Текст книги "Фернок 2 (СИ)"
Автор книги: Евгений Павлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)
– Что опять?
– Гранвилл… в общем, пришлю в сообщении. Мне тошно такое произносить…
Через минуту Вард отправил SMS-ку на номер Торреса с текстом:
Гранвилл Эрнандес скончался
Француз перезвонил.
– Ты сейчас серьезно?
– Нет, шучу…
– О, боже!
Клайтон огласил догадку:
– По мне, так все ясно, комиссар мстит за тачку и квартиру. Больше версий нет…
Торрес был уверен в себе:
– И действует крайне безрассудно, как я привык говорить, непрофессионально, забывает о неравносилии!
– Вы думаете, силы неравны?
– Нет! Я думаю, мы сильнее!
Около семнадцати часов дня. В Чунцине, в районе Бэйбэя, напротив коммерческого банка прогремел взрыв. Как сообщают активные пользователи социальных сетей, он унес двадцать три жизни, и еще сорок человек, получивших травмы средней и тяжелой степеней, были немедленно госпитализированы.
Поступают сообщения о сильном взрыве в районе Бэйбэя…
“Это была моя миссия. Я ее выполнил” – говорил Дэвид Блейк. Вслух же говорить не решался, удерживая угрызения глубоко в себе.
– Ура, выполнили! – а вот Тигр мог вполне их озвучивать, – Не знаю, можем ли мы считаться тварями, или мы просто ребята, на чью долю выпали такие превратности судьбы, но мы можем собой гордиться…
– Нет – возразил Блейк/Ворон, – Мы были призваны вершить правосудие, как нам объясняли. А в итоге убиваем, взрываем и плодим хаос…
Они ехали в такси, предварительно убив таксиста. Машину вел поедающий чипсы легкомысленный Бумеранг.
– Я думаю, что с нами будет со всеми…
– Не грузись! – посоветовал водитель, – И других не грузи. Мы все устали за сегодня…
Мэлори безутешным голосом:
– Мы оживили Китай. В плохом смысле…
Блейк:
– Это точно…
Живописный оранжевый закат, тепло встретивший фатумменов, окрасил в краски поднебесье. Повлияв на городскую атмосферу, природнился к голубому пространству над поверхностью Земли, именуемым небом. В итоге воцарилась цветовая палитра, затмившая все белые участки.
Такси припарковалось у четырехзвездочного отеля LandYatt…
Устало зевнув, Дэвид произнес:
– Мы приехали… – но долгожданного облегчения не наступило. Фатуммен не был уверен, что теперь ему вообще когда-нибудь станет легче…
Собрав все необходимые вещи, аккуратно разложенные по пакетам, они вышли из машины…
Мракан.
Все последние дни Фернок регулярно получал сведения от главаря автоворов о передвижениях Барнэйба Торреса и его подхалима Варда Клайтона.
Замышляя выбить из оборотней все секреты
функционирования их конторы, экс-комиссар был настроен очень воинственно. Снисходительность, конечно, проявится в нужный момент, но, уверялся отчаянный мститель, негодяи свое отхлебнут.
– Я тебе не приказываю, просто прошу, а ты мне… просто помогаешь.
– Дружба?
– Считай так, если хочешь… – Фернок, помня прошлые взаимоотношения с Тревором Мерфи (король автоугона), был уверен, тот не откажется от своих слов.
– Рад, что разрешил! – улыбнулся Мерфи, копаясь в капоте старинного Форда, пытаясь настроить холостые, – Боялся, не одобришь…
– Ну… – экс-комиссар вынужденно посерьезнел, – Я когда-то заикался не якшаться с ворами, но сейчас времена такие, иначе будет очень сложно и приходится плевать на принципы…
– Не хотелось бы считать себя мразью – отвлекся король, – Я вот видал упырей и похуже себя…
– Здесь-то? – поднял руки Фернок, – В этом городе? Говорю, ничуть не преувеличивая, ночной гуляка, употребивший больше, чем положено при повышенной температуре, может встретить таких же, под стать себе, ошиваясь в самом безобидном переулке…
– Значит, для меня не все потеряно?
