Текст книги "Фернок 2 (СИ)"
Автор книги: Евгений Павлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)
Подъем с превращается в муку, кажется, что невозможно оторвать голову. После недельной лежки ноги, пробывшие в напряженной неподвижности, онемевшие, отечные, работают плохо, по крайней мере, опираться на них очень тяжело. Ходить получается, но с превеликим трудом…
Услышав звук падающего тела, офицер оторвался от журнала.
– ???
Зайдя в палату, он увидел, что пациент лежит на полу, просит о помощи…
В это время экс-комиссар погружает руку в сумочку, достает оттуда мощный электрошокер, парализатор с парализующим эффектом, опробывает на офицере – бьет в колено. Устранив препятствие в лице слабого и, по-видимому, неопытного полисмена, Фернок берет форму обездвиженного, кладет на кровать, укрывает и, сильно прихрамывая, пытается одеться. В качестве побудительного мотива использует воспоминания о мелодиях талантливого блюзмена Роберта Лероя Джонсона, которому посвятили несколько документальных кинофильмов. Один из них «Слышишь, ветер завывает?»
Если сбежит, то первым делом раздобудет наушники, чтобы снова проникнуться ♫ ♪ ♫ ♪ )))
На втором этаже стояли два плотных копа. Покачиваясь, разговаривали о насущном. Удачливому пациенту (если так можно выразиться) удалось проскочить. На первом никого, кроме таких же занятых медсестричек, словоблудствующих интеллектуалок, перетирающих что-то чисто женское.
“Так просто выписаться смог? Сказка! Даже отпрашиваться не пришлось”
Испытывая потерю терпения, Фернок стремительно шагнул к выходу.
Очутившись на улице, экс-комиссар свернул налево и скрылся в мрачном дворике.
“Когда все очень плохо, утешает лишь рождающая самолюбие мысль, что хуже быть уже и не может”
Дом Санчесов.
Решив тряхнуть стариной, Волкер занялся просмотром видеозаписей, снятых на черно-белую пленку, ставших цветными после постобработки. Зачарованно следя за мимикой, жестами, позой и движениями женщины в юбке, своей еще молодой жены, танцующей на экране, он грустно ностальгировал, проводя холодный вечер на диване в гордом одиночестве.
Но по закону жанра должен был раздаться очередной неприятный телефонный звонок, который омрачил бы все удовольствие, что, собственно, и случилось. Богач лениво потянулся за трубкой.
Прислонив к уху, спросил:
– Кто это?
Нисколько не переживая за фиброзно-мышечный аппарат толстосума, потревоживший озвучил пренеприятную весть, вторую за неделю:
– Мистер Санчес, спешу оповестить, час назад мистер Фернок сбежал из клиники – затем, после мимолетного затишья, от него поступило предложение, – Хотите, чтобы мы проконтролировали увольнение сотрудников, допустивших это?
– Нет… – голос Волкера сразу стал тише, – Прошу, не выносите сор, не надо никого увольнять…
“Все”
Почувствовав онемение подбородка и нижней губы, затем всего рта, Санчес-старший начал “тонуть” в диване. Жалобно взвывая, ужасая худыми жилистыми руками рядом мяукающую кошку, беззвучно лакающую молоко, свалился на ковер лицом вниз.
Стал глотать пыль, собравшуюся за два дня неуборки, пытаться ползти…
“Все”
Но напрасно.
А кошка меж тем продолжала лакать…
– Фернока! Фернока! Ты не можешь… Ты не можешь убить Фернока! Просто не умеешь! – договорившись с властными покровителями Хэппи о вооружении одной недавно сформировавшейся уличной банды, согласившейся помочь за вознаграждение, Вестер Бейкер стал прилюдно демонстрировать безумие, – Никто, никто на Земле это сделать не сможет! – смешно тряся пальцами у собственного носа, он ходил взад-вперед по гаражу, где состоялась их сделка, – Никто!
– Кхм –кашлянул для виду Хэппи, – Мистер, с вами все хорошо?
– Что… – детектив опять услышал голос, тот самый, который недавно приказал ему любой ценой оберегать жизнь Эсмонда Фернока, – Я его чувствую на уровне, эмм… – ни женский, ни мужской.
