Текст книги "Иди и не греши. Сборник (СИ)"

Автор книги: Игорь Винниченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

21

Позже Герта призналась, что Рафик Пудеян был удивительно похож на одного из ее поклонников, хозяина овощной фермы в южной Италии, который домогался ее на протяжении трех недель, кормя одними овощами. Воспоминания о тех неделях вызывали в ней содрогание, и она не испытала от знакомства с Рафиком никакого удовольствия.

Вкусив сполна русского гостеприимства, Герта расчувствовалась, стала вспоминать Пауля, рассказывать о том, какой он был добрый, как он любил маленького Михеля и как они мечтали в будущем поженить Михеля и Сильвию. Я все это терпеливо выслушал, расплатился за стол, значительно опустошив свой кошелек, и проводил даму в номер. Мы целомудренно расцеловались на пороге, и я пожелал ей спокойной ночи.

Когда этот тип мне больше так и не позвонил, я немножко удивился. За всеми этими хлопотами пролетела рабочая неделя, наступала суббота, и я уже настолько вовлекся во все эти киднэпинговые дела, что испытал некоторое раздражение от его неторопливости. Впрочем, до понедельника новых денег ждать было нечего, и парень на той стороне знал это, может, именно поэтому он и залег. Мне не хотелось думать о том, что он может удовлетвориться полученной суммой и ликвидировать все следы.

Повстречав на студии Валеру Хабарова, я принялся расспрашивать его о делах, потому что не видел его с памятной съемки в четверг. Валера доложил, что в пятницу он благополучно пробездельничал, если не считать его участия в дополнительных съемках «Караван-сарая». В субботу он пришел на студию лишь для того, чтобы перепечатать свой сценарий на компьютере.

– Слушай, приятель, – сказал я ему. – Перепечатать ты еще успеешь. Ты мне нужен для дела.

– Для какого дела? – испугался он.

– Наша компания начиналась с моего «Детектива». Поэтому моментом посвящения в независимые авторы компании является детектив.

Он пожал плечами.

– А что я должен делать?

– Я поручил найти одного человека уже и милиции, и мафии, – сказал я. – Теперь я хочу поручить то же самое тебе.

И я рассказал ему про кабачок «Пингвин», где бывал Алекс Колобродов, и предложил попытать счастья в его поисках. Я даже вспомнил имя собутыльника Алекса, которого звали Фазан. Симпатизируя творческим успехам Валеры, я почему-то был уверен, что и в детективном жанре этот парень пойдет непроторенными путями. Валера воспринял поручение не слишком радостно, но пообещал отправиться немедленно. Я же в ответ пообещал стать на время машинисткой и перепечатать его сценарий на файл компьютера.

Со своим обещанием я справился быстрее, чем он, и уже в полдень ребята из «Ноты» вовлекли меня в дело подготовки павильона к их съемкам. Съемки предполагались во второй половине дня, и надо было художественно оформить павильон, имея на руках очень скромные для этого средства. Мы собрали в реквизите все имеющиеся там музыкальные инструменты и разложили их в художественном беспорядке на площадке. Это было не ахти каким изобретательным решением, но все же создавало подобающую атмосферу.

Около двух я отправился в пивнуху «За углом», где в последнее время стало значительно чище, а в ассортименте прибавились горячие пирожки. Независимая телекомпания «ТВ – шоу» вложила деньги в производство этих пирожков, и теперь нам с каждого съеденного пирожка шла чистая прибыль. Пирожки с пивом сочетались превосходно, и я вернулся в кабинет в состоянии благодушной сытости. Мне по-прежнему никто не звонил, и я напрасно прокручивал автоответчик.

Звонок раздался около половины четвертого, но это был не Валера.

– Павел Николаевич? – услышал я голос Марины Антоновны Щелкановой. – Это хорошо, что вы на работе. Могу я к вам зайти?

– Всегда, Марина Антоновна, – сказал я.

– Я буду через полчаса, – предупредила она.

Она была не тем человеком, кого я в этот день ждал с нетерпением, и поэтому я отнесся к ее визиту вяло. В эти полчаса я звонил Рафику, который сообщил мне, что Алекс пропал, но его ищут, Залесскому, который занимался дома с детьми и был далек от дел, а также Марине Рокше, чтобы в очередной раз приободрить ее. Было соблазнительно задать вопрос об Алексе и ей, но я не решился тревожить истощенную напрасным ожиданием мать. Так что к моменту прихода Марины Антоновны я уже успел забыть о ее визите.

