Текст книги "Жертвы времени"

Автор книги: Евгения Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 38 страниц)

– Рынца, давай к существу, – холодно одернула мага Рене и я почувствовал сталь в ее голосе. Она не владела силой, я готов был поклясться в этом, но вот в ее голосе прорезались непонятные нотки и маг не рискнул перечить. Я задумался о том, как подобное возможно: маг считается с обычной женщиной. Мастер сказал, тут много тонкостей, возможно, мне еще представится случай во всем разобраться. В конце концов, от того, что они хотят со мной сделать, не умирают. Не умирают же?

– Я только прошу обойтись без формальностей, – виновато пролепетал Рынца, – мне сегодня нужно проверить лесопильни…

– Ну так иди, никто не заставляет тебя тут присутствовать, – отрезала Рене и уставилась на Лоле:

– Милая, скажи, это тот человек, что изувечил тебя?

– Было поздно, – Лоле на меня не смотрела. – За полночь. Я относила больному мальчику свечу от лихорадки и как раз возвращалась домой. Он схватил меня за волосы и ударил лицом о стену, оглушил, потащил в проулок. Я пыталась отбиваться, но он снова и снова отвечал мне. Будто хотел убить прежде чем… он был возбужден и жутко дышал, с присвистом. И постанывал. А потом вдруг принялся трясти меня, будто куклу, и что-то говорить, но к счастью появился Анри… и открылась дверь и я увидела… его.

– Ты видела его лицо раньше? – спросила Рене, подождав немного.

Лоле молча кивнула:

– Он дурачился на кухне, многие были недовольны.

– В тот момент, когда на тебя напали, ты видела, кто это? – мне кажется, Рене задавала правильные вопросы, я не чувствовал с ее стороны угрозы или открытой неприязни.

Лоле вновь отрицательно покачала головой.

– Анри, а что видел ты? – полюбопытствовал невинно Рынца. В его голосе было много яда.

– Ничего, – хмуро отозвался маг. Я снова попытался отыскать его лицо взглядом, но не мог и почему-то все время смотрел на страшные, уродливые гематомы на лице покалеченной женщины. – При мне он ее не бил. Я услышал женские крики и вбежал в проулок. Лоле сидела у стены, а человек города стоял перед ней на коленях и тряс за плечи. У него был абсолютно бессмысленный взгляд. Я оттолкнул его, заставил людей из соседнего дома выйти – это они принесли воды, – потом привел его в чувства.

– Ты видел кого-нибудь кроме него? – поинтересовалась Рене.

– Нет, не видел.

– Что-нибудь еще слышал, может быть шаги?

– Нет.

– Пусть человек города скажет, – внезапно вмешался Горан. У него был гортанный, будто рычащий голос. – Почему ты притронулся к женщине?

Я молчал, Мастер не велел говорить.

– Он не помнит ничего об этом, – сказал маг.

Я посмотрел на Рене и увидел, как она нахмурилась.

– Хочешь ли ты, Демиан, сказать что-нибудь в свое оправдание?

Я хотел сказать, и был уверен, что никто, даже Мастер, не сможет мне помешать. Справившись со своим непослушным языком и стараясь, чтобы мой голос не дрожал, я громко произнес:

– Я не виновен!

Рука Мастера предупреждающе легла мне на плечо.

– Как на счет доказательств? – с интересом спросил Рынца.

– Доказательства есть у меня, – опережая мое своеволие, сказал Мастер. – Лоле, он тащил тебя за волосы?

– Да.

– Но ты сопротивлялась и била его по рукам, пыталась освободиться?

– Да.

– Она могла дотянуться только до локтя, – сказал Оружейник, вытягивая руку. – Не выше.

– У Демиана было выбито плечо.

– Он мог упасть до того, как все это началось, он был пьян, как свинья! – Рынца не упустил случая возразить. – Да какое это имеет значение?

– Конечно мог, но для этого нужна определенная сноровка. Сильный, очень сильный или очень точный удар или падение с большой высоты.

Оружейник брезгливо покачал головой, и Рене глубоко кивнула, принимая мнение хозяина дома.

В комнате повисло тягостное молчание. Лоле подняла глаза и смотрела на меня зло и многообещающе. Я с трудом сглотнул слюну.

– Это он, – сказал женщина. – Ваши доказательства ничего не стоят, вы хотите меня обмануть. Я плохо помню, как сопротивлялась, может, мне удалось вывернуться и ударить его.

– Демиан готов раскрыть память, – глухо произнес Мастер.

– Ну-у-у, – протянула Рене. Лоле непонимающе посмотрела на нее.

– Тебе не кажется, что мы узнаем немногое? – осторожно спросила Рене. – Иначе он бы рассказал все сам.

– Он вспомнит, – пообещал маг, – даже то, чего не знает.

– Если кого-то интересует мое мнение, то я считаю это неоправданным, – сказал вдруг Горан, нахмурившись.

– Совершенно верно, – недовольно подтвердила Рене. – Ты собрался свести мальчишку с ума? Он – простой человек, ты забыл?

– Оставь тонкости тем, кто знает, как с ними быть, – раздраженно попросил Мастер. – Ведь, согласись, я один из самых сильных магов Форта…

– Так-то оно так…

– А не думаешь ли ты, – вдруг вмешался Анри, – что любое физическое наказание лучше того, что ты можешь с ним сделать?

– А я, так думаю, пусть попробуют, – разулыбался Рынца. – Пусть прочистит ему мозги.

– Мне такое решение не нравится, – Анри поднял руку. – Я уже переступил с ним черту – был зол и едва удержался, чтобы не расправиться с мальчишкой на месте. Но теперь я совсем не уверен…

– Ну тут у нас кажется патовая ситуация? – елейно напомнил Рынца. – Либо мы увидим, что он не виновен, либо мне придется немного пошлифовать его шкуру.

– Есть шанс, что ты справишься, Мастер? – в голосе Оружейника я чувствовал тревогу. – Ты можешь дать нам какие-либо гарантии?

– Кое-какие могу…

– Тогда давай. Я так решила, – велела Рена. Здесь она правила балом, но, если вдуматься, кто еще мог возглавлять подобное действие, как не она, обычная женщина, которая имела вес даже среди магов?

Темнота наполнила комнату, я перестал видеть стол и людей. Непроглядный мрак истек из сущности Мастера, окружил, подбросил меня вверх, будто игрушку. Но теперь это было немного по другому: мой разум был затуманен действием корня, он не испытывал страха и не противился быстрому течению, увлекающему меня за собой.

Где-то во дворах выла собака.

Я вышел со двора под нестройные одобрительные хлопки и крики, прошел по улице несколько домов, потом остановился и долго стоял на месте, не в силах справиться с внезапно навалившейся усталостью. Это представление много потребовал от меня, а Оружейник отнял ощущение движения одним лишь взглядом.

Мыслей не было. Я с трудом понимал то, что видел вокруг. Было безлюдно и прохладно, но моим телом владел жар опьянения. Каким-то внутренним чутьем я понимал, что надо всего лишь вернуться к себе в комнату, выпить воды и лечь спать. Тогда все пройдет, хотя утро встретит меня головной болью. Но я не послушался своих предчувствий.

Пошатываясь, я пошел вниз по улице, и дома, сменяющие один другой, казались бесконечными. Я напевал что-то себе под нос, а потом принялся насвистывать детскую песенку о ветре, который ходил ко всем в гости.

Ноги сами вывели меня к внешним воротам, где было совершенно безлюдно. Вода, журча, изливалась с краев бассейна, и я присел на самый краешек под стеной, глядя, как ветер треплет на ветру хвосты факелов. Странно, – плеснув немного воды себе в лицо, подумал я, – в центре города развешивают масляные фонари, а под стеной всегда горят факелы. Почему?

В голове немного прояснилось.

– Зачем я пил? – прошептал я и посмотрел на небо. – Ничего не изменится, ничего не исчезнет, если я убью свой разум. Всякий раз, возвращаясь, я буду видеть тоже самое! Надо протрезветь. Возьму-ка я лошадку…

Когда я, пьяно шатаясь, подошел к дверям конюшни, за ними раздались шаги. Я шарахнулся в темноту и замер. Открылась дверь, вышел конюх и подозрительно оглядел двор.

