Текст книги "Жертвы времени"

Автор книги: Евгения Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)

Он поднял руку к лицу и долго смотрел куда-то в сторону через растопыренные пальцы, потом продолжил:

– Мне не стать человеком, да я и не хочу этого. Человек слишком слаб, очень уязвим, он принимает жизнь как должное, но это не так. Жизнь не есть награда или наказание, она не сама собой разумеется, и это не ступень перед смертью. Жизнь – это жизнь, и человек должен сделать как можно больше, пока находится в этом мало-мальски стационарном состоянии. Отмерянный срок ничтожно мал. Когда оборачиваешься, то понимаешь, что время скользит, словно капля дождя по стеклу. Одно мгновение – наша жизнь…

– Еще есть воспоминания.

– Это опоры, за которые мы можем зацепиться… Вы, – поправился он. – И все же, в конечном счете, вы уносите все с собой в могилу.

– Так зачем все это?

– Извечный вопрос. Мы, кажется, уже задавались им с тобой, Демиан, еще до того…

– Как я попал к магам, – смягчил я то, для чего он подыскивал слова пожестче.

– Да. Ты не помнишь, нашли ли мы ответ тогда?

– Проверяешь мою память? – усмехнулся я. – Думаю, мы сошлись на том, что каждый должен выбрать то, ради чего он хочет жить, раз уж он пришел в этот мир.

– Выбрать! – короткий и презрительный смешок вырвался из груди фантома. – Все уже давно выбрано.

– Посмотри на меня, и ты поймешь, что я думаю по этому поводу. Я все еще жив, – откинувшись, я прислонился затылком к костяному шипу на спине дракона. – Теперь посплю.

Спи. Уже рассвет. Мы найдем их, и там ты будешь в безопасности.

Мрак, я в безопасности с тобой.

Спи.

– Поспи, Демиан, тебе надо отдохнуть.

– Спасибо, Энтони, – с сарказмом бросил я. – Так и сделаю, да и как можно не последовать твоему совету?

Глава 20. Природа оружия

Мрак приземлился, мягко коснувшись земли и вырывая меня из тяжелой дремы. Я чувствовал на своих плечах руки Шивы, которые не давали упасть и от этого мне было спокойно. Дрема мягко утягивала меня в свой водоворот, суля отдых и негу, но тут фантом слегка потряс меня за плечи:

– Мы нашли их.

Мрак? – не открывая глаз, позвал я.

Да. Это было совсем не сложно, здесь драконы, они парят высоко, я слышу их!

Мне все равно, – признался я.

Не говори так, это неправда.

Вздохнув, я открыл глаза. Ветер, что ворошил мои волосы, был ненастоящим, рожденным легкими касаниями магов к самой сущности материи. Я ощущал тихий отзвук, будто ветер жаловался мне на нелегкую судьбу. Это ощущение было внове – воспринимать мир так, и я в который уже раз с горечью подумал о той ужасно узкой клетке, в которой жил все это время благодаря моему дракону.

Я видел, как в мою сторону идут те, кого уже не чаял увидеть. Мастер. Северный. Рынца. Горан. Сколько горя вы мне принесли, сколько боли доставили! Как и Шива, вы руководствовались своими собственными целями и понятиями о том, что хорошо для вас.

Дракон стоял боком к магам, и они не могли видеть моей покалеченной ноги. Что же, всему свое время.

Мастер постарел, но конечно не так, как стареют обычные люди. Внутри он остался таким же, каким был, но внешность его разительно изменилась.

Вернувшись из небытия, в которое меня затянула библиотека Форта, я нашел в своих волосах седые волосы. В волосах Мастера осталось лишь несколько черных прядей, которые напоминали о том, что он когда-то был темноволосым мужчиной. Его тело усохло, руки стали тонкими, на них проступили, как у старика, вены, обтянутые блеклой, покрытой старческими пигментными пятнами, кожей. И лишь глаза мага остались прежними, черными, полными глубокой и спокойной темноты.

Северный не претерпел таких изменений, хотя и для него время не прошло даром. Оно погасило его безудержную гордыню, притупило амбиции и это чувствовалось в каждом его движении. Что есть власть для мага, если править более не над кем? Маг дня прошел через это, но вряд ли это знание добавило ему радости.

