Текст книги "Фернок 2 (СИ)"
Автор книги: Евгений Павлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)
– Почему не нужно?
– А сам как предполагаешь? Не тронешь дерьмо – оно не вздумает вернуться.
– Эх… – вздохнул Брэдли, – Мудрые твои высказывания!
– Как всегда… – согласился Эсмонд, – А вот ты! – с подозрительнейшим возмущением уставился на Уолтера, – Генерируешь глупости чаще, чем в прошлом. Но более масштабные, что ли…
На того накинулась оторопь:
– Так, поподробнее! Объясни, о каких глупостях ты говоришь?
Былая приветливость экс-комиссара – вовремя слетевшая маска.
– Ты, правда, хочешь знать, для чего я шел к тебе пешком несколько кварталов?
Друг из Департамента вел себя странно, несообразно и иллогично только первые минуты, потом же, начав предполагать, для чего его потревожили, решился раскрыться:
– А ты, так понимаю, узнав через моего брата о доставке газа без соблюдения формальностей, надеешься заполучить товар? – он долго думал, делать это или нет, но, хорошо зная лисицу Фернока, хитрую, уедливую, пробивную, склонился к первому варианту, – Вижу, губа твоя по-прежнему умна! На доброкачественную продукцию метишь…
Бывший заключенный СтоунГейта, бывший лейтенант, бывший комиссар продолжил исполнять роль жуликоватого сообщника:
– Ты прав, она не из тупых! Впрочем, как и сам я, положившийся на твое бесспорное превосходство в бизнесе, тот еще молодец. За полчаса сообразил, кого нужно упрашивать…
– Перед тем, как назвать цену, хочу услышать, чем ты руководился! – для большей уверенности Брэдли понадобилось объяснение, как остроязыкий Фернок вычислил, что именно он распоряжается бандой Лаки, – Не обижайся только, на моем месте ты бы поступал еще прагматичнее!
Гость согласился:
– Не спорю. При двойной игре так и надо, иначе не получится шкуру сохранить! – не прекратив радовать актерской игра на пять с плюсом, – Либо свои прирежут в каком-нибудь темном уголочке, либо спецслужбы прижмут, чтоб с ними неладно!
– Спецслужбы, говоришь… – Уолтер пораскинул мозгами, – А ты, случайно, сам не оттуда?
Ферноку и тут вынудился приврать:
– Нет. Я как никто другой заинтересован в том, чтобы сделка состоялась.
– Ок, верю. А вообще зачем тебе газ?
– Ты же знаешь, я опустился ниже некуда после того, как вышел из Гейта. Нужно подняться. И если в полицейских кругах это сделать, увы, уже не получится, меня туда никто не возьмет, то в криминале наверстать мне по силам.
– Это верно! – Брэдли посчитал его идею на редкость разумной, – Ты и так-то, по сути, был преступником. Просто в какой-то момент заигрался и перегнул, поэтому, собственно, и сдал позиции!
Экс-комиссар осклабился:
– Каюсь!
Через три часа мистер Клайтон заметил во дворе Хонду Фернока и сел в нее. Союзник быстро описал, что выудил у Брэдли:
– Моя отважная попытка себя полностью оправдала. Засранец причастен к преступлению и, похоже, знает исполнителей в лицо! – он выкладывал медленно, так как давно перестал что-то испытывать во время таких “операций”, ибо привык к деятельному образу жизни, – Но брать его следует не сейчас, еще слишком рано…
– Скажете когда? – спросил агент.
– Сами поймете…
Клайтон, не тая восхищения в голосе, проговорил невыполненную часть задания:
– Ну, что ж, пока все отлично! Вам остается узнать личность исполнителя, разнюхать, где эти двинутые отморозки прячут оружие…
– Насчет личности исполнителя… – Фернок собрался еще
кое-чем порадовать конторrу, – Считайте, это тоже известно.
– Да? И кто же?
– Только не говорите, что не знаете, кто такой Лаки. Иначе совсем перестану вас уважать и прекращу копать под знакомого…
У Клайтона не нашлось нужных слов:
– Не бойтесь, не скажу!
Выходя из Хонды, экс-комиссар сказал:
– То-то! – и попросил агента не тревожить его вплоть до завершения.