И что он делает в конюшне в такой поздний час? Почему этому человеку не спится? Почему он не находится где-нибудь, где горит огонь и ждут другие люди, почему не пьет и не беседует с ними, готовясь ко сну?

Я решил, что лучше не буду связываться с конюхом и побрел обратно. Мне казалось, что я смотрю на предметы, но не вижу их, все вокруг было нереальным и чужим. Стены домов имели странный красноватый отсвет, и мне казалось, я вижу, как пропитавшая камни города кровь медленно и лениво перетекает внутри неподвластных времени камней.

Мне казалось, я вижу движение теней по улицам; чудилось, что кто-то за мной следит, смотрит в спину с ненавистью и злобой.

Город живой. В нем течет кровь, у него есть душа.

Я постоянно оглядывался по сторонам, оборачивался, пытаясь рассмотреть того, кто сверлил мне спину жестким неприятным взглядом, но улица была пуста и лишь тени, отброшенные неверным факельным светом, плясали вокруг изменчивыми силуэтами.

Город живой и он не отпустит.

Мне казалось, что сам воздух полон ненависти ко мне; понимал, насколько чужд миру, в котором оказался. А он, непрерывно глядящий в меня, хотел меня.

Где же ты? Кто ты?

Я услышал приглушенные крики где-то совсем рядом, прибавил шагу и заглянуть в узкий проулок. Здесь не было факелов и я ничего толком не смог разобрать, только какое-то движение, да лоскут белой ткани, мелькнувший в темноте.

Сдавленный вскрик заставил меня шагнуть вперед, я просто не мог пройти мимо. Я шел медленно, стараясь разглядеть, что происходит и вдруг понял, что вполне привык к темноте. Как только я осознал это, сразу же увидел обоих…

В другой ситуации я бы испугался, но не сейчас, когда так нужно было что-то сделать. Я с разбегу врезался в черную, угловатую фигуру, которая волокла за собой бьющееся в страхе окровавленное тело. Сгусток темноты оказался необычайно твердым, он рухнул на мостовую вместе со мной, женщина откатилась в сторону, также задетая моим движением.

Последовал мощный, нечеловеческий рывок, выбивший из меня весь воздух. Я уже не понимал, что происходит, просто пытаясь удержать вырывающееся тело, оказавшееся обжигающее руки мертвым холодом. Казалось, одно его прикосновение замораживает. Наконец, тень вырвалась, я почувствовал толчок в грудь и холод. А потом оно исчезло. Просто растворилось в темноте проулка.

Только когда я попытался подняться, понял, что не могу. Сознание мутилось, вокруг было тихо, как будто ничего и не было; и только изо рта все еще шел пар.

Рядом, сжавшись в комок, плакала женщина. Я подумал, что надо обязательно успокоить ее и подполз к ней, попробовал обнять, но она взвыла и я легонько встряхнул ее…

Глава 8. Воющий лист

Это был сон, – с облегчением вздохнув, я сел на кровати, сдвинул в сторону одеяло. – Высшие, слава вам! Какие нынче кошмары стали мне сниться.

Я откинулся на подушке.

Зачем я себя обманываю? Это был вовсе не сон. Все это было и Мастер заставил меня вспомнить то, что произошло и я кажется остался в здравом рассудке.

Я потер костяшкой пальца висок, в котором притаилась тягучая надоедливая боль. Я вообще теперь старался без надобности не касаться ничего подушечками пальцев. Было немного страшно.

Встав, я подошел к окну и распахнул створки, пустив в прохладу комнаты живое тепло позднего вечера. Наверное, Мастер уже сделал все необходимое, теперь мы встретимся лишь утром.

Воздух начал терять дневной жар, камень города не желал с ним расставаться, заставляя его слоями плыть в воздухе. Прилетел легкий ветерок и принес едва уловимый запах тины. Ветер с озера.

Я уселся в кресло, закурил и неторопливо развел камин, наполняя комнату слабым светом огня.

Вспомнился сон и я передернул плечами. Холодная тень человека, которую я сбил с ног. Кто же ты? Люди не бывают такими… холодными.