И, повернувшись к барыге Бролину, расширил зрачки:
– Лучше не бывает!
Другой преступник, тот, что заведовал тиром и оружейной лавкой, подтянутый, высокий, произнес:
– Да уж, по вам заметно…
Отойдя от бандитишек на несколько метров, Бейкер вновь заорал:
– Фернока! Фернока! Его никто не убьет! Он бессмертен! Никто не убьет Фернока!!!
Полицейский участок. Месяц назад.
Ища что-нибудь увеселительное, планируя закупиться в каком-нибудь клубе легкой дурью, такой, от которой не возникнет привыкания, Вестер Бейкер нашел в кабинете шефа (случайно) порошок, внешне похожий на Крэк – наркотик, являющийся сильной формой кокаина.
Отнесшись к находке с ветреностью, он взял ее себе. А “заценил” уже у себя дома.
Двадцатишестилетний Ридли Пауэрс, проживающий на Хэллоуин-стрит, снова пустил Фернока к себе. Отказать уважаемому господину парень не мог, поэтому на первый вопрос “не побеспокою?” ответил согласительным жестом.
Обрадовавшись гостеприимству старого знакомого, экс-комиссар заступил за порог божественной обители.
Ридли не просил ничего рассказывать. Ему было достаточно, что они снова увиделись. От сочинения невероятных историй, наглого преувеличения реально сложившихся экстремальных ситуаций и прочих попыток увлечь хозяина Фернок добровольно отказался. Но… пробыл в гостях довольно недолго.
По телевизору показали захват дома Санчесов.
Обязательный ведущий объяснил ситуацию:
– Семеро вооруженных головорезов, чей мозг, предположительно, находится под влиянием неизвестного сильнодействующего нарко-вещества, грозятся пристрелить хозяев полутоэражного здания, известных многим гражданам Мракана своей активной благотворительностью. Напоминаем, в прошлом году семья Санчесов выделила около пятнадцати миллионов на лечение тяжелобольных детей.
Фернок произнес в уме:
“Я должен помочь”
А потом вслух:
– Прости, придется покинуть тебя… – и уже у двери: – Но ты не расслабляйся, я обязательно вернусь, если не застрелят и не арестуют…
Меж тем…
– Господа, сложите оружие и сдавайтесь! Если выполните эти условия, наказание будет минимальным! – столпившиеся у окрестностей дома Санчесов, полицейские использовали рупорный громкоговоритель – полезный предмет, порой помогающий достучаться до преступников, – Но запомните, время на обдумывание предложения ограничено! Если в течение получаса не получим заложников живыми и невредимыми, то будем вынуждены принять радикальные меры!
В доме:
Разбросанные по всему холлу первого этажа трупы телохранителей, хорошенько нашпигованные пулями, усиливали панику в сердцах.
– Фернок… Они хотят убить Фернока! Мы не должны… не должны допустить! – Вестер Бейкер, подсадивший группировку на тот же наркотик, который сам употреблял, и позже ее возглавивший, все также неприкаянно ходил и повторял, – И не допустим! Лучше сами умрем, но Фернок, герой нашего времени, будет жить!
Руки его спятивших сообщников были сплошь покрыты затейливыми татуировками, по-видимому, выражающими определенную символику. Умирающий (либо очень плохо чувствующий) от сердечного приступа, Волкер спросил психа-главаря:
– Так это он вас послал, собаки? – несмотря на свое безвыигрышное положение, старик смел дерзить, – Ах, вы ублюдки…
– Да! – подтвердил в прошлом детектив, ныне преступник, – Послал… – совершенно не подозревая, что данное действие может негативно отразиться на судьбе кумира, Бейкер продолжил юродствовать, – Дал очень много денег, чтобы мы, избавившись от вас, запущенных уродов, очистили его светлое имя!
На улице:
После многочисленных бесполезных попыток установить с убийцами контакт стало ясно – преступная “эпидемия” вышла из-под контроля. Готовые к любому повороту, отчаявшиеся законники согласились бы сотрудничать с кем угодно, даже с…
– Кто это, черт возьми? – вдруг один из них заметил ссутулившуюся фигуру, приближающуюся медленным, но спокойным шагом, – Мне не мерещится?
Эсмонд Фернок собственной персоной!