– Можно? – спросила она, заглянув в дверь.

– Да, конечно, – сказал я, поднимаясь.

Она была вызывающе суха и официальна. Села в кресло напротив, положила на колени папку.

– Павел Николаевич, – сказала она. – Известно ли вам, что те снимки, которые вы видели, сняты, когда я была в состоянии наркотического опьянения.

Она пришла из другого мира, где детей никто не крал, и в состоянии наркотического опьянения устраивались веселые оргии.

– Мне грустно это слышать, – сказал я.

– И все это было устроено с целью шантажа, – продолжила Марина.

– Да, – вздохнул я. – Жизнь современного чиновника полна тягостных испытаний. Я вам искренне сочувствую.

Она поджала губы, достала из своей папки черный пакет и бросила мне на стол.

– Вот. Это были мои контраргументы. Можете полюбоваться.

Я осторожно достал верхнее фото и увидел сексуальную сцену с участием Марины Рокши. На заднем плане маячила смеющаяся Света.

– Она тоже была в состоянии наркотического опьянения? – спросил я.

– Разумеется, – сказала Марина. – Мне эти снимки стоили очень недешево, но это был только ответный ход.

– Зачем вы мне их принесли? – спросил я.

– Вы же коллекционируете подобные фотографии, – усмехнулась она.

– Я же вам сказал, – произнес я устало. – Я их сжег.

– Я вам не верю, – сказала Марина. – И имейте в виду, как только вы попробуете использовать этот грязный компромат…

– Я их сжег, – повторил я жестче. – Забудьте их, как страшный сон. Можете забрать назад свои фотки, они меня не интересуют.

Я отодвинул ее пакет, и на лице Марины Антоновны возникла некоторая досада:

– Вы их даже не посмотрели!

– Нечто похожее я уже видел совсем недавно, – сказал я. – Нового потрясения я не выдержу.

– Я принесла их вам, – сказала она глухо.

– Зачем?

– Чтобы вы не думали… что вы один такой благородный, – с вызовом сказала она, подняв голову.

Я улыбнулся.

– У вас зажигалка есть? – спросил я.

У нее удивленно взметнулись брови.

– Зажигалка?.. Есть.

– Действуйте, – сказал я. – Проявите свое благородство.

Некоторое время она колебалась, затем надменно усмехнулась и достала из сумочки зажигалку.

Я достал из пачки первую фотографию, смял ее и положил в пепельницу. Она поднесла зажигалку, улыбнулась и подожгла ее.

– Пожарники не забеспокоятся? – спросила она.

– Суббота, – сказал я беззаботно, подкладывая в огонь новую фотографию.

Так мы жгли весь этот компромат, и по мере убывания фотографий настроение Марины становилось все веселее. Мы походили на двух огнепоклонников, которые в своей оргии приблизились к экстазу. Когда сгорела последняя фотография и воспламенился черный пакет, я рассмеялся. Марина Антоновна Щелканова, уважаемая сотрудница городской администрации, заведующая управлением культуры, радостно рассмеялась тоже. Это был момент освобождения.

– Погоди, – сказал я, открыл свой сейф и достал бутылку коньяка. – Мы это отметим!

– Давай, – сказала она.

Я разлил по рюмкам коньяк, и мы чокнулись.

– Да здравствует маятник, – сказал я.

– Почему маятник? – спросила она.

– Потому что теперь он качнулся в сторону взаимопонимания, – сказал я. – Пройдет время, и ты снова начнешь вить интриги, а я выведу твою фигуру в своем детективе, и мы будем рычать, встречаясь в официальных кругах. Но я верю, что маятник снова придет в движение, и мы снова перейдем на «ты».

Она сияла, глядя на меня.

– Значит, ты не сильно был разочарован, увидев меня в таком виде? – спросила она, лукаво улыбаясь.

– Более того, я был очарован, – сказал я. – Чиновник, который позволяет себе такие срывы, еще не конченый человек.

– Тебе понравилось? – удивилась она, улыбаясь еще лукавее.

– Нет, это было мерзко, – сказал я. – Но я не мог не почувствовать во всем этом крика о помощи.

