Текст книги "Жертвы времени"

Автор книги: Евгения Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 38 страниц)

– Любопытно, – Мастер узнал все, что хотел, его голос поскучнел. – Хорошо иметь друзей.

– Не знаю. Теперь я думаю, что он и не был мне другом. Бывает так, что услышишь что-то и вдруг понимаешь, что совсем не знал человека. Так странно, когда девчонка назвала его прозвищем Шива, я будто споткнулся. Энтони никогда…

– Шива? – тихо спросил маг, но мне почудилась тревога в его голосе. – Ты был с ним в Нижнем городе? Подумай о нем!

От такой просьбы я вовсе растерялся и уже ни о чем не мог думать. Мастер нервно хохотнул.

– И правда, неудачная идея, но тут и так все понятно.

– Что?

Неужели маг знал Энтони, неужели мой друг специально завел меня в Нижний город?..

Одинокий мотылек метнулся из темноты, пронесся сквозь пламя, опалив крылья, и упал к моим ногам. Я потянулся и раздавил его.

– Как давно ты его знаешь? – с внезапным напором учинил допрос Мастер.

– Давно, – осторожно отозвался я.

– Чему он учил тебя?

– Ничему особенному, – замялся я и вправду не зная, как ответить. Чему можно научиться у человека, который вернул тебя к жизни, познакомил с другими людьми, дал надежду и показал новые цели? Жизнерадостности?

– Что он рассказывал тебе?

– О чем?

– О нас.

– Вот уж точно ничего! Не помню, чтобы мы вспоминали эти дурацкие сказки!

– Это ложь! – Мастер подался вперед.

– Нет, я до сих пор смутно представляю себе, кто вы такие.

Маг удрученно покачал головой:

– Ах ты!.. – только и сказал он, недобро сверкнув глазами. – Он привел тебя к нам.

Маг вдруг очень грубо выругался, выдохнул и опустился на одеяло.

– Вот я то тут при чем? – пробормотал он удрученно. – Сами начали, сами и довели бы все до конца.

– Мастер, кто этот человек… которого я считал своим другом?

– Спи, – отмахнулся маг Этот короткий разговор оставил мне больше вопросов, чем ответов, и заронил в душе семя пустоты. Все в этом мире – ложь, даже дружба.

Глава 4. Перевал Илень

– Уснул, – сказал Дон, поднимаясь. – Долго возился, ты зря так на него насел.

– Сытый желудок свое дело сделал, – Мастер тоже поднялся и медленно побрел к ручью. – Ты слышал?

– Ну конечно я все слышал, – согласился возмущенный рыжий. Он снял куртку, потом стащил через голову рубаху и принялся терпеливо полоскать ее в ручье. – Ваш бубнеж вовсе не мешал мне спать. Бедненький, его предали! Интересно, он завтра спрыгнет в пропасть от разочарования? Подумать только, решить, что я отдал ему все мясо, потому что хочу услужить!

– А на самом деле?

– Пушаки – грязные животные, как свиньи, я не люблю грязное мясо, – Дон пожал плечами. – Чего ты нос повесил?

– Зачем мне привели этого найденыша? – Мастер присел на корточки над самым ручьем.

– Тут как раз понятно, – заявил Дон. Даже голос его изменился, стал приглушенным и уверенным. – Чтобы ослабить тебя. Наш пленник – колдун, кто знает, что вложили в него те, кто управляет этой марионеткой? Быть может, они даже хотели твоей смерти, хотя, мне кажется, это неверный вывод. Северный на подобное никогда бы не пошел, он слишком хорошо понимает, чем это грозит. Впрочем, мне кажется, что некоторые из его планов все равно станут для нас полной неожиданностью.

– Дон, а ты посерьезнел, – вздохнул Мастер. – Удивительно даже.

– А я что ли не вижу? – казалось, рыжий обижен. – Зачем ты водил его к реке?

– Я? – молчание. – Ты, Дон?

– Так далеко пройти он мог только твоими тропам, Мас. Я на такое не способен.

– Значит ни ты, и ни я, – Мастер разделся по пояс и тяжело вздохнул.

– Он сам? – неуверенно предложил рыжий. – Колдуны способны на подобное?..

