Текст книги "Жертвы времени"

Автор книги: Евгения Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 38 страниц)

Маг нащупал припухшую вену и сделал осторожный надрез, рыжий подставил котелок.

– Отойдет, – уверенно сообщил он, – я как-то пускал кровь жеребцу, это отлично помогает. Только потом надо будет наложить жгут.

– Ты видишь тоже, что и я?

– Он хотя бы попытался избавиться от тебя, – согласился Дон. – Ему не хватает знаний о человеческом теле.

– Демиану даются энергии, а тело не принимает их, – задумчиво подытожил Мастер. – Странный какой-то случай, я ему даже сочувствую.

– А я – нет, от него одни неприятности, но ты оказался прав, волчонок перестал кусаться, – Дон хохотнул.

– Это относилось к тебе, у нас с ним не так все и просто, – Мастер пожевал губами и, взяв один из подпружных ремней, наложил его выше разреза, отставил котелок и перебинтовал руку, глядя, как обмякло тело найденыша. – Продышится.

– Слушай, Мас, а как тебя звали раньше? – зачем-то спросил Дон.

– Раньше? – маг отсел в сторону, разминая плечо. – Зачем нужно название, которое не подходит к предмету? Я давно уже утратил свое первое имя, потому что стал человеком дракона и оно мне больше не нужно. Теперь моя суть – это Мастер. И да, я мастерски умею находить неприятности!

– Думаешь, это тоже очень личное? – осведомился рыжий.

– Меня когда-то звали Лесандро, – маг словно попробовал на язык новое слово. – Но сейчас это имя ничто для меня. И для него скоро найдется другое имя.

– Найденыш, – хохотнул Дон.

– Ну да, – Мастер подсел к дремлющему пленнику, положил руку поверх раздробленного позвонка и мягко пообещал, совсем не уверенный, что его слышат: – Еще немного мороки на сегодня. Ты должен понять: нужна сила и нужно понимание, чтобы иметь власть. Не делай так больше, покидая тело, не прикасайся к самому себе – это может убить… Вот ведь…

Мастер растерянно поднял локоть, с которого тонкой струйкой из-под смокшего бинта текла кровь, а он сразу и не заметил.

– Дон, помоги…

– Всякий знает, что когда отдаешь свою силу другому человеку, сам разрушаешься, – с упреком, сообщил Дон. – Ну почему у дори Мастера не хватает мозгов?!

Тем не менее, он достал из сумки моток чистой ткани.

– Кто бы мог подумать, какая нужная вещь, – он подсел к компаньону. – А найденыш и правда соснул.

– Пусть отдыхает, когда он спит, хотя бы, не приходится ждать неприятностей. Знаешь, а боль так и не вернулась. Восхитительный это дар, если бы только его учили… – Мастер приподнял локоть, чтобы Дону было удобнее накладывать повязку.

– Теперь повязка не поможет, рану надо прижечь, – покачал головой рыжий. – Шрам расходится.

– Завтра к ночи будем в Форте.

– Это вымотает тебя окончательно. Повезло, что Ночной все же помог нам пройти. Не самый легкий путь, но все же!

– Повезло, – Мастер невесело усмехнулся. – Хоть в чем-то нам повезло, потому что у меня сложилось очень плохое предчувствие, что наш путь кем-то разорван. Кто-то здорово мешает.

– Найденыш и мешает!

– Не думаю, потому что эта буря разбужена не его волей. Тут вообще происходит демоны знают что! Хорошо, что у тебя все под контролем…

Черный конь в дальнем конце пещеры тихо фыркнул и снова застыл, поставив заднее копыто на ребро.

– Спи, Анраде, – тихо сказал маг. – Ты заслужил отдых, а завтра к ночи я накормлю тебя досыта, обещаю.

Конь повел ухом, вслушиваясь в ласковые слова хозяина, дернул шкурой на плече, стряхивая холодную снежинку.

Они замолчали, шли минуты, вьюга клубилась, то и дело врываясь в узкую щель входа, бросала на пол пригоршни снега. Дон несколько раз подбросил дрова в огонь, когда Мастер вдруг сказал:

– Я боюсь, что подходит время перемен. Прикосновение времени разрушает границы и выстраивает новые. Они с Шивой привели его в нужное время в нужное место, не дали отступить, не дали ему ни единого шанса…

– Я слыхал о Шиве, но краем уха. Кто он на самом деле?

