Текст книги "Жертвы времени"

Автор книги: Евгения Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 38 страниц)

Наверняка он знает обо все, что у меня в голове, – холодея, подумал я. – Потом ему просто предугадывать мои поступки.

– Верно, – ответил маг, отзываясь на мои мысли. – Кое-что мне очевидно, но, для этого нет нужды вторгаться в чей-то разум. Люди впечатлительные, вроде тебя необычайно удобны. Ну и конечно я могу заставить тебя повиноваться.

– Ну так заставь, – проворчал я.

– Мне не нравится то, что ты себе напридумывал, – предупредил Мастер. – Тебе дают шанс увидеть мир, увидеть кое-что особенное, но ты отступаешь, даже не вдумываясь в то, что ждет тебя впереди.

– Ах, я кажется забыл поблагодарить тебя, – желчно отозвался я.

– Именно, – согласился маг.

– … за то, что ты поломал мне спину.

– Ну полно злиться, я переборщил конечно. Ошибся в оценке твоих способностей, так сказать, хотел дать тебе шанс.

– Искалечить меня, это конечно шанс, – зачем-то упрекнул я мага и внезапно подумал, что не понимаю, о чем он сейчас говорит.

– Поединок определяет возможности, – Мастер был само терпение. – Мне показалось, тебе есть, что мне противопоставить.

– Я бы убил тебя, мне немного не повезло.

– Такое бывает, – согласился он. – Еще одна причина, по которой я трачу свое время – хочу, чтобы мы впредь обходились без происшествий. Любое, совершенно любое вмешательство в разум человека может навредить. Полоумный калека мне не нужен и я не хочу применять к тебе подобные методы.

– Все случилось, как случилось, – буркнул я. Выходит, он меня переоценил, поэтому и навредил, а на самом деле не хотел. Какое неожиданное откровение! – И это переживу, бывало похуже.

– Неужто? – недоверчиво спросил маг, и я вдруг понял, что в чем-то ошибся. Только в чем?

Я с секунду подумал, потом ответил тихо:

– На улицах города давно уже неспокойно, мне не повезло, пробили легкое, и… все как обычно.

– Равнодушие? – уточнил Мастер.

– Так то да. Никто и не подойдет, утром только, когда придет срок вывозить мусор, – я поводил пальцами по пыльной земле. – Чудом дошел до госпиталя, думал, что уже все. Это было пострашнее.

– Думаешь? – как-то зловеще спросил Мастер.

– Ну, ты же заколдовал мою поломанную спину, раз меня до сих пор не парализовало.

– Как мило, – маг присел рядом со мной, улыбаясь. – Заколдовал. Проснись, ты давно уже не в сказке, наслушался всякой чуши и мнишь себе всякое. Пойми ты, ни один врач сейчас тебя не спасет. Кости – дело поправимое, в этом ты прав. Кто сейчас не знает, что имплант способен заменить хоть весь хребет? А вот то, что я перебил тебе один из энергетических контуров, это совсем другое дело.

– Контуров чего? – вяло уточнил я. Бред какой-то.

Он покачал головой, словно не веря, что я его не понял.

– Мы сегодня посидим у костра, я тебе кое-что расскажу про человеческое тело. Ведь ты же не думаешь, что представляешь из себя мешок с костями, мозгами и дерьмом? Поверь на слово, ты был бы уже давно мертв, если бы не мои… манипуляции Они правда для тебя, как я понял, весьма болезненны, но это единственная причина по которой ты еще жив.

Я посмотрел на него немного жалобно, а потом спросил.

– Столько возни… ради чего?

Мастер отвернулся, разочаровано покачав головой, и вгляделся в сгущающийся ночной мрак, потом ответил с явным безразличием, которое отрезвило меня, заставив вспомнить, с кем рядом я сижу.

– Чтобы путешествие было оправдано. Ты нужен, так рассудил случай, и я привезу тебя живым.

– А ты можешь этот энергетический контур восстановить? – против воли спросил я.