Фернок вернулся к Брэдли. Весьма неожиданно. Тот предполагал, старый друг прекратит питать интерес к газу и более не явится.
– Ну, все, я все обдумал.
– И? Что удумал?
– Я в деле…
– То есть, самая пора организовывать твое знакомство с рыцарями улиц?
– И ни с кем больше!
– Хорошо… – плешивый эктоморф добрался до телефона и набрал Лаки, но посчитал обязательным предупредить добровольца, – Но запомни кое-что, шпана работает далеко не с каждым. Если не повезет и ты покажешься чересчур подозрительным или негодным, они могут прикончить без моего одобрения.
Фернок рад был услышать такое. Это – очередной металлический повод избавиться от “грязи”.
– Правда, что ли?
– Я не стал бы накручивать…
– Ничего, пусть только попробуют. Как бы я их первым не убрал…
Брэдли насторожила и в то же время восхитила смелость Эсмонда. Такая самоотверженность не могла нравиться разве что слепым или подслеповатым. И все-таки он его попросил:
– Это, конечно, впечатляет, ты держишь форму даже спустя столько лет. Потрясающе! Но, пожалуйста, не надо так шумно, а? Постарайся избежать конфликтов. Это никому не на руку…
Экс-коп успокоил:
– Да не переживай ты так сильно за своих уважаемых друзей, сегодня не полнолуние, кожу сдирать не собираюсь…
И уже в своих греховных мыслях:
“Хотя настоящим оборотням для трансформации луна не нужна”
Эсайберс-стрит.
До места встречи Фернок и Брэдли ехали на такси больше часа. По дороге они рассуждали о прошлом, делились заученными шутками, негромко смеялись…
Попросив водителя остановиться, экс-комиссар почти сходу спросил у товарища:
– Прибор проверки на физические устройства, на жучки, заказали или справляетесь вручную? – вопрос прозвучал с негативом. Впрочем, это ничуть не насторожило, ибо на такой ноте Фернок разговаривал чаще всего.
– Узнаешь!
Состоявшиеся сообщники дошли до гаража, внутри которого тусовалась компания Лаки. Металлист вышел к ним и, опалив Фернока внимательным взглядом, протянул руку:
– Наслышан о вас, комиссар. Уважаю… – и уверенно добавил к
вступлению, – Славно было бы сработаться, комиссар!
– Ничего… – произнес Эсмонд, – Незачем спешить. Тебе еще представиться возможность увидеть меня в деле.
Лаки потеребил свисающую колючую бороду:
– Надеюсь!
Преступники были осведомлены о скором необходимом знакомстве с потенциальным покупателем товара – прославленным на весь город Эсмондом Ферноком, недавно вступившим в их ряды:
– А тебе не кажется, что уже все спецслужбы разыскивают долбаный груз? – предупредительно полюбопытствовал другой отморозок, – И, скорее всего, когда-нибудь найдут…
Главного ничего не пугало:
– Жизнь без риска скучна! – взмахнул он руками, – А так есть шанс подняться еще выше.
Через час.
Лаки донимали его же сообщники, допускавшие, что Фернок может пешкой, подставной фигурой в чьей-то хитрой игре. Но главарь в это не верил, убеждая их:
– Да он честнее нас! Он был копом, и что? Потом-то неплохо запачкался…
– Хотел бы узнать, когда вы спеться успели? – спросил Лаки у Фернока, – Сугубо по первому впечатлению до неразлучных корешей недотягиваете, рожи холодны…
Брэдли вызвался ответить:
– Стояли на дворе славные времена, работали вместе!
А экс-коп добавил:
– В полиции…
– Ха-ха-ха! Так вы, получается, оба – бывалые прожженные фараончики, мать вашу! – возбудился Лаки, – Оба когда-то терлись в рядах сраных легавых, которых я привык мочить без предупреждения?
Фернок согласился:
– Выходит…
– Что ж, чертова двойка, это ужасно круто! Хм…
По давно устоявшейся традиции агент и экс-комиссар снова встретились. Снова в Хонде.
Эсмонд:
– Надеюсь, теперь их можно брать?
Вард:
– Почему нет? Неоспоримые доказательства причастности того Брэдли к краже имеются?