Я поежился. Плюнуть на все, забыть и опять напиться. Нет, нельзя. Теперь нельзя. Стоит потерять контроль и меня погубят обстоятельства. А может это не невезение? Может, есть кто-то, кто чертовски хочет меня устранить? Может быть, это сам Мастер хочет покончить со мной? Я так ему мешаю, но ведь все намного проще. Он столько раз мог убить меня, но вместо этого всякий раз возвращается, чтобы сделать то, что ненавидит. Нет, он один из немногих моих союзников здесь.

Те гарантии, о которых он говорил Оружейнику, я чувствую их. Тот короткий поводок, на котором маг держал мое сознание, спас его от разрушения. Маг разобрал меня по частям, и, выудив недостающие куски, сложил заново. Он удерживал каждую частичку моего разума благодаря тому, что связало меня с ним.

Внезапно в дверь постучали. Я настолько не ожидал ничего подобного, что с перепугу выронил сигарету и замер, вслушиваясь в тишину за дверью. Нежданный гость, кем бы он ни был, может подумать, что меня нет в комнате и уйти. С минуту ничего не происходило, потом настойчивый стук повторился.

– Кто там? – спросил я осторожно, поднимая с пола окурок.

– О! – раздался из-за двери грудной женский голос. – Демиан! Я так и знала, что застану вас. Вы меня не знаете.

– Кого демоны принесли? – проворчал я тихо, швырнув окурок в камин. – Да? – я открыл дверь.

На пороге стояла грузная женская фигура. Полумрак, царящий на лестнице, скрадывал детали, но сразу стало ясно, что женщине столь пышных форм было трудно подняться по ступеням так высоко. Ее полная грудь под глухим зеленым плащом тяжело вздымалась, дыхание было учащенным.

– Ну и забрались же вы, Деми, – женщина сделала шаг вперед, заставляя меня посторониться. Впрочем, к моему изумлению, она вдруг словно вспомнила правила приличия:

– Вы конечно пригласите меня зайти и угостите стаканчиком вина?

– Да, – только и смог сказать я, отступая назад. – Конечно.

Я приметил чудесные, поблескивающие голубыми каплями, украшения у нее в ушах и неимоверное количество грима, наложенного на лицо. Тем не менее, щедро запудренное лицо не выглядело от этого моложе, я бы дал ей лет пятьдесят пять. Об этом говорили два отвисших подбородка, множество морщин на обрюзгшей шее и желтоватая кожа узловатых пальцев, украшенных кольцами.

Женщина прошла в комнату и остановилась, словно в удивлении.

– И это все, что вам нужно для жизни? – спросила она, оглянувшись на меня. Я в раздражении захлопнул дверь и закурил новую сигарету, забыв спросить мою гостью, не помешает ли ей табачный дым. Не дождавшись ответа, женщина подошла к креслу:

– А вы не привередливы, Деми. Не знала, что в больших городах еще не перевелись такие люди, как вы.

– Какие люди? – опешил я.

– Такие… скромные, – она послала в меня странный, манящий взгляд и быстро опустила глаза. – Так вы угостит меня вином?

– Простите…, – начал я и она подсказала:

– Кларисса.

– Приятно познакомиться, Кларисса, – я покосился на стол, где единственный бокал был полон черного пепла, – но боюсь, я не смогу вас угостить. Вино несвежее и вряд ли пойдет на пользу.

– Как жаль, как жаль, – она взмахнула руками. – Ну и ладно! Это не беда! Я вам настоятельно советую сходить к нашему плотнику. Обязательно закажите ему шкаф в этот угол…

– Шкаф? – переспросил я, но Кларисса меня игнорировала. Она обежала камин, развела руки, измеряя свободное пространство.

– Сюда, за дверь. Шкаф высотой два метра и шириной… полтора, чтобы ваши вещи не валялись по комнате, – она ткнула корявым пальцем в спинку кресла, где понуро висел свитер.

