Текст книги "Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал"

Автор книги: Фрэнк Грубер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц)

– Успокойтесь, Пибоди, – величественно произнес Джонни. – Я уверен, произошла ошибка. Ее легко исправить. Но потом. А сейчас мне надо…

– Нет, вы никуда не пойдете! Я звонил Хагеманну. Он сейчас пришлет сюда посыльного для опознания. И тогда… я собираюсь отдать вас под суд за воровство и мошенничество!

Легонько, но твердо Джонни толкнул мистера Пибоди ладонью в грудь:

– Извините, старина, но я ужасно спешу.

Он обошел Пибоди и направился к двери.

– Эдди! – завопил мистер Пибоди. – Держи его! Вызови полицию!..

Оглянувшись, Джонни увидел старшего коридорного, который не спеша брел к телефону.

Сэм Крэгг еле поспевал за Джонни.

– Ну все, мы испеклись! Пибоди только и ждал чего-то в таком роде. Он выдвинет против нас столько обвинений, что мы рады будем, если живы останемся!

– Влипли круто, – согласился Джонни. – Но я что-нибудь придумаю. До сих пор нам еще не грозили тюрьмой.

– Да? А как же Миннесота?

– То совсем другое дело. Ладно, Сэм, отвяжись. Мне надо подумать.

– Подумай лучше о запасных брюках!

– Это тебе надо было про них помнить! Невозможно удержать в голове все мелкие детали.

Они пересекли Таймс-сквер и направились к Восьмой авеню. На ходу Джонни соображал, что делать, что предпринять. Они увязли по горло, и спасти их может только чудо. Чудо – это крупная сумма денег, получить которую можно лишь одним способом – разгадав загадку «Говорящих часов».

Джонни не сомневался: разгадка появится только после того, как он узнает, что говорит человек в три часа.

У здания «Часовой компании Квизенберри» прохаживались взад и вперед двое пикетчиков с плакатами на груди и на спине, из которых явствовало, что компания нарушает трудовое законодательство в целом и пункт 87 Устава профсоюза работников часовой промышленности в частности.

– Эрик попал в переплет, – посочувствовал Джонни. – У него всего шесть месяцев, чтобы поставить завод на ноги, а тут еще вот это! Ладно, пойдем проверим, все ли в порядке у него с памятью.

Секретарша сообщила Эрику Квизенберри по телефону, что к нему посетители, и спустя секунду они уже входили в дверь кабинета под цифрой «1».

Глава 21

Квизенберри выглядел озабоченным и, казалось, не особенно им обрадовался.

– Что у вас за важное дело?

– Зависит от того, сможете ли вы ответить на мой вопрос. Мистер Квизенберри, «Говорящие часы» находились у вас в доме долгое время. Обращали ли вы когда-либо внимание на то, что именно они говорят?

– Нет, не обращал. Часы меня вообще не интересуют. Это всего лишь идиотское хобби моего покойного отца. В доме полно часов с причудами – бьют куранты, собаки гонятся за зайцами, дюжина балерин вскидывает ноги… Никогда не обращал на «Говорящие часы» внимания больше, чем на любые другие.

– Очень жаль, мистер Квизенберри, потому что эти часы, кажется, совершенно необыкновенные. А последние два дня – когда вы узнали, что «Говорящие часы» весьма ценные и когда вам стало известно, что у вас не осталось никакого другого имущества, не припомните, в эти два дня вы не слушали часы?

– Должно быть, слушал, но не обращал внимания, что они там говорят. Не видел в этом смысла. И все-таки, что у вас за дело ко мне? Я тут по уши в работе. Это еще куда бы ни шло, но приходится разбираться с профсоюзом.

– Я видел пикеты на улице. Все работники бастуют?

– Нет, пока лишь некоторые. Это дело рук Теймерека, потому как я его уволил…

– Неужели он сумел организовать забастовку? По-моему, он был здесь менеджером по реализации.

– Коммерческим директором и управляющим отделом сбыта! – поправил его Квизенберри. – Пролаза он, с хорошо подвешенным языком. Всегда подыгрывал отцу. Мне было на него наплевать.

Джонни задумчиво кивнул:

– Ему, похоже, нравится Дайана Раск. Не находите?

Эрик Квизенберри раздул ноздри.

– Скоро я положу этому конец. То есть… – Лицо у него внезапно залилось краской.

Неожиданно распахнулась дверь, и человек в нарукавниках крикнул:

– Мистер Квизенберри, один из забастовщиков швырнул кирпичом в окно!

– Что? – Квизенберри вскочил. – Я сейчас разберусь. Я вызову полицию…

Он вихрем промчался мимо Джонни и Сэма. Джонни посмотрел на друга и захлопнул дверь.

– Тебе не кажется, что нам пора уходить? – занервничал Сэм.

– К чему спешить? Хочу перекинуться с Квизенберри еще парой слов. Он занимает меня. Внезапно превратился в матерого волка. Забавная история. Вот что женщина может сделать с мужчиной.

Он обошел вокруг стола Квизенберри и опустился в кресло-качалку.

– Сэм, я похож на финансового магната? – Локтем он задел телефон. – Не позвонить ли кому-нибудь по межгороду? – Вдруг у него на лице появилось испуганное выражение. – Черт побери, как же я раньше не подумал? Конечно…

– О чем ты, Джонни?

– Дядя Джо из Коламбуса, помнишь? Когда мы пришли, он вынес «Говорящие часы»? Он еще сказал, мол, так их полюбил, что даже готов оставить их себе. Он наверняка знает, что именно они говорят в три часа.

Сэм Крэгг вытаращил глаза:

– Правильно! Наверняка помнит…

Джонни снял трубку. Сэм сказал хриплым голосом:

– Постой, не звони по межгороду!

– Почему? Соедините меня, пожалуйста, с внешней линией. Ну да, мистер Квизенберри попросил меня позвонить…

Спустя минуту он сказал:

– Будьте добры междугородную. Коламбус, Огайо. Ломбард «Друг в беде» на Франт-стрит, владелец – Джо. Дядя Джо… Все правильно.

Джонни слышал гудки, потом наступила пауза. На секунду связь прервалась, затем телефонистка произнесла:

– Пожалуйста, соединяю.

– Добрый день, – сказал Джонни. – Ломбард дяди Джо?

– Точно! Говорит дядя Джо. Чем могу быть полезен?

– С вами говорят из полицейского управления Нью-Йорка. Мы расследуем дело, связанное с одной вещью, которая несколько месяцев находилась в вашем заведении в виде заклада и недавно была выкуплена. Речь идет о «Говорящих часах».

– А-а-а, помню, – сказал дядя Джо. – Но ровно час назад я уже дал вам информацию…

– Нам? – воскликнул Джонни. – Какую информацию?

– Ну, от вас звонили и спрашивали, что говорили «Говорящие часы». Что там у вас за бардак?

– Рабочий момент, – сказал Джонни. – Ничего особенного. Вы беседовали с нашим лейтенантом Мэдиганом. Произошел несчастный случай… Его убили.

– Убили?! Силы небесные! Уж не из-за той ли информации, что я сообщил ему?

– Кто знает! Приходится начинать все сначала. Вспомните, что вы сказали лейтенанту, то есть – что говорили часы!

– Часы хранились у меня почти три месяца. Они так мне нравились, что я все время их подводил, и они говорили каждый час. За три месяца я запомнил все…

– Подождите, – прервал его Джонни. – Возьму карандаш и бумагу – записать. Ну, вперед! Начиная с двенадцати часов. Что они говорили в двенадцать?

– «Двенадцать часов. Полночь и полдень. Следи за часами. Время и направление никого не ждут». В час: «Удача ждет того, кто слушает часы». В два: «Час близится, удача рядом». В три…

– Продолжайте, – торопил Джонни, записывая с бешеной скоростью. – В три?

– Они говорили: «Три часа. Радуга простирается от трех до четырех». В четыре: «Рой, рой, рой – горшок с золотом открой». А в пять…

– Это уже известно, – остановил его Джонни. – Можете не продолжать.

– А в чем, собственно, дело? – спросил дядя Джо. – Неужели кто-то зарыл горшок с золотом?

– Тот еще горшок, – согласился Джонни. – Большое спасибо, старина! В следующий раз, как буду в Коламбусе, с меня причитается.

Он опустил трубку на рычаг и поднял глаза на Сэма Крэгга.

– Джонни, что там у тебя?

– Возможно, миллион баксов. Только кто-то нас опередил.

– Не может быть!

– Кто знал о дяде Джо из Коламбуса?

– Только Джим Партридж.

– А еще Дайана Раск. И возможно, и убийца.

– Кажется, Джим Партридж и есть убийца! Я все еще ставлю на него.

– Вот так так! Он ведь папаша очаровательной юной леди, по которой ты сохнешь!