Эсмонд:
– Аудиозапись в мобильном и фотография их компании там же – это густо?
Вард:
– Не скажу, что предел ваших безграничных возможностей, но вполне достаточно для предъявления обвинения в пособничестве…
Эсмонд:
– Человеческие возможности не имеют предела. А мои и подавно...
Вард:
– Вот видите? Тем более…
Эсмонд:
– Какой приз за это получу?
Вард:
– Как минимум приятные сведения.
Неожиданное появление в команде Фернока заставило Брэдли проникнуться отклонениями от жизненного повествования и потосковать:
Две тысячи одиннадцатый. Департамент.
К Пэксвеллу в кабинет постучал господин Брэдли, спешивший потолковать по поводу недавних преступлений и ситуации в городе в целом. Его, как и любого другого совестного работника, сомнительная статистика ооочень напрягала. И он считал, в этом виновата сама полиция.
– В обществе паника! Все кричат о беглеце из психиатрической лечебницы строжайшего режима, но никто ничего не предпринимает. Почему? Дело в бездельничестве, в котором тонет ваш отдел или лично в вас? Вы вообще умеете работать?
– Простите – Пэксвелл попритормозил недовольного гостя, – Вас зовут Уолтер, так ведь? Уолтер Брэдли?
– Так – подтвердил вошедший.
– Знаете, что я вам скажу, господин Брэдли, вот вы на меня кричите, очевидно, все еще носите розовые очки, которые лично я давно снял с глаз, чтобы видеть мир не через линзы. А потом...
– У меня все хорошо со зрением – Брэдли перебил образный монолог Пэксвелла, – Вы в дерьме не поэтому. Вот недавно вашего же сотрудника обвинили во многих преступлениях. Финч, или как его там... Нужно чистить кадры, понимаете?
– Да уж… – с каким-то легким сокрушением произнес Уолтер, подробно сравнивая ушедшее и наступившее, – Какие были дни…
Экс-комиссар встретил “огневую мощь”, запрошенную Клайтоном, состоящую из десяти вооруженных типов в представительской одежде.
– Все, что удалось наковырять? – попытался конкретизировать Фернок, – Не назвал бы впечатляющей подмогой…
– А большего количества стволов ситуация и не требует! – объяснил Клайтон, – Не будем же тревожить спецназ, чтобы повязать нескольких неудавшихся рокеров…
– Как знать… – пожал плечами его собеседник, – В случае припасенного нежданчика вы, скорее всего, проиграете. Самоуверенность в таких делах только усугубляет…
Они стояли в километре от Эсайберс на автозаправке, обмусоливая тактику захвата, чтобы не налажать по-крупному и закончить все хэппи-эндом.
– Согласитесь, мнение о собственных возможностях тоже играет немаловажную роль… – почти потребовал агент, – Так ведь?
Экс-комиссар ответил:
– Этот механизм стабильно работает только при адекватной самооценке – и, повернувшись к Клайтону, – В любых других случаях он дает сбой и планы проваливаются.
Тот прекратил спорить:
– Ну, вы в целом правы. Я ориентируюсь исключительно по вашей информации – и напомнил, – А вы, помнится, убеждали, что их всего шестеро. Что-то поменялось за это время?
Фернок:
– Если и так, то не в курсе. Я же с ними больше не общался, только раз…
Клайтон опытно координировал действия агентов, позволяя экс-комиссару наблюдать за процессом. Он также предупредил, что можно вмешаться, если произойдет внеплановое увеличение сил противника.
– Хорошо, буду рядом и если что, то обязательно подстрахую… – Фернока не оставили без огнестрела, выдав пистолет, – И на том спасибо…
Заметив присутствие на территории неизвестных, Лаки спрятался за гаражом. Пытаться сообщить своим он не планировал, так как всегда стоял сам за себя и не имел привычки рисковать свободой ради чужих шкур. Бандит был уверен, что происходящее говно – вина легковерного Брэдли:
– Фернок, сука! Замочить бы тебя, урод!
Вдруг экс увидел вдалеке пыхтящего от ненависти металлиста и резко зашагал в его сторону. Лаки приготовился, вытащив нож, уставившись на предателя:
– Ну, что, доволен, кидала, сделал дело? Подставил нас? – бешеные вопли загнанного в угол преступника Эсмонда нисколько не задели.