Она медленно поднялась, завороженно глядя на меня, обошла стол кругом и села ко мне на колени. Я вовсе не подразумевал такого стремительного развития событий, но сопротивление было неуместно. Мы стали целоваться, и я даже подумал, не припрятала ли она где-нибудь поблизости скрытую камеру? Но тут зазвонил спасительный телефон, и я взял трубку. Марина сидела у меня на коленях и горячо дышала мне в ухо.

– Ну что, Паша, – произнес, не поздоровавшись, похититель. – У вас появились конструктивные предложения?

– Минутку.

Я поцеловал ее в щеку.

– Марина, детка, прости, но это очень важный разговор.

Она разочарованно вздохнула, поднялась и вернулась в кресло. Волосы ее были слегка растрепаны, но она не спешила их причесывать. Она надеялась на продолжение.

– Алло, приятель, – сказал я в трубку. – До тебя дошло, что у нас есть возможность удвоения гонорара?

– Где возможно удвоение, – сказал он, – там и удесятерить можно.

– Исключено, – сказал я. – Этот немец проворовался, и больше того, что он может дать, ждать нечего.

– Ладно, ладно, – сказал бандит. – Давайте еще полтинник, а там видно будет.

– Теперь вот что, – сказал я. – Мы должны быть уверены, что мальчик жив.

– Стану ли я вас обманывать, – хихикнул тот.

– Сделай еще один снимок, – попросил я. – Пусть на нем будет сегодняшняя газета.

Он помолчал, размышляя.

– Ладно, – сказал он. – Пусть будет по-вашему. Я не прощаюсь, дарлинг.

Он повесил трубку, а я перевел дыхание. Я еще сам не понимал, выиграл я этот раунд или проиграл.

– Какой-то очередной детектив? – спросила Марина.

Я кивнул.

– Да. Очень крутой замысел. Я вынужден извиниться, Марина, но мне надо срочно уезжать.

Она разочарованно усмехнулась.

– До очередного маятника? – спросила она едко. – Но, смотри, Паша, маятник может и сломаться.

– Я смотрю в будущее с оптимизмом, – сказал я с пафосом.

Я поднялся, проводил ее до дверей и поцеловал руку. Она, охладев ко мне почти мгновенно, только фыркнула и дернула плечом.

– Желаю творческих успехов, – сказала она и ушла.

Я посмотрел на телефон и подумал, что этот звонок оказался очень кстати. Мой ангел-хранитель хотя бы в этом вопросе работал безотказно.

Я отправился к Марине, которая осталась в огромной квартире лишь вдвоем с матерью, потому что немцы улетели в Москву, чтобы раздобыть денег, причем отъезд Герты был мало оправдан, потому что ее участие в процессе добывания денег было минимальным, а Света с Вадимом пошли собирать деньги по знакомым, что было жестом отчаяния.

– Сколько же тебе понадобится знакомых, чтобы собрать полмиллиона долларов? – спросил я.

– Я должна знать, чего они стоят, все эти друзья и приятельницы, – сказала сурово Марина, которая помимо всего прочего уже выпила полбутылки водки.

Когда я вышел на кухню, чтобы взять из холодильника бутылочку минералки, ее мать пошла следом за мной и с плачем сказала мне:

– Павел Николаевич, с ней что-то происходит… Помогите ей!..

– Я это и собираюсь сделать, – сказал я.

Мать осталась на кухне готовить ужин, а я вернулся в гостиную.

– Надо еще позвонить губернатору, – напомнил я. – А также городской администрации… Надо выяснить, чего стоят и они.

Марина посмотрела на меня удивленно.

– Ты издеваешься, что ли? – спросила она.

Я принялся за минералку и потому ответил не сразу.

– Мне не нравится твое состояние, – сказал я.

– Мне тоже, – буркнула она.

– Думаю, хватит с тобой церемониться, – заявил я. – Пора задать тебе главный вопрос.

Она озадаченно подняла голову.

– Главный вопрос?

– Тебе известно, кто это все провернул?

Глаза ее даже расширились.

– Ты что, Паша? Ты мне не веришь?..

– Это Алекс, – сказал я.

Сначала она застыла, а потом лицо ее резко ожесточилось.

– Скотина, – проговорила она.

– Ты его знаешь лучше меня, – сказал я. – Он способен на убийство?