– Она на него не похожа. – Сэм кивнул на лист бумаги, который Джонни убирал в карман. – Что там написано?

– Слова, которые произносили «Говорящие часы» целых три месяца, пока находились в закладе у дяди Джо. Их слышал Том перед тем, как заложил часы, но у него не хватило смекалки понять, куда Саймон Квизенберри припрятал все свои денежки.

– Ты что, спятил? Саймон умер в нищете. Сам знаешь, компания заложена, коллекция часов тоже.

– Знаю. А что он сделал с деньгами? Он же был, как говорится, прикован к постели, следовательно, не мог их потратить. Так?

Сэм задумался:

– Так… А пустить их в дело он не мог?

– Спустить два-три миллиона за два года? Не будь наивняком. Лучше посчитай. За компанию Саймон получил от банка миллион. Еще полмиллиона – от грека за коллекцию. Еще он заложил поместье. Получается гораздо больше полутора миллионов. А если хочешь знать мое мнение, у Саймона помимо этого было еще кое-что. Ты понял – он был чокнутый. Ни единого друга! И что он делает? Собирает всю наличность, какую может, и зарывает в землю. На сына, Эрика, ему было наплевать, но он любил внука.

У Тома были задатки такие же, как у деда. В школе он попадал в разные переделки. Спорим, старый Саймон в свое время тоже имел неприятности. Ну вот, старик понимал, что Эрику коллекция до лампочки. Насчет внука он тоже не был уверен, но все же Том оставался его единственной надеждой. И вот он зарядил старые «Говорящие часы». Полагал, что если Том отнесется к нему со вниманием – а он казался деду посмышленей, чем его отец, – догадается, на что намекают «Говорящие часы». А если не догадается – что ж, тогда и на него можно махнуть рукой, а золоту и в земле ничего не сделается.

Сэм Крэгг нахмурился:

– Ну, так чего же мы ждем? Где этот клад?

– Где ему быть, как не в поместье «Двенадцать часов»! Для того Саймон и спланировал его в виде циферблата! Часы говорят: «Радуга простирается от трех до четырех… Рой, рой, рой, горшок с золотом открой!» Разве не ясно?

– Ну, ты голова! – заорал Сэм. – Денежки зарыты между двумя дорожками, то есть между тремя и четырьмя часами!

– До этого допер даже Ник Бос! Ставлю губки против пончиков. Ник проводил вечера в… Ш-ш-ш!

Распахнув дверь, Эрик Квизенберри захлопал глазами, увидев в своем кресле Джонни.

– Мистер Квизенберри, я звонил по телефону, – объяснил он, мило улыбаясь. – Вы не возражаете?..

– Нет, конечно нет, – ответил Квизенберри. – Ну, с тем делом я разобрался.

– Копов вызвали?

– Нет, поговорил с забастовщиками. Откровенно рассказал о своем положении – у меня всего шесть месяцев, чтобы наладить производство и добиться прибыли. Кажется, им понравился ход моих мыслей, и они вернулись к работе.

– Так ведь это прекрасно, мистер Квизенберри!

Эрик покраснел от удовольствия.

– Если бы отец допустил меня к управлению раньше, мы бы не оказались в такой яме, как сейчас.

Джонни набрал в грудь воздуху:

– Мистер Квизенберри, а вам когда-либо приходило в голову, что дела вашего отца не были так плохи, как он утверждал?

– Что вы имеете в виду? Я видел завещание. Ничего не осталось. Даже коллекцию часов перед смертью заложил… Не скрою, для меня это был шок. Всегда считалось, что наш завод – успешное предприятие.

– Может, так оно и есть! Не мог ваш отец перевести все активы в наличность и…

– Наличность? – Эрик, прервав Джонни, усмехнулся. – Ну и где же она?

– Может, спрятана? – Джонни пожал плечами.

– Знаете… – Эрик задумался. – В том, что вы сказали, возможно, что-то есть. Однажды Бонита высказала такое предположение – перед тем, как отец умер. Мол, он меня некоторым образом испытывает. Но потом он умер, и его поверенный, мистер Уолш, вскрыл завещание. Все оказалось в точности так, как отец и говорил.

– Приходило ли вам когда-либо в голову, мистер Квизенберри, – медленно произнес Джонни, – что вся кутерьма с «Говорящими часами» может иметь к банкротству прямое отношение? Зачем кому-то убивать вашего сына Тома вдали от дома, в Миннесоте? Чтобы забрать «Говорящие часы»?

