Текст книги "Иди и не греши. Сборник (СИ)"

Автор книги: Игорь Винниченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

8

Конечно, парни, закопавшие в песок тело Шаронова, были по-своему правы. Экскаватор неспешно загружал песок с одного конца огромной песчаной горы и, чтобы добраться до другого конца, ему бы потребовалось не меньше месяца интенсивной работы. Но жизнь, как известно, полна сюрпризов, и события в ней развиваются отнюдь не по прямой линии. Случилось так, что понадобился песок кому-то из сельчан и, чтобы не беспокоить экскаваторщика, он подогнал свой трактор к другому концу песчаной горы и принялся загружаться лопатой. Так и произошло вскрытие захоронения Альберта Шаронова, происшедшее куда ранее намеченных сроков.

Поначалу заподозрили убийство и решительно взялись его расследовать. Быстро определили личность пострадавшего, нашли место его проживания в окрестных местах – выяснилось, что Шаронов владел собственным домом, и очень скоро вышли на ту историю с «милиционерами», которые разыскивали Шаронова в почтовом отделении. Молодой и активный следователь Сергей Федченко уже не только поднял все данные о заезжих гастролерах, выяснил номер их машины и даже имена, но и разведал историю о пакете, который пострадавший Шаронов тайно передал девушке на почте. Личность девушки тоже была быстро установлена, и следователь уже намеревался направиться в далекий Нижнереченск, как вдруг экспертиза установила смерть Шаронова от инфаркта и даже отсутствие внешних повреждений. Прокурор, и без того серьезно озабоченный криминогенной обстановкой в области, постановил дело прикрыть, хотя факт захоронения выглядел очень подозрительно.

Следователь Федченко был чрезвычайно раздосадован таким финалом прекрасно раскручивающегося расследования и уже на свой страх и риск решил проверить телефон, по которому пострадавший Шаронов предполагал звонить в Москву. Так выяснилось, что телефон принадлежит транспортному агентству «Пегас», чей директор был совсем недавно убит. В Москве следственная группа безуспешно билась над этим убийством, и появление новой информации стало для них манной небесной. Сергея Федченко срочно вызвали в Москву, и дело получило свое развитие.

Звезда нижнереченского телевидения Паша Жемчужников ничего этого знать не мог и потому спокойно занимался своей творческой деятельностью, которая в последнее время включала в себя художественное руководство не только прославленной программой «Детектив-шоу», но и несколькими новыми, как развлекательными, так и остросоциальными программами, выходившими с его подачи и под его чутким руководством. Когда его близкий друг, майор милиции Виктор Залесский, появился у него в кабинете среди бела дня, он воспринял это поначалу как визит вежливости, хотя тот и привел с собой московского коллегу.

– Это капитан Димичев из МУРа, – представил его Витя. – Мы по твою душу, Паша.

– Ребята, у меня напряженка, – предупредил Павел Николаевич, демонстративно поглядывая на часы. – К тому же, душа у меня одна, и та исполнена грехов и пороков. Что у вас?

– Вы заметили, капитан, как портит людей чиновничье кресло? – спросил Залесский, сев на стол перед самым носом Паши. – Бывает, прекрасный человек, живой, жизнерадостный, компанейский, но стоит ему сесть в номенлатурное кресло, и все.

– Не гунди, – беззлобно сказал Паша. – Я спрашиваю, что у вас?

– Мы к вам по поводу Анастасии Романишиной, – сказал московский капитан, сев в предложенное кресло.

Паша окаменел.

– Что, по поводу Анастасии? – с трепетом спросил он. – Боже мой, да говорите же!.. Что с ней случилось?..

– Ничего, – усмехнулся капитан Димичев. – Успокойтесь. Где она теперь, вы не знаете?

– В том-то и дело, что не знаю, – сказал Паша. – Она позвонила мне несколько дней назад и пообещала приехать вчера московским поездом. Я как полный идиот купил на последние деньги огромный букет роз, но она не появилась. Проводник сообщил, что такая женщина даже не садилась в вагон.

– Вы знаете вагон, в котором она ехала? – спросил Димичев.

– У меня где-то записано, – кивнул Паша. – Сейчас…

Он принялся листать свою записную книжку. Зазвонил телефон, и на некоторое время был отвлечен деловым разговором, но, положив трубку, продолжил поиски и вскоре был вознагражден.

