Текст книги "Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал"

Автор книги: Фрэнк Грубер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

Глава 21

Официант принес Холтону стул, и тот уселся между Хонсинджером и Сэмом. Джейн направилась к бару и устроилась там на высоком табурете. Джонни посмотрел в ту сторону и вдруг поймал ее взгляд. Девушка тут же отвела глаза.

Холтон вытащил толстую пачку денег – в основном пятерки и десятки плюс несколько двадцаток.

– Вот и мой капитал. Семьсот долларов…

Чатсворт засмеялся:

– В прошлый раз на кону стояло десять тысяч.

Холтон захлопал глазами:

– Шутите?

Он быстро оглядел стол, оценивая кучки денег перед каждым из игроков.

– Доставайте свою систему, – сказал Джонни.

– Система – для игры в кости, – обиженно ответил Холтон и оттянул пальцем воротничок рубашки.

Сэм сдал карты.

– Стад, [14]– объявил он. – Моя любимая игра.

– И моя! – пробасил Пейдж. – Эти жулики не желают в нее играть, а я – обожаю. Так, карты у меня неплохие, с дамочкой… Пятьдесят долларов!

Рот Холтона сам собой раскрылся, в глазах появилось ошеломленное выражение.

– Что, слишком круто? – спросил Чатсворт.

Холтон отрицательно покачал головой, но машинально провел кончиком языка по пересохшим губам. Джонни шлепнул на стол два желтых жетона. Браун положил стодолларовую бумажку и забрал пятидесятку Пейджа в качестве сдачи. Хонсинджер открыл карту – четверка. У Холтона оказалась десятка; он поколебался, потом наклонился и заглянул в свою закрытую карту. В конце концов все-таки выложил четыре десятки и две пятерки. Сэм, у которого тоже открылась дама, поставил две фишки.

– Добавляю двести, – сказал Чатсворт, открывший пятерку.

– Продолжаем? – спросил Пейдж.

– Только вперед!

Джонни открыл валета, закрытой картой у него был туз. Он поставил деньги на кон. То же самое сделал и Браун. Холтон нагнулся, так что его лицо оказалось вровень с поверхностью стола, и снова посмотрел на свою закрытую карту. Когда он выпрямился, на лбу у него блестели капельки пота. Он отсчитал двести долларов.

– Могу поставить сто пятьдесят, – заявил Сэм. – Все, что есть.

Частворт рассмеялся:

– Один готов!

Тысячу двести долларов сгребли в кучу и отодвинули в сторону. Теперь, если Сэму повезет, это будет его выигрыш. Все, что будет поставлено с этой минуты, получит игрок, занявший второе место.

Сэм снова сдал карты. Чатсворт получил вторую пятерку, в дополнение к уже открытой. Пейдж получил двойку и бросил карты. Джонни пришел туз, теперь у него получилась пара. Браун прикупил десятку к своей девятке. Холтон прикупил туза, и Джонни вздрогнул.

Поскольку Пейдж вышел из игры, теперь была очередь Джонни делать ставку.

– Две сотни, – сказал он.

– Две сверху, – ровным голосом проговорил Браун.

Холтон громко ахнул. Он снова повторил свой маневр с подглядыванием, как будто проверяя, не ошибся ли в своей закрытой карте. Осмотрел весь стол, затем отсчитал деньги, увидел, что остается всего пятьдесят пять долларов, и снова придвинул деньги к себе. В конце концов он застонал и снова толкнул четыре сотни в центр стола.

– Я тоже участвую в финале, – напомнил Сэм.

Чатсворт криво улыбнулся:

– У вас осталось пятьдесят пять, Холтон. Столько я и набавлю.

Джонни принял ставку:

– Прощайся со своей системой, Чаки.

– Набавлю в следующий раз, – сказал Браун, выкладывая еще пятьдесят пять долларов.

Холтон угрюмо выложил последние деньги.

Сэм сдал всем по четвертой карте: Чатсворту – последнего туза, Джонни – двойку, Брауну – десятку, у него получилась пара, Холтону – короля. Теперь у Холтона были открыты десятка, туз и король. Самому Сэму досталась девятка.

Раздали по последней карте. Чатсворт получил еще пятерку. Похоже, у него их стало три, поскольку он повысил ставку еще на первой открытой пятерке. Джонни прикупил двойку; теперь у него было два туза и две двойки. Браун получил тройку.

Холтон прикупил второго короля!

Чатсворт окинул взглядом стол:

– Думаю, мои три пятерки не уступят вашим двойным парам. Это будет стоить – тем, у кого есть деньги, – по две тысячи на брата.

