Текст книги "Жертвы времени"

Автор книги: Евгения Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 38 страниц)

Глава 10. Совет

Вечером опять пришел Мастер. Когда он заходил, я заметил серую суетливую тень, мелькнувшую за дверью.

– Крыс у вас развелось, – проворчал я.

– Развелось, но это была не крыса, – маг даже не оглянулся, – это хорек Нурей, выкормыш Дона. Хороший охотник и шпион. Его глазами Дон приглядывает за тобой.

– Вот как, – сказал я неопределенно.

– Что произошло? – спросил маг, занявшись моей спиной.

– В лесу? – не стал отнекиваться я. – Поднялся сильный ветер и раскачал деревья, мне было как-то не по себе.

– Что произошло между вами? Дон в весьма сдержанной форме высказал мне, что больше никогда не возьмет тебя с собой.

– Он считает, что ураган поднял я. Думает, что я колдун и хотел что-то сделать?

– А ты?

– Мастер, я задремал! К демонам все, я просто уснул, у меня не было никаких сил! А когда проснулся, Дон чуть меня не убил!

– Ну-ну, – пробормотал маг, будто пытаясь что-то вспомнить. – Ладно, отдыхай.

Дверь в моей комнате была восстановлена, стена замазана и раствор казался вполне окрепшим, вовсе не свежим. Я запер ее за уходящим магом и лег на кровать.

Этой ночью вновь выла собака и я, проснувшись от спеленавшей меня дремы, долго не мог снова заснуть, ощущая умственную и физическую усталость. Вскоре мне надоело ворочаться с боку набок и кряхтеть, когда придавливаешь оказавшийся в неожиданном месте кровоподтек, и я поднялся, подсел в кресло, слегка отодвинув его от опасного, все еще испачканного отравленным вином и порошком стола. Закурил.

Я прекрасно понимал, что нуждаюсь в учителе. Мне нужен был человек, который помог бы, разъяснил то, что со мной происходит. Человек, которому я бы осмелился рассказать про видения. Мастер не был тем, кому хотелось доверять, что уж говорить о других? И не имело значения, что Мастер уже не единожды спасал мне жизнь. Что-то заставляло меня опасаться его, и идти против своих чувств не хотелось.

Шум за окном привлек мое внимание. Я вскочил, подбежал к окну и распахнул створки, впуская в комнату прохладную ночь. Под моими окнами промчались трое всадников на серых высоких лошадях, укутанные в глухие черные плащи. В руке того, что скакал первым, рвался на тысячи искр, факел, оставляя в воздухе над его головой призрачный оранжевый след. Не сбавляя ходу, всадники скользнули тенями вдоль спящих домов и свернули за угол. Конские копыта хаотично стучали по камням, смешавшись в ровный звон, который быстро затих, стоило лошадям скрыться из вида.

Не раздумывая, я бросился к двери. Запоздало вспомнил, что на мне одеты лишь штаны, но одеться полностью у меня не было времени. Казалось, я и так уже потерял всадников.

Ругаясь, я несколько секунд возился с замком, потом победил его и выскочил из комнаты. Сигарета была забыта и брошена на каменные ступеньки лестницы. Ссыпавшись по ней, я что было сил помчался по холодным камням мостовой в сторону, где скрылись всадники.

Город все еще казался незнакомым. Ночью он изменялся до неузнаваемости, и я с трудом ориентировался в его узких извилистых улочках. Из темных переулков тянуло холодной сыростью, ощущения были куда острее тех, которые я испытывал, бродя по зловонным переходам Нижнего города. Казалось, из темноты тянутся ко мне щупальца страха, а воздух пропитан опасностью, от чего каждый звук заставляет сердце рваться из грудной клетки. Я бежал, чтобы не чувствовать, не слышать, не бояться.

Ни одного человека не встретилось на пути, ни собаки, ни даже крысы, которые, казалось, слыша мое хриплое дыхание издалека, разбегались раньше, чем я приближался. А, может, их просто уже распугали пронесшиеся бешенным скоком всадники.

