Текст книги "Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал"

Автор книги: Фрэнк Грубер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)

Глава 12

Железные ворота выглядели внушительно, а Джо Корниш, вышедший из сторожки на звонок Джонни Флетчера, – еще внушительнее.

Он оглядел Джонни и Сэма с головы до ног. Видимо, особого впечатления они на него не произвели, потому что спросил он довольно грубо:

– Чего надо?

– Уважаемый, хотелось бы повидать мистера Эрика Квизенберри, – сказал Джонни.

– Квизенберри не принимают, – отрезал Корниш.

– Позвоните из сторожки в дом и передайте мистеру Квизенберри, что его хочет видеть один джентльмен… насчет дяди Джо из Коламбуса, штат Огайо. Уверен, Квизенберри нас сразу примут.

– Нет у них никакой родни в Огайо. Чего вы тут сочиняете?

– А вы-то сам кто будете? Их бедный родственник, что ли? Тогда звоните, да побыстрее! – усмехнулся Джонни.

– А то перелезу через ограду и вобью тебе зубы в глотку, – пообещал Сэм Крэгг.

С секунду Корниш пялился на Джонни. Затем, пожав плечами, пошел в сторожку. Выйдя оттуда, отворил калитку.

– Подожду, когда пойдете обратно, – многозначительно пообещал он.

– Отлично! – хохотнул Сэм.

Шагая по подъездной аллее к дому, Джонни обратил внимание на планировку:

– Гляди-ка, поместье-то в виде циферблата! Саймон Квизенберри, царство ему небесное, определенно свихнулся на своих часах.

– Там, где он сейчас, часы ему не нужны, – философски заметил Сэм. – А если Эрик Квизенберри хоть вполовину так смышлен, как мне кажется, то и нам долгие годы придется обходиться без часов.

– Ну ты и пессимист, Сэм! Как всегда. Да этому Квизенберри сейчас-то наверняка уже известно, что мы не убивали его сына. – Вполголоса Джонни добавил: – Хочется надеяться…

Когда они подошли к веранде, из дому вышел Эрик Квизенберри, в твидовом костюме.

– Вы из Коламбуса? – спросил он, нахмурившись.

– Мы там были, – сказал Джонни. – И в Миннесоте тоже.

– Вот оно что! – воскликнул Эрик Квизенберри. – Тогда вы, стало быть, Джон Смит…

– Совершенно верно! А он – мой друг, Джон Джонс.

Квизенберри хмыкнул:

– Ладно, для начала сойдут и такие имена. Так это вы оставили в отеле для мисс Раск некую квитанцию?

– Да, это мы оставили квитанцию из ломбарда. На «Говорящие часы»… она их выкупила?

– Вчера вечером она вернула их мне. Мисс Раск рассказывала о вас, но буду с вами откровенен. Я не понимаю. Вы… Это вы находились в тюремной камере вместе с моим сыном Томом?

Джонни кивнул:

– Мы провели вместе всего одну ночь, но мы не убивали его. Именно это я и хотел вам сообщить. Собственно, для этого мы сюда и пришли. С нами в камере сидел еще один. Его посадили раньше нас, то есть, когда мы появились, он уже был в камере вместе с Томом.

– Как он выглядел?

– Грязный, обросший… Бродяга из бродяг. А ночью Том тайком сунул мне в руку квитанцию из ломбарда. Видимо, он опасался его. А утром… – Джонни бросил неуверенный взгляд на Эрика Квизенберри.

– Ничего, – кивнул он, – продолжайте. Я хочу знать все.

– Утром Тома уже не было в живых… Пришел констебль, стал нас будить, а бродяга вытащил нож, пырнул констебля и кинулся вон. Мы за ним…

– Зачем? Если вы невиновны, зачем надо было убегать?

– Мы действовали, поддавшись порыву. Откровенно говоря, посадили нас за бродяжничество. После ряда неудач мы оказались совершенно на мели. Когда бродяга сбежал, я сразу понял, что убийство Тома повесят на нас! А шансов оправдаться – никаких…

– Я беседовал с тем констеблем. Фич, или как его там… Он вроде бы уверен, что вы либо… – Квизенберри покосился на Сэма, – ваш компаньон совершили… убили Тома…

В дверном проеме появилась Бонита Квизенберри.

– Извини, Эрик, – сказал она. – Корниш только что звонил снизу. К нам едет грек.

Бонита Квизенберри перевела взгляд с Джонни на Сэма и вышла на веранду. Послышался шум машины. Обернувшись, Джонни увидел длинный автомобиль типа «купе». Перед верандой машина затормозила. Из нее выбрался высокий человек лет сорока, с оливкового цвета кожей.