– Да, – продолжала она скороговоркой так, что я не мог вставить и слова, – еще вам нужны светильники! Замечательные настенные кованые масляные светильники. Если пользоваться ароматическими маслами, у вас в комнате будет совершенно другая атмосфера. Здесь станет куда уютнее. Возьмите все нужное у кузнеца, а, если захотите, он сделает для вас что-нибудь особенное, только дайте ему идею! Еще посуда. Сходите к горшечнику или стекловару, если предпочитаете стеклянные приборы. У стекловара, кстати, можно заказать зеркало. Вы повесите его вот здесь, справа от двери, чтобы видеть себя перед тем, как покинуть комнату. Для зеркала нужна оправа, наши мастера резьбы по дереву сделают ее за пару недель. Это будет чудесно! А на окно нужны цветы, – она бросилась к подоконнику. – Пара горшков с зимними розами. Вам понравится! У них нежно-кремовые мелкие цветки и такой аромат!!!

– Кларисса, – позвал я, но она меня не слышала.

– Если вы обратитесь к портным, они сошьют покрывало на кровать. Думаю, подойдет черное с серебряной вышивкой. Да, для мужчины вашего склада самое хорошее сочетание. Черный, белый и серебро. Только занавески придется сменить, зеленый в новом цвете будет не актуален. Как на счет бардового бархата? Как вам бардовый?!

Я открыл было рот, чтобы задать свой вопрос, но она, не дожидаясь ответа, продолжала:

– И этот камин! На каминную полку нужны часы с маятником. Тик-так, тик-так, они будут отмерять время. Часы должны быть под стать всему здесь, думаю, полупрозрачные, стекло и металл, серебро…

– Кларисса!!! – не выдержал я.

– Что? – в ее голосе прорезались детское изумление и обида.

Я слегка повернул кресло и сел.

– Кларисса, вы пришли сюда создать в моей комнате новый интерьер?

– А почему бы нет? – она подошла ко мне. – Мужчины не любят процесс, но любят результат. Только женщина способна сознать уют…

– Вы пришли совсем по-другому поводу, – сказал я, затушив сигарету в бокале.

– Ай, шалун! – взвизгнула толстуха и нависла надо мной, лишив возможности подняться. Ее голос стал томным, с придыханием. – Я ведь все знаю о твоих ночных похождениях! Ты – похотливый молодой бык – желаешь каждую женщину здесь! Но как тебе я, Кларисса, бешеная ночная кошка?

С этими словами она распахнула плащ, под которым обнаружилась нежно-розовая, полупрозрачная ночная рубашка до бедер.

Я задохнулся от ужаса. Меня потрясло не столько увиденное – хотя полнотелая немолодая женщина производила неизгладимое впечатление, – сколько отношения к себе. Это я то бык? Это я похотливый? Это она то все знает?!

Отчаянно рванувшись из рук, уже начавших гладить мою грудь, я перескочил через спинку кресла, позорно спасаясь бегством.

– Кларисса, – слегка подрагивающим голосом начал я.

– Да, мой жеребчик! – ахнула женщина. – Ты зовешь меня на кроватку?..

– Нет! – гаркнул я, приходя в себя.

– Почему же? – удивилась Кларисса. – Тебе не нравится ночная кошечка, ты хочешь меня оскорбить?

– Нет, нет, – я даже попятился, – но Кларисса, при всем желании! Я… не тяготею к женщинам.

– Да-а? – озадаченно спросила она.

– Совершенно точно.

– Может, я попробую что-нибудь изменить? – она надвинулась на меня словно скала.

– Нет, Кларисса, это у меня с детства.

– Шалунишка! – Кларисса с сожалением запахнула плащ. – Видно, не тех женщин ты встречал на своем пути.

Она шагнул к двери, не упустив случая хлопнуть меня по заду, когда я неосторожно повернулся.

– Не забудь о зимних розах, – с порога напомнила она. – И, ради Высших, закажи шкаф, чтобы в комнате было почище.

Взмахнув длинными ресницами, она нырнула на лестницу, ее шаги стали быстро отдаляться.

С трудом сглотнув, я затворил за ней дверь и обессилено упал на кровать.

Не обвинят ли меня теперь в насилии? – отстраненно подумал я. – Ничего себе визит! И почему о произошедшем знают все вокруг?!

– Никаких больше корней, – проговорил я громко, чувствуя, как звук голоса разряжает накаленную атмосферу. – Его привкус до сих пор у меня во рту, Мастер! И странности всякие чудятся.

Поток ветра ударил в оконный проем, створка со звоном стукнулась о стену и закрыла окно. Я испуганно глянул на улицу, где мне на мгновение почудились сверкнувшие красным глаза.

