Текст книги "Дураки"
Автор книги: Евгений Будинас
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)
5. Сумма доначисленного чрезвычайного налога.
Пеня с суммы.
6. Сумма доначисленного налога на доходы.
Пеня с суммы.
7. Сумма доначисленного налога на фрахт.
Пеня с суммы.
8. Сумма доначисленных отчислений во внебюджетный фонд на содержание детских дошкольных учреждений.
ИТОГО по акту проверки: 2 556 534 000 (два миллиарда пятьсот пятьдесят шесть миллионов пятьсот тридцать четыре тысячи) рублей.
В целях обеспечения исковых требований нами наложен арест на имущество ответчика. На основании ст. ст. 7,8 Закона РБ «О государственной налоговой инспекции»
ПРОШУ СУД:
вынести решение об обращении взыскания на имущество (оборудование, инвентарь, транспортные средства, здания, хозяйственные и иные постройки) ответчика, принадлежащее ему на праве собственности, для погашения задолженности перед бюджетом.
Начальник налоговой инспекции Хулуенок»
—А почему не ровно два с половиной миллиарда? – спросил Дудинскас, прочитав документ вслух. Его как бывшего сценариста повороты сюжета и подробности всегда увлекали... – Что это еще за пятьдесят шесть миллионов, пятьсот тридцать четыре тысячи?
– Тут у них вышел перебор, – сказал Станков. И повернулся к Агдаму Никифоровичу: – Скажите, а почему вы не хотелиоб этом нам рассказать?
Агдам Никифорович по-крестьянски шмыгнул носом, даже рукавом утерся:
– Думал, как-нибудь обойдется...
А теперь вот решил-таки сказать. В придачу ко всему ранее сказанному.
собственность больше не кража
Сюжет фильма с таким названием запомнился Дудинскасу навсегда. Там банковский клерк, у него аллергия на деньги. Он работает в перчатках и все равно чешет руки, начиная считать чужиеденьги. Решает ограбить миллионера-мясника. Начинает с того, что ворует у того любимый разделочный нож, когда миллионер, «отводя душу», работает в одной из своих мясных лавок. Потом забирает драгоценности его любовницы, а заодно и любовницу...
При этом мясник-миллионер попадает в капкан: иск по страховке он объявил на сумму вдвое больше стоимости украденных драгоценностей. Теперь, если преступника найдут и обман вскроется, тюрьма ждет не только его, но и мясника-миллионера. Поимке вора и возвращению драгоценностей он уже был бы и не рад, но попал в зависимость от клерка, постепенно входящего во вкус и наглеющего.
Мораль в названии: в обществе, где все воры, никакой собственности нет и не может быть, отобрать ее у любого – не кража.
Дальше – больше. Когда они встречаются и миллионер, уже на все согласный, взмолившись, спрашивает своего мучителя, сколько емунужно, чтобы тот от него отстал, грабитель-садист отвечает: «Все!» И забирает у него бумажник, авторучку, брелок... И тогда мясник его убивает.
Оказывается, отнимать всеиногда опасно: жертву это отвязываети может толкнуть на отчаянный шаг.
прощальное письмо
Премьер-министру Республики Лонгу
Личное
Уважаемый Сергей Степанович!
По ходатайству Главному Инспектору об освобождении от штрафов нам отказано.
Это вместе с санкциями Службы Контроля и арестом имущества практически полностью уничтожает «Артефакт».
Зная Вас давно и уважая как честного человека, я понимаю степень Вашей занятости важнейшими государственными проблемами, рядом с которыми судьба сотни-другой человек и маленькой фирмы с нулевыми доходами – мелочь.
Тем не менее я снова обращаюсь к Вам в убежденности, что история уничтожения или сохранения «Артефакта» носит государственный характер и достойна Вашего внимания. Не только потому, что деятельность «Артефакта» всегда была на виду, и его «погребение» вызовет политический резонанс, а вместе с «Артефактом» будут похоронены проекты, приносящие некоторую пользу нашему неоперившемуся государству. А еще и потому, что всякое публично и цинично совершаемое безумие калечит, уродует людей, уничтожает в них веру и оптимизм. И оказывается в итоге важнее любых интеграционных и прочих государственных и межгосударственных процессов, которыми Вам приходится заниматься.