– Добрый день, мистер Квизенберри, – сказал он.

– Добрый день, Бос. Чем обязан?

Николас Бос обнажил в улыбке частокол белоснежных зубов:

– Прошу прощения, но я такой нетерпеливый… Вот приехал, увы, за часами.

– Времени зря не теряете, – заметила Бонита Квизенберри.

Муж неодобрительно посмотрел на нее и произнес:

– Дорогая, но ведь отец говорил, что…

– Да, говорил, – оборвала его Бонита. – И про «Говорящие часы» тоже! О них-то речь не идет?

– Прошу прощения, – вмешался Николас Бос, – вы… получили… «Говорящие часы» теперь у вас?

– Да! – кивнула миссис Квизенберри. – И один коллекционер из Торонто уже сделал нам весьма выгодное предложение…

– Нет! Вы не можете продать… Саймон хотел, чтобы я иметь их…

– Не задаром же! Заплатите за них, и они ваши!

По оливково-смуглому лицу грека пробежала тень неудовольствия, однако он церемонно поклонился и произнес:

– Вы позволить мне смотреть часы?

– Думаю, это можно. – Эрик Квизенберри глянул на жену. Она кивнула. Не ожидая приглашения, Джонни шагнул к дверям и столкнулся с Эриком. – Дорогая, – обратился он к жене, – я забыл представить мистера Смита и… мистера Джонса. Джентльмены, мистер Николас Бос…

– Смит, – хмыкнула Бонита Квизенберри, – и Джонс! Это не…

– Что касается Смитов и Джонсов, – сказал Джонни с ухмылкой, – мы – те самые, которые вернули старинные «Говорящие часы». Однако нам не удавалось на них взглянуть, а хотелось бы. Не возражаете?..

Бонита Квизенберри смерила Джонни холодным взглядом:

– А вам-то какое дело? Дайану вам удалось обвести вокруг пальца, но что до меня, я убеждена…

– Дышите глубже, мадам! – улыбнулся Джонни. – Это помогает! Если бы не мы, вам бы не видать «Говорящие часы»…

– Это еще как сказать! – не сдавалась Бонита. – Тут много такого, что мне, мягко говоря, не нравится.

– Здесь я с вами полностью согласен, поэтому и хочу взглянуть на часы, – сказал Джонни.

Бонита пошла в дом. Все последовали за ней. Миновав холл и гостиную, вошли в комнату со стенами, обшитыми панелями из сосны. Джонни остановился как вкопанный. Сэм, выглядывая у него из-за спины, присвистнул.

В комнате часов было больше, чем в часовом магазине. Да и какие часы! Большие, маленькие, средние. Из металла и дерева, камня и мрамора. Массивные напольные и крошечные настольные. Всех цветов, форм и размеров. Тускло мерцали золото и серебро, ярко сияли медь и бронза.

И все часы шли. Маятники качались, колесики крутились.

Эрик Квизенберри подошел к одной из панелей, нажал кнопку – тотчас распахнулась деревянная дверь, за которой оказался черный металлический сейф, откуда Эрик достал «Говорящие часы» и поставил их на стол посреди комнаты.

Николас Бос ахнул при виде часов, глаза у него алчно заблестели.

– Без двух минут три, – заметил Эрик Квизенберри. – Через две минуты часы заговорят.

Николас Бос любовно гладил часы пальцами.

– Да, да, да… – бормотал он, – это «Говорящие часы». Я хотеть их иметь.

– За сколько? – усмехнулась Бонита Квизенберри.

Николас Бос бросил на нее испытующий взгляд:

– Я давать пятьдесят тысяча доллар.

– Простите, не расслышала! – обронила Бонита.

Николас Бос проглотил ком в горле.

– Тот канадец… сколько, он говорить, он платить?

– Побольше пятидесяти тысяч.

– У Горация Поттера больше нет, – заявил Бос без обиняков. – Я не верить.

– Я что, по-вашему, лгу? – взвизгнула Бонита, раздувая ноздри.

Бос поднял руки кверху, как бы защищаясь от ее гнева:

– Нет, нет, мадам. Я… это есть термин, употребляемый в бизнесе. Вы хотите получить больше денег, я говорю – нет.

– И ты позволишь ему вот так просто уйти, а, Эрик? – обратилась Бонита к мужу.

Квизенберри кашлянул. Он был в замешательстве. Джонни стало ясно, кто в семействе Квизенберри верховодит.