– Значит, так…
– Ну, что, ходить вокруг да около не будем, дружба, мир и любовь? – протянул руку Фернок, – Помни, дважды предлагать не привык. Я сама самодостаточность…
Автовор ничтоже сумняшеся принял это заманчивое предложение.
– Так точно, комиссар!
И они обменялись рукопожатиями…
Благодаря перспективному товариществу с Тревором и Ко экс-коп уже на второй день после окончательного примирения носил в кармане ключи. Автовор снизошел и, выслушав просьбу человека, которого так и не успел достойно отблагодарить, подарил ему поддержанную, но надежную иномарку – комфортабельный минивэн бизнес-класса, принадлежащий испанской компании SEAT, предназначенный как для неискушенных бюджетников, так и для лиц с умеренными запросами.
Ферноку требовалась возможность быстрого передвижения. Вовсе не роскошь. Поэтому этот подарок он принял без возражений, разве что отстегнув пару шуток в своем стиле.
А еще автовор, выручивший с “колесами”, сообщил о нынешнем нахождении Барнэйба Торреса, приблизив друга на один шаг к разгадке тайн антикриминальной спецслужбы:
– Але – взял трубку Эсмонд.
– Автостоянка Траска. Он сейчас там…
– Кто?
– Твой любимчик. Мои парни все утро за ним ехали, сидели на хвосте…
– Не пойму, тебе так сложно назвать имя?
Француз кого-то ждал, не выходя из машины, ежеминутно копаясь в пыльном бардачке. Лежавшая рядом измятая газета с неинтересным заголовком и кучей раскиданных по соседнему сиденьицу спичек говорили о неуклюжести и апогейской развинченности главы конторы.
Изнуряющее чувство скоротечности времени заставляло стремиться наполнить смыслом каждый миг: Торрес брал газету, потом снова бросал ее; принимался за игру на мобильном телефоне, резко жал EXIT; проявлял неусидчивость…
Так и не дождавшись многообещающей встречи с мистером икс, обещавшим подъехать к стоянке еще в начале четвертого, он не выдержал и захрапел.
Внезапно мир перед глазами сузился и сознание окутала тьма…
Проснувшись от дискомфортного удушья, ласково проходящего ботиночным шнурком по шее, француз напряг все внутренние органы, все чувства, сосредоточенно вслушиваясь в каждый звук. Вымышленный страхом и реальный.
Вроде, пришло время спросить у загадочного душителя, что ему нужно, выслушать требования и, пройдя через огненный водопад стыда, удовлетворить их.
Барнэйб прошипел хрипло, афонически:
– Ты кто…
Шнурок стал сдавливать шею сильнее:
– Не задавай риторических вопросов. Твой лимит букв не бесконечен. В твоем распоряжении всего десять слов. Советую включить смекалку и живо построить мне спасительное словосочетание!
– Что тебе нужно?
– Притворимся, что ты ничего не говорил в адрес Джил и мы тот конфликт замяли. Но вопросы остались…
– К твоим услугам, комиссар…
Фернок, все последние дни и часы предвкушавший этот сладкий момент, ослабил хватку, позволив неприятелю нормально отдышаться. Затем вытащил из кармана куртки пачку тайно изъятых у мистера Клайтона фотоснимков с изображением неизвестных людей, пребывающих в коматозном состоянии.
– Это кто?
Увидев эти фото в чужих руках, Торрес немного позеленел. Было видно, он боялся и боялся сильно. Чего? Кого? Что это за люди? Больные? Здоровые, притворившиеся больными?
– Я не могу сказать…
– Значит, предпочитаешь смерть?
Торрес, повернувшись, заглянув экс-комиссару в глаза:
– Да.
Фернок, снова натянув шнур, схватив за промокшие от испарины волосы:
– Я серьезно! Что это за дерьмо? Говори!
– Вы не знаете, куда лезете! Могу сказать, наша деятельность – лишь верхушка айсберга! Наша смерть ничего не изменит…
– Глобально – нет, согласен, но на несколько мразей станет меньше, а это уже прогресс…
– Так вы меня убьете? – с остатком надежды умолительно спросил Торрес, – Или все же передумаете?
Положив ладонь на сердце, экс-полицейский ответил:
– Поверь, лично я даже не дотронусь до тебя – и, вспомнив, что уже касался его, поправился, – Больше не дотронусь… – после, не сказав “прощай”, вышел из машины.