– Могу, но не стану. Пока, – мне показалось, он издевается. – Те силы, которые ведут нас всех, определили происходящее. Теперь тебе придется поскупиться своей независимостью. Для меня это удобно, то, что ты не сможешь обходиться без меня. Учти, ты сейчас беспомощен, в любой момент ты можешь потерять сознание, как уже было много раз. Как было тогда, на равнине, когда ты пытался уйти. Если подумаешь, поймешь, что в очередной раз потерял кусок происходящего тогда.

– Да? – спросил я рассеяно. – Если бы не отключился, мог бы уйти?

– Не мог, – резко отсек Мастер.

Я смотрел мимо него, осознавал то, что он говорит, но поверить не мог.

– Запомни одну важную вещь: при помощи наших лошадей тебе не сбежать. Пока ты будешь верхом, конь понесет тебя лишь в одном направлении – домой. Туда, куда мы и так движемся. И ни при каких обстоятельствах я не причиню тебе большего вреда, чем будет требовать случай. Не забывай, что ты пленник и веди себя соответственно. Выполняй наши требования и вскоре окажешься в безопасности.

Ну конечно, именно такие у меня планы, – вяло подумал я, и, пошарив по карманам, достал сигарету.

– Огонька не найдется? – спросил я.

Маг нагнулся и молча зажег перед моим лицом пламя. Оно горело прямо у него на ладони. Я отшатнулся от испуга и неожиданности, а он легко улыбнулся, задумчиво и неожиданно для меня по-доброму.

Никогда раньше мне не приходилось ночевать под открытым небом. Неожиданно, это оказалось удивительно приятным занятием: просто сидеть у костра и ни о чем особенно не думать. Над головой раскинулось безграничное, бархатное небо, усыпанное пронзительно мерцающими звездами. Столько звезд мне видеть еще не доводилось! Узкие улицы города-гиганта будто отрезали людей от мира, и теперь я с удовольствием поглядывал на раскинувшееся вокруг великолепие. На душе было необычайно спокойно. Так бывает, когда ты точно знаешь, что делать.

«Голодный волк съест тебя с одеждой, – вспомнил я известную поговорку. – И ты ничего не успеешь сделать».

Считалось, что в пустошах необычайно опасно, но, как оказалось, россказням нельзя верить. За время нашего пути я не видел ни одного крупного зверя. Равнина, рыжевато-серая, с пучками подсохшей травы кишела маленькими мышами с рыжими спинками, вот и вся живность. Стрекотали цикады, посверкивали сверчки.

Это был для меня новый и незнакомый мир. Стоило выйти за городские ворота, и передо мной раскрылась другая реальность, в существование которой я до сих пор не мог поверить. Привычка спать на мягкой кровати, прижимая к лицу пахнущую чьими-то духами – мимолетным женским касанием – подушку, музыка перед сном, теплая ванна, удобное кресло – все это казалось далеким и невозможным, но сейчас, под этим бесконечным небом мне было всего достаточно.

Дон раскатал три одинаковых, шерстяных одеяла с яркими красными рисунками, указав мне на мое место, устроился у огня на корточках, помешивая в котелке воду, потом всыпал туда немного трав из коричневого мешочка и отставил котелок к краю углей.

Никакого ужина, никаких удобств, но, признаться, я бы не смог проглотить и куска хлеба. В одном маг был прав – что-то со мной не так, что-то сломалось, но лучше об этом не думать.

По телу пробежал морозец, но это был не ночной ветерок, а холод, родившийся у меня внутри. Я придвинулся ближе к огню, почувствовав на себе пристальный взгляд.

«Когда станет совсем худо, скажи», – будто шепнул мне кто-то на ухо. Я дернулся как от удара, и снова уставился в огонь.

Впрочем, уже очень скоро маги завозились, разговаривая в полголоса, и я украдкой поглядел на них. Мастер осторожно закатал рукав, открывая засохшие разводы крови на смуглой коже. Не огненной, как рассказывали в легендах, а вполне обычной, побуревшей и запекшейся неопрятными грязными потеками. На предплечье была наскоро наложена побуревшая повязка.

– Летом на равнине даже ничего, – сказал рыжий, протягивая Мастеру флягу. Прежде, чем что-то ответить, тот щедро полил слипшиеся слои ткани ее содержимым, чтобы отмочить, и согласно кивнул.

– Я помню времена, когда люди жили по всей земле, в городах, селах, в пещерах. Не только в семи городах.