– Он слишком опасен своими знаниями, – Мастер поморщился. – Для меня Шива всегда был и останется темной лошадкой из прошлой жизни. Северный ему доверяет и ничего хорошего в этом нет. Маг дня уверен, что произойдет новое рождение, и он хочет обрести союзника ради своих собственных целей. Это точно выверенный ход…

– Убей его, пока он не стал врагом, – просто сказал рыжий. В этих словах не было злости, это было слишком понятным выходом.

– Дракон должен получить человека, – простая арифметика, – возразил Мастер. – Если мы не хотим разрушить окончательно остатки равновесия, нужно делать все правильно.

– Тогда считай, что перед тобой равный, – вдруг сказал Дон. – Мы ему не по зубам, но он лучше погибнет, чем признает это.

– Потакать глупости? Ты с ума сошел!

– Пффф, скажешь тоже, – пожурил компаньона рыжий. – Уважать. Отстранись от него, не лезь к нему в голову, не переступай черты. Это то, чего бы я хотел получить от тебя, лишь бы ты не видел меня насквозь. Знаешь, я мечтаю о том, чтобы никогда не касаться того, что внутри тебя.

– Почему же ты здесь, если я так пугаю тебя?

– Пугаешь? – Дон невесело усмехнулся. – Нет, Мастер, я этого не говорил. Ты не пугаешь меня, нисколько. Я никогда не боялся тебя и потому остался, но то, чему ты являешься проводником, оказалось глубочайшим омутом в нашем мироздании.

Некоторое время маги молчали, потом Мастер сказал с легкой иронией:

– Демиан попал между жерновами нашего бессилия.

– Надо чаю, – не желая развивать эту тему, напомнил Дон. – Кровь куда?

– Давай, – маг забрал у компаньона котелок и отошел к стене, туда, где тени, отброшенные костром, плясали на неровных камнях.

– Мас, что ты задумал?

– Я принял решение…

С этими словами Мастер выплеснул загустевшую кровь на стену, при этом что-то шепнув. Вспыхнул знак созидания, шелохнулись горы, недовольно пробуждаясь ото сна, Дон быстро положил ладонь на пол и забормотал что-то, успокаивая разъяренных гигантов.

Тонкой струйкой засверкал пробивший стену слабый родник. Вода начала настойчиво искать себе проход через пещеру, выбрав трещину, наполнила ее, словно маленькое озерцо, а потом, найдя дальнейший путь, убежала под камни.

Постояв немного, Мастер вернулся к огню. Кони спали, лишь где-то за скалами выл ветер, гоняя поземку, а пещеру наполняли легкое потрескивание костра и звук текущей воды.

– Сполосни в ручье котелок и давай уже попьем чаю, – вымученно предложил маг.

– А вода горячая, – сообщил рыжий, нагнувшись над слабой струйкой.

– Да… – утвердил Мастер. – Скоро остынет.

– Это плохо, то, что ты сделал, – вешая котелок с водой над пламенем, Дон не смотрел на компаньона. – Я не знаю почему, но мне кажется, это многое изменит.

– Все, что я делаю в последнее время получается плохо. Именно поэтому я поступил так, как не поступил бы никогда.

– Ты отдал все, без остатка, это возмутительно. И это то, чего в нашем мире быть не должно. Это самодурство и риск.

– Плевать, – в голосе Мастера сквозила легкая насмешка. – Я внес изменения, создал нечто из умирающей материи, это тебя пугает. Ох, Демиан, тебе лучше?

Я вздрогнул. Опять попался на крючок, ничего толком не поняв. Почти ничего, но Мастер определенно дал мне услышать много нового и лишь тщательнее выбирал слова. И эта тщательность сделала свое дело. Как и Мастер для себя, я кое-что решил.

Шива предал меня и этого я не забуду никогда, Северный хочет заполучить союзника, но мечтать, как говорится, всегда полезно. Дракон должен получить человека? Меня? Пусть так, я выбираю дракона и выбираю Мастера, потому что это он, не Северный, проделывает со мной этот тягостный путь. Мне нет дела до желаний других магов, потому что впервые я увидел, как зарождается жизнь!