– Вот, – сказал он. – Шестой поезд, одиннадцатый вагон.

Капитан Димичев записал эти цифры к себе в блокнот и спросил:

– И больше она вам не звонила?

– Увы, – сказал Паша. – Имею я право теперь узнать, почему вы ее разыскиваете?

Димичев закрыл свой блокнот и спрятал его в карман.

– Кажется, ваша знакомая оказалась замешана в серьезном преступлении, – проговорил он.

– Настя? – усмехнулся Паша. – Этого не может быть! Она больше года провела в женском монастыре.

– Я не говорю о том, что она преступница, – сказал Димичев с улыбкой. – Но она может стать важной свидетельницей. Возможно, она видела убийц.

У Паши как-то сразу опустились плечи.

– А убийцы об этом знают? – спросил он.

– Это нам неизвестно, – отвечал Димичев. – Вкратце, факты таковы… Я надеюсь, вас не надо предупреждать о неразглашении?..

– Конечно, не надо, – отвечал Паша. – Все сегодня же пойдет в городских новостях.

Димичев вежливо улыбнулся.

– На сельской почте, во время вашего разговора с нею третьего дня, она познакомилась с человеком, который попросил ее передать пакет в одну московскую контору.

– Она постоянно заводит знакомства со всякой дрянью, – пробормотал Паша с раздражением. – Знаете, за кого она вышла замуж?

Димичев деликатно промолчал, и Паша пробормотал:

– Извините. Так что это был за пакет? Наркотики?

– Мы этого не знаем, – сказал Димичев. – Но нам известно, что фирма, куда была направлена Романишина, известна широким кругом услуг. В тот самый день, когда там появилась ваша знакомая, они отправляли в Турцию автобус с путанами.

– Ба! – сказал Паша. – Вот это коллизия!.. И что случилось с Настей, когда она это узнала?

– По неведомой нам причине она села в автобус, – сказал Димичев.

Паша откинулся на спинку кресла и воскликнул:

– Потрясающе!..

– Нам известно, что об этом распорядился сам директор фирмы, – продолжил рассказ Димичев. – Так вот, позже этот самый директор был убит на Павелецком вокзале.

Паша кивнул головой.

– Это дважды два, – сказал он. – Он усадил ее на автобус, а сам решил отвлечь бандитов. Видимо, они оперативно вышли на след.

– Мы тоже так думаем, – кивнул Димичев. – Но это означает, что искомый пакет остался у вашей Насти. Понимаете теперь, какая ей грозит опасность?

– Понимаю, – кивнул Паша. – И что вы предприняли?

– Пока мы только объявили розыск преступников…

– Вы их уже знаете?

– Да, конечно. Это известные московские бомбардиры. Судя по всему, они выехали по следу автобуса.

– А где же автобус? – почти воскликнул Паша.

Димичев вздохнул и развел руками.

– Увы, автобус уже в Турции.

Ночью Додику приснился кошмар, будто он останавливает на улице машину, а там за рулем сидит Леня и приветливо улыбаясь приглашает его садиться. Он смотрит на заднее сидение, а там сидят Хосе и Артур. Во сне Додик со слезами принялся убеждать их, что он был вынужден сделать это, что он сам страдает больше их самих, но парни только улыбались и не верили ему. Он проснулся от собственных слез и поднялся, чтобы умыться и прийти в себя.

Женя спала рядом, прикрывшись простыней, и Додик недобро покосился на нее, считая ее главной виновницей убийства своих приятелей. Конечно, будучи представителем очень решительной профессии, он не считал убийство величайшим пороком, и ему даже пришлось дважды участвовать в заказных акциях, но, во-первых, он никогда не занимался этим сам, не считая короткого периода стрельбы во время службы в армии в том самом Карабахе, где прославился его нынешний босс Маэстро, а во-вторых, это не были его близкие знакомые. А теперь он совершил все собственными руками, пристрелив друзей спящими, и его даже стошнило, когда он выскочил вон, закончив дело. Женя потом сама пошла и подожгла домик, в котором остались трупы, он не смог туда вернуться.

