Текст книги "Фернок 2 (СИ)"

Автор книги: Евгений Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

Оставшись с храпуном наедине, скованный нерешимостью выразить переживания, покачиваясь на кресле-качалке, сказал:

– Что ж мне с тобой делать… – спустя какое-то время трепет

значительно усилился.

Задумав сообразить чайку из-за докучающей ротовой сухости, Миллер оставил чужую мебель в покое и направился в сторону кухни.

Но вдруг юриспрудента притормозил голос проснувшегося

экс-комиссара.

– А что хочешь…

Ему стало настолько не по себе, что он забоялся поворачиваться.

Глава пятая. “Шантаж”

– Сядь – потребовал юрист.

Но Фернок посмел не подчиниться:

– Не хочу. Сам садись, если надо.

Тем временем. Здание прокуратуры Мракан-сити.

Беннетт Крофтан пришел на работу ранним утром и спокойно приступил к осмотру важных документов. Его абсолютно ничего не беспокоило, он чувствовал себя гораздо лучше, чем когда-либо за последние несколько лет…

Квартира Фернока:

– Сядь – потребовал хозяин, воспользовавшись удобно подвернувшимся случаем, связав нерадивого юриста найденным в шкафчике жгутом, – Ой, прости, я забыл, ты несколько ограничен в движениях…

Миллер с непостижимым упорством пытался доказать ему обратное:

– Ты только все усугубляешь, ей богу, лучше отпусти…

Но Фернок, желая получить максимум выгоды от нынешнего, отнюдь, не выигрышного положения прокуроришки,

по-другому не мог:

– Не, ты мне таким больше нравишься. Плотно скрученный не эластичный материал тебе идет – он не издевался над ним, а, скорее, посмеивался, хотя в данной ситуации это почти не имело отличий, – Вспомним, что привыкли трещать телевизионные пессимисты, обсуждающие драм-эфиры. Правоохранители связаны по рукам и ногам. Но это бесячее, подтверждающее вашу беспомощность выражение, всегда использовалось не прямосмысленно… – Миллер трясся не от страха, а от стыда, – Что ж, я это исправил.

– Обещаю, ты заплатишь… – на него было больно смотреть, – Заплатишь!

– Я бы с преогромной радостью! – Фернок облокотился локтем на деревянный столик, стоящий у входа в спальню, и с самодовольным видом приостановил порядком затянувшуюся дискуссию, – Но вот только уже сыт по горло твоими обещаниями!

Прокуратура.

Друг мистера Крофтана, некогда подкинувший ему идею умерщвления дочери, позвонил во второй половине дня, чтобы уведомить о неожиданно появившихся “технических накладках”.

Человеку стоит иметь один важный принцип – всегда брать телефон вовремя, без тормозов.

– Але – владелец офиса не ожидал услышать голос исламского товарища, – Слушаю вас внимательно.

Из трубы вылетело сожалительное:

– Прости…

На которое Беннетт, заинтересованный в том, чтобы все оставалось, как прежде, машинально отреагировал:

– Что? Какие-то проблемы?

– Да – признался арабчик, – Не так все гладко прошло с медэкспертизой. Но мы по любому не могли все предвидеть, мы же не боги…

“Ой, господи” – “разломался” зам генпрокурора, спец по истреблению собственной родни.

– Так, давай по порядку. Я готов тебя выслушать, Дамир! – он по ясным, не требующим объяснения причинам схватился за сердце, – Только говоришь четко и не упуская из виду ни одной детали, договорились?

Из трубки:

– А как еще?

– Ну, ты, бывает, спешишь, Дамир.

– Но не в этот раз. Меня же тоже могут посадить, сам понимаешь…

– Я не говорил тебе, потому что только недавно узнал. Капсулы, которыми мы силой накормили твою наркоманку, не растворились в желудке полностью. Несмотря на мои просьбы, которые, честно говоря, только вызвали еще большие

подозрения, вскрытие таки провели. И обнаружили, сам вникаешь что…

Беннетт был догадливым малым:

– Препарат…

– В точку! – он, как и с недавних пор Дамир, полностью забыл о покое.

– И теперь нам грозит крутой срок, если не отыщем узел, соответствующий этой области медицины, и не заручимся помощью какого-нибудь желающего разбогатеть специалиста, шарящего в судебно-медицинских задачках.

– Да! – Крофтан радостно ударил рукой по столу, кое о ком вспомнив, – Есть у меня на примете человечек, который может помочь. Не очень уверен, что медицина ему очень близка, но…

– Не сомневайся, любой союзник будет ценен. Все, до связи. Как-то что-то новое узнаю, потревожу еще раз.

Через пять минут.

Зам генпрокурора разбил рамку со свадебной фотографий, а сам снимок сжег при помощи зажигалки. Потом у подонка возник новый бзик и он, не стерпев, начал квасить на рабочем месте, оскорблять жену, признаваться себе в скаредности…

– Ты мне всю жизнь испоганила, тварь подколодная! – коль алкоголь не дает фильтровать помыслы, сейчас он думал так, как говорил, слова в точности передавали накипевшее, – Ты, даже лежа в гробу, не можешь оставить меня в покое, валяешься там и видишь, как бы отнять у трудолюбивого

муженька его работу!

Ненавижу!!!

Квартира.

Фернок не хотел ни есть, ни пить чай, ни смотреть телевизор... Его больше привлекало наслаждаться “связанной” беспомощностью (самого!!!) прокурора округа и слышать систематические негромкие попискивания этого существа, которое недавно чуть не превратило его в кашу.

– Я, хоть и горяч до такой степени, что можно обжечься, чаще всего мое отношение к людям зависит от них самих. Среди добрых – добрый, среди зверей – зверь… – он начал размышлять, что бы придумать (!!!), – А, находясь рядом с оборзевшими правоведами, напоминающими имбицильных переростков, превращаюсь в верховного судью и начинаю нести эпикурейские проповеди!

Пришлось повременить с представлением – у плененного зазвонил сотовый. Фернок, доставляя неприятности лишь в пределах разумного, понимал, что это может быть, кто угодно – близкий родственник, друг, коллега по работе. Не желая становиться причиной увольнения Миллера, он позволит ему обменяться парочкой слов, но сначала узнает, кому взбрело его набрать:

– Але!

Из трубки:

– Я звоню на номер Джейкоба Миллера. Кто это?

Фернок:

“Буду гадом, но лучше совру”

– Незнакомый вам гражданин. А вы кто?

– Беспокоит господин Беннетт Крофтан. Откуда у вас телефон моего подчиненного?

– Надо напрячь память… – экс-комиссар решил все же уволить прокурора, – А, вспомнил! Вроде нашел в грязной луже…

Крофтан не поверил:

– Вы сейчас серьезно? Мне позарез нужен Миллер!

– Нет, конечно – и Фернок решил сделать фаталити, – Просто подчиненного выбесила система, и он, разочаровавшись, не вышел на работу. Я могу передать ему что-нибудь, если вы хотите, но прокурор вряд ли послушает…

– Передайте ему только одно.

– Ну?

– МИЛЛЕР УВОЛЕН!!!

В трубе послышались длинные гудки, и победитель, насладившись завершительным позорным аккордом “потонувшего” Джейкоба, с силой швырнул сотовый об стену. И это еще не вся месть Эсмонда Фернока!

– Я лишу тебя паспорта, водительских прав, служебного удостоверения, вытащу карманную валюту, прикарманю часы, все сожгу или доведу до непригодности с помощью туалетной воды. Словом насоздаю кучу неприятностей, на решение которых ты обязательно потратишь массу времени, а обо мне на время позабудешь – за минуту экс-коп опустошил карманы юриста, достав автоправа, – Но я сделаю это не со злости и не потому что я там какой-то плохой или страшный! – из элегантного статусного портмоне изъял купюры, – А из-за того, что ищу человека, на которого мне не насрать, а ты мне активно мешаешь.

– Но скомпенсировать утрату имущества я не смогу, поэтому могу предложить кое-что другое.

Вволюшку высказавшись, Фернок отправился на кухню. Для каких нужд – никто не знал, кроме него.

Вернулся через пять минут, он окатил Миллера холодной водой, взятой из-под крана.

Потом снова ушел.

За десять минут экс-комиссар облил жертву апельсиновым соком, уксусом, чистящим средством, заляпал его костюм, вылив на него кофе, какао и кое-что еще. Ну, а под конец всех издевок пожелал удачи:

– В эту квартиру я вряд ли когда-нибудь вернусь, так что можешь не пасти. Давай, не болей… – везде выключил свет и покинул жилище.

Через три часа.

Джейкоб вернулся домой под утро, как и планировал. Его расположение духа можно было охарактеризовать следующими прилагательными – скверное, подавленное, тяжелое, угнетенное полуубитое.

Помня, на какой грустной ноте закончился ужин, прокурор извинился перед женой за тот спонтанный уход. Долго вымаливать прощения не пришлось – она все быстро поняла и пообещала не злиться.

– Сегодня кое-что раздразнило моих внутренних демонов – так Джейкоб описал причину своего поступка, – И я, возненавидев все на свете, не сыскал лучшего решения, чем просто уйти.

Прокурор тайно подбирал способ отплатить Ферноку за уничтоженные документы, за деньги, за пиджак, но с несдержанным энтузиазмом.

Супруга вдруг напомнила:

– На твое поведение в семье напрямую влияет работа. Не так давно ты пообещал все обдумать и что-нибудь предпринять…

– Предприму – сказал юрист, незаметно покачав головой, – Я переступил с ноги на ногу, поймав его несуществующий

сочувствующий взгляд…

– Что это значит? – спросила мисс Миллер, – Ты говоришь загадками…

– Неважно. Жизнь научила с недоверием относиться к преступникам, и моя наивность стоила мне… – Джейкоб не хотел называть степень ущерба и сумму, с помощью которой можно будет все восстановить за достаточно короткое время, – Неважно…

– ?

– Факт состоит в том, что я, действительно, кое-какие вещи внутри себя перечувствовал и перемыслил…

– Ну, а что не так?

– Лучше бы я сделал это раньше! – последнее было произнесено с немалым угрызением.

По иронии судьбы Фернок опять очутился на улице. Вроде, и плохо, ситуация попахивает сущим безнадежием, но она будто (улица) успела природниться к экс-комиссару и стать для него не чужой.

– Куда теперь идти…

Фернок не посмел бы обмануть, пожалуй, единственного человека, который всегда выручал его. Преследуя благородную цель – помочь родным пострадавших, он залез в базу данных. На поиски ушло около двадцати минут. А за оставшееся время экс-фараон нашел одного своего должничка – двадцатитрехлетнего Ридли Пауэрса, проживающего на Хэллоуин-стрит.

Покинув широкие апартаменты Wayne Enterprises , начинающий благотворитель направился прямо по адресу.

Отнюдь не все должники бывшего комиссара – тюремные быдляки и жестокие преступники. Есть среди и них и не утерявшие совесть, вполне себе нормальные люди. Ридли был как раз одним из таких немногих знакомых Эсмонда, о которых нельзя сказать ничего скверного.

Повзрослевший мистер Пауэрс (и заметно поумневший) не надеялся еще раз повстречать лейтенанта. Он, как и многие, привык доверять телевизору и прочим источникам информации.

– Ну, что, не забыл меня? – крикнул издали Фернок, ни капли не изменившийся внешне. Разве что щетинка обзавелась слабой сединой...

Всполохнувшись, Ридли побежал к нему. Непонятно, по какой такой причине, они обнялись, как родные. Извалявшиеся в снегу дворовые псы подскочили и завиляли хвостом, будто обрадовались за двуногих.

– Вы? – опомнился парень, – Мне мерещится?

Поправив вязаную шапку, Фернок ответил:

– Боюсь, что нет.

“ Эх, и почему только друзья, ближние, сестры, братья… становятся нужными только когда сильно прижимает? А до сего момента о них вспоминаешь не чаще, чем раз в три недели. Возможно, ответ прост. Такая вот эгоистическая натура у человека: память – инструмент для вытаскивания себя из грязи.

В прошлый раз наше сожительство чуть не погубило парня”

Двое в вязаных масках постучались в квартиру Пауэрса. Парень, не глядя в глазок, открыл дверь. Один из типов закричал, что это ограбление и приказал хозяину прислониться к стене.

По какой-то неясной причине, скорее всего, дело в интуиции, Фернок понял, что за ним пришли. И не из трусости, а из уверенности, что хозяина никто не тронет, он по-тихому свинтил в окно.

Несколько минут Фернок брел быстрым шагом по неухоженным тропам дворов. Затем, преодолев эту улицу, остановился, чтобы отдышаться, прийти в себя и все обмозговать.

“Да уж, это были на редкость веселые времена. Как же сейчас мерзко осознавать, что они напомнили о себе спустя столько времени и практически вернулись – Фернок отказался от принятия завершительного постановления, чтобы заполучить последний шанс, – Я себя часто подбадриваю, повторяя придуманное мною же выражение: если человек – одиночка, это не значит, что он слабее, это значит, что он не такой, как все”

Джейкоб Миллер не стал возвращаться на работу. Он позвонил Беннетту, все объяснив. Шеф сразу не поверил, но, услышав в голосе подчиненного громкие нотки отчаяния, бьющие по слуху, как ветер по свежей ране, его мнение в корне поменялось.

– Не выходи на работу, раз такие проблемы. Встретимся на улице, у твоего дома… – босс был чересчур добр и расположителен. Это по плохому удивило Джейкоба. Обратив внимание на резкую смену интонации в голосе Крофтана, и вовсе озадачило.

– Вы что-то хотите сказать мне не по телефону?

– Так точно, мальчик! Есть вещи, которые правильно обсуждать, скажем, при дружеской встречи!

– Вы уверены, что…

– Не сомневайся даже! И никуда не уходи сегодня, скоро приеду…

Через час Крофтан и Миллер повидались у подъезда первого.

– Мальчик мой! – шеф не мог успокоиться и прекратить разбрасываться однотипными существительными, – Неужели ты по-настоящему подумал, что я посмею тебя уволить? Чтобы ты знал, я не поверил этому уроду! – он имел в виду Фернока, – Пора с ним, действительно, кончать…

– Но бывший коп же, вроде, невиновен… – приглушенно выговорил Джейкоб…

– Ты, верно, шутишь? – активировался Беннетт, – Фернок и невиновен?

Юристу нечего было добавить:

– А что, вы находите в этом нечто фантастическое?

Шеф крикнул на весь двор:

– Нет, конечно! Это же вражина всех честных людей, как можно считать ее невиновной? – эмоционально давя на подчиненного, – Вспомни-ка сегодняшнюю ночь. Как ты собираешься восстанавливать ключи?

Крофтан еще не раскрыл цель своего визита и причину натянутых кривляний, а когда раскрыл… мнение Миллера о нем полностью модифицировалось в злокачественное:

– Я, если честно, и вправду намереваюсь помочь тебе поймать заразу Фернока, но у меня, признаюсь, и самого полно проблем. Думал, может, хоть ты поможешь чуть-чуть разгрести их…

Прокурора с самого начала беседы прессинговало отталкивающие подозрение, что в конечном итоге от него начнут что-то требовать:

– Говорите, что у вас. Все, что в моих силах, я…

– Отлично! – взмахнул руками Крофтан, – Так держать, парень! Я всегда рассчитывал только на твою поддержку, которая, без сомнений, будет означать начало долгого и крепкого союза!

Миллер предложил:

– Тогда, может, не будем медлить и перейдем непосредственно к поиску решения ваших проблем?

– Эмм… – шеф согласно наклонил голову, – Пожалуй, да! Да, так и сделаем…

– Сразу предупреждаю, правда тебе не понравится, она может отбить всякое желание выручать меня. Но я ведь помог тебе укрепиться на должности обвинителя, значит, ты мне должен помочь…

Миллер не терял терпения:

– Внимательно вас слушаю…

– Я много говорю о своей семье в последнее время, ты наверняка заметил эту странность в моем поведении… – Крофтан говорил, параллельно ища правильный подход к душе подчиненного. Требовалось срочное признание, – Это я убил их…

– Что? – Миллер неосознанно поднял брови, слабо отреагировав на нарушение личностного пространства, – Вы сейчас серьезно?

– Да… – по помрачневшему лицу шефа было видно, что серьезнее некуда.

– К-к-как это случилось? – прокурору захотелось узнать все детали произошедшего.