– Если тебе интересно, то я знал о твоем пробуждении с самого начала, как только ты стал прислушиваться к разговору, – легкая насмешка сквозила в голосе Мастера. – Ты задержал дыхание, чтобы лучше слышать.

Дон фыркнул.

– Сполосни плечи и бок, пожалуйста, я испачкал тебя кровью, – предупредил Мастер и я согласно кивнул.

– Ты сделаешь еще хуже, – проворчал рыжий, но это был явно их спор. Я присел и потрогал воду пальцем, она была теплая. Стерев подсыхающую кровь с ребер, я сунул руку в тонкую струйку и вода забурлила, родник обрел силу, со стены посыпались, отваливаясь, осколки камней. Я с удивлением глядел на воду, которая стала черной, будто нефть.

Неслышно подошедший Мастер вытер мне спину куском ткани и с интересом уставился на воду.

– Красиво, правда? – спросил он и, не дождавшись ответа, вернулся к огню.

Глава 5. Город среди равнины

– Хочешь посмотреть, что ты натворил? – благодушно уточнил Мастер. Он снова менял повязку и я подумал, что этой ночью мы с ним потеряли немало крови.

– Не очень, – буркнул я, но подошел. И обомлел от непонимания. Одна из полос тройного шрама разошлась на ладонь и кровила. Маг опустил кисть и сжал в руках тряпку, кровь стекала по коже и впитывалась в ткань.

– Это что? – глупо спросил я.

– Думаешь, что-то можно сделать? – во взгляде мага читался вопрос и я внезапно подумал, что причина во мне. Он отдает свою силу, чтобы я оставался в живых и это убивает его самого. Но ведь не я начал все это!

– Скоро руку тебе отрежем, – зачем-то сказал я, касаясь посеревших краев раны. Кожа была горячей.

На мага моя реплика не произвела никакого впечатления, он совершенно серьезно кивнул и подтолкнул сапогом рукоять ножа, лезвие которого утонуло в углях.

Я резко встал.

– Это была шутка!

– Просто прижги рану, иначе к утру вся кровь из меня выйдет. Смотри-ка, у тебя есть хороший и, скорее всего, единственный шанс отомстить мне. Неужели ты им не воспользуешься, Демиан?

– Ну-ну?! – совершенно спокойно процедил я, вслушиваясь в отчаянно бившееся сердце. – Думаешь, я к этому стремлюсь? Да я бы просто убил тебя, за все, что ты сделал. Этого достаточно. Эти варварские методы могут больше навредить, чем помочь. Даже я понимаю, что рука сильно повреждена, а ожог – это дополнительные омертвевшие ткани в ране, как она будет заживать вообще?

– Там, на равнине ты говорил о том, что тебе чуть не убили, – вдруг сощурился маг. Этот вопрос застал меня врасплох. К чему бы все это?

Вспоминать не хотелось. Давнишние страхи, непобежденные, но запрятанные в самую глубину сознания, никогда не приносят добра. Я старался об этом не думать, но на самом деле ни раз убеждался в этом. Женщины, что делили со мной ложе, частенько говорили о моем сумасшествии. Они пытались привести меня в чувство в глухой ночной час, вырвать из цепких объятий кошмара, вернуть разум, но это было выше их сил. После этого они очень быстро исчезали из моей жизни. Может быть, я сам заставлял их отступать все дальше и дальше. И в то же время, не желая, чтобы они видели мою слабость, я жаждал, чтобы они остались и помогли.

Я передернул плечами и вышел из пещеры, с трудом справившись с навалившейся тоской. Дон стоял там, вглядываясь в плотный, наполненный пением ветра и трепетанием снежинок сумрак. Я поднял голову, подставляя лицо сыплющемуся с неба снегу. Казалось, хлопья падают из пустоты, внезапно выныривая из ночной мглы.

– Мастеру нужна помощь.

– Ну так помоги, – глухо проговорил маг и я вздрогнул от неожиданности. Он был здесь и с тем, он был где-то далеко. – И не забывай, – его невидящий взгляд скользнул по мне, – что если умрет он, умрешь и ты.

– Почему? – со вздохом спросил я.

– Потому что я занят, а он так решил, – все тем же далеким голосом, отозвался Дон. – Мастер сделал выбор за нас всех, связав тебя с собой по крови. Он дарит тебе жизнь, а ты награждаешь его за это ненавистью. Когда придет время, ты поймешь, насколько был глуп.