Последнее время я физически болен от необходимости постоянно подчиняться очевидному безрассудству, совершать противоестественные действия:
овладев высокой технологией производства, уникального даже по мировым меркам продукции, я вынужден сворачивать производство, отключать и демонтировать станки;
собрав прекрасных специалистов, преданных делу (уже четыре месяца люди работают практически без зарплаты), я вынужден их увольнять, разваливая коллектив;
вложив кусок жизни в создание Дубинок, я вынужден искать хоть кого-нибудь, кто согласится их забрать на любых условиях.
Люди пострадали лишь за то, что проявили инициативу: предложили государству остроумный и технологичный способ защитить государственные интересы и пополнить государственную (я о марке таможенного контроля) казну. Сегодня, когда имущество арестовано и чинуши из налоговой инспекции издевательски потирают руки, рассказывая, как они будут все распродавать, уже не имеет смысла, да и невозможно разбираться в необоснованности, неверности, юридической и правовой несостоятельности, а зачастую и нелепости выдвинутых нам обвинений.
Полагаю, что некоторые мои заслуги перед обществом и некоторая известность, а также то, что я предельно устал от цинизма и издевательств, измучен нервно, физически истощен, дают мне основание настоятельно просить Вас (как Главу Правительства и лично знакомого мне человека, знающего суть дела не понаслышке) о незамедлительной встрече если не для помощи, то хотя бы для совета.
Даже если эта встреча будет последней.
С уважением, Виктор Дудинскас.
ответ
Нет ответа.
Никто даже не позвонил, хотя бы из приемной премьер-министра...
Но уже И не надо.
почетный консул?
Оставалось подумать о собственной безопасности. Чемдля хозяев и руководителей частных фирм обычно заканчиваются наезды, Виктор Евгеньевич знал: примеров вокруг хватало, а в следственный изолятор ему не хотелось.
Немногим раньше (теперь оказалось – как нельзя кстати) в Дубинки зачастили литовцы. Сначала приехал посол Валентинас Дупловис: «Много о вас наслышан, давно хотел лично познакомиться». Потом он привез одну группу гостей, другую. В конце концов прикатила целая делегация Министерства иностранных дел. Добиться взаимопонимания наверху у них не очень получалось, но контактировать-то с соседями надо.
Прибалты, как известно, толк в старине понимают. Понимают и ценуусилиям. В Дубинках им понравилось. «Мы и представить не могли, что при вашемтакое возможно! Думали: тут военный коммунизм».
Виктор Евгеньевич с гостями «кувыркается», разъяснения дает, форс держит, а сам вроде как бы отсутствует. Валентинас Дупловис, они уже успели сдружиться, отзывает его в сторону:
– Чем тебе помочь?
А чем здесь поможешь, когда сплошные неприятности? Того и гляди окончательно прихлопнут, да еще загребут.Тут и родилось предположение сделать Дудинскаса Почетным консулом Литвы – с учетом его литовских корней. Виктор Евгеньевич отмахнулся: забот у него и без того хватало, но Дупловис вернулся к теме раз, потом снова, потом пригласил Дудинскаса в Вильнюс, представил руководству, теперь уже официально. И в конце концов Виктор Евгеньевич, растроганный участием в его судьбе бывших соотечественников, согласился и даже собрал необходимые документы. Доводы дипломата, полагавшего, что статус Почетного консула обеспечил бы Дубинкам дополнительную защищенность,показался ему убедительным. Ну а если что,то дипломатический паспорт всегда считался неплохой защитой от следственного изолятора.