– Нет, Дон. Демиан – мальчишка, чьи умения стерла цивилизация. Да, его надо было учить с детства, но вместо этого ему внушили, что все это лишь болезнь. И он относится к этому как к болезни, которая, к тому же, почти прошла. Он не сам прошел к Ветау, его провели. Дракон. Мы в разладе и я не знаю, как быть.

– Это заметно, что случилось?

– Не важно, но я не справляюсь. Ты только вслушайся, Дон! Маг Ночного дракона не справляется с человеком! Каждый раз, когда я восстанавливаю его энергии, мы оказываемся один на один, слишком близко, и его ненависть сжигает меня. Демоны мира, посмотри на это!

Маг снял повязку с руки, легкое свечение растеклось над открывшейся раной. Дон присвистнул.

– Они все откроются, эти шрамы, – невесело сообщил Мастер, ведя пальцем вверх по предплечью. – Распространится будто чума.

– В парне столько ненависти, – потрясенно проворчал Дон. – Как он еще не отравил себя собственным ядом?

– Его яд направлен на нас, и вызываем его мы сами. Можешь завтра проверить, обращайся с ним ровно, Дон, и вскоре найденыш перестанет кусаться.

– Могу я попробовать помочь?

– Ночной сказал, это только между нами, так что не стоит, – Мастер покачал головой. – Будет возможность, я сам с этим разберусь. Прежде, чем идти к Недгару, нужно привести все в норму. В таких делах он человек вспыльчивый и просто разотрет нашего найденыша в порошок.

– Тебя это волнует? Как врач, Недгар будет в своем праве, знаешь ли…

– Во всем виноват я, – терпеливо пояснил Мастер. – Можно не тратить силы, можно дать параличу развиться, тогда не будет нужды гоняться за ним по всему предгорью. Еще можно окончательно оборвать его энергетические связи…

– А я знаю, – Дон почесал бороду. – По-твоему, это малодушно? Лучше самому разрушаться заживо, подставляясь под его неумелые, но безжалостные удары?

– Мне жалко его дар, – признался Мастер, – с той ночи я будто и не ощущаю открытой раны…

– Ах вот почему ты не хочешь, чтобы Недгар узнал правду. Планируешь отдать его в ученики?

– Ничего я не планирую, – вдруг вспылил Мастер. – Все, что я планирую, не сбывается! Просто дам Демиану шанс, посмотрим, что он сделает. От этого будет зависеть, что буду делать я!

– Как Ночной может допустить подобное? Как ты смог его так разозлить?!

– Не спрашивай, Дон, такие вопросы не задают. Ты же не лезешь к Северному с вопросами, почему он разошелся с очередной любовницей и не пытаешься уточнить, что ему не понравилось в ней – маленькая грудь или неловкость в пастели.

– Ты как-то все так выворачиваешь, – растерялся рыжий, – вроде ничего такого и не спросил, ну да ладно. Слишком очевидно, что причина вашего разлада в нашем найденыше. Чтобы сохранять ему иллюзии, ты уничтожаешь себя, а Ночной считает это никчемной тратой сил.

– Ну, что-то вроде этого, – сдался Мастер. – Все дело в моем выборе, а он невелик: я могу убить его, могу превратить в малодушного калеку или тащить за собой ценой собственной жизни. Проблема в том, что я уверен – он тот, кто нужен. Шива безошибочно отыскал его среди миллионов других, хотя не должен был вмешиваться вовсе! С какой стати ему вмешиваться?

– Какие вопросы ты задаешь, мне прямо нечего ответить, – Дон пожал плечами. – Значит, ты остался отрезанным от Истока. Очень нехорошо, придется просить. Быть может, тебе удастся договориться с драконом и он сам проведет нас своими тропами?

– Посмотрим, – неохотно отозвался маг. – Посмотрим.

– Неужели колдун так нужен тебе и Северному? – отжимая рубаху, Дон говорил непринужденно. – Для чего? Дракону важно, человек перед ним или колдун?

– Боюсь, дракону все равно, тут невозможно предугадать. А чтобы сделать из такого как Демиан что-то путное, нужно уничтожить его до самого основания. Это – отработанный материал, пустая трата времени и моих сил.