С опаской я подошел к окну и открыл его снова, вглядываясь в ночную темень. Никого. Кларисса уже покинула башню, и слава Высшим! На улице не было ни одной живой души, слуха моего коснулся далекий и одинокий вой собаки.

Стало тошно, захотелось свободы от ставших вдруг тяжелыми стен. Еще долго я стоял, не в силах сдвинуться с места, меня пугала перспектива покинуть комнату, пройти по узкой лестнице башни. А вдруг Кларисса ждет меня там, вдруг она не поверила моей избитой, как старый анекдот, байке? Казалось, лучше выпрыгнуть из окна, чем идти вниз по ступеням, где за каждым изгибом могла таиться опасность. Стареющая луна поднялась уже высоко, когда я, наконец, оторвался от окна. Быстро одевшись, вышел на лестницу, закрыв за собой дверь.

Возможно то, что я не спал в этот поздний час, и спасло мне жизнь. Спускаясь на ощупь в полной темноте, я вдруг почувствовал, что впереди кто-то есть. Кларисса! Волосы зашевелились у меня на затылке от леденящего душу предчувствия, но я тут же понял, что впереди меня поджидает не она. Там стоял мужчина. Адреналин растекся по венам и я подумал, что именно это мне сейчас и нужно, чтобы прийти в себя.

Дверь внизу была приоткрыта и едва ощутимый ночной свет, состряпанный яркими звездами и идущей на убыль луной, падал на нижние ступени, не давая достаточного представления о том, что могло находиться у стен. Впрочем, даже не видя, я знал, что сделаю еще один шаг, и на меня нападут. Я сотни раз испытывал это пугающее и с тем волнующее чувство. Четко зная, как себя вести в подобных ситуациях, я всякий раз испытывал дрожь страха, с которым волей неволей приходилось бороться.

Слегка напружинив ноги, я расслабил для быстроты движения руки… и сделал шаг вперед. Это было так привычно. Темная тень загородила более светлый дверной проем, от чего стала уязвима. Прыжок через ступеньку и я поймал ладонями нож, который еще даже не успел увидеть. Нападающий провернул кисть, но я уже передвинул руки ниже, зажав запястье врага жестким захватом.

Человек был одет в просторное одеяние с капюшоном, я не мог рассмотреть его лица, зато складки ткани и широкие рукава мешали ему двигаться. Нападавший повернул нож острием к себе, и лезвие полоснуло меня по внутренней части кисти. Я даже не заметил этого, пытаясь оттеснить врага из узкого коридора вниз к двери и дальше, на улицу. Враг вновь быстро повернул нож, стараясь хоть как-то достать меня, оставив еще один тонкий след на запястье. Понимание того, что он может случайно перерезать мне вену, заставило решиться, и когда нож в третий раз скользнул по коже, я отпустил врага, с силой толкнув вниз. Человек взмахнул руками, выронив оружие, и стал заваливаться назад. В мгновение я сообразил, что если он упадет на спину, то обязательно сломает себе шею, но противник неимоверным движением вывернулся, будто падающая кошка, и приземлился на корточки у самой двери. Я заметил, как его белки сверкнули, отразив свет одинокой звезды, заглянувший на лестницу, когда он поворачивался, чтобы убежать. Я бросился следом, попытавшись ухватить, пробегая мимо, оброненный нож, но было слишком темно. Мои пальцы лишь бессмысленно скользнули по камням ступеней.

Выскочив, я бросил короткие взгляды налево и направо. Никого. Город погружен в тягучую ночную дрему. Слабый огонек свечи мерцает на втором этаже дома напротив.

Воздух улицы вдруг показался мне до безумия холодным, а стены зданий вокруг ощутимо смотрели на меня хмурыми взглядами. Я почти бегом поднялся по лестнице, ворвался в комнату и уже со свечой спустился вниз в тайне боясь, что не найду ножа, что убийца вернулся и забрал его. Повезло, клинок лежал на одной из ступеней, я схватил его и быстро вернулся наверх. Когда дверь закрылась за моей спиной, я поспешно придвинул к ней одно из кресел.