Дон больше ничего не сказал, а я не спрашивал и еще долго стоял там, рядом с Доном, пытаясь последовать за ним туда, где, как я надеялся, было теплее, чем здесь. Но это было мне недоступно.

Замерзнув, я неохотно вернулся в пещеру. Остановился, стараясь не смотреть на сидящего у огня Мастера, прислонился к неровной стене. Она показалась мне очень теплой. Да, я действительно замерз там, на пронизывающем ветру.

Заныл шрам. Я коснулся правой стороны груди. Там когда-то была страшная рана. Оттуда толчками, при каждом ударе сердца, выплескивалась кровь. Я вспомнил хрип в легких и ощущение, что вдоха недостаточно, чтобы напитать кровь кислородом.

Да, я сам не давал этой боли уйти, не выпускал, заставляя сидеть внутри, загоняя ее в самом себе, пытаясь уничтожить. Почему человек всегда старается все уничтожить, вместо того чтобы возрождать? Он выстраивает ровные ряды иллюзий, отказывается от неприятной правды и сжигает, перетирает в порошок нечто, что могло бы существовать…

– Ну так, – сказал я, чтобы что-то сказать. – Хочешь знать обо мне побольше, чтобы вновь было над чем смеяться?

– Ну, я вроде бы ни разу не смеялся надо тобой, – возразил Мастер.

– Лесандро, да? По мне, это женское имя…

– Этому имени века и века, оно мужское, – не обиделся Мастер. И без перехода: – Ты ведь помнишь каждое мгновение, каждую деталь. Они жрут тебя изнутри…

– Я помню глаза, – согласился я. – Мальчишка, желавший продать на блошином рынке мои ботинки, как он только пробрался в Средний город?

– Быть может, он проявил находчивость, потому что хотел есть? – предположил маг.

– Или хотел кому-то угодить. Он хотел все, что у меня есть. Деньги, куртку, обувь. Уткнул мне в грудь какую-то острую железку, будто пика в руках ребенка может напугать здорового мужика.

Я медленно подошел к магу, присел на корточки и положил на пылающие огнем края раны холодные, остывшие на напоенном снегом горном ветру, ладони. От прикосновения Мастер вздрогнул.

– Мне нужна чистая ткань и то пойло, что ты мне давал в первый день, – я поднял на Мастера взгляд. Он кивнул и я отстегнул от седельной сумки флягу. Там же сверху лежала желтоватая ткань.

– Так что же произошло?

Я молчал. Не люблю думать о том, как это было. Зачем мне человек, который будет знать обо мне так много? Ведь потом он предаст меня, непременно предаст.

– Это всего лишь жизнь, не относись к ней столь серьезно, – посоветовал маг, чем разозлил меня. Все его откровения для меня ничего не значили, а мнимое превосходство раздражало.

– Для тебя ничего не важно, – резко бросил я, щедро плеснув крепкой настойки поверх раны. Маг не вздрогнул, просто покачал головой, будто с упреком.

– Для меня не важны слова, а важны поступки. Те, которые чего-то стоят.

– Конечно, – я провел сначала одной ладонью, потом другой над полной крови раной. Ощущения были отвратительные, я будто взял в руки нечто скользкое и гибкое.

Мастер хмыкнул, пальцы, до этого сжатые в кулак, расслабились. Я окунул руки в пылающие языки пламени, пытаясь избавиться от неприятных ощущений.

– Не ожидал, что мальчишка будет готов на все. Я отмахнулся от него, знаешь ли, как от мухи, а он проткнул меня насквозь и сам испугался этого. Чудовищный парадокс состоит в том, что выдернув из меня кусок железа, мальчишка бросился бежать! Невозможно! Невероятно, вместо того, чтобы получить то, ради чего стоило убить, он бросил все и был таков! Хорошо, что не ударил в сердце.

Я выдохнул. Вырвалось все это одной непрерывной тирадой, будто я торопился поделиться с Мастером настоящей истиной.

– Это чувство, когда ты зажимаешь рану, а кровь сочится сквозь пальцы… да ты знаешь, – я уставился на Мастера. – Ее невозможно остановить. При каждом вдохе в груди раздаются хрипы, а чувство, что вдоха недостаточно, сводит с ума.