– Тогда я не понимаю…

– Я приму решение позднее. Сейчас переоденусь – в седельных сумках еще осталась чистая одежда – и отдохну, а потом поговорю с Ночным. Разговор будет непростым.

Раннее утро выдалось холодным и тихим, наполненным редкими гулкими звуками падения капель С гор в ущелье спустился туман, который тек над землей обрывками, то сгущаясь в молочную пелену, то редея так, что становились отчетливо видны сами горы.

Меня разбудил холод, забравшийся под плотное шерстяное одеяло Костер весело потрескивал, облизывая три толстых бревна, подброшенных в огонь совсем недавно Место Дона пустовало, видимо, это он положил их в огонь.

Я огляделся. Перемежаясь с уродливыми соснами, невысокие лиственные деревья поникли под тяжестью мутных камель. Белая дымка окутала все вокруг, искажая цвета и очертания крон. С каждой минутой я замерзал все больше, потому встал, завернувшись в одеяло, и сел поближе к огню. Тепло касалось кожи, но не способно было проникнуть внутрь и согреть меня.

– Проклятая спина! – я с тоской посмотрел на спящего мага. – Мастер?

Я не особенно старался его разбудить, но маг отреагировал на мой тихий голос мгновенно.

– Да, – он приподнялся. Выглядел маг неважно, глаза глубоко запали, лицо посерело.

– Не спал ночью? – спросил я осторожно.

Мастер с силой потер виски.

– Спал как младенец, – пробормотал он, но было очевидно, что он лжет.

– Если ты что-то знаешь о Шиве, может, расскажешь? – с нажимом предложил я.

– Нет, – отрезал маг так, словно хотел дать мне пощечину. – Это не важно.

– Не важно? – возмутился я, надеясь, что Мастер все же обронит хоть словечко, но он лишь едва заметно дернул головой и пошел в кусты.

По твоему, предательство друга не важно? – подумал я вяло. – Если для вас, маги, это ничего не значит, то вы либо дураки, либо просто сошли с ума!

Чтобы отвлечься, я стал вглядываться в текучий туман. Изредка он разрывался и были видны поросшие деревьями каменистые склоны. Совсем по-другому я представлял себе горы. Наверное, такими, как рисуют их художники – голубыми силуэтами, затерявшимися между нагромождениями облаков, или такими, как рисуют их дети – коричневыми, с белой короной снега. Но никогда я не мог себе представить их такими. Пологие склоны, поросшие сочной, зеленой травой, возносились вверх, все увеличивая угол подъема. Их бока переставали быть ровными, то там, то тут, словно работа титана – вывернутые из земли камни, нагромождения серых глыб, между которыми, спрятавшись от ветра, притаились корявые изогнутые прихотью стихии, деревца. Местами склоны поросли густыми хвойными лесами, но не высокими соснами, а придавленными к земле карликами, прильнувшими к земле можжевельниками. Все выше и выше карабкался лес, все выше и выше поднимались горы. И лес редел, сдаваясь под беспощадными ударами. Деревья, лишившись плодородного почвенного слоя, ютились на камнях, тщетно цепляясь за их грани, просовывая свои корни в расщелины, чтобы удержаться под порывами холодного ветра. Все меньше было деревьев, и их заменили травы – лишь пучки, чьи сухие жесткие стебли звенели на холодном ветру шишечками нерассыпанных семян. А еще выше наступало царство камня. Серые граниты смешались здесь с известняком и песчаником, но преобладали. Веками мягкие породы выветривались из них, оставляя глубокие щели, образуя небольшие пещеры. Дождевые потоки шлифовали горные бока, но проломы зияли осколками острых камней. Там, высоко, где не росло ничего, царствовал холод. Там, за границею облаков вечно лежал снег.

Через пару минут маг вернулся, оторвав меня от размышлений, и взглядом указал на землю Я тяжело вздохнул и лег. Мастер присел надо мной и стал прощупывать позвоночник Вдруг он заговорил:

– Перелом, конечно, я не… заколдовал, даже звучит забавно. Позвонок раздроблен, но я делаю все необходимое, чтобы ты ничего не замечал. Как только мы доберемся до места, лучшие врачи сделают все необходимое. Спина восстановится, сомнений нет А вот что касается остального.

Мне показалось, он покачал головой.

