Текст книги "Свет мира"

Автор книги: Халлдор Лакснесс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 46 страниц)

Тридцатые (и особенно сороковые) годы были годами расцвета и публицистического таланта Лакснесса. В этом жанре он дебютировал «Народной книгой» (1929), где были собраны, по его словам, «статьи, написанные для несуществующей газеты»; этот сборник был настоящим катехизисом революционера, в котором автор призывает уничтожить несовершенный строй в тогдашней Исландии и на обломках старого построить новое, гармоничное общество. Заодно в книге обсуждались и некоторые практические вопросы: как воспитывать детей, необходимость гигиены и т. д.

То были годы наибольшей гражданской и общественной активности писателя. Он – один из учредителей и идейных вдохновителей кружка радикально настроенных писателей «Красные перья» (1935–1938), он активно сотрудничает в журнале «Язык и культура», по его инициативе создается общество культурных связей между Исландией и Советским Союзом, бессменным председателем которого он был долгие годы, он же – вице-президент Ассоциации европейских писателей, активный член Всемирного Совета Мира (за что в 1953 году удостоен премии этого Совета). Лакснесс участвует в дискуссиях по актуальным политическим проблемам, пишет множество статей, литературно-критических очерков, неустанно пропагандирует за рубежом исландскую литературу и культуру. Одно время в печати даже обсуждался вопрос о выдвижении его кандидатуры на пост президента, и он непременно был бы избран, если бы не отказался баллотироваться, настолько велики были его авторитет и популярность в ту пору. В публичных выступлениях он резко критикует политику исландского правительства, считая вступление Исландии в НАТО и создание на ее территории американской военной базы серьезной угрозой национальному суверенитету, он настойчиво добивается возвращения Исландии ее национального достоянии – подлинников исландских саг, волею судеб очутившихся в библиотеках Копенгагена, он встревожен гонкой вооружений, он разоблачает захватнические амбиции великих держав. Среди публицистических сборников тех лет – две книги очерков о посещении – Советского Союза – «На Востоке».(1933) и «Русская сказка» (1938), где он восторженно, без единой критической ноты, описывает страну победившего социализма. И лишь тридцать лет спустя он безжалостно осмеивает свои восторги по поводу «русской сказки» в книге «Час поэта» (1963), название которой можно интерпретировать и как «Уроки поэта». Это один из самых известных его публицистических сборников, переведен на многие языки.

Самое значительное, по словам самого Лакснесса, его произведение, тетралогия «Свет мира», выходила с 1937 по 1940 год. Сначала появился лишь один том под таким названием (это первый том тетралогии, в втором издании – «Звуки божественного откровения»), который станет потом частью монументального романа – самого крупного в творчестве Лакснесса. Дело, конечно, не только и не столько в объеме. Важно отметить, что ни в каком другом произведении автор не поднимает до такого уровня обобщения, не вникает столь глубоко в кардинальные проблемы бытия. Этот «космический» аспект романа, глубинный его смысл отмечает и критик Кристинн Андрьессон, один из наиболее авторитетных и тонких знатоков творчества писателя по его мнению, «Свет мира» – книга о «жизни, ее скрытых истоках, о человеческой душе, ее страданиях, видениях и мечтах… о человеке – в тот момент, когда он ближе всего подходит к собственной сути».

Однако Лакснесс никогда не пишет просто «о жизни». Тетралогия наполнена вполне конкретными событиями и именами, узнаваемыми, поскольку они были у всех на устах и на слуху в то время, в особенности третья ее часть – «Дом скальда». Тут и шпионаж иностранных компаний, промышляющих рыбу в исландских водах при участии и попустительстве высокопоставленных чиновников, тут и поджоги домов и потопленные суда – это уже страховые махинации, тут и греющие руки на болезнях простодушных граждан шарлатаны-медики… Конечно же, в тетралогии нашло отражение неуклонное развитие капитализма, что повлекло за собой появление национальной буржуазии, отражен рост политического сознания народа. Эти тенденции были типичны не только для Исландии. Гораздо важнее, что писатель дал точную картину той тревожной эпохи, точно передал ее атмосферу. Это и нарастающая истерия фашизма. Ведь недаром книги Лакснесса были запрещены в нацистской Германии: в предисловии к первому немецкому переводу тетралогии, вышедшему в 1955 году, писатель назвал свой роман в известном смысле «проекцией гитлеровской эпохи». И действительно, вот они, зловещие приметы: поиски истинных и неистинных исландцев, имя Наси, звучащее по-исландски как наци, опасная уничижительность в отношения к культуре и традициям, а в конечном итоге – человеческой личности. Вспомните Свидинсвик – очевидная модель Третъего рейха, пусть и карикатурного.

Работа над романом длилась шесть лет, в нем затронут множество животрепещущих и больных проблем, и все же главная тема этого произведения – художник, в данном случае скальд Оулавюр Каурасон. Извечный вопрос: долг художника перед обществом и долг общества перед художником. По мнению Лакснесса, с ростом социальных противоречий и социального расслоения роль художника становится все более значимой. Так с кем же должен быть художник? Ответ, который давал на этот вопрос роман, был столь же неожидан, как неожидан главный герой. Оулавюр Каурасон Льоусвикинг в корне отличался от прославивших Лакснесса Салки Валки и Бьятура – неукротимых, крепких характером борцов за социальную справедливость. Нищий сирота, слабый, несуразный, совершенно неприспособленный к суровому хуторскому быту, ничего общего не имел с бунтовщиком, героем, тем паче «вожаком народных масс», хотя революционеры вызывают у него почти детское восхищение, ему привелось даже как-то подержать для них знамя на демонстрации, но это – не его знамя. Да, он ближе к ним в социальном смысле, чем к прочим слоям, ибо ему действительно нечего терять, но у него нет их одержимости, он не стремится изменить мир любой ценой. Поэт, по его мнению, создан Господом для иного: «Поэт – это нерв мира, и в нем сосредоточены горести всех людей», поэт обязан «помогать тем, кому тяжело». Предназначение поэта в том, чтобы уметь сострадать ближнему. Недотепа Оулавюр стал первым в галерее лакснессовских чудаков и мечтателей, рыцарей добра и справедливости. Эти образы, конечно же, идеализированы, возьмем нашего скальда или Бьорна из Брехкукота, среди ник немало миросозерцателей и философов вроде Органиста из «Атомной базы». Гуманисты до мозга костей, они на свой страх и риск берутся врачевать человеческие пороки, совершая своеобразное «хождение в народ». Они всегда готовы протянуть руку помощи, они просвещают и воспитывают, не навязывая себя и не гордясь. Как правило, эти герои близки к природе, к ее красоте.

Вопреки жестокости и тупости, окружающей юного 0улавюра, он смеет мечтать о том. чтобы пригубить мед поэзии, тот самый, который вспоил скальдов древности. Сквозь ругань, пьяные вопли и скороговорку дежурных молитв ему слышатся звуки божественного откровения. Он умеет смеяться над своими невзгодами. Что это: смех сквозь слезы или слезы сквозь смех? Этого мы не знаем но чувствуем, как знаменитая лакснессовская ирония помогает увидеть сокровенные тайны человеческой души, почувствовать неповторимое ее обаяние.

При всей традиционности композиции и сюжетной простоте роман показывает нам происходящее в непривычном, причудливом ракурсе. Читатель видит все «через призму поэзии», глазами мечтателя Оулавюра Каурасона.

«Свет мира» вряд ли можно назвать романом в классическом его понимании. Скорее, его следует отнести к некоему синтетическому жанру. В этом произведении многое навеяно сагой, мифом, сказкой, в нем есть элементы средневекового жития святых и современного острого памфлета, стремительность газетного репортажа и лаконичность киносценария.

Своей эпической монументальностью, полифонией голосов и звуков, органической связью отдельных частей и эпизодов книга очень напоминает симфонию.

Объемность и зримость происходящего позволяет сравнить тетралогию и с произведением живописи. Во всяком случае, именно с живописным полотном, от которого трудно оторваться, сравнил книгу художник Йоуханнес Кьярваль, один из зачинателей исландской живописи, чьи картины с их мягкими бликами и четкими контурами сродни художественной манере Лакснесса.

В романе так точно расставлены мизансцены, так продуманно сменяются общие планы и крупные, наконец, так явственно то ускоряется. то замедляется темп действия, что он очень напоминает киноленту. Не случайно, по-видимому, наш герой порою очень похож на героев легендарного Чарли Чаплина‚ чьим творчеством Лакснесс всегда восхищался и пристально его изучал. По словам Лакснесса, Чарли Чаплин, как и его скальд, являет собой тип «современного Христа».

Тетралогия пронизана оптимизмом, несмотря на гибель главного героя. Людям остались его стихи, его гимн красоте. которая и есть свет мира.

Знаменательные для исландской истории события сороковых годов (окончательное расторжение союза с Данией – 1944 г. и вступление Исландии в НАТО) получили художественное осмысление в двух столь непохожих и на первый взгляд противостоящих друг другу произведениях, как патриотическая трехтомная эпопея «Исландский колокол» (1943, 1944, 1946) и остросовременный роман-памфлет «Атомная база» (1948), известный в русском переводе и как «Атомная станция». К тематике этих романов близко примыкает пьеса «Серебряная луна» (1954), шедшая на сценах русских театров под названием «Проданная колыбельная». И историческая эпопея и роман-памфлет были взволнованным откликом на больные проблемы той поры – Исландия боролась за свой суверенитет, за сохранение национальных традиций. Тот же подтекст звучит в романе «Герпла» (1952), что означает «Повествование о героях». Хотя действие романа развертывается в отдаленные времена викингов, Лакснесс, конечно же, развенчивая современный милитаризм и ложную романтику войны. Этот роман – вершина лакснессовской сатиры. Есть в романе и глубочайший философский смысл: опасен любой фанатизм, в какие бы благородные одежды он ни рядился. На примере трагической судьбы двух главных героев – воинов Торгейра Хаварсона и в особенности скальда Тормода Бессасона, его побратима, Лакснесс показывает, какими жестокими и бессмысленными могут быть жертвы ради идеи, оторванной от жизни, ради «идеи во имя идеи», в конечном итоге служащей во благо власть имущим. Мы видим, что в «Герпле» намечается перелом в «просоциалистическом» мировоззрении Лакснесса. Недаром во многих странах Восточной Европы, где Лакснесс был так популярен в послевоенное время, к «Герпле» отнеслись более чем сдержанно, объявив его «чересчур пацифистским», «абстрактным», свидетельствующим об известной «слабости мировоззрения» прогрессивного писателя. Этот роман так и остался практически неизвестным широкой публике в этих странах.

Уже в первых произведениях тридцатых годов чувствовалось тяготение Лакснесса к стилистике древних саг, его внутреннее родство с этим глубоко национальным и самым популярным в народе жанром древней литературы. По сути, «Герпла» воспроизводит сюжет известнейшей «Саги о побратимах», с величайшим мастерством передан самый дух народного предания. Лакснесса иногда называют «живой сагой Исландии». В сущности, его произведения действительно складываются в некую сагу, образуя единый мир лакснессовской прозы, переплетаясь и дополняя друг друга. То, что намечено в каком-то романе лишь легким штрихом, становится важной темой разговора с читателем в другом, герои и коллизии не умирают, а продолжают жить, судьбы и образы переходят из одного романа в другой, что так характерно для саг. Стоит только поставить рядом Салку Вилку и Углу, героиню «Атомной базы», Бьяртура и Йоуна Хрегвидссона из «Исландского колокола», или Пьетура Три Лошади из тетралогии «Свет мира», или купца Богесена из «Салки Валки», чтобы увидеть, насколько они едины внутренне.

Многотомная эпопея, в которой представлены романы Лакснесса, поистине бесценна. Ни единое важное событие в прошлом, ни одна значимая веха современности не обойдены вниманием писателя, он, как никто другой, умеет передать самую суть национального характера. И неудивительно, что его художническое подвижничество столь высоко оценил исландский критик Кристьяун Карлссон: «Лакснессу удалось добиться того, что, казалось бы, могло быть достигнуто лишь совместными усилиями многих писателей, удалось создать новую литературу, корнями глубоко уходящую в национальную исландскую традицию, причем именно тогда, когда наша литература, казалось, уже утратила связь с прошлым». И далее Карлссон добавляет: «Трудно сказать, по какому пути пошла бы наша литература, если бы не Лакснесс, во всяком случае, мост через пропасть, отделявшую древнюю литературу от новой, возможно, так никогда и не был бы переброшен».