Дыхание становится работой, чертовски тяжелой работой. Только когда теряешь что-то, понимаешь, насколько ценным даром ты когда-то владел.

Я замолчал, мысли лихорадочно метались в голове.

Я помнил вкус крови во рту. Сначала мне казалось, я просто разбил губу, но вдох вызывал кашель, заставляя захлебывался в солоновато-тошнотворном вкусе. А еще я помнил взгляды людей. Он шли мимо, а может… я шел мимо них. Одни смотрели с жалостью или отвращением, другие – безразлично, словно не замечая. Отводили глаза и ускоряли шаг, ощущая стыдливое нежелание проявить участие.

А ведь я тогда нашел настоящую цель, ради которой стоит жить. Я должен был жить, чтобы дойти, и дошел, но в вестибюле госпиталя никого не было. Я стоял один, в белом коридоре с полом, выложенным плиткой, и безупречно чистыми окрашенными стенами.

Мастер оказался прав, я помнил каждую деталь, даже трещину на покрытии кафеля, черную маленькую трещину. Очень хорошо помню, как лежал и смотрел на нее, а потом она исчезла, потому что у меня ртом пошла кровь.

Врачи оказались такими же людьми, как те, что шли мимо, и лишь качали головами, жалея, что не могут помочь…

Меня спасали нехотя. Аппарат искусственного дыхания, наркотики – словно избавление от жизни; забытье – словно избавление от разума. Дурманы притупляли мое желание выжить, они требовали, чтобы я забыл цель своего существования. И я забыл. Почти.

Я выжил назло самому себе. Неделю без памяти, без желаний, занятый одной лишь работой – заставить себя дышать. Пусть за меня дышал аппарат, я дышал вместе с ним…

– Спасибо, она не болит, – эти простые слова мага заставили меня отвлечься от мыслей и кивнуть.

– Почему то это совсем не сложно, – пробормотал я. – Было бы здорово избавляться от собственной боли.

– Это очень сложное искусство, ему нужно учиться, – мягко предупредил маг.

– Я вот сейчас подумал, а ведь не так то легко проткнуть человека насквозь, нужна огромная сила, этот мальчишка смог…

– Страх дает нам новые силы, – кажется, у Мастера был на все ответ и это тоже меня злило.

– Дон, ты мне нужен! – крикнул я, уверенный, что маг меня услышит, и он пришел по первому моему приказу. Подумать только, я приказывал магу! Рыжий оставался хмур, но короткий взгляд его карих глаз уверил меня: там, откуда он вернулся, действительно было теплее.

– Подержи его?

Я ощутил крупную дрожь, отнявшую твердость руки. Когда нужно причинить боль ради спасения, рука дрожит больше, чем когда ты заносишь нож для смертельного удара. Нет, для убийства или врачевания нужны совершенно различные навыки.

Дон бросил в кипящую на огне воду горсть трав и аромат чая взвился в воздух. Он был чуть сладковатым, теплым, при вдохе потрясающе прояснял мысли.

– Хорошая вещь, – я принюхался. – Травы такие разные. Что это?

– Тебе интересно? – уточнил Дон. – Это плоды «литсы», небольшого и невзрачного кустарника, произрастающего у предгорий… – маг запнулся, но видя, что я слушаю его со всем вниманием, продолжил. – Мы встречали несколько таких растений. У него резные листочки с серебряным кантом. В его плодах содержатся масла, способные очистить воздух и облегчить лихорадку.

– Вы – маги, – когда Дон закончил, я обвиняюще ткнул в его сторону острием ножа, вынутого из углей. – Но что я вижу? Двоих путников, один из которых умирает от кровящей третий день подряд раны!

– Ты думаешь, мы ни на что не годны? – усмехнулся Дон.

– Он так думает, верно, – сварливо согласился Мастер. – Ему все еще нужны какие-то доказательства.

– Нет, он просто не видит того, на что уходят наши силы, так, Демиан?

– Верно, – согласился я.

– Это хорошо, – казалось, Дон был доволен и реплика, брошенная Мастером, сделала ясной для меня радость рыжего. – Значит, мы справляемся, – Мастер блекло улыбнулся.

