза – небо, все верно, родинки на щеке в форме треугольника и легкий пушок над верхней губой (о нем лучше не упоминать), сходится, какая-то одежда из непомерного шкафчика, не помню, но хорошо, допустим, предположим. Лицо обиженное, руки сложены на груди, и молчит с укором, как будто только после разговора на лестничной клетке, то бишь прямое попадание, поздравляем, вы спятили, что называется.

Хорица попыталась перегнать меня в конкурсе сбрендивших, кричала, чтобы я отошел, то бишь тоже видела ее. Тогда два варианта, она вдвойне спятила, почетная платина, или это все взаправду и лишнего лучше не говорить и не делать.

– Она ненастоящая, это фантом! – подлила та масла в бульон сомнений.

– Сама ты ненастоящая. Ни одна тварь не спародирует так мою Олю.

– Это место использует твою фантазию. Она такая, какой ты ее представляешь. Не тупи: она никак не может быть здесь!

Левая половина мозга была согласна, а правая настырно пыталась придумать оправдание, мол, а вдруг Оля всегда была в Обществе, не просто так игрушки продает, какой же я дурак, днем она обычная русская девушка, а ночью… И все теории в таком духе, потому что сапер ошибается только один раз и навсегда.

– Как ты… Что ты вообще тут делаешь? И давно?

– Ой прости, что помешала вам!.. Ты урод, Армани Коллин! Оставил нас с малышом, а сам обжимаешься тут с этой стервой!

Ага, значит гораздо дольше, чем хотелось бы…

– Идем, – сказала она все еще обиженно, но даже протянула руку.

– Куда?

– Я выведу тебя отсюда.

Хорица верещала за спиной, мол, это мой образ, и она не уйдет, пока я не буду перечить ей, а если соглашусь, то поминай как звали, и сама держалась на расстоянии. Да все я понимаю – хотя нет, на самом деле, мало что, но псевдо-Оля не нападала, а мне жутко хотелось продолжать этот цирк. Я стрельнул глазами себе за плечо и серьезно поинтересовался:

– Отлично, пойдем. А с ней что делать?

– Убей.

Вот и первые несостыковочки пошли, как легко оказалось вывести ее на чистую воду.

– Да, моя госпожа, – сказал я театрально.

Весь этот спектакль нужен был хотя бы ради бесценного удивления Хорицы, жаль, что глаза не умеют фотографировать. Я пошел к ней, молился, чтоб сзади по башке не прилетело, а сам подмигиваю, как если бы лицо свело судорогой с нервным тиком, и тычу пальцем в сторону двери. А она зачем-то прилипла к стенке и даже закрыла глаза, как если бы и правда готовилась к смерти, вот я уже подошел вплотную, занес кулак для правдоподобности, но вместо удара хватаю ее за руку и тяну за собой.

Я и не надеялся, что все будет так просто, но Оля возникла прямо перед нами, схватила каждого за горло и давай напирать, а сил у нее оказалось в миллиард раз больше, чем у оригинала. Короче, эта демоница впечатала нас в стену, пережала деревянными пальцами все артерии на шее, еще и начала поднимать нас – тут не то что драться, а вдохнуть бы и не дать оторвать наши головы вместе с хребтом.

Думалось в острой нехватке кислорода не очень, мягко говоря, и надо будет порадовать мозг шоколадкой за любопытную мысль на голодном пайке. Идея в том, что, раз это точная копия Оли, должны сходиться и слабости, а на одну такую как раз можно было надавить, причем буквально. Я потратил все силы и капли воздуха, молился, чтобы шея не свернулась в один прекрасный момент, но все-таки задрал низ кофты и коснулся ее пупка. Смешно, но именно этот пупок, который я расцелую при первой же возможности, спас нам жизни, и черт его знает, почему она так стесняется его – у всех свои тараканы, конечно, но даже мне неохотно показывала, а на пляже так вообще каждый раз целое приключение. Вот и псевдо-Оля скрючилась, зашипела и прикрыла руками живот, как самое сокровенное, то бишь отпустила нас, а мы драгоценные миллисекунды зря не теряли и беглым маршем двинулись на выход.