– Ну, что, чем помочь могу?
Ошарашив нетактичных и нерелевантных полицейских своим внезапным появлением, экс-комиссар навсегда закрепил за собой почетное “звание” самого безрассудного человека на свете.
Но те не сразу приняли его благородную снисходительность. Нужно было немного поломаться:
– А с чего вы взяли, что от вас требуется какая-то помощь? – и напомнили о его нынешнем статусе, – Мы вас, кстати говоря, разыскиваем за убийство. Но раз уж сами пришли, то…
А он в свою очередь напомнил им о ситуации:
– Ребята, я так понимаю, вы в полном дерьме, а, стало быть, без меня опять никак…
– Какой же вы все-таки наглый! – воскликнул коп.
– Угу – считая, что каждый человек, даже самый непутевый и глупый, имеет право на собственную точку зрения, Фернок не стал это оспаривать, – И представить не сможешь, насколько…
Тут же возник вопрос:
– Допустим… – озвученный после недолгой передышки, – И что вы хотите?
Экс-комиссар:
– Слово.
Полицейский:
– Какое?
– Что оставите меня в покое, если все завершится малой кровью.
Фернок был вынужден солгать:
– Убийство – случайность. Парень ни с того ни с сего начал кидаться кирпичами. Я кинул в ответ, попал разок, тот в меня пальнул, потом я, по-видимому, желая поквитаться, так как чувствовал приход старухи с косой, кинул еще раз – копы заинтересованно слушали, – А, как считали мои подчиненные, когда я еще был одним из вас, пригретым формой паразитом, второе попадание летально…
В доме:
– У них заговор против Фернока! Против Фернока заговор? Да что же за несправедливость-то такая! – с губ Бейкера уже стекала пена…
Жена Волкера и его сын с тягой наблюдали, как их старик потихонечку “отходит”. Преступники не разрешали ему принять лекарство.
– Сжальтесь, пусть он выпьет! – плакала супруга, сидя на полу, обнимая застреленную кошку, – Он же умрет…
– И справедливо! – крикнул детектив, – Ферноку тоже порой не хочется жить из-за таких плебеев, как ваш муженек! Фернок тоже человек, а вы обращались с ним, как с животным… – затем подошел к плачущей, выхватил неживую кошку и откинул в сторону. Похолодевшее тельце шмякнулось о край стола, – Вот так вот обращались, поделом вам, сволочи!
На улице:
– Тянете время… – сказал экс-комиссар, посматривая в окна коттеджа, – Пока тут размышляете, доверять ли мне, носителю ангельского характера, в очередной раз ставшему жертвой обстоятельств, или нет, их попросту грохнут. И, как думаете, кто будет виноват?
Посоветовавшись между собой, пошептавшись, копы озвучили окончательное решение:
– Хорошо, идите – но предупредили, – Коль отважились взять инициативу в свои руки, значит, и отвечать за последствия будете вы. А насчет совершённого преступления, пусть, и непредумышленного, обязательно потолкуем после окончания операции.
Фернок настроился:
– Могу приступить к выполнению?
И услышал:
– Можете!
В доме:
– Вы думаете, вам сойдут с рук издевательства? Дискредитация? И кого? Моего лучшего друга?
На улице:
Для участия в опасном задании Ферноку понадобилось несколько вещей – пятиминутье моральной подготовки, устное разрешение на использование “огнестрела” при крайнем случае и рация для возможности связаться.
– Вы хотите, чтобы вам выдали оружие?
– Не надо, у меня есть…
– Значит, так… – Фернок придумал, как обхитрить тех разбойников, – Вспомнил старую школу, в ее времена слова об отступлении были зашифрованным призывом… – и всем собравшимся его идея показалась замечательной, – Ну что, поностальгируем?
В доме:
– Ошибаетесь! Вам ничего не сойдет!
На улице:
Неслышно вздохнув, Фернок потянул ручку входной двери.
Хотелось рисковать или нет – деваться было некуда.
“Теперь только вперед”
Его задача – договориться с главарем группировки, поспособствовать освобождению Санчесов.