Джонни бросил свои карты, Браун последовал его примеру. Чатсворт скупо улыбнулся и открыл третью пятерку:

– Кажется, я выиграл…

– Против трех королей? – спросил Холтон, переворачивая свою закрытую карту.

Улыбка сползла с лица Чатсворта.

– У вас был закрытый король, и вы сидели со своей грошовой ставкой?

– Почему бы нет? – спросил Холтон. Протянув руку, он отодвинул две тысячи – ставка Чатсворта не имела силы. Он посмотрел на Сэма Крэгга:

– Вы как?

Сэм кивнул с мрачным видом:

– Пролетел!

Холтон выиграл около трех тысяч долларов.

– Прошу прощения, – извинился Джонни, – ваша система неплохо работает.

Чатсворт сдал карты для обычного покера. Все спасовали и поставили еще по двадцать пять долларов.

На этот раз сдавал Пейдж:

– Начинают дамы или выше.

В результате он и начал, но все спасовали, кроме Брауна, который выиграл, открыв пару королей; впрочем, сумма выигрыша оказалась совсем незначительной.

Теперь настала очередь Джонни сдавать.

– Стад, – объявил он.

Джонни быстро сдал карты. У него самого оказался один закрытый туз и один открытый. Он сделал первую ставку – пятьдесят долларов; ставку приняли все, но никто не повышал, даже Хонсинджер.

После второй сдачи у Брауна оказалась открытой пара десяток; он повысил ставку на двести долларов. Хонсинджер и Пейдж от дальнейшей борьбы отказались. Джонни прикупил четверку.

Четвертой картой пришла еще одна четверка; получилось два туза и две четверки.

Браун со своей парой десяток поставил еще двести долларов. Холтон бросил карты, а Чатсворт повысил ставку еще на четыре сотни. Джонни принял.

Браун набавил еще пятьсот. Чатсворт принял.

Джонни сдал по последней, пятой карте. У Брауна – третья десятка, у Чатсворта – вторая дама, у Джонни… к Джонни пришел третий туз, и теперь у него был целый комплект тузов.

Холодные глаза Брауна изучающе смотрели на карты Джонни.

– Все может быть!

Он вытащил из своего предыдущего выигрыша банкнот в тысячу долларов.

– Посмотрим.

– Идет! – воскликнул Чатсворт. Не глядя на лежащие перед ним деньги, он полез в карман и извлек оттуда тоненькую пачку банкнотов – все по тысяче. Отсчитал пять штук, потом прибавил еще три.

– Ставки растут, – хмыкнул он.

Джонни не сомневался, что его карты сильнее, чем у Чатсворта. И почти наверняка сильнее, чем у Брауна. Хотя, в принципе, у того могло быть четыре десятки…

В задумчивости он рассматривал свои карты. И вдруг… Джонни пробрала дрожь. На краю закрытой карты, со стороны рубашки, виднелась маленькая щербинка. Всего лишь малюсенький след от ногтя. Джонни погладил открытые карты. На двух открытых тузах тоже были такие щербинки.

Карты меченые! То ли их пометили заранее, то ли это сделали уже в процессе игры.

Джонни сделал вид, будто пересчитывает деньги, а сам тем временем стал приглядываться к картам Райли Брауна. Да… на них тоже есть такие зарубки, но ближе к середине, чтобы отличить их от картинок, таких, как тузы Джонни, помеченные у самого края. Но закрытая карта Брауна лежала внизу, остальные карты заслоняли ее. Помечена ли она?

Джонни отсчитал восемь тысяч долларов, потом вынул из кармана чек Гилберта Хонсинджера и показал его владельцу отеля:

– Чек принимается?

– Райли его примет.

– Если выиграю, – сказал Райли.

Джонни, не скрываясь, протянул руку и пощупал карты Брауна.

– Три десятки и король. Может быть, тройка и пара… или четыре десятки…

– Или всего-навсего три десятки, – издевательски ухмыльнулся Чатсворт. – Ну, это я побью.

На закрытой карте Брауна никаких отметин не было.

– В конце концов, – сказал Джонни, – это всего лишь деньги.

Он бросил чек в общую кучу и сверху положил восемь тысяч.

– Повышаете на десять тысяч? – спросил Браун.

Джонни улыбнулся.

Джейн Лэнгфорд отошла от бара и встала за спиной у Сэма Крэгга, не сводя глаз с Джонни.

Хонсинджер рассмеялся:

– Легко приходят, легко и уходят!

Но Чатсворт вдруг забеспокоился:

– На кону восемьдесят тысяч долларов!

– Если вы и Браун не спасуете, – уточнил Джонни.