– Теперь ты зависишь от меня. Никто не поможет, если меня не будет рядом с тобой утром и вечером, ты умрешь Если я умру – умрешь и ты В Форте у тебя еще будет шанс, но здесь – нет. Сейчас, чтобы жить, ты выпиваешь мои силы. Будь благодарен, что я даю их тебе. Мою печать на тебе никто не тронет Никто не поможет излечить твой недуг.

– Это несправедливо.

– У каждого своя справедливость, твоя теперь выглядит так: дважды в день ты будешь просить меня о помощи и я не буду тебе отказывать.

– Завидная участь, до смерти ходить за тобой, как привязанный.

– Только до тех пор, пока сам не сможешь исправить то, что я сделал Все, собирайся Через полчаса выступим…

Как только затихло эхо этих слов, из-за камней вышел Дон и как ни в чем небывало направился к лошадям.

Мы не разговаривали. Влага так искажала звуки, что иногда мне казалось, за нами скачет целый отряд, и тогда кровь стыла у меня в жилах. Я боялся произнести слово, боялся, что вместе со звуком горы украдут часть меня самого. Дымка мешала дышать – казалось, я с каждым вдохом глотаю полстакана воды. Туман вставал пеленой перед глазами так, что я видел лишь уши своей лошади, а впереди он и вовсе сгустился в непроницаемую стену.

Когда, наконец, ущелья остались позади и мы стали неотвратимо взбираться вверх, я вздохнул свободнее. Лошади поднялись выше мглы, оставив ее плескаться неровным, колышущимся от дуновения ветра, океаном, и это казалось мне диковинным и красивым.

Мы шли все вверх и вверх по усыпанному ржавой хвоей склону, по едва заметной, судорожно изгибающейся между наваленными серыми камнями и тонкими деревьями тропе туда, где нас ждал первый перевал, за которым высились все новые и новые, еще более отстраненные, усыпанные белым снегом вершины.

К середине дня разгулялось. Тучи в почтении расступились, и солнце погнало прочь сумрак, сделало редкие деревья вокруг пронзительно яркими. Запах хвои поднялся в воздух, но теплее не стало. Пусть там внизу на равнинах все еще царило долгое лето, здесь всегда было холодно.

Мы почти не садились верхом. Не везде кони могли пройти, не везде им доверяли пройти. Тропинка, присыпанная хвоей, была обманчива, она часто подступала к самым краям обрывов и заглядывала вниз, давая нам возможность заглянуть туда вместе с ней.

Идти, ведя в поводу жеребца, было тяжело. Не раз из-под моих ног и из-под копыт лошади летели вниз камни, и тогда пусто становилось внутри. Один раз я упал. Мне показалось, я соскальзываю, но склон здесь был более пологим, и я лишь немного съехал вместе со слоем хвои. Дон, шедший за мной, велел быть осторожнее. Я отстранено подумал, что это было в моих интересах.

Странным образом все менялось. Дважды Дон предлагал мне свою флягу, объяснив, что на нашем пути много ручьев, так что воду можно не жалеть, и я пил в волю; Мастер вроде повеселел и я почувствовал себя простым членом маленького отряда. Дон знал названия всех сопок и горных пиков, указывал мне на оползни и опасные места. Сначала мне казалось, он решил заслужить мое расположение, но потом я одернул себя, сообразив, что ему просто скучно. Маг, желающий заслужить расположение человека. Как такой бред мог прийти мне в голову?

Вскоре тропа стала забирать в сторону от вершины, обходя ее пик по дуге, и подъем закончился. Мы остановились, переводя дыхание. Внизу дыбилась небольшая зеленая гора, покрытая редкими белыми полосами снега и рытвинами темной, богатой торфом почвы, но она была лишь прелюдией. Впереди неровными рядами выстроились горы-великаны. Над нами светило солнце, но там, вдали, где их покрытые снегом вершины прорисовывались до горизонта, все небо обложили облака. Они висели так низко что чудилось: у далеких гор нет вершин. Там везде лежал снег. Такой же белый, как и облака, он укрывал склоны, прятался во впадинах, и не таял никогда.

Величественность и красота того, что я видел, захватывала, заставляя сердце замедлять биение. Взор уносился вперед, не находя преград, и от этого мне, городскому человеку, привыкшему к прочным стенам, становилось неуютно.