Она не сразу ответила. Склонила голову, потом подняла и посмотрела на меня.

– Это зверь, Паша. Озлобленный зверь. Конечно, он не супермен, он спившийся и опустившийся человек, но если бы ты знал, как он меня ненавидит!.. Я ведь ничего ему не сделала, Паша!..

Она стала дрожащей рукой наливать себе водки и пролила половину на стол. Потом поспешно опрокинула стопку и закашлялась. Мне пришлось подойти и постучать ее по спине. Она ухватила меня за руку.

– Паша, его надо остановить!.. Он не оставит его в живых, понимаешь? Он не верит в то, что он отец ребенка, считает, что я гуляла… Он всегда думал, что я тогда пыталась его просто зацепить…

– Где он может прятаться? – спросил я.

Она уныло пожала плечами.

– Я даже не знаю, где он теперь живет…

– Может, ты знаешь его женщину?

Она покачала головой.

– Это бесполезно, Паша… К тому же, женщины его уже давно не интересуют.

– Гомик, что ли? – удивился я.

– Импотент, – хмыкнула Марина. – Плата за бурную молодость.

Я перевел дыхание.

– Ладно, – сказал я. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Она усмехнулась.

– Вот, допью бутылку, и станет легче.

– Я у себя, – предупредил я. – В случае новостей, звони сразу.

– Спасибо, Паша, – сказала она и стала наливать.

22

Когда я вернулся домой и первым делом включил автоответчик на воспроизведение, то услышал следующее сообщение:

– Павел Николаевич! Я извиняюсь, это лейтенант Хромченко говорит из медвытрезвителя Старосельского района. Тут к нам попал гражданин Хабаров Валерий Федорович… Он утверждает, что он ваш сотрудник… Так что, если желаете, то можете забрать его, потому что в таком виде его отпускать никак нельзя…

Я немедленно снова оделся, потом позвонил дежурному, узнал, где находится медвытрезвитель Старосельского района, и отправился туда на подвернувшемся такси. Таксист узнал меня, уже когда мы подъезжали к медвытрезвителю, и охотно согласился подождать моего возвращения.

К моему появлению Валера Хабаров уже заснул на клеенчатой койке, но я попросил его разбудить, и моя просьба была почтительно уважена. Помятого, наскоро одетого Валеру вывели ко мне в полудремотном состоянии, и выглядел он в этот момент далеко не благочестиво. Все решила моя популярность. Я выразил глубокую благодарность работникам медвытрезвителя и постарался поскорее увести спотыкающегося Валеру.

В таком состоянии он никакой полезной информации дать не мог, и потому я просто уложил его спать на своем диване. Я посылал его в распивочную для проведения следственной работы и потому мог представить, на чем он сломался. Парень просто не рассчитал свои силы. Единственное, что меня смущало, так это то, что забегаловка «Пингвин» располагалась вовсе не в Старосельском окраинном районе, а была гораздо ближе к центру. Как пьяный Валера попал на окраину города, мне еще предстояло выяснить.

Следующий день был воскресенье, а Настя Романишина воспитала меня в строгом духе соблюдения заповедей. В любую погоду и в любом нравственно-психологическом состоянии по воскресеньям я шел в церковь. Валера, которого я принялся будить к поздней литургии, теоретически был со мной совершенно согласен, но находился в таком нравственно-психологическом состоянии, что я не решился тащить его в храм насильственно. Он остался досыпать на моем диване, а я отправился на богослужение.

Когда я вернулся, исполненный благостных надежд и покаянных размышлений, Валера уже отмокал в ванной. Он выбрался оттуда в моем халате и принялся путано извиняться.

– Похмеляться будешь? – спросил я.

Его даже передернуло, и это был здоровый признак. В холодильнике у меня стояла банка с солеными огурцами, и я налил ему рассолу.

– Фу, – заговорил Валера, с наслаждением выпив холодный напиток. – Спасибо, Павел Николаевич. Вы извините, что я доставил вам столько забот…

– Что-нибудь помнишь из вчерашнего?

– Все помню, – сказал он уверенно. – Но… отрывками.

– Давай по порядку, – приказал я.