С этим и подошли на одном из приемов к Павлу Павловичу Федоровичу. Сначала, «по старой дружбе», подошел Дудинскас. Павел Павлович его выслушал, ничего не понял, заподозрил подвох. Какой еще консул, а как же издательство, как же марка, что будет с Дубинками? Да и домик еще не срубили... Но сообразив, что Дудинскас не обрываться решил и просится не консулом Республики за рубеж, а, наоборот, консулом соседей – дома, так что от министра с его ведомством ничего и не требуется, кроме формального согласия, по старой дружбесогласился. Тут же заверил подошедшего посла Дупловиса, что препятствий он не видит, а польза... – тут он на Виктора Евгеньевича многозначительно посмотрел, – для всехочевидна. Так, мол, и доложите своему руководству. Пусть обращаются официально, а у нас, считайте, вопрос решен...
Официальная нота уже была подготовлена, и Дудинскас, дожидаясь утверждения, постепенно сживался с мыслью, что в его запутанной биографии намечается еще один забавный виток. Он даже планировал, какие мероприятия по культурному обменус соседями будет в скором времени проводить. Сразу, как только здесь все утрясется.
1995,1996
кто скомандовал «фас»?
глава 1
новые игры
Был ли Виктор Евгеньевич удручен случившимся?
Отнюдь. Из множества слов, характеризующих экстремальные состояния человека, к этому случаю лучше всего подошло бы слово «окрыленность».
на крыльях свободы
Никогда ему не удавалось так приблизиться к заветной цели: заработать свой миллион, как сейчас.
Чтоему постоянно мешало, что тормозило, лишая смелости и сковывая по рукам и ногам?
Собственность, которой он будтобы обладал. И от которой ему никак не хватало решимости избавиться.
Но вот все разрешилось. Одного искового заявления, подписанного нетвердой рукой какого-то Хулуенка, насмерть перепуганного командой «Фас!», оказалось достаточно, чтобы иллюзии развеялись. НИЧЕГО У НЕГО НЕТ. И ни за что не нужно опасаться. Все так удачно пристроилось...
Акценты расставлены. Руки свободны. «Артефакт» оказался артефактом,иллюзии развеялись, как дым. Оставалось...
еще один шанс?
О себе Дудинскас любил говорить, что человек он умный, но дурак, потому что не знает, зачем ему ум нужен. Потому и лезет вечно в какие-то авантюры, даже тогда лезет, если с самого начала сознает их бессмысленность. И в быту ведет себя глупо, даже когда жена нотациями достает, не знает, что делать, а только грозится:
– Сейчас вот с мыслями к-а-а-к соберусь...
Вовулю Лопухова он поначалу тем и восхищал, что действительно мог «собраться», сесть за стол и что-то остроумное придумать. Но Вовуля его первым и раскусил: в итоге получались одни глупости, вроде Дубинок или ветряка.
Хотя придумал он и таможенную марку. Но и с нею... Все, казалось бы, просчитал, такую остроумную конструкцию с Володей Хайкиным выстроили... И так влип, что из-за этой марки теперь и остальное, похоже, рухнуло.
Откладывая свою «умность» на потом,в себе он никогда не сомневался. Так заядлый курильщик не сомневается, что запросто можетбросить курить, но не бросает и даже не пробует, чтобы не расстраиваться, если вдруг ничего не выйдет.
Но вот настала пора перестать придурятъся.Так прижало, что самое время взяться за уми не только придуматьостроумную комбинацию, но однажды ее и провести...
Остроумность комбинации заключалась в том, что, окончательно решившись избавиться от собственности и думая, как свою затею осуществить, Дудинскас выставил на продажу вовсе не Дубинки, не типографию, не издательство, а... идею таможенной марки. Весь «Артефакт» он предложил забрать в придачу и не глядя.То есть со всеми долгами и всеми потрохами, как шапку нищего, которую выкупают, не считая. А чего считать, если продаются вовсе не станки, не машины, не постройки, не мельница и не баня... Кому все это нужно, тем более арестованное!
Так и сговорились, что новые хозяева просто переоформят«Артефакт» на себя, выплатив прежним владельцам какую-то мелочь: их доли в уставном фонде. Но все это при условии...
ЕслиДудинскас сумеет отстоять за «Артефактом» правопроизводить ценные бумаги, то есть сохранит лицензию.
ЕслиДудинскас со Станковым сумеют удержать команду, а значит, передадут секреты технологии и опыт работы.