“И ни шагу назад”
Сверху, со второго этажа, доносились всевозможные ругательства. Снайперы контролировали окна, но, плохо видя цели из-за тюли, стрелять не решались. Сочли, что будет безопаснее, если кое-кто “пятнистый” подставит шкуру и попытается уладить конфликт миром. Полиции выпало
счастье повстречать всеми разыскиваемого экс-комиссара…
“Слышал, о чем шепталась эти беспомощные, да и в передачке говорили, что отморозки, возможно, накачаны какой-то дрянью – дурные мысли – предвестники беды, они рождались сами по себе, - Если погибну, их ведь всех просто расстреляют. А, скорее, взорвут дом, вместе с невиновными. Этого нельзя допустить”
Поднявшись и повернув голову влево, Фернок увидел того, кого меньше всего ожидал увидеть, по крайней мере, в этом доме:
– Ты?
Угрожая пожилой женщине и ее (избитому) сынку расправой, Бейкер безумно улыбался. Но… посмотрев на вошедшего, ухмылочка мгновенно слетела с лица.
– Вы???
– Что здесь происходит?
Бандиты вмиг поскладывали пистолеты, опустились на колени и волчьим воем стали называть Фернока богом.
– Я это… – вначале из-за мутного взгляда и заторможенной моторики детектив показался товарищу мертвецки пьяным, – Я отомстил за тебя, вытрепав этим тварям все нервишки…
– Телохранители внизу… – помог вспомнить Фернок, – Даже если не ты их убил, то все равно теперь сядешь.
В лучшем случае двадцатилетний срок пропишут, на снисхождение не рассчитывай. Не те обстоятельства…
Бейкер:
– Да плевать! Сяду – так сяду! Главное, я всему миру доказал,
что ради вас многие готовы пойти на войну…
– Стоп! – заметив за Вестером вызывающую неадекватность, экс-комиссар понял, что сейчас слишком рано говорить о приговоре, – С тобой все хорошо?
Бейкер:
– Да, вроде…
Фернок неожиданно попросил:
– Зрачки покажи.
Бейкер приутих:
– Что?
– Поближе подойди…
– Я не понимаю…
Фернок любознательно заглянул в воспаленные глаза детектива:
– Что ты принимал? – но стоило ему обнаружить знакомые симптомы, ответ уже не понадобился.
Декабрь две тысячи двадцать третьего года.
– Джон – выбравшись из воспоминаний, Фернок вернулся в настоящее, – Реально стремно. Нет мыслей, кого могут звать Демоном, за исключением тебя, разумеется?
Высокоинформированный, Спаун знал абсолютно все:
– Это – наркотик – и его сведения зачастую удивляли Эсмонда.
– Что?
– Такое название дали веществу, схожему по действию с наркотиками. Колоссальное влияние на организм и, как правило, спастись нельзя, если попробовал. В большинстве случаев результат приводил к неминуемой гибели: полная потеря рассудка, страсть к суициду, кома, летальный исход...
Через три месяца.
– Хотел спросить у тебя, Джон.
– ?
– Признаки употребления наркотика… какие? Хотя бы косвенные назови, характерные для Картронда…
– Нетрезвый взгляд, большие зрачки, зелень на лице…
– Зелень… и зрачки!
– Я не понимаю, о чем идет речь! – Бейкер смятился, – Мой друг жив, то есть, ты, жив, а они тебя хотели обидеть!
– Жив-жив – успокоил экс-комиссар, – Ответь, что ты употребил? Картронда? Где ты откопал эту дрянь?
– Что… – детектив схватился обеими руками за голову и… начал истошно реветь.
Фернок позаботился о Санчесах. Через минуту все покинули дом, кроме изнемогающего Волкера, который, казалось, еще чуть-чуть и “сыграет в ящик”.
– Я не знал, что это начнет меня убивать. Я подумал, прежде чем взять!
Дома, у себя, Вестер Бейкер насыпал себе немножко порошка на руку и жадно снюхал:
– Ух ты, ледяное блаженство… – сказал он, “улетая” куда-то, куда не попадает никто, кроме избранных, – Блаженство!
Фернок, глядя на постепенно “уходящего” детектива, покумекал:
“Странно. У него все признаки серьезного увлечения
Картрондом. Как у матерых кокаинистов. Но… почему-то отсутствует повышенная физическая сила – составление следующей теории вовсе не требовало углубленных познаний в наркологии, – Возможно, какой-то наиболее изворотливый торгаш додумался покопаться и обезопасить продукт, изменив некоторые свойства Демона, чтобы он, так сказать, стал ближе к народу, одомашнился”
– Плохо… – заметил экс-комиссар, – Плохо подумал.