Запоздалый испуг охватил навалился усталостью, я без сил рухнул в придвинутое к двери кресло. Руки безвольно легли на колени, слегка подрагивая. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы отогнать эту обычную, после любой встряски, вялость. Такое бывает, когда схватка окончена, и бурлящая кровь начинает остывать.

Первым делом я осмотрел правое запястье, но на нем было лишь три почти параллельных царапины. Кровь уже остановилась, расплывшись по коже несколькими бурыми подтеками.

Очень хотелось курить. Я заставил себя встать и метнулся к столику за сигаретами, после чего вернулся обратно. Казалось, так спокойнее, когда мой вес, прибавленный к креслу, подпирает дверь.

Так точно никто не проберется сюда незамеченным, – думал я, глубоко и судорожно затягиваясь. Пепел летел на пол, но я не мог себя заставить встать и принести бокал-пепельницу.

Спустя полчаса, я наконец обрел над собой полноценный контроль. Для убийцы было бы верхом глупости вернуться сегодня, когда я начеку, и попытаться снова убить меня. Хотя с чего это я решил, что убийца приходил за мной? Может, я просто в плохое время решил проветриться?

Но все мои чувства и разум, в том числе, говорили, что я тешу себя глупой надеждой. Убийца приходил за мной, потому что в башне кроме меня больше никого нет.

Столько неприятных вещей стряслось со мной за последнее время, что мне становится дурно!

Нож при ближайшем рассмотрении оказался неплохо обработанным куском железа. Это был плоский, достаточно длинный, чтобы достать при ударе до сердца, широкий кусок металла, с нанесенной грубоватой заточкой. Вместо рукояти была плотно намотана кожа. Нож плохо ложился в руку, но убить, как я знал, можно и более тупым предметом, чем этот нож.

Заставить себя лечь и уверится, что убийца не вернется, оказалось делом не из легких. Как бы часто я не попадал в подобные ситуации раньше, теперь я боялся их куда больше из-за слабости моего тела. Теперь я сам не мог оценить собственных сил, что уж говорить о чужих; прыть, с которой убежал напавший на меня человек, говорила сама за себя, мне нечего было ей противопоставить.

Но, как это часто бывает после резкого выброса адреналина, сам того не ожидая, я заснул, стоило мой голове коснуться подушки. И это при полной уверенности, что заснуть мне не удастся…

Я еще не понял, что услышал, а уже стоял на ногах, судорожно сжимая в руках нож, готовый к новому нападению. Холодный пол окончательно разбудил меня и я понял, что отпрыгнул от кровати на метр, отступив далеко от козьих шкур, укрывающих камень.

Дверь в мою комнату медленно открывалась, со скрежетом сдвигая по полу тяжелое кресло. Я потянулся всеми своими чувствами за дверь и тут же уверился в том, что ко мне пожаловал Мастер. Быстро опустив нож, я сделал шаг к камину и положил его на стол, заслонив кувшином с вином.

Дверь открылась настолько, что в щель стало возможно пройти, и в комнату заглянул Мастер. Маг с интересом посмотрел на кресло, потом быстрым движением проскользнул в комнату.

– И что это, скажи мне пожалуйста, ты тут устроил? Забаррикадировался, не хочешь, чтобы я к тебе заходил? Видать, обиделся на меня за корешок? Зато как все вышло!

Я тяжело опустился в одинокое кресло у камина.

– Корешок, – я исподлобья хмуро посмотрел на мага, приходя в себя. – Я запомню.

– Но ведь все вышло! – оптимистично заметил маг.

– Ты мог бы потратить минуту! Всего лишь минуту, чтобы объяснить мне!

– А ты бы согласился, если бы узнал, что я собираюсь дать тебе… дурман? Думаю, ты бы долго сопротивлялся, но для той ситуации не было другого выхода. Заставлять тебя силой принимать корень… Думаешь, было бы лучше?

– Чем обманом? – уточнил я.

– Да, – Мастер уселся в кресло у двери. Очень удачно вышло, нас разделяла вся комната.

– Я бы может и согласился, ведь то, что мне грозило…

Я запнулся и посмотрел на свои руки, быстро перевернул запястье, чтобы маг не видел порезов на коже.