В 1955 году Нобелевская премия по литературе была присуждена Халлдоуру Лакснессу, первому и единственному пока среди исландских литераторов, за «его колоритные эпические произведения, в которых он возродил повествовательное искусство древних исландских саг», гласил вердикт Шведской Академии. К этому времени его романы получили широкую известность за рубежом. Долгожданное известие о присуждении Лакснессу Нобелевской премии было с радостью встречено в самых широких литературных и общественных кругах. Семь лет подряд кандидатура исландского писателя фигурировала в списках претендентов, и то, что Шведская Академия так медлила, вызывало в ее адрес немало нареканий. Исландия ликовала, высокая награда примирила с ним даже его политических противников.

Выступая с Нобелевской речью, Лакснесс с благодарностью и любовью почтил память тех, кто окружал его в детские и юношеские годы, тех, кто, по его мнению, более всего повлиял на формирование его личности и писательского «я». Сразу же через год после получения премии вышел очень автобиографичный роман «Летопись хутора Брехкукот», одно из самых лиричных и светлых произведений Лакснесса. Роман во многом перекликается с только что прочитанной вами тетралогией «Свет мира», в особенности с первой его частью, где изображено детство героя. Однако у «Летописи» совершенно иная тональность. Страх, насилие и цинизм окружали несчастного будущего поэта на хуторе «У Подножья», и каким теплом и любовью окружен его ровесник Аульфгримур – в Брехкукоте знают цену благородству и духовности. Удивительно, на одном и том же материале Лакснесс создает острейшую сатиру и возвышенную элегию. Тетралогия была гимном художнику, а в «Летописи» Лакснесс благодарно воспевает народ, воспитавший художника. Конечно, роман о юном Аульфгримуре – ностальгическая греза о детстве, вряд ли схожая с действительностью, само название Брехкукот означает «Домик на Взгорье», то есть над жизнью.

В романе «Возвращенный рай» (1960) мы снова встречаемся с сильной личностью – это главный герой романа крестьянин Стейнар Стейнссон, очень похожий на прежних лакснессовских борцов, недаром в его имени дважды повторяется слово камень. Этот труженик с поистине «каменной» волен всю жизнь сражается с горой, засыпающей его участок. Но Стейнар не хочет, чтобы его детям выпала такая же суровая жизнь, ради их счастья он отправляется за океан, к мормонам. Однако погоня за счастьем, попытка изменить предначертанное ему судьбой, оказались напрасны: отъезд Стейнара разбивает жизнь его семьи. В финале романа он оказывается так же далек от цели, как и в начале. Жизнь принесена в жертву прекрасной мечте. Вот в такой неожиданной трактовкс представлена нам на этот раз сильная личность. И все-таки герои Лакснесса никогда не сдаются. Стейнар лишился всего, он абсолютно одинок, но в последней сцене романа мы застаем его на разрушенном выгоне, усеянном камнями; «Одинокого человека ждала здесь большая работа». В рассказе о заокеанских приключениях исландского мормона многие критики почему-то усмотрели сатиру на социализм, однако сам писатель ничего подобного не говорил. Вполне очевидно, что его волнует судьба человека в современном мире, и вряд ли описание жизни мормонов в американском штате Юта было задумана как сатира на социалистическое общество. Скорее, это раздумья о смысле и ценности человеческой жизни, а социальные и конкретно-исторические проблемы интересуют здесь Лакснесса постольку-поскольку. Легко можно проследить, как от романа к роману стиль повествования все более приближается к саге, – скупые, точные, чисто информативные фразы, события говорят сами за себя, автор как бы отступает в тень.

Важным этапом в эволюции творчества писателя можно назвать выход в свет небольшого сборничка – статьи, эссе – «Исландские беседы» (1965). Это было своего рода дополнением к знаменитой и всемирно известной книге «Час поэта». «Беседы» были обращены преимущественно к исландцам, сетовавшим, что «Час поэта» явно предназначался заграничным почитателям Лакснесса. Эта книга и в некотором смысле антипод его нашумевшей в свое время «Народной книге», наполненной пафосом разрушения. Теперь Лакснесс, наоборот, обеспокоен тем, что постепенно размывается специфика исландской культуры, бесценное наследие старины, тем, что обывательский снобизм, жажда обогащения и поголовное пьянство всерьез угрожают здоровью общества и его духовной жизни.

После «Возвращенного рая» Лакснесс отдает дань увлечению театром. Одна за другой из-под пера его выходят три пьесы: «Пьеса с дымоходом» (1960), «Ателье вязаных изделий «Солнце» (1962), «Банкет с жареными голубями» (1966). Это комедии, написанные в манере, близкой к «театру абсурда», с героями-масками. характеры героев представляют причудливую смесь, это чудаки-идеалисты, увлекающиеся толстовством и даосизмом.

Однако в 1968 году Лакснесс снова возвращается к любимому жанру романа (хотя и сокрушается время от времени по поводу кризиса этого жанра), порадовав читателей книгой «Христианство у подножия ледника». Она более похожа на пьесу, поскольку почти целиком состоит из диалогов и монологов (видимо, сказалось обаяние «театрального» периода). В 1970 году появляется «Приходская хроника», в 1972-м – «Дар божий». Романы и рассказы этих лет отличаются насыщенностью фактическим материалом, большинство их героев имеют реальных прототипов, но в прошлом. Лакснесс настойчиво повторяет, как важно быть верным своим корням, помнить об истоках всего сущего.

Далее настает пора мемуарных повестей: «На лужайке у родного дома» (1975), «Молод я был» (1976), «Год Греции», (1980), открывающих новую грань неистощимого его таланта.

Итогом многотрудной, напряженной работы писателя стало собрание его сочинений, состоящее более чем из пятидесяти томов. А ведь в него не вошли многочисленные его переводы, и сколько сил положил он на издание сборников исландских саг, альбомов, книг по искусству.

Халлдоур Лакснесс – из той плеяды писателей, для которых служение литературе – кропотливый, неустанный труд. Из собственных его высказываний известно, как тщательно работает он над каждой строкой. Вот хотя бы один пример: роман «Атомная база» был написан в четырех вариантах. Проза Лакснесса – тугая, плотная, точно пружина, в тексте нет ни одного лишнего слова, каждый эпизод имеет глубокий подтекст.

Его перу подвластны все жанры литературы. Помимо излюбленных своих романов, он написал множество великолепных новелл, его стихи принадлежат к лучшим образцам современной исландской лирики. Как было сказано выше, он яркий, острый публицист, мы знаем, что он внес свою лепту в развитие отечественной драматургии. Мы знаем, что он неутомимо ищет новые выразительные средства, смело экспериментирует, оставаясь при этом хранителем национальных традиций. Он интересен нам и потому, что тесно связан с мировой литературой и глубоко современен. И самое главное а его книги жизнеутверждающи, оптимистичны, они дарят нам надежду, даже если борьба за Человека, которую неустанно ведут его герои, заканчивается трагически. «Я всегда был оптимистом», – признается сам Лакснесс в одном из последних интервью. На протяжении многих лет он терпеливо ведет полемику с теми, кто старается внушить нам, что человек от природы зол и ничтожен. И в каждом его произведении обязательно выведен персонаж ответственный, так сказать, за духовную жизнь. Ответственный перед небом, людьми и перед самим собой. Чаще всего, это дети (Нонни из «Самостоятельных людей», Аульфгримур, Оулавюр Каурасон) или поэты, музыканты (Органист); какие-нибудь чудаки с добрым сердцем (Йоун Примус из романа «Христианство у подножия ледника»), словом, так или иначе, люди творческие, имеющие воображение и желание вникнуть в то, что происходит рядом с ними, – и не остаться при этом равнодушными. К ним, неравнодушным, и отнесены слова «свет мира». Они, подобно Оулавюру Каурасону, несут свет людям. Они призваны в этот мир рассеять мрак, скрасить будничную суету.

И в контексте всего своего творчества таким светочем – человеком, символизирующим победу добра и духовности, предстает перед нами мудрец с острова саг, Халлдоур Лакснесс.