– Если я умру, то и обидчик твой жить не должен! – Бейкер направил ствол на издыхающего Санчеса, сказав, – Прощай!
В следующую секунду произошел выстрел.
Но никто не умер. Разве что… палец Бейкера, отделенный пулей от кисти. Это заставило копа издать звонкий визг.
– Пора… – точно по мгновению волшебной палочки Фернок схватил малахольного дружка за непокалеченную руку и силой повел к выходу.
По пути они говорили:
– Что ты делаешь?
– Спасаю наши жизни! Нужно успеть оказаться снаружи до того, как эти уроды придут в себя и, разобравшись, что к чему, начнут палить.
Сдав Бейкера проголодавшимся копам, позже объяснив причину его злокозненного поступка (в которую невозможно поверить так сразу), Эсмонд Фернок обратился к полицейскому, с которым говорил перед тем, как войти в коттедж:
– Хозяин остался там, с ними…
Проверив на сотовом время, полицейский спросил:
– Что они делают?
– Помаленьку отходят от не самого здравого состояния. Мозги почти переработались в компост…
– Как думаете, есть шанс, что преступники не начнут по нам стрелять? По вам ведь не стреляли!
Фернок объяснялся, как всегда, очень эрудированно:
– Эвентуально все допустимо. Поведение нормального-то человека в отдельной ситуации нельзя спрогнозировать точно, а уж их…
– Было страшно, признайтесь?
– Ничего. Запашок риска сбивает вонь, исходящую от собственных подмышек и великолепно дополняет картину боевика, снятого не камерой, а зрением.
– Ну, да, ну, да…
Когда Бейкера повезли на принудительный медицинский осмотр, преступников арестовали, а Волкера отправили в ближайшее лечебное учреждение, на Фернока надели наручники.
– Для чего? Вы меня что, не отпустите? Я же помог…
– Садитесь в мою машину! – произнес лейтенант, – Быстро!
Экс-комиссар последовал совету.
Не дожидаясь пояснений от копа, Фернок решил подсластить
Ему службу накопившимися догадками. В уме установил, что правильней будет начать с мыслей о распространителе:
– Этот парень, которого я попросил отвезти в больничку для проведения ряда исследований, для анализов, может никогда не вернуться.
– В каком смысле? – спросил коп.
– Да все вы поняли. В переносном! – Фернок незаметно вытащил отмычки, – Простые наркотики разрушают мозг, а эта штука делает с ним кое-что пострашнее…
– Расскажете поподробнее? – коп уверенно повернул ключ зажигания, – Но только в участке…
– Картронд – вещество, распыленное бывшим психиатром, которое чуть не уничтожило город, теперь, по-видимому, поставляется в другой дозировке.
– Интересно. Примем к сведению и, когда парень поправится, обязательно его допросим. Спасибо вам, Эсмонд.
Фернок уже избавился от “кандалов”.
Коп потребовал:
– И да, сдайте оружие. Вы, как-никак, арестованы…
Фернок пристегнул его правую руку наручниками к рулю автомобиля.
– Сдам! – и забрал назад свою пушку, – Но как-нибудь в другой раз, договорились?
Полицейский униженно охнул, когда ловкач, закрыв дверь, оставил его “прикованным” к рулю. Смышленая Кайлен положила в сумку не только шокер, но и набор отмычек, чем безумно выручила Фернока.
Снова вырвавшись из лап коварного закона, недруга всех честных и независимых господ, экс-комиссар пересек небольшую аллейку. И уже через несколько минут крыша аристократичного коттеджа спряталась за другими, более высокими постройками.
После серии убийств, совершенных Питером Холлом, Антнидас… закрыли. Пациентов оперативно “раскидали” по разным психушкам, оборудование отдали государству, а часть лекарств – высококвалифицированным фармацевтам для
профессионального распространения.
Подъехав на такси к новому жилищу Вестера Бейкера, отнюдь, не слишком дружелюбному, Эсмонд Фернок, неуверенно (переживая, что за ним может вестись слежка) зашел в здание клиники и обратился к первому попавшемуся на глаза члену персонала.