Он начал рассказывать про то, что в ожидании пресловутого Фазана просидел в кабаке почти два часа. Алекса там знали многие, но никаких подробностей его существования уточнить не могли. Наконец появился Фазан, коренастый тип лет сорока, и именно с ним у Валеры состоялась содержательная беседа, закончившаяся в вытрезвителе. Фазан был уж очень горазд пить на халяву, а Валера должен был идти с ним наравне, чтобы не возбуждать подозрений. Как они оказались в Старосельском районе, Валера не помнил, но помнил салон трамвая, в котором они с Фазаном танцевали.

– И что же ты узнал про Алекса? – спросил я требовательно.

Валера вздохнул.

– Так, по порядку… Алекс живет на улице Ивана Кожедуба в хрущобе, потому что свою классную квартиру пропил. Дома не появляется уже неделю, и сосед говорит, что перед исчезновением расставался с ним надолго, грозился уехать за бугор.

– Все сходится, – кивнул я. – А где он может быть теперь?

Валера скривился.

– Что-то про это он говорил, – сказал Валера. – А что, не помню.

– Это уже признак алкоголизма, – покачал я головой. – Но давай рассуждать здраво. Он прячет его где-то в городе, потому что постоянно звонит по телефону. Значит, это отдельная квартира. Как такой алкаш может раздобыть отдельную квартиру?

– Может, женщина? – спросил понуро Валера.

– Марина утверждает, что у него не может быть женщины. Он давно растратился…

– Кажется, мы говорили о женщине, – смутно стал вспоминать Валера.

– Он называл ее имя? – спросил я.

– Точно, – вспомнил Валера. – Он называл ее имя!.. Я не помню ее имени, но сейчас вспомнил, что он ее называл «баба – зверь».

– Зачем ему баба – зверь, – недоумевал я, – при наличии отсутствия?

– Об этом разговор не шел, – ответил Валера виновато.

Я покачал головой.

– Похоже, тебе придется снова туда идти, – сказал я. – Эта баба – наш последний козырь.

– Только не сегодня, – взмолился Валера. – Павел Николаевич, я теперь целый месяц не смогу на водку без содрогания смотреть.

– У нас очень мало времени, – сказал я. – Ну, допустим, до завтра он подождет, потому что завтра ему еще пятьдесят штук свалятся, а дальше может и психануть.

– Почему бы милиционерам с этим Фазаном не поговорить, – буркнул Валера. – Это же их работа.

– Милиционерам он не скажет ничего, – сказал я уверенно.

Тут наш разговор был прерван звонком в дверь, и я пошел открывать. Оказалось, что к нам в гости заявились подозреваемые Света и Вадим, оба очень встревоженные.

– Павел Николаевич, – сразу сказала Света. – Снова письмо пришло…

– Жуткое письмо, – сказал Вадим. – Мы даже не знаем, надо ли его показывать Маше.

Я взял у Светы конверт, успев обратить внимание, что письмо прислано не по почте, а просто подброшено в ящик. Там не было ничего, кроме очередной «поляроидной» фотографии. На этот раз Алекс превзошел сам себя. На фотографии Миша стоял со связанными руками на табурете, на шее у него была петля, уходящая под потолок, а в зубах он держал газету.

– Скотина, – не удержался я.

– Я думаю, для Маши это будет просто кошмаром, – сказал Вадим. – Я не говорю про бабушку.

– Кто ее взял из ящика? – спросил я.

– Я, – всхлипнула Света. – После полудня уже сунулась в ящик, а там письмо. Я посмотрела и так перепугалась, что сразу побежала звонить Вадиму.

– Я согласен с вами, – сказал я. – Фотографию лучше Маше не показывать. Но милицию уведомить надо.

Валера тоже взял посмотреть фотографию.

– Где это он его снимал? – озадаченно спросил он. – Это не квартира!.. Это какой-то дом…

Я снова взял фотографию и согласился с Валерой в том, что за спиной Миши была видна стена деревянного дома, даже, скорее, сарая, потому что была сложена из толстых бревен.

– Или загородный дом, – рассуждал я вслух. – Или дача… Света, ты на колесах?

– Мы на моей машине, – ответил Вадим.

– Я хотел вас попросить, съездить на разведку, – сказал я. – Посмотреть с горки на дачный поселок. Нет ли дыма над домами?

– Разумно, – кивнул Вадим. – Мы так и сделаем!..

– Встречаемся у Марины, – предложил я. – Ее нельзя оставлять одну.

– Договорились, – сказали они и ушли.