– Так ведь их и не забрали! Я… в общем, подозревали вас и вашего друга…

– Было такое дело! Но вспомните: в Миннесоте вам сказали, что с Томом в камере сидят трое. Мы с Сэмом и еще один – бродяга. Так вот… всего час назад мы видели его здесь, в Нью-Йорке.

– Вы… уверены?

– На все сто. Он следил за нами… Поняв, что мы его узнали, он повернулся и побежал. Мы гнались за ним, но он мчался слишком быстро. И убежал.

– Бродяга! – воскликнул Эрик Квизенберри. – Когда хотят… словом, свалить что-либо на какого-то бродягу – легче легкого. Не обижайтесь, я хотел сказать – никогда не верил и не верю таким историям.

– На сей раз это правда. Мистер Квизенберри, открою вам еще одну правду. Относительно «Говорящих часов». Николас Бос дал за них мисс Раск сорок тысяч долларов. Я справлялся у часовщика с Лексингтон-авеню, признанного авторитета по часам. Он утверждает, что «Говорящим часам» красная цена – пять тысяч долларов.

Квизенберри внимательно посмотрел на него.

– Но я сам слышал, как Бос предлагал отцу пятьдесят тысяч долларов!

– Мне кажется, Бос уже тогда догадывался, что ваш отец тайно собирает деньги в кубышку. Возможно, он понял это уже тогда, когда дал ему полмиллиона за коллекцию.

– Очень похоже на отца. Доверять посторонним больше, чем членам семьи. Как подумаю о том, что он со мной сделал… – Губы у Эрика скривились в горькой гримасе. – Ладно, чего уж там. Может, он и припрятал деньги. Но разве их найдешь?

Джонни бросил на него задумчивый взгляд:

– На сто процентов я не уверен, но, возможно, помогу вам. Для этого придется провести какое-то время в вашем доме. В Хиллкресте. Лучше ночью.

– Места у нас хватит. Может быть, сегодня?

– Чудесно. Мы приедем до того, как стемнеет, потому что сперва надо кое-что проверить.

Выйдя на улицу, Сэм сказал:

– Джонни, я не врубился. Почему ты не сказал Квизенберри, где следует копать?

– Потому что Эрика интересуют лишь деньги, а я намерен покарать убийцу. И мой внутренний голос прямо-таки кричит, что он объявится там сегодня ночью.

Сэм вздрогнул:

– Мы станем приманкой в капкане. Джонни, мне все это не нравится!

Джонни схватил Сэма за плечо:

– Сэм, взгляни-ка на того пикетчика!

Он приближался к ним. Из-под плакатов, которые хлопали его по коленям, высовывались лохмотья.

– Бродяга! – прошептал Сэм.

– Тут-то мы его и сцапаем…

Джонни шагнул в сторону и оказался от пикетчика сбоку.

– Ну и дела! Давненько не виделись… – сказал он с издевкой в голосе.

И тут бродяга высунул из-под плаката руку – в ней он сжимал массивный автоматический пистолет 45-го калибра.

– Эй, вы, а ну полезайте в машину! – проскрежетал он. – Не то прикончу вас прямо здесь, на улице!

Джонни приподнялся на цыпочки, но, перед тем как броситься вперед, скосил глаза на стоявший у обочины черный автомобиль. Окошко было опущено – из него торчало дуло двустволки, над дулом маячила злобная физиономия.

Сэм тоже ее заметил.

Джонни расслабился.

– Ладно, сукин сын, твоя взяла. Пошли, Сэм…

В машине сидели двое. Один за рулем, второй, с двустволкой, – сзади. Водитель распахнул правую переднюю дверцу. Сэм сел в машину. Джонни ухватился было за заднюю дверцу, но ему жестом указали вперед. Он уселся рядом с Сэмом.

Зажигание было уже включено. Водитель переключился на передачу и надавил на педаль газа. Машина резко взяла с места.

Человек с двустволкой позади Джонни и Сэма прошипел:

– Моя игрушка как раз у ваших ушей, и в ней два заряда – по одному на каждого. На случай, если начнете дурить.

– Не начнем, – заверил его Джонни. – А как же тот парень – не поедет с нами?

– То, что я сказал, касается и вопросов! – отрезал тип с заднего сиденья. – Заткни пасть!