В тот момент он считал это нормальным делом для сильного человека. Ведь в конце концов, он же сдал Хосе, позвонив Николаю Евгеньевичу, значит, уже тогда отрекся от них. Теперь надо было доказать, что он не фрайер, что он способен на серьезное дело, но эта девчонка за спиной словно подталкивала его под руку, когда он стрелял. Теперь он почти ненавидел ее, и ночью, когда она потребовала своей порции удовольствия, у него едва хватило сил не ударить в грязь лицом. Теперь, рассматривая себя в зеркале туалетной комнаты, он с тоской думал о том, как он вернется в Москву, и как объяснит отсутствие своей команды.

Они проживали в номере заштатного отеля в небольшом турецком городишке, куда приехали еще вечером, чтобы дождаться здесь автобус с девушками. Как им стало известно, автобус более или менее благополучно миновал две границы и уже выехал на территорию Турции. Оставалось решить, как забрать пакет.

– Что с тобой? – услышал он голос Жени и обернулся.

В руке у него была незажженная сигарета.

– Курю, – сказал он.

– В ванной? – спросила Женя.

Додик покачал головой и попросил:

– Оставь меня, а?..

Женя смотрела на него в упор.

– Не будь слабаком, Додик, – сказала она. – У нас впереди важное дело.

Додик щелкнул зажигалкой и прикурил.

– По твоему, я слабак? – спросил он, выпуская дым.

– Ты так себя ведешь, – сказала Женя.

Додик резко выбросил руку и хлестнул ее по лицу тыльной стороной ладони. Женя отлетела к косяку двери, охнув.

Додик курил и смотрел на нее внимательно. Она облизнула кровь на губе и усмехнулась.

– Ну, хотя бы так…

А автобус задерживался, потому что в гостинице одного приграничного городка, где они совершили первую остановку, квартировался офицерский состав одной из частей турецкой армии, и потому девочки начали работу. Заработал на полную мощность гостиничный ресторан, началась повальная оргия. В этом бедламе Настя пряталась в номере, который делила с Дианой, и молилась только о том, чтобы та не водила клиентов к себе, Диана вернулась только под утро, пьяная и рыдающая от того, что «падлюга Мишка» отобрал у нее большую часть гонорара. Остаток ночи пришлось ее успокаивать, зато уже утром в гостинице стояла тишина, потому что все спали.

Положение у Насти было отчаянное. Денег не было, паспорт у нее был лишь российский, без всяких виз, и страна вокруг была чужая и неприветливая. Стоило ей выйти за дверь, а выходить приходилось, потому что туалетные комнаты были в конце коридора, как тотчас рядом возникал какой-нибудь местный вояка и начинал хватать и приставать. Утром она начала чувствовать, что ее мутит от голода.

Часов около одиннадцати девушки поднялись на завтрак. Сами путаны выглядели мрачно, но Миша цвел. Началась работа, и потекли деньги.

– Все хорошо, девочки, – объявил он, пока они сидели за столом. – Считаю возможным тормознуться здесь еще на ночь. Как вы?

Дружного ответа он не дождался, но и протестов не последовало. Работа есть работа, и они это понимали. Они за этим сюда ехали.

Вдруг заговорила Матильда, явно перекрашенная девица с мальчишеской стрижкой.

– Я хочу знать, – произнесла она раздраженно. – За чей счет питается эта монашка?

И она ткнула пальцем в Настю.

Настя съежилась, не зная что ответить.

– Тебе жалко? – пробурчала Диана.

– Нет, я хочу разобраться, – заявила Матильда. – С меня отстегивают почти две трети моих кровных заработанных лир, а эта праведница чем зарабатывает?

Поднялся нестройный гомон, и улыбающийся Миша поднял руки.

– Все, все, – сказал он. – Я понимаю ваше возмущение и разделяю его. Я с ней сам поговорю, от вашего лица…

– Только не от моего, – подала голос Изольда.

– После завтрака прогулка по городу, – объявил Миша. – Старайтесь по одиночке не ходить, местное население к нам относится без симпатий.

Он подошел к Насте и положил руку ей на плечо.

– А ты, дорогуша, поднимись ко мне для разговора.

От этих слов Настя просто похолодела.

Конечно, никуда подниматься она не стала, заперлась в номере и принялась читать псалтырь, испуганно прислушиваясь к каждому шороху за дверью. Когда постучали в дверь, она долго не решалась отозваться, но, услышав голос Вени, сказала, что плохо себя чувствует. Веня что-то зашептал ей через дверь, и она открыла. Вместе с Веней вошел и Миша.