Чудилось, город мертв. На секунду я полностью уверился в этом ужасающем чувстве, и ноги мои сами замедлили бег, а кровь остыла в жилах. Уже через мгновение я выскочил из-за угла и остановился, смещаясь в сторону, пытаясь укрыться в тени домов. Всадник резко повернулся, глядя на меня, но темнота была хорошим другом. Несколько секунд в воздухе висело подозрение, и по спине моей за это время скатилась не одна струйка пота. Но тут всадник решил, что движение ему померещилось и, облегченно, как мне показалось, вздохнув, увесисто постучал кулаком в дверь. В свою очередь я перевел дыхание и огляделся. Я выскочил на улочку, где располагалась лавка гончара, и именно в ее дверь стучал сейчас спешившийся человек. От громкого звука конь занервничал, прядая ушами. Всадник отступил на шаг, вслушиваясь в тишину дома.

Я не слышал, как подошел гончар. Судя по секундному удивлению всадника, он тоже. Тихо скрипнув, отварилась дверь. Звук показался зловещим в ночной тишине. Он застрял комом у меня в горле, и я вновь затаил дыхание, пытаясь не пропустить ни слова из того, что будет сказано. Я вполне мог надеяться услышать весь разговор.

В дверном проеме возникла худая фигура старика в туго подвязанном поясом длинном халате. Гончар зачем-то сжимал в руке горящую неровно свечу, прикрывая ее пламя ладонью. А я думал, что он вовсе слеп. Зачем же ему свеча? Или он еще что-то видит?

– Мы принесли плохие вести, – тихо проговорил всадник, как только дверь открылась. – Мои друзья поехали собирать скорый совет. Просим Вас, Калороне, прийти тоже.

– Где? – скрипуче и с легким недовольством спросил гончар.

– У Оружейника, Калороне.

– Поезжайте за другими, – вздохнул старик, потирая суховатой рукой лицо.

– Что случилось? – послышался из глубины дома взволнованный женский голос. Притворяя дверь, гончар бросил:

– Иди спать, Маралли, мне придется отлучиться.

– Опять эти дела! – в сердцах бросила девушка. – Когда же они уже оставят тебя в покое, отец?! Разве ты этого не заслужил?! Разве ты недостаточно сделал для них, чтобы спокойно спать ночами?!

Не знаю, что ответил ей гончар, но слышал, как девушка рассерженно простучала босыми ногами по деревянной лестнице и громко хлопнула дверью.

Всадник, не дослушав ссоры, поднялся в седло и ударил коня пятками в бока. Я тоже не стал ждать, пока гончар выйдет из дома, попятился и оказался на параллельной улице.

Оружейная, да? Это значит, что подслушать будет сложновато. Но почему-то мне обязательно надо узнать, что произошло. Казалось, это может дать мне ответы на вопросы, которые нескончаемым списком записаны на листах моей памяти.

Оттого что меня не приглашали, становилось совсем невмоготу. Я бросился бежать, желая обследовать все до того, как соберутся маги. Мне не запрещали присутствовать на совете, меня просто не позвали, а это совсем другое дело, неправда ли?

Где в оружейной могут собраться люди? Все зависит от того, сколько соберется магов. Просторная комната внизу вряд ли вместит в себя многих. Зато наверху, в гостиной, где за большим столом решалась моя судьба… Это второй этаж, как мне проникнуть туда?

Раздумывая о возможных вариантах, я забыл об осторожности и лишь по счастливой случайности не столкнулся с Северным. Он быстрым шагом поднимался по улице, и я чудом успел заметить его первым и спрятаться, прижавшись взмокшей спиной к стене дома. На мгновение мне показалось, что дом специально навис надо мной своей тенью, скрыв от взгляда светловолосого, который прошел в нескольких шагах и свернул в конце улицы. Не заметил, потрясающе, не почувствовал! Мимо меня прошел маг и я остался ненайденным! Я с опаской посмотрел на дом, но здание ни чем не отличалось от любого другого.

И все-таки главный вопрос оставался нерешенным. Как обмануть магов? Как поприсутствовать на их сборе, да так, чтобы они не узнали? Как, в конце концов, подслушать разговоры, которые прозвучат этой ночью?

Я прокрался вдоль стены и поднял голову. Ну точно, надо мной есть балкон. Здесь довольно высоко, но, если подпрыгнуть, можно ухватиться за нижний край. Хватит у меня силы подтянуться, позволит ли спина?