– Семь городов были всегда, – добродушно возразил Дон.

– Сколько ты себя помнишь, – поправил Мастер. – Но твой век короток.

– И зачем же построили эти уродливые чудища?

– Чтобы выжить, – казалось, Мастер удивлен невежеством своего компаньона. Я знал правду и мне было смешно недоумение на крупном лице. – Такой город неуязвим, ему не страшны землетрясения или наводнения. Мир сошел с ума и людям ничего не оставалось, как применить свои знания напрямую чтобы остаться в живых. Тогда погибла Матарха, Серая Птица.

– Я читал в летописях, – согласился Дон. – Как вы не уберегли ее?

– Не все в нашей власти, бывает, и драконы умирают. Это и было причиной всех бед.

– Почему? – с любопытством спросил я.

– В драконах слишком много силы, Демиан. Энергия, высвобождаясь после смерти, проносится разрушительным смерчем над миром. Нельзя допускать, чтобы драконы умирали.

Мастер плеснул еще немного воды и фляги на рану, довольный, что я вступил в разговор, явно затеянный, чтобы я не обособлялся, и протянул мне обтянутый кожей сосуд.

Я перегнулся через костер, взял флягу и жадно глотнул, уверенный, что в ней вода Жидкость обожгла рот и горло, я отдернул руку с флягой, с трудом проглотил остатки, закашлялся. Маги дружно засмеялись.

– Это не больно? – полюбопытствовал я.

Мастер недоверчиво покачал головой и задал встречный вопрос.

– А тебе сегодня было не больно?..

Да уж, – подумал я, – не стоит всем показывать свои слабости. Но он силен, этот маг, наверняка умеет зачаровывать боль, чтобы ее не ощущать, вот и весь секрет.

Я сделал еще пару осторожных глотков из фляги, чувствуя, как медленно согреваюсь и слегка пьянею. Всего от пары глотков. Пойло это было крепким, пахло какими-то не очень приятными травами.

Стянув с шеи платок, я намочил его край и осторожно стал стирать со щеки корку крови. Когда дошел до рассечения, оставленного на виске рукоятью ножа, не удержался и отдернул руку. Ладно, это подождет, все равно волосы слиплись и без нормальной воды этот ком теперь не размочить.

– Дай-ка мне, – Дон подсел поближе, видя, что Мастер осторожно снимает повязку.

– Да я справлюсь, – отмахнулся тот, но рыжий настойчиво отвел руку компаньона.

– Не боись, не поломаю, – грубовато пошутил он и принялся рыться в своей сумке, висящей на поясе. – У меня есть свежий «лэель», вот!

Он достал небольшой стебелек с увядшими, поникшими листьями, растер их между пальцами, а потом втер в виски Мастера. Я ощутил легкий аромат мяты и лайма.

«Ведь ты же не думаешь, что представляешь из себя мешок с костями, мозгами и дерьмом?»

Хороший вопрос мне задал маг совсем недавно. Нет, конечно я так не думал. Энтони называл меня эмпатом, но был наверное не совсем прав. Мое соучастие имело не психологический характер, это уж точно. И об энергиях я представление имел.

Странный набор умений, не правда ли? Я мог держаться в седле и мог бы показать основные связки владения мечом и шестом, мог выиграть партию в шахматы (если признаться, то в шахматы я играл не очень), или написать картину. А мог ослабить или вовсе загасить тяжелую мигрень.

Энтони считал, это последнее и самое никчемное из моих умений появилось у меня после смерти. Он всегда называл тот случай просто смертью, хотя я и не умер.

Но мне кажется, энергии были для меня достаточно ясны даже в детстве, когда я видел на стенах своей комнаты картины того, что ребенок видеть не мог.

Тьери всегда говорил мне, что я не владею своим телом, не владею оружием, не владею умением просчитывать. Он обыгрывал меня в шахматы и валял по полу в зале. Это были редкие моменты, когда жизнь для меня становилась острой, будто хорошо заточенное лезвие, и полной разочарований. Мне не нравилась эта острота и скорость, но я жалею, что взял у него так мало.

Сейчас, чувствуя, как накатывают чужие, колкие волны боли, я отодвинулся подальше, жертвуя теплом огня ради душевного спокойствия.