Еще немного, – думал я, – и смогу ступить вниз, сделать всего один шаг и лечь грудью на ветер, чтобы полететь навстречу незнакомой, но манящей свободе. Свободе, которую у меня отобрали, свободе, которой у меня никогда не было…

Высшие! Как же я не понимал, что всегда был пленником? И «сейчас» не стало исключением. Ничего не меняется, сколько себя не обманывай.

– Пошли, – оглядев далекие пики и нахмурившись, позвал Мастер.

Вздохнув, я шагнул по тропе вниз, забыв оглянулся назад, чтобы бросить прощальный взгляд на далекий город, где я родился. Жаль.

Подниматься вверх для лошади оказалось легче, чем идти вниз. Удивительно непригодный транспорт для узких, заваленных камнями горных склонов.

Кони задирали головы, ставили ноги почти вслепую, проваливаясь вниз и с хрустом растирая копытами мелкие камни, спотыкались и прядали ушами.

– Держи крепче под самой щекой, – посоветовал мне из-за спины Дон. – А случится чего – не боись, бросай повод, коня хоть и жалко, но твоя жизнь дороже, а он с легкостью утащит тебя за собой.

Я повернулся через плечо и кивнул.

Когда солнце уже наполовину исчезло за скалой, мы наконец спустились в большой распадок. Здесь нас ждал приятный сюрприз – разрезая ровную, покрытую мягкой сочной травой землю, змеился, то вырываясь из главного русла, то снова сливаясь с ним, веселый горный ручей. Долина вытянула свое узкое тело с востока на запад, на краю ручья вольготно разрослись невысокие березы. Воздух потеплел.

– Нам к озеру! – крикнул оторвавшийся от нас Мастер, указывая вперед, и его вороной загарцевал, ощущая скорый привал. Я невольно подумал, что маг был красивым и умелым всадником под стать своему жеребцу.

Никогда не видел такой воды – кристально чистой, имеющей голубоватый оттенок. Воды маленького горного озера казались неподвижными, а каждый камешек дна был словно на ладони. Берега завалили разбитые валуны, рухнувшие с горных склонов.

– Сегодня сам, – определив место для ночлега, Дон предложил мне снять седло и узду, потом стреножил всех лошадей. Пока мы возились, Мастер уже куда-то ушел.

Вот, – с досадой подумал я, – а я хотел попросить его о спине.

– Скажи, – помогая натащить вывороченных оползнями стволов для костра, спросил я, – нам далеко еще?

– Все зависит от троп, – немного непонятно ответил Дон. – Надеюсь, мы пойдем самыми короткими.

– Опять магия? – сообразил я.

– Немного, – здоровяк будто засмущался. – Если так идти, просто напрямик, блуждая по горам, то можно потратить месяцы. Ты вот столько не протянешь, умрешь от голода.

– Ну ты же вчера убил пару зверьков, значит, здесь можно найти пропитание. И вода есть.

– Пушаки – шустрые твари, их повадки надо знать. Полосатого не так-то просто убить.

– Ты их подманил?

– Подбил камнем. Думаешь, магия для таких дел?

– Ну, а почему бы и нет, – пожалуй, я немного дурачился.

– Жаль, что ты не понимаешь, – разочарованно вздохнул Дон. Странно, сегодня он ни разу не пытался поддеть меня. – Если случай позволяет не подливать масла в огонь, то и не стоит его тратить.

Я явно испортил рыжему настроение, потому что он послал меня набрать воды в котелок, а потом наладился заваривать какой-то чай.

Темнота навалилась внезапно, будто выключили свет. Окружила, сжала наш одинокий костер со всех сторон. Я заметил, что пока ходил за водой, маг собирал какие то травы и спросил его о том, не боится ли он отравиться.

– С травами всегда сложно, – помешивая отвар в котелке, согласился Дон. – Ими можно отнять жизнь, а можно ее вернуть. И уж совсем не сложно отличить мяту и чебрец от черной белены.

Он протянул мне кружку с горячим травяным чаем.

– Надеюсь, Мастер поймает пару зайцев, я видел, как они шныряют по краю распадка. Сегодня я голоден, а завтра вряд ли удастся поесть. Нам предстоит пройти перевал Илень, что означает суровый.