– Ну что, голуба, – сказал он, закрывая за собой дверь на ключ. – Я говорил тебе, что накажу?..

Настя не отвечала, склонив голову.

– И я накажу, – заявил Миша. – И тебе будет плохо…

– Что вам угодно? – пролепетала Настя.

– Чтобы ты начинала работать! – рявкнул Миша. – Знаешь, во сколько ты мне обошлась, с проездом, питанием и прочими прибамбасами?

Настя пожала плечами.

– Разумеется, я могу готовить, убирать, стирать… Можете располагать моими услугами.

– А что, – заискивающе произнес Веня. – Может, в самом деле, а, Миша?

– Заткнись, старый пидор, – заорал на него Миша. – Я привез ее не для того, чтобы она стирала и готовила!..

Он шагнул к Насте, остановился напротив нее и спросил:

– Ты что, девственница?

– Это вас не касается, – пробормотала Настя смущенно.

– Сейчас коснется, – хмыкнул Миша и кинулся на нее.

Он повалил ее на кровать, но Настя отчаянно сопротивлялась. Веня Давидович вскочил и отбежал к противоположной стене в страшном возбуждении.

– Помоги же мне! – рявкнул на него Миша.

– Я не могу, – пробормотал тот, чуть не плача.

Настя вырвалась и вскочила.

– Не смейте подходить ко мне, – воскликнула она, подхватив один из стульев. – Учтите, я пойду в местную полицию и все расскажу…

– Иди, иди, – кивнул Миша, все еще тяжело дыша после своего первого приступа. – Там тебя оттрахают еще покруче… Не знаешь ты турков, дура!..

– Ну, если у них возникнет возможность арестовать сразу целый автобус проституток, я думаю, они этого не упустят, – сказала Настя насмешливо.

Миша покачал головой и посмотрел на нее с раздражением.

– Зачем ты вообще сюда ехала, а?

– Я не просила везти меня сюда, – заявила Настя.

– Смотри, – сказал Миша. – Ты меня выведешь из себя… Продам тебя туркам, честное слово… Доказывай потом, кто ты такая!..

– Вообще-то он прав, – сказал извиняющимся тоном Веня. – Почему бы вам не попробовать поработать по женской линии? Как я понял, вы уже были замужем, наука это нехитрая…

Настя посмотрела на него с негодованием.

– Я лучше умру, – сказала она.

– И помирай, – согласился Миша.

Он поднялся, ощупывая расцарапанное лицо.

– Эту тварь больше не кормить, – распорядился он. – И бабам скажи, чтобы ничего ей не носили.

– Да, я скажу, – пообещал Веня.

Миша ткнул пальцем в Настю и прошипел:

– На коленях приползешь, сволота недоделанная…

Он в раздражении открыл дверь и вышел. Веня поспешил за ним.

А Настя, закрыв за ними дверь на ключ, села на кровать и горько расплакалась.

Полдня она просидела в одиночестве в своей комнате, читая псалтырь, и только в пятом часу осмелилась выйти в коридор, чтобы дойти до туалета. В коридоре было тихо, и она успокоилась, но около самого туалета рядом неожиданно возник молодой турецкий офицерик и, немедленно затянув ее в свой номер, повалил на кровать. Настя опомниться не успела, как он уже задрал на ней юбку, торопливо расстегивая брюки. Она вскрикнула, оттолкнула его и, вырвавшись, бросилась вон. Офицерик с руганью побежал за нею.

В коридоре, недалеко от лестничной площадки, он догнал ее, прижал к стене и принялся хлестать по щекам, произнося какие-то ругательства на турецком. Настя попыталась выскользнуть, он снова схватил ее и, когда она оттолкнула его, он споткнулся и покатился вниз по лестнице. Настя убежала и заперлась в своей комнате.

Инциндент имел свои последствия. Администрация гостиницы заявила протест Мише Дадиани и сорвала с него приличную сумму в качестве отступной выплаты, заставив их при этом немедленно убираться вон. Миша и сам предпочел уехать, потому что среди турецких военных стали зреть самые агрессивные намерения. Вечером все поспешно собрались, сели в автобус и уехали, сопровождаемые проклятиями местных жителей и ругательствами мальчишек, которые бежали по улицам вслед за автобусом и кидали в него камнями.