– Кого вас-то? – он задумал еще больше разозлить Лаки, – Овец, отбившихся от стада? Ну, извини, что не посчитал нужным рассказать об испытываемых в тюрьме ощущениях – почти издевательски пожал плечами, демонстрируя индифферентное отношение, – Тебе уже довольно скоро удасться их оценить…
– Нет! – разгорячился Лаки и ринулся на болтуна с ножом.
Бородач был застрелен.
Из простого пистолета.
Фернок медленно обернулся, чтобы узнать личность спасителя, которым оказался всюду успевающий мистер Клайтон, тут же спросивший:
– Почему вы не стреляли в него? Даже не прицелились. Ведь вас могли убить!
Экс-комиссар “скромно” ответил:
– Скажи честно, ты когда-нибудь видел или слышал такую ерунду, чтобы священная Чаша Грааля тряслась за свое нахождение при Христе? – он самоассоциировал себя с древней реликвией, – Ее тоже многие хотели украсть, но, благо, ни у кого не вышло…
Агент по достоинству оценил его юмор:
– С вами не соскучишься…
Фернок:
– А я с собой и не скучаю!
Пока напарники общались с приятной легковесностью, Лаки лежал на спине с аккуратной дыркой во лбу и смотрел на небо…
Подельников убитого удалось взять под контроль без применения оружия. Некоторые участники этой
мини-операции занимали более высокую должность в организации, нежели Клайтон, именно они и проинформировали Фернока о результатах новых экспертиз:
– Насколько мы знаем, наш человек уже связывался с вами и делился общими подозрениями… – к нему подошел лысый мужчина с еле заметным шрамом на губе, пропорционально сложенный, отлично образованный, доходчивый. Имя – Гранвилл Эрнандес.
– Какими? – экс-комиссар знал, о чем идет речь, просто прикинулся, что не понял.
– Женщина, которую вы нашли в канализации, может и не быть той, что пропала. Появились серьезные основания так думать…
– ?
– Мало анализов на определение группы крови, показавших, что группа разная, так мы еще помним про заваренный люк в ночь ДТП…
За него продолжил Фернок:
– Ага! Ведь когда я пришел, чтобы там осмотреться, он был открыт.
– Кто-то подсунул эти тела туда, чтобы обмануть вас… – предположил сотрудник конторы, – Наверное, не в ночь трагедии, а попозже…
– Это все?
– В смысле?
– Наше задание… – напомнил экс-комиссар.
Агент Клайтон перебил их:
– Эсмонд, мы не будем поднимать шум ради одного жулика, так что последнее слово за вами! Арестуйте своего приятеля и, можете считать, ценная информация у нас в кармане!
– Вард прав – согласился Эрнандес, – Ловить мелочь не по нашей части, а, скорее, простите, по вашей.
Фернок успокоил:
– Ничего страшного. Я привык, что меня считают охотником за мелочью.
Клайтон улыбнулся:
– Точнее, за грызунами!
– Да! И, главное, не поспоришь, как бы это противно не звучало…
Через пять минут все трое пожали друг другу руки и разошлись. Гранвилл и Вард запрыгнули в большой черный внедорожник, Фернок – в свою Хонду. Сотрудничество оказалось на удивление плодовитым!
Тем временем. Брэдли все вспоминал…
Дэвид остался встречать находящегося в курсах Уолтера Брэдли, чтобы рассказать обо всем, что здесь створилось...
Спецназ был уже не нужен, поскольку «разбойники» свалили.
Через час.
– Это я виноват... – тихо сказал офицер, – Я слишком долго просидел в чертовой машине, трясясь за свою шкуру. Я бы мог спасти этих людей...
Спецназ обнаружил не два, а аж четыре тела (два трупака принадлежали послушникам Джерси).
– Напрасно не винись – посоветовал появившийся Брэдли, – Все ты верно сделал. По-другому никак...
– Я так не считаю – Дэвид засомневался в своей полезности, как копа, так и потенциального напарника Спауна.