Снова думать о крутых подъемах, когда приходится тащить лошадь волоком за собой не хотелось и я спросил, особенно не надеясь на ответ:

– Дон, ты знаешь, что сделал со мной Мастер?

– От чего ж не знаю? Знаю. Только давай ты об этом с Мастером поговоришь?

Ну, я и не надеялся. Попробовать что ли подступиться с другого бока?

– Дон, а у ты тоже человек дракона?

– Да, – отозвался он куда охотнее. – Лишь тот может называть себя магом, кто ходит под драконом.

– А какие они, Дон?

– Да ты сам увидишь, – он чувствовал мое любопытство, но не лыбился, лишь терпеливо пояснил: – Не хочу портить тебе впечатление. Поверь, это незабываемое зрелище и никакие слова тебе не нужны.

Я глотнул чаю: действительно мята, приятный вкус.

– Дон, а как долго Мастер будет охотиться? – немного погодя спросил я.

Маг подбросил в огонь дров, затрещавших быстро сгорающей корой.

– Придет как придет, – как-то совсем уж угрюмо отмахнулся он. Вроде только что улыбался, чего я опять не так сделал?

– Как бы он шею себе не свернул в темноте, – сказал я единственное, что пришло в голову.

– Не свернет. Могу поставить зуб дракона, что не свернет, – похоже, рыжий не понял моего нетерпения, но такой ответ меня не устраивал. Вилять больше не было ни сил, ни возможности.

– С этой проклятой спиной он мне нужен…

Я отвернулся, чтобы Дон не видел моего лица.

– А вот и ужин, – оптимистично отозвался Дон. И вправду из темноты вышел Мастер. Я чуть не зарычал от обиды. Выходило, он стоят там все это время, на краю света и тьмы, ожидая, когда я начну жаловаться! Ненавижу!

Наверное, что-то мелькнуло в моих глазах, и Мастер нахмурившись, передал Дону белых кроликов и покрутил пальцем в воздухе – ложись и переворачивайся.

К моменту, когда он закончил со мной, Дон уже срезал тонкие куски мяса с зарумянившихся тушек.

– Как? – спросил он о чем-то, понятном лишь магам.

– Не сегодня, – нехотя ответил Мастер и в голосе его скользнула тревога. – Я опять не справился, так что придется прожить еще один день как есть. Встанем до рассвета, над Иленем собираются тучи…

Мы снова карабкались вверх, выбравшись на что-то, напоминающее узкую дорогу. Вглядываясь в быстро текущие по небу облака, я гадал, каково это оказаться внутри них. Наверное, они похожи вблизи на туман.

Солнце ни разу не показалось на небе – тучи, плотно сомкнувшись, не пропустили ни единого лучика, и мы все так же двигались вперед будто в рассветных сумерках. Порою дорога сужалась, исчезала, прегражденная припорошенным снегом завалом, и тогда приходилось спешиваться, тянуть за собой лошадей по голому склону, на котором лишь изредка попадались истерзанные беспощадной стихией деревца. Их корни буграми охватывали каменную почву, петлями ложились под ноги и чаще заставляли спотыкаться, чем давали опору. С каждым часом становилось все холоднее, мы почти не садились в седло. Маги торопились, хмуро поглядывая вверх, они все ускоряли шаг.

Когда за спиной что-то хрустнуло и пронзительно заржала лошадь, я повернулся, чтобы стать свидетелем того, как оступился конь Дона, упав на колени. Задние ночи жеребца еще имели опору, но передние подогнулись и теперь, сдирая кожу об острые гранитные осколки, он медленно съезжал вниз. Тяжелые сумки, перекинутые через седло, не давали жеребцу подняться, Дон тянул повод на себя, но вместо этого конь утягивал мага за собой.

В два прыжка я спустился ниже тропы и, рискуя оказаться подмятым, если животное все же продолжит падать, уперся коню в круп плечом, давая тому хоть какую-то опору. Моего отчаянного толчка хватило, чтобы животное успело подняться. Дон быстро вытянул коня на выступ и перевел дух. Я растерянно остался стоять на камнях, чувствуя, как от пережитого мгновения отчаянно застучало сердце, разгоняя выбросившийся в кровь адреналин.