(Сговорились, что Станков останется директором и, работая под новой крышей, будет по-прежнему выполнять заказы, которые Дудинскас по-прежнему будет находить, по-прежнему обивая пороги, обеспечивая делу защиту, разбираясь с наездами. Все в той же роли председателя правления, только теперь уже наемным работником,о чем он давно мечтал. И так – два года.)
что тогда?
О, тогда все будет замечательно!
Если все получится,то заработанных ими денег хватит, чтобы расплатиться с новыми хозяевами за то, что они сразу при покупке погасят долги Налоговой инспекции.
А если вдруг выйдетеще и отвоевать марку, то выручки от нее за первые два года хватит и на то, чтобы бывшие хозяева «Артефакта» получили все, во что они свою фирму оценивают.
Отвоевать марку можно при условии,что комиссия ГЛУПБЕЗа сделает по «Артефакту» правильныевыводы, Дудинскас уладит конфликт с КГБ и сумеет снять штрафные санкции Службы контроля...
Надо ли говорить, что все эти «если» для Дудинскаса, для Станкова, для Ольги Валентиновны были унизительны, а условия – кабальны. Только Агдам Никифорович, про которого, едва познакомившись, новые хозяева все поняли и кого «в придачу» не захотели (сразу потребовав его увольнения), испытывал скрытое торжество.
Выходило, что все их железки, сараи, все их цацки, вместе взятые, не стоят ничего. Ну совсем ничего не стоят.Ну точно как дом Миши Гляка. И чтобы от всего, что у них как бы есть,избавиться, им нужен «совсем пустяк»: нужно еще годика два повкалывать, но уже не хозяевами, а по найму. И если работать хорошо, «еслиу них получится», то, может быть,они станут свободны, а если судьба,то и богаты.
Сурово, конечно, но это был единственно возможный выход, Виктор Евгеньевич все просчитал. Как ни странно, но поддержал его не кто-нибудь, а сам Володя Хайкин, который тут же выплыл. И открыл Дудинскасу глаза на то, чего он вовсе не имел в виду.
на живца
Появившись в конторе, Володя Хайкин начал с уверений, что даром времени он не терял и всю историю с очередным наездом внимательно отслеживал.Результатом, достигнутым Дудинскасом,он вполне удовлетворен.
– Эту марку вы так красиво грохнули. А заодно и весь твой артефактум.И с продажей фирмы, да еще за долги, замечательно придумалось: правильно, что ты выбрал такой выход, так остроумно назвав его красивым, хотя и печальным словом «уход».
– Ты с ума сошел, Володя! Неужели ты думаешь, что мы до сих пор так и играем в поддавки? – Дудинскас буквально застонал.
Нет, Володя Хайкин так не думал.
– Разве я тебе не говорил, что, когда сильный имеет дело с умным, у него только одно спасение: он должен быть сильнее, чем тот его умнее... Они,эти ваши такие замечательные таможенники и спецзнаковцы, именно так с вами и поступили.
– Ты не это, ты наоборот говорил...
– А... – Володя Хайкин махнул рукой, – Разве это сейчас играет какую-нибудь роль? Когда все так перемешалось в этом доме, что даже не сразу понятно, где дом, а где уже улица, когда сначала говорят «Ау!» – в смысле «до свидания», а потом снова повторяют «Ау!» – но это уже «здрасьте». Я теперь имею в виду их интеграционные процессы, как они называют объединение с Россией. То они уходят, то объединяются, то снова развод, но, когда они принимают решение объединить таможенные пространства, в тот же день они закрывают границу и начинают строить контрольно-пропускные пункты. Слова уже не играют никакой роли. Тебе как писателю это интересно, но, когда один говорит сегодня «нахрен мне это нужно», а другой, что ему это «ни на хрен не нужно», оба они говорят одно и то же и об одном... Но мы сейчас не станем на это сетовать, мы будем деловыми людьми.
Оказывается, за время, которое он даром не терял,Володя Хайкин выносилплан, как теперь поступить с этой «замечательной маркой». И как немножечко на ней заработать, про Дудинскаса тоже не забыв.