– Зато теперь тебе ничего не грозит. Благодаря дурману я попросту убрал тебя подальше, чтобы сам себе не навредил. Считай, что ты был посторонним наблюдателем.

– Теперь мне грозит нечто покрепче, – проворчал я, не ожидая, что Мастер уточнит.

– Что-то произошло, пока меня не было? – тут же оживился маг.

– Да… если коротко, то ко мне приходила Кларисса.

Мастер отчаянно засмеялся. Смех его был настолько непринужденным, что я вздохнул свободнее. Отсмеявшись, маг сообщил доверительно:

– Прости меня, Демиан, я забыл предупредить тебя о нашей ночной кошке. Замечательная женщина, не правда ли?

– Да уж! – фыркнул я.

– Судя по тому, что я нашел тебя утром в одиночестве, ты, видимо, не дал ей никакой надежды.

– Уж я постарался! Думаю, она больше меня не побеспокоит.

– Как тебе это удалось? – посерьезнел маг.

– Сказал, что предпочитаю мальчиков.

Мастер некоторое время смотрел на меня озадачено, потом снова засмеялся.

– Умник! – с трудом выдавил он сквозь смех.

– Я такой, – пожав плечами, я вспомнил о мимолетных красных глазах за окном.

– Слушай, Мастер, кто же все-таки напал на Лоле?

– Не знаю, – перестав смеяться, пожал плечами Мастер. – Кроме этого вопроса у меня остался и еще один.

– Какой? – я даже немного подался вперед.

– Случайно ли? – Мастер подпер щеку ладонью, облокотившись локтем о подлокотник кресла. Случайно ли ты оказался там. Слишком серьезной была ситуация, шансов выкрутиться у тебя было немного.

– Хочешь сказать, – осторожно начал я, но Мастер, не выдержав, закончил за меня:

– Я не хочу говорить, но обращаю твое внимание: все было сделано специально.

– Тогда, – я помедлил, но все же решился, – кто была та женщина, которая приходила ко мне и бросила камень? Просто ли она была послана Лоле или это некая третья фигура? Кстати, у меня есть еще одна невеселая весть.

Я встал, взял со стола нож и протянул его магу.

Мастер резко вскочил, выхватив нож, сжал мое запястье крепко, будто клещами и вывернул. В глазах его вспыхнула ярость:

– Опять?! Где ты украл нож?!

– Отпусти, – я отвернулся от него, глядя в покрытый сажей камин. – На меня напали.

Он сразу понял, насколько серьезно и несправедливо ошибся. Виновато отпустил мою руку и быстро подтащил второе кресло. Сел и внимательно, как и я ночью, осмотрел нож.

– Если бы я решил перерезать себе вены, – сказал я, изображая безразличие, – то не стал бы делать это трижды и поперек, а резал бы один раз и вдоль…

– Не сомневаюсь, ты знаешь как, – едко заметил Мастер. – А теперь расскажи все в подробностях. Что случилось? Кто на тебя напал?

– Если бы я знал! – я всплеснул руками, выпуская напряжение ночи. – Какой-то человек глухой ночью бросился на меня на лестнице, но там было слишком темно. Чудо, что я почувствовал его раньше, чем он напал на меня.

К моему великому облегчению, Мастер не стал выяснять, куда это я собрался среди ночи, а просто сказал:

– Может, запереть тебя тут, до тех пор, пока мы не выясним, кому ты так понадобился?

Я молчал.

– Ложись пока, – вздохнул Мастер. – И давай думать вместе, что делать.

Я был глубоко польщен, но за время, пока он вливал в мою спину тепло, мы не обменились ни единым словом. У нас просто не было предложений, а я не хотел задавать вопросы… пока.

Когда Мастер закончил и отодвинулся от меня, у него, похоже, созрел наконец план, которым он к моему растущему удивлению, поделился, явно спрашивая моего совета.

– Знаешь, что мы можем сделать? Я при всем желании не смогу быть с тобой по ночам, у меня есть свои дела на это время. Днем же могу сопровождать тебя по большей части. Мне надо будет всего пару часов на сон. Для ночи прекрасно подходит Дон, я постараюсь выудить его с полей, где он собирает травы. Что скажешь?

– Ты и вправду думаешь, что даже днем я без тебя никак? – мне не понравилось его предложение.