– Послушайте, мистер Бос… – начал Эрик.

И тут началось светопреставление. Ровно в три зазвучали все часовые механизмы – каждый на свой лад: кукушки куковали, колокола били, трубы трубили, куранты играли свои мелодии, молоточки ударяли в гонги…

В первый момент Джонни чуть с ума не сошел, но затем попытался сосредоточиться на «Говорящих часах». Он видел, как из дверцы вышел с поклоном золотой человечек, но слова, которые он произносил, заглушал шум, производимый остальными часами. Николас Бос буквально прильнул к человечку, и Джонни заметил, что на лице у грека появилось выражение сильного изумления.

Било только три, так что часы вскоре успокоились. Интересно, подумал Джонни, что здесь творится в полдень и в полночь… Наверно, от трезвона и в погребе не скроешься!

Шум затих. Николас Бос выпрямился и объявил:

– Я давать семьдесят пять тысяча доллар.

– Наконец-то я слышу разумные речи, – оживилась Бонита Квизенберри. – Ты что-то сказал, Эрик?

Эрик Квизенберри опять кашлянул, а затем промямлил:

– Мистер Бос, полагаю, мы договорились о сделке. И если, сэр, вы готовы заплатить наличными, думаю, можно приступить к оформлению купчей.

– А вы ничего не забыли? – вмешался Джонни. – Судя по сообщениям в газетах, «Говорящие часы» Саймон Квизенберри завещал своему внуку Тому.

– Я это знаю, – нахмурился Эрик Квизенберри. – Но раз я его отец, часы, естественно, переходят…

– Может, и так, – заметил Джонни, – а может, и нет.

Бонита Квизенберри вмиг оказалась рядом с Джонни.

– Послушайте, да кто вы такой, – повысила она голос, – что вмешиваетесь в наши дела? Насколько я помню, вы…

– Джон Смит, знакомый Тома Квизенберри, вашего пасынка…

– Который и убил его!

– Нет. – Джонни криво усмехнулся. – Я оказался последним, кто разговаривал с Томом перед его смертью. Он, миссис Квизенберри, кое-что порассказал мне, в том числе и о том, почему он убежал из дому. – Джонни повернулся к Боните спиной. – Мистер Квизенберри, вы отец Тома, но все равно, прежде чем вы заключите сделку о продаже «Говорящих часов», советую вам проконсультироваться с юристом. Это может избавить вас от неприятностей. Видите ли, у вашего сына, возможно, есть еще кое-какие близкие родственники, имеющие право претендовать на часы…

Эрик Квизенберри сделал большие глаза:

– О чем это вы, сэр?

– Тома не было дома целых три месяца, прежде чем он… умер. Возможно, за это время успел жениться.

– Чепуху какую-то вы говорите! – Эрик уставился на Джонни.

Джонни молчал. Эрик повернулся к жене. Бонита побледнела и спросила:

– Эрик, в чем дело? Том женился на Дайане?

– Я не в курсе, – сказал Эрик. – Но если даже и так… – Он обернулся к Джонни Флетчеру. – Сэр, что вам об этом известно?

– Собственно говоря, ничего. Меня просто вдруг осенило. В конце концов, вашего сына практически выгнали из дому…

– Что это вы такое себе позволяете? – взорвалась Бонита. – Выгнали, видите ли… Эрик, прикажи этому человеку немедленно покинуть наш дом!

– Я как раз собирался это сделать, – усмехнулся Джонни. – Но прежде я бы просил вас, мистер Квизенберри, ответить на один вопрос. Нанимали ли вы или ваш покойный отец частного детектива по имени Джим Партридж?

Джонни показалось, что Бонита Квизенберри вот-вот лишится сознания. Она вздрогнула, как от удара, и часто-часто заморгала.

Квизенберри, похоже, пришел в замешательство:

– Джим Партридж! Вы сказали, Джим Партридж?

– Ну да, Джим Партридж! Частный детектив… Я столкнулся с ним в Коламбусе. На мой взгляд, он охотился за «Говорящими часами».

– Этого не может быть! – сказала громким шепотом Бонита. – Я… давным-давно потеряла его из виду.

Квизенберри внимательно посмотрел на жену. Лицо его медленно покрывалось румянцем.

– Бонита, – сказал он, – по-моему, нам стоит это… обсудить.

– Значит, Партриджа вы не нанимали, – уточнил Джонни.

Квизенберри покачал головой:

– Может быть, отец…

Когда Джонни с Сэмом направились к выходу, Квизенберри окликнул их:

– Молодые люди, в случае чего, как мне вас разыскать?