Рынца, поняв в чем дело, и вовсе ухватил Горана за руку и потащил прочь – видимо, у него были дела поважнее, чем желать мне здравствовать.

Более всего поражало выбранное для последнего пристанища место: берег мертвых деревьев из сна, явившийся в ту ночь, когда Карин ударила меня отравленным ножом. Теперь я отчетливо видел гряду мертвого, будто бы высохшего леса. Местами на стволах, обмытых дождями, была заметил копоть, но пожар, скорее всего, не был причиной гибели этих деревьев. Казалось, его безжалостно уничтожило само солнце.

Прямо передо мной за неширокой, но быстрой речкой возвышались перелески, лишь недавно покрывшиеся зеленью. Между мертвым и живым лесом было небольшое вытянутое от моря плато шагов в тысячу, или полторы шириной, где были наскоро возведены два добротных деревянных дома с укрытыми плоскими сломами бурой коры крышами. Между ними были натянуты тенты и шатры, подпертые прямыми шестами. Недалеко от обрыва среди нагромождения камней у открытой, обложенной валунами кузни стоял Оружейник с небольшим молотком в руке. Он поднес ладонь козырьком ко лбу, прячась от ярких лучей, и глядел в мою сторону.

То тут, то там горели без присмотра костры, дым которых стелился по земле, а пламя мерно колыхалось, неподвластное ветру. С болью я отметил, что людей вокруг очень мало. Сердце устало сжалось, уверившись в самом худшем, потому что надежда на большее все еще жила в моем сердце. Теперь она угасла.

Я вскинулся, рискуя от головокружения свалиться со спины Мрака, когда над нами белой змеей, закрыв на мгновение солнце, скользнул дракон. Длинное тело Дневного проплыло по небу, хвост слегка качнулся, оставив в хрустальном воздухе прозрачный след. Ветер нес солоноватый запах моря. На мгновение я взглянул на мир глазами Шивы, чьи руки по-прежнему ощущал на своих плечах, и удивился тому, как глупы люди, уже не способные замечать красоту окружавшего нас мира.

Даже маги.

На лице Мастера играла радостная улыбка, когда они с Северным подошли к нам. И я поверил, что он действительно рад.

– Ты вернулся! Я знал, что ты выберешься ни смотря ни на что, – Мастер махнул руками и шагнул вперед, но Мрак повернул голову, преградив ему путь.

Мрак, – позвал я предостерегающе. – Зачем?

– Шива! – оживился Северный.

Фантом легко соскользнул вниз и крепко обнял мага дня, но мне оставалось лишь сидеть и ждать.

– Мастер, – фантом повернулся и крепко пожал неохотно поданную руку. – Тебе не стоило оставлять Демиана одного.

– Я не могу всю жизнь держать его на привязи, – сдержано отозвался тот и обратился к моему дракону:

– Мрак, я рад, что он уберег тебя…

Дракон молчал, глядя на него так, словно оценивал. Так разглядывает коллекционер новое насекомое, пронзенное иголкой.

Ответь ему? – предложил я.

Я буду говорить с ним, – вроде бы независимо от моего предложения, решил Мрак. – Потому что он – это ты.

– Я уберег Демиана, он уберег меня, – натянуто отозвался Мрак.

– Демиан, – позвал меня Мастер. – Здесь ты будешь в безопасности, во всяком случае, какое-то время. Я уверен, тебе через многое пришлось пройти…

– Ты даже не знаешь, через сколькое, – пробормотал я, опустил взгляд на бедро и снова взглянул на Мастера, но обнаружил, что его там больше нет. Через мгновение я поймал его пристальный взгляд: маг обошел дракона и стоял, глядя из-под его плеча на мое бедро. В его взгляде были досада и сострадание, разочарование и незнакомое тепло.

– Посмотри на себя, – с легким упреком сказал он мне. Мрак, нависший над Мастером, повернулся и бросил на меня долгий взгляд. – Мне не нравится находить тебя постоянно в таком виде!

– Что там? – поинтересовался Северный из-за бока Мрака.

– Он ранен, – услышал я тихое объяснение Шивы. – Я нашел его в Гранд Сити и вывел, но не хочу знать, что он там повидал и как оказался. Он шел от центра, там просто невозможно было выжить…

– Слезай, – велел мне Мастер.