Дон швырнул испачканную в крови повязку в огонь, обтер рану куском тряпицы, и покачал головой:

– Почти насквозь, вдоль кости. Он хотел отхватить от тебя кусок мяса, наверное, был голоден.

– Он хотел попасть в сердце, – лениво отозвался я. – Чтобы убить.

– Вот нахал! – вроде бы восхитился Дон, но тут же нахмурился. – Мас, я выбью ему пару зубов?

Маг лишь удрученно покачал головой, а я поднес руки к огню, согревая ладони Беззлобная чушь, все это ничего не значит.

Почему они не воспользуются своей магией? – думал я, глядя на своих похитителей. – Соединить клетки мяса, мышц это наверняка не сложнее, чем восстановить позвонок у меня в спине. Конечно, для меня и то и другое является недосягаемой высотой, что уж говорить. Определенно, я ничего не знаю об их искусстве. Возможно, Мастер не может исцелить себя сам, а Дон не способен… потому этот толстый глупец ничего толком не умеет. Самое дело для него расседлывать лошадей и варить чай.

Тогда, выходит, я единственный, кто знает, что нужно делать. После того случая я кое-что смыслю в медицине, но помогать тому, кого еще совсем недавно хотел убить… Я читал, что в древних больших войнах люди по приказу шли друг на друга с оружием, а потом вместе собирали павших и ничуть не кичились своих врагов. Должно быть, это странно.

Я с сомнением покосился на магов. Конечно любопытно посмотреть поближе, чего я добился своим отчаянным броском ножа, но если полезу, то с лихвой огребу насмешек. Кто я и кто они…

– Я могу снять боль, – сказал я негромко. – Ничего особенного, но, во всяком случае, ночь пройдет спокойнее.

Дон фыркнул, Мастер взглянул на меня пустыми, черными глазами, будто желая убить на месте. Утопить в темноте. Оказывается, он умеет и так. Ничего себе, даже дыхание перехватило.

– Становится все интереснее, – глухо произнес маг.

– Ты его разозлил, – одними губами произнес Дон, широко улыбаясь. При этом его редкая бородка неопрятно топорщилась. – Ох и не завидую тебе.

– Я могу помочь, – упрямо сказал я, разглядывая остекленевшие, заполнившиеся чернотой глаза мага. – И я предлагаю свою помощь.

– Вы поглядите, предлагает помочь, – тонким голоском передразнил меня Дон.

Мастер на секунду отвернулся, а когда я вновь увидел его глаза, все вернулось на свои места – и легкий насмешливый прищур и белок, и сузившийся зрачок.

– Ты сам нанес мне эту рану, думаешь, заслужишь поблажку?

Я помедлил. Пусть думает, что ему заблагорассудится, какая на самом деле разница?

– Плевать на все, – неоднозначно ответил я.

– Верно, – легко согласился Мастер, но это было непохоже на согласие.

– Чтобы принимать помощь с достоинством, нужно обладать немалым мужеством, – так говорил мой отец, – сообщил я.

– Что-то сам ты к его советам не прислушиваешься, – не к месту встрял в разговор рыжий. – Не лезь лучше к Мастеру.

– Да пусть попробует, – будто желая оскорбить приятеля, согласился маг, похлопав по одеялу рядом с собой Похоже, у него это виртуозно получилось, потому что Дон раздраженно засопел.

Стараясь сохранить равнодушное выражение лица, мол, это я вам такое одолжение делаю, я подсел к магу. Мне не было нужды прикасаться к нему, чтобы ощутить неприятные, колючие потоки холодной боли. Субъективное ощущение, которое другим не понять. Боль на моих пальцах всегда подобна обжигающему льду.

Тем не менее, я внимательно осмотрел припухшие края плохо закрывшейся раны. Она пришлась поверх старого шрама, одной из трех полос, которые действительно длинными следами проходили по его лицу, плечу и руке.

Ловко я попал, – подумалось невесело, – обычно раны поверх шрамов заживают совсем неохотно.

– Ой, – опять влез рыжий, – пощупать и потрогать, это я тоже умею.