– А, я принимаю, – сказал Браун. – И даже повышаю… – Он посмотрел прямо на Джонни: – Сколько у вас осталось?

Джонни достал свои жетоны и на глазах у всех пересчитал банкноты.

– Две сто пятьдесят.

– Вот на столько я и повышу, – сказал Браун.

Чатсворт медленно произнес:

– Значит, если я принимаю ставку, то это будет мне стоить одиннадцать тысяч и пятьдесят долларов…

– Может быть, вы тоже захотите повысить? – сказал Джонни.

– У меня три дамы, – все так же медленно произнес Чатсворт. – У тебя, по-видимому, полный комплект; для меня все равно, что там – три четверки и два туза или три туза и две четверки… Вот для Райли это, возможно, имеет значение…

Райли Браун промолчал.

Чатсворт рассмеялся:

– Ладно, может, это и блеф…

Он собрал свои карты и бросил их на стол лицом вниз.

– Принимаю, – сказал Джонни, – у меня три туза…

– Я думаю, четыре десятки бьют. – Райли Браун открыл четвертую десятку – без отметины.

Сэм Крэгг громко застонал. Лица игроков были напряжены… за исключением лица Райли Брауна. Он посмотрел на Джонни:

– Возражений нет?

– Возражений нет, – сказал Джонни, – если это не вы пометили карты.

– Я их не метил, – сказал Браун. – Имеет человек право загладить щербинку, нет?

– Наверное, имеет, – согласился Джонни. – Ну что ж, по крайней мере, все повеселились.

Браун начал собирать со стола свой выигрыш.

Но собрать все деньги он так и не успел. В комнате появился Карл Шинн. За ним шел загорелый человек в рабочей одежде. В руках у обоих было по револьверу.

– Вы все, спокойно, – зловеще произнес Карл Шинн.

– Пайпер! – воскликнул Чатсворт.

– Уж извините, босс, – ухмыльнулся пастух.

Глава 22

Пейдж, владелец соседнего ранчо, отодвинул свой стул от стола.

– Ограбление! – проревел он. – Да чтоб вас…

Карл Шинн выстрелил в Пейджа. Хозяин ранчо вскрикнул и уставился на свою правую руку. Из дырочки в рукаве между плечом и локтем хлынула кровь.

– Будешь знать, – сказал Шинн.

Неожиданно Джонни Флетчер весело рассмеялся. Шинн злобно посмотрел на него:

– Смешно?

– Ты даже не представляешь, как смешно, Карл, старичок. Я только что проиграл все, что у меня было. – Джонни подмигнул Райли Брауну. – Не повезло вам, мистер Браун…

– Я – Райли Браун, – обратился к Шинну игрок с холодными глазами. – Это имя вам что-нибудь говорит?

– Наслышан, – ответил Шинн. – Но нам это без разницы.

Он сделал шаг вперед и оказался в пределах досягаемости Сэма Крэгга. Сэм выбросил вперед правую руку и железной хваткой вцепился в левую руку Шинна. Шинн закричал и замахнулся на Сэма револьвером. Сэм дернул руку, Шинн перелетел чуть ли не через всю комнату и врезался в бильярдный стол.

Сэм был уже на ногах. Подхватив одной рукой стул, он швырнул его в ковбоя с револьвером в тот самый момент, когда ковбой выстрелил. Пуля оторвала от стула несколько щепок и слегка изменила траекторию его полета, так что ножка стула лишь чуть-чуть оцарапала ковбоя. Но револьвер он все-таки уронил.

Джонни тоже вскочил на ноги. А Райли Браун сунул руку за отворот пиджака.

Чарльз Холтон выхватил автоматический пистолет 32-го калибра и отскочил в сторону. Он повел пистолетом, целясь по очереди в Сэма, Джонни и Райли Брауна.

– Стоять! – рявкнул он.

Рука Райли Брауна застыла, едва коснувшись рукоятки револьвера в наплечной кобуре. Джонни замер на месте. Только Сэм продолжал двигаться, теперь уже по направлению к Холтону.

– Ах ты, сопляк недоделанный!

Холтон отступил еще на шаг и оказался рядом с Карлом Шинном, который медленно поднимался с пола.

– Давай иди сюда, – пригласил Холтон Сэма.

– Сэм! – заорал Джонни.

Сэм остановился.

Холтон обошел вокруг него и приблизился к Джонни:

– Флетчер, отдавай карты…

– А-а, – протянул Джонни, – так вот оно что… наш дурачок с беспроигрышной системой игры в кости…

– Выигрывать можно по-разному, – угрюмо сказал Холтон.