Я не могу помочь, – признался Мрак смущенно. – Я пододвинул тушу козла в горах, но даже это требует слишком много сил. Мне хотелось тебя удивить…

Мои губы искривила знакомы злая улыбка и, перекинув здоровую ногу через хребет ящера, я скользнул вниз, где крепкие руки легко подхватили меня. Я попытался наступить на раненую ногу, осколок вновь скрежетнул по кости, вырвав из моей груди воздух.

– Не надо, – остановил меня Мастер, а потом легко поднял на руки, как делал это неоднократно раньше.

– Мастер, – взмолился я, но почувствовал, что вернулся к тому, с чего начал наше с ним знакомство. – Оставь мне хоть немного достоинства.

– У тебя его будет гораздо меньше, если будешь прыгать на одной ноге, – язвительно заметил Северный, идя рядом, и я был вынужден согласиться и промолчать, не ответив на его выпад.

Шива, что-то тихо сказав Северному, кивнул мне и отвернул, направляясь к Оружейнику.

Мастер нес меня к домам.

Мой дракон расправил крылья. Он остался один, и я почувствовал его легкую растерянность. Что я с ним сделал?

Мрак.

Дракон даже не повернулся, лишь отозвался уверенно и спокойно, пряча от меня свою собственную неуверенность:

Научись верить. Они помогут, я знаю.

Снова улетаешь?

Мрак помолчал, потом улыбнулся из глубины моей души, в которую снова скользнул незаметно для меня:

Я должен. Я этого хочу.

Вина, которую он испытывал, покидая меня, казалась откровением.

Лети, поговори с ними.

Я повернулся и посмотрел в небо над морем, где в потоках воздуха парило несколько птиц-драконов. Мрак присел и мощным прыжком ворвался в воздух. Я улыбнулся, следя за его сильным полетом. Он был по-настоящему красив, как и иные драконы из его рода.

– Это правда, – отозвался Мастер на мои мысли, давая Северному отворить дверь. – Еще немного, и ты сможешь отдохнуть.

За словами мага скрывалась жестокая ложь, я отчетливо представлял, что сейчас должно произойти. Осколок в моем бедре жег, словно раскаленный и с каждой минутой, даже в состоянии покоя, причинял все больше боли. Мастер посадил меня на грубо сколоченную скамью и повернул ногу к свету, но трогать ничего не стал.

– Лучше позвать Недгара, – предостерег Северный. – Обломок мы вынем, но кровь нужно запереть. Здесь, вдали от города это в большей степени доступно лишь ему.

– Нельзя закрывать плетением магии такие раны, – возразил Мастер. – Как закроется, точно также ее с легкостью можно будет открыть.

– Когда речь идет о жизни… – Северный не стал договаривать.

– Недгар? – переспросил я. – А как же ты, Мастер, и Дон.

Маг прикрыл глаза и покачал головой.

– Дон? – на всякий случай повторил я, и Северный кивнул.

– Недгар – великолепный врач, не сторонись его. Сейчас мы не можем позволить себе ни единой ошибки. Мои силы, силы Северного растрачены, так что не надейся на большее.

Я ощутил легкое течение мыслей мага дня, но они касались не меня.

– Надо вытаскивать эту штуку, – прошипел я, сжав бедро выше раны. Мастер нахмурился и тихо спросил:

– Разрешишь?

Он спрашивал у меня разрешения!

– Больше не спрашивай, – процедил я.

Маг положил руки выше раны и я кивнул, ощущая, как жгучее пламя остывает.

– Недгар будет, – сдержано сообщил Северный. – С минуты на минуту. Но судя по внешнему виду, придется позаимствовать кое какие инструменты у Оружейника.

– Именно так, – согласился я, хотя сказать это было нелегко. Мое внимание привлек мальчик, заглянувший с любопытством в дверь. Я знал его – видел, как Северный уносил его из Форта. Маг дня тоже почувствовал ребенка и, развернувшись, грозно шикнул:

– А ну кыш отсюда или я превращу тебя в лягушонка!

Мальчик вскрикнул и сбежал, простучав босыми пятками по ступеням.

Я улыбался, ощущая жизнь.

Северный отодвинул от стены тяжелый, еще не утративший запах оструганного дерева, стол.

– Недгар сказал, его нужно уложить, – пояснил он.

Я приподнялся и пересел на стол, опустился спиной на его твердую поверхность и вздохнул.

– Мастер, с ним все будет в порядке? – раздался от входа встревоженный женский голос. Я пожалел, что она увидела меня таким. Моралли.

Совершенно другая женщина стояла в дверях, я узнавал ее, но не знал. Пожалуй, мы оба стали непохожи на тех, кем были раньше. Я пережил ни одну смерть за время, прошедшее с нашей последней встречи. Я потерял все и вновь по частям обрел целостность.

Ее жизнь изменилась, теряя истинный смысл. Кому теперь было нужно ее удивительное искусство? В войне нет места прекрасному, в войне остается защищать свою жизнь, а ее жизнью была живопись. У нее ничего не осталось, она потеряла себя и то, что Моралли могла сделать теперь для людей, она делала безрадостно и однообразно.

Девушка не выдержала и отвела взгляд, попятилась и, получив утвердительный кивок Мастера, глухо осведомилась:

– Что-то нужно?

– Нам понадобится горячая вода, – подсказал Северный.

– Сейчас все сделаю, – согласилась она и с облегчением бежала прочь.

– Не суди ее, – попросил Мастер, словно чувствовал вину за ее внезапное отступление.

– И не думал, – согласился я. – Теперь кого-то судить особенно глупо.

Снова шаги. Другие, тяжелые, будто поступь медведя.

– О, – пророкотало над головой, – снова ты…

Я вздрогнул, открыл глаза и вгляделся в нависающего надо мной лекаря. Он был бородат и обладал богатырским телосложением. Протянувшаяся к моей ноге рука была жилистой, перевитой сухими мышцами. Он аккуратно положил на стол небольшие клещи, но так, чтобы я не видел, будто боясь напугать.

Пожалуй, я несколько раз замечал его в Форте, то в трапезной, то вместе с Оружейником, но в городе было много людей и я не выделял его среди прочих. Кажется, я даже приписывал его к тем, с кем предпочел бы не водить знакомства, помня хмурые, недружелюбные взгляды, которыми он награждал тех, кого встречал.

Но сейчас передо мной был свершено другой человек, с приветливым, немного насмешливым голосом и мягким взглядом. Этот голос заставил мое тело расслабиться, а мысли скользнуть свободно в прошлое, возвращая одно из воспоминаний, которым я никогда не владел…

Невольно потянувшись к нему, я не встретил сопротивления.

Потерял ее, – сказал Недгар с потаенной тоской. – Вирель. Ее любовь и терпение были безграничны. Моя сила ослабела, когда она ушла. Но не беспокойся, о тебе я позабочусь.

Вирель, она говорила со мной…

Она сидела у твоей постели в первое время, – согласился врач.

Вирель говорила со мной, – с нажимом произнес я. – Магия… травы… я не помню…

Это придет, – Недгар не был удивлен. – Она отдала тебе свои знания. Мне казалось, Вирель делает это зря, но теперь я думаю, она знала…

Я ощутил в нем такую боль, о существовании которой и не подозревал. Груз за жизнь каждого человека, которого он потерял, но и готовность продолжать борьбу за каждый вдох. Поняв, что происходит, Недгар мягко отклонил мое сознание и указал на корку запекшейся крови на бедре:

– Что это у тебя?

– Обломок палаша, он прошел насквозь.

– Не думаю, что Оружейник будет доволен тем, как ты распорядился его мечом, – усмехнулся Мастер. – Он всегда говорил, что тебе нельзя давать в руки оружие, намекал, что ты отрежешь себе что-то.

Это была остроумная шутка, но я даже не улыбнулся.

– Я освобожу ногу и посмотрю на рану, хорошо? – не дождавшись ответа, Недгар взял мой нож и вспорол штанину по всей длине, отстранил ткань, липшую к коже и ране. Мастер отвел руки, и я закусил губу. Боль хлестко ударила по глазам.

– Мастер, будь любезен, не делай хуже, чем уже есть, – строго велел Недгар. – Верни руки на место. Демиан, не забывай дышать, – насмешливо поддел он меня. – Спасибо, Моралли, девочка, иди теперь. Совсем не обязательно на это смотреть.

Я вздрогнул, когда теплая вода попала на рану – врач смывал грязную запекшуюся корку.

– Вода, Демиан, чистая вода, – сказал он мягко. – Просто лежи.

Я заслонил предплечьем глаза и тяжело вздохнул.

– Готов?

Этот вопрос заставил меня очнуться, участил дыхание. Ожидание боли страшнее боли.

– Выдох, – потребовал врач и когда я выдавил из легких воздух, он взялся щипцами за край осколка и медленно и очень осторожно потянул его на себя. Я сжал край стола, чувствуя, как проходит железо по кости. Боль была не так уж сильна, притупленная умением Мастера, но тело не верило.

– Лучше кричи, – посоветовал Недгар, но я лежал молча, смирившись с неизбежным, зная, что это лишь слабый отголосок того, что ждало меня на самом деле.

– Вот так, – врач удовлетворенно кивнул, показывая мне залитое кровью лезвие. Я судорожно вздохнул, замечая разительное сходство. Поверхность железа будто впитала в себя мою кровь. Как нож…

– Убери это от меня, – прохрипел я, приподнимаясь на локтях.

– Придержите его, – возмущенно сказал Недгар, обращаясь на самом деле к Северному.

Я покорно лег обратно, не дожидаясь, когда ко мне применят силу.

– Кровь, Северный, – напомнил магу врач, как о чем-то само собой разумеющемся. – Вирель одна заменила бы вас двоих, бездари.

Смерть, – подумал я. – Везде одно и тоже. Везде смерть, у всех горе. А о чем горюю я? О себе? О мире?

– Не выпадай, Демиан, – позвал врач, заставив вздрогнуть. – Кровь больше не уходит, я промыл рану и наложил повязку. Выпей-ка, – он протянул мне чашку с отваром.

Меня тошнило, но я повиновался. Вкус был мягким и насыщенным. Там были и успокоительные травы и легкое снотворное, что-то очищающее кровь и противовоспалительное. Все, что мне сейчас было нужно.

Я не знал названия трав, но будто чувствовал их назначение, скрытое в самом напитке намерение. Это походило на чутье, на незнакомое знание, которым я обладал.

Спасибо.

– Рано благодаришь, – сказал врач, хмурясь. – Думаю, я еще не закончил. Что у тебя под тем, что когда-то давно было повязкой?

Я приподнял правую руку и с трудом выдохнул:

– Пустяки.

– Понимаю, ты устал, но я должен посмотреть, – это походило на уговоры, можно подумать, я мог отказаться. Чтобы не затягивать, я еле заметно кивнул.

К моему ужасу раны под повязкой загноились, края разошлись и в центре белела кость. Гноя было немного, но от раны дурно пахло.

– Вот тебе и пустяки, – хмыкнул Мастер. – Эта ничуть не лучше.

– Я еще немного помучаю тебя, Демиан, потерпи.

Мне так хотелось попросить отдыха, немного времени, но я поборол себя и снова кивнул. Теперь я знал, откуда взялся мой нож, теперь мы все владели секретом того, как победить фантомов. Мое тело способно создавать оружие, против которого они не могут устоять, но готов ли я к этому ужасу?

Травы, выпитые мной, начали действовать, медленно погружая меня в состояние забытья. Мысли расплывались, я прикрыл глаза и вскоре, несмотря на боль и манипуляции врача, провалился в болезненный, полный шорохов, но не дающий подняться на поверхность сознания сон.

Я пробудился глухой ночью и долго слушал, как гудит за окнами созданный магами ветер. Он был непреодолимым препятствием для бесплотных фантомов, создавал непонятное мне, но вполне ощутимо сопротивление, которое ощущалось даже человеческим телом. Ветер создавал иллюзию защищенности.

Как они тут обжились? – подумал я. – Куда бы они не подались, всегда тащат за собой свой быт, переделывают все под себя.

Теперь у магов нет власти. Теперь ни у кого нет власти, есть лишь жалкая возможность выжить и очень много борьбы. Вот, что у них теперь есть – борьба. Может быть, для них это даже лучше, чем праздно сидеть на месте, затухая?

Я поймал себя на том, что перестал вычленять личности. Погиб не человек и даже не целая цивилизация, погиб весь мир, и я с горечью подумал, что придется с этим смириться. С другой стороны, что я могу сделать? Мне не уничтожить фантомов, в моем теле рождается оружие, способное разрушать сковывающие время связи, но ведь граница между мирами разбита, и смертоносные сгустки будут все так же течь бесконечным потоком, потому что само время не имеет ни начала, ни конца. Нет, всех их невозможно уничтожить, пока не восстановится граница между мирами.

Я знал, что проспал мало, но, как бы отвратительно себя не чувствовал, не желал оказаться спящим телом, если время придет, чтобы забрать наши жизни. Я был весь мокрым от слабости, во рту пересохло. Впрочем, если не кривить душой, мое самочувствие должно было быть куда хуже. Тяжело поднявшись, я оправил влажную рубаху, в которую меня переодели, подтянул свободные портки, почти не стеснявшие раны и пробрался к выходу. В комнате спал еще кто-то, но я не стал разглядывать разложенные на полу сенные матрацы.

Тихо отварилась дверь, едва слышно скрипнули плохо пригнанные друг к другу доски. Летящий везде ветер охотно коснулся моей кожи, влажная от пота одежда мгновенно выстудила из меня все тепло, заставив ежиться. Вдох холодного воздуха обжег легкие, очистил разум. Пришло понимание, что промедление может быть опасно, и я повернулся, желая найти Мастера. Нужно было объясниться и рассказать, что мне довелось увидеть.

Темный силуэт, будто сгущаясь, поднялся со скрипнувшей скамьи в углу крыльца.

– Зачем ты встал, Демиан?! – спросил маг. – Мы столько усилий приложили, а ты ведешь себя как глупец…

– Хотелось пить, – спокойно сообщил я, – пришлось пойти поискать воды.

– Тебе стоило только попросить, – возразил Мастер. – Зачем было красться? Ты будто вор, будто хотел сбежать…

– Тогда я прошу, – устало сказал я и присел на ступени, передернув плечами от холодного ветра.

Мастер широко зевнул и быстро спустился вниз, переступив через мою неловко вытянутую ногу.

– Вернись в постель, – велел маг.

– Воды, – напомнил я ему. – Все это подождет, нам надо кое о чем поговорить.

– Это точно нужно делать сейчас? – с сомнением спросил Мастер.

– Да, – не терпящим возражения голосом, заявил я.

– Ладно, сейчас вернусь…

Вскоре маг принес целое ведро приятно теплой воды, которая все это время провела над остывающими углями, и глиняную кружку.

– Вам пришлось начинать все заново, – пробормотал я, глядя на посудину, вылепленную руками Калороне.

– Это неизбежно, – так же тихо ответил Мастер и ушел в дом. Вскоре он вернулся, вынеся мне шерстяное одеяло. За это время я уже дважды зачерпывал воды и теперь принялся за третью порцию.

– Лошади после долгой скачки много пить нельзя, она может умереть, – наставительно сказал Мастер, усаживаясь рядом, и я узнал прежнего мага. Приятно было найти что-то знакомое.

– Я не лошадь, – несмотря на отчетливый протест, Мастер все равно отставил ведро подальше.

– Минут через десять, – пообещал маг, – а то стошнит.

Возможно, он был прав, в желудке я ощущал неприятное жжение. Мы долго молчали, и маг ни о чем не спрашивал, просто неподвижно сидел, глядя сквозь ночь.

– Теперь ночью есть время для сна? – наконец спросил я, лишь бы с чего-то начать разговор.

– Я просто утомился, Демиан, да и что тут еще делать? – в его ответе послышалась мне тяжелая горечь.

– А-а-а, – протянул я, понимая, что он намекает на те силы, которые потратил на меня.

– Ты хотел поговорить?

– Думаю, – осторожно сказал я, – ты бы многое хотел услышать?

– Какая разница, чего хочу я, особенно теперь? – маг резко распрямил спину.

– Ну хорошо, послушай тогда о том, что мне удалось узнать. У меня нет возможности реально оценить вес этого понимания, а вот ты и Северный должны. Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему Шива вообще вмешался? – этот вопрос не требовал ответа и я продолжал напряженно. – Вероятности, о которых ты столь много мне говорил, колеблются до последнего. Человеком для Мрака мог быть кто угодно, но фантом нашел меня и предопределил события. Он знал, что во мне есть время, присущее смерти.

Не зная, как объясниться, я замолчал, но Мастер произнес тихо:

– Пожалуй, я встречал упоминания об этом в книгах, но никогда не задумывался что это может значить. Особенные люди, которые, пережив смерть, обретали какие-то чародейские возможности.

– Да о чем ты сейчас? – разозлился я.

– О том же, о чем и ты. Чтобы начать прикасаться к энергиям, чтобы осязать их, нужно претерпеть изменения. Смерть способна разрушить любые границы и с расчетом на это я дал тебе умереть там, на равнине.

Напряжение повисло между нами, но его слова уже ничего не могли изменить для меня.

– Думаю, первого моего опыта было вполне достаточно – натянуто сказал я. – Мы имеем то, что имеем. Нет ничего вечного, даже быстрое время подвержено энтропии. Сила, способная разрушать структуру фантома есть во мне. Это физическое явление, но в моей крови концентрации этого действия недостаточно. Не знаю, как это работает, но обломок палаша, который пробыл у меня в теле, впитал в себя это умение с избытком. Тебе стоит поговорить с Шивой об этом, у меня не было сил завести такой разговор. Думаю, если он не даст нужных объяснений, то хотя бы поделится ощущениями.

– Вот как… – маг казался озадаченным.

– Тот нож, что когда-то я нашел в горах вместе с флягой, обладает теми же свойствами. Он вобрал в себя жизнь своего хозяина, приведя того к порогу смерти. Я видел, как фантомы корчатся от моей крови, Мастер, как воют и отступают, но только нож был способен разрушить их структуру. Этот осколок, что достали из моей ноги, столь же бесценен.

Молчание Мастера сказало больше возможных слов. Он размышлял о том, как можно распорядиться моим телом в сложившейся ситуации. Это размышление было само по себе страшным.

– Ты был в центре города, как ты попал туда?

– О-о, ты как всегда смотришь в самую суть, Мастер. Поговори с Шивой об этом тоже, спроси, зачем на самом деле он выбрал меня. Каждое его слово будет ложью, потому что другой материальный фантом объяснил, почему призраки не убивают таких как я. Мы можем разрушать стены, Мастер. Шагая вдоль границы между мирами, мы бездумно рушим то, что удерживает время за гранью. Мы не имеем права существовать, но фантомы сохраняют нам жизнь в надежде, что наше неосторожное прикосновение пустит их в наш мир.

– Этого не может быть, – глухо сказал Мастер, отстранившись от меня.

– Я видел сны как явь, и теперь совсем не уверен, что это были лишь сны. Но кто даст достоверное объяснение происходящему? Я слышал, что даже когда граница цела, время от времени фантомы проникают сюда, но как такое возможно? Не прикосновение ли таких как я открывает щели, через которые время просачивается в наш мир? Такие как я, Мастер, должны быть мертвы, мы не имеем права на существование, смерть уже разрушила нас, но мы сбежали и вот мы здесь. О, как это дико… это ужас, Мастер, то, что ты сейчас ощущаешь?

– Нет, – маг покачал головой. – Нет! Демиан, ты один из нас, ты человек дракона и дракон не позволил бы тебе разрушить границу.

– Вряд ли Мрак может чего-то мне не позволить, – горько сообщил я.

– Послушай меня, Демиан, стена, о которой мы говорим, была под присмотром, вдоль нее остаются следы тех, кто подходит слишком близко. Целостность мира – наша с Северным забота, каждый, кто прошел там, отчетливо заметен. Ты никогда не подходил к границе времени.

– Я был с другой стороны, – жестко сообщил я. – Туда у меня своя дорога, которую проложила смерть.

– Ты так уверен? – голос мага казался задумчивым.

– Я так чувствую, – согласился я.

– Тебе всегда было свойственно чувствовать вину за происходящее, даже когда ты не имел к этому никакого отношения. Это делало твою персону более значимой, раз ты оказывался виноват в таких огромных бедах, – Мастер насмешливо похлопал меня по колену.

– Ну а как же это объяснить?

– Фантомы разрушили границу сами, быть может подобные тебе и способны впускать в мир капли времени, но разрушение возможно лишь тогда, когда капли собираются в единый поток. Не стоит делать из себя чудовища, Демиан, но ведь я тебя не убедил, да?

Я вздохнул и глухо произнес:

– Чтобы прогнать прочь фантомов, понадобиться очень много оружия. Не уверен, что я к этому готов.

– Высшие, – простонал Мастер, – ты совершенно не изменился, как такое вообще возможно? Так же глуп! Так же глуп, – повторил он шепотом. – Ты же был в городе, Демиан, ты же видел их. Говорил с ними. Не знаю, как тебе удалось бежать, не верю, что они могли отпустить тебя…

Я промолчал, соглашаясь, и маг продолжал:

– Ничего не осталось. И ты хочешь сделать чудовищ из нас? Какое оружие, Демиан? Против чего? Зачем?

– Чтобы выжить самим.

– Уймись, – устало попросил Мастер. – Столько времени прошло, ты обрел дракона, но так и не нашел равновесия. Никто не собирается втыкать в тебя железо, чтобы получить инструмент против времени.

– Выходит, это – никчемное знание?

– Это дар, Демиан, – он смотрел на меня удивленно. – И мы не будем растрачивать его попусту.

– Ты как всегда говоришь загадками, – проворчал я.

– Потому что ты не слышишь, – разочаровано сообщил Мастер. – Возможно, этот дар еще спасет нас, дай только срок.

– Ты расскажешь Северному? – затаив дыхание, спросил я.

Мастер едва слышно фыркнул.

– Конечно расскажу, что это ты причина всех наших бед, – согласился он насмешливо. – Демиан, не потакай своему самолюбию, не ты разрушил границу, это сделало время. А виноваты мы. Я, Северный, другие маги, которые знали. Которые должны были следить и оберегать. Хочешь быть виноватым, раздели вину со мной и со всеми нами. А теперь ответь мне: что-то уже можно изменить?

– Лучше бы мы все сдохли, – жестко ответил я.

– И мир был бы так же разрушен. Нет, Демиан, мы должны уцелеть и мы должны наказать себя за то, чего не сделали.

– И как же это?

– Делая в следующий раз все необходимое, – печально ответил маг, разглядывая свои руки.

Сейчас я не мог задать Мастеру вопрос о том, что он имеет виду – у меня просто не было на это сил. Маг дал мне еще кружку воды и отправил спать.

Первый луч солнца показался из-за горизонта. Он шаловливо заиграл золотом на неспокойных морских волнах. Пронзительно и резко закричала пронесшаяся вровень с обрывом чайка.

Северный растянулся на большом валуне и вгляделся в насыщенное голубизной небо. Мастер стоял рядом, неотрывно глядя вдаль.

– Все это не меняет наших первоначальных планов, ведь так? – маг дня выгнул спину, повторяя форму валуна. Он с удовольствием повернул голову к первым солнечным лучам, подставил им лицо и плечи.

– Это – полезное знание, но оно немного запоздало, – отозвался Мастер. – Ты будешь говорить с Шивой? В конце концов, мне хочется знать, зачем он содействовал в разрушении этого мира.

– В сохранении, – Северный сокрушенно покачал головой. – Мы никогда не говорили с тобой об этом, но ты подозревал…

– Злой умысел с твоей стороны?

– Никто не мог представить, что с мальчишкой будет столько проблем. Поверь, если бы я знал, на что он способен, не свалил бы на тебя этот груз. Мне было бы забавно переломать его всего, – маг дня задумался. – Знаешь, казалось очень заманчивым приставить к стене мага, способного закрывать бреши. Мы долго искали ответы и с помощью Рене нашли упоминание о «мертвых воинах».

– Его прикосновение разрушительно…

– Для фантомов, не для стены, если только все правильно использовать. Этому нужно было обучаться, Мастер, и я совсем не был уверен, что все сработает. К тому же перерождение с драконом могло полностью изменить его. Никто не знал, что заберет молодой ящер.