– Я готов заплатить вам, если организуете свидание с одним недавно поступившим субъектом… – начал он с напыщенной резкостью, – Вот… – и показал мужчине полиэтиленовый пакет, туго набитый крупными купюрами, – Впечатляет?
Задумавшись, медсотрудник почесал веснушчатую переносицу:
– Да, пожалуй… – и согласился провести незнакомца, предложение которого стоило дороже тридцати среднестатистических зарплат.
– Здесь… – они остановились у двери изолятора. Секундой позже мужчина объяснил, почему, – Больной пытался сбежать, с ним еле справились…
Фернок мысленно осудил “гида” за жалобный тон:
– Ничего-ничего, вам не привыкать!
Тот не осмелился спорить:
– Да уж, это точно…
– Скажи, кто тебе дал наркотик? Ты просто скажи. Ну, же. Соберись и вспомни. От этого зависит судьба многих невинных…
Вестер сидел на кровати, вяло покачиваясь, зомбировано твердя, в полуслух:
– Картронд. Картронд. Картронд… – растеряв весь интерес к действительности, пациент не соображал, что происходит, – Картронд…
– Ну, же, Бейкер! – Фернок пытался “вернуть” его к жизни, но все без толку, – Мне нужно знать!
На какое-то время больной отошел. Сфокусировав мысли и внимание, попытался “влиться”:
– Я…
– ? – экс-полицейский проявлял недюжинную напористость в связке с терпением.
– Сейчас…
Полицейский участок. Месяц назад.
Ища что-нибудь увеселительное, планируя закупиться в каком-нибудь клубе легкой дурью, такой, от которой не возникнет привыкания, Вестер Бейкер нашел в кабинете шефа (случайно) порошок, внешне похожий на Крэк – наркотик, являющийся сильной формой кокаина.
Отнесшись к находке с ветреностью, он взял ее себе. А “заценил” уже у себя дома.
Дома, у себя, Вестер Бейкер насыпал себе немножко порошка на руку и жадно снюхал:
– Ух ты, ледяное блаженство… – сказал он, “улетая” куда-то, куда не попадает никто, кроме избранных, – Блаженство!
Наркотик провоцирует в человеке зацикленность на чем-то одном. Если принявший Картронда не получает никакой команды, как, например, зеки СтоунГейта, давно заучившие приказ Блэка громить улицы, то он сам выбирает, на чем помешаться.
– Нужно отомстить за Фернока! Его все обижают! Нужно за него отомстить! – считая экс-комиссара единственным другом, товарищем, способным поддержать в любой момент, вытащить из любой сложной ситуации и по-братски впрячься, детектив зациклился на его защите, – Нужно отомстить! Надо вступиться!
– Прекрасно, а теперь ответь, что тобой руководило? Для чего ты совершил убийство и потом устроил все это?
Рассказав о находке, детектив (уже бывший) посмотрел на посетителя глазами, полными то ли радости, то ли первозданной грусти. Они не были налиты слезами, но, чувствовалось, могли намокнуть в любую секунду.
– Просто ты – мой друг… – молвил Бейкер, – Я не мог иначе…
Получив столь оригинальное объяснение, экс-комиссар не знал, как правильнее воспринимать своего ярого заступника:
– И это все? Вся причина?
Ну, а больше пациент ничего не сказал, вернувшись в
исходное нездоровое состояние. Но перед уходом доброжелательного гостя спросил:
– Эсмонд…
Тот обернулся, и:
– Да, чего хотел?
– Ты ведь никогда не умрешь, верно? – тело наркомана охватил нездоровый озноб, – Ты не умрешь, я прав? Ты будешь жить, чтобы продолжать быть моим другом?
Экс-комиссар успокоил его:
– Хорош выдумывать. Такие, как я, не умирают… – и тихо-тихо закрыл за собой дверь, – До скорого!
Покинув лечебницу, Фернок созвонился с полицейским, которого приковал наручниками к рулю. Тот был очень зол на него, но говорить, не ругаясь сквозь зубы, мог:
– Черт, откуда вы знаете мой номер?
– Я решил сделать вам сюрприз. А все знать – моя профессия...