– Мы сами вас найдем, если что, – отозвался Джонни. – Счастливо оставаться, миссис Квизенберри.

Спускаясь по дорожке, Джонни оглянулся на дом и сказал:

– Не нравится мне все это!

– Мне тоже, – вздохнул Сэм. – Вся семейка какая-то чокнутая. А знаешь почему? Потому что весь этот бедлам с часами кого хочешь сведет с ума! – Дверь сторожки была распахнута, и они увидели, что враждебно настроенный привратник разговаривает по телефону. Сэм замедлил шаг: – Может, разберемся с этим типчиком?

Не прекращая разговора, Корниш бросал на них злобные взгляды. Джонни и Сэм вышли из ворот.

Внизу, у подножия холма, раскинулся Хиллкрест.

– Ну что, возвращаемся в город? – спросил Сэм.

– Возвращаемся, но немного погодя, – ответил Джонни.

– Почему не сразу? Собираешься и дальше здесь ошиваться? Мачеха бедняги Тома та еще штучка! С нее станется вызвать копов, и нас сцапают!

– Похоже на то! Упоминание о Партридже ее просто подкосило. Интересно, что он за птица, этот Партридж? – Джонни подмигнул Сэму. – Не терпится разузнать…

– Джонни, что ты опять задумал? Клянусь, я скоро протяну ноги.

– Хочу мисс Раск навестить. Помнишь, она говорила, что живет в Хиллкресте?

– Мисс Риск, мисс Риск… Она совсем девчонка! – обронил Сэм.

– Ну и что? В наши дни венчают даже шестнадцатилетних. Девчонки всегда выскакивают за парней, к примеру, постарше меня. А нашей Дайане лет девятнадцать, а то и все двадцать. Не исключено, у нее найдется кузина либо подружка… Для тебя.

Сэм все еще хмурился, но уже не протестовал. На главной улице Джонни зашел в аптеку с целью узнать адрес. Выйдя, он кивнул на многоэтажное здание в конце с улицы:

– Она вон в том доме живет, вместе с матерью.

На их звонок дверь отворила Эллен Раск. На ее лицо набежала тень.

– Вы – те самые, кто…

– Которые продавали книги, – быстро проговорил Джонни. – Но не волнуйтесь. Мы друзья вашей дочери… И Тома Квизенберри.

– Не понимаю. Дайана ничего не говорила…

– Она не рассказывала вам, как двое незнакомцев в Коламбусе помогли ей вернуть «Говорящие часы»?

– Да! А вы, стало быть…

– Смит и Джонс, – представился Джонни. – Ваша дочь дома?

– Жду ее с минуты на минуту… Проходите, пожалуйста! Думаю, все в порядке.

– Спасибо.

Они вошли в опрятную квартиру. Миссис Раск провела их в гостиную и жестом предложила сесть на диван. Сама опустилась в кресло.

– Миссис Раск, – начал Джонни без обиняков, – вы когда-либо слышали о человеке по имени Джим Партридж?

Она вздрогнула, стало ясно – слышала. Но с ответом помедлила.

– Миссис Бонита Квизенберри когда-то была за ним замужем, – сказала миссис Раск после непродолжительной паузы.

– Ах вот оно что! – воскликнул Джонни. – А вы когда-нибудь видели Партриджа?

– Нет, не доводилось. – На губах Эллен Раск появилось подобие улыбки. – Джим Партридж в семействе Квизенберри – тайна, покрытая мраком.

– Вы и миссис Квизенберри подруги?

Эллен Раск смутилась:

– Не понимаю… куда вы клоните… мистер?..

– Я – Смит, он – Джонс. Сейчас объясню. Произошло недоразумение, в результате которого нас с Сэмом… то есть нас с Джонсом… чуть не… Грубо говоря, мы как бы скрываемся от правосудия. Нас обвиняют в… – Джонни пожал плечами.

– Да, я знаю. Но… зачем вы пришли сюда? Меня допрашивать?

Джонни задумался. Помолчав, спросил:

– Ваша дочь была только помолвлена с Томом Квизенберри? Хотя он отсутствовал какое-то время, она сразу помчалась в Миннесоту, когда узнала, что он в беде. Провела за рулем целые сутки… – Он кинул на миссис Раск внимательный взгляд.

Миссис Раск словно окаменела. Она так крепко вцепилась в подлокотники кресла, что костяшки пальцев побелели.

– Прошу прощения, но скажите, – Джонни вздохнул, – не обвенчались ли они… тайно?