Машина свернула влево, на Сорок седьмую, попав на «зеленую улицу», промчалась к Одиннадцатой авеню. Каким-то переулком выехали на Двенадцатую авеню и свернули в южном направлении. Несколько кварталов они ехали под скоростной автострадой, затем снова повернули к Одиннадцатой авеню. Машина проехала полквартала вверх по улице и остановилась перед заброшенным складом.

– Приехали, – сказал тип на заднем сиденье. – Подождете, пока Чарли выйдет и откроет дверцу. Потом – бегом через дорогу! Я слежу, чтобы вы чего не откопали!

Глава 22

Улица была малолюдной, поэтому похищение завершилось успешно. Чарли перешел через дорогу и отпер дверь склада. Он вошел внутрь и, невидимый со стороны улицы, вытащил из кармана револьвер и махнул им.

Джонни и Сэм вылезли из машины. Когда они вошли в здание, человек с ружьем спрятал свой дробовик под куртку и последовал за ними.

В прежние времена здесь, должно быть, размещалось производство моющих средств. Повсюду валялись ржавые канистры. Судя по ярлыкам, внутри находилось мыло «Кухонное чудо».

Заперев дверь, Чарли и его компаньон с ружьем погнали Джонни и Сэма к расшатанной лестнице, ведущей на второй этаж. Помещение над складом, хоть и пыльное, по-видимому, использовалось чаще нижнего этажа. Здесь были три-четыре раскладушки с одеялами, несколько стульев, пара столов, на ящике в углу стояла электроплитка.

– Ну, ребята, – скомандовал человек с ружьем, – поворачивайтесь, мы вас обыщем. Смотреть в потолок!

Они повиновались. К ним подошел Чарли. Уперев свой пистолет в спину Джонни, он обшарил у него карманы. Затем принялся за Сэма.

– А это еще что? – воскликнул он, вытряхивая у Сэма две колоды игральных карт и несколько предметов неясного назначения.

Сэм огрызнулся:

– Оставь мое барахло в покое. Я тебя из него не застрелю!

Вместо ответа Чарли швырнул все вещи на пол.

– Картишки нам пригодятся, приятель! Ждать тут долго.

– Чего ждать? – спросил Джонни.

– Тебя, – ответил человек с ружьем. – Хотел куда-то пойти? Ну и иди, мы тебя не держим!

Джонни сел на стул:

– Рассчитываете получить за нас выкуп? Я знаю одного парня, который готов выложить за нас доллар сорок центов.

– Больше, чем вы стоите. Босс сказал – ты слишком умный. Чарли, пошарь-ка по углам – не найдется ли где веревки. Не собираюсь я торчать с ружьем в руках всю ночь.

Чарли порыскал по комнате и наконец нашел два куска веревки: один – от бельевой, длиной метра два, другой – от пенькового каната в сантиметр толщиной, немного длиннее.

– Микки, понимаешь, не хватит связать им руки с ногами, – посетовал он. – Давай уложим их на койки, а руки привяжем к прутьям над головой!

– Хорошо, – согласился Микки. – Эй, слабаки, выбирайте любые кровати. Руки за голову!

– Так дело не пойдет! – заметил Джонни. – Еще и пяти нет, а если вы собираетесь продержать нас тут всю ночь, мы не выдержим в таком положении!

– Ну да? – глумливо переспросил Микки. – Пока до дела не дойдет, человек и не знает, на что он способен!

– Мы дадим вам слово, – пообещал Джонни.

Микки хрипло расхохотался:

– Слово, да? Вот смеху-то! Ложись, пока я животик не надорвал.

– Вот что я вам скажу, – подал голос Сэм. – Уберите свои пушки, и я уделаю вас так, что мало не покажется.

– Короче, есть два способа утихомирить вас – легкий и тяжелый – сказал Микки. – Легкий – это проделать тебе дырку в голове… годится?

– Ложись, Сэм, – распорядился Джонни. – Ни к чему оставаться с пробитой черепушкой.

– Умница, – одобрил Микки.

Сэм растянулся на одной из коек и вытянул руки над головой. Чарли просунул кисти между прутьями и привязал запястья веревкой к пруту.

Затем он повернулся к Джонни. Тот, пожав плечами, лег на соседнюю койку. С ним проделали ту же процедуру. Двигаться он мог, но руки были неподвижно закреплены в неудобном положении.

Только Чарли закончил свою работу, как где-то зазвенел телефон. Микки вышел из помещения. Он говорил вполголоса, и Джонни не удалось разобрать ни слова.

