Текст книги "Дураки"

Автор книги: Евгений Будинас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

глава 2
личные отношения

С Володей Хайкиным, приехавшим на несколько дней из Москвы, они не виделись лет пятнