Текст книги "Санта-Барбара 2"
Автор книги: Генри Крейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)
Такие выгодные обстоятельства могли сильно изменить дело в ее пользу. Если бы кардинал мог замолвить слово, то ее бракоразводное дело завершилось бы очень быстро, без всяких проволочек.
– СиСи и кардинал… – потрясенно проговорила она.
София утвердительно кивнула.
– Да, да. Это именно так. СиСи может поговорить с кардиналом и ускорить дело. Тогда у вас с Мейсоном не будет никаких проблем.
– Это было бы так замечательно! – воскликнула Мэри, вне себя от радости.
– Знаешь что? Я сама поговорю с СиСи, и попрошу его помочь вам, – сказала София, стараясь успокоить Мэри.
– Я никак не могу в это поверить! – возбужденно сказала Мэри. – София, я не знаю как и благодарить тебя!
Та решительно замотала головой.
– О чем ты, Мэри? Вспомни сколько ты сделала для меня! Разве я могу остаться равнодушной в таком деле?
– О, София! – Мэри бросилась обнимать ее. – Теперь я знаю, что взбодрит Мейсона!
Тем временем Мейсон сидел в ресторане «Ориент Экспресс» за стойкой бара.
Вид его был неопрятен. Рубашка была расстегнута, галстук съехал в сторону, пиджак болтался на плечах бесформенной тряпкой.
Расставив перед собой длинный ряд уже опустевших рюмок, он разговаривал с ними, как с живыми:
– Уважаемые господа присяжные заседатели! – положив голову на стойку бара, бормотал он. – После проведенного судебного заседания я вынужден признать свое поражение…
Голос Мейсона был спокойным и полным разочарования.
После непродолжительной паузы он продолжил:
– Да, я не смог справиться со своей работой. В чем чистосердечно признаюсь. Однако, господа присяжные заседатели, должен заметить, что в этом мне оказали немалое содействие.
Он поднял голову и несколько секунд сокрушенно смотрел перед собой в одну точку. Опомнившись через некоторое время, Мейсон сообразил, что смотрит на этикетку крепчайшего виски.
– Том!.. – воскликнул Мейсон. – Том… Официант, хорошо знавший Мейсона, предупредительно наклонился:
– Может быть, уже достаточно?
– Нет! Нет! – воскликнул Мейсон, размахивая руками. – Налей-ка мне еще одну порцию… Давай ментолового… Нет, пожалуй, двойную ментолового. Давай еще один добрый двойной… А то присяжные что-то заскучали…
Официант принялся наливать очередную порцию виски.
Мейсон снова обратился к стоявшим вверх дном рюмкам:
– Так, на чем я остановился? Ах, да! Никогда не доверяйте женщине по имени Шейла…
Увлекшись общением с посудой, Мейсон не заметил, как в ресторане появился СиСи Кэпвелл.
Ченнинг-старший вошел в дверь и, застыв на мгновение, внимательно посмотрел на сына.
Увидев, как тот душевно общается с рюмками, СиСи недовольно нахмурился и подошел к Мейсону. Остановившись за его спиной, он слушал монолог сына.
Когда Мейсон заикнулся о Шейле, Кэпвелл-старший вступил в разговор:
– Я смотрю, ты проводишь пресс-конференцию, Мейсон? – холодно сказал он.
Услышав голос отца, Мейсон дернулся, словно чего-то испугавшись, но затем быстро пришел в себя и, схватив со стола рюмку, посмотрел через нее на СиСи.
– А, отец! Нет, это не пресс-конференция… Это я просто решил поужинать в компании…
– Ты уверен, что тебе это нужно?
В ответ Мейсон хмыкнул и опять отвернулся к столу.
– Может, ты оставишь свои садистские штучки и присоединишься ко мне?..
СиСи расстегнул пиджак и засунул руки в карманы брюк.
Бросив оценивающий взгляд на стойку перед Мейсоном, СиСи покачал головой и осуждающим тоном сказал:
– Я смотрю, вкус у тебя не улучшился…
– Ну что ж, не стану оправдываться, – ответил Мейсон. – Я решил перепробовать сегодня все хлебные злаки.
Мейсон отодвинул высокий стул рядом с собой и жестом пригласил СиСи сесть рядом:
– Не желаешь?
СиСи надменно покачал головой.
– Я не пью с неудачниками…
– Ах, да! – уязвленно воскликнул Мейсон. – Как же я забыл? Ведь я – неудачник! Единственный неудачник в этой семье! Если бы я выиграл процесс – это могло бы стать пропуском в твои объятия… Соответственно, поскольку я проиграл, путь мне закрыт. Я правильно понял?
Мейсон попытался изобразить равнодушие в голосе и жестах, однако, результат, скорее, был обратным.
У любого стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что Мейсон остро чувствует свою вину и переживает из-за этого.
Очевидно, это не могло укрыться и от СиСи, который неотрывно смотрел на сына. В глазах его читалась стальная жесткость и не было видно ни единого намека на жалость.
Кэпвелл-старший подошел чуть ближе:
– Мне плевать на этот процесс, Мейсон, и на то, как он закончился. Но меня сильно беспокоит то, что ты пьешь. Хотя… Вероятно, это единственное, что ты по-настоящему умеешь делать.
Последние слова он произнес уничтожающим тоном, словно выносил окончательный и не подлежащий обжалованию приговор.
Мейсон хмыкнул в ответ на слова отца и отвернулся. Поворачивая из стороны в сторону рюмку, он настойчиво сказал:
– У каждого человека должно быть хобби… Это выглядело жалкой попыткой защититься.
СиСи с презрением посмотрел на него.
– Мне стыдно за тебя, Мейсон, – сжав губы, сказал он.
Мейсон начал ерничать:
– Так что, по-твоему, я – плебей?
– Как мне повезло, что, кроме нас двоих, здесь никого нет, и никто не видит, как мой сын умирает от жалости к самому себе. Ты должен стыдиться этого. Ты поступаешь отнюдь не так, как это принято в семействе Кэпвеллов.
Мейсон повернулся к отцу и ухмыльнулся.
– Ты хочешь сказать, что я не твой сын? – издевательски произнес он. – Это было бы хорошо!
СиСи понял, что дальнейшие душеспасительные разговоры бессмысленны и бесполезны.
СиСи застегнул пиджак, поправил галстук и, уже намереваясь уходить, произнес:
– Да ты просто на человека не похож. Хоть за руль в таком виде не садись…
В этот момент официант поставил на стойку перед Мейсоном очередную порцию виски.
– О, тебе уже налили в очередной раз, – раздраженно бросил СиСи. – Давай, занимайся главным делом своей жизни… Не буду мешать.
Кэпвелл-старший резко отвернулся от Мейсона и вышел.
Мейсон проводил отца взглядом и тяжело вздохнул. Официант, протиравший рядом посуду, участливо наклонился и шепнул:
– Тебе не позавидуешь…
– Да.
Мейсон потянулся за новой дозой. Потом он внимательно посмотрел на содержимое рюмки, как будто хотел там что-то увидеть, и еще более задумчиво произнес:
– Очаровательный человек – мой папаша… Настоящий товарищ… Я бы даже сказал, настоящий друг…
Мейсон поднес рюмку с виски ко рту, но, принюхавшись к запаху напитка, поставил рюмку назад. Том недоуменно посмотрел на Мейсона:
– Что – не нравится?..
Мейсон еще раз окинул взглядом ресторан. Отца не было.
– Поменяй это, пожалуйста…
– Может быть, налить что-нибудь менее крепкое? – спросил Том.
– Да. Налей мне колумбийского горного сиропа…
Официант недоуменно уставился на Мейсона:
– О чем ты говоришь? Заплетающимся языком Мейсон пояснил:
– Лучше черного.
Только тут до Тома дошло, что его постоянный клиент имеет в виду обыкновенный кофе.
Поставив перед Мейсоном большую круглую чашку, он налил туда густой черный напиток.
Повертев в руках чашку с кофе, Мейсон сделал глоток и задумчиво произнес:
– А мой двойной ментоловый оставим в морозильнике до лучших времен… Ваше здоровье.
Однако СиСи не покинул ресторан, как это показалось Мейсону. Он стоял неподалеку, укрывшись за тяжелой бархатной портьерой, свисавшей до самого пола.
Увидев как его сын не стал пить виски, а попросил кофе, СиСи Кэпвелл удовлетворенно хмыкнул и направился к выходу.
ГЛАВА 6
Перл показывает Кортни свое жилище. Неожиданная встреча в ресторане «Ориент Экспресс». Грант Кэпвелл не пытается скрыть своих намерений. Джулия обнаруживает содержимое сумки с теннисной экипировкой.
Автомобиль остановился у внешне ничем не приметного двухэтажного дома на тенистой улице Санта-Барбары.
Район был столь тихий, что вокруг было слышно лишь пение птиц.
– Куда ты меня привез?.. – недоуменно спросила Кортни, выглядывая из окна машины. – Это что, дом престарелых, в котором содержатся твои родители?
– Почему ты так решила? – весело спросил Перл.
– Здесь так тихо…
– А, ты про это, – засмеялся Перл. – Но, по-моему, в нашем городе везде одинаково тихо…
Кортни с сомнением покачала головой:
– Не думаю. Мне кажется, что радиостанцию и ресторан «Ориент Экспресс» нельзя назвать самыми тихими местами в городе.
Перл вынужден был согласиться:
– Пожалуй, ты права. Ладно, я думаю, что мы засиделись в машине. Пора и на воздух.
С этими словами он вышел из машины, обошел ее кругом, открыл дверцу и церемонно подал руку девушке.
Кортни удовлетворенно улыбнулась и вышла наружу. Вдвоем они направились к дому по мощеной серой брусчаткой дорожке.
– Что это за дом? Куда ты ведешь меня? – спросила Кортни.
– Погоди, вот сейчас поднимемся на второй этаж, и ты все узнаешь, – лукаво улыбаясь, отвечал Перл.
Они поднялись по аккуратной ухоженной лестнице на второй этаж дома и остановились перед обычной деревянной дверью.
Перл достал из кармана необычной формы ключ и стал колдовать им в замке. Спустя несколько секунд замок щелкнул, и Перл торжественно распахнул дверь.
– Прошу…
Кортни осторожно перешагнула порог и с любопытством огляделась.
– Перл, где мы?
Он загадочно улыбнулся.
– Терпение. Я тебе все покажу…
Перл снял с головы фуражку, сбросил форменную куртку и бросился куда-то в сторону.
Кортни оторопело смотрела по сторонам.
Это было какое-то нагромождение самого разнообразного, порой просто экзотического хлама.
На стене висели старинные башенные часы вроде тех, на которых болтался легендарный Гарольд Ллойд в одном из своих фильмов. У самой двери стояла прислоненная к двери гигантская теннисная ракетка, предназначенная будто бы для великана. Здесь же висело необычной овальной формы мексиканское сомбреро с довольно ощипанными краями.
Очертания других предметов терялись в окутавшей комнату полутьме…
Кортни поняла лишь, что вещей здесь очень много и все они какие-то необычные, словно гипертрофированные. В ее мозгу мелькнули какие-то неясные догадки, однако, что все это означает, она еще не понимала.
Разумеется, эксцентричность Перла должна была сказываться во всем…
Но Кортни и представить себе не могла, что у него есть такой дом.
Перл исчез где-то в глубине квартиры, лишь стуком шагов напоминая о себе.
Кортни переминалась у порога, не зная, что ей делать.
Внезапно в глаза ей ударил яркий луч света. Это был прожектор – из тех, что применяют осветители для работы на киносъемках.
Огромное желтое пятно залило фигуру девушки и стоявшую рядом с дверью гигантскую ракетку. Кортни вскрикнула и зажмурилась.
– Перл, это ты? Что ты делаешь?
– Не путайся, детка… – успокоил ее Перл. – Все в порядке. Я просто проверил, умеешь ли ты играть в теннис приготовленной для тебя ракеткой…
Он уменьшил яркость прожектора и перевел его немного в сторону – так, что Кортни смогла чувствовать себя спокойнее. Она посмотрела на стоявшую рядом с ней ракетку примерно такого же роста, как и она, и засмеялась:
– Перл, ты неподражаем!
– Разумеется, – с гордостью ответил он, находясь где-то в глубине комнаты. – Кстати, детка, ты не заметила одну интересную особенность: этот малыш, то есть я, никогда не опаздывает… Знаешь, почему?..
Кортни пожала плечами:
– Нет.
– Посмотри на эти часики… – он перевел луч прожектора на часы, которые сразу же привлекли внимание Кортни. – Эти часики могут обставить даже Биг Бэна…
Кортни подошла к экзотическим часам.
– Стрелки на них были немного погнуты, но они действительно показывали правильное время – половину шестого.
Кортни смогла убедиться в этом, взглянув на свои наручные часы.
– Где ты взял их? – спросила она.
– Я стащил их у Кинг-Конга… Перед тем как он собирался лезть на Эмпайр Стэйт Билдинг, – шутливо ответил Перл.
Кортни не удержалась от смеха.
– Интересно, что чувствовал Кинг-Конг, забравшись на здание, которое ты лишил часов?
– Не знаю, что он чувствовал, – серьезно ответил Перл. – Но вот одно могу сказать твердо: если бы он не постриг себе ногти, то, может быть, и удержался бы на этом домике…
С этими словами Перл вытащил откуда-то из-за угла огромные, длиной в человеческий рост, щипцы для обрезания ногтей. Они были сделаны из папье-маше и окрашены металлической серебряной краской.
Эта штука, как и все остальные, была похожа на элемент декорации для съемок фильма о Кинг-Конге или о каком-то другом гигантском существе, потому что большинство собранных здесь вещей действительно поражало своими размерами и масштабами.
Кортни не могла удержаться от восторженных слов в адрес жилища Перла:
– Мне здесь так нравится! Это так здорово…
– Ха-ха! – засмеялся Перл, выключая прожектор. – Сейчас ты увидишь все…
Подпрыгивая, словно первоклассник, он пробежал по комнате к спрятанному где-то в углу на стене выключателю.
Нажав на кнопку, он торжественно развел руки и воскликнул:
– Сезам!
Только теперь Кортни увидела, что она находится в огромной комнате без стен, уставленной, увешанной и уложенной совершенно невероятными, порой гипертрофированными конструкциями, приспособлениями, декорациями, украшениями… Это все напоминало склад какой-то киностудии. Правда, вещи были подобраны со вкусом и, разумеется, не были свалены в одну бессмысленную кучу…
Сразу было видно, что хозяин этого жилища при подборе всей этой обстановки руководствовался какими-то своими представлениями об эстетике, причем отнюдь не самыми худшими…
Здесь можно было увидеть вешалку на длинных, словно извивающиеся щупальца спрута, ножках. И маленький, словно карикатурный, вариант знаменитого памятника-обелиска Борцам за Независимость. Большие картонные колонны античных форм соседствовали с огромными кубами из пенопласта, которые заменяли собой стулья.
Увидев все это, Кортни обвела потрясенным взглядом комнату и восторженно воскликнула:
– Да ведь это фантастика какая-то!!! Перл, ты просто потрясающий парень!..
Он удовлетворенно покачал головой.
– Да, это именно так. Я всегда знал, что ты умеешь ценить красивые вещи, Кортни.
Он расстегнул ворот рубашки и закатал рукава. Его пышные темные волосы то и дело рассыпались, поэтому он постоянно зачесывал их рукой назад.
Кортни не отрывала своего изумленно-восхищенного взгляда от декораций.
– Где ты все это взял?..
Перл подошел к огромному желтому теннисному шару, размерами примерно метр в диаметре, и поставил на него ногу.
– Признаюсь, – с небольшой долей огорчения в голосе сказал он, – что все это не мое…
Кортни изобразила на лице притворный ужас.
– Неужели ты все это украл?!
– Нет, – засмеялся Перл. – Разумеется, я не смогу взять на себя такую смелость. Все это принадлежит одной захудалой киностудии, на которой снималась такая классика, как, например, он почесал лоб, словно припоминая название – …«Усыхающая планета» или «Устрица, которая съела штат Огайо»…
Кортни прыснула от смеха.
– Кстати говоря, – с напускной серьезностью продолжил Перл, – на последней картине они весьма неплохо заработали. Можно даже сказать, фантастически обогатились…
Перл прошел по квартире дальше. Проходя мимо стен, он демонстрировал стоявшие возле них экспонаты.
Кроме того, вся комната была заставлена осветительными приборами разной формы и величины.
Перл вел девушку за руку. Он остановился перед детским стульчиком высотой в два метра и серьезно сказал:
– Посмотрела бы ты на ребенка, который сидел на этом стуле!..
– Да, представляю себе, – прыснула от смеха Кортни.
– А тут и представлять нечего, вон он…
Перл показал рукой на фигуру малыша из папье-маше, который занимал целый угол. Розовощекий упитанный мальчик растянул рот в улыбке.
Здесь же, в углу, был подвешен серебряный месяц вместе с декоративными звездочками. Эта штука напомнила Кортни о ее детстве.
Словно зачарованная, она провела рукой по поверхности небесного светила, которое на несколько мгновений вернуло ее в детство. Эта штука напомнила ей о сказке «Волшебник из страны Оз».
А Перл представлялся ей добрым волшебником
Гудвином. Она была просто восхищена и не скрывала своих чувств.
Перл удовлетворенно посмотрел на девушку и торжественно произнес:
– А сейчас я покажу тебе кое-что другое…
Перл с гордостью посмотрел на Кортни и продолжил:
– … Без сомнения можно сказать, что это уникальная вещь. Я специально оставил ее напоследок…
Он взял девушку за руку и осторожно повел через нагромождение вещей куда-то за угол.
Здесь, за небольшой перегородкой, оказалась комната, размером подходившая для того, чтобы быть спальней.
В отсветах прожектора, падающих на стены, Кортни увидела большую, необычной формы кровать.
Ее необычность заключалась в том, что она изображала собой большое сердце. Атласное покрывало нетронутой белизны сверкало и переливалось в лучах отраженного света. Над кроватью возвышался столь же необычной формы балдахин, украшенный большими красивыми кистями.
По своей форме балдахин был выполнен в виде крышки огромной раковины, склонявшейся сверху.
Вычурного вида подушки весьма напоминали небольшие жемчужины.
Рядом с кроватью стоял огромных размеров старинный патефон с трубой, окрашенной золотой краской.
Это все напоминало сцену из какого-то черно-белого немого фильма времен примерно начала века. Фильм, разумеется, мог быть посвященным лишь любви.
Перл горделиво указал рукой на кровать и, потешно подтягивая штаны, заявил:
– Это осталось еще от Эстер Уильяме – знаменитой звезды немого кино. Здорово, да?
С этими словами он вдруг прыгнул на постель, спиной назад. И, разлегшись, раскинул руки.
Кортни восхищенно посмотрела вокруг. В который уже раз она проговорила:
– Перл, мне ужасно здесь нравится!
Он поднялся на кровати и, протянув руку, подвел девушку поближе к себе.
– Я так и знал, что тебе здесь понравится! – самоуверенно сказал Перл. – Именно поэтому я и привез тебя сюда.
– И эта постель… – сказала Кортни. – Я даже не догадывалась, что такие вещи могут сохраниться…
Перл окинул взглядом кровать, на которой он сидел:
– Ты знаешь, эта штука ко всему прочему обладает еще одним эффектом: с моим ишиасом она расправилась меньше чем за месяц.
Кортни от удивления вытаращила глаза.
– Ты что, хочешь сказать, что спал на этой кровати?
Перл смущенно пожал плечами:
– Когда я впервые приземлился в Санта-Барбаре, я нашел себе убежище именно здесь, – объяснил он.
Кортни недоверчиво осмотрелась по сторонам:
– Это правда?
– Ну, конечно… – убежденно ответил он. – Здесь мне было очень неплохо, меня никто не беспокоил. Соседи очень тихие… Здесь я стал самим собой. Понимаешь, раньше здесь был склад всего этого хлама. Кое-что я выбросил, кое-что подремонтировал, привел в порядок. И то, что ты сейчас здесь видишь, это, в общем, дело моих рук.
Кортни снова прошлась вдоль стен, разглядывая предметы, которыми была украшена квартира. Она остановилась возле балдахина в форме ракушки и недоверчиво потрогала его рукой.
Увидев ее жест, Перл взмахнул рукой.
– Из этой раковины вылупился настоящий Перл! – воскликнул он. – Каламбур получился не очень удачным, но я думаю, что ты меня извинишь.
Кортни улыбнулась и восторженно взмахнула руками.
– Перл, ты не представляешь как это здорово! То, что ты меня сюда привез, это просто великолепно! Ты – молодец! Я бы никогда в жизни не увидела всего этого, если бы не ты.
Без тени ложной скромности Перл заметил:
– Ну, разумеется ты права. Я просто решил, что тебе нужно развлечься, сменить обстановку…
Девушка остановилась рядом с кроватью и присела на ее краешек. С нежностью глядя в глаза Перла, она произнесла:
– В первую очередь, мне нужен ты…
Перл смутился. Он понимал, что виноват перед этой девушкой, но, к сожалению, был вынужден сказать ей горькую правду:
– Кортни, я сегодня уезжаю, – пробормотал он. – Ты же знаешь. Поэтому мы не сможем провести много времени вместе. Прости меня…
Она растерянно улыбалась.
– Я думала, что это еще не окончательно решенный вопрос…
Пытаясь хоть как-то подсластить горькую пилюлю, Перл подскочил на постели и, немного излишне кривляясь, стал передразнивать Кортни:
– Послушай, а что это за заявление дяде ты сделала? «Прикажи ему остаться, дядя СиСи!.. У него есть обязанности!..»
Девушка смущенно потупила глаза.
– Но ведь я была в отчаянии… – пролепетала Кортни. – Мне нужно было хоть что-то сделать, чтобы заставить тебя остаться!..
– Да, я понимаю, – согласился Перл. – Но ведь и ты должна меня понять. Я ведь не в Москву уезжаю, в лапы КГБ…
Кортни не удержалась от смеха.
– Да, я понимаю…
Девушка присела на кровать рядом с Перлом и наклонилась над ним.
– Ладно, давай пользоваться моментом, пока мы вместе, – тихо сказала она, целомудренно целуя его в лоб, потом в щеку.
Нежно поглаживая пальцами по лицу Перла, она шепнула:
– Ну что ж, если ты уедешь, то, наверное, особой беды не будет…
Хотя она пыталась выглядеть бодрой, Перл почувствовал, как она вся внутренне дрожит.
Перл не находил сейчас слов, чтобы как-то подбодрить Кортни. Он мог лишь действовать.
Поэтому он нежно привлек девушку к себе и несколько раз поцеловал в губы. Кортни прильнула к нему с такой страстью и нежностью, словно это была их первая и последняя встреча.
Спустя несколько минут они оторвались друг от друга, и покрасневшая от чувств и смущения Кортни выпрямилась и стала с новой порцией любопытства разглядывать комнату.
Возле кровати стояла огромная, сделанная из папье-маше и окрашенная в белый цвет таблетка, напоминавшая своими размерами гигантский валун.
– А что это такое? – нарочито засмеялась Кортни, притрагиваясь к таблетке.
– Ну, это на всякий случай, – деловито ответил Перл. – Допустим, ты пришла ко мне в гости и у тебя внезапно разболелась голова. Что ты будешь делать?
– Не знаю… – пожала плечами Кортни.
– Тогда я предложу тебе это лекарство, – расхохотался Перл.
Девушка снова повернулась к нему и пристально посмотрела ему в глаза.
– Не разболится, – уверенно ответила она.
С этими словами Кортни бросилась в объятия Перла и припала к его губам в поцелуе.
Они стали наслаждаться друг другом, словно опытные любовники…
СиСи Кэпвелл сидел за одним из столиков в ресторане «Ориент Экспресс».
Несмотря на начинающийся вечер, в ресторане было пока еще не очень много народа, поэтому СиСи спокойно занимался своими делами. Он подсчитывал что-то на бумажке, периодически делая глоток из стоявшего рядом с ним на столе бокала с шампанским.
На мгновение задумавшись, он поднял глаза и оторопел.
Перед СиСи, пряча улыбку в жесткой щетке усов, стоял его брат, Грант.
Он был одет в респектабельный светло-серый костюм, с пояса свисала золотая цепочка для часов.
Несмотря на выражение лица Гранта, глаза его были холодны, в них затаилось чувство обиды и желание отомстить. Отомстить за причиненные уже много лет назад неприятности.
То, что случилось несколько десятилетий назад, до сих пор не могло забыться.
Воспользовавшись тем, что в фирме отца «Кэпвелл Энтерпрайзес» пропали ценные бумаги и деньги, СиСи обвинил в этом своего брата.
Когда семья с позором избавилась от Гранта, выгнав его на улицу в сущности без гроша в кармане, всем семейным делом завладел СиСи.
Он правил компанией жесткой рукой, словно тиран, не прислушиваясь ни к чьему мнению. Очевидно, в этом был какой-то смысл, поскольку компания Кэпвелла выросла в огромную империю, а семья Кэпвеллов стала, без сомнения, одной из самых богатых семей в Южной Калифорнии.
Но сложившиеся обстоятельства не смогли помешать тому, что Грант Кэпвелл, словно птица Феникс, возродился из пепла.
Он много и упорно трудился, перепробовал себя в разных областях бизнеса и, наконец, спустя полтора десятка лет стал подниматься на ноги.
Теперь, накопив немалые деньги, Грант чувствовал себя спокойно и уверенно. Он решил, что наконец-то пришло время свести старые счеты.
СиСи, по его мнению, заслуживал того, чтобы вышвырнуть его на улицу. Либо, при невозможности столь радикального разрешения этой проблемы, быть опозоренным перед всеми до такой степени, чтобы от него отвернулось сообщество.
Узнав о том, что у Лайонелла Локриджа есть документы, каким-то образом касающиеся его брата СиСи, Грант решил пойти на сделку со злейшим врагом семейства Кэпвеллов, лишь для того, чтобы удовлетворить свое чувство мести.
В свое время СиСи Кэпвелл стал причиной банкротства семейного предприятия Локриджей и, поэтому, в лице Лайонелла Грант находил надежного союзника.
Бывшая супруга Лайонелла Августа одно время была объектом преклонения для Гранта. В молодости он пытался ухаживать за ней, однако, после того как семейство жестоко расправилось с ним, вышвырнув на улицу и наклеив ярлык вора, их отношения прекратились. Грант исчез и Августа вынуждена была переключить свое внимание на других мужчин.
Поэтому встреча Гранта с Августой спустя двадцать лет произвела на обоих очень сильное впечатление.
Формальным поводом для того, чтобы Грант появился в городе, была смерть его дочери Мадлен. Грант очень тяжело переживал это происшествие, но старался крепиться и не подавать виду.
В свое время обе его дочери – и Мадлен, и Кортни – приехали в Санта-Барбару и жили у дяди. Правда, Грант ничего не знал об этом. Он был уверен, что они направились в Голливуд, чтобы попробовать там себя на поприще кино.
СиСи отложил в сторону карандаш и бумагу и откинулся на спинку стула, вопросительно посмотрев на брата.
Некоторое время оба молчали. Наконец, не здороваясь, СиСи сказал:
– И что же ты здесь делаешь?.. – тон его голоса был жестким и холодным.
Уже не скрывая торжествующей улыбки, Грант произнес:
– Ты не рад мне, СиСи?
Тот несколько мгновений пристально смотрел на брата, барабаня пальцами по столу.
Затем, очевидно, решившись нарушить паузу, СиСи встал и, не отрывая взгляда от глаз Гранта, произнес:
– Зачем ты здесь?
– У меня здесь кое-какие дела, связанные с Мадлен. И я хотел бы повидаться с Кортни…
– Она живет у нас, – спокойно ответил СиСи. Грант, неотрывно глядя на брата, произнес:
– Я этого не хотел! Мне не хотелось бы быть тебе хоть чем-то обязанным! Пришли мне счет за все ее расходы.
СиСи, хотя и был глубоко уязвлен замечанием брата, однако не подал ни малейшего вида. Напротив, он снисходительно улыбнулся и сказал:
– Здесь больше мороки, чем денег… Грант холодно посмотрел на брата.
– В любом случае я не хочу, чтобы она была должна что-то тебе.
– Ты ничего не сможешь сделать, – рассмеялся СиСи.
В глазах Гранта блеснули искры.
– Если ты ждешь от меня чего-то, кроме ненависти, после того, что ты со мной сделал… – угрожающе произнес он.
– После того, что сделал со мной ты… – уточнил СиСи. – После того, как ты украл первый цент у семьи…
Грант готов был взорваться, однако сдержал Свои чувства.
– Это ложь! – уверенно сказал он. – Ты знал это тогда, СиСи. Ты знаешь это и сейчас.
СиСи хмыкнул:
– Ты украл деньги компании «Кэпвелл Энтерпрайзес», тебя лишили наследства именно после того, как ты был уличен в воровстве. Или ты хочешь сказать, что это не тебя поймали на краже?..