– Послушай меня и прими все как есть. Ты был один и не мог их спасти. Погиб бы и все... А тебе оно надо?
Уолтер часто повторял фразу “да уж”, но в этот раз произнести ее помешал дверной звонок.
“?”
Хозяин открыл дверь, но никого не увидел.
“WHAT???”
А, выскочив на улицу, в свой небольшой дворик, заметил Фернока, стоящего к нему спиной, смотрящего куда-то вдаль.
– Ты что хотел? – Брэдли нервничал, – Что?
Так и не повернувшись, экс-комиссар поделился с ним судьбой его друзей-подельников:
– Своим можешь больше не звонить, они не смогут ответить…
– Это еще почему?
– По самой простой причине. Пешек взяли – Фернок повернулся, – А короля скинули с трона.
Уолтер опустил глаза, показывающие проступившее напускное огорчение, которое забавляло справедливого борца за порядок.
– Так, ты мне сейчас скажешь, что пошутил, или я…
Фернок повернулся к нему:
– И что ты сделаешь, интересно? Попытаешься убить здесь, при свете дня и без четкого плана?
Неполучившегося преступного босса захватила ослепляющая ярость, и он совершил самую большую ошибку в своей жизни, с которой в итоге распростился:
– Да! – бывший коп вытащил из кармана баллончик с неизвестной начинкой, – Вот этой самой штукой, которая по заверению создателей является самым мощным биологическим оружием, которому достаточно лишь попасть в трубопровод, чтобы уничтожить всю жизнь в городе!
– Эй, поаккуратнее с этим! – посоветовал Фернок, сохранив свое обычное бестревожное состояние, – Не соверши то, о чем сам пожалеешь – но, вспоминая телесные “метаморфозы”, происходившие с беднягой в морге, со временем обоснованно становилось не по себе.
Через пять минут у мученика выступили язвы, покрывшие девяносто девять процентов поверхности кожи, закрывшие собою ожоги. Тело видоизменялось, словно мутируя, но человек все еще дышал, хоть и с преогромным усердием, и даже шевелил пальчиками ног.
– Кто, а не что! – к разговаривающим Ферноку и Клайтону подошел сотрудник морга, – Биология на лицо. Это подтвердили и ученые, осмотревшие бедолагу полчаса назад!
– Ты уверен, что пожалею? – Брэдли подготовился брызнуть в предателя, – Уверен?
Фернок не стал ждать, когда его превратят в полудохлого скелета, и, вытащив пушку, выстрелил.
Попав в баллончик, он, нехотя, выпустил газообразного “маньяка”, тотчас поразившего Уолтера. И… легкие бывшего копа посетил тот же ужас, что и бандита, вдохнувшего опаснейшее испарение.
Старый знакомый начал сгнивать на глазах у Фернока. Сгнивать заживо!
Попытавшись крикнуть, бедняга потерял нижнюю челюсть – рот, приняв жидкую форму, просто отвалился. То же сталось и с пальцами, с глазами, из-за чего пораженный утерял способность видеть, со ступнями, из-за чего он повалился на размякший живот…
Превратившись в тошнотворную “говновидную” массу, преступник потянулся к Эсмонду расплавленной рукой, издавая экстра-болезненные неразборчивые стоны, позже ставшие фоном.
Экс-комиссар хотел было избавить это существо от мучений, но… передумал.
– Нет, мистер Брэдли. Я пообещал себе, что больше не буду убивать. К тому же, прикончив, я отниму у вас последнюю возможность замолить грешки! – прикрывая свой садизм псевдо-благими побуждениями, – А это сделать нельзя, не испытав сильной боли! – и, собираясь уходить, сказал на прощанье, – Поэтому испытывайте молча…
– Ууууууу… – выл умирающий…
Фернок and The Клайтон снова увиделись. Очередная ни к чему не обязывающая встреча вылилась в своего рода подытоживающий разговор, начавшийся с крепчайшего рукопожатия.
– Ну, и что с нанимателем? Бережно доставлен в полицию вместе со всеми уликами, признающими вину? – холодно поинтересовался агент, поправляя мятый, заляпанный жирными пятнами галстук.
– Не совсем – ответил экс-комиссар, – Боюсь, кое-куда подальше.