Он, оказывается, все это время ловил на живца.И давал импоглубже заглотнуть эту наживку под таким остроумным названием «Артефакт». Теперь, когда ониее заглотнули, осталось недолго ждать, чтобы можно было легонечко дернуть – у любителей рыбалки это называется подсекать.И тогда можно вытягивать добычу.
– Я не совсем понимаю...
Дудинскас смотрел на Володю Хайкна и думал, с каким бы удовольствием он этого «рыбака» задушил. Хотя бы только за то, что он, Дудинскас, теперь – наживка. И задушил бы, не будь так интересно то, что он говорит.
– Все ты понимаешь. Это ты раньше не хотел понимать то, что должен был уловить сразу, как сразу все, что нужно, улавливает такой умный человек. Но я дал тебе время и дал имспокойную возможность тебя поучить. И теперь я вижу, что ты уже все понял. И то, что ты понял, я сейчас тебе объясню... Ты ведь понял, что никакую марку самне будешь делать?
– Допустим, – угрюмо согласился Дудинскас.
– Правда, ты пока еще не понял почему.Но не будем с этим спешить. Ты не расстраивайся, ты лучше отдай мне ее образцы. За это и я тебе кое-что хорошее дам, ну, например, дам тебе гарантию, что дальше все будет идти как по маслу...
– Зачем тебе образцы?
– Вы тут все так увлечены проверками, что уже совсем не смотрите по сторонам. Ты, кажется, даже не заметил, что ваша граница опять отодвинулась и марки нужны уже не только для вашей Республики, а для всего таможенного пространства. Их нужно очень много, так много, что работы всем хватит, – Володя Хайкин помолчал, давая Дудинскасу переварить сказанное. – А вот что фирму ты продаешь, оставаясь при деле,это хорошо. Твоя команда устала, ее надо было сменить. Всегда, когда игра не клеится, нужно делать ставку на новых игроков...
Дудинскас попробовал было возразить, но его возражения Хайкина не интересовали.
– Ты хорошо их нашел, – сказал Володя, – наши люди навели про них справки... Это правильные ребята, они намвполне подойдут. И здесь, у вас, они сидят очень крепко, потому что играют с Титюней и не ссорятся с новой властью, и у нас наверху,то есть в Москве, у них есть поддержка...
новый игрок
Новый игрок был румян, свеж, пухлощек, цветаст (попугаистый галстук) и больше всего походил на новый государственный герб Республики. Он пользовался туалетной водой очень хорошего качества, а своим оптимизмом (излучаемым) напоминал государственный гимн.
Первым условием купли-продажи он выставил, чтобы у него был такой же (тот же) кабинет, как у Дудинскаса, и такая же (та же) секретарша.
Однажды, в самом начале переговоров, Виктор Евгеньевич застукал его беседующим с Надеждой Петровной. Он сидел в кресле Дудинскаса, она стояла напротив, по тому, как один смутился, а другая вспыхнула, Дудинскас понял, что Надежда Петровна уговорам уже поддалась, изменасостоялась, что, к собственному удивлению, его не только не взбесило, но даже и не расстроило, а, напротив, закрепило надежду на успех сделки. Верная лошадка уже угадала в представительноммужчине нового наездника.
Таким образом, в придачуко всему шла еще и секретарша.
Визитная карточка (такая же, как у Дудинскаса, даже лучше) у нового игрока уже была. На глянцевой с вензелями и ароматизированной (!) картонке значилось, что он:
ЧЛЕН И ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА,
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР И ПРЕЗИДЕНТ
НАУЧНО-ПРОИЗВОДСТВЕННОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ (НПО)
под откровенно эротическим названием:
«Голубая магия»,
а также (это было скромно набрано на иностранном языке золотой вязью):
A K A D E M I K
При этом какой именноакадемии, скромно умалчивалось. Так же как и то, что обладатель карточки к тому же (!) и кандидат технических наук [98]98
Уровень высшего образования (как и научных кадров) в Республике при новой власти повысился сразу. Почти все институты были преобразованы в университеты или академии. Кроме того, появился добрый десяток научно-технических, коммерческих и прочих международных академий, стать почетным или действительным (по желанию) членом которых можно было, написав заявление и уплатив вступительный взнос.