– Итак, – объявил Миша в дороге. – Выходка этой суки обошлась нам в пять штук баксов. Что будем делать?

Девушки возмущенно загомонили.

– Выкинуть ее на хрен! – воскликнула одна.

– Выбросить ее на дороге! – поддержали другие. – Пусть сама выбирается!

Настя подавленно склонилась.

– А я предлагаю продать ее, – сказала Магдалина. – В прошлом году мы одну такую дуру продали в тюрьму. За хорошие бабки!..

– Это интересное предложение, – ухмыльнулся Миша.

– Вы что, с ума сошли, – зашептал ему Веня. – Это чревато полным развалом всей организации!..

– Она мне надоела! – воскликнул Миша.

– Если вы ее продадите и об этом узнают, – стал объяснять Веня, – то кто тогда захочет с нами поехать?

Миша вздохнул.

– Ладно, – сказал он. – Пусть убирается, и все!..

– Куда она отсюда уберется? – хмыкнул Веня. – Это верная погибель!

– А мне плевать, – ответил Миша. – Шурик, тормози!

Автобус остановился на пыльной вечерней дороге, и Миша приказал:

– Эй, ты!.. Выматывайся на хрен!..

Настя без слов поднялась, взяла свою сумку и пошла к выходу. Она еще не знала, как она будет выбираться из этого кошмара, но ей почему-то хотелось поскорее покинуть автобус. Одна из девушек подставила ей подножку, другая дала пинка под общий смех.

– Погоди, – сказала вдруг Изольда, поднявшись. – Я с тобой пойду!..

– Ты? – удивился Миша. – Ты чего, Изольда? Паскудину эту пожалела?

Та, ни говоря ни слова, подхватила свой баул и пошла за Настей к выходу.

– Стой, – рявкнул Миша, становясь на ее пути. – За тебя деньги уплачены!

– Отойди, – огрызнулась Изольда тихо, но яростно.

Миша отстранился, и она прошла мимо него.

Автобус уехал, и две девушки остались посреди дороги.

– Зачем ты? – спросила Настя.

– Да тебя тут зарежут через полчаса, – буркнула Изольда.

– А с тобой не зарежут? – улыбнулась Настя.

– Со мной не зарежут, – буркнула Изольда. – Пошли…

Она двинулась по дороге, и Настя поспешила за ней.

– Куда?

– Знаю я эти места, – сказала Изольда. – Не волнуйся, подруга, выберемся.

И они пошли в наступающую ночь.

9

Автобус уже отъехал достаточно далеко, как вдруг Веня не выдержал и воскликнул:

– Шура, останови!

Тот тормознул автобус, повернулся к Вене и усмехнулся:

– Приспичило, что ли?

– Миша, давай выйдем, поговорим, – потребовал Веня. Миша удивленно на него посмотрел, усмехнулся.

– Морду мне бить будешь?

– Это важно, – пробормотал Веня уже не так уверенно.

– Ну, пошли, – сказал Миша и вышел первым.

Они отошли от двери, и Веня горячо заговорил:

– Ты можешь думать, что хочешь, но я тебя уверяю, эта девчонка представляет большой интерес для Алхимика. Давай прямо сегодня позвоним в Москву и спросим, что с ней делать. Нельзя ее терять, понимаешь?

Миша неторопливо закурил сигарету.

– Ты сам будешь за нее платить? – спросил он.

– Буду, – буркнул Веня.

Целую минуту Миша курил и ничего не отвечал.

– И все неприятности, что она нам принесет, тоже ты будешь компенсировать? – спросил он еще.

– Ладно, – сказал Веня. – Но ты позвонишь?

– Позвоню, – сказал Миша. – Ты меня убедил…

Так что не прошли девушки по дороге и десяти минут, как автобус вернулся, и Миша крикнул им из раскрытых дверей:

– Ладно, соотечественницы… Мы решили дать вам последний шанс. Садитесь.

Настя на какое-то мгновение растерялась, а Изольда глубоко вздохнула и буркнула:

– И на том спасибо, благодетель…

Путаны дружно зашипели, когда Настя поднялась в автобус, а Диана даже демонстративно положила на освободившееся сидение свои вещи. Настя прошла назад, села на свободное место в задних рядах, и Изольда прошла и села с ней рядом.