В отдалении раздались голоса, времени совсем не оставалось. Я напружинил ноги, сжал зубы и подпрыгнул. Пальцы скользнули по краю, не найдя опоры. Я сморщился от боли в спине и досады, глубоко вздохнул и понял, что попыток больше не осталось – голоса звучали уже совсем рядом.

Высшие, – взмолился я, – вашей волей, помогите!

Прыжок, и я уцепился за поперечину, стал подтягиваться, превозмогая боль в спине, заставляя вялые, съеденные болезнью и ядом мышцы тянуть меня вверх. Перевалился через парапет и замер.

Внизу кто-то прошел, хлопнула дверь, раздались шаги. Я придвинулся к окну и в следующее мгновение Оружейник знакомым жестом распахнул створку. Дыхание сперло. Я отшатнулся, пропуская раму перед лицом.

– Да-а, – проворчал Оружейник, – вас набилось, как зерна в мешок и стало душно…

Он стоял в шаге от меня, не давая мне вдохнуть.

– Хорошая ночь, но дурные вести. Садитесь, Северный, Мастер, я постою.

В какой-то момент я испытал ужас: если Оружейник не отойдет, я задохнусь. Но хозяин дома отступил вглубь комнаты, – я слышал его тихие шаги.

– Итак, – проговорил чей-то звонкий голос. – Мы готовы слушать.

Заговорил один из всадников. Голос его выдавал долгий путь и сильную усталость. Говорил он размеренно и веско. Никто не прерывал его, давая возможность сказать все и даже когда он замолчал, в комнате еще долго висело тягостное молчание.

– Мы прибыли с Юго-Восточного поста по приказу командующего, – говорил гонец. – Нам велели рассказать обо всем, что произошло за последнее время. Страшные убийства в Восточном Орге не сразу насторожили нас, да и не сразу пришли вести. Прошу понять, мы прибыли, как стало возможным. Комендант просил передать: в городе мечется фантом. Мы послали людей на его поиски, вернулся только один и он уже не тот, кем был раньше. Полоумный постоянно кричит, что уже слишком поздно.

Нас послали просить помощи. Кем бы ни был убийца на самом деле, его надо найти, а, если это фантом, то только вы сможете расправиться с ним. Завтра мы должны будем покинуть Форт, унося ответ.

Я медленно и как можно бесшумнее сполз по стене на пол, поджал ноги, обхватив их руками, и слушал, боясь пропустить хоть слово. Ничего не понимал, но запоминал все.

Молчание в комнате, казалось, гремело громом. Я услышал скрежет отодвигаемого кресла – кто-то встал. Уже знакомый голос нарушил молчание:

– У вас нет доказательств тому, что это Фантом.

– Дори, но тела будто сожжены…

– Всего лишь убийства… В людях слишком много насилия. Всегда было, а теперь особенно. Мы не можем сломя голову броситься искать ваше нечто. Вопрос с городами в скором времени решится, обещаю вам. Мы сделаем все, чтобы люди вспомнили, зачем они рождаются.

Холодный и глубокий голос Мастера прервал говорившего:

– Северный, уймись, мы твою песню слышали и не раз. Ты забыл о принятом решении? Никто не бросится выполнять твою волю. Если в Орге происходит что-то странное, мы не имеем права оставаться в стороне.

– Ты так и не обдумал мои слова? – с укором произнес Северный. – Тебе нужно было только все взвесить и выслушать сердце. Ты тоже понимаешь, что это – единственный выход, но отказываешься…

– Мы не будем сейчас обсуждать это, понял! – маг повысил голос. – Если в Орге появился фантом, ты прекрасно понимаешь, к чему все это может привести.

– Бред, ну бред, ты сам себя слушаешь? – они все больше повышали голос. – Я был у границы, она цела. Никаких фантомов нет.

– Откуда они появлялись всегда, Северный? Граница цела века и века, но где-то есть лазейки, через которые рано или поздно приходят они! Хочешь, чтобы наш гость продолжал убивать, хочешь, чтобы он набирал силу? Сейчас он один и еще слаб, а что будет потом?

– Вы, – резко вклинился в диалог Оружейник, быстро пройдя по комнате, он остановился у окна, заставив меня вновь перестать дышать, – уже слишком поздно и мы все устали. Прекратите ссориться.

– Мы не ссоримся, – мягко возразил Северный, – просто наш добрый Мастер склонен верить людям на слово. К этому его приучил найденыш и он теперь носится с тем как наседка с яйцом. Позор, Мастер, в твои то годы быть таким наивным.

– А я считаю, – тихо проскрипел гончар, – что ты, Северный, готов отказаться от необходимого в пользу желаемого. Если один фантом нашел лазейку, через нее вскоре придут другие.

– Это не совсем так, – голос Мастера был задумчивым. – Такие проходы не бывают постоянными, фантом прошел, но за ним уже ничего нет. Так что один гость вовсе не означит, что мир может наводниться через нее обрывками времени.

– А возможно, пока он беспрепятственно бродит по городу, эта щель неумолимо увеличивается, – закончил за мага гончар.

– Калороне, ну хоть ты не драматизируй, – попросил Северный с показной усталостью.

– А ты не увиливай! – зло проговорил вдруг гончар. – Я помню, я все помню, помню, знаешь ли, больше, чем другие. Хочешь, расскажу?

– Уймись, – в голосе мага ночи прозвучало предупреждение. – Вы обсудите это с глазу на глаз.

– О, Мастер. Спасибо, что заступаешься, но не стоит. Наш мудрый Калороне считает меня виноватым в событиях древности, но это не так.

– Я считаю, что ты так ничему и не научился! – не унимался слепец.

– Могу проверить, что твориться в Орге, – внезапно предложил Дон. – Если кто-то хочет, может последовать за мной. Если это человек, ну что же, я буду разочарован, но если фантом, поездка будет оправданной. Я знаю меньше многих, но у меня есть свои соображения на этот счет. Пока фантом жив, брешь сохранится. И ее надо закрыть.

– Прости, как ты собрался это делать? – насмешливо уточнил Северный.

– Это делали раньше, – рыжий вовсе не растерялся. – Тебе виднее, хотя нет, постой, я забыл, что ты совсем не преуспел в этом!

– Каков наглец, – фыркнул Северный. – Ты просто не знаешь, о чем говоришь…

– Зато мы с тобой отлично знаем, – вмешался Мастер.

– Ты предлагаешь начать рушить миры или хочешь закрыть брешь собственной жизнью? – уточнил маг дня. Меня потрясала отдающая душком глупости непринужденность, с которой он противопоставлял себя всем в зале.

– Не время до склок, – вновь напомнил Оружейники, но Мастер не промолчал:

– Ты прекрасно знаешь, что мне не позволено отдать свою жизнь.

– Отличный аргумент, чтобы прикрыть трусость, знаешь ли. Ах, мне не позволит дракон. Ладно, это пустое, хоть кто-то тут готов что-то делать. Дон, ты справишься один?

– Я поеду тоже, – пророкотал Горан. Оказывается, он тоже был там. – Давно, знаешь ли, не встречался с этими тварями, уже забыл, как они выглядят. Вы все тут забыли.

– Отлично сказано, – похвалил Оружейник. – Решено, но надеюсь, все обойдется и тревога ложная. А теперь давайте все спать.

Они расходились, что-то обсуждая. Я тоже поспешил покинуть свое опасное место и, спустившись с балкона, побежал мелкой трусцой прочь, то и дело спотыкаясь в темноте о булыжники. Через полчаса я уже сидел у камина и, морщась, стирал кровь с разбитой о камень подошвы.

Внезапно тихий шелест привлек мое внимание, я поднял голову и…

Из темного угла комнаты на меня смотрели два круглых желтых пятна. Я успел крикнуть лишь раз, но страх испытать успел в полной мере. Через секунду я перестал что-либо ощущать, и только приближающиеся глаза холодной стрелой врезались в мое сознание.

Зловещими теперь казались темные переулки, город остыл, вобрав в себя тягостное волнение.

– Когда приходят такие вести, мне становится не по себе, – Мастер устало провел рукой по лицу. – Я боюсь их, Дон, всякий раз боюсь, что граница истерлась.

– Ну, на моей памяти такое случалось лишь дважды, так что привыкать особенно и не нужно.

– Я слишком часто сталкивался с ними, чтобы начать по-настоящему опасаться. Время, Дон, никого не щадит. Ты должен быть крайне осторожен, понимаешь?

– Жаль, что ты не можешь отправиться со мной, если бы не этот мальчишка…

– Ну скажи это, – предложил Мастер.

– Ничего не понимаю, – выпалил рыжий. – Точно знаю, что все это он, но не понимаю! Он ничего не делает, но все портит!

– Нет, Дон, он делает и делает это специально, – Мастер вздохнул и, смеясь, тихо закончил: – Но я тоже не понимаю, что. Не чувствую, не вижу. Он для меня еще большая загадка, чем время. Мы можем злиться или ненавидеть, но когда родится дракон, он сам примет решение.

– Веришь, я хочу, чтобы Демиан погиб.

– Не нам с тобой решать, – отказался Мастер. – Мне придется еще немного с ним повозиться, драконы медлят, всему свой срок. Возможно, это и мое испытание.

– Высшие знают. Теперь многое решиться, и мне кажется, что лучше бы я нашел в Орге фантома.

– Да почему?

– Потому что это остановит Северного и отвлечет его. Потому что нельзя разрушать одну стену, когда вторая в трещинах – это обрушит весь дом. Пока не разберемся с границей, города оставят в покое.

– Лучше пусть уничтожат все города, – глухо проворчал Мастер. – Если граница истерлась, им придет конец. Нам всем рано или поздно придет конец. Не хочу даже думать об этом!

– Опасность всегда существует, и ты это знаешь даже лучше меня, – возразил Дон серьезно. – А Северный и ты всячески стараетесь об этом забыть. Если вы устали, хотя бы не мешайте действовать другим.

Разговор прервался. Крик полный страха пролетел вниз по улице и затих.

– Опять? – только и спросил Дон, после чего маги одновременно сорвались с места. Первым в незапертую дверь скользнул рыжий, следом, застыв в дверном проеме, вошел Мастер. В почти полной темноте, которая ничуть не мешала, маги увидели распростертое на полу тело с широко разбросанными в стороны руками, и неживую тварь, сидевшую на теле. Безликая, с мутными очертаниями, она резко расширилось, словно раздулось и издала жуткий крик, резанувший по ушам. Свои тонкие, похожие на нити руки существо погрузило в неподвижное тело, казалось, они воткнуты в него. Руки эти копались в замершей без вдоха груди, старательно выискивали там что-то, будто пытались вырвать из нее сердце.

Секундой позже тварь бросила свою добычу. Неуловимым движением, она налетела на вошедших. Одновременно Мастер и Дон вскинули руки, останавливая метнувшуюся к ним тварь одним лишь жестом. Зверь словно попался в невидимую паутину, сотканную безупречным искусством магов, затрепыхался, забился в дикой агонии, вновь издав ужасающий вопль. Но все было напрасно – маги держали крепко.

Дон боком двинулся вдоль стены, опасливо косясь на существо и стараясь добраться до лежавшего на полу тела, чтобы выяснить, возможно ли еще помочь человеку. Он не заметил, когда ослабли путы. Оба мага пропустили момент, когда лопнула ловушка. Существо дернулось, прорывая невидимую грань клетки, и бросилось на подошедшего слишком близко мага. Тонкая черная рука, лишенная пальцев, коснулась плеча Дона…

Мастер побледнел и облокотился о косяк.

Крик повис в воздухе, но было поздно. Волна силы плеснулась по комнате, вырвалась за стены и медленно угасла, растворившись в пространстве.

– Не убивай, – вновь повторил Мастер, теперь уже тихо, но эти слова более не имели смысла.

Дон осел там, где стоял. Мастер тоже не сразу смог отстраниться от опоры. Энергия, которую выплеснул Дон, затронула и Мастера – тот с трудом успел защитится от жестокой, смертоносной атаки удивительной силы.

В комнате было стыло, на стенах и полу проступил иней, а кожа лежащего, будто мертвец, Демиана, была белой с синеватым отливом.

– Это все страх, – пробормотал Мастер. – Незачем было так бить, это же не фантом…

Потребовалось некоторое время, чтобы оба пришли в себя. Никто больше не говорил ни слова. Спустя несколько минут Дон тяжело поднялся, нагнулся над пленником. Коротким движением руки сдернул невидимую обычным глазом серую мглу, которая облепила бесчувственное тело, припорошила ее подобно пеплу. Было заметно, что рука Дона, которой коснулось существо, плохо действует.

Мастер прошел и уселся в кресло. Дон на его требовательный взгляд глубоко и утвердительно кивнул.

– Вот она какая, эта тварь, – нарушил, наконец, тишину Мастер. – А Хозяин мне не солгал, это не его душа. Не знаю, откуда она взялась, если бы только удалось ее отследить. Высшие, я не имею представления о том, что здесь происходит!

– Ну извини, что развеял тварь, мне не понравилась, как она на меня посмотрела, – проворчал Дон.

Вновь в комнате повисло долгое молчание. Мастер в задумчивости постукивал указательным пальцем себе по лбу, но Дон знал, что его друг сейчас далеко и думает совершенно о другом.

Внезапно Мастер резко встал – его позвали. Сейчас Дон не мог себе этого позволить – он слишком эмоционально и необдуманно отреагировал на нападение. Что и говорить, после принесенных гонцами вестей, он не на шутку испугался, увидев призрака, и растратил силы впустую.

Бросив короткий взгляд на друга, Мастер развернулся и ушел в ночь. Он исчез, стоило ему ступить в темноту лестницы. Маг перестал существовать для этого мира.

В том был весь Мастер.

Очнувшись, я некоторое время не мог понять, где нахожусь. Мысли расплывались, мое сознание будто парило в воздухе отдельно от, вокруг было темно и только звучали совсем рядом монотонные шаги.

– Как она пробралась к тебе в комнату? Почему ты оставил дверь открытой настежь? Такие гости входят лишь в открытые двери…

Голос был знаком, говорил Дон.

Я будто заново вспомнил, что у меня есть голова и повернул ее, желая посмотреть на рыжего. В темноте я видел лишь плотный силуэт мага, медленно двигающийся по комнате. Потом вдруг прибавилось света. Маг отвел ладонь в сторону и под его рукой робко затрепетал огонек свечи.

Маг нагнулся у двери, провел пальцем по камню.

– Где-то ходил? Что заставило тебя сорваться с места? Ты даже не успел обуться… царапины на дереве совсем свежие, ты торопился открыть дверь…

Пауза была короткой. Дон застыл в дверях и постоял так несколько секунд, потом бросил на меня кроткий взгляд.

– Куда ходил?

Он торопливо вышел за дверь. Шаги его слились с тишиной, но через несколько минут он вернулся. Маг был явно недоволен, но больше вопросов не задавал, заметив, что я пришел в себя.

Как только я стал чувствовать свое тело, сразу понял, что кожа горит, будто обожженная. Дон, похоже, понимал это, потому что принес и положил мне на грудь мокрую простыню. Ее прохлада принесла облегчение.

В ту ночь я не стал спрашивать, боясь встречных вопросов, а потом Дон уехал.

Шли дни, и я по-прежнему избегал встреч с Оружейником. Теперь, думая о том, что происходило, все наши встречи с ним мне казались тщательно планированными и выверенными. Обстоятельства заставляли меня приходить к нему и от этого становилось не по себе.

Уезжая, Дон оставил мне на столе большой атлас трав и теперь я каждое утро либо пешим, либо верхом отправлялся из города, чтобы раз за разом отыскивать нужные мне травы. На кухне мне давали с собой немного еды и так проходили все мои дни.

Прошла неделя с тех пор, как меня отравили. Жизнь текла лениво и размерено, проходя всегда одинаково: сначала Мастер ранним утром упрекал меня в том, что покидая в одиночку город я рискую собственной жизнью; потом мне встречался Оружейник, который старался вызвать меня на разговор, задержать, приглашая к себе, но я неизменно отказывался и уходил, чтобы вернуться лишь в сумерках, плотно и сытно поесть, а потом, заперев дверь, усесться в удобное кресло перед горящим камином. Я устраивался поудобнее, закуривал сигарету, чувствуя, как толкает в висок едва уловимый ветер, прокравшийся в раскрытое окно. Так я сидел до полной темноты, размышляя о прожитом дне и готовя Мастеру бесконечную череду вопросов о деревьях и растениях, картах, тропах, методах выделки кож, правилах сушки древесины и манере обращения с овцами. Маг знал все обо всем и это, пугая, тем не менее казалось чудовищно притягательным. У него находились ответы на все мои вопросы и теперь он отвечал мне терпеливее, с какой-то обреченной постоянностью и ровностью.