– Ох, Фернок, играете с огнем!
– Если учесть, что он меня давно уже не обжигает…
– Хорошо, что вы хотели?
– Дать подсказку. Без меня этот квест вам не выполнить.
Через час копы, раздобыв ключи от квартиры мистера
Адамсона, стали тщательно обыскивать жилище покойного. И, хорошенько порывшись в кухонных шкафчиках и ящиках, обнаружили три десятка пакетиков с нашумевшим Картрондом.
– Вот тебе на!
Порошка хватило бы на несколько тюрем, на несколько СтоунГейтов!
– Отправим на экспертизу… – в душе благодарные Ферноку за наводку, они практически перестали грезить о его поимке и вплотную занялись изучением смертоносного наркотика.
Спустя неделю.
Фернок, наконец, добрался до выписавшегося из больницы Волкера Санчеса, чтобы раз и навсегда решить дилемму, мучающую их обоих. Экс-комиссар отвез (к тому времени у него уже была новая машина, купленная с рук по самой выгодной цене) богача на пустырь, находящийся неподалеку от долины Крэйсет. Всю дорогу у дедка побаливало сердце.
– Выходите…
Фернок отошел на десять метров, встав к Санчесу спиной и заговорив голосом последнего мученика:
– Я исполнил ваше желание – вручил оружие – пистолет, – Дал то, что хотите больше всего…
Он начал ждать, когда в него выстрелят.
– Ну, же, не медлите! Такая удача долго не ждет! Если ей не воспользоваться, она может выскользнуть!
Волкер, как бы сильно не жаждал смерти убийцы Дика, не мог так просто, без объяснений. Любящему отцу требовался больший повод ненавидеть Фернока, а потому у него появился вопрос:
– Зачем?
Вспоминая свое эмоциональное возбуждение на момент совершения преступления, экс-комиссар сказал так, как считал на самом деле:
– Я не прав…
– Это не ответ!
– Никакой такой причины, отец. Просто не взял себя в руки…
– Дик убил Сэнди или кто-то другой? И как вы оказались на той стройплощадке? Ты привез Дика?
– Он… он убил девушку! А потом… да, я привез его туда, чтобы…
– Чтобы… что? Исполнить казнь? Выступить в роли самоназначенного судьи?
– Ты мог бы набрать мой номер, у Дика был телефон, мог позвонить кому-нибудь другому, на крайний случай сообщить об убийстве в полицию! Он бы сел, поверь, на несколько лет! Но он был бы жив! А теперь… теперь что? Выходит, кто-то, кто не намного чище, решает, должны мы жить или нет?
– Поставь себя на мое место! Твоего ребенка убивают без суда и следствия, потому что кто-то посчитал данное решение справедливым, а ты чувствуешь нечто противоположное!
Всю дорогу у дедка побаливало сердце. Ради сохранения гордости, чтя мужские заповеди, он рьяно умалчивал об этом.
Фернок:
– Но и вы поймите, я был не совсем вменяем. Кроме того, у каждого поступка есть своя подноготная. Разве можно судить о человеке по действию, которое объясняется… – повернувшись, он увидел, что дед уже лежит. Не двигаясь, не шевелясь.
“Отец?”
Экс попытался нащупать пульс – не нащупал, схватил за щеки – бесполезно, ноль реакции. Мистер Санчес не вынес потрясения и помер во время ихней беседы.
Фернок повез старика обратно в город, но уже мертвого. И где-то, на середине маршрута машина неожиданно взяла и зависла. Сколько бывший полицейский не пытался заново завести ее – не получалось.
Детали сложившейся ситуации – дохлое авто, видимо, изначально имевшее какую-то поломку, труп на соседнем сиденье…
Фернок проронил от наступившего бессилия:
– Боже.
Из комнаты донесся ошеломляющий крик:
– А-а-а-а-а-а-а! – Эсмонд старался относиться к чужим невзгодам и смертям с тем же человеческим трепетом, что и к своим.
– Что?
– Выметайся! – Ну, я…
– Нукать будешь позже!
– А куда мы?
– Туда, где тебе не понравится…
Неспособный открыть рот из-за сковавшей боли, Санчес подобрал выроненный экс-копом пистолет, из которого тот недавненько прикончил Истмена, и… выстрелил ему в туловище, защищенное лишь тонким весенним куртоном.