– Подружки! – фыркнула Магдалина. – Смотри, Галка, свернет она тебя с пути истинного!..

Прочие рассмеялись. Автобус тронулся с места, развернулся и поехал дальше по выбранному направлению.

На этот раз звонок в Москву оказался более результативным. Когда там узнали, что какая-то девица в Турции имеет пакет от Шаронова для Ривкина, поначалу даже верить не хотели, потому что были убеждены, что пакет этот пропал вместе с Шароновым или Ривкиным. А поверив, велели беречь девушку до приезда специального агента и сдувать с нее пылинки, если она того пожелает.

Веня был просто счастлив и весь светился от радости, вызывая тем досаду у Миши.

– Какой там еще агент, – бормотал он. – Мы бы и сами у нее отобрали…

– Они сказали, пылинки сдувать, – напомнил вкрадчиво Веня.

Миша глянул на него угрюмо.

– Имей в виду, – сказал он. – Я работал на наше общее дело, ты понял?

– А я что говорю, – пожал плечами Веня.

Теперь город, в котором они остановились, имел более приличный европейский вид, и гостиница тоже выглядела попристойнее. Несмотря на позднее время, а они приехали сюда только в первом часу ночи, некоторое девушки, едва разместившись, отправились на охоту в ближайшие рестораны. Диана, конечно же, отказалась селиться вместе с Настей, потому что Насте был объявлен негласный бойкот среди путан, но зато Изольда охотно ее подменила. Эта странная девушка не боялась ни бойкота, ни Миши, на даже Магдалины, неформального лидера всей компании. Она тоже спешно накрасилась, приоделась и ушла на работу, в то время, как Настя помолилась на ночь и легла спать.

На следующее утро Додик проснулся рано, снова пережив ужасы ночного кошмара, и поднялся, чтобы перекурить. Женя свернулась калачиком на подушке, и вид у нее был милый и нежный. Глядя теперь на нее, он только поражался тому, что она вытворяла прошлой ночью. Поразительно холодная и педантичная в делах, в любовных утехах она просто не знала удержу. Ее стоны ночью вызвали возмущение соседей, и Женя, впавшая в истерику, грозилась перестрелять весь это муравейник. Додик поймал себя на том, что начинает побаиваться ее.

Он вышел на балкон с сигаретой и увидел на стоянке появившийся там ночью «Икарус». Вернувшись в номер, он нашел в сумке Жени японский бинокль, который при малых размерах давал приличное увеличение, и стал рассматривать подошедший автобус. Увидев номерной знак, он опустил бинокль и вздохнул. Это был тот самый автобус, который они ждали.

– Дженни, – позвал он негромко. – Дженни, милая… Проснись.

Женя потянулась, раскрыла глаза, и, увидев Додика над собой, радостно улыбнулась.

– Доброе утро, гигант… Ты еще способен на какие-то дела, а?..

– Они приехали, – сказал Додик.

– Кто? – спросила Женя, не желая просыпаться.

– Девки, – сказал Додик. – Они приехали прошлой ночью.

Женя поднялась, накинула халат и вместе с Додиком вышла на балкон. Через бинокль она осмотрела автобус, пожала плечами и сказала:

– Вот и все…

– Еще не все, – сказал Додик. – Они в нашем отеле, да?

– Ничего удивительного, – сказала Женя. – Это самый приличный отель в городе. Ну что, гражданин начальник, будем брать?

Она улыбнулась Додику и потянулась для поцелуя.

Додик отстранился.

– Как? Их там полный автобус, и потом мы не знаем, здесь ли та баба, что нам нужна.

– Не волнуйся, – сказала Женя, зевая. – Сейчас я приду в себя и спущусь к администратору, чтобы узнать имена приезжих. Как зовут нашу клиентку?

– Романишина Анастасия Георгиевна, – отвечал Додик.

– Прекрасно, – сказала Женя. – А потом ты ее пригласишь в свой номер. Какие проблемы?

– Ты думаешь, она с ними? – удивился Додик. – После монастыря?..

– Ну и что, – сказала Женя. – После монастыря тем более хочется…

Додик усмехнулся.

– Ревновать не будешь?

Женя усмехнулась в ответ.

– Я надеюсь, ты не зайдешь в этом слишком далеко.