[Закрыть].
Его звали Игорь Николаевич Катин. Знакомы они были давно, Дудинскас когда-то про него даже писал как о молодом Эдисоне, получившем комсомольскую премию. Теперь он занимался разработкой и внедрением компьютерных (голубая) средств зашиты (магия).
До внедрения, правда, не доходило, хотя под ногами он путался и в каждый серьезный заказ «Артефакта», включая таможенную марку, пытался влезть, но отовсюду изгонялся, так как не имел лицензии и получить ее не мог, не имея ничего серьезного за душой.
Однажды его призвав, Дудинскас и рассказал Катину, как его разработки им нужны (марка!), и поведал про векторы интересов, которые до сих пор у них вычитались, а теперь могли бы и сложиться. Вместо того, мол, чтобы мешать друг другу бессмысленной конкуренцией, могли бы всего добиться, став партнерами.
Катин сразу все ухватил и даже вспомнил,что идею применить свои разработки для защиты ценных бумаг он всегда вынашивал.Более того, когда он еще только изобрелтаможенную марку, он не стал ее делать, потому что искал Дудинскаса, чтобы они сделали ее вместе.
За этим, мол, сейчас и пришел.
Услышав от Дудинскаса предложение возглавить дело и даже стать его хозяином, Катин зарделся, принялся скромно отказываться, но, подумав,под нажимом Дудинскаса, который уже устал, и технически слабо подкован (не академик), и здоровьем уже не тот, все-таки согласился.
– Только из огромного уважения лично к вам, Виктор Евгеньевич, и во имя успеха нашего общего дела... – сказал Катин, честно признавшись, что о таком помощнике, как Дудинскас, он всегда мечтал.
Это после того, как Виктор Евгеньевич вручил ему ключи от собственного кабинета – до времени перебиться,потому что все его НПО ютилось в какой-то арендованной комнатенке...
...Хотя проектные работы уже заканчиваются, и он строит большой завод,куда потом они и переведут совместное с «Артефактом» производство.
Перед Дудинскасом был типичный кидала.Но это уже не играло никакой роли.
пошло в масть?
Во-первых, Катин действительно закупал новейшее полиграфическое оборудование с суперсовременным компьютерным обеспечением – на такую астрономическую сумму, в которой все штрафные санкции «Артефакта» растворились бы, как щепоть соли в ведре кваса.
Во-вторых, у Катина был человекв Первопрестольной. И занимал он такую должность, которую должностью назвать уже не повернулся бы язык. Вел он (кроме всего) и Российскую Гостаможню, и Катину был не просто «своим человеком», а прямо свояком.
Едва про это прослышав, Дудинскас возбудился, как старый индуктор, когда крутанули ручку. Возбужденное им магнитное поле передало Катину такой импульс энергии, что от слов они тут же перешли к делу и буквально через два часа Надежда Петровна принесла Дудинскасу (или ужеКатину?) сочиненное ими письмо...
...Набирая первую строчку,которого, она даже вздрогнула, а потом почувствовала, как заколотилось сердце – от правильности избранного ею нового пути.
Выглядела эта строчка так: «Москва, Кремль...»
Далее, после обращения по имени-отчеству, следовало:
«:..В дополнениек ранее направленному сообщаем, что полиграфическим предприятием «Артефакт», входящим в состав научно-производственного объединения «Голубая магия»,подготовлено предложение по внедрению унифицированной марки таможенного контроля для России и Республики, что представляется наиболее целесообразным при создании единой системы защиты таможенных документов в рамках Таможенного Союза.
Генеральный директор НПО «Голубая магия»
Игорь Катин».
Тут же было составлено и второе письмо, сразу в три местных адреса: Правительство, Управление хозяйством, ГЛУПБЕЗ. В нем рекомендовалосьсрочно приостановить решение фарсовоготендера о производстве таможенных марок, так как в Администрации Президента и Правительстве России находится на рассмотрении (здесь Дудинскас попробовал было Катина остановить, но тот отмахнулся: «Пока этиписьма прочитают, уже будетнаходиться») предложение НПО «Голубая магия»о создании унифицированной марки,из-за чего выпуск Спецзнаком марок, заведомоне отвечающих требованиям дня, приведет к бессмысленной трате бюджетных средств.