– Что встали? – крикнул Мастер сверху, будто ничего не произошло. – Поторапливайтесь!

Когда я выкарабкался на тропу, Дон с благодарностью кивнул мне, но по равнодушию Мастера я понял: лошадь была в безопасности, Дон справился бы и сам. Наверное, маг мог силой мысли удержать коня от падения.

Мы продолжали путь и этот день стал для меня самым долгим днем нашего путешествия, потому что вскоре над дорогой начал порхать снег, а во второй половине дня поднялся ветер. Снег стал колючим и злым, он клубился и зло завывал.

– Пройдем! – ободряюще крикнул Мастер, обращаясь к Дону, но в вихрях снега я не смог разобрать его ответа. Теперь я совершенно не видел, куда иди и Дон внезапно нагнал меня.

– Во-первых, садись верхом, – прокричал он мне на самое ухо, потому что ветер, срывая слова с губ, уносил их прочь. – Во-вторых, укутайся в одеяло, лучше набрось на голову. Конь сам пойдет за Мастером.

Я так замерз, что, не задавая лишних вопросов, тут же вскочил в седло. Маг накинул мне на плечи одеяло и, подобрав повод, закрепил его на луке седла.

– Демиан! Не спешивайся ради Высших, в такой буран ты непременно свалишься в пропасть. Конь знает что делать, доверяй ему! Ты понял?

Да! – крикнул я в ответ.

Кивнув, рыжий исчез в вихрях снега, а мой белый жеребец вяло сдвинулся с места. Мешать ему я не стал, закутался в одеяло, чувствуя, как отогреваются руки.

Ветер кричал. Жутко было слышать его гул и биение, будто стоны гигантского животного, придавленного обрушившимися с вершин камнями. Мне казалось, сами горы шевелятся, разбуженные его многоголосьем, а когда в какой-то момент взглянул в сторону, мне показалось, что мы идем прямо сквозь мглу. Не было видно камней и дороги, только наполненная движением снега дымка. Захотелось соскочить с коня, чтобы убедиться, что я не завис в воздухе, но ноги слишком замерзли, чтобы лишний раз шевелиться. К тому же, Дон был прав: что, если жеребец идет по узкому уступу, на котором нет места двоим? Тогда я спущусь и соскользну в пропасть…

Доверять животному было непросто, мое воображение рисовало узкую каменную тропку и острые обломки скал внизу обрыва. Что, если конь оступится?

Все страхи стирал холод и вынужденная слепота. Кажется, под мерное движение лошади, бредущий сквозь пустоту, я задремал, и мне приснился сон, такой яркий, будто я видел и переживал эти картины вживую. Так со мной было в детстве…

Я видел желтый город в зеленых полях, врезающийся мощными башнями в низкое облачное небо. Крыши башен блестели разноцветной черепицей – коричневой, красной, зеленой. Неподвижная картина красоты.

Резкая вспышка молнии сверкнула на горизонте, гром прокатился рокотом над головой Взрыв! Калейдоскопом безумие.

Капли дождя на лице, куски земли летят во все стороны, клубы серо-коричневого дыма, подсвеченные солнцем, устремляются в небо, сливаясь с облаками.

Нечеткие силуэты скачут, мечутся, осыпаются вокруг меня небрежно сброшенным с ветки снегом.

Грохот падающих деревьев, шипение испаряющейся воды, глухой, утробный вой пламени, текущего вверх по замшелым стволам и пожирающего живую, кричащую от боли древесину.

Темнота вокруг и солнце, всходящее на горизонте.

Призрачная птица, несущаяся в облаках.

Хруст, шелест осыпающихся по склону осколков.

Мне страшно, я падаю. Удар. Вода охватывает меня жгучим холодом, но выбраться нет сил. Я – словно муха, упавшая в патоку, – судорожно дергаясь, пытаюсь всплыть, но меня все глубже засасывает в ледяную темноту.

Передо мной гигантское лицо, имеющее какие-то странные, животные черты. Быстрое движения гибкого тела вокруг. Сжимающиеся кольцами змеиные объятья.

Вода, вскипающая кровью.

Шелест в ушах, эхо, гул, голос.