– Какие у вас основания так полагать? – тихо, но твердо спросила Эллен Раск.

– Совсем недавно я высказал Эрику Квизенберри свое предположение на это счет. Он пришел в волнение, и мне показалось, что он как раз склонен в это поверить.

– Нет, – сказала Эллен Раск. – Моя дочь не была замужем за Томом Квизенберри. На самом деле она…

У входной двери раздался звонок, и она мгновенно вскочила:

– Извините! Я сейчас…

В комнату вошла Дайана Раск. Увидев Джонни и Сэма, она пришла в изумление:

– Вот уже не ожидала…

– Здрасьте, мисс Раск, – ухмыляясь, произнес Джонни.

Эллен Раск оживленно жестикулировала, но дочь делала вид, будто не замечает ни ее мимики, ни жестов. Протянув Джонни руку, Дайана сказала:

– Я выкупила часы Тома. Рада, что вы к нам зашли. Теперь я могу поблагодарить вас.

Джонни состроил скорбную гримасу:

– Зачем вы отдали часы мистеру Квизенберри? Он сегодня чуть было их не продал!

– По-моему, они теперь принадлежат ему, так что он волен делать с ними все, что угодно. Разве не так?

– Мисс Раск, дед завещал часы именно Тому и…

– Дайана, – вмешалась вдруг Эллен Раск, – пожалуйста, пойдем на минуту в спальню.

Джонни вздохнул и обронил как бы невзначай:

– Тип по фамилии Бос предложил за часы семьдесят пять тысяч долларов.

– Семьдесят пять тысяч!.. – всплеснула руками Дайана.

Миссис Раск взяла ее под локоть и увела. Джонни снова сел на диван. Сэм поморщился и сказал:

– По-моему, нам пора сматываться! Миссис Раск, похоже, ударилась в амбицию. Ты уж с ней больно круто!

– А-а-а! – отмахнулся Джонни. – Ничего страшного. По-моему, Дайана имеет право на свою долю. А между тем миссис Квизенберри готова захапать все.

Мать и дочь Раск вышли из спальни. Дайана была бледна, на лице у ее матери застыло решительное выражение. Подтолкнув Сэма локтем, Джонни поднялся:

– Просим прощения за беспокойство, миссис Раск, но нам пора.

– А ваш вопрос? Вы что же, передумали?

Джонни покачал головой:

– Просто отпала необходимость.

– Вот как? А ведь вы так настаивали…

– Настаивал, потому как миссис Квизенберри из кожи вон лезла, чтобы поскорее продать часы!

– А вы полагаете, часы должны достаться Дайане?

Разведя руки в стороны, Джонни улыбнулся, а Дайана Раск вдруг выпалила:

– Я и в самом деле вышла замуж за Тома. Перед тем, как он уехал. Но… часы мне не нужны.

– Ваше право, – кивнул Джонни. – Не нужны так не нужны…

– Спасибо за проявленное участие, мистер… – Эллен Раск вопросительно посмотрела на Джонни.

– Джон Флетчер, а это Сэм Крэгг. А теперь нам пора.

На улице Сэм Крэгг поинтересовался:

– Ну и что ты с этого поимел?

– Самое основное – информацию! Кто владеет информацией, тот владеет ситуацией.

– Слушай, Джонни. – Сэм задержал шаг. – Кожей чувствую, что тебе хочется найти убийцу Тома. Дохлый номер! Парня убили в Миннесоте. За две тысячи километров отсюда, как говорится, с концами. Почему бы не заняться собственными делами, а? Мы уже заколотили немного деньжат, может, продолжим?

– Ты прав, Сэм. Суетимся как идиоты, а никому это не надо! Давай сначала решим, где будем жить. Поэтому в темпе чешем на станцию и возвращаемся в город.

Глава 13

Выйдя из пригородного поезда в Манхэттене на Таймс-сквер, они зашагали вверх по Сорок второй улице. Сэм Крэгг спросил:

– Ну, куда кости бросим?

– На Сорок пятой есть один отелишко, – заметил Джонни.

– О-о-о… – протянул Сэм. – Пибоди нам не обрадуется!

– Но и не отошьет, поскольку это противозаконно. У нас есть деньги, так что имеем право… – Они завернули за угол и через пару минут уже входили в отель.

Старший коридорный машинально шагнул им навстречу, потом всплеснул руками:

– Мистер Флетчер… и Сэм Крэгг. Господи Иисусе!

– Здорово, Эдди, – сказал Джонни. – Как делишки?

– Помаленьку… до этой самой минуты… Вон шеф идет!