В том, что первое письмо дойдет до адресата – мало! – будет им воспринято,Катин был убежден настолько, что даже на Дудинскаса это подействовало, как валерьянка на старого и измученного жизнью кота.
пусть начинают
– Пусть они начнут, – сказал Володя Хайкин при следующей встрече. Он теперь к Дудинскасу зачастил. – А мы попробуем с ними сговориться. И кое-что поделить. Каждому чтобы опять досталось, что ему хочется. Им – твое предприятие, тебе – то, что ты на нем заработаешь за эти два года, а все остальное – опять им и навсегда. Потому что твоя замечательная марка будет кушаться долго, как хлеб, это ты правильно придумал – чтобы печь ее, как булки, которые всем постоянно так необходимы.
– А тебе? – грубовато спросил Дудинскас. – Тебе-то что может обломиться?
– Я же сказал: мы попросим их поделиться.
Виктор Евгеньевич вспомнил Катина. Меньше всего тот походил на человека, готового с кем-либо делиться.
– Ничего, – многозначительно улыбнулся Хайкин. – Они просто не все знают и еще не понимают, что проглотить самим такой пирог у них не получится... Но мы опять забегаем вперед, чего никогда не нужно делать. Сейчас главное, чтобы они в это дело влезли. И здесь, как ты конечно же понял, от Катина мало что зависит. Настоящий покупатель ведь совсем не он... С ним тебе еще предстоит очень грамотно поработать...
Володя Хайкин поднялся уходить. Дудинскас проводил его до проходной, выслушав по пути очередное напутствие:
– Только не выдай себя тем, что нечаянно сделаешь радостный вид, по которому они сразу догадаются, что ты мечтаешь им сбагрить свою фирму. Это как с девушкой, когда она очень хочет выскочить замуж, а ее из-за этого и не берут. Никто не должен догадываться, что у нее это последнийшанс.
настоящий покупатель
Настоящий Покупатель был молод, руководил местным филиалом московской фирмы, торговал («делал бабки») каучуком и резиновыми изделиями, но не презервативами, а шинами, отчего был амбициозен, как и Катин, но зато богат (по масштабам Дудинскаса, баснословно) и – что в конце концов стало определяющим – оказался решительным и вполне последовательным в действиях человеком.
Катин его взяли визитной карточкой (akademik), и сексуальным названием своего мифического НПО, и излучаемым оптимизмом. Именно с его подачи иностранные поставщики оборудования выразили такой восторг тем, что их" печатные машины поступят в такую всемирно известную своей надежностьюфирму, как «Артефакт», что дело сделалось почти сразу. Не последнюю роль сыграло и то обстоятельство, что у Катина своякв Первопрестольной, – такое сразу помогает находить общий язык.
Теперь общий язык с Кравцовым (а фамилия Настоящего Покупателя была Кравцов) предстояло найти Дудинскасу...
достоверность
Поверил не поверил Виктор Евгеньевич своему наставнику Володе Хайкину, но взял он себя в руки настолько, что за все время сбагривания «Артефакта» ухитрился не совершить ни одногоошибочного шага, применив все свои умения и весь свой жизненный опыт, если не сказать, весь свой природный дар.
Кравцов от встречи с Дудинскасом отказался:
– Сначала пусть смотрят специалисты.
Со «специалистами» Виктор Евгеньевич работал три дня. Боже упаси, он не расхваливал свое детище, как любил это обычно делать. Напротив, изо всех сил уверял покупателей, что шапка пуста и брать здесь нечего. (Вот тут-то они и напрягались, сразу ему не поверив.) Давайте для начала все посчитаем, убеждал Дудинскас, давайте определим конкретнуюстоимость. (А они видели: что-то крутит!) Мы согласны, говорил он, мы продаем вам эту шапку за цену, которую вы назвали, но не спешите, давайте посчитаем – а вдруг вы пролетите. (А они хватали – чтобы успеть, пока он не передумал.) Лучше не так, увещевал их он, лучше мы еще немножко без вас поработаем, а вы присмотритесь – вдруг не то. (Но и здесь им чудился подвох. Почему выскальзывает, почему оттягивает решение? Не хочет, чтобы купили? Самому нужно? Но ведь не нужнее,чем нам...)