Я лишь единожды позволил себе остаться в городе и вскоре пожалел об этом. Тот день был пасмурным, а накануне я долго не мог заснуть, мучимый странной, неизвестно откуда взявшейся бессонницей. Утро не подняло меня на ноги и, встав лишь в полдень, я стал бесцельно бродил по городу, заглядывая в разнообразные лавочки. Я как раз зашел в свечную лавку, желая взять несколько свечей для комнаты, когда на плечо мне легла тяжелая рука.

– Нечем заняться? – поинтересовался Рынца, заглядывая мне в лицо. Он был на пол головы ниже и оказался так близко, что я почувствовал запах прогорклого масла, вина и пота. – Вот так встреча! Давненько не было видно, как раз ты-то мне и нужен.

И вправду, встреча была самой что ни на есть неприятной. Видимо, мое лицо столь исказилось, что маг засмеялся:

– Да ты не рад меня видеть!

– Нисколько, – неопределенно сказал я, отворачиваясь.

– Рыло от меня не вороти, недоносок! – пальцы Рынцы как клещи стиснули мое плечо. – Обращайся ко мне уважительно.

– Вы чего-то хотели, дори? – помолчав, уточнил я.

– Дори, пожалуйста выйдите из лавки! – жалобно попросил свечник, чувствуя неладное. И вправду, реши мы повздорить, его хозяйству не поздоровилось бы.

– Спокойно, хозяин Ти, – Рынца мило улыбнулся. – Мы с ним старые приятели. И вправду пойдем на улицу?..

– Мне нужны свечи, – твердо сказал я.

– Тогда бери и пойдем. Я, так уж и быть, подожду тебя.

С этими словами он вышел, оставив меня в смятении. Прекрасно помня разъяснения Мастера о том, что у меня нет никаких привилегий и Рынца может распоряжаться мною по своему усмотрению, я очень долго выбирал свечи, а хозяин лавочки то и дело бросал в мою сторону настороженные взгляды.

Что ж, – наконец решил я, – чему быть…

И вышел на улицу.

– Ну что, навыбирался? – язвительно осведомился Рынца. – Теперь Мастера своего на помощь звать будешь?

– С чего бы это? – резко спросил я и поплатился за пренебрежение. Рынца выставил перед собой руку, у меня перед глазами потемнело и я, падая, в поисках опоры схватился за его кисть…

Зашипел и потух факел. Густая белая струя дыма устремилась к потолку, светящемуся тысячами блеклых глаз-огоньков. Вокруг было мертвенно тихо. Ссутулившись, человек стоял у стены, выставив перед собой руки, закрываясь от чего-то ужасного, надвигающегося безжалостно и неотвратимо. Я видел, как дрожит от страха его тело.

– Послужи мне, – велел приятный, завлекающий голос. Так могла бы говорить желанная женщина, стоящая у края кровати. Этот голос околдовывал и призывал к повиновению. Секундное сомнение охватило мой разум, но видение, отрезвляя, все еще трепетало призраком перед внутренним взором.

– Ты плохо кончишь однажды, – зачем-то произнес я. Это не была угроза, но я все еще чувствовал ту мощь, что вот-вот должна была обрушиться на этого мага.

Зрение медленно вернулось, я обнаружил, что нахожусь на заднем дворе за кухней. Я лежал на камнях и рядом со мной валялись три выкрашенные серебряной краской свечи, выбранные в лавке свечника. На дворе были свалены не колотые деревянные колоды, у стены стояли покрытые белой мукой мешки.

– А не хочешь служить мне, послужи себе, не просто же так ты ешь наш хлеб, – сказал Рынца, восседая на перевернутом пне. Ногой он подтолкнул ко мне колун. – Давай-ка, наколи для начала дров, перенеси в подвал мешки с мукой, которые я только что привез с мельницы, и натаскай кухарочкам водички от источника. Да смотри, пока они тебя не отпустят, попробуй только уйти! А у меня и без тебя дел много, – он поднялся, снимая с бедра скрученный хлыст. – Пожалуются девки на тебя, поговорим по-другому, умелец.

С этими словами Рынца повернулся, и, подмигнув Тиве, вышедшей на заднее крыльца, заторопился прочь.

– Что стоишь, работничек? – хихикнула девушка. – Как развлекаться и пить, так с охотой, а поработать?

Поджав губы, я подобрал свечи, положив их в стороне, взялся за тяжелый колун, повертел его в руках и опустил на пенек, где до этого сидел Рынца. Дерево издало глухой стук, но не поддалось, колун отскочил, оставив на поверхности пня лишь неглубокую вмятину. Девушка вновь хихикнула.

Обозлившись, я снова поднял колун и что было силы обрушил его на пень, который разлетелся с треском на куски. Криво улыбнувшись, я поднял отлетевшую половинку…

Так прошел день. Я перетаскал неподъемные мешки, под весом которых подкашивались ноги, потом передохнул, выпив чашку воды, и снова взялся за колун. Поначалу это занятие показалось мне глупым и тяжелым, но вскоре я приноровился с одного удара разбивать плотные колоды. К вечеру аккуратная поленница наколотых дров высилась у стены, а посмеявшаяся надо мной Тива, сама вынесла мне на крыльцо овощное рагу и вино. Мы с ней сидели на ступенях и болтали, она расспрашивала про город и тихо краснела, когда я во всех красках рисовал перед ней нескромную и свободную жизнь Гранд Сити.

Вскоре Тиву позвали и она, скорчив расстроенную мину, прихватила мои тарелки и побежала на кухню, так и не ответив на мой самый главный вопрос «ты никогда не хотела отсюда сбежать?».

– Что-то еще нужно? – крикнул я ей вслед.

– Нет, спасибо, – дородная кухарка, которую звали Молли, с укоризной посмотрела на меня. – Ты моей девочки мозги то не запудривай, рассказываешь небось всякое, смотри.

– Да уж ладно, – непринужденно засмеялся я в ответ. – Ничего такого.

Сытый и усталый, я вернулся в башню и прилег на минутку, распрямив ноющую спину, да видно уснул.

Стук в дверь разбудил меня.

– Открой, Дем! – позвал из-за двери Мастер.

Ох, мать, а все опять ноет. Я с трагическим стоном поднялся и, нашарив в темноте ключ, отпер дверь.

– Не дали побездельничать? – с сочувствием спросил маг с порога. Я пожал плечами и сел в кресло, закуривая.

– Наверное, тебе пришлось унизиться, чтобы упросить Рынцу заняться мной, – сказал я многозначительно, но маг прореагировал мой едкий намек.

– Думаешь, у меня много свободного времени? – недовольно спросил он.

– Думаю, найдется, чтобы как всегда ответить на несколько моих вопросов.

– Опять? – Мастер воздел глаза к потолку и сел рядом. – Ты же сегодня никуда не отлучался, чтобы расспрашивать меня.

– А я хотел спросить о другом. Если человек рождается в Форте и хочет потом уехать, вы его отпускаете или все эти люди вокруг – ваши пленники?

– Ммм? – странно хмыкнул Мастер.

– Я слышал, что из этой долины нет выхода, она зачарована.

– Иди, – маг расстроено махнул рукой. – Иди куда хочешь. Рано или поздно, если не погибнешь в горах, выйдешь на одну из равнин.

– То есть…

– Никто никого не держит, Демиан. Даже тебя, ты у меня уже в печенках сидишь!

– Ох, можно сказать, раскрыл тайну, – я облокотил подбородок на кулак. – А Рынца?

– А что он?

– Почему маг занимается по хозяйству?

– Потому что кто-то должен этим заниматься, – логично ответил Мастер. – И потому что у него к этому лежит душа. Рынца хорошо приглядывает за нами, все течет своим чередом. Он организует торговлю и собственный оборот, лишь благодаря ему город преумножает свои богатства.

– Он может убить любого, кто нарушает его правила, я помню, что он сказал, когда меня обвиняли в насилии.