– Ну разумеется, – ответил Джонни. – Можно, например, купить крупье, чтобы выигрывать в блэк-джек, а можно пометить ногтем карты, чтобы выигрывать в покер. А чтобы выиграть уж совсем наверняка, можно ограбить друзей, с которыми играешь. Есть только одна вещь, которую тебе никак не обойти, Холтон, – убийство. – Он вынул из кармана карты Блосса и швырнул их на стол. – Вот они, Холтон. Ради этих карт ты заставил Джима Лэнгфорда убить Гарри Блосса, а потом убил Лэнгфорда, потому что думал, что он скрывает их от тебя…

– И все это время они были у тебя?

– Нет, – воскликнула Джейн Лэнгфорд, – они были у меня!

– Так ты переметнулась к ним? – зло усмехнулся Холтон.

– Я не была ни на чьей стороне, – холодно ответила Джейн.

– Твой дядюшка тоже был не на моей стороне, но он спер все денежки, которые мы заработали. Он всю жизнь играл по-честному, пока не подвернулись две сотни кусков, и тогда он стал уже не таким честным.

Холтон положил револьвер на уголок стола, чтобы его в любой момент можно было схватить, и взял в руки карты Блосса. Развернул их веером и принялся сортировать по мастям и достоинству: туз пик, король, дама, валет и так далее, потом другие масти.

Рассортировав карты, он сложил их вместе и выровнял колоду. Наклонившись вперед, Джонни Флетчер увидел, что на боковой стороне колоды появилась надпись. Он прочел: «Домик 23. Под кафелем в ванной».

– Он оставил эти деньги тебе, Джейн, – тихо сказал Джонни.

Холтон презрительно засмеялся:

– А ты и не допер, да? Когда карты перемешаны, кажется, что у них просто грязные края. А как сложишь их по порядку, появляются слова… У тебя в руках было двести тысяч долларов, Флетчер, а ты по дурости их проворонил.

– Ага, – сказал Джонни, – а как ты думаешь, долго ли эти деньги пробудут у тебя?

– Как-нибудь успею их потратить.

– Подумай получше. Отсюда ты уйдешь, но сколько пройдет времени, прежде чем за тобой погонятся человек двадцать шерифов? И полиция штата?

– За пятнадцать минут успею уйти далеко, им меня в жизни не поймать. В горах места много… и в пустыне тоже…

Снаружи послышался выстрел, потом еще и еще.

Холтон схватил револьвер, запихнул карты в карман и, подскочив к Чатсворту, ткнул миллионера дулом в спину.

– Пошли, Чатсворт; если кто-то из твоих людей ко мне сунется, получишь полный заряд. Ты лучше предупреди их об этом, когда будем выходить…

Дверь с треском распахнулась, и в комнату вошел Маллиган Поймать Живьем. В руке он держал тупоносый револьвер.

Холтон отнял свое оружие от спины Чатсворта и направил на Маллигана. Он опоздал на десятую долю секунды. Пуля Маллигана попала ему в лоб.

Карл Шинн бросил свой револьвер на пол.

– Не стреляйте! – завопил он.

Пастух Пайпер был сделан из более прочного материала… но Райли Браун оказался быстрее. Пайпер умер.

Джонни тихонько сказал:

– А я подумал, у тебя тоже есть своя цена, Маллиган!

Поймать Живьем посмотрел на него.

– Я и сам так думал, но потом пораскинул мозгами… Какого черта, у меня когда-то уже было сто тысяч баксов. Я не знал, что с ними делать.

Гилберт Хонсинджер подошел к стойке регистрации:

– Значит, вы нас покидаете, Флетчер?

– Это еще как сказать. Полиция не имеет ко мне претензий, но по счету с меня причитается тридцать два пятьдесят, а у меня всего-то – этот фиолетовый жетон. Я всегда думал, что он чего-нибудь да стоит. Так и оказалось – он стоит двадцать пять долларов. Мистер Бишоп говорит, я не смогу уехать, пока не наскребу еще семь пятьдесят… А мне неоткуда их взять.

– Что ж, – сказал Хонсинджер, – это, конечно, не в наших правилах, но, учитывая, э-э… все, что произошло, полагаю, мне придется вас отпустить.

– Хороший вы человек, мистер Хонсинджер, – сказал Джонни насмешливо.

Хонсинджер протянул руку, но Джонни притворился, будто не замечает ее. Он подошел к коридорному Нику.

– Ник, дружище, у тебя, случайно, не найдется лишнего доллара или двух?

– Ох, мистер Флетчер, – сказал Ник, – я вчера как раз сложил в копилку все медяки, какие у меня были.

– Молодец, Никки. Продолжай в том же духе, и когда-нибудь ты сам станешь владельцем вот такого же заведения. – Джонни улыбнулся и потрепал Ника по щеке. – Ну, пока. – Он помахал рукой портье, мистеру Бишопу: – И вам до свидания, мистер Бишоп!

Джонни вышел из отеля и сел в машину, где его уже ждал Сэм. Тот не произнес ни слова, пока они не свернули на юг по Фремонт-стрит и не выехали из Лас-Вегаса.

Тут его прорвало:

– Выходит, мы опять разорились!

– Не совсем, – ответил Джонни и вытащил из кармана серебряный доллар. – Я его придержал.

– Один доллар, – сказал Сэм с горечью. – А ведь еще вчера у нас было двадцать тысяч… Мы проиграли двадцать тысяч баксов…

– Да нет, Сэм. Начали-то мы с одного доллара. И теперь у нас один доллар. – Он засмеялся. – Мы остались при своих!

Послесловие

Мало кто из писателей пользовался у читающей публики таким постоянным успехом, как Фрэнк Грубер – автор множества нашумевших произведений в жанре остросюжетной криминальной прозы. Около половины его рассказов, романов, кино– и телевизионных сценариев связаны с преступлениями и расследованиями. Его истории об Оливере Куэйде – герое с энциклопедическими познаниями, – наряду со многими прочими, регулярно печатались в массовых журналах. Что же касается романов, то нередко за год появлялось по три-четыре его детектива, не говоря уже о рассказах и вестернах, количество которых не поддается исчислению.

За долгие годы своего творчества писатель представил своим читателям несколько «серийных» героев. Так, начиная с «Французского ключа» («The French Key»), на смену Оливеру Куэйду пришел Джонни Флетчер, романы о котором хлынули в мир бурным потоком. Это была смена героя. Классический детектив уступил место искателю приключений, как его понимал автор, – представительному мужчине, живущему своим умом в мире, нередко перевернутом вверх дном. Джонни Флетчер умеренно крут, осторожен, часто сидит без денег, но торгует книгами для поддержания своего могучего подручного Сэма Крэгга.

В короткой серии произведений об Отисе Бигле представлен детектив с противоположными склонностями: в кричащей одежде, с поддельными бриллиантами в перстнях и булавке для галстука. Существует также серия о Саймоне Лэше и еще дюжина с лишним последующих романов, где главные персонажи попадают в такие обстоятельства, что вынуждены самостоятельно взяться за расследование.

Сравнительно чопорный классический мир ранних детективных рассказов Грубера постепенно сменяется бурной атмосферой иных историй с сюжетными хитросплетениями и круто замешанными авантюрными интригами. Так, например, в «Золотом ущелье» («The Gold Gap») изящные уловки персонажа наподобие тех, что встречались прежде, превращаются в идеальную обманчивую маскировку удачливого психопата, стоящего в центре международного заговора.

Критики приписывали успех Грубера стремительности, с какой он выпускал в свет свои произведения, и поразительно плодовитому воображению. В этом смысле его, безусловно, можно сравнить с таким писателем, как Фредерик Фауст, с которым Грубера роднит острое чутье на читательские потребности и инстинктивный дар построения четкой занимательной интриги. Сам же Грубер связывает свои успехи в области детектива с открытой им формулой интриги из одиннадцати пунктов. В удачной истории, утверждает он, должен быть колоритный герой; тема, содержащая информацию, вряд ли имеющуюся у читателя; злодей, превосходящий героя силой; красочная сцена действия; необычный способ убийства или необычные окружающие его обстоятельства; необычное сочетание мотивов ненависти и корысти; скрытая разгадка; хитрость, спасающая героя от неминуемого поражения; быстрое и тщательно спланированное действие; потрясающая кульминация и личное участие героя в событиях. На практике Грубер опирался еще на один элемент, который можно объяснить его преклонением перед Горацио Алджером: [15]на помощь многим юным невинным персонажам его произведений приходит игра случая. В «Честной игре» («The Honest Dealer») Флетчер и Крэгг случайно натыкаются на умирающего, который отдает им колоду карт – именно она впоследствии оказывается ключом к разгадке; близ Лас-Вегаса им доводится подвезти женщину, играющую в общей интриге ключевую роль; живописный полисмен подыскивает им комнату рядом с ней, когда никто во всем городе не соблазнился взяткой и не пустил их на постой; и, наконец, Флетчер ставит на игровой стол последний доллар против двадцати тысяч и выигрывает…

И все-таки невозможно отрицать факт, что – после формулы или внутри нее – стоит автор-рассказчик, который один только и может привлечь читательское внимание к повествованию и удерживать его до самого конца. А это дано лишь мастерам.