– Я уже понял, что происходит, – разозлился я. – Мастер отдает часть силы, чтобы я не умер, но ты, Дон?! Почему ты… или ты не…

Рыжий захохотал. Он смеялся долго, и в паузах я слышал, как Мастер негромко сказал:

– Невысказанные слова, но какие замечательные интонации!

Отсмеявшись, Дон зашел Мастеру за спину и надавил ему на плечи всем весом, давая облокотиться спиной о его ноги. Я почувствовал, словно легкий ветерок у виска, чужое чувство страха. Спохватившись, сунул нож обратно в костер – лезвие должно быть раскалено, чтобы закрыть сосуды.

– Представляешь, Мастер, найденыш спросил, маг ли я вообще, – хмыкнул Дон и это чувство, которое только что холодило мой висок, отступило. Вот это да, теперь я чувствую не только боль?

– Дон, к утру распогодится? – с усмешкой спросил Мастер.

– Я работаю над этим, – согласился тот. – Но у меня по-прежнему нет идей, кто бы это мог нам сделать такой подарок.

– Мы найдем, – пообещал Мастер, – только доберемся до Форта.

– Хватит болтать, – мне не хотелось больше тянуть, все это начало походить на какой-то фарс. – Сядь так…

Я заставил мага зажать запястье между коленями и он охотно выполнил мою просьбу, словно подавая пример, как следует себя вести, когда он работает со мной. Что ж, я приму к сведению.

– Не бойся испортить в нем что-то, – подбодрил меня Дон с сарказмом. – Мастер все равно не сломается. Я бы и сам все давно сделал, но он, видно, решил еще немного помучить тебя.

– Воспитание, мой друг, процесс сложный, – с легкой досадой сообщил маг. – Когда ты учишь молодого коня ходить рысью, ты тоже не добиваешься всего сразу, верно? Ты совершаешь с ним ряд упражнений, которые учат вести себя соответственно тому, что ты от него ожидаешь.

Ах вот как, – насмешливо подумал я. – Все-таки животное от которого лаской и кнутом нужно добиться соответствия?

Я вынул нож и сел рядом. Маг закрыл глаза. Проще не видеть и не знать. Легче, когда боль приходит неожиданно.

Рану надо чистить, а не выжигать, – мелькнула мысль и я промокнул ее тканью, открывая край желтоватой кости. Разорванное мясо тут же влажно заблестело новой кровью и меня слегка затошнило. Тупой стороной, я вдвинул лезвие в рану, потому что каким-то внутренним чутьем увидел разорванный сосуд. Зашипела, сворачиваясь, кровь, тело мага закаменело и стало ускользать из-под моих рук.

– Тихо, все нормально, – пробормотал я. Не знаю, зачем это говорил, ведь в моих утешениях они не нуждались, уверен.

Мастер судорожно втянул воздух, и я внезапно осознал, что самому проще выдержать подобное, чем смотреть, как мучается кто-то другой. Тем более Мастер. Человек, который лишил меня всего.

Этот проклятый ручей связал нас! Я чувствовал боль мага, его усталость и тревогу как нечто плотное, объемное, окутавшее и его и меня. Высшие, за что?! Нож выпал из слабеющих пальцев.

– Вы меня извините, – сказал Мастер ровно, – но я все-таки полежу немного.

– Это верно, – лицо Дона ничего не выражало, когда он свернул свое одеяло и подложил его под голову компаньона.

Они – те же люди, что ходят по улицам Гранд Сити, – с невнятной тоской подумал я. – В конечном итоге, они не способны ни сострадать, ни соучаствовать. Их дружба так же иллюзорна, как дружба того, кто готов принести в жертву своего друга ради корыстных целей или иного умысла.

– Ты зря так думаешь, – тихо возразил Мастер. Его мягкий голос успокаивал мои бьющиеся в агонии мысли.

Я вздрогнул. Неужели он видит меня насквозь?

– Нет, я не читаю твои мысли, у тебя все написано на лице и я знаю, о чем ты думаешь, – его слова меня не убедили. Он помолчал, а потом сделал новую попытку:

– Тебя волнует предательство, но ты должен перестать об этом думать. Пока не встретишься с ним лицом к лицу, никогда не поймешь, что произошло на самом деле. Ну, сможешь?

Дон налил в кружку горячего чая и подул на него, пытаясь остудить.

– Принесу немного снега, пожалуй, – сообщил он и вышел.