– А если придется? – спросил Додик насмешливо.

Женя подала плечами.

– Тогда я пристрелю ее… Потом.

Она чмокнула Додика в губы и пошла в ванную.

Изольда вернулась в номер перед самым полуднем, внешне слегка усталая, но вполне жизнерадостная. Бросила Насте пакет с едой и упала на кровать.

– Это мне? – спросила Настя осторожно.

– Лопай, сестрица, – сказала Изольда. – Остатки пиршества…

Настя помолчала, глядя на нее, потом спросила:

– Ты, наверное, спать хочешь?

– Хочу, – подтвердила Изольда. – Притомилась, как же… Ты мне сочувствуешь, да? – усмехнулась она.

– Конечно, – сказала Настя. – Тебе сейчас очень тяжело, ведь так?..

– Нет, – сказала Изольда. – Не очень. Привычка, знаешь ли, выработалась.

Настя смущенно опустила голову.

– Я не об этом, – сказала она. – Тебя девушки не третируют?

– Попробовали бы они меня третировать, – хмыкнула Изольда.

Настя улыбнулась.

– Я очень благодарна тебе.

– Ладно, – вздохнула Изольда. – Авось, и ты мне поможешь когда-нибудь.

– Конечно, я готова, – сказала Настя.

Изольда только вздохнула, вытянувшись на кровати.

– Сегодня подругу встретила, – сообщила она. – Мы с ней вместе танцевали…

– Танцевали? – удивилась Настя.

– Да, – сказала Изольда с грустью в голосе. – Я когда-то танцевала, ты можешь себе это представить?

Настя улыбнулась.

– Почему нет?

– Потому что раскабанела, как свинья, – сказала раздраженно Изольда.

– Раскабанела, как свинья? – переспросила Настя с улыбкой. – Интересный образ получается.

– Я была стройная как тростинка, – мечтательно вздохнув, сказала Изольда. – Но вот приспичило мне рожать… Все говорили, не надо тебе этого, а я вот уперлась. Хорошо бы, замужем была, а то ведь залетела по дурости…

Настя смотрела на нее с интересом.

– Родила?

– Родила, – буркнула Изольда. – В этом году в школу пойдет.

– Мальчик?

– Девочка, – ответила Изольда.

Потянулась к сумочке, достала фотографию и протянула Насте. Там была милая девочка с косичками в джинсовом костюмчике и с огромной куклой в руках.

– Какое чудо! – воскликнула Настя. – Как ее зовут?

– Настей ее зовут, – сказала Изольда, улыбнувшись.

– Тезка, значит, – сказала Настя. – И ты еще о чем-то жалеешь?

– Вообще-то она болеет, – сказала Изольда. – Но так… Я не жалею, я о карьере жалею. Мне теперь на себя смотреть противно. А Роза, знаешь какая? Я ее увидела, у меня сердце сжалось… Ничуть не изменилась.

– Она тебя узнала?

– Конечно, – сказала Изольда.

– А она здесь как оказалась?

– Она ведь теперь в Ташкенте живет, – сказала Изольда. – Приехали с культурной программой. Она девочек ведет, танцевальную группу.

– Можно будет посмотреть? – спросила Настя, не испытывая впрочем острого желания к этому.

– Нет, они уже завтра улетают, – вздохнула Изабелла. – Я ей сказала, что приехала челночить, но она не поверила.

Настя промолчала, понимая суть ее переживаний. Достала из пакета еду, разложила на столе.

– Ты покушаешь? – спросила она.

– Нет, – сказала Изольда. – Я накушалась.

Но не успела Настя приступить к еде, как дверь распахнулась и вошли три девицы из их автобуса. Огромная Магдалина, стриженая Матильда и коренастая Лоретта. Они были слегка пьяны, и настроение у них было воинственное.

– Изольда, – рявкнула Магдалина. – Брысь отсюда, мы с этой кралей будем воспитательную работу проводить…

Лоретта хихикнула, и Настя с ужасом увидела в ее руке резиновую дубинку.

– Что вы от меня хотите? – пролепетала она.

Изольда поднялась на локте и следила за девицами с ленивым любопытством.