По лестнице спускался управляющий отелем Пибоди, в тщательно отутюженном костюме, с белой гвоздикой в петлице.

– Мистер Флетчер! – воскликнул он. – А у вас как дела? Не очень плохо?

– А что, к вам переезжает ваша теща?

– Ха-ха-ха, – хохотнул Пибоди. – Все-то он шутит! Ну а что касается свободных мест… Знаете, сейчас проходит сельскохозяйственная выставка, потом еще съезд фермеров… Отель переполнен, все забито под завязку.

– Вы тоже шутник, – сказал Джонни. – Спорим, у вас отыщется пятьдесят свободных номеров. Кстати, утром я направил к вам милое семейство – мистера и миссис Шульц из Айовы. Надеюсь, вы их не обидели?

– Нет, нет! – Все в порядке. – Нахмурившись, Пибоди многозначительно посмотрел на коробку в руке у Сэма. – Весь ваш багаж?

– Пока да. Чемоданы прибудут позже.

Сжав губы, Пибоди покачал головой:

– Свободный номер у меня, так и быть, найдется, но раз у вас нет багажа…

– Спокойно, Пибоди! – Джонни достал из кармана пригоршню измятых купюр. – Как видите, мы при деньгах. Не возражаю против того, чтобы заплатить за неделю вперед… раз уж отель так нуждается в средствах. Одиннадцать долларов, сэр. Вот, пожалуйста!

– Пятнадцать. Цены растут…

– Одиннадцать, – твердо заявил Джонни. – К сельскому хозяйству мы не имеем никакого отношения.

Пибоди мрачно посмотрел на Джонни:

– Интуиция мне подсказывает – придется пожалеть о своей слабости!

– Мистер Пибоди, – оживился Сэм Крэгг, – хочу показать вам карточный фокус… – Но, перехватив ледяной взгляд Пибоди, добавил: – С другой стороны, обойдемся. У вас никогда не было чувства юмора и не будет.

– Не имей я чувства юмора, – язвительно заметил мистер Пибоди, – разве пустил бы я вас к себе в отель после того, что вы учинили в прошлый раз?..

У себя в номере 821 Джонни скинул куртку и, закатав рукава рубашки, отправился в ванную ополоснуться. Сквозь шум льющейся воды он прокричал Сэму:

– Найди в телефонном справочнике координаты «Часовой компании Квизенберри» и грека по имени Николас Бос.

Сэм Крэгг заглянул в ванную:

– Джонни, я тебя не понял.

– Я сказал, найди координаты «Часовой…»…

– Я не глухой. Но ведь ты обещал, что забудешь об этом деле. Всякий раз, как только берешь на себя роль сыщика, у нас все идет наперекосяк. Вспомни, в Миннесоте мы спаслись чудом, а наши дела – побоку.

– Все потому, Сэм, что меня занимают эти Квизенберри. По-твоему, полиция век будет ссылаться на Джона Смита и Джона Джонса? В один далеко не прекрасный день сюда постучат: «Мистер Смит и мистер Джонс? Шеф желает побеседовать с вами!»

– Но мы вовсе не обязаны торчать в Нью-Йорке. Монета у нас водится и…

– Сколько их, этих монет? Одиннадцать баксов я уже отдал Пибоди. Осталось около пятидесяти. А бедняга Морт? Хочешь, чтобы с него содрали три шкуры?

Сэм задумался:

– Джонни, я мог бы как следует отдубасить того хмыря, но с целой бандой точно не справлюсь, да и на кулаках они не дерутся…

– Тут ты прав. Мы втравили Морта в это дело и должны его вытащить. Хочешь не хочешь, а придется торчать здесь до тех пор, пока не убедимся, что с ним все в порядке. Мы многим обязаны Морту, и вообще он благородный парень.

Сэм покосился на Джонни. Затем, пожав плечами, принялся листать телефонный справочник.

– Ага, вот! Десятая авеню… Это адрес часовой компании. Б-о-с… Ты подумай, есть такой! После фамилии стоит буква «б» – «бизнес», стало быть. Его адрес – Уэст-авеню… Чем он может заниматься? Часами?

– Нет, часы – его хобби. Я так понял, у него на часики хватает. Слыхал, готов был выложить семьдесят пять кусков?

– Слыхал. А ведь эти часы были практически у нас в кармане. Нам бы тогда достать всего двести баксов.

Джонни поджал губы, а помолчав, сказал:

– Но почему Том заложил часы за двести баксов, если они такие дорогие?

– Может, он не знал, сколько они стоят на самом деле?