– Меня удивляет твое упрямство! – зло сказал Грант. – Тебе ведь, СиСи, должно быть прекрасно известно, что это ты подставил меня тогда. Ты добился, чтобы меня выгнали, а сам нагло завладел моим куском семейного пирога…
– Ты можешь думать все, что угодно, Грант, – возразил СиСи. – Я уверен в правоте своих действий.
– Это заметно, – усмехнулся Грант. – Однако ты не учел одного: нужда – мать деловой энергии. Я не пропал. Ты думал, что расправился со мной навсегда, вышвырнув меня на улицу. Однако…
Грант сделал паузу и гордо поднял голову:
– Теперь я богат – почти так же, как и ты. Извини, мне пора…
Он повернулся, давая понять, что разговор закончен.
– Грант… – тихо сказал СиСи, при этом губы его едва заметно дрожали.
Его брат повернулся и вопросительно посмотрел на СиСи:
– Прими мои соболезнования, – сказал тот, – в связи со смертью Мадлен.
Глаза Гранта были холодны. В них не проявилось никаких чувств.
– Я догадывался, что с ней здесь что-то должно случиться…
СиСи попытался оправдаться:
– Я не подозревал, что она в опасности. Грант поджал губы.
– Я хочу только одного – чтобы убийца был найден и понес заслуженное наказание!
СиСи опустил глаза и тихо произнес:
– Ну, хоть в этом-то мы едины.
Но Грант не поддался на искушение и холодно заявил:
– Мы едины только в этом.
С этими словами он снова развернулся, намереваясь покинуть брата.
Однако, разговор все еще не был закончен.
– Надолго? – спросил СиСи.
– Что?
– Ты приехал надолго?
Торжествующе глядя в глаза брата, Грант приблизился к нему на шаг и твердо сказал:
– Настолько, чтобы превратить твою жизнь в кошмар!..
СиСи сделал над собой невероятное усилие и широко улыбнулся.
– Да что ты? – надменно произнес он. – Я, честно говоря, не понимаю, что ты имеешь в виду…
Они бросали друг на друга испепеляющие взгляды.
– Скоро ты поймешь, о чем я говорю, – гордо произнес Грант. – И это произойдет. Ты даже не можешь себе представить как быстро…
Вот теперь разговор закончился. Грант развернулся и быстрым шагом направился к двери ресторана.
СиСи проводил его взглядом, в котором было больше сожаления, нежели страха.
Разумеется, появление брата после стольких лет не предвещало ничего хорошего для СиСи.
Однако, зная себя, он был уверен в том, что сможет парировать любой удар.
В каком-то смысле он был прав: сейчас на его стороне были богатство, слава и могущество семейного клана Кэпвеллов. Но кто может знать, чем могут обернуться слова Гранта в недалеком будущем.
СиСи понял из разговора с братом лишь одно: ни на секунду нельзя терять бдительности. Любая, пусть даже почти незаметная оплошность, либо небрежность в отношениях с деловыми партнерами, родственниками и друзьями может обернуться для СиСи большими неприятностями.
После встречи с братом СиСи твердо уяснил, что ему угрожает большая опасность. Ведь его брат Грант, так же, как и он сам, происходил из семейства Кэпвеллов.
А Кэпвеллы… Кэпвеллы, в какой бы ситуации они не находились, никогда не бросали начатое дело либо отступали на полдороге. Это было не в их привычках.
Предстояла жестокая схватка…
Закончив приготовления в доме, Джулия решила украсить его полевыми цветами.
Она вышла за дверь и с наслаждением вдохнула чистый, горный воздух.
– Какая красота… – прошептала она, глядя на раскинувшиеся вокруг лесистые холмы.
Среди деревьев тут и там виднелись крыши невысоких домиков. Буквально в нескольких метрах от дорожки, которая вела к дому, ей удалось найти несколько очаровательных незабудок.
Спустя несколько минут, вдоволь надышавшись вечерним воздухом и осмотрев окрестности, Джулия вернулась в дом.
Она разобрала и сложила по ящикам и шкафам почти все вещи, которые захватила с собой.
Нетронутой оставалась лишь сумка с теннисными принадлежностями Дэвида.
Радостно мурлыча себе под нос какую-то песенку, Джулия вошла в дом и направилась к камину.