Вард буквально светился от радости, что у них все получилось, несмотря на первоначальный аналитический скепсис и на первые недоброжелательные прогнозы.
– Так далеко ушел, что больше не вернется?
– Уже никогда…
Означал ли ответ Фернока, что он прикончил своего знакомца?
– Признайтесь – попросил агент, – Вы опять вернулись на тропу войны, с которой были когда-то вынуждены сойти?
И получил ответ:
– Дело не в этом.
– А в чем?
– Обычно я не убиваю друзей. Есть, конечно, исключения, но…
– Но что?
– Смерть заказчика – несколько другой инцидент.
Не представляя, что допустимо предполагать, а что – совсем абсурдно, Клайтон был готов сдаться.
– Какой же? Из ряда вон выходящих?
Направляясь к своему средству передвижения, Фернок улыбнулся. А затем крикнул, на секунду обернувшись:
– Нет! Из трагикомедийных! – это, без сомнения, был самый честный ответ.
Тем временем. В другой части города.
Сделав заказ на генеральную уборку квартиры у местной клининговой фирмы, Дэвид, отчетливо помнивший тягостные последствия последних двух вылазок (уже в какой раз) решил попытаться бросить пагубное пристрастие и нетвердым шагом снес все полупустые банки-бутылки на помойку. А, вернувшись после незахватывающего похода по магазинам (он набрал океан нужных и ненужных продуктов, но выпивку обошел стороной), стал пытаться изобразить карандашом на бумаге то, что временами мелькало перед его глазами.
Отсылки…
Дэвид понимал, это, скорее всего, дежурные проявления массовых нарушений психики, но отказываться от того, что, по его ощущению, могло вытянуть из пропасти безумия, не спешил.
“Основное – честное преодоление барьера. Есть надежда, что дальше будет легче. Сдаваться никогда не стоит, не нужно уходить от опасности, надо, наоборот, идти к ней навстречу, чтобы доказать ей, что ничему не под силу нас сломать – он рисовал то, чего никогда не видел, заимствуя образы из головы, уже избитые для него, – Вот слова прежнего Дэвида, произнесенные во сне. Когда я вспоминаю предательскую морду Спауна, то чувствую
остро-горьковатый привкус, похожий на соус Чили, подаваемый обычно к мясу и птице. Когда я нахожу себя покинутым в этом жестоком мире, то ощущаю тошнотворный вкус протухшей рыбы, от одного запаха которого хочется выблевать... – предстояло уточнить, галлюцинации это, вышедшие из-под контроля, фантазии, или отсылки, всплывающие не по его воле, а по указу чего-то бесплотного, чего-то, что нельзя потрогать, на что не получится долго смотреть, – На расследование уйдет много времени. Пожалуй, даже очень. И все же я узнаю, как смог тогда выжить. Может, меня и спасли, конечно. Все может быть. Но как тогда объяснить мое затянувшееся отсутствие? Почему я так долго не был в игре? Столько лет”
Но чтобы передавать видения на лист, нужно уметь рисовать. А с этим у Блейка было не все так удачно, как с тем же бухлом. Промучившись с канцтоваром приблизительно час, он рассвирепел внутри, все бросил и, наполнившись временно отпустившей безысходностью, схватился за голову:
– Бред…
“Это все бред”
“Логика геев:
Женщины – это вонючий биомусор, который лишь занимает много пространства, но не приносит абсолютно никакой пользы. Внешне вспомогательное, с пустотой внутри и мерзостной оболочкой. От них воняет отвлекающей на всякую пошлость любвеобильностью и женскими гормонами. Они развращают все, к чему прикасаются своими грязными руками. Они – это зло в плоти. Просмотрите историю... Когда что-то плохое случалось, в этом всегда была замешана женщина. Женщина заставила Адама взять запретный плод. Из-за женщины началась первая мировая война в сорок седьмом году. Женщины! Женщины! ЖЕНЩИНЫ!!! Это все они... Они опухоль, которая пожирает мужской потенциал. Поэтому, мы решили, что нужно избавиться от этих всепожирающих существ. От этих нарывов души мужской. Мы уничтожим всех женщин, и вместе с ними, гетеро-сексуалов! И в мире восторжествует мужская гармония. Только мужчина может согреть другого мужчину своим теплом, и дать ему почувствовать, что такое настоящая любовь!