Пожав плечами, Джонни надел куртку.

– Сейчас около полпятого. Как раз успеем наведаться в часовую компанию. Хочу взглянуть, на что она похожа.

– Начинается! – вздохнул Сэм.

Выйдя из отеля, они зашагали в сторону Седьмой авеню. Пересекли Таймс-сквер и повернули на запад, дойдя до Десятой авеню, повернули на север.

Джонни присвистнул:

– Вот это да! Домишко на целый квартал… Сколько же часов марки «Бриллиант» надо продать, чтобы отгрохать такую махину!

– Марки «Бриллиант»?

– Только не говори, будто никогда не видел будильника такой марки. Они продаются на каждом углу. Доллар штука…

– Ах эти! Однажды я швырнул таким в кошку, а на следующее утро он тикал как ни в чем не бывало.

Они вошли в парадный подъезд. Напротив лифтов за столом красного дерева сидела секретарша, ведущая прием посетителей.

Джонни обратился к ней:

– Мне к шефу. Самому главному…

– Весьма сожалею, – сказала секретарша, – но мистер Квизенберри скончался, и сегодня его похоронили.

– Это мне известно. Но ведь компания не прекратила свое существование? Кто-то все-таки должен ею руководить?

– Тогда вам следует обратиться к мистеру Теймереку, коммерческому директору. У вас с ним договоренность?

– Зачем? К примеру, мне захотелось купить партию часов… Или, скажем, я приехал в Нью-Йорк по делам и надумал взглянуть на вашу продукцию. Если она так же хороша, как то, чем я занимаюсь, тогда…

– Да-да, конечно, сэр! Секундочку…

– Моя фамилия Флетчер. «Флетчер и компания». – Он очень тихо сказал Сэму: – «Компания» – это ты.

Закончив говорить по телефону, девица подняла глаза на Джонни:

– Идите прямо через холл в кабинет номер три. Мистер Теймерек ждет вас.

Пол холла устилал красивый ковер, стены были обшиты сосновыми панелями. Джонни толкнул дверь, на которой сверкала цифра «3» из чистого золота, и вошел.

Уилбур Теймерек поднялся из-за массивного стола:

– Мистер Флетчер? По-моему, ранее я не имел удовольствия вести с вами дела.

Он и Джонни обменялись рукопожатиями.

– Рад познакомиться, мистер Теймерек, – произнес Джонни с достоинством. – Это мой компаньон, мистер Крэгг.

– Очень приятно. Мистер Крэгг, насколько я понял, вы не из этих мест?

– Правильно. Э-э… Канзас-Сити.

– Канзас-Сити? Я там часто бываю. А где находится ваш магазин, мистер Флетчер?

– Какой магазин? У меня нет магазина.

– Рассылаете товары по почте?

– Разумеется, нет.

Теймерек удивился:

– А мисс Симпсон сказала, будто вас интересуют часы.

– Ну с чего она взяла? – воскликнул Джонни. – Я только сказал, что хочу купить несколько штук часов, вот и все.

– Не понял. Если вы не занимаетесь часами…

– Я тоже не понял. Если вы занимаетесь часами, а я нет, то я не имею права купить у вас часы? Часы марки «Бриллиант» служили мне много лет и разбились. Отличные часы. Мы с мистером Крэггом оказались в Нью-Йорке, и я подумал, зайду-ка к вам и куплю новые. Моему другу, мистеру Крэггу, тоже нужны часы. М-м-м… Скажите, нам сделают скидку? Как-никак мы пришли прямо на завод…

Лицо Теймерека побагровело, и можно было подумать, что его вот-вот хватит апоплексический удар. Он с шумом втянул воздух и процедил:

– Я понял, кто вы такие! Сначала до меня не дошло. Вы – те парни, что сидели в Миннесоте с Томом Квизенберри.

– Ой! – вздохнул Сэм Крэгг.

– В Миннесоте? – тихо переспросил Джонни.

Теймерек перевел дыхание:

– Не волнуйтесь. Дайана Раск рассказывала мне о вас. Мне известно все, как вы оставили в отеле на ее имя закладную квитанцию и остальное.

– Ах вот что! – сказал Джонни. – Стало быть, вы с ней знакомы.

– Мисс Раск – мой очень хороший друг. Более того, шериф того города, где все случилось, говорил со мной по телефону. Это я передал всю информацию Эрику Квизенберри.

– Понятно. Значит, вы в курсе. – Джонни помолчал. – Тогда, мистер Теймерек, я выкладываю на стол все свои карты. Мы с другом в беде. Нас в любую минуту могут арестовать. Но уж если мы не оставили у себя ломбардную закладную, а отдали ее мисс Раск, это должно убедить всех, и вас в том числе, что мы не убивали Тома Квизенберри.

– Я, как и Дайана, убежден в вашей невиновности. Но раз уж не вы, тогда Тома убил тот, другой арестант. Ведь в камере находился еще один человек, да?

– Да. Он ранил ножом констебля и убежал, а мы за ним. Но мы его проморгали. А если точнее – за углом его ждала машина. Представляете?

– Дайана упоминала о машине. Но уж если вы его чуть не схватили, то должны были разглядеть номерные знаки…

– Номера были сплошь заляпаны грязью. Вот в чем дело! Он наверняка установил их накануне. Ставлю доллар против «Бриллианта» – через три-четыре километра он знаки сменил. Чертовски загадочный бродяга! Том это тоже отметил. Иначе не отдал бы мне ночью квитанцию из ломбарда.

– Они оба уже были в камере, когда вас туда привели?

– Да. Том к тому времени сидел там уже дня два. А бродягу впихнули за час-другой до нас. – Джонни прочистил горло. – А старого Саймона жаль. Тяжело ему пришлось…

– Не сказал бы! За последние два года кого только он не обвел вокруг пальца!

– Как это?

Уилбур Теймерек передернул плечами.

– У старика был довольно крутой нрав. Ни цента в долг не давал и не занимал. Не думаю, что у него был хоть один друг.

– Даже здесь, на фирме?

Теймерек покачал головой:

– Если имеете в виду меня, то нет. Последние два года, с тех пор как Саймон оказался прикован к инвалидной коляске, фактически все дела веду я. Меньше всего я ожидал… – Он замолчал и многозначительно посмотрел на Джонни: – По-вашему, сколько миллионов оставил после себя Саймон Квизенберри?

– Пять или десять, – предположил Джонни.

Теймерек усмехнулся:

– Любой бы так подумал. А если я вам скажу, что Саймон разорился вчистую? Что даже это предприятие заложено и перезаложено?

– Хотите сказать, у него остался всего какой-нибудь миллион?

– Хорошо, если тысяча. Саймон ра-зо-рен.

– И все же я не назвал бы его нищим. В пригороде есть скромный домишко, где двадцать комнат, если не больше, и коллекция редчайших часов, которая потянет на полмиллиона…

– Все заложено! Под часы он как раз занял полмиллиона. Одни грек оказался сущим глупцом – дал ему в долг деньги. Одно тем не менее утешает: остолопу Эрику придется пойти работать.

– Разве он не работает здесь, в компании?

Теймерек фыркнул:

– Штаны просиживает, если хотите знать. Саймон не доверил бы ему и марки на конверты наклеивать! Кстати, не уверен, что Эрик справился бы с такой сложной задачей.

– Из сказанного вами остается сделать вывод, что Эрик Квизенберри вам поперек горла.

Теймерек нахмурился:

– Да, я его не терплю, а он не выносит меня. Скажите, Флетчер, чем вы занимаетесь? Уж не сыщик ли вы?

– Господь с вами! Я книгами торгую…

– Тогда к чему все ваши расспросы? К чему вы клоните?

Джонни усмехнулся и вышел из кабинета.

Очутившись на улице, Сэм Крэгг поинтересовался:

– Что это тебе дало?

– Я выяснил, что старый Саймон был беспокойным субъектом. И кое-что еще. Во-первых, Теймерек не был у него на похоронах. А во-вторых, он не любит Эрика Квизенберри. Думаю, он завидует ему.

– Ладно, теперь ты это знаешь. Ну и что толку?

– Пока не знаю.

Они вернулись в отель пешком и поднялись к себе в номер. Спустя минуту после того, как они закрыли за собой дверь, в нее постучали.

– Пибоди, – фыркнул Сэм. – Какого лешего ему надо?

Он подошел к двери и отпер ее. Ему ухмылялся Джим Партридж:

– Привет, здоровяк!

Сэм что-то пропыхтел в ответ, а Джонни крикнул:

– Входи, Партридж! Тебя-то мы и ждали!

Партридж вошел, закрыл за собой дверь и сказал:

– Могу поспорить, что ждали!

– Вне всякого сомнения. Не хотелось спугивать тебя на улице, поэтому я позволил подняться за нами сюда.

– Вот даже как?

– Вот так! – усмехнулся Джонни. – Ты слонялся у здания «Часовой компании Квизенберри». Увидел, как мы оттуда вышли, и за нами.