Микки вернулся и сообщил Чарли:

– Босс едет. Будет через десять минут.

– Вот повеселимся, – заметил Джонни.

– Ага, а пока ломай голову над тем, кто он такой!

– Мне не нужно ломать голову, я и так знаю.

– Придурки вы, – отрезал Микки. – Совсем без понятия!

– Ну, – сказал Джонни, – если это не Джим Партридж, готов съесть банку того мыла, что здесь когда-то варили.

– С чего ты взял, что это Партридж? – спросил Чарли.

Джонни рассмеялся:

– Потому что, будь он нормальным пройдохой, не нанял бы себе в помощь таких придурков, как вы. Только частный сыщик может сравниться с вами тупостью!

Чарли грязно выругался и подошел к Джонни.

– Когда-нибудь, – заявил он, – твой длинный язык доведет тебя до беды. Например… – Вдруг он врезал ему кулаком по лицу.

Сэм Крэгг заорал хриплым голосом:

– Ах ты, сволочь поганая! Подойди и ударь кого-нибудь твоей весовой категории!

Чарли неторопливо подошел к Сэму, и Джонни услышал глухой звук удара.

– Ты как раз моей весовой категории! – издевался Чарли. – Ну, что теперь скажешь? Вот, получи добавку!

До Джонни снова донеся глухой звук. Он поморщился. Сэм затих.

– Кончай, Чарли! – возмутился Микки. – Еще раз, и я направлю ружье на тебя!

– Положи ружье, – с вызовом ответил Чарли, – и я врежу по всем правилам! Черт побери, ты-то кем себя вообразил? Ты мной не командуй!

С лестницы послышался голос Джима Партриджа:

– Чарли, тебе что, не по душе твоя работа?

Джонни приподнял голову. Появился Джим Партридж – с ласковой улыбкой на лице.

Чарли проглотил ком в горле:

– Не слышал, как вы вошли, босс! Да нет, работа мне по душе. Только выпустил пар на Микки, всего и делов…

– Конечно, – отозвался Партридж, – всего и делов. – Подойдя к Чарли, он еще шире расплылся в улыбке, затем без предупреждения взмахнул кулаком и врезал Чарли в челюсть. Тот с глухим стуком опустился на пол. – Вставай! – сказал вкрадчивым голосом Джим Партридж. – Я тебе еще добавлю!

– Хватит, босс, – заскулил Чарли. – Я просто шутил. Мы ведь как-никак доставили вам этих субчиков.

Партридж подошел к Джонни:

– Ну и ну! Джонни Флетчер, что они с тобой сделали? Связали, как лося! Так с друзьями не обращаются. Я прав?

– Ты прав, Джим, – ответил Джонни. – Руки начинают затекать. Я готов заключить с тобой сделку…

– Эй! – подал голос Сэм Крэгг. – Не сдавайся, Джонни! Я начинаю заводиться…

– Заткнись, Сэм! Я знаю, что говорю. Ладно, Партридж, развяжи нас, и я пошлю мяч прямо на базу.

– Да нет у тебя никакого мяча, Джонни. Даже биты нет.

– А вот и есть! Тебя обдурили, Партридж. Думаешь, что выиграл, а это не так. Он просто водил тебя за нос, пока не получил возможность сорвать куш и слинять.

– Понятия не имею, о ком ты.

– Да ладно, Партридж! Счет мне известен. Пока ты играл за себя, ты шел впереди, а в команде ты проиграл. Я знаю, где деньги, и он знает. Пластинка, что ты слышал, – фальшивка! Ему изготовили ее только вчера.

– Постой-постой! Что тебе известно о пластинках?

Джонни вздохнул:

– Мне все известно. В «Говорящие часы» вставлена золотая пластинка, на которой записано, где Саймон зарыл денежки. Твой дружок спер часы, потом вернул, а пластинку вынул. Когда ты надавил на него, он дал тебе послушать пластинку, но утаил от тебя настоящую.

– Ладно, – оборвал его Партридж. – Что записано на настоящей?

– Это мой главный козырь, – ответил Джонни. – Перережь веревки и прогуляйся со мной до угла, и я скажу.

– У меня что, по-твоему, дырка в голове? – фыркнул Партридж. – Стоит тебе выбраться отсюда, сразу рванешь к своему дружку-копу. Ты просто болтаешь. Ты не знаешь, что на той пластинке.

– Если скажу тебе, как я догадался, поверишь, что я говорю правду. Но тебе надо спешить, Партридж. Уже темнеет…

– Ну так что?