Для заметки – я не дебил и никогда не стану геем” © Безумный Джек.
В качестве дополнительного занятия Дэвид читал записки Безумного Джека – серийного убийцы, прославившегося своим искрометным чувством юмора. Не в меру пошлые, но отчасти остроумные, они затрагивали различные социальные темы, нося характер пропаганды бескомпромиссного образа жизни, из-за чего казались занимательными и ненадолго отбивали тягу к прочтению более серьезных художественных произведений.
Несколько лет назад их опубликовал и издал врач, работающий в психиатрической клинике Антнидас, предназначенной для лечения полоумных индивидуумов, чье нахождение в обществе представляет серьезную опасность. Несмотря на солидное число недовольных, раскритиковавших книгу за нецензурность и откровенную рекламу насилия, она сыскала немалую популярность в определенных кругах. А некоторые социологи, в том числе и известные литературные критики, так и вовсе посчитали ее премиальной, имеющей акцентный оттенок и выгодно выделяющейся на фоне современного безликого чтива.
Самый фанатичный нарушитель закона Мракана по сей день давал о себе знать…
Блейк – слегка чудаковатый коп, но весьма преданный работе. Его высказывания поначалу казались несколько наивными, но впоследствии приобрели более реалистичный оттенок.
– Что если попытаться поймать всех преступников сразу? Я понимаю, вы думаете, это нереально! Но ведь никто и не пытался, вроде! – Блейк больше любил справедливость, чем деньги, а вот его шеф, наоборот, пытался совместить полезное с приятным.
Фернок вспоминал о нем каждый день. И не раз. А
гораздо-гораздо чаще. Иногда ему мерещилось, что тень Дэвида, или сам Дэвид, преследует его. Но хочет не отомстить, а что-то сказать. То же, что и он.
И кроме этого, у него была еще масса душевных предчувствий, сильнейших волнений и уважительных причин жить, оглядываясь по сторонам.
Порой экс-комиссар совершал странные поступки, такие, как самые недавние, которые при всей непонятности реально было понять: пять минут назад он попросил Клайтона немедленно прекратить поиски Мэлори, назвав это занятие напрасным.
Агент обещал подумать, мол, несерьезно бросать начатое.
Реальную причину настояния Фернок озвучить не удосужился, списав все на потерю надежды…
“Шок! Чернозадого эксбециониста, выпавшего из спортивной лиги за непристойное поведение, поймал наряд полиции, после очередной оральной авантюры, когда он пытался у спящего бомжа украсть его гениталии. Власти городка напуганно сообщают, что, скорее всего, приговором будет расстрел на электрическом стуле. Расстрел именно, а не поджаривание! С последующей конфискацией всей ворованной простокваши, которую неумытый извращенец ректально прятал на чердаке соседнего домишки.
То есть, сначала изрешетят, а только после умерщвления включат подачу энергии” – © Безумный Джек.
Дэвид Блейк и вправду временами следил за Ферноком, но приблизиться, подойти к нему все не решался.
“В ручье утекло слишком много воды”
– Призрак… – неуверенный преследователь сохранял двадцатиметровую дистанцию, стараясь держаться между проезжей частью и тротуаром. Учитывая высокую интенсивность машинного потока, образующего типичные дорожные пробки, его было практически невозможно разглядеть.
Глава девятая. “Новые неприятности”
В клинику Феодора поступил парень с отрезанными ушами. Запачкавшийся собственной кровью, он выкрикивал что-то инфернальное. Некоторые медсестры боялись к нему подходить, пока главврач не вмешался и не настоял, чтобы ему оказали помощь.
Сделав несколько необходимых анализов, они обнаружили в крови бесноватого наркотическое вещество. Это не прошло мимо новой спецслужбы, тут же передавшей Ферноку весть о смертоносном возвращении Демона Картронда…
– Это правда? – экс-комиссар не поверил так сразу, – Или вы, пообщавшись со мной больше необходимого, подхватили от меня заразное чувство юмора?
С ним встретился не Клайтон, как тот привык, а обладатель блестящей лысины – Гранвилл Эрнандес.