Но прежде чем свалиться, тот сумел докончить начатое – третьим кирпичом добил мразь…
– Ээээх… – Фернок выкрутится, как выкручивался всегда,
переживет еще сотню подобных кошмаров, которые многих других попросту б сломали.
А развалюшку, скорее всего, придется толкать…
Глава девятнадцатая. “Борьба с наркомафией”
Самочувствие Вестера Бейкера потихоньку возобновлялось.
Сравнительно быстро: кое-кто из пациентов с похожими проблемами поправился за год, а кто-то – так и не вернулся в норму.
Больному помогали комбинированные галлюцинации – всплывающие образы прошлого и абсолютно вымышленные, позаимствованные из воображения.
Экс-детективу все мерещился Фернок – его лучший друг, ради которого он был готов пожертвовать всем, что имел, бесплотный призрак, дух, наваждение, говорил Бейкеру:
– Если человек оступился, сбился с пути, это не означает, что он потерян. Порой каждому приходится меняться…
– Я… – общаясь с пустотой, с никем, с ничем, псих забывал о сжатом воздухе палаты, его дыхание улучшалось, потому что внимание, выходя из под контроля, полностью переключалось на вымышленную проекцию друга, – Я пытаюсь забыть пережитое, пытаюсь стать снова нормальным, а оно будто затягивает меня…
– Ты не должен бояться – убеждал призрак, – Побороть страх можно, посмотрев ему в глаза. Только героическое преодоление непреодолимого способно залечить столь тяжелую рану.
Но Вестер, сильно сдав в последнее время, ломался. Грезилось, ему понравилось ощущать себя беспомощным.
– Все эти монструозные голоса… Картронд взывает меня, делясь болью. Я так устал…
– Картронд уничтожает изнутри, чтобы когда-нибудь, все переосмыслив, признав свои недостатки, человек смог встать, полностью подняться на ноги. Шанс – привилегия воли, и исходит она из могущественной положительно окрашенной эмоции, связанная с ожиданием.
Реальный Эсмонд Фернок или, напротив, мнимый, каким бы он не являлся запутавшемуся Вестеру, он вечно ему помогал, независимо от собственных возможностей. И даже когда тот не взывал. А настоящие друзья, такие, как экс-комиссар, спасают всегда.
– Я ведь буду жить? Я вернусь, да? – осознав безнадежность всей сложившейся ситуации, выпутавшись из паутины дурмана, пациент проникнулся страхом за себя, за свое будущее, – Не сгнию в четырех стенах?
– Будешь – поначалу призрак его протрезвил, а потом наделил верой, – Ты вернешься туда, где…
Цветут зеленые поля, растекаются голубые реки и
темно-фиолетовые озера, где бегают дети, где живут и процветают счастливые семьи…
– Вернусь… Когда?
– Это вопрос времени…
Попрощавшись с Эсмондом, со славной проекцией, Вестер трижды перекрестился…
Спустя сутки его навестил доктор. Спросил:
– Как ваше самочувствие? – приветливый психиатр носил кривую оптику, усы и колючую неприятную бороденку, отращенную для весны и лета. Весной он ее неизменно сбреет и останется в одних усах, которые не сбривает никогда и которые отращиваются для солидности, для поддержания имиджа интеллигентного американца, манерами близкого к англичанину, – Слышал, уже лучше! – от него веяло веселостью, оптимизмом и жизнелюбием, качествами, неприсущими людям его профессии, – Что не может не радовать!
– Да… – пациент излишне скромничал, – Отхожу постепенно, но все равно не так, как было, до моего увлечения… – а временами и показывал грусть, – Сами знаете чем.
– Не переживайте! – улыбнулся оптимист, секундой позже поделившись советом относительно реабилитации, – Лучше постарайтесь вспомнить, по какой причине решили попробовать, чтобы избежать рецидива, естественно…
Собравшись с духом, согнув луки в локтях, сжав кисти в кулаки, Бейкер решился задать вопрос по теме:
– Я хотел бы знать, сколько еще пролежу здесь… – тот, что мучил его со вчерашнего дня, – Надеюсь, несколько лет торчать не придется?