Да вы издеваетесь – как дверь может быть закрыта, тут ни замков, ни задвижек! Одно из правил жизни, мол, в теории-то все хорошо и понятно, а на практике зачастую печально и смертельно, мы толкали проклятый кусок деревяшки, но тот и не думал выламываться.

– Представь оружие в руках, и оно у тебя появится, – говорит Хорица.

– Чего?

– Делай, что я говорю. Нужно драться.

– Да ни в жизни!

– Это фантом, идиот!

– Да хоть фонтан, я не ударю свою девушку, даже непонятно какую. Как ты это себе представляешь?

– Это ты должен представить. Представь. Оружие!

Хорошо, чтоб тебя трижды – допустим, что я только не воображал, дротики со снотворным, лассо, сюрикены, шпаги, катаны, сабли, нунчаки, пистолеты, пулеметы и даже огроменный авторский арбалет, который стреляет липкими плевками, чтоб просто приклеить Олю к стене и сбежать. Вот только картинки так и остались на чертежах в мыслях, а в руках по-прежнему только пыль и горстка микробов. Будь у нее клыки и когти, так другое дело, а тут рука не поднимется при всем желании, и я б посмотрел на Хорицу, если б тут стоял Джованни, хотя она, по-моему, не против лишний раз подраться, какая-никакая физическая близость.

– Быстрее! – раздражала ухо та.

– Да нельзя же просто представить что-то и чтобы оно выросло прямо под ногами!

Ее взгляд облапал меня с головы до ног, даже по карманам полазил и, в конце концов, остановился на полу, будто издевался над моими словами.

– Давно у тебя такие странные ботинки?

Я уже хотел сказать вслух что-нибудь неприличное, но посмотрел вниз, а там и правда вместо моих любимых кед красовались какие-то коричнево-зеленые сапоги с заостренными носками, будто из эпохи раннего средневековья. На этом не все, я попытался сбросить их, стянуть, оторвать, но они как будто к пяткам приросли, а лицо Хорицы не помогало с объяснениями – та одновременно бесилась и пыталась не засмеяться, я не знал, что обиднее. И ни черта не понимал, что вообще происходит!

– Используй их уже… Как-нибудь.

Ладно, сбежать явно не получится, то бишь выход один – моя Оля, мой фантом или как там его, то бишь мне и разгребать.

Иду я, значит, к ней, она ко мне, глаза в глаза, как на дуэли, с виду пафосно, а в мыслях пустота, помноженная на ноль, шучу, мол, смотри, какие модные сапожки у меня, но она не оценила обновку и бросилась обниматься. Я легко отпрыгнул, отлетел, я бы даже сказал – тут вообще странно, только и успел, что подумать, а уже стоял в десятке шагов сбоку, да так занесло рывком, что еле удержался на ногах. На всякий случай еще пару раз с успехом повторил трюк, то оказывался в другом конце комнаты, то у нее за спиной, и точно чертовщина какая-то, вот вам и бесполезные сапожки, что называется, на лицо ужасные – волшебные внутри, все стояли раззинув рты. Да с таким чудом обувного искусства можно хоть целую вечность развлекаться, один раз я не удержался и шлепнул ее по заднице – за одно выяснил, что фантомы тоже умеют краснеть и смущаться.

Я бы и поболтал с ней в перерывах между рывками, раз уж моя Оля очень далеко, но время не резиновое, поэтому просто наматывал скоростные обороты вокруг нее. Проще простого оказалось – она крутилась по оси и все пыталась схватить меня, даже руку выставила на манер шлагбаума, но я просто сменил траекторию на квадрат, в общем, это и на зрение, и на внимание давило, да и морально, небось, тоже. В какой-то момент та наконец упала на колени и опустила голову, как робот с севшими батарейками, не двинулась, даже когда я медленно пошел со спины.

Может, то и был расчет на ловушку, но я так соскучился по Оле, что накинулся первее (нежно, но с силой), поцеловал в шею, как она любит, и зачем-то прошептал только для нее одной, мол, она мое восьмое чудо света, и я обязательно вернусь домой. Сработало как по маслу, она сразу успокоилась и расслабилась – поцелуй, комплимент, парочка обещаний, которые далеко не факт, что сбудутся, и любая женщина тает, даже призрачная.

– Получилось! – крикнула Хорица, видимо, по поводу двери. Напоследок я вдохнул запах полынного шампуня, схватил свечку с пола и в один прыжок оказался у двери, а то вдруг еще Оля передумает.

Мы выбрались оттуда уже без приключений и снова двинулись бесконечными тоннелями, как из кошмарного сна – вдвоем было веселее, хотя она явно пропустила день, когда прививали навык болтать о ерунде ради убийства времени. Вдруг в голову ворвалась идея наколдовать сапожки и стрелой облететь весь этот лабиринт, я тужился всеми фибрами души на этот раз, уже ракообразный был, но на ногах все те же любимые кеды. Хорица заметила мои старания и сказала, мол, это не по щелчку пальца делается и вообще надо экономить силы, если монстры нагрянут. Чувствовал я себя и правда, как жеваный сельдерей в мусорке, да и по словам соседки по плечу она тоже не до конца восстановилась после встречи с кошмаром.

– А что у тебя за оружие?

– Не такое грозное, – заржала она не самым приятным смехом и сквозь слезы: – Ботинки… Такого еще не было…

Как раздражает, что у нее есть только два режима, а именно, молчаливое бревно и серная кислота, сейчас непонятно, какой лучше. Правда, тишина вредила ей больше, чем мне, временами взгляд размывался и тонул в киселе переживаний – пару раз приходилось прямо-таки крючком доставать ее, я вгрызался пальцами в бок, делал тощую складку на ребрах и щипал до удивленного писка. Обычно после этого мы двигались поживее, я от нее, а она с опухшим от возмущения лицом за мной. Зато уже не заплывала за буйки мыслей, на третий раз была на чеку и сразу сильно, но справедливо ударила по плечу.

Так вот идем уже лет триста по ощущениям, и тут она внезапно говорит серьезным тоном, будто фразу вселенской важности:

– Возле мусорных контейнеров. – И опять проглотила язык до степени гробового молчания, по-моему, даже не дышала.

– Ты же не думаешь, что я что-то понял?

Она подхватила себя за локти и съежилась чуть ли не в клубок.

– Так мы познакомились с Джованни.

– Романтично, – ляпнул я и пожалел, там и без переводчика на лице ясно читалось, что шутить в ближайшую вечность не стоило.

– Кошмары забрали моего брата, когда ему было восемь. Семейка у меня что надо, никому такую не пожелаю, а он был настоящим лучиком солнца. Наверное, я жила только за тем, чтобы попытаться дать ему что-то хорошее в жизни… Самое забавное, что они обвинили меня в этом. «Не уследила, мразь!» – так сказал отец. Да плевать им было на него, просто каждому хочется повесить на кого-то свои грехи, но… частично это правда. Я не зашла к нему в тот вечер и даже не знаю, чем он был так расстроен. Может, это спасло бы его. Пару слов. Всего одно простое действие… Я купила какие-то таблетки и выпила всю пачку с дешевым алкоголем. Сидела за мусорными контейнерами в переулке и ждала, когда начну подыхать. Лучше было сдохнуть на улице, чем дома. Не помню, кричала ли я от боли, но много блевала. Думала, весь живот вывернет наизнанку, даже сидеть не могла. Но всем было насрать – кому есть дело до какой-то обдолбанной шлюхи в переулке, а именно так я и выглядела. С бледно-желтой рожей, липкими от пота и блевотины волосами, воняющую и задыхающуюся меня нашел Джованни. Очень романтично, да?