Торрес полчаса не мог сдвинуться с места. Так на него подействовал стресс, полученный в процессе беседы с “комиссаром”. Впрочем, именно на такую реакцию неприятеля и рассчитывал Фернок, в очередной раз проявивший свою натуру психолога.
Как произошла смерть главы антикриминальной конторы?
Вновь задремавшего француза разбудил ослепляющий свет фар грузовика, ехавшего в его сторону на средней скорости. Барнэйб не успел покинуть кабину…
Чунцин. Первый этаж отеля LandYatt…
Блейк не мог выбросить из головы приставучую мысль. Мэлори обязана ответить взаимностью. Потому что их поход навлек на него совесть, раздирающую, заставляющую формировать нравственные обязанности даже тогда, когда ситуация требует закрыть глаза на мораль.
Просьба не показалась девушке неординарной, скорее, наоборот, понятной для человека с его переживаниями. Дэвид себе успел признаться раз пятьсот, а с другими предпочитал не делиться, но более проникновенные люди чувствовали, что с ним что-то не так.
– Видишь ли, иногда я забываю, кто я. Такие случаи участились. Будто одно заслоняет другое. Но ответа не найти, потому что его… просто нет!
Блейк говорил, как параноик. Чертовски трудно было распознать, специально или искренне выкладывая чувства.
– Ты четче сформулировать можешь? – Мэлори попыталась сделать свой взгляд максимально сострадательным.
Друг сказал прямо:
– Мне нужно, чтобы ты помогла мне узнать, кто я или что – выкрикнув, – И не надо только говорить мне, что я псих!
Затем напомнил в очередной раз:
– К тому же ты очень должна мне! Ради того, чтобы спасти нас, я загубил немереное количество жизней. И теперь мне предстоит гореть…
Девушка напрягла внимание.
– Не надо. Ты сберег и свою жизнь в том числе…
От этого Ворон вскипел еще больше:
– Да не нужна мне такая жизнь! Не нужна! – из его рта стали вылетать слюнные брызги, лицо налилось тяжелым красным цветом, – Жизнь, хозяином которой ты не являешься, потому что тупо не знаешь, кто ты! И я бы с радостью… – запыхавшись от психоза, он присел на стул, – Я бы с радостью распрощался с грузом, ни за что бы не подумал кого-то убивать, но… на мне лежала большая ответственность. Если бы ты погибла, если бы там с тобой что-нибудь случилось, твой отец уничтожил б пол мира, а я не мог этого допустить, понимаешь? И, выходит, иногда приходится жертвовать десятками, чтобы спасти миллионы…
Блейк пошел на жертву не ради себя. А, зная, что именно ты виновен в нашумевшем массовом убийстве, обладая хоть каплей совести, жить будет трудно. Он хотел, чтобы это как-то скомпенсировали и считал свои требования очень небольшими, даже скромными.
“Трудно считать себя частью общественной пирамиды, не замечая, как течет время”
Мэлори, не бессердечная, отзывчивая, пообещала помочь:
– Настанет облегчение – боль пройдет. А я… мне нужно
что-нибудь, за что можно было бы зацепиться. Когда у тебя это началось?
Блейк решил рассказать о том, как умер…
Крюгер поднял Дэвида вверх, и еще глубже пристроил свои лезвия, потихоньку прорезающие путь на поверхность через спину умирающего.
– Как тебе это, а? Правда, незаменимо приятно, когда кто-то невыносимо гадкий копается в твоих внутренностях? Ответь мне...
Блейк плюнул своему губителю в лицо. Это все, на что хватило силенок...
– Пока!
Крюгер выбросил изрядно похудевшего Блейка за ограждение. Тот в полете четырежды стукнулся головой и, неудачно приземлившись, повредил спину.
– Во сне, наяву, в состоянии обморока. Неважно, где, когда…
– Что с тобой? – Темнок посмотрел на открытую рану, и... все понял, – Держись! Я попытаюсь помочь тебе...
– Нет! – прохрипел Дэвид, – Уже поздно. Ты же видишь... – веки истекающего постепенно слабели, очи спешили закрыться, – Просто сделай кое-что, хорошо?
Демон схватил полумертвеца за руку. Это был своего рода знак согласия – обещание, что он исполнит его последнюю просьбу.
– Говори. Проси все, что хочешь.
– Говори. Проси...
Экс-коп истратил последние жизненные силы, чтобы вспомнить, как он называл себя в пьяном бреду.
– Сделай костюм для меня, такой же, как у тебя примерно, из твердой резины. И куда-нибудь помести его, так, чтоб было видно. Покрась в красный цвет, и назови...
периодически вижу это…
– Уход из жизни?
– Да…
– А свое возвращение ты не помнишь?
– Нет… Вроде, очнулся, стоя на ногах у дверей храма твоего отца. И это все, что я помню…
Блейк поднялся со стула, решив пройтись по коридорам гостиницы.
Мэлори высказала единственную доступную версию:
– Ты думаешь, мой отец причастен…
Друг перебил ее на полупредложении:
– Эмм, наверное. В общем, не знаю…
Вечер выдался намного более спокойным, чем день, являясь заслуженным отдыхом после рискованной операции. Но он удался, ведь вирус находился у них в руках и готовился к поездке на Эльбрус.
鹰眼
(Глаз Орла)
Глава двенадцатая. “Каннибал”
Это случилось ровно месяц назад. Тревор Мерфи, планируя устроить очередной дебош в автопарке с применением не смертельного оружия, был арестован.
Закаленный жестокостью улиц, натренированный, он
выдерживал различные пытки, битье, унижения… Но самым ужасным испытанием, которым вора подвергли “оборотни”, действующие под руководством Повелителя Смерти Барнэйба Торреса – душераздирающая и нервовыносящая сцена казни его друзей.
– Тебя убить или будешь смотреть, как умрут твои
отморозки, а, дружочек?
– Ничего не хочу…
Бедный Мерфи, прежде не чувствовавший себя так побито, сопротивлялся выпрыгивающему из сердца демону по прозвищу “гнев”, чтобы не наговорить лишнего и отдалить печальный исход настолько, насколько это вообще возможно.
– Ну, же, решай быстрее, я скоро устану ждать!
Садист вытащил щипчики, которыми на протяжении нескольких минут старался запугать схваченного, водя перед лицом, делая резкие движения…
– Уставай, и… иди к черту!
Он нашел повод применить их.
– Только не говорите, что вас не предупреждали, мистер Мерфи.
ВЫСТРЕЛ! Прошло мгновение ВЫСТРЕЛ!
– Ты помог мне, комиссар… – признался Тревор, тем самым исполнив свое давно возникшее желание, – Как только появился в моем гараже…
– Да ладно? – Фернок, одно время считавший себя корнем всех бед, никогда не верил, что кого-то способен
по-настоящему выручить, – Каким же образом, не раскроешь?
– Вернул уверенность!
Экс-комиссар требовал конкретики. В силу принципиальной неабстрактности.
– Хорошо бы еще знать как. Я, кажется, говорю вполне доходчиво…
Часто бывало, Мерфи старался придать словам символичность, чтобы не выглядеть пустым, не имеющим изюминки бандосом, произнося тяжеловесные двусмысленные выражения.
Временами в нем пробуждалось нечто поэтическое, похожее на необнаженную музу. Но талант, нуждающийся в скорейшем
высвобождении, гасила нечистая работа. А какой-то другой жизни, более честной, менее агрессивной, автоугонщик всячески сторонился. Боялся, что не привыкнет к ней, если попробует бросить свой “бизнес”. Ведь в случае провала вор будет до конца дней ощущать себя изгоем, вынужденным проживать в конфликтных условиях из-за врожденной неспособности “барахтаться” как все.
Возможно, бандитские устои, слишком контролирующие качество настроения, с течением лет начинают приедаться, прекращают казаться прикольными и превращаются в то, от чего хочется поскорее избавиться.
К тому же, антизаконная деятельность накладывает массу обязательств, от отношения к которым зависит судьба ближних и друзей. С возрастом нести ответ становится все труднее, и человек, когда-то перешедший на сторону анархии, начинает систематически оборачиваться.
– Ты ведь не так давно был совсем таким, как я, комиссар… – Тревор, смотря на Эсмонда, видел себя, только когда-то носившего полицейский значок, – Изгоем… – эта крепко установившаяся ассоциация сдружила его с ним.
– С чего бы? – не приемля подобных сравнений, Фернок посерел.
– Ну, знаешь. Как бы объяснить… – Мерфи нагнулся как вопросительный знак, – Тебя сослали на улицы за плохие дела, я же – доброволец. Но все равно наши биографии в каких-то моментах, не сразу уловимых, совпадают… – а потом выпрямился. Как восклицательный!
– Ну, знаешь… – повторил экс-комиссар ради стеба, – Образы, возникающие в сознании без внешнего раздражителя, устраняются принятием соответствующих лекарств, которые можно приобрести, имея на руках письменное обращение психиатра к фармацевту…
– Что? – Фернок выражался гораздо сложнее и разнообразнее, чем его друг/король автоугонов. Но пришлось стать чуть-чуть проще для того, чтобы собеседник лучше “улавливал”:
– Галлюцинации, приятель! От них лечиться нужно…
Сутки назад.
Вновь задремавшего француза разбудил ослепляющий свет фар грузовика, ехавшего в его сторону на средней скорости. Барнэйб не успел покинуть кабину…
Получив серьезную внутричерепную травму, глава спецслужбы, которая является контрольным пунктом Повелителей Смерти в Мракан-сити, попытался вылезти из расплющенного внедорожника.
Но Мерфи, выпрыгнув из тачки, не позволил раненому покинуть стоянку.
– Тебя ждет нечто пострашнее, чем пуля! Готовься!
Возмужав, Торрес посмел с ним не согласиться:
– Нет, меня уже ничего не ждет, ублюдок! – нисколько не сомневаясь в сказанном, он проглотил таблетку цианида.
Почувствовав себя козлом отпущения, Мерфи ругнулся:
– Вот сволочь… – мстителя распирало от того, что свинья, убившая двух его корешей, сдохнет не от его руки, – Проклятый самоубийца! Трус…
– Да с радостью, если бы не лень…
Дружелюбием по отношению к знакомым, легкостью, хозяйским складом характера и другими редкими для преступника чертами Мерфи отличался от большинства профессиональных угонщиков, оставляя у многих не слишком положительное в виду его “работы”, но и не совсем отрицательное впечатление.
– Лень – врожденный порок определенных людей, неизлечимый в большинстве случаев – сказал Фернок, – То есть, если ты вдруг одним дождливым утром проснулся и понял из-за какого-то ударившего в голову импульса, что она – твой личный крест, значит, все, спрятаться не получится, сколько не пытайся…
– Ну, не переживай за меня так – попросил друг, – Я не такой уж и плохой…
Экс-комиссар достал из черного, рваного в двух местах пакета банку виски и пригубил эти пол-литра в качестве успокоительного:
– Что могу сказать? Будем надеяться!
“Зачистка не требует трезвого рассудка, иначе сложно будет зачищать. Мы с Мерфи день назад, незадолго до ликвидации Торреса, выяснили – город принадлежит секте.
Корни ее происхождения ведут в глубокую древность, когда
правила общества еще только зарождались”
Фернок и Мерфи собирались прищучить единственного нетронутого заместителя Торреса – Варда Клайтона. Как это сделать, они не представляли только первые полчаса. Затем автоугонщик подкинул идею…
– Ну, что? По вашу душу, комиссар, мое предложение? Или хотите посоревноваться в оригинальности?
– Посоревноваться… – снова отпил Эсмонд, мечтая не расставаться с банкой, – Но сейчас нет времени для всяких глупостей, поэтому отложим…
“Сейчас время выслеживания”
“Невинная внешность ребенка как нельзя лучше подходит для того, чтобы дьявол вселился в его душу!” – Герольд Эймонт.
Психиатрическая лечебница Антнидас.
Сидя в одинокой камере, взаперти, скучала юная Эльза Мартинсон. Очень-очень давно, а, точнее, несколько лет назад, она, не справившись с приступом любопытства, сбежала из приюта, в который ее определил добродушный меценат Джон Вэйн, и помогла своему похитителю организовать ее побег.
Проходящая по спине дрожь, ощущаемая девочкой, ложась спать – навеянная обстоятельствами мысль, режущая и без того изрезанную психику.
А что если…
Дар, которым обладала непослушная леди, был подавлен сильнейшими препаратами, а ее холодное сердце, сердце Мертвой Королевы, было беспощадно разбито. Физически все так же не гладко: переломы, ушибы. Эльза смогла восстановиться через полгода, но… этого оказалось мало.
Когда любознательный психиатр спрашивал девочку, почему у нее не получается задействовать свою экстрасенсорику для организации очередного побега, то получал неоднозначный ответ: силы маленькой “волшебницы” идут из головы, но внутри, в душе все опустело. Неоткуда черпать вдохновение.
Конечно, причина в седативных, по крайней мере, так установили на совещании. А что если… Мертвая Королева в Эльзе умерла? Ее злая, ее негативная сторона!
Скорбя по ушедшему из жизни Герольду Эймонту, по одному из самых талантливых и ценнейших психиатров двадцать первого века, медики помнили, на что способна пациентка и боялись теоретизировать впустую.
– Я никогда не говорил, потому что не был уверен, но пришла пора вас проинформировать. Попытки девочки воспользоваться своей в кавычках магией прекратились незадолго после посещения Надзирателя. Вы законспектировали тот несчастный случай? Вы могли бы озвучить? – один участник совещания попросил другого рассказать подробности того дня, когда Мертвая Королева покинула жизнь юной Эльзы – девочки с очень необычными способностями и трудным характером.
Два с половиной года назад.
Эльзу, пообещавшую никогда более не использовать дар управления чужим разумом, перевели из камеры в палату. Из строгого, злого отделения в более уютное, не принадлежащее нетюремной части Антнидаса.
Девочке поверили, потому как она, не в меру сообразительная, напомнила о полном отсутствии родных, о безвыходности своего положения.
Главврач, осмотревший Эльзу, решил, что больная наконец-таки научилась контролировать гипнотические функции дара и когда-нибудь, может, еще не сейчас,
вернется в общество, обретет свободу, которую пришлось у нее отобрать в целях обеспечения безопасности окружающих.
Квентин Блэк часто расхаживал по Антнидасу, проводя свой личный “осмотр” пациентов. Узнав о помощнице Хэлвана, того самого серийного убийцы, мастера преступлений, Надзиратель появился в замке с негуманными целями.
– Вы уверены, что хотите… Та сила, которая заключена в ней, неподвластна… – дежурящий доктор попытался его отговорить, но элитный фатуммен проявил необходимую для убеждения настойчивость.
– Не уважаете! – улыбнулся злодей, – Мое сознание достаточно защищено от вмешательств всяких проказниц.
Врачу пришлось подчиниться…
Зайдя в палату, ничего не говоря, вертухай замахнулся дубинкой. Эльза, отбежав в угол, закрыла лицо ручками, и стала орать, звать на помощь. Попытки завладеть разумом зверя, блокирующего все входящие “голоса”, оказались напрасны, тщетны…
– Существует только один эффективный способ детского воспитания!
Бесчувственный подонок бил девочку и бил, по рукам, по голове, “рисуя” на ее лице крупные ушибы…
– Что, сучка, не можем пробраться в мой мозг?
Это продолжалось до тех пор, пока в палату не заглянули фраппированные медбратья и не оттащили его, закоренелого садиста, оттягивающегося на бедном ребенке.
– Что вы делаете? Она же мразь! Да отпустите! – четверо еле справились с одним, буквально вытолкав из палаты.
– Да она мразь! Отпустите!
Один из участвовавших в успокоении Квентина работников отделения, хорошо ознакомленный с соблюдением требований к профессионально-этическому поведению законников, произнес с глубоким вздохом:
– Ты зверь, Блэк, намного больше, чем эта девочка. И тебе самому нужно лечиться!
С того самого случая Эльза больше не могла никого загипнотизировать. В психушке ее продиагностировали, обнаружив внутричерепную гипертензию – последствие многочисленных ударов Блэка, также несколько других, менее значимых травм, неспособных сказаться на способностях.
– Исключительно на гипотетическом уровне, опять же, беря во внимание инцидент, произошедший с пациенткой, безусловно, допущенный нашим халатным отношением, могла произойти некая перенастройка системы, после которой навсегда отключились некоторые функции, делавшие ее особенной. Не нужно исключать и возможность того, что травма черепа могла убить коварную и мстительную Мертвую Королеву, оставив нам, простым смертным, только добротную половинку – беззащитную Эльзу. Обычную девочку-сиротку…
Имея в рядах врага своих соратников, Мерфи подробно докладывал Ферноку о каждом “движении” Повелителей Смерти, с каждым днем становясь на шаг ближе к развязке. Можно было попытаться и подтянуть другие связи, но, если честно, на данный момент они без трудностей справлялись вдвоем.
Союзники понимали, что для допроса Клайтона требовалась целая совестно отработанная стратегия. Экс-полицейский,
“богатый” на всевозможные оригинальности, предложил залезть в мозги фатуммена, чтобы “прочесть” мысли до того, как он, лишь пешка, пресмыкающаяся перед элитой, разжует цианид.
Обращаться к легавым было бесполезно. Уверенность Фернока в том, что орден подмял под себя всю систему, лишь
усилилась после нескольких неудачных попыток достать Клайтона.
– Ты знаешь, может, это и звучит неинтересно, но ситуации вроде нашей заставляют верить буквально во все. В то, во что не верил раньше…
– Ага! – согласился автоугонщик, – Набило оскомину…
– Вот-вот…
“Но у меня, слава богам, есть идея. Правда, я не уверен, что кто-то сочтет ее адекватной”
Фернок:
– В моей голове только что созрел план.
Мерфи:
– И какой же?
Фернок:
– Боюсь, такое тебе не понравится…
Спустя одну неделю.
Вард Клайтон вышел из метро, направившись в сторону высокого эскалатора. Он держал в руках журнальчик с несложными ребусами, пока поднимался. Гармонично, без колебаний, втайне от других душа неслась наверх. К новым возможностям, ранее недоступным.
Мастер пообещал обогатить, поставить на точку попрестижнее. Просто нужно было немного подождать, пока механизм, подготовленный для демонстрации широкому кругу влиятельных лиц Северной Америки, не запустится.
– Что за черт… – услышав какой-то голос, словно исходящий откуда-то извне, легкий, можно сказать, детский, адепт антикриминала попал под негативный откат, – Что за…
На него посмотрели окружающие, пошептались немного, обсуждая резко поменявшееся выражение мужчины.
Когда преступник доехал, когда поднялся, на Варда уставилась пятнадцатилетняя девочка, глаза которой… очень глубокие. В таких не долго утонуть. Алчный Клайтон – не Блэк, и сопротивлению вмешательствам его не обучали.
Преступник закрыл глаза и отключился. Ненакачанное тело стало передвигаться уже не по воле хозяина.
Неизвестное место.
– А вот и ты… – Мерфи немногословно встретил Варда, сначала плененного магией Мертвой Королевы, будто сбежавшей из фильма “Звонок”, затем виновными в самоубийстве его босса – мистера Торреса.
– Да он-он! – опять пошутил Фернок, неспособный обуздать собственное насмешливое остроумие, присущее гасконскому характеру, – Кто же еще?
– Да вижу… – опустил башку автоугонщик, – Так что делать с ним будем?
А находились они в гараже. В одном из многочисленных убежищ учтивого Мерфи, ценящего не только простор рабочего места, но и количество. На данный момент никакого ремонта там не проводилось. Только качественный допрос с использованием гаечных ключей и отверток.
– Предметов, подходящих для самой творческой пытки за всю историю мира – тьма! – крикнул Тревор, – Так что, не расстраивайся, нетронутым не останешься, я тебе гарантирую…
– И это все твое чудо-обиталище – подыграл Фернок, и обратился к провинившемуся… – Ну, что, Вард, мы такие миролюбивые? Я же, когда ломился в кабинет твоего босса, чтобы его поколотить, обещал, что попозже встретимся – он давно подготовил кулак для удара, – Почему ты мне не верил?
Эх, непонятно…
Клайтону закрыли глаза грязной тряпкой, хорошенько обмоченной в керосине. Пять минут с ним ничего не происходило. Но потом инструмент, предназначенный для резьбового соединения, оттяпал палец.
– А-а-а-а!
Затем второй. Безымянный…
– А-а-а-а-а-а-а-а!
Сначала заложник устал орать, потом ныть… Потом он просто уже шептал самому себе что-то, что сам не мог разобрать.
– Я лишь хочу…
Положив отсеченные пальчики в пакетик со льдом, в морозилку (Эсмонд не понял, для чего), Тревор поинтересовался самочувствием изувеченного:
– Ну, как, впечатлил аттракцион?
Вдруг преступник улыбнулся (и этого Эсмонд тоже не понял). И улыбка, казалось, принадлежала безумцу.
– О, да! – затем Вард спросил автоугонщика, – Ты мне пришьешь же их потом?
– О, да!
Экс, не врубившись, что происходит – почему Тревор и Вард обмениваются подмигиваниями, друг перед другом ухмыляются, задал вопрос:
– В чем дело? Есть что-то, о чем мне, по чьему-то ошибочному мнению, знать не положено?
Агент спецслужбы посмотрел на Мерфи так, будто тот замыслил выдать тайну.
– Тревор, ответь! – потребовал экс-комиссар.
– Есть! – ответил Тревор, снова открыв морозилку.
Автоугонщик облизнул кровь на пакете, не доставая пальцы.
Фернок:
– Что ты делаешь? Ты нормальный?
– Не совсем! – сказал тот, – Жизнь на улице такая беспощадная, промозглая, вынуждает не только красть машинки, но и приучает к каннибализму!
Экс еще раз повернулся к Варду.
“Что за ересь?”
И Мерфи, воспользовавшись моментом, вырубил друга гаечным ключом.
– Приехали!
Февраль две тысячи десятого. Департамент полиции.
– Лично мне участие в общественной деятельности идет на пользу. Расслабляет, отвлекает немного, особенно от муторного рабочего дня...
К лейтенанту Эсмонду Ферноку, уже собравшемуся отправиться домой, подошла расстроенная, чем-то чрезвычайно сильно обеспокоенная женщина. Она искала любого копа, который бы не отказался ее выслушать и, может, поддержать как-то…
Фернок смог, поскольку вид незнакомки, крупные слезинки, неухоженная шевелюра, круги под глазами, свойственные неврастеничным домохозяйкам, подчистую снес оптимистичный настрой. Но зато пробудил
какой-никакой интерес к ее истории.
– Вам чего?
– У меня украли автомобиль… – вначале причина, по которой женщина плакала, не показалась лейтенанту достаточно веской для такой истерии. Требовалось выяснить…
– У меня тоже крали! – произнес холодно Фернок, – И? Ну, давайте вместе поплачем…
– Да я еще не все вам сказала!
– Да?
Полицейский решил, что об этом лучше не в коридоре…
– Если ситуация сложнее, чем я думаю, и кое-как рассматривается вероятность инфаркта, тогда все же лучше обсудить в кабинете… – она живо дала свое согласие, – Просто там вас спасти будет куда легче, если вдруг прихватит сердце…
Приубравшись на столе, на своем рабочем месте, предоставив гостье стул и стакан воды, нужный для успокоения, Фернок присел.
– Ну, что у вас? Рассказывайте. Вообще я планировал идти уже, но…
– Машина не была пуста! – женщина забыла о воде, – На момент угона в ней находился ребенок! Мой мальчик…
– Что?
На следующее утро.
Фернок позвал ту миссис, которая приходила вчера. Позвал угонщика, как тогда казалось, виновного в исчезновении младенца, и запер их в своем кабинете.
– Не горю желанием участвовать при ваших разборках. Как все выясните – дадите знать…
Мерфи, который время от времени добывал для Фернока тачки, стал убеждать изотчаявшуюся маму:
– Я не похищал вашего сына! Честное слово, не похищал
Та громко взвыла:
– Ну, как же он пропал тогда? Сам по себе исчез, что ли?
Угонщик не терял упорства:
– Не знаю, понятия не имею! Да что от меня требуется, чтобы мне поверили? Поставьте себя на моё место!
После пренеприятной беседы с отморозком, оставившей самые мерзкие и гнусные эмоции, которые обязательно надолго засядут внутри, женщина высказала Ферноку все, что о нем думала:
