Текст книги "Фернок 2 (СИ)"
Автор книги: Евгений Павлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)
Замок.
– Бьюсь об заклад, я только что слышал чей-то искренний крик… – Фернок как-то призаткнулся, – Да, точно…
Все остальные (Бейкер, Флорес, Элмерз) оглянулись.
Детектив не удержался:
– Какие еще крики? – признавшись, – Не знаю, вам показалось. Лично я ничего не слышал… – и это было правдой, – Не искренних, не лживых, никаких…
Доктора и вовсе не подали голоса.
Глава пятнадцатая. “Психо – часть вторая”
Бейкер, Флорес, Элмерз и Фернок обнаружили труп Дентона, разукрашенный доброй порцией надрезов разномастной степени глубины и протяженности. На испачканной кровью (и чем-то еще) рубашке охранника была оставлена подсказка, практически раскрывающая личность убийцы с кабалистической мотивацией.
Экс-полицейскому стоило только произнести:
– Ясно, старый знакомый, видимо, пробудившийся после длительной спячки и учуявший аппетитный приятный запашок человеческого мяса… – как все на него оглянулись.
– Кто? Кто? – заактивничал детектив.
Фернок еще долго стоял и гипнотически смотрел на дело рук Сида Вэллорса. И только через несколько минут, собравшись с духом, решил поведать одну “презабавную” исторьицу…
– Когда я еще вас всех не знал, легче относился к фэншую и носил погоны…
Две тысячи седьмой год. Департамент полиции.
Часы уже отобразили час ночи, а уважительно относящий к службе Эсмонд Фернок, ненавидящий сачковать, сидел у себя и заполнял рабочий журнал, ставя
галочки над именами подчиненных. Правда, это не относилось к ленивым и часто косячившим.
Будучи человеком-своенравием, старающимся смешать коммерческий успех с нравственной принципиальностью, он часто выглядел двуличным и не определившимся. Например, после заполнения журнала лейтенант задался вопросом: хороший грамотный коп, прекрасно знающий свое дело, приносящий немало пользы, но небрежно истребляющий представительниц прекрасного пола, или его увольнение и последующее воззвание к спящей справедливости?
“ Классические мужские серийные сексуальные убийства – это, по сути, разросшаяся до чудовищных масштабов фаллическая агрессия, насильственное проникновение в соблазнительное тело жертвы при помощи остроконечного предмета.
А серийные убийства, когда убийца – женщина, выглядят значительно пикантнее. Зря баб недооценивают, у них лучше развита художественная фантазия ” – блуждая в размышлениях, принявших литературный окрас, Фернок вспомнил деталь, связывающую несколько последних преступлений: убийства девушек, происходящие в разных частях города, роднил идентичный почерк. Это было наглядно видно даже непрофессионалу. А сам лейтенант был вынужден активно бороться с собственной совестью, чтобы пойти как можно дальше по карьерной лестнице.
“ Докатился, Сид. Все же в тюрьму ты без меня загремишь ”
Дилемму усложнял один досадный факт. Убийца – типичный оборотень, работает в полицейском Департаменте экспертом по анализу брызг крови. Фернок скрывал это от всего отдела, в том числе и от Дэвида Блейка.
Даже для наполовину принципиального человека нахождение рядом такого развязанного индивида, как Сидней Вэллорс, казалось тяжелейшим испытанием наряду с пожиранием просроченного дизельного топлива в огромных количествах.
Ближе к утру.
Услышав дверной стук, Фернок быстро отреагировал:
– Да, можно!
В кабинет вошел тощий полицейский, кажущийся чуть припуганным, либо сильно стеснительным. Гостю было присуще }высокоспецифичное для типичных шизофреников эмоциональное расстройство, выражающееся }в резкой смене настроения с отрицательного на положительное и }амбивалентное.
Лейтенант посмотрел на вошедшего с долей обоснованной неприязни:
– Ты? Зачем пришел?
Оборотень довольно заухмылялся, насмешливо фыркнув:
– Пхах… – взмахнул руками, – Как видишь!
– Рано радуешься – предупредил Фернок, – Я сказал Дэвиду, чтобы он занялся поисками урода. Вернее, поисками тебя! Да-да, все так…
С психом-экспертом только что произошла та самая смена:
– Что? – от отрицательного к положительному, – Ты посмел одну из своих гиен навести на мой след?
Лейтенант ответил с небывалым легкомыслием:
– Да! А чему тут возмущаться?
Сид не мог поверить:
– Но я все это время считал, что мы заодно, обдумывая дальнейшее сотрудничество с тобой!
– Считал… – Эсмонд поморгал, – А мне оно надо? Любой наш разговор, неважно, длинный или быстротечный, это повышенный риск для меня.
– Но…
– Смирись, ты уже давно превратился в обузу и очень вряд ли здесь нужен…
Гость присел и положил ногу на ногу.
– Спорно! – а еще Вэллорс был невероятно самоуверен, для латентного женоненавистника, – Я-то способен потерпеть, а вот за язык… ручаться не могу! Он может стукнуть куда-нибудь повыше, и тогда…
– Так! – Фернок побагровел, – На что это мы намекаем? На предательство?
Эксперт не переставал злобно вышучиваться, становясь все дерзее и невыносимее с каждым пройденным мигом:
– На контратаку в случае нападения, если ты вдруг вконец потеряешь совесть, Ферни, и удумаешь сдать мою позицию врагам!
Хозяин кабинета заверил:
– Речь контролируй, я не стукач… – а потом про себя, когда уличный изувер уже было поверил:
“ Но закладывать всяких уродов почти всегда больше честь, чем позор ”
– Пока! – сказал Сидней, и живо удалился из офиса.
Доктора Флорес и Элмерз поняли – их недавний товарищ с несобранным взглядом находится в курсе происходящего безумия. Фернок по правде понял это только сейчас, когда…
– Не молчите, вы ведь знаете что-то! – Бейкер не отставал от него.
– Знать-то знаю… – сказал экс-комиссар, – Но есть одна сюжетная нестыковка, которая запрещает утверждать…
Директор клиники, Гарри Элмерз, потрепал его за рукав:
– Какая? Ну же, не молчите! Быть может, от вашей решительности зависят наши жизни…
Ферноку пришлось сознаться в очередном из многочисленных преступлений, совершенных под воздействием лейтенантского кресла.
– Человек, на которого я подумал, уже давно мертв…
Детектив тихо промолвил:
– Значит, ожидаю услышать нечто в духе живой мертвечины Питера Джексона…
Дэвид Блейк, заподозрив разлад в отношениях шефа и Сида Вэллорса, задумал поговорить со вторым. Фернок, как обычно, оставался скрытым и таинственным. К нему бесполезно подходить…
– Что у вас? Почему не дружите?
– Да знаешь… – виртуозная двуликость Сида пробуждалась даже в общении с такими простоковатыми парнями, как Дэвид, – Да не хочу ничего. Надоело все…
Блейк мало-помалу подбирался к сути:
– А как же работа?
Вэллорс, пользуясь хрестоматийностью собеседника, заранее подготовил ответы.
– А черт с ней, с поганой… – сплюнул на пол, – Другую не найду, что ли? Ты, помнится, сам тут глотку надрывал, доказывал всем, что я – человек, приспособленный к самостоятельному проживанию в городских условиях, что я не пропаду…
– Было дело… – вспомнил Дэвид, – Ну, а хотя бы какие-то мысли по поводу новой работенки имеются?
– Ой… – Сид так не хотел это затрагивать, – Да, конечно! Попрошу брата куда-нибудь меня пристроить. В конце концов, он обещал, что если я свалю отсюда, то меня…
– Понятно…
Вечер.
Пообещав приехать днем, ближе ко второй половине, Дэвид не смог. Чтобы как-то замять вину, он отправился к уволившемуся Сиднею вечером.
Где мистер Вэллорс проживал – Блейк прекрасно знал. Господа-полицейские приятельствовали уже дольше года, периодически доходя до дружбы, и за это время уже успели обменяться адресочками.
На часах – восемнадцать двадцать пять. Сид не отвечал на звонки.
“ Интересно, что с ним? Спит или ушел в запой? ”
Но Дэвид научился не спешить, не волноваться. Мало ли, по каким причинам товарищ не смог добраться до трубки. Может быть , потерял…
“ Хм ”
Поднимаясь по лестнице на второй этаж (коричневое трехэтажное здание находилось в Малой Сицилии, рядом с Хэллоуин и Эдисон-стрит), он пытался скрыться от не покидающего ощущения чего-то разочаровывающего.
“ Все в порядке, просто проверю, как поживает Сидней. Если что не понравится, сразу могу уйти. Никто не будет меня там насильно удерживать ”
Д верь квартиры оказалась открытой. Зайдя внутрь, полицейский обнаружил капли крови на золотистом линолеуме.
Сам хозяин находился в комнате с телевизором и аквариумом. Вернее, его обезображенное побоями тело с пулевой дырой в затылке и выдавленными глазами, которые еще не так давно смотрели преувлекательную передачу о стихийных бедствиях.
– Что вы на меня так пялитесь все? – закончил Фернок, – Да, убил. Но Сидней был хуже, та еще тварь…
– И думаете, вас это как-то оправдывает? – поспорил Флорес, радый подтверждению собственной гипотезы о безжалостности экс-комиссара, – Вас – человека, поклявшегося поддерживать закон!
– Конечно, нет… – вступился за рассказчика Бейкер, – Но, может, сейчас не будем педалировать тему чужих спорных поступков и все свое внимание направим на поиск убийцы?
– Я за! – подпрыгнул Элмерз, позже обратившись к Элиоту, – Право, коллега, не нагнетайте…
Зам свыкся к такому общественному решению:
– Вы правы. Я что-то отошел от темы…
– Да ничего! – сказал Фернок, – Я и сам считаю себя тем еще ублюдком.
“Как же я не люблю себя оскорблять, если бы кто только представил. Хотя бы на минуту”
Экс-комиссар на время отошел от болтовни, лишь занимающей время, и попытался проанализировать, связав воедино все имеющиеся факты.
Если нарушитель спокойствия не живой мертвец, разгуливающий по территории Антнидаса, значит, скорее всего, он либо А – родственник мертвеца, либо B – его близкий друг, с которым он коротал детство.
Маньяк нанес Дентону несколько несмертельных резаных ран, либо прежде чем добить, либо после – не имеет значения. Некоторые из них выглядели как фигуры. Такие увечья невозможно нанести случайно. А Вэллорс, погибший от руки своего же босса, очень любил рисовать…
“Помню, в отделе поговаривали, мать Сиднея была даровитой художницей, покончившей с собой при невыясненных обстоятельствах. Вот, значит, откуда у ублюдка предрасположенность к изображениям на плоскости”
Жизнь Вэллорса прошла на окраине, в город же парень перебрался спустя год после наступления заветного тридцатилетия. Толчком послужил дельный совет родного брата, который умер от сердечного приступа незадолго после смерти Сида.
Больше… Фернок ничего не знал о семействе Вэллорсов. И, признаться, не больно-то и рвался. Все это дерьмо с убийствами, психушками, тяжелыми препаратами… его давным-давно заколебало.
Попытавшись продвинуться вперед, экс-комиссар оказался в тупике по причине отсутствия полномочий, необходимых для осуществления парочки важных звонков. И только Бейкер, удачно оказавшийся “под лапой”, мог помочь продолжить расследование.
– На кого работаешь? – спросил Фернок у порядком уставшего детектива, – Имя пастуха назови…
Вестер напряг постепенно отказывающую память, нуждающуюся в хорошем отдыхе, в прекрасном сне.
– К-к… – упрямец прикинулся, что не сообразил, – Какого пастуха?
Экс не любил возиться с тугодумами:
– Сам знаешь…
– Раймонд Адамсон! – щелкнул пальцами Бейкер, – Знакомы с ним? Или хотя бы слышали?
Фернок шепотом:
– Не... – а потом нормальным голосом, – Какой-то новенький, что ли? Шеф, шефик…
Детектив смело опроверг это предположение:
– Новенький? Нет, работает давно!
– Сколько конкретно?
– Два года…
Экс-комиссар:
– Всего-то? Ну, это еще очень мало, так что, да, твой пастух – новичок…
Бейкер:
– Что от меня нужно?
Фернок:
– Доступ к базе данных…
Детектив попросил:
– Поясните…
– Ты запишешь куда-нибудь все имена и фамилии пациентов и врачей, чтобы потом пробить их у себя во время прочтения биографии Вэллорса, в которой могут иметься строки, посвященные его знакомым, родственникам или друзьям – товарищ бывший коп решил подуспокоить загруженного следователя, – Это долго, но легко. Когда-то сам так подбирал. И я знаю, как еще можно упростить…
– Как?
– У эскулапщины наверняка хранится журнал учёта приема. Бумага такая с именами вновь поступивших и не только. Всех-всех-всех пациентов. Они будут обязаны его предоставить, если у них попросят. Так, напрокат дать…
Бейкеру, чье “путешествие” изрядно затянулось, ничего не оставалось, кроме как смириться с данным раскладом:
– Так уж и быть, оповещу мистера Адамсона.
– Что ж, будем надеяться…
Вернувшись в стены Антнидаса, напарники обратились к Элмерзу. Потребовали журнал.
Первым выступил Фернок:
– Нам понадобились имена всех психически нестабильных, находящихся на лечении.
Ну, а детектив его поддержал:
– И да, срочно. Время – наше все!
Главврач не сразу вник в суть их просьбы:
– Как именно мне вам помочь?
Экс-комиссар приставил ладонь к подбородку и задумчиво завел глаза в потолок, заросший паутиной.
– Кажется, журнальчик подойдет на роль путеводителя…
Заинтересованный в скорейшем окончании расследования и поимке психа, директор не мог отказать:
– Вот… – подсунув им старомодный портфель с выглядывающей из него толстенной папкой, – Здесь записаны все, кто на данный момент проходит лечение в нашей клинике. Не сомневайтесь!
Фернок подбоченился и скорчил рожу:
– Что вы? Не посмею…
И еще Элмерз предупредил:
– А помеченные крестиками – недавно выписанные пациенты!
Вестер Бейкер, самый интеллигентный из двоицы, отблагодарил исполнительного доктора:
– Большое вам спасибо…
Отпетый скромняга, Гарри попросил:
– Ну, какие еще слова благодарности? Оставьте их на потом, когда, я, действительно, совершу что-нибудь, за что меня можно будет похвалить…
– Вот… – Фернок передал папку Бейкеру, напомнив, – Это твоя ахиллесова пята на время расследования. Если не придашь должного значения или отнесешься к выполнению с недостаточной серьезностью, погоришь…
Детектив прикинул, чем все может завершиться:
– И тогда сумасшедший либо еще двух человек прикончит и сам потом повеситься, либо что-нибудь другое с собой сделает, как вариант, либо раскроется с новой стороны и просто смоется. Уедет куда-нибудь, где его никто не подумает искать…
Экс-коп пригрозил:
– Ага, и тебя попрут с работенки…
Бейкер под давкой чувства угнетающей беспомощности широко раздвинул рот:
– В смысле?
Фернок улыбнулся:
– Ха-ха, думаешь, я не сообразил, для чего ты здесь обретаешься? – и оказался полностью прав, что вывело незадачливого копа из себя, – Тебя прессингует мистер Адамсон тире твой крутой руководитель, который, видимо, до чего моральный садист, что специально набирает всяких дураков, чтобы возник прекрасный повод поиздеваться над кем-нибудь…
Не психуя, не проделывая никаких выкрутасов, коп просто сказал:
– Ну, спасибо…
Собеседник ответил:
– Ну, пожалуйста, дурак…
Пообещав, почти поклявшись хранить строгую конфиденциальность, касающуюся преступлений Фернока,
Бейкер вернулся в отдел и залез в базу данных.
На уме детектива крутились ключевые фрагменты расследования – имя и фамилии убийцы из прошлого.
“Сид Вэллорс”
Он, преисполненный собственной значимостью и великой ответственностью, незаметно подкрадывался к истине.
“Сид, Сид. А полная форма у нас – Сидней?”
Через несколько минут Бейкер вспомнил, что требуется сделать, и забрел в нужное меню, получив столбик с перечнем имен/фамилий. Кликнул правой кнопкой, выбрав нужную комбинацию. Нажал Enter – подтвердить. После выполнения этих действий всплыло окно на половину экрана с двухабзацевой статьишкой.
Полицейский принялся читать.
В марте 2006 года Сидней Вэллорс, окончивший юридический факультет, задушил семнадцатилетнюю Мэри Тейлор и через два дня зарезал ее сестру – Лизу. Преступление было совершено в ночное время суток, очевидцев не нашлось. В июле 2007-го Сидней проделал аналогичное с тремя студентками университетского колледжа Лондона, чьи тела нашли в Озере Усопших спустя одну неделю после убийства. В январе 2008-го маньяк зарезал преуспевающую модель Вирджинию Джей, обвиненную в 2005-м за разбойное нападение на коммерческую организацию. Всех жертв связывал одинаковый почерк – раны в виде рисунков на спине и груди.
– Крутой чувак был – сказал Бейкер, опустив глаза на абзац ниже.
В мае две тысячи седьмого был убит и сам Сидней. От чьих рук – так и не выяснено. Однако тот, кто это сделал, предоставил неопровержимые доказательства виновности мистера Вэллорса в вышеперечисленных преступлениях. Спустя год самые юные жители улиц, на которых когда-то бесчинствовал маньяк, мальчики и девочки, придумали частушку:
Наступление темноты,
Женофоба бойся ты!
Давай, Сиди, возвращайся!
И в Рисунка превращайся!
– Это все?
В статье больше ничего не было. Никаких имен. Ни про родителей, ни про друзей.
“Пора перестать быть тряпкой и заиметь яйца. А это значит, мне нужно идти к шефу”
Через пятнадцать минут.
Начальник набрался терпения и выслушал просьбу подчиненного. Затем огласил решение:
– Жди, салага, здесь. Я скоро буду…
Детектив стал пытаться предвидеть ближайшее будущее:
“Не обругал, не назвал бестолочью. Значит, он, что? Серьезно мне поможет?
Адамсон помудрел? Да, нет, брось, Вестер, не тешь себя детскими надеждами, будто ты не знаешь о неизменчивости человеческой природы. Хотя… все возможно. Это же Адамсон. Он далеко не простой смертный”
Начальник справился быстрее, чем ожидалось. Подбежав к Бейкеру, он передал ему несколько листов с собранной по убийце информацией.
– Здесь все! – уверил шеф, цепляясь за душу копа воспаленными глазами, – А если что-то и не найдешь, имей в виду, дружок, ты плохо искал…
– Ну… – детектив не узнал своего босса, – Хорошо.
Вновь вернувшись в родной кабинет, Бейкер стал рассматривать полученные бумаги. На них была подробно расписана жизнь убитого – место работы, связи, семейные отношения…
“Так, так, так”
Полицейский без сожаления угробил на это занятие сомнительной полезности больше трех часов. Чтобы хоть
что-то нарыть…
Первый час – погружение в детство маньяка. Прошел без открытий.
Второй – чтение и дальнейшее перечитывание текста, посвященного рабочим годкам Сида. Его посещаемость, успешность, раскрытые дела…
Ну, а третий оказался решающим, подытоживающим все против и за. Нашлась только одна совпавшая фамилия. И… одно имя:
Питер Холл – крестный отец Сиднея Вэллорса, бывший педагог, в две тысячи девятом по решению суда был признан невменяемым и помещен в психиатрическую клинику за расчленение собственной ассистентки.
Бейкер буквально повторил слова Джейкоба Миллера:
– Детективам запрещается верить в совпадения! – и побежал оповещать Фернока…
Антнидас.
Экс-комиссар ответил на звонок:
– Але – рядом с ним по-прежнему стояли Флорес с Элмерзом, находясь в ожидании какого-то решения, – Так, это что за дела, ты там где вообще шляешься? Пойми, я уже устал тут находиться. Есть хочется, знаешь ли, спать…
Из трубы приглушенно донесся волнительный голос Вестера:
– Слушайте, ваша идея была великолепной!
Фернок аж обрадовался:
– Других не подкидываю…
– Я нашел сходство! Аналогичные имя и фамилию.
– Да? – он сам не поверил, что его советы могут так быстро подвести их к разгадке, – Ну, назови…
– Питер Холл! Этот человек хорошо знал Вэллорса. Пусть проверят его камеру. Больной должен до сих пор сидеть в ней…
– Хорошо…
Закрыв слайдер, экс направил взгляд к расслабившемуся директору:
– Некий Питер Холл… – произнес он хрипло, – У вас такой числится?
Завертевшись на месте, Элмерз чем-то поперхнулся:
– Да – было заметно, что-то сильно напрягло главврача, – Вас провести к нему?
Фернок ответил:
– Желательно…
“Питер Холл… О нем ходило множество местных легенд. Например, то, что он не просто убил ассистентку, а разок воскресил и потом прикончил снова. Девушка дважды молила о смерти.
Такой, забавный типчик… Когда молчит, сразу и непонятно, что псих.
Я слышал о нем раньше, как и о многих других, чья жизнь заставила гнить в этом месте. Но не думал, что предстоит пообщаться. Но это неплохо… Это – блестящий шанс вспомнить года, когда я, сильно отличающийся от так называемых соседей по клетке, неосознанно пиарил всех отморозков подряд, делясь с докторишками различными заурядными небылицами о них. Сильно преувеличенными из-за моей специфичной привычки наделять значимостью любую дворовую разборку, эффективной для подогрева интереса к продолжению беседы”
Элмерз остановился у камеры под номером шестьдесят два. Второй этаж…
– Вот!
Экс-комиссар поблагодарил:
– Спасибо… – и, попросив ключи, стукнул носком ботинка по двери, – Готовься, нам предстоит кое-что выяснить, прежде чем я от тебя отстану…
Он зашел туда так быстро, словно забежал. Вид Холла – это имидж шаблонного зека: человек с татуировками, с какими-никакими мышцами, бритоголовый…
Фернок же, построивший в уме образ психа, надеялся увидеть тощего лунатика с костлявыми ручонками, а не такого…
– Чего забыл здесь, легавый? – Холл изрек горилльим голосом, – Хочется пошуметь?
И тогда в голову вошедшего вторглось ядовитое опасение.
“Как он, мать его”
– Постой, ты как узнал, что я работал в полиции? Тебе кто-то сообщил?
Пациент ничего не ответил, приготавливаясь к тому, что умел лучше всего – к хладнокровному жестокому убийству.
– Кто-то оповестил о моем скором появлении?
Прошла секунда… две… и затрещала замочная скважина.
“Я только что угодил в ловушку?”
Хитрый Флорес, (к этому времени) избавившийся от вечно путающегося под ногами, надоедливого, глупого Гарри
постучался.
– Холл, ты его убил? Ты прикончил копа?
За дверью:
– Да! – громко ответил псих, – Убил! Размазал по стенке!
Фернок, заломивший супостату руку, выбивший ему пару зубов, сломавший несколько пальцев, смог в столь тесном пространстве одержать верх – прижимая к его исцарапанной шее отвертку, шепотом грозился зарезать, если тот не будет говорить под его диктовку.
– Ну, смотри тогда, открываю! – Элиот достал из кармана халата увесистую связку, вставил в замок нужный ключ, повернул дверь на себя и…
Увидев побитого Холла и доминирующего над ним экс-копа, злодей наставил пистолет, но… тот точным движением вогнал закаленный стерженек отвертки ему в горло.
– Я… – заместитель директора не сумел договорить даже до середины предложения. Попытавшись избавиться от стержня, он только обрек себя на фатальное кровотечение.
Далее удар локтя в затылок оглушил пациента.
Фернок сказал на прощанье уже мертвому Флоресу, продолжив за него:
– Кусок залежавшихся экскрементов, который за свою никчемную жизнь ничего не добился, разве что смог стать никем…
“Выбравшись” из душной камеры, экс-коп наткнулся на тело застреленного в упор Элмерза.
– Да уж… – чуть покашляв, он вытащил SIM-карту из сломавшегося в ходе драки сотового и умело вставил в незаконно присвоенный мобильник директора, – Так…
– Фернок! – Бейкер пришел не вовремя. Мягко говоря,
чуть-чуть опоздал. Мертвые доктора это подтвердили, – С вами все хорошо?
– Да нормально… – гордый экс-коп не знал другого ответа, – Жив, как видишь.
Посчитав, что сейчас не самый подходящий момент для требования срочных объяснений, детектив решил попытаться сам во все вникнуть. Состояние Фернока выглядело как тревожное, переживающее усыпляющий эффект мощнейшего психоза. Пришедшего периодически ловила мысль, что его товарищ неожиданно спятил и начал без разборки убивать всех подряд. Но эту опаску развеяли ругательские выклики запертого Холла…
– Понял? – спросил Эсмонд.
Вестер трясущимися пальцами залез в сигаретную пачку, но не нащупал там ни одной оставшейся “змейки”. И тогда его взгляд помутнел от пробудившейся жажды никотина.
– Понял…
“Человеку не нужно стремиться найти яму. Она сама под ним образуется”
Преступники, хоть и были хорошенько отлуплены (а кое-кто и убит), обезврежены, их мотивация продолжала оставаться в строжайшем секрете. Холл оказался на изумление крепким орешком. Единственный способ его расколоть – перейти шаткую и иллюзорную грань, четко разделяющую стремление к справедливости и необходимое самовластие.
Бейкеру не понравилась эта идея, из-за чего детектив, разумеется, попытался отговорить напарника:
– Послушайте, я уверен, ваше решение поспешное. Пусть допрос проведут в участке, более стерильно, что ли…
Но Фернока невозможно было переубедить:
– Стерильно, говоришь? – коп со своей неготовностью к грубым нарушениям казался ему слишком наивным для такого рода работы, – Пожалуйста, идите подметать в прихожей, а мы справимся как-нибудь без вашего нытья…
Питер Холл никогда раньше не имел дел с молотком. Психа вообще били крайне редко, и то, лишь санитары однажды, не сдержавшись, разок врезали по первое число. А тут экс-комиссар, куда более изобретательный в вопросе пыток, взял инструмент для разрезания. Убийца подумал, сейчас самая пора довериться внутреннему зову и вырубить глупую мужскую гордыню…
– Не надо, мужик! Не надо… – глаза Питера осмысленно взмолились.
– Почему же?
– Я все скажу…
– Да даже если не будешь упираться и сразу согласишься поделиться информацией о своих ночных похождениях… – Фернок провел ножницами по гладкой щеке крестного Сиднея, – Для наказания, так, чисто для формальности нужно же тебя немножечко помучить…
Ножницы еще чуть-чуть и сделают дело, а молоток отложен на случай, если Холл окажется крепким и достойно вынесет первую пытку. Экс-комиссару, жаждущему чужих мучений, не терпелось приступить.
Все, что происходило в последующие полчаса, Бейкер без капли сожаления пропустил, закуривая в коридоре. Он, отыскавший в другом кармане не начатую пачку, не мог, да и не хотел лицезреть процесс так называемого допроса. Для детектива, привыкшего к более цивилизованным методам,
это было чересчур не по-людски…
За одной сигаретой – вторая. Пока Фернок “разговаривает” с психом, полицейский успеет осилить весь запас табака. Но что-то подсказывало небезразличному Вестеру:
“Нужно пойти и проверить”
Выкурив, он не удержался и зашел в помещение, где напарник издевался над Холлом.
– Так, что здесь… – начав говорить громко, детектив резко опустил голос чуть ли не до шепота. Увиденное его разочаровало.
Руки Фернока… все были в крови, до самых локтей. Лицо Холла с трещинами на лбу, с длинными царапинами, с вырванными кусками кожи напоминала кашу, в которую неопытный повар, прежде чем поставить вариться, добавил кучу несовместимых ингредиентов.
– Перетрудился… – молвил экс-комиссар, – С работягами такое случается…
Бейкер заставился спросить:
– Вы узнали, что хотели? – но ему с трудом давалось управление ртом, – Допросили?
Усмехнувшись, садист сказал:
– Оскорбляешь. У меня все становятся сговорчивыми…
Пациент рыдал, но старался делать это беззвучно, боясь повтора.
– Ты… ты повредил ему лицо? Господи…
– Не волнуйся ты так за него. Он того не стоит. Да и большинство нанесенных травм точно заживут через
месяцок-два. Но да, есть причина для опасений. Некоторые шрамы все же останутся… – он говорил это с такой безразличностью, с такой легкостью, что детективу становилось не по себе, – На память от высоконравственного дядюшки Фернока…
– А как же…
Ничего не объясняя, экс-комиссар покинул комнату. Бейкер ушел вслед за ним.
Прошло где-то десять минут. Холл перестал ныть.
Установив отсутствие предмета спора, борцы за общественный покой немного помолчали. И лишь потом, когда гнев поутих, детектив опять докопался.
– Пожалуйста, не увиливайте, просто объясните, для чего нужно было калечить его, а? Зачем такое неприкрытое насилие? Вы же могли убить…
Фернок остался непреклонен:
– Мог, и правильно бы сделал. Нет ничего зазорного в кончине какого-то третьесортного душегуба…
Кое в чем Бейкеру пришлось с ним согласиться:
– Не буду спорить, обществу бы вы помогли, а вот себе… – чтобы хитрым образом напомнить о совести, – Себе вы только б навредили.
– Что ты мелешь? – экс-комиссар посмотрел напарнику в глаза так, будто тот являлся его близким, может, каким-то дальним родственником или лучшим другом, которому не было плевать на него, – Что?
– А вы не помните?
– ?
– Как рассказывали о желании…
– О каком?
– Перестать убивать… Чтобы соблюдать самоназначенные правила, вы должны держать это в памяти.
– Я обещал твоей маме, что больше не буду убивать… – по правилам, немаловажным для ортодоксальных католиков, у которых вера играет определяющую роль в жизни, перед посещением кладбища требуется посетить храм, чего Эсмонд не делал, никогда, – Я не сдержал слово…
– И я уверен, вы его помните, но забываете, как и все мы порой… – Бейкер говорил, пока у его собеседника не проступили мелкие трудно заметные слезы. Это был поучительный и очень душевный монолог, нацеленный на выявление лучших черт внутреннего мира Эсмонда Фернока, дабы прогнать зверя, который время от времени вселялся в него, – Забываете не из-за пробелов в памяти, а потому что, скорее всего, мы так устроены. Человеческое непостоянство…
– Это верно… – экс-комиссар чуть не забыл передать детективу показания Холла…
– Ладно, не будем о грустном – видя оторопелое замешательство собеседника, Вестер энергично махнул кистью, – Предлагаю не тянуть резину и посвятить меня в детали произошедшего…
Успокоившись, Фернок начал рассказывать:
– Эти уроды действовали сообща, используя образ убитого мною Сиднея Вэллорса. Док регулярно выпускал бешеную гориллу, чтобы та разделывалась с первым попавшимся под горячую руку, а затем возвращалась в клетку…
– Но зачем? – коп сделал недоумевающий вид, – Какова мотивация? Что-то у меня не складывается...
Тот ответил уже спокойно, без раздражительности.
– Ну, доктор преследовал сугубо корыстные цели, хоть и до ужаса глупые. Чтобы, оценив степень риска, которому подвержен персонал клиники, власти начали выделять больше средств на выдачу зарплаты…
– А-ха-ха-ха! – Бейкер непреднамеренно засмеялся, – Вот это поворот. Врач, мда…
– А теперь, стало быть, хочешь выяснить мотивацию Холла? – догадался Фернок.
Детектив сказал:
– Ну, да…
– Так ее нет…
– В смысле? Как?
Экс-коп ответил:
– Так вот... У психов не бывает. Забыл?
– А…
Антнидас – царство психических недугов, обитель скорби и дом ужасов – попрощался с ними навсегда. Своего бывшего жителя, Эсмонда Фернока, он отпустил с невидимой улыбкой. Немногим на Земле известно, что дома, не все, некоторые, способны на эмоции. Психиатрическая клиника, расположенная в глухой части Мракан-сити (рядом поместье Вэйнов, кладбище, дом Питера Фьюжена, недавно ушедшего из жизни)…
Двигаясь в сторону дороги, где можно будет выловить такси (авто копа отвезли на штраф-стоянку в Эсайберс-стрит за неправильную парковку и назвали размер штрафа) и добраться до города, экс-комиссар адресовал Антнидасу:
– Прощай… – так тихо, что детектив, нешуточно увлеченный стандартным копанием в телефоне для поддержания имиджа сверхзанятого человека, ничего не услышал.
Они быстро остановили машину. Красный Ram Pickups.
Доброволец, согласившийся подвести их, крикнул:
– Парни, побыстрее, прошу! Что прямо как черепахи, ей богу? Мне вообще-то в два места еще нужно будет заехать…