Я покосился на него осуждающе, но ничего не сказал, закрыл глаза и сразу понял, что ничего не выйдет. Я был раздавлен, устал и не мог сосредоточиться. Налетевший ветерок швырнул мне в лицо горсть дыма, в горле запершило.

Странно было чувствовать чужую боль, но не видеть источника. Мага не существовало, хотя я мог протянуть руку и взять его за плечо. Вокруг нас колыхалась мгла. Его мгла.

– Слабенько, – шутливо заметил Мастер, – чувствую, как ты шаришь вокруг. Продолжай.

Чуть было все не бросил, когда понял, что маг развлекается, отстраняя меня. Что за ребячество?! Я осторожно протянул руку и коснулся его кожи. Меня окатило волной жара, будто я вступил в поток горячего воздуха, и отпустило. Узкое пространство вокруг расцвело движением, нити энергий вонзились в меня, готовые растерзать. Никогда еще не видел столь сильных течений, возможно, дело было в маге, сидящем рядом. И потому так легко оказалось собрать на пальцах мягкое, голубоватое свечение, которое потекло через рану, полную черных, острых пульсаций…

Все лопнуло разом, будто мыльный пузырь. Я отвлекся на насмешливый голос Дона, и мир поблек.

– Пиявка, – брезгливо сообщил рыжий и внутри меня что-то окончательно переломилось.

– Любопытно, – будто желая подбодрить, заметил Мастер, сжимая и разжимая пальцы, но мне не нужны были его слова. В висках стучала боль – достойная плата, которую всегда приходится платить. Хорошо еще, не потерял сознание. Это я и имел в виду, когда говорил о никчемности подобных умений. Зачем они нужны, если выжигают тебя самого?

Подхватив горящую ветку, я отошел подальше от огня, сел в благословенной прохладе, заставив стрекочущую цикаду замолчать, достал сигареты. Осталось всего две.

Звуки раздражали. Боль стала менее резкой, но плотно поселилась в голове. Какую плату я отдал, избавив Мастера на ночь от боли в руке? Чем пожертвовал? Я не знал ответов. Что бы это ни было, оно мне уже ни к чему.

– Что за напасть? – тихо спросил Дон, когда пленник отошел. – Я думал, колдуны перевелись.

– Я тоже так думал, – пристально глядя в огонь, отозвался Мастер.

– Тебе нужно в город, Недгар закроет рану. Что с тобой творится?

– Тонкий ручеек постоянно уходит к нему, Ночному это не нравится, – нехотя признался маг. – Иначе Демиан умрет до рассвета. И рана пришлась поверх шрамов.

– Не расскажешь?

– Опять ты за свое? Думаешь, если бы меня ударил Фантом, я был бы жив? После таких ран? Смеешься?

– Говорят…

– Да плевать что говорят, это было очень давно. Тогда люди обладали огромным пониманием. Неужели тебе так интересно? – он раздраженно вздохнул. – Ну вот, слушай, будешь гордиться, что знаешь одну из моих бесчисленных тайн, которые не стоят и яйца дракона. Год Тьмы, слышал что-нибудь?

Дон покачал головой.

– Колдун из Бенжи, старика похоронили заживо его алчные дети. Хотели, чтобы поместья и яблоневые сады перешли в их владения, не могли дождаться кончины хозяина. Брат и сестра. Старик встал из могилы и поднял с собой всех мертвецов.

– Такое возможно? Живой управляет мертвыми?

– Он уже не был живым, но и не был душой. Его ненависть к собственным детям породила таких чудовищ, что тебе и не снилось. И слава Высшим. Ничего подобного я и сам с тех пор не видел, в небо поднялся прах и закрыл солнце, Бенжи погрузился во тьму. Небольшой город, о котором теперь никто не помнит, кроме наших летописей. Ты верно плохо их читал.

– Думаю, ты стер этот город с лица земли, потому никто и не помнит, – будто оправдываясь, заявил Дон.

– К тому моменту все в городе были уже мертвы. Я развеял душу колдуна, но только демоны знают, чего мне это стоило. Одна из тварей успела ударить меня и в ней было достаточно тлена, чтобы убить кого угодно.

– Дракон не дал тебе умереть?