– Значит, так, – сказала Магдалина, толкнула ее, и Настя упала на кровать. – С сегодняшнего дня начинаем жить по-новому…

– Пусть Махмуд к ней прикатит, – подсказала Матильда, пьяно взмахнув рукой. – Он ей понравится…

– Будешь работать на меня, – сказала Магдалина, нависая над Настей и дыша ей в лицо винными парами. – План-минимум, три мужика в ночь. Не выполнишь, я из тебя сделаю люля-кебаб…

Настя смотрела на нее и не отвечала.

– Дай я ей врежу, – попросила Лоретта, жадно похихикивая.

– Понятна задача? – спросила Магдалина.

– Лучше сразу делайте из меня люля-кебаб, – сказала Настя тихо. – Но я не буду этого делать.

Магдалина кивнула головой и хлестнула ее по лицу.

Настя упала на кровать.

– А ну заканчивайте, – поднялась Изольда.

– Галка, отвали! – рявкнула Магдалина. – Я тебя терплю, – но и мое терпение может кончиться. Врежь ей, Лора, по мягкому месту…

Лоретта замахнулась, чтобы ударить, но руку ее перехватила вскочившая Изольда, вырвала дубинку и оттолкнула к стене.

– Галя, – сказала Магдалина, стоя перед ней. – Ты многим рискуешь, дорогая моя…

– Вали отсюда, Зинка, – сказала ей Изольда. – А то я вам мягкие части отобью, ты меня знаешь…

Матильда испуганно юркнула в дверь, а Лоретта проговорила с сомнением:

– Пошли, Магда… Мы ее потом прихватим.

Магдалина тяжко вздохнула, покачала головой и пошла к выходу. Там она остановилась, повернулась и сказала:

– Мы еще поговорим.

Изольда не ответила, и дверь закрылась. Изольда подошла, закрыла дверь на замок, вернулась и молча улеглась на кровать, положив дубинку рядом.

– Спасибо тебе, – сказала ей Настя.

– Отстань, – буркнула Изольда.

– Ты с ней была в хороших отношениях? – спросила Настя.

Изольда сначала промолчала, потом ответила:

– Мы рожали вместе. Потом она мне помогала, а потом… В общем, это она меня на это дело сосватала. Танцевать я уже не могла, а жить на что-то надо, тем более с маленькой девочкой. Вот я и начала…

Настя вздохнула и покачала головой.

Специальный агент Алхимика приехал уже во второй половине дня. Это был известный Мише бомбардир Федя Брэк, с которым прибыл и его верный помощник и телохранитель Толик Пак. Пак был корейцем, в свое время вел школу каратэ, и в деле был великолепен. Легенды утверждали, будто у него такая реакция, что позволяет увернуться от пули. Сам Федя был человеком легкомысленным и часто любил шумно поразвлечься, так что Пак его подчас выручал из самых безвыходных ситуаций. Вот и теперь Федя был намерен соединить исполнение дела с проведением легкого отдыха на Анталийских курортах, о чем он сразу заявил Мише.

– Между прочим, вот где клиентура, – говорил он за рюмкой коньяка в номере у Миши. – Вы там просто озолотитесь со своими шлюхами.

– Там уже давно все схвачено, – сказал со вздохом Веня. – Это ведь тоже рынок, тут разумно поделены сферы влияния. Если мы полезем не в свой регион, то и автобус сгорит, и жертвы будут.

Федя улыбнулся:

– Тебе виднее, старый сводник. Лично я предпочитаю китаяночек, они же такое вытворяют!..

– Ты можешь объяснить, что это за долбаный пакет, и почему из-за него такой шум? – спросил Миша, подливая коньяк.

– А, ввязались в гнилуху, – сказал с досадой Федя. – Это политическое дело, Миша. Кого-то наверху надо срочно подсадить, то есть обосрать с ног до головы в глазах фирмачей. Короче, надо сорвать одно намечающееся соглашение с Валютным Фондом. Есть один старый гэбист, который откуда-то поставляет крутой компромат, вот он и передал этот пакет за определенную круглую сумму. А к Алхимику обратились люди из правительства с предложением перехватить это письмецо, что он и сделал.

– А баба при чем? – не понял Миша.

– Баба случайная, – сказал Федя, махнув рукой. – Я вообще удивляюсь, как ее не сцапали, потому что с той стороны работают тоже серьезные парни. В деле очень крутые бабки, так что вашей кобыле станет гораздо легче, когда вы эту бабу сбросите со своего воза.