Я вернулся в комнату и стал ходить из угла в угол. Я размышлял.

– Там многие сейчас живут, – сказал Валера. – Я бы и сам там бы жил, если бы у меня теплый дом был.

– Конечно, – пробормотал я рассеянно. – Теплый дом, это замечательно. Ты уже в форме?

– В какой форме? – спросил он настороженно.

– В спортивной, – сказал я. – Надо последить за одним человеком.

– Как, последить? – испугался Валера.

– Ну, посмотреть, как она будет реагировать. Я хочу устроить ей ловушку.

– И кто же это? – покосился на меня Валера.

– Света.

– Света? – удивился Валера. – Эта дурочка? В чем вы ее подозреваете, Павел Николаевич?

– Ну, во-первых, – начал я. – Она уж очень сильно демонстрирует свою глупость. А во-вторых… Ты знаешь, что с самого начала перестройки наша почта перестала носить корреспонденцию по воскресеньям?

– Ну и что? – пожал плечами Валера. – Она могла заметить письмо в ящике, вот и полезла…

– У них ящики сотового типа, – сказал я. – Узнать, есть ли там что-нибудь, можно только открыв его ключом.

Валера моргнул.

– Так вы думаете, что она?..

– Сообщница, – сказал я.

Валера вздохнул.

– Жаль. Она мне понравилась, такая простая…

– Да, простая, – согласился я. – Как капуста.

– А что за ловушку вы ей устроите? – спросил Валера с интересом.

Я подошел к окну, чтобы посмотреть, как выезжает с нашего двора голубой «Мерседес» Вадима Симоняна.

– Надо заставить ее позвонить ему, – сказал я. – Надо встревожить ее. Ты будешь во дворе дома, посмотришь, как она себя поведет, если выскочит на улицу.

– Хорошо бы еще и телефон уточнить, – сказал Валера со вздохом.

– Это уже вторая серия, – буркнул я.

Я позвонил Марине, сообщил, что скоро подъеду, и она этому страшно обрадовалась, потому что сидела дома одна. Мать оставила ее, не выдержав ее алкогольных упражнений, и уехала в Зареченск. Когда через полчаса я появился, Марина сказала, что звонила Герта, сообщила о том, что предварительный разговор с банкирами уже состоялся, но все будет решено только в понедельник. Больше пятидесяти тысяч собрать не получится в любом случае.

– Кто знает, – сказал я, – в нашем последнем разговоре он показался мне человеком покладистым. Сто тысяч его устроят.

Она с горечью покачала головой.

– Ты не знаешь его, Паша… Он может быть с тобой предельно любезным, а потом ткнуть нож тебе в спину. Это восторженный позер, вот кто.

– Милиция тебя не беспокоит? – спросил я.

Она пожала плечами.

– Кремнев заходил вчера… Их теребят сверху, и они злые. До сих пор прослушивают мои телефонные звонки.

Я увидел телефонную трубку на диване, взял ее и набрал цифру «0».

– Алло, – сказал я. – На проводе! Передайте майору Кремневу, что его срочно ждут на квартире Марины Рокши.

Отзыва, конечно, не последовало, и я выключил трубку.

– Зачем он тебе, – улыбнувшись моей выходке, спросила Марина.

– Чтобы служба медом не казалась, – сказал я.

– Ты такой смешной, – проговорила она меланхолично.

Она была в состоянии непредсказуемом, и мне захотелось ее встряхнуть.

– Вчера мы с Мариной Антоновной Щелкановой жгли фотографии с твоими кубинскими приключениями.

Она вовсе не покраснела, только нахмурилась.

– В самом деле?

– Это я довел ее до такого состояния, – похвастался я. – Не знаю, когда она еще окажется в подобном настроении, но это было прекрасно.

– Из этого следует, что я должна поступить так же? – спросила Марина с усмешкой.

– Я уже поступил за тебя так же, – сказал я. – Твои друзья решили продемонстрировать мне способности Марины Антоновны, и я в экстазе спалил все фотографии.

– Они не должны были так делать, – буркнула Марина.

– Ты уверена, что не имеешь к этому никакого отношения?

Она не выдержала и улыбнулась.

– Конечно, имею… Я не могла допустить, чтобы эта змея охмурила тебя.

– Они тебя хорошо прикрыли, – сказал я. – Придумали целую интригу…

– Это Света все, – вздохнула Марина. – Она терпеть не может Маринку.