– Эти шрамы сделали меня уязвимыми и вот он результат, – Мастер скривился, потом быстро и ловко наложил свежую повязку. – Я не могу улететь, Демиан издохнет, как цыпленок, которому свернули шею. А исправить положение нет сил.

– Мне понравилось, как ты ему сказал, что «можешь, но не станешь», – мстительно сообщил рыжий. – Но ситуация сложилась никудышная. Кто его привел в Нижний город?

– Я думаю о том же. Кто на самом деле его нашел?

– Колдун, – рыжий будто пробовал на язык незнакомое слово. – Впервые вижу, как люди манипулируют энергиями. Это забавно, их неловкость…

– Его надо было обучать, Дон. Странно, что парень до сих пор жив.

– Очень жаль, он приносит слишком много бед. В конце-концов, как ты позволил себя ранить?

– Я не видел клинка, Дон. Магия у него в крови. Я думал, что встретил сильного колдуна и совсем не хотел повторения пройденного. В результате чуть не убил обычного заморыша.

– Именно! Заморыша, он ничего не умеет, но мнит о себе…

– Это свойственно людям.

– Таких людей Рынца ловко обхаживает кнутом, вот что я думаю, – сообщил рыжий.

– Сейчас это не поможет. Ночью парень опять сбежит.

– Пойду, привяжу его к задней ноге твоего коня, – оживился Дон. – За ночь он не раз наступит на него…

– Пусть идет…

– А-а-а, – протянул Дон с пониманием, – тоже верно. Тихо кончится, тебе не будет нужды тратить собственные силы.

– Ты меня не понял, – Мастер поднялся, опустил заскорузлый рукав, скрывая повязку. – Я все равно довезу его живым до Форта. Но этот опыт пойдет ему на пользу.

– Я всегда считал, что «такой опыт» разрушает рассудок.

– И кое-что еще, – туманно заявил Мастер и пошел к пленнику.

Он подошел очень тихо и сел рядом, снял с запястья черный с серебряным теснением кожаный длинный ремешок.

– Эта лента – знак, – маг тряхнул полоской перед моим лицом. – Когда мы доберемся до города, пусть ее видят другие. Ты заслужил, это символ моего доверия.

Я хмуро взглянул на него.

– Я ничего не просил и ничего не добивался. Мне просто неприятно, когда люди испытывают боль, а эта штука – смешно, спасибо.

– Не вижу ничего смешного, – покачал головой Мастер. – Доберемся до города и ты поймешь, что это – бесценный дар. Еще благодарить будешь.

– Благодарить? – задумчиво протянул я.

– Будешь, – уверено повторил маг, не замечая, как я наслаждаюсь своим превосходством.

Ты строишь планы, – думал я, – а на деле выйдет, что ты останешься с носом. Никого ты не привезешь в город, тебе некого будет унижать…

– Дай-ка руку, – не дожидаясь, Мастер быстро намотал ремень мне на запястье и затянул его так, чтобы концы не мешали.

– Зачем вообще их носят? – разглядывая подарок, уточнил я. – Для красоты.

– Полоски кожи, обмотанные вокруг запястья, позволяют снять нагрузку и порой защитить от вывиха. Стальная нить внутри позволит не лишиться руки, если на нее придется удар ножа.

– Ах вон оно что, – согласился я. – Да, тогда полезная штука.

Мастер прицокнул языком, налетевший порыв ветра притащил от костра клуб дыма. Я отстранился, и в следующее мгновение отпрянул еще дальше, потому что волею мага дым обрел очертания. Едва заметно светящиеся контуры проступили через дымку, набирая объем, и ящер перед моим лицом распахнул крылья, издав тягостный, победоносный вопль.

Новый порыв ветра унес дым, словно бы ничего и не было.

– Ох, – только и сказал я, переводя дыхание.

– Размах крыльев этого дракона около тридцати метров Я его человек.

– Это был твой дракон?

– Нет, я – его человек Ладно, теперь отдыхай и прими мою благодарность, – маг оптимистично согнул и разогнул руку. – Так значительно лучше.

Он развернулся и ушел к костру, а через несколько часов, когда огонь у меня за спиной опал и все затихло, я встал и ушел в ночь, надеясь, что утро для меня не наступит.