Кое-что в этой жизни Дудинскас все-таки знал, кое-что ухитрился понять, чему-то обучился.
В этой стране – с ее менталитетоми ее правилами – он выбрал самый изощренный, самый, казалось бы, невероятный способ совершения сделки: говорить правду, только правду, да еще к тому же и всю.
«фраеров надо учить»
В ресторане Виктор Евгеньевич театрально подошел к разносчице цветов, взял у нее букет и на глазах всей публики поднес цветы вспыхнувшей Галине Васильевне (они зашли отметить успешные переговоры по закупке оборудования).
Спустя какое-то время девушка-разносчица, совсем замухрышка, молча встала у их стола.
– Сколько с меня? – спросил Дудинскас.
Девушка потупила взор:
– Триста баксов.
– Ты с ума сошла! – зашипел было Виктор Евгеньевич,но остановился, почувствовав на себе взгляды всего зала.
– Фраеров надо учить, – сказала девушка тихо. – Кто жтак цветы покупает?
Кто вообще так покупает, не спросив цены!
Дудинскас разозлился, раздосадовался, но он обрел опыт и поэтому был доволен: «Пока в народе жива предприимчивость, ничего с нами не сделается. А фраеров на наш век хватит...»
Вот так Кравцов все и купил. Как фраер. Не спросив цены и не глядя. А Катин с Дудинскасом его надули, но уже не как шину, а как презерватив. Потому что «лопухнулся» он на амбициях. На том, что у него, совсем недавно простого парня,теперь сразу все будет. И еще два подчиненныхв придачу. Один – академик, да с московским свояком. Другой – не кто-нибудь, а сам Дудинскас, про которого со всех экранов говорят и во всех газетах пишут. Одних газетных вырезок (ему Катин принес две папки, взятые у Надежды Петровны) – кило восемьсот. И все двери, которые перед Дудинскасом всегда открыты, теперь будут открыты и перед ним...
Надували Кравцова они по-разному, хотя оба вполне искренне.
Катин его обманывал тем, что убежденно рассказывал (и сам в это верил), какие золотые горы ему принесет «Голубая магия», когда все начнет печатать, а потом еще и марку. И он ему верил.
Дудинскас его обманул, прямо сказав,когда они, наконец, встретились, что ничего у Катина не выйдет. Потому что вообще ничего путного здесь, при этой власти, выйти не может: он, мол, в этом убедился, так как стал нищ и только поэтомувсе продает.
Это было чистой правдой. Обман заключался лишь в том, что, разговаривая с Кравцовым честно и ничего не тая, Дудинскас понимал: чем больше правды он говорит, тем глубже тот заглатывает наживку – в полной убежденности, что его дурят.
Кравцов не поверил ни одному его слову.
Он был уверен в себе, с новой властью у него все получалось. С нею он стал богат, с нею он дружил, он был ей предан и не сомневался во взаимности хотя бы потому, что ощущал себя ее опорой. А кто же станет рубить сук, на котором сидит? Новой власти он верил, а с главным ее хозяйственным представителем,Павлом Павловичем Титюней, даже дружил.
«Ну не бывает же таких идиотов, – понимал Кравцов, глядя на Дудинскаса, – которые столько всего наделали, ничего не заработав, и не хотели бы все это продать! Раз он меня отговаривает, значит, набивает цену».
Но Виктор Евгеньевич продать как раз хотел,поэтому «сдался», и сделка состоялась. Точнее, не состоялась, а наметилась – в виде протокола о намерениях,в котором и были оговорены все условия и который даже не был подписан, да и составлялся лишь как памятка, своего рода план действий, скрепленный рукопожатием. Чего вполне достаточно для «деловых людей».