Беннетт уже ничего не скрывал:

– Я замахнулся на жену и… – но ему по-прежнему с тяготой давалось раскаяние, – И случайно убил. А дочке засунул в рот кучу таблеток, боясь, что придется сесть из-за того нелепого случая…

Его собеседователь еле устоял на ногах.

– Почему вы так поступили?

– Просто испугался… – Беннетту пришлось еще больше нарушить пространство, подойти к другу еще ближе, – Выручай, а? Мне нужна помощь. Вдвоем мы справимся. Я не могу сесть в тюрьму!

Миллер покачал головой из стороны в сторону (чего Крофтан боялся сильнее всего), непроизвольно подражая своим глубоко укоренившимся принципам и скрытым нуждам.

– Нет, господин Крофтан – ответил он шефу, – Я не смог бы вам помочь, если бы даже хотел.

– Ну… – у Беннетта затряслась нижняя губенка, – Ну, почему же? Почему не поможешь?

Джейкоб сказал прямо:

– Содействие в сокрытии столь аморального преступления, как убийство родного ребенка, автоматически сделает меня соучастником этого преступления – думая именно так, – Несмотря на то, что сдавать я вас не собираюсь и, так уж и быть, продолжу с вами работать, буду молчать, на поддержку не рассчитывайте. Становление подельником детоубийцы не есть моя давняя мечта.

Беннетта разозлил его отказ:

– Значит, так, да? Значит, не поможешь?

Миллер подтвердил:

– Нет.

Шеф крикнул:

– Тогда ты заплатишь, щенок! Поверь мне… – а отдалившись,

еще раз повторил, – Ты пожалеешь о своем выборе, Джейкоб! Сильно пожалеешь!!!

Юрист произнес в уме:

“Ну, и пусть”

“Не обо всем вспоминаешь с ностальгией. Что-то катастрофически, запредельно, невероятно и безгранично сильно хочется вытрясти из башки. Да и это не всегда получается.

Но я знаю действенный способ умчаться от дурного – стараться думать о хорошем, о том, что считаешь в

какой-то мере вытягивающим”

Направляясь к дому, в котором проживал Ридли Пауэрс, Фернок вспоминал свою последнюю встречу с ним, обернувшуюся лихим приключением.

Приютский мальчик – это прозвище преследовало начинающего вора до его совершеннолетия. Родителей Ридли никогда не видел, временами думал, что их не существует вовсе.

Первым и последним серьезным промахом, допущенным в детстве, стала кража школьных принадлежностей у одноклассника. Мудрый воспитатель не пожалел нашкодившего и отвез в полицию. Фернок поручился за мальчика, и теперь...

...и теперь он видел, что не зря.

– Много воды утекло с той поры, целый ручей. Прости, что разочарую, но я к тебе пришел не ради болтовни. Требуется помощь.

Чувствуя себя главгероем низкосортного сериальчика, вынужденного метаться от точки А к точке B из-за бесконечно растянутого сценария, полного ляпсусов и нестыковок, он без затруднения играл роль бесконечно страдающего и ищущего утешение изгоя.

Прокуратура. Кабинет заместителя генпрокурора.

– Вот увидишь, я тебя, сволочь, достану еще. Ты у меня… – Беннетт Крофтан, уже сильно поддатый, лениво лакал бренди и нес неразборчивый бред, кое-как обдумывая план отмщения отвернувшемуся от него Миллеру и вариант отмазки в случае неудачи с экспертами, – Избранные не задерживаются на постоялом дворе…

Как всегда зазвонил телефон и он как всегда поднес к уху трубку:

– Але…

– Нет, дружище! – тенор Дамира истерически звенел, указывая на безумно расточительную трату нервной энергии, – Я умываю руки к чертовой матери. Все отменяем, ничего не получится…

– То есть, как? – его дружок по привычке схватился за сердце, – Ты меня бросаешь, я правильно понял?

Араб поутихнул:

– Бросаешь – слово неподходящее…

– А как тебе синоним – кинул? – Крофтан ненамеренно ставил своего пособника в жуткое неудобство, – Подходит? Или ты думаешь, плывя со мной на одном ненадежном плоту, перейдя на корабль и оставив меня тонуть, очень

по-дружески?

– Ну, а что мне еще делать остается…

– Ничего без меня! Жди, через час буду. Мы все обсудим!

Собравшись отлучиться на несколько часов для деловых переговоров с Дамиром и принятия архиважного решения, Крофтан еще раз надругался над женой:

– Тьфу на тебя! – он разбил часы, внутри которых лежал ее портрет…

Требовалась срочная смена сценариста. Каждый новый сезон прибавлял в драме, в связи с чем поддерживать роль становилось все труднее. Острая недохватка эмоций в моментах, где необходимо проявить артистические навыки, начала сказываться на качестве игры.

Первый сезон, где антагонистом выступил каменный Блэк, буквально опустошил исполнителя. А во втором, если брать первоначальный вариант сценария, количество главгадов заметно увеличилось. Впрочем, существовала крохотная надежда, что авторы внесли некоторые коррекции и облегчили ему путь к обретению покоя.

Но… не все желания исполнимы. Ферноку опять об этом напомнили. Разочаровывающим элементом выступил вездесущий юрист, настроенный очень недружественно, если не сказать агрессивно.

– Поздравляю! – приветственно крикнул он, мечтающий поскорее поквитаться с экс-комиссаром, – В моем лице вы приобрели врага, с которым не справитесь.

Фернок ответил:

– Цену себе не набивай! – его хитро подобранные контрфразы создали неравную конкуренцию героическим выплескам прилипчивого Миллера, неудачным и одновременно смешным, – Ничего не изменится от этого бесполезного занятия, поверь. Просто товар с наценкой не будет соответствовать заявленному качеству. Ты как был подстилкой руководства, призванной смешить более яйцевитых игроков, так и помрешь ею. Плохая продукция годится только для помойки – эти задиристые фразы, беспрерывно вылетающие из уст бесстрашного Фернока, учащали пуль поднадоевшего преследователя, – Что молчим?

С закладыванием скрещенных рук под мышки, демонстрирующим самоуверенность, Миллер сделал жест нападения с тыла, после чего подбежавшие громилы повалили экс-копа на землю, начали пинать, бить ногами. Зачинщик смотрел на это, пока не устал.

– Ну, все, прекратите! – а, подойдя к побитому, тихо проговорил, – Мы ведь не какие-нибудь там преступники, чтобы убивать средь бела дня, так ведь, мистер Фернок?

Изволоченного в грязи завели в заброшенное здание находящееся неподалеку от дома, где жил некий Ридли. Миллер, желая подобрать правильное для таких напряженных моментов окружение, занялся обновлением обстановки, его подстройкой под нужды.

– Выйдете, мы должны побыть одни – он попросил трех туповатых, вечно шатающихся возле него копов освободить помещение. Те, не обсуждая приказ, удалились.

– Убить ты меня не сможешь, кишка тонка… – сказал Фернок, попытавшийся подняться, – Арестовывать, и так понял, глупо, если нет улик. А за… – и поплатился ушибом ноздри.

Миллер двинул ему пистолетом.

– Ну, что, вот мы и снова одни? И теперь, как видишь, я снова лидирую? Все, как и должно быть…

– Что тебе нужно…

– Я хочу получить информация об исчезновении Гейба Моралеса и его друзей, которых, скорее всего, ты убил, чтобы присвоить деньги, взятые с продажи наркотиков!

– С чего ты взял? Я не буду тебя убивать!

– А что тогда будешь?

– Ты сядешь в тюрьму…

– Интересно, за что?

– Найдется! Я добьюсь этого, не сомневайся…

– Я от и до изучил дело, и знаешь, что мне больше всего в нем не понравилось? Это то, что полицейские, призванные защищать и оберегать граждан, стреляют в них, и в течение длительного временного периода безнаказанно ходят по земле! На их дела никто не обращает должного внимания, потому что форма – обман для зрения, оптическая иллюзия! На полицейских никто не подумает, да они просто не могут никого убить…

– Ну, что, все выяснили и тебя можно брать на разработку? – временный хэппи-энд, гарантировавший удачное настроение, оборвал звонок сотового. Миллер окунул пальчики в карман и, испытав чувство несобранности, отошел в противоположную часть комнаты, – Да, але!

В трубе послышалось сразу несколько голосов, один из которых принадлежал женщине. Джейкоба это смутило, он сперва подумал, что над ним кто-то решил подшутить, и бесцеремонно заважничал:

– Вы позвонили на номер законного представителя обвинения. Вы имеете представление о степени надлежащей ответственности?

Ему ответил Беннетт, что, кстати, вышло весьма неожиданно:

– Здравствуй, Миллер, скажи, до твоих ушек доходят ее сладострастные стоны? – злодей окончательно выжил из ума, занявшись целенаправленным киднеппингом, – Она так нежно делегирует переживания, сбрасывая груз стресса, что, глядя на нее, думаешь, эти звуки способны растопить лед любой толщины…

– Погоди… – озадачившись красиво зашифрованным посланием шефа, юрист начал нервничать, – Вы про что?

Преступник вынудился передать телефон другому человеку, более важному:

Убежище Крофтана. Старый дом в бедняцком квартале.

Женщина лихорадочно выхватила у похитителя трубку и стала кричать в нее:

– Джейкоб, спаси меня! У него наш ребенок!

Шакально улыбнувшись, Беннетт вернул себе связь и шепнул ей:

– Дай-ка сюда, мне это нужно…

Фернок с тревожным интересом, вызывающим неопределенные серые эмоции, наблюдал за разговором Миллера. Через минуту их вульгарного общения стало понятно, тот неизвестный, кем бы он ни был – ловкий шантажист, поймавший прокурора на рыболовный крючок и, видимо, не планирующий отпускать.

Экс-комиссар с радостью бы предложил свою помощь, если бы его попросили…

– Где они? – обвинителя снедало беспокойство, сотканное из всех ранее испытанных страхов, – Если хоть одним пальцем их тронешь, я… – оно переполняло его, парализуя.

– И каковы твои действия, герой? Факт того, что их жизнь в моей власти, должен тебя многому научить. Например, уважению к старшим! – мерзавец расторопно менял тему разговора, – Но сейчас не об этом, забыли…

Боясь потерять самых любимых людей на свете, Миллер вспомнил о необходимой в таких случаях осторожности и более не смел даже пытаться угрожать высокомерному Беннетту. Ему тут же вспомнилась их предыдущая встреча, явно не оправдавшая ожиданий шефа.

– Помощь со вскрытием – все, что от меня требуется?

– Молодец, если понял! – раздалось в телефоне, – Но коль ты согласился не сразу, заставив меня, человека, впадающего в уныние при виде жестокосердных деяний, опуститься до банальных угроз и до похищения, я буду требовать право на компенсацию морального вреда!

Меж тем. Беннетт все еще изгалялся над заложниками.

– И если кое-кто не поторопится, господин Миллер, если не договорится с упертыми экспертами, не соберет многозначную сумму, точное число я позже скину с телефона вашей кисы, то семью вы увидите только на похоронах, ну, или еще в морге! Понятно вам, надеюсь? Терпеть унижения не

н-а-м-е-р-е-н!

Мама с сыночком сидели на полу, прижавшись в обнимку, и сулили друг другу скорый приход папы. Женщина умоляла чадо не бояться, создавая у него стойкое ложное впечатление, что ничего плохого не происходит. Миссис Миллер являлась преданной приверженкой нынче распространенного мнения о материализации мыслей.

Джейкоб проклинал уже не столько спятившего Крофтана, сколько себя:

– Давайте все забудем, я понимаю вашу боль. Из-за чего-то необузданного вы пошли на лишение жизни своих родных и теперь, начав сожалеть о содеянном, медленно слетаете с катушек – в последних материально выраженных чувствах юриста преобладали исключительно беззлобные эмоции, – Но угрозами в адрес невиновных вы только усугубляете… – именно они, эти слова передали Ферноку всю затхлость ситуации.

Беннетт выдавил еще несколько слов:

– Не падайте духом… – и отключился.

Миллер проклял все, едва не избавившись от нужного ему телефона. Фернок, не питавший к прокурору высочайшего уважения, повел себя неожиданно нравственно, выдвинув заманчивое предложение.

– Слушай, ты и вправду надеешься, что человек, который избавился от собственной семьи, пожалеет чужую? Наивный… – экс-комиссар, все это время провалявшийся на полу, встал на ноги, слабенько отряхнулся и подошел к растерянному Джейкобу.

Тот спросил:

– И что мне делать?

Получив “исчерпывающий” ответ:

– Не корчить из себя профи почем зря.

– Ясно…

Через минуту Фернок высказался более подробно, положив на плечо обвинителя грязную ладонь:

– Давай облегчим друг другу жизнь: ты меня отпускаешь и сваливаешь с дороги, то есть, клянешься всем божествам Олимпа, что навсегда уйдешь и больше не появишься в моей размеренной жизни, а я мигом отправлюсь на поиски семейства Миллеров. Если мне подфартит, то все его члены останутся живы…

Джейкоб, который никак не мог предположить, что нелегкая так круто завернет, принял условия оскорбленной стороны без малейших раздумий.

– Только никаких сомнений, меня такой договор полностью устраивает. Я согласен…

Теперь настало время для очередной философской истины легендарного прохвоста Эсмонда Фернока.

– Мне известно, каково тебе сейчас… – сочувственно обратился он к Миллеру, – Недавно я испытал нечто похожее. Только еще более раздирающее, поскольку моих родных не стало. Врагу такое не посоветуешь. А у тебя, наоборот, еще есть какой-никакой шанс все исправить…

Прокурор, нешуточно встревоженный за судьбу семьи, сказал священное:

– Спасибо…

Фернок незлобно улыбнулся:

– Да не за что.

Миллер:

– Но как же мои попытки вас посадить? Как же этот дом и как…

Фернок:

– Посадить? Да тебе бы все равно не удалось. Просто забудем наши разборки…

Китайский квартал.

Беннетт минуту назад договорился с прокурором о сумме размером в сто тысяч, которую тот обязался доставить ночью в доки, а еще предатель пообещал, подключив связи, добиться увольнения сотрудников, отказавшихся игнорировать правила судмедэкспертизы. Для Крофтана, мечтающего именно о таком благоприятном исходе, выполнение этих пунктов, было бы сказкой!

– Ничего, посиди еще немного для профилактики – говорил злодей мальчику. Мать была на время отправлена в другую комнату, уж слишком часто ревела, – Твой папуля приедет, даст за тебя отличный выкуп, а потом пойдешь на все стороны!

Экс-комиссар, прежде чем сесть в черный Мерседес премиум-класса, посоветовал Миллеру начать поиск с жилищ, в которых когда-то в далеком прошлом обитал его обеспокоенный шеф. Прокурор последовал совету новоиспеченного союзника в борьбе с Беннеттом Крофтаном и, заскочив в свое рабочее обиталище, сделал запрос.

– Надо же, какая у нас реставрация… – поглядел Фернок в сторону ночного клуба “Тьма”, искрящегося от светодиодных люстр в форме летучих мышей, – Только стирают историю города, превращая старинные дома в кабаки! – за время отсутствия прокурорского ему удалось и поесть в его “немце”, и прикорнуть.

Миллер явился через час, буквально содрогнувшись при виде крайне недовольной физиономии Фернока:

– Неужели я так долго возился?

Тот ответил как чувствовал:

– Еще бы…

– Что там у тебя?

– Есть пара адресов – юрист вытащил из пакета стопку бумаг, с обязательностью передав ее экс-копу, – Один, кстати, пустует, так как находится в квартале, где обеспеченные надолго не задерживаются.

– Угу… – Фернок живенько их пролистал, – Я и не сомневался, что моя теория верна – и вернул исправившемуся Джейкобу, – Ни на йоту!

Беннетт, не зная, чем для него закончится этот день, зарядил пистолет (недавно он потратил несколько пуль на появившихся в доме бродяг) и стал злобно приговаривать, словно стремясь вернуться в прошлое:

– Когда-то я жил здесь, и обстановка была намного радужнее, ярче, а сейчас посмотрите, что творится, выгляньте в окно… – вдруг злодей снова услышал шаги, предположив, мол, зашли другие нищие и к ним нужно отнестись с таким же “гостеприимством”, как к тем, – Ах, вы, безработные ублюдки, сгнившие от безделья и лени! Я всех вас проучу!