– Хорошо-хорошо, прости за это, я идиот…

– Джентельмен сраный! – крикнула Хорица в пустоту коридора. – Я отбивалась, как могла, потому что не хотела – мне незачем было жить. Но он вызвал медиков, и неделю я провалялась на больничной койке. Сказали, повезло, что печень не отвалилась. Родители даже не пришли – наверное, накурились так, что не могли даже встать. Зато Джованни навещал… Я не понимала, с какого хрена я ему сдалась. Хотел бы трахнуть – трахнул бы прямо в переулке, я бы не сопротивлялась, а если влюбился после такого, то он полный кретин. Но до чего смешно: незнакомец спас меня, заплатил в больнице, приносил еду… заботился, как любящий жених. Когда меня выписывали, он сказал, что, если я не дорожу жизнью, есть способ потратить ее с большей пользой. Я ухватилась за шанс сбежать из дома и отомстить за брата. И вот уже шесть лет я работаю на Общество.

Ничего себе история на оскар за лучшую драму, я и не знал, что сказать, поэтому просто молчал. Вообще такое очень сближает, вот мы знакомы в сумме час, а теперь уже как будто старые приятели.

– Остальное узнаешь у Джованни. Если увидишься с ним…

– Спасибо, что поделилась, правда.

Она спросила за Олю, и я уже хотел серьезно так насесть на уши, но мы как раз заворачивали за угол, и вдруг в этом самом углу раздался шепот. Я как-то сразу сообразил, что, раз из темного угла слышишь свое имя детским голосом, то идти надо в обратном направлении и рванулся именно туда, представил сапожки на всякий случай. Далеко не ушел, потому как Хорица вдавила педаль тормоза вместе со мной и говорит мне, показывает, мол, ребенок, да и не абы какой, а ДеВи – во второй раз фокус не пройдет, фантом, и тебя я обнимать уж точно не стану, так ему и крикнул. Вообще подействовало странно, а потом укол в бок и подсказка над ухом, что можно увидеть только одного человека, так бы сразу и сказали.

– ДеВи, чего стоишь как неродной, иди сюда уже!

Он вцепился в меня в своем духе, сдавил живот, будто овсяных хлопьев переел, вроде все здорово, но лицо у него, как у бледной поганки, весь заплаканный, засопленный, а теперь все это добро у меня на пайте автографом, какое счастье! В другой раз затошнило бы от этих телячьих нежностей, но сейчас самое то, можно даже на грамм больше.

– Я рад, что ты цел, – говорю ему, а сам краснею непонятно почему.

– Вы ви… дели Виолетту? Она жива?

Ого, любой на его месте начал бы о себе ныть, а он про подружку беспокоится, аж глаза умоляюще блестят – это что-то новенькое в мире сопляков, снимаю шляпу.

– Да все хорошо с ней, она-то не здесь. Ты лучше про себя рассказывай, желательно от и до.

– Потом, Армани… Там есть комната. Нужно идти.

Хорица подошла вплотную, руки на груди и с видом грознее, чем у всех русских царей на картинках, сказала:

– Опиши.

– Там в-все в паутине.

– Ясно, поищем другой выход, – предложил я.

– Но Армани… Я видел детектива!

– Обратный путь уже миллион раз поменялся, все равно не найдем.

– Найдем.

И он тыкнул пальцем вниз, мы с Хорицей столпились вокруг белого каната на полу, как эксперты, не хватало только луп и пинцетов для взятия на анализ, но и без того понятно, что гадость это редкостная. Что-то склизкое, липкое (она потрогала!), как лежалый в жару козий сыр – замечательно, ДеВи еще и вытерся об меня, придется сжечь пайту! Я бы все на свете отдал, вплоть до мизинца на левой пятке, только бы не идти туда, где этой дряни потенциально в разы больше. А кому еще спасать мир и всяких детективов, кроме как Армани Коллину, хотя не нужно мне это звание героя от слова совсем.