Я неуверенно поднялся и, надеясь смыть непонятно опустошение, сначала долго отмывал руки в теплой воде ручья, а потом умыл лицо. Вода снова пенилась, встречаясь с кровью Мастера, и становилась только горячее.

– Спасибо…

Я вздрогнул, повернулся, глядя на лежащего у костра мага. Его лицо хранило отпечаток спокойной усталости, на губах играла легкая улыбка. Он с охотой взял из рук Дона горячую кружку и поставил ее на камень рядом с собой.

– Выпей все до дна и не жалуйся на дурной привкус, – строго велел рыжий.

Мастер согласно кивнул. Осторожно подвигал рукой.

– Неплохо, да?

– Главное, остановилась кровь, я наложу повязку. Демиан, и ты выпей-ка чаю, чтобы не шалили нервы.

– О, спасибо великодушное, я думал, подобные травы усыпляют…

– Все зависит от принятой дозы и от крепости отвара, – пояснил Дон. – Если есть интерес к травам, обращайся, когда приедем в город. В библиотеке Форта есть большие атласы, где каждое растение имеет описание и рисунок, но я считаю, учиться этому по книгам тоже самое, что пытаться освоиться в искусстве боя, ни разу не взяв в руки меч. Видя растения вживую, ты поймешь его лучше и яснее запомнишь.

– Я видел людей, учащих иные языки по книгам, – возразил я.

– Тогда выбери для себя сам, – легко согласился Дон. – Мне всегда было проще ощупать, посмотреть, как делают другие, чтобы повторить или понять, но и я знаю тех, кто не может оторваться от книг.

Рыжий покосился на Мастера. К этому моменту тот уже впал в тихий, похожий на смерть, сон.

– Тоже вздремну, чего и тебе желаю, – Дон лег на спину и заложил руки за голову. Я бы в такой позе не смог уснуть, но уже через несколько минут по пещере понесся, заглядывая в закоулки, его глубокий негромкий храп.

Я пощупал развешенное на раздвижной треноге из сумки Дона, одеяло. Оно оттаяло, согрелось, подсохло и я накрыл им Мастера. Потом подбросил дров в огонь.

Мне казалось, что Мастер бесцеремонно забрался и поселился у меня в голове, перевернул там все вверх дном, навязал часть своих чувств. Это черный ручей проложил между нами дорогу, перекинул мост над пропастью непонимания и ненависти и закрепил его крепко, по крайней мере, с моей стороны. Я был уверен: стоит мне приблизиться по этому мосту к магу, и я увижу все его мысли, пойму чувства. Но я не знал даже как ступить на этот мост.

Огонь неровно горел, тревожимый ветром. Дым неутомимо метался по пещере. Вновь наваливалась усталость, но я сидел, не в состоянии бодрствовать и не в силах уснуть, следя краем глаза за игрой света и тени.

Утро пришло незаметно. Я просто поднялся размять затекшие ноги и вышел из пещеры. Зарождался новый день. Несколько часов назад ветер стих, истершись так же, как мутная завеса пурги. Морозный воздух ущипнул меня за щеки, снег, укрывавший все вокруг, поскрипывал под ботинками. Вокруг было тихо – ни шороха, ни дуновения ветра.

Я вдохнул полной грудью пропитанный свежестью и холодом воздух, с трепетом осознавая, что в тишине сокрыто нечто огромное, чего я не замечал раньше. В ней были щемящая острота, неопределенность и загадочность, от одиночества которых холодела кровь в жилах, а сердце, восхищенное пустынным, невиданным доселе великолепием, ускоряло свой стук, заставляя все быстрее течь по жилам жидкий лед.

За моей спиной зиял темный проем пещеры; там спали маги, которых сейчас не существовало для этого мира, которые утонули в круговерти своего сознания, ушли в мир снов. Я был совершенно один во всем мире, горы сдавив меня своими каменными телам и даже дышать стало трудно от ощущения полного одиночества. И все же это было, будто таинство, недоступное никому из тех, кого я знал.

Ничто не колыхало воздух. Я заворожено смотрел, как первые лучи восходящего солнца показались из-за пиков гор. Они нежно гладили белые, покрытые снегом скалы, вспыхивая пронзительными искрами, заточенными в лед, и слепили глаза. Обрывки облаков висели над горами со стороны восходящего солнца, в остальном небо было чистым, глубоким и синим, каким оно бывает ранним утром в обещающий быть теплым летний день. Насыщенность цвета казалось нереальной, и я недоверчиво смотрел вокруг.