Пытаясь понять, разобрать, что он говорит, я проснулся и обнаружил, что безвольно повис на спине лошади. Мы заехали в какую-то пещеру, в углу была свалена огромная куча заранее приготовленных дров, аккуратно наколотых из опиленных чурок. Кто-то приготовил эту стоянку.

Дон неторопливо запаливал костер, ножом отсекая узкие тонкие щепы. Едкий и резкий дым медленно наполнял пещеру и неохотно тянулся к выходу, оставляя после себя смолистый аромат. От мага исходило слабое сияние, и серый полумрак наполнял пещеру, давая возможность видеть все вокруг.

Мастер стоял рядом и молча смотрел на меня. Я попытался привстать, но не смог даже пошевелиться.

– Ничего не выйдет, – вымученно сказал я. – Это от холода.

Мастер не ответил, но почему-то покачал головой. Я не чувствовал ни рук, ни ног, не мог сдвинуться с места и маг, похоже, это понимал, потому что сдернул меня с седла и легко поднял на руки.

– Вот так должно быть на самом деле, – сообщил он и мы друг друга поняли. Паралич растекся по безвольному телу, и я успел испугаться, прежде чем он продолжил, – но сейчас я верну тебе подвижность. Как только Дон постелет чего-нибудь на камень, – едко добавил он, глядя, как рыжий неторопливо разматывает одеяло. – Надеюсь, он поторопиться и пожалеет мою раненую руку.

Дон подхватился, взглянув на повеселевшего компаньона с тревогой, и быстро расстелил свое одеяло, на которое маг положил мое безвольное тело.

Кажется, я даже не дышал, все усилия прикладывая к тому, чтобы пошевелить пальцами, но был будто во сне, будто остался только разум, а тела не было.

– Не дергайся, – понимая, что со мной творится, тихо проговорил Мастер. – Тебе нечего бояться.

– Я и не боюсь, – сердито огрызнулся я. Опять он пытается меня задеть!

– Тогда начнем с малого? – предложил Мастер, и я внезапно ощутил его горячее прикосновение к моей спине. По телу прошла дрожь, оно будто пробудилось ото сна. Я с трудом поднял руку, поднес ее к лицу и пошевелил пальцами. Невозможно себе представить, какое облегчение вызвали у меня сгибающиеся, пахнущие конским потом пальцы.

– Подожди немного, – довольный собой, Мастер поднялся, – мы разберемся с ночевкой и я закончу.

Меня окатило волной понимания – специально, он сделал это специально!

Мастер обернулся, улыбка сползла с его губ, глаза налились тьмой. И прежде, чем он отвернулся, мое дыхание остановилось…

Я стоял в стороне и смотрел, как маг передернул плечами и, присел у костра, грея руки. И я же лежал у моих ног на отсыревшем одеяле. Разделение было диким и пугающим. Мир вокруг цвел потоками энергий, они изгибались, подобно щупальцам, прикасались к телам магов и отстранялись, другие и вовсе отдергивались прочь.

Что же ты сделал со мной? – подумал я и ракурс зрения изменился, я будто сидел на корточках над собственным телом и смотрел на яркое сплетение нитей, поверх которых от точки приложения удара Мастера расползалась чернота.

Я поднес ладонь, ощущая, как тонкие ледяные иглы пронизывают пальцы, испытывая невозможный, сводящий с ума физический опыт, потому что чувствовал тепло собственных рук, чувствовал, как изливается мягкая, бархатистая энергия. С тем я не представлял себе, как снова войти в подобное состояние и покинуть собственное тело.

– Мы будем на месте только завтра! – проревел Дон и вновь, как и в первый раз, его голос будто разрушил окружающую меня картину мира. О! Лучше бы я умер вчера. Все перестало существовать кроме боли, сжавшей меня в неумолимых тисках. Наверное, я закричал, потому что Мастер уже был рядом.

– Голова, – хрипел и задыхался я, чувствуя, как учащается биение сердца. Я уже ничего не понимал. Мастер вскинул руки, помедлил и отвел их в сторону…

– Вот я и убил его, – сказал маг, обращаясь к компаньону. – Который уже раз за эти дни. Дай нож, я пущу ему кровь.

– Это поможет? Что ты сделал?

– Я вернул Демиану его яд, – Мастер поморщился. – Даже сам не заметил. Говорю же, он находится слишком близко ко мне.