– Ты ведь собираешься встретиться с ним, а? Думаешь, вы поделите денежки. А представь – ты пришел, а его нет? Он прикарманит денежки, спрятанные в другом месте, а ты ищи-свищи! Здорово он тебя обскакал!

На лице Джима Партриджа мелькнуло сомнение, но он упрямо покачал головой:

– Мне нужны доказательства, Флетчер!

– Ладно. Денежки зарыты где-то в парке поместья «Двенадцати часов». Саймон Квизенберри в течение двух лет передвигался в инвалидном кресле-каталке. Где еще мог он зарыть клад, как не возле дома?

– Поговори еще немного, Флетчер. Уже интересно. Не знал, что Саймон болел так долго. Это легко проверить.

– Тебе стоило подсуетиться раньше. Кое-что ты упустил из виду. Где мы с тобой в первый раз встретились, помнишь?

– В Огайо, возле ломбарда…

– Куда Том заложил «Говорящие часы». Тогда ты не знал о кладе, поэтому не торопился. А надо было, Джим…

– Сам знаю, – огрызнулся Партридж. – Но тогда я работал на клиента. Ты нашел часы, признаю. И как дурак, отдал той девчонке…

– Опять ты ничего не понял, Джим. Нет в тебе никакого эстетического чувства! А вот у дяди Джо, владельца ломбарда, чувства обострены. «Говорящие часы» ему понравились настолько, что он все время их подводил. И целых три месяца слушал, что они говорят – каждый час, каждый день…

– Боже! – До Джима Партриджа наконец дошло.

– Проверь! Дядя Джо знает, что говорили часы до того, как заменили пластинку. Теперь веришь?

– Это легко проверить! Позвоню ему…

– Вот и я позвонил, Партридж. Сказал, что я из полицейского управления Нью-Йорка, и если позвонит кто-то еще, чтобы он ничего не говорил. Звони, Джим, если делать нечего. Поможешь телефонной компании…

Какое-то время Джим Партридж не сводил с Джонни Флетчера взгляда. Затем выругался:

– Ладно, Флетчер! Поймал ты меня! Так что сказали часы?

– Не могу говорить со связанными руками, – напомнил Джонни.

Партридж вытащил из кармана складной нож и перерезал путы. Джонни опустил руки и крякнул от боли. Он сел и принялся растирать руки, пока в затекшие запястья не начала поступать кровь.

– Ну давай, говори, Флетчер! Время дорого…

– Освободи Сэма!

Партридж снова выругался и поспешил к Сэму.

– Быстрее, Флетчер! – торопил он, возясь с веревками. – Если надо ехать в Уэстчестер, времени почти не осталось…

– Мы с тобой договаривались прогуляться до угла…

– Ну уж нет! – взорвался Партридж. – Я не могу так рисковать! Слишком многого просишь. Если не заговоришь сейчас, вообще не заговоришь. Я проиграю, но и ты тоже… Пойдем на компромисс. Мне ни к чему убивать тебя – ты знаешь. Но когда я получу денежки, мое слово будет против твоего. Можешь заливать копам, что хочешь, – они меня не тронут. Я не побоюсь отпустить тебя… после того, как получу деньги.

С секунду Джонни размышлял, затем решился:

– Ладно, Партридж. Часы сказали: «Радуга простирается от трех до четырех. Рой, рой, рой, горшок с золотом открой». Хватит?

Партридж в недоумении уставился на него:

– Бессмыслица какая-то!

– Разве ты не был в поместье «Двенадцать часов»? Дом стоит на вершине холма, от которого к подножию ведут двенадцать дорожек – точь-в-точь границы на циферблате часов…

– Ах вот оно что! – гаркнул Партридж. – Вот сволочь!.. – Он метнулся было к лестнице, но затем вернулся. – Ребята, их больше не связывать. Я слово дал… Но вот вам взамен! – Он достал из кармана пару наручников и швырнул их Микки.

– Ты, враль! – крикнул Джонни. – Я тебе это запомню!

Стоя на лестничной площадке, Партридж отчеканил:

– Получите по пять сотен, если продержите их здесь до моего звонка – пока не скажу, что все в порядке и можно их выпускать.

Он торопливо сбежал вниз по лестнице.

Помахивая наручниками, к Джонни подступил Чарли:

– Ну, приятель, протягивай ручонки!

Джонни отшатнулся:

– Как бы не так! Не удастся тебе сковать двоих одной парой браслетов!

– Я один раз в кино клевейший трюк видал, – сказал Чарли. – Там приковывают лапу одной обезьяны к лодыжке другой. Действует отлично! Микки, не спускай глаз со здоровяка, пока я защелкиваю браслет здесь.

– Партриджу это не понравится, – возразил Джонни. – Он велел хорошо с нами обращаться.

– Он велел надеть на вас наручники, но не уточнил, каким образом.

– Ладно, защелкни наши запястья. Будет надежно, но движения не стеснит. И потом… – Джонни вдруг заметил на полу карты, которые Чарли выгреб из кармана Сэма, – пока мы ждем, могли бы перекинуться в картишки. Кое-какие бабки у нас есть и…

Глаза у Чарли сузились:

– И много у вас монет?

– Кончай, Чарли, – одернул его Микки. – Мы же не грабители – пока еще! Деньги можно честно выиграть.

Немного поразмыслив, Чарли уступил:

– Идет. Давай левую руку, Флетчер.

Джонни повиновался. Браслет защелкнулся вокруг его запястья. Он подошел к Сэму и надел второе кольцо на мощное запястье друга.

– Теперь я за них спокоен, – заметил Микки. – Поставь стол между двумя койками, и посмотрим, как они играют в покер.

Сэм начал было чертыхаться, но Джонни пихнул его локтем.

– Жди, я подам сигнал, – прошептал он.

Их надсмотрщики установили стол между койками и уселись на одну из них, оказавшись таким образом напротив Джонни и Сэма.

– Во что сыграем? – спросил Чарли. – Предлагаю старый добрый покер по пяти карт, ставка до доллара.

– Это для меня слишком круто, – возразил Микки. – У меня при себе всего долларов тридцать.

– А у меня – сорок, – не сдавался Чарли, – но я намерен выиграть. Должен вас предупредить, братва, что на колоде карт я собаку съел.

– Такие ставки нам подходят, – заявил Джонни, толкая Сэма коленом. Он вытащил всю свою наличность – пять долларов сорок центов. – Начну с этой мелочи.

Сэм извлек полтора доллара.

– Там, откуда я это взял, есть еще, – буркнул он.

– Оно и к лучшему. Дольше одной раздачи игра не продлится. – Чарли подхватил более новую колоду и принялся тасовать карты. Потом дал своему партнеру сдвинуть и быстро раздал всем по две карты, одну картинкой вверх, другую – вниз.

– Король старший, – объявил он Джонни.

Джонни заглянул в свою перевернутую карту:

– Ну, у меня только тройка, так что за полдоллара я открою.

Сэм воскликнул:

– А я пас. У меня ничего.

У Микки открылся валет – он потребовал открыть ставку. Чарли бросил на стол полдоллара и теперь раздумывал.

– Подожду! – сказал он и раздал оставшимся игрокам по третьей. Джонни пришел туз, Микки – король, а Чарли – вторая десятка. – Ха! – воскликнул он. – Пошла карта! Ставлю доллар.

– Я играю, основываясь на интуиции, – заявил Джонни. – Чую, что придет туз или король. Отвечаю и поднимаю еще на доллар.

– Против моих десяток?

– И что такого?

– Тут тебя и похоронят.

Микки выбыл, остались только Чарли и Джонни. Чарли немедленно удвоил ставку. Джонни бросил монету на стол:

– Сдавай!

Ему пришла семерка, Чарли – валет. Пара десяток все еще была старшей комбинацией, но Чарли подозрительно косился на Джонни. Тот ухмыльнулся:

– Ты со своими десятками на коне. У меня, ты же знаешь, тройка!

– Ставлю доллар. Оставь ее себе.

– Не веришь? Ладно, раз я ставил первым, просто подниму ставку. Доллар!

Чарли неохотно выложил на стол доллар:

– У тебя там что – короли, а?

– Сказано тебе, я игрок интуитивный. Сдавай по последней… Ну вот, что я говорил!

Чарли перевернул карту Джонни и поморщился. Король. Сдав себе третью десятку, он не мог удержаться от возгласа.

– Три десятки против пары королей, – медовым голосом заявил Джонни. – Играешь?

Чарли с горечью взглянул на двух королей Джонни:

– У тебя, значит, три короля?

– Нет, только пара. Хочешь проверить? Плати!

Чарли покачал головой.

– Ладно, – сказала Джонни. – У меня осталось всего девяносто центов. Ставлю все.