– А что это за история со взаимными обязательствами? – спросил я с интересом.

– Ничего особенного. Гэбэшник при посольстве дуреет от скуки, вот и стряпает компромат, на кого может. Сначала он мне продал фотографии Марины, а потом ей – мои. Неплохо заработал, наверное.

– Тебе не стыдно? – спросил я с мягким укором.

– Не знаю, – сказала она беззаботно. – Там была такая карусель!.. Эти кубинцы повернуты на сексе, знаешь?.. Каждая вечеринка заканчивается групповухой…

– Ага, – сказал я. – Так вот для чего они революцию делали?

Именно в это время вернулись наши «разведчики» Света и Вадим.

– Там полно народу живет, – сказал Вадим, падая в кресло.

– Во всяком случае, дымят многие, – добавила Света. – Может, это бомжи?

Я кашлянул. Пришла пора начинать операцию. Я положил руку на плечо Марине и сказал:

– В этом уже нет необходимости. Только что звонил майор Кремнев, они вычислили, с какого автомата звонит преступник. Там теперь постоянная засада, и его возьмут, как только он захочет еще раз связаться со мною.

Марина подняла голову и посмотрела на меня чуть удивленно. Я в ответ глянул на нее пристально.

– Я только беспокоюсь, – сказала она, – скажет ли он нам, где прячет моего мальчика?

Вадим глянул на нас испуганно.

– А вы уже знаете, кто это?

– Конечно, – сказал я. – Это Алекс Колобродов. Вы о нем, наверное, и не слышали.

– Почему, – сказал Вадим. – Я слышал, в детстве… У него была группа, называвшаяся «Полосатые штаны».

Я в это время внимательно следил за Светой. Она наливала себе выпивки в высокий стакан, мешая там вермут и водку с апельсиновым соком.

– Да, – вздохнула Марина задумчиво. – Именно, «Полосатые штаны». Половина молодежи поэтому ходила в полосатых брюках.

– Ты тоже? – спросила Света, отпив глоток своей смеси.

– Я тогда была в другой группе, – сказала Марина.

Света вдруг вскочила, даже не допив свой коктейль.

– Боже, как я могла забыть!.. Мне же надо срочно заправить машину!.. Завтра приезжают немцы, а у меня бензин на нуле… Я быстро.

– Купи чего-нибудь пожрать! – крикнул ей вслед Вадим.

Она махнула рукой и выскочила. Мне даже показалось, что она отреагировала на мою ловушку быстрее, чем я мог ожидать.

Марина смотрела на меня вопросительно.

– И что теперь?

Я пожал плечами.

– Будем ждать.

– Чего ждать? – спросил Вадим. – Чего это вы еще затеяли?

– Вы лучше о фотографиях расскажите, – сказал я ему.

Он сначала удивленно вскинул брови, посмотрел на Марину и только после этого хмыкнул.

– Мы заботились о вашей репутации, Павел Николаевич. Когда Маша рассказала, что вы крутите роман со Щелкановой… Но я никак не мог предвидеть, что вы их уничтожите. Если честно, мне это даже понравилось.

Мы еще о чем-то разговаривали, и с каждым мгновением этого разговора я все больше разочаровывался в своей затее с ловушкой. В конце концов, могла ведь она и случайно заглянуть в ящик! И глупость ее была средней, и вредить Марине у нее не было оснований.

Но в тот момент, когда я окончательно утвердился в своей ошибке, зазвенел звонок телефона. Я взял трубку.

– Алло, Павел Николаевич? – услышал я голос Валеры.

– Ну? – спросил я.

– Она отъехала от дома на своей машине, – сказал Валера, – и я было решил, что все сорвалось. Но когда я выскочил, чтобы ловить такси, то увидел, что она остановила машину за поворотом. Там был телефон-автомат, и она стала звонить. К сожалению, номер установить не удалось.

– Как она себя вела?

– Встревоженно, – сказал Валера. – Поглядывала по сторонам. Но, похоже, собеседник ее успокоил, потому что в конце она уже улыбалась.

– Сколько они разговаривали?

– Минут пять – шесть. Потом она села в машину и уехала.

– Спасибо, Валера, – сказал я. – Ступай домой и отдыхай. У тебя был трудный день.

И выключил телефон.