– Никаких шуток, вы что? Опомнитесь! – который всегда подходил к делу с большей ответственностью, – Надвигающаяся массовая психопатия не может быть шуткой…
Ну… – несмотря на кучу трудностей, через которых пришлось пройти, Фернок все еще старался надеяться на лучшее и не падать духом, – Катастрофы можно избежать. Если подобное стряслось один раз, совсем не факт, что инцидент обязательно должен повториться.
– Пожалуй – допустил Гранвилл, – Но опасения у нас все-таки есть. Небеспочвенные!
Фернок утомленно вздохнул:
– Говорите…
Агент недолго порылся в пиджачном кармане, чтобы достать бумажку с записанным адресом:
– Квартира больного. Скажите, что вы из полиции. Он не потребует от вас удостоверения, так как Картронд промывает память основательно…
– Что спросить?
– Кто продал дозу.
– Но вы говорите о проблемах с запоминанием…
– Не хороните чужие мозги раньше времени. Всегда существует небольшая вероятность, что страдающий от долгосрочного беспамятства проснется и выложит что-нибудь полезное.
Фернок с ужасом вспоминал самое суровое испытание, которое пережил Мракан-сити, впрочем, как и все остальные, кто присутствовал при уличных погромах, на чьих застывших лицах запечатлелся приснопамятный фобос (страх).
Декабрь две тысячи двадцать третьего года.
Неожиданно полицейская машина, перевозившая дротики, наткнулась на что-то, дважды перевернулась в воздухе и неудачно приземлилась на припаркованный у зеленистого двора грузовик. Погибли все, включая Далласа. А спустя минуту тела разбившихся утащили зараженные. Для чего – сам Бог не ответит.
Уничтожая на своем пути все живое, эти ходячие «тела» ежесекундно повторяли заученную фразу:
– Картронд! Картронд! Картронд! Демон Картронд! – их сатанинский вой пугал детей и стариков, уютно спрятавшихся в своих квартирах.
Заинтересованный в том, чтобы сатанинский наркотик не выходил из забвения, Фернок готов был сделать все. А зайти к опробовавшему это создание злого ума ему точно труда не составит.
“Не только люди, не только мы творим зло. Недавно мир начал верить в существование других источников боли”
Стук-стук.
– Здесь есть кто?
Дверь в жилище больного была открыта. Фернок, давно разучившийся чему-либо удивляться, предположил, что причина кроется в недавно приобретенной недееспособности хозяина. На его вопрос “есть кто?” среагировали не сразу, лишь только когда он углубился в квартиру.
В тускленькой комнате с ободранными обоями и исполосованной (видимо, когтями домашнего кота, мелодично мурлыкающего под широкой кроватью) деревянной дверью сидел мужчина преклонного возраста, перебирающий стопку пожелтевших книг, годных на выброс.
Вспомнив недавний диалог с господином Эрнандесом, утверждавшим, что пострадавший – молодой парень, Фернок догадался, что перед ним кто-то другой.
– Чего вам надо? Отвяжитесь уже, наконец, от бедного мальчишки, и идите, занимайтесь своими тупыми никому не нужными делами. Ему и так несладко пришлось… – тихо проворчал дедуля.
Экс-комиссар потрудился объясниться:
– Я не совсем из полиции, хотя яблочко недалеко укатилось… – и поинтересовался насчет наркомана, – Меня интересует фрукт, ширнувшийся Демоном, недавно выписавшийся из больнички. Он вам сыном или внуком приходится?
Мужчина стал на порядок громче:
– Да какая к черту разница! – и явно занервничал, – Его поганая мать оставила мне на старость лет такое сомнительное счастье, а я должен еще узнавать от каждого гнилого продажного копа, что этот паразит, видимо, подхвативший от мамаши глупость, не сдержал любопытства и ввел себе какую-то дрянь, из-за которой, видите ли, чуть ли ни отдал концы!
– Попацифичнее, пожалуйста – потребовал Фернок, чье нежелание выслушивать первосортную брань в адрес близких было хорошего обосновано, – В конце концов, вы говорите о ребенке, которого, судя по всему, взялись тащить на себе, а не о каком-то незнакомце, на которого не может быть не пофиг!