Холод медленно охватывал меня, прокрадываясь под одежду, но боль в спине не приходила. Когда стало невозможно стоять, я вернулся к огню. Дон уже не спал. Он приветливо поинтересовался, что там на тропе и удовлетворенно кивнул, когда я сказал, что буран утих.

– Сейчас заварим кое-что позабористее, – высыпая на ладонь какие-то размолотые травы, пообещал Дон. – Чтобы приободрить нашего раненого. Ты не спал ночью?

Я покачал головой, зная, что он не смотрит на меня.

– Почему?

– Не спалось, – грубовато отмахнулся я. Поняв, что разговора не выйдет, Дон не стал настаивать. Он всыпал травы в воду и, велев мне снять его с огня через пару минут, вышел из пещеры. Я слышал, как он удовлетворенно крякнул, обозрев играющие солнечными бликами заснеженные окрестности. Несомненно, ушедший буран он считал своей заслугой.

Я выполни все в точности как он велел и, наполнив кружку набравшим насыщенный, вишневый цвет, чаем, подсел к магу.

– Мастер, пора.

Тот вздрогнул, с каким-то хрипом вздохнул, и медленно сел. Легкая улыбка благодарности тронула его губы, когда он забирал у меня чай.

– Не нравишься ты мне, дружище, – вставший у выхода Дон запустил ладонь в волосы, нервно зачесывая их назад.

– Что там? – уточнил Мастер. – Тишина?

– Они уснули, – согласился рыжий. – Пройдем с удовольствием.

– Где-то я свое удовольствие потерял, – принюхиваясь к содержимому кружки, пробормотал маг. – Этион, мелиса, кора сторицы… слишком много сильнодействующих стимуляторов, Дон. Демиану не давай, сейчас нельзя.

Делая вид, что все это меня не касается, я отошел и опустился на колени перед ручейком. Вода в нем остыла и более не казалось черной или вязкой. Умывшись, я притронулся к виску, ощупывая рассеченную кожу, но неожиданно накатили слабость и головокружение.

– Иди сюда, покончим с неприятным и отправляемся, – глуховато позвал Мастер. Я повернулся, но не сдвинулся с места: глаза мага показались мне мертвыми, неживыми, однородными и блестящими. Казалось, его глаза превратились в один ровный черный зрачок.

Дон бросил на немую сцену короткий взгляд и снова ушел, оставив меня в смятении наедине с Мастером. Так чувствуешь себя с человеком, от которого толком не знаешь, чего ожидать.

– Ложись, ложись, – напомнил мне маг.

Внутри все сжалось, противный, холодный ком поселился в животе. Ощущение было таким, словно я потерял часть самообладания пред грядущим наказанием за то, чего не совершал.

– Не надо этого делать, Мастер, – пробормотал я, опуская глаза. – Сегодня я в норме.

Маг тяжело вздохнул, покачал головой. Подождал еще немного и повторил:

– Ложись.

Высшие! – воззвал я. – Это невыносимо! Я так устал бояться, скалиться, ехать куда-то, терпеть боль! Я все время натыкаюсь на камни и не понимаю, как плыть по этой реке.

Остервенело ругнувшись про себя, я перешагнул через костер и лег на расстеленное одеяло.

– Чтобы что-то изменить, нужно действовать, – непонятно к чему, сказал Мастер. – Чтобы выживать, нужно принимать текущие правила или изобретать свои.

Я ощутил прикосновение его горячей ладони.

– И вправду все неплохо. Даже лучше получается. Когда доберемся до места, тебе восстановят позвонок, и тогда боли вовсе не будет, а сейчас потерпи еще разок.

– Нормально, – отозвался я.

Я заставил плечи расслабиться и лишь вздрогнул от огненной иглы, ввинтившейся в мою спину. Через некоторое время вернулся Дон, посмотрел на компаньона, отвернулся и покачал головой.

– Отнеситесь к моим словам серьезно, – вкрадчиво обратился к нам Мастер. – То, что здесь произошло ночью. Не подлежит обсуждению. Ни с кем. Никогда.