Текст книги "Говорят сталинские наркомы"
Автор книги: Георгий Куманев
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 53 страниц)
Стоит при этом отметить большие достоинства ныне порушенной плановой системы, о чем говорит хотя бы тот факт, что уже в
1943 г. после понесенных страной неисчислимых потерь и разрушений мы имели бездефицитный бюджет, а в следующем году он превысил по позитивным показателям достижения довоенного 1940 г.
В 1944 г. капитальные вложения, направленные на возрождение освобожденных районов, составили более 40 % капитальных вложений во всенародное хозяйство СССР».
О том какими темпами осуществлялись восстановительные работы, можно судить и по таким результатам: 629 дней гитлеровцы потратили на то, чтобы получить первую небольшую плавку стали на Днепродзержинском металлургическом комбинате. Но и эта плавка оказалась низкого качества. А советские сталевары уже на 26‑й день после начала восстановления Днепродзержинска рапортовали стране о выплавке высококачественного металла 67.
Уже к концу войны в очищенных от врага районах вступила в действие примерно треть довоенного промышленного производства, в том числе 7,5 тыс. крупных возрожденных объектов индустрии. На долю предприятий освобожденных областей к этому времени приходилась пятая часть всей промышленной продукции, выпускавшейся в стране 68.
Имея по сравнению с Германией в начале войны втрое меньше металла и вчетверо меньше угля, Советский союз добился среднегодового производства больше, чем в Германии: самолетов – в 2 раза, танков – почти в 2 раза, орудий в 4 раза, снарядов, бомб и мин – почти в 1,5 раза 69.
Оценивая соотношение военно–экономических возможностей СССР и Германии американский публицист М. Вернер еще в 1943 г. писал: «Все имеющиеся ресурсы русских были больше сконцентрированы на военных усилиях и были использованы в большей степени, нежели немецкие. Однако в России из каждой тысячи тонн стали на производство вооружения использовалось большее количество металла, чем в Германии. В Германии было больше машин. Однако в Советском Союзе значительная часть всех имеющихся станков производила военные материалы. Вот почему оказалась возможной драматическая борьба Магнитогорска с предприятиями Европейского континента, находящегося под господством Гитлера»70.
Всего за годы войны в СССР было произведено 482 тыс. артиллерийский орудий, около 352 тыс. минометов, свыше 100 тыс. танков и самоходно–артиллерийских установок, более 112 тыс. боевых самолетов 71. За это же время из США и Англии по ленд–лизу было получено 9600 артиллерийских орудий, 11576 танков и самоходных орудий, 18753 самолета 72. В СССР не перечеркивалось значение экономической помощи США и Великобритании, хотя нет никаких оснований в какой–то мере и преувеличивать ее роль. Достаточно указать, что общий объем англо–американских поставок по отношению к советскому производству составил за время войны лишь 4 % и не превышал по самолетам 13 %, про танкам – 7 %, зенитным орудиям около 2 %. К тому же, к сожалению, далеко не вся техника доставлялась союзниками в те сроки, когда СССР испытывал наиболее острую в ней потребность. «Советский Союз пользуется вооружением со своих собственных заводов», – заявил 20 мая 1944 г. в американском конгрессе президент США Ф. Рузвельт 73.
Наш народ по праву гордится тем, что фашистские полчища были остановлены и разгромлены отечественным оружием, созданным руками доблестных тружеников тыла, от рядового до наркома, которые достойно выполнили свой гражданский, патриотический долг. Как писала еще в суровые дни лета 1942 г. газета «Правда», «из поколения в поколение будет передаваться слава как о тех, кто в годину грозных испытаний защищал Советскую Родину с оружием в руках, так и о тех, кто ковал это оружие, кто строил танки и самолеты, кто варил сталь для снарядов, кто своими трудовыми подвигами был достоин воинской доблести бойцов. Наши дети и внуки с благоговением будут вспоминать о героях труда наших дней, как о героях великой освободительной отечественной войны»74.
Ссылки на источники
1 История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941–1945. М.,
1960. Т. 1. С. 409.
2 История Коммунистической партии Советского Союза. М., 1970. Т. 5. Кн. 1. С. 58.
3 Вознесенский Н. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. М., 1947. С. 26.
4 Коммунист, 1967, № 1. С. 23.
5 Там же. 1982. № 10. С. 84–85.
6 Социалистическое народное хозяйство СССР в 1933–1940 гг. М., 1963. С. 531.
7 Страна Советов за 50 лет. Сб. статистических материалов. М., 1967. С. 119.
8 История второй мировой войны. 1939–1945. М., 1974. Т. 3. С. 386.
9 СССР в борьбе против фашистской агрессии. 1933–1945. М., 1976. С. 256.
10 Советский Союз в годы Великой Отечественной войны. М., 1985. С. 81.
11 История второй мировой войны 1939–1945. Т. 3. С. 283.
12 Вознесенский Н. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. С. 171.
13 Институт российской истории РАН (далее ИРИ РАН). Документы и материалы. Инв. № 148. Л. 82.
14 Советский тыл в первый период Великой Отечественной войны (1941–1942 гг.). М., 1988. С. 85.
15 Вознесенский Н. Указ. соч. С. 38.
16 Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1968. Т. 3. (1941–1952). С. 44–48.
17 История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941 – 1945. М.,
1961. Т. 2. С. 142.
18 Российский государственный архив экономики (далее РГАЭ). Ф. 4372. Оп. 923. Д. 28. Л. 1, 88.
Там же. Л. 1–2.
20 История второй мировой войны. 1939–1945. М., 1975. Т. 4. С. 149.
21 Оружие победы. 1941–1945. М., 1985. С. 154; История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941–1945. Т. 2. С. 161.
22 История второй мировой войны. 1939–1945. Т. 4. С. 158.
23 Там же. М., Т. 5. С. 48
24 Фойхтер Г. История воздушной войны в ее прошлом, настоящем и будущем. М., 1956. С. 164.
25 История второй мировой войны. 1939–1945. Т. 4. С. 150.
26 Там же. С. 150, 151, 158.
27 Советский тыл в первый период Великой Отечественной войны. С. 119.
28 Вознесенский И. Указ. соч. С. 42.
29 История второй мировой войны. 1939–1945. Т. 4. С. 151.
30 Советский тыл в Великой Отечественной войне. М., 1974. Кн. 2. С. 123.
31 Колесник А. Д. РСФСР в годы Великой Отечественной войны: Проблемы тыла и всенародной помощи фронту. М., 1982. С. 69.
32 История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941 – 1945. Т. 2. С. 498.
33 Митрофанова А. В. Рабочий класс СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 1971. С. 112; История второй мировой войны 1939–1945. Т. 4. С. 14.
34 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 93. Д. 31. Л. 186.
35 Там же. Л. 187; Правда. 1943. 1 октября.
36 Кравченко Г. С. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны (194) – 9145 гг.). М., 1970. С. 109, 144; Великая Отечественная война. 1941 – 1945. Энциклопедия. М., 1985. С. 817.
37 РГАЭ. Ф. Оп. 93. Д. 32. Л. 120.
38 История второй мировой войны. 1939–1945. Т. 4. С. 154.
39 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 93. Д. 31. Л. 183.
40 Там же.
41 Там же. Л. 178–179.
42 История второй мировой войны. 1939–1945. Т. 4. С. 136.
43 Там же. С. 144.
44 См. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Т. 3. С. 64.
45 История СССР с древнейших времен до наших дней. М., 1973. Т. 10. С. 81.
46 Экономика Советской Украины. 1965. N9 4. С. 17.
47 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 93. Д. 32. Л. 79.
48 Там еж. Л. 72.
49 Ковалев И. В. Транспорт в Великой Отечественной войне (1941 – 1945 гг.). М., 1981. С. 45.
50 Военные сообщения за 50 лет. М., 1967. С. 46.
51 Тыл Советской Армии. М., 1968. С. 122.
52 РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 93. Д. 28. Л. 8.
53 Вознесенский N. Указ. соч. С. 42; Архив Института военной истории МО РФ (далее ИВИ). Документы и материалы. Инв. № 819. Л. 389.
54 Центральный архив Министерства обороны РФ. Ф. 41. Оп. 27014. Д. 3. Л. 4–5.
55 Архив ИВИ. Документы и материалы. Инв. № 819. Л. 406.
56 Верт А. Россия в войне 1941–1945 (Пер. с англ.). М., 1967. С. 144.
57 Куманев Г. А. Трудовой подвиг комсомола в Великой Отечественной войне. М., 1975. С. 16.
58 Вознесенский Н. Указ. соч. С. 43.
59 Вторая мировая война. Общие проблемы. М., 1966. С. 109; Вознесенский Н. Указ. соч. С. 50, 70.
60 Типпелъскирх К. История второй мировой войны (Пер. с нем.). М., 1956. С. 256.
61 История второй мировой войны. 1939–1945. Т. 4. С. 158.
62 Куманев Г. А. Указ. соч. С. 25.
63 История второй мировой войны. 1939–1945. М., 1976. Т. 6. С. 342.
64 Вторая мировая война. Краткая история. М., 1984. С. 297.
65 Правда. 1975. 15 февраля.
66 История Коммунистической партии Советского Союза. М., 1970. Т. 5. Кн. 1. С. 459.
67 Шаги пятилеток. Развитие экономики. М., 1968. С. 124.
68 Советский тыл в Великой Отечественной войне. М., 1974. Кн. 1. С. 114–115.
69 Краткая история СССР. М., 1983. Ч. 2. С. 420.
70 Уегпег Мах. Апаск сап У 1п т 43. ВозЮп, 1943. Р. 24–25.
71 История второй мировой войны 1939–1945. М., 1982. Т. 12. С. 160, 161.
72 Краткая история СССР. Ч. 2. С. 420.
73 Там же.
74 Правда, 1942, 8 июня.
в. м. молотов
Все мои семь встреч с В. М. Молотовым (1983–1986) были на государственной даче № 18 в подмосковном поселке Жуковка‑2.
Первая из них состоялась 15 октября 1983 г. О ней договорился с Молотовым бывший управляющий делами правительства в годы войны доктор экономических наук Яков Ермолаевич Чадаев. Наш визит к нему несколько раз откладывался из–за недомогания то Молотова, то Чадаева, но, наконец, все препятствующие причины отпали, и вот мы подъезжаем к даче.
– Он вас давно ждет, – говорит встречающая нас «экономка» Молотова. Шаркающей походкой идет навстречу нам «хозяин» дачи. Он очень изменился, поэтому трудноузнаваем. Большая, наклоненная набок голова, очень редкие, короткие усы, нет пенсне. Дрожащие кисти рук (видимо, болезнь Паркинсона). На Молотове теплая рубашка в крупную клетку с потертым воротником и потертыми рукавами…
Проходим в небольшую гостиную со скромной мебелью. Круглый стол, софа и недорогой сервант с посудой. На серванте овальный художественный портрет жены Молотова – Полины Семеновны Жемчужиной – Молотовой. Около стола – большой телевизор, правда, черно–белого изображения. Несколько стульев под чехлами из белого полотна.
Мы усаживаемся за стол и начинаем беседу. Прежде всего справляемся о здоровье «хозяина» дачи. Молотов отвечает, что для его возраста оно вполне сносное, хотя после перенесенного в прошлом году воспаления легких стал хуже слышать.
– Мы ведь с Вами земляки, Вячеслав Михайлович? – говорит Чадаев.
– А Вы откуда родом?
– Город Омутнинск Кировской области.
– Ну, если иметь в виду область, то, действительно, земляки – вятичи, – соглашается Молотов. – И в Омутнинске мне доводилось бывать. Но родом я все же из другого места – из села Кукарка. И у меня есть другой известный земляк. Так уж распорядилась история, что из одного села вышли два председателя Совнаркома: Алексей Иванович Рыков и я. (Меня особенно поразило, что имя Рыкова было произнесено Молотовым полностью и даже с каким–то уважением.)
Постепенно мы переходим к разговору на исторические и политические темы. Молотов сам предлагает, чтобы гости расспрашивали его обо всем, что интересует.
Я сразу задаю вопрос о секретном протоколе к советско–германскому пакту о ненападении от 23 августа 1939 г. Был ли в действительности такой дополнительный протокол?
– Трудный вопрос затронули, – замечает Молотов. – Ну, в общем, мы с Риббентропом в устном плане обо всем тогда договорились.
Следующий вопрос касался рассказа А. И. Микояна о том, как германский посол в Москве фон Шуленбург предупредил советское руководство о предстоящей агрессии против СССР.
Молотов задумался, потом ответил:
– Что–то не помню. Вряд ли…
Я. Е. Чадаев интересуется степенью виновности сподручных Берии – Абакумова, Меркулова, Деканозова и других.
– Надо бы внимательно посмотреть все документы, ведь подлинных врагов и нестойких элементов в нашем обществе было немало. И проведенная чистка накануне войны была оправданным делом. Хотя при этом допускались и ошибки, – говорит Молотов и переключает разговор на вопросы текущей политики, нашей внутренней жизни.
– О трудностях нашего развития замалчивать нельзя, – замечает он, – это создает такое представление: что же это за социализм? Этого не хватает, того не хватает. Очень большие испытания. Вот помогаем Польше. Одна она не устояла бы, конечно. Я считаю большим плюсом, что появился Ярузельский. Похож на честного, понимающего социализм, его законы. Он не торопится, и не нужно торопиться. Мы же торопимся. У нас уже объявлен настоящий полный, зрелый социализм. С моей точки зрения, тогда можно говорить о развитом социализме, если он растет, если можно учесть недостатки. Когда же замалчивают отрицательные стороны, получается большой вред. Торопливость порождает оппортунизм. А что сейчас у нас? И хлеба не хватает, и мяса не хватает, материалов для одежды. И то, что мы выдержали, неуклонно все усиливая социалистический строй, – это все же не дает права сказать: «У нас зрелый социализм». Слово «зрелый» я вообще считаю неподходящим для нас. Но мы идем по пути создания развитого, все более всесторонне развитого социализма. И находимся в самом начале этого пути. Надо еще десятки лет поработать, десятки лет. Причем в условиях, когда мы живем в капиталистическом окружении.
Во всяком случае наши позиции еще не окрепли, социалистические позиции. Но, когда мы торопливо игнорируем факты, связанные с недостатками, с остатками старого общества в нашей стране, это пользы не приносит, это создает иллюзии и разочарование. И многие разочарованы, на мой взгляд: «Как же так? Социализм десятки лет, а вот не все имеем».
В таких условиях международных, да и внутренних, в которых мы живем, ждать такого быстрого решения коренных вопросов нереально. В прошлом мы не могли особенно об этом думать, потому что дай Бог укрепить основы социализма. Мы этого добились, не пошли по оппортунистическому пути. Но вот замалчиваем недостатки настолько, что приукрашено все. Приукрашивание нового строя в данных исторических условиях может принести существенный вред. А вот назовите мне книгу, где бы говорилось: «Вот это реальный социализм, а это – остатки капитализма». Такой книги я не видел.
Или возьмем товарно–денежные отношения. Они очень опасны, и их нельзя недооценивать. Наоборот, теперешние теоретики говорят: социализм не может быть без товарно–денежных отношений, это, мол, противоречит марксизму. У Сталина и Ленина на этот вопрос не обращено должного внимания, мне кажется. У Маркса говорится, что в условиях развитого социализма должна быть отмена товарно–денежных отношений, а на первом плане должно быть укрепление появившегося нового строя в экономическом, политическом, культурном плане. Сталин в этом отношении не отступал от марксизма–ленинизма. Налицо сейчас наше отставание от научных взглядов, я так понимаю. Эта точка зрения в нашей литературе не отражена. Кроме записок в ЦК, я об этом пишу.
На этом беседа с Молотовым закончилась. Он подписывает мне свою фотографию. Затем с согласия Вячеслава Михайловича я ставлю свой фотоаппарат на «автомат», и мы втроем фотографируемся.
Мы желаем «хозяину» дачи хорошего самочувствия. Прощаясь, Чадаев говорит:
– Есть секретное лекарство.
– Ну? – удивляется Молотов.
– Да, да, – продолжает Чадаев – воля к жизни.
– Ну конечно, это имеет значение, – соглашается полушутя Молотов. – Я ведь никогда не собирался долго прожить, не думал об этом.
– Но Вы всегда волевой, – замечает Чадаев.
– Да без этого нельзя, – отвечает Молотов.
Пожимая руку Молотову, я замечаю, что она у него достаточно крепкая, напоминает руку молотобойца, кузнеца.
– А как же? – отвечает он. – Я всю жизнь занимаюсь спортом, делаю зарядку, люблю плавание, лыжи.
Невольно подумалось, сколько же деятелей всех рангов обменивались с ним вот такими рукопожатиями: Ленин, Троцкий, Рузвельт, Сталин, Черчилль, Трумэн, Иден, Гитлер, Эйзенхауэр, Горький, де Голль…
– Может быть, Вам что–нибудь нужно, в чем–нибудь Вам надо помочь? – спрашивает Чадаев.
– Нуждаетесь ли в каких–нибудь книгах? – добавляю я.
– Нет, нет, наиболее интересующие меня сейчас книги имеются, – говорит Молотов. – Но вот хорошо бы к зиме достать мне шерстяную кофту и шапку…
«Какой поворот судьбы, – подумал 1 я. – Бывшее второе лицо в государстве – и без кофты и шапки…»
Из других встреч и бесед с Молотовым остановлюсь еще на трех. 13 июня 1984 г. мы с Я. Е. Чадаевым снова оказались у него в гостях. Незадолго до этого узнали, что Молотов, кажется, 28 мая был восстановлен в рядах КПСС.
С поздравления и начинаем наш разговор. Лично мне было любопытно, какая будет его реакция на наши слова. Я ожидал, что Молотов отнесется к ним довольно сухо и официально, поскольку, как казалось, вопрос для него был слишком выстраданным и наболевшим, тем более что решение об исключении его из партии он упорно считал несправедливым, незаслуженным. Но отреагировал Вячеслав Михайлович на поздравительные слова Чадаева весьма неожиданно.
– Восстановили! Восстановили! – радостно воскликнул Молотов, сидя на стуле, и по–женски всплеснул руками. – Сам товарищ Черненко вручил мне в Кремле партбилет.
Потом лицо его сделалось серьезным, и он громко сказал:
– Это моё исключение сделал Хрущев, потому что я всегда был верен Сталину. Вы меня, кажется, спрашивали, – продолжал он, обращаясь ко мне, – о роли Сталина в Великой Отечественной войне. Так вот, хочу подчеркнуть, что всем нам очень повезло, что с самого начала войны с нами был Сталин. Отмечу хотя бы его огромную роль в руководстве народным хозяйством. Все основные вопросы военной перестройки и функционирования нашей экономики, даже в деталях, он держал в памяти и умело осуществлял все рычаги управления по заданному курсу.
– Но действительно ли у Сталина была растерянность в первые дни или часы войны, – спрашиваю Молотова.
– А как же Вы думаете? Ведь Сталин был живой человек и на какое–то время неожиданные события его буквально потрясли и ошеломили. Он в самом деле не верил, что война так близка. И эта его позиция оказалась ошибочной.
Мы продолжаем наш разговор о событиях Великой Отечественной войны. Из ратных и трудовых подвигов советского народа Молотов особенно выделяет беспримерную, по его словам, в мировой истории эвакуацию.
– Ведь на сотни и тысячи километров, да в каких ужасных условиях, – подчеркивает он, – удалось быстро переместить в тыл фактически целую промышленную страну, миллионные массы людей. И не только переместить, но и разместить, и в самые короткие сроки пустить в действие. Где еще это было возможно?
Он согласен с тем, что у нас об этом подвиге очень мало написано, а опубликованные итоговые цифры перебазирования производительных сил представляется далеко не полными, заниженными.
– Все мы ждем, Вячеслав Михайлович, когда же, наконец, выйдут в свет Ваши мемуары, – говорит Чадаев.
Ответ «хозяина» дачи огорчает:
– Я ничего не написал, у меня ничего нет… Вы хотите сказать, что многие видели меня в свое время работающим над чем–то в Ленинской библиотеке? Так это я просто занимался «политграмотой», для себя. Трижды обращался в ЦК с просьбой допустить меня к кремлевским архивным документам. Дважды получил отказ, на третье письмо ответа вообще не было. А без документов мемуары – это не мемуары».
Еще об одной встрече. Она состоялась 15 мая 1985 г. по инициативе Я. Е. Чадаева. Яков Ермолаевич отдыхал в санатории в Барвихе. Оттуда позвонил мне домой и предложил на его автомашине совершить поездку к В. М. Молотову в Жуковку‑2, с которым он уже обо всем договорился.
Я охотно согласился. День у меня был свободный. Накануне я вернулся из Швеции, где по приглашению Общества «Швеция – СССР» выступал с лекциями о 40-летии Победы в Великой Отечественной войне. Правда, на севере страны немного простудился, болело горло, но отказаться от такого заманчивого предложения было невозможно.
По дороге Я. Е. Чадаев спросил, не забыл ли я взять с собой магнитофон: ведь надо обязательно «для истории» разговор с Вячеславом Михайловичем записать. Отвечаю, что все в боевой готовности.
На небольшом крыльце знакомой дачи нас встречает Молотов, приветствует поднятием руки. Мы тепло здороваемся и вместе с ним проходим в гостиную. За несколько месяцев после нашего последнего визита (8 октября 1984 г.) внешне Молотов мало изменился. Только более медленной стала его речь и заметно хуже стал слышать.
(Далее привожу почти полную запись нашей беседы).
Я. Е. Чадаев: Как Вы себя чувствуете, Вячеслав Михайлович?
В. М. Молотов: Средне. Так себе, как говорят, по возрасту.
Я. Е. Чадаев: Позвольте вручить Вам от всего сердца мою новую книгу «Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны». Это второе, переработанное и дополненное издание. Георгий Александрович Куманев тоже принес Вам свои новые работы.
В. М. Молотов: Спасибо вам за внимание. С удовольствием их посмотрю. Что еще готовится у вас к изданию в ближайшее время?
Г. А. Куманев: В первую очередь хочу назвать только что опубликованный энциклопедический труд «Великая Отечественная война 1941–1945 гг.» – первое справочное издание такого рода. Потребовало оно от нас очень больших усилий. Кстати, там есть специальные тексты о Вас, Вячеслав Михайлович, и о Якове Ермолаевиче. Помещен даже Ваш портрет.
В. М. Молотов: Обо мне написано в критическом плане?
Г. А. Куманев: Нет, нет. Вполне объективно, хотя текст по объему очень небольшой, не соответствующий Вашим высоким должностям, занимаемым в годы войны.
В. М Молотов: Это Вы, товарищ Куманев, подарили мне в прошлый раз книгу «Краткая история второй мировой войны»?
Г. А. Куманев: Да. Было такое.
В. М. Молотов: Так вот, я бегло, правда, ознакомился с ней и почему–то не обнаружил там ни одного слова о моей очень ответственной поездке в Вашингтон в первый год войны.
Г. А. Куманев: Не может быть, Вячеслав Михайлович. Ваш визит в США после заключения в Лондоне советско–английского Договора о дружбе и взаимопомощи был не рядовым событием, и его не могли в книге пропустить.
В. М Молотов: Ну, я еще посмотрю. Возможно, об этом сказано в каком–то другом разделе. А переговоры тогда с Рузвельтом шли главным образом о необходимости открытия второго фронта в Европе в 1942 году. Американский президент убеждал меня, что США и Англия пока, мол, не имеют необходимое количество судов, чтобы перебросить американские войска на Британские острова, а затем осуществить высадку на Европейский континент. Рузвельт уверял меня, что в 1943 году второй фронт они могут открыть с полной гарантией. Сейчас же – это дело довольно рискованное. Но тем не менее он продолжает убеждать своих военных пойти на такой шаг и попытаться высадить во Франции в 1942 году от 6 до 10 дивизий, а там будет видно.
В итоге было много уклончивых заявлений, оправдательных кивков в сторону англичан вместо твердых и конкретных обещаний. Но самое примечательное – и в сорок третьем году наши «верные» и «щедрые» союзники второй фронт не открыли. А слов, обещаний было сказано с их стороны немало. Но требовались вслед за этим реальные дела.
Я. Е. Чадаев: Я хорошо помню все, что связано с этой Вашей командировкой. Когда Вы приехали из Америки, то собрали всех своих замов. И на этом совещании сделали доклад по поводу переговоров в США. А я возьми, да и запиши все, что говорилось на нем. Вам задавали интересные вопросы, особенно, конечно, связанные с перспективами открытия второго фронта в Европе. Вы тогда американских коллег к стенке здорово приперли и в отношении второго фронта, и в отношении военно–экономических поставок. И они тогда немножко зашевелились. Но все равно эти поставки были малозначащими.
В. М. Молотов: Да, в целом они были небольшими, но тем не менее и в них мы очень нуждались.
Я. Е. Чадаев: Как говорится: «С паршивой овцы хоть шерсти клок». Но самое важное, по–моему, состояло в том, что и США, и Англия, и Франция, и Канада, и многие другие страны были на нашей стороне.
В. М. Молотов: Конечно, очень важно, что они были нашими союзниками.
Я. Е. Чадаев: Мы все радуемся, что Вам, хотя и много лет, но Вы в норме. К слову, мои знакомые часто интересуются Вашим здоровьем и все время спрашивают: «Написал что–нибудь Вячеслав Михайлович или нет?»
В. М. Молотов: Почти ничего не написал.
Я. Е. Чадаев: Не пишете?
В. М. Молотов: Нет.
Г. А. Куманев: Может, раньше что–нибудь написали?
В. М. Молотов: Так, отдельные заметки, наброски.
Я. Е. Чадаев: В какой–то степени, может быть, стоит что–то обнародовать?
В. М. Молотов: Нет, нет. Меня, конечно, очень интересует: куда мы идем, в какую сторону? Между прочим, внутренняя опасность для нашего развития, для будущего нашего государства имеется, в том числе в области идеологии. Причем опасность весьма реальная.
Я. Е. Чадаев: Вот впереди новый партийный съезд, готовится новая Программа КПСС.
Г. А. Куманев: При Черненко собирались провести его в нынешнем году, но новый генсек Горбачев предложил в следующем, чтобы лучше подготовиться, более серьезно доработать проект Программы.
В. М. Молотов: Согласно нынешней Программе еще к восьмидесятому году намечалось уже создать или построить материально– техническую базу коммунизма. Но ведь это не что иное, как прожектерство и утопия. Как бы опять все это не повторилось.
Я. Е. Чадаев: Будет всенародное обсуждение проектов партийных документов, что все же позволит избежать разного рода поспешностей и прочих забеганий вперед. Вы можете, конечно, помочь, Вячеслав Михайлович, своими советами, своими рекомендациями. У Вас за плечами такой богатейший опыт.
В. М. Молотов: Сейчас он мало кому нужен. В области политики народ может многое подсказать, помочь, а в теоретических основах, в области теории здесь все гораздо сложнее.
Я. Е. Чадаев: Ведь Вы можете много ценного сказать, как переустраивалась отсталая Россия, наше общество, наша экономика, как одержали выдающуюся Победу в войне.
В. М. Молотов: Все это так, но нам надо будущее обеспечить.
Я. Е. Чадаев: Вот бывший нарком, потом министр по строительству Гинзбург года два назад выпустил книгу воспоминаний и назвал ее «О прошлом – для будущего».
В. М. Молотов: Мы с ним встречались, и он мне свою книгу подарил. Я ее почти всю просмотрел. Неплохая книга.
Я Е. Чадаев: Да, я ее прочитал. Первая часть довольно солидная, интересная, материал богатый. Но вот дальше анализ хода строительства в годы войны представлен слабее, там много пробелов есть.
* Г. А. Куманев: Пользуясь случаем, Вячеслав Михайлович, хотел бы Вас вот о чем спросить. До сих пор на Западе бытует такая версия, будто в апреле или июне 1943 года в захваченном врагом Кировограде имели место Ваша встреча с Риббентропом по вопросу заключения сепаратного мира с Германией. В связи с данным событием состоялось уже несколько международных симпозиумов, последний, например, в ФРГ, во Франкфурте–на–Майне. Что Вы можете сказать по этому поводу?
В. М. Молотов: Все это жулики, жулики, фальсификаторы!.. Посудите сами, ведь это не лето и не осень сорок первого года. Позади победа под Москвой, разгром немецко–фашистских войск в Сталинградской битве. Конец третьего рейха по существу предопределен. И вдруг я еду на встречу с Риббентропом, веду какие–то переговоры о мире, да еще в Кировограде, который в то время был на территории, оккупированной немцами. Чушь несусветная!
Г. А. Куманев: Один полковник из Института военной истории утверждает, что якобы в 1943 году у нас была создана комиссия по сепаратному миру с Германией.
В. М. Молотов: Это тоже чья–то фантазия или обыкновенная ложь. Ничего подобного не было.
Я. Е. Чадаев: Сейчас фальсификаторы истории на Западе здорово оживились, очень активно работают, чтобы всякую неправду выдать за правду.
Г. А. Куманев: Вклад наших союзников в Победу, мягко говоря, сильно преувеличивается, а в прошлом году значение открытого в конце войны второго фронта до небес вознесли.
Я. Е. Чадаев: Неплохо было бы Вам, Вячеслав Михайлович, свое слово по этим вопросам сказать.
В. М. Молотов: И Вы думаете, напечатали бы? По–моему, самое главное сейчас – помочь обеспечить реальный перспективный курс, обеспечить непрерывный рост нашей экономики, повышение жизненного уровня народа, чтобы не было нехваток и дефицита. Об этом надо серьезно думать. И очень важно, чтобы не было поспешности, верхоглядства в выводах и основных положениях партийной Программы.
Г. А. Куманев: Хочу снова Вас спросить: как Вы относитесь к сообщению, о том, что в мае 1941 года посол Германии в СССР фон Шуленбург через советского посла Деканозова, находившегося тогда в Москве, предупредил Советское правительство о предстоящем гитлеровском нападении на нас?
В. М. Молотов: Кажется, что–то было. Но это не имеет особого значения. Как можно было верить Шуленбургу?
Над чем сейчас, Георгий Александрович, работаете со своими коллегами?
Г, А. Куманев: Недавно сдан в набор коллективный труд «Источники Победы советского народа в Великой Отечественной войне», затем тематический сборник статей «Возрождение прифронтовых и освобожденных районов СССР в 1941–1945 гг.». Уже вышли в свет несколько наших книг, приуроченных к 40-летию Победы. И среди них второе издание однотомного труда «Советский Союз в годы Великой Отечественной войны».
Я. Е. Чадаев: Я тоже продолжаю трудиться в этом направлении. Хочу вернуться к теме о нашей первой крупной победе в битве под Москвой.
В. М. Молотов: А на каких материалах?
Я. Е. Чадаев: Этот период, как известно, был самым тяжелым и опасным. Хочу глубоко проанализировать все трудности, в том числе военно–экономические, а заодно показать роль высшего звена наших руководителей народного хозяйства. У меня много своих записей того времени, много накопилось других источников. Есть и важные архивные документы.
В. М. Молотов: Ну, в добрый путь. Желаю Вам удачно и правдиво осветить эту тему.
* * *
И, наконец, о последней встрече с Вячеславом Михайловичем Молотовым. Она состоялась 13 мая 1986 г. и продолжалась сравнительно недолго, не более сорока – пятидесяти минут. Второй раз в этом году я приехал один: почти полгода назад – 30 декабря 1985 г. – после непродолжительной болезни скончался Яков Ермо– лаевич Чадаев.
Молотов выглядел осунувшимся, немного усталым, один глаз был полузакрытым. («Веко уже не держит», – пояснил он.) Я вручил Вячеславу Михайловичу энциклопедию «Великая Отечественная война 1941–1945 гг.», в создании которой принимал участие, и предложил прочитать вслух текст о нем.
– Прочтите, – согласился он. – Интересно узнать, как там меня пропесочили.
Слушал прочитанное мной внимательно, слегка покачивая головой, но никаких замечаний не сделал.
Рассказываю Молотову о недавно состоявшейся беседе в Обществе дружбы «СССР – Финляндия» (где я являюсь первым вице– президентом) с бывшим советским посланником в Хельсинки Павлом Дмитриевичем Орловым, который сообщил интересные сведения, связанные со вступлением Финляндии в войну против Советского Союза на стороне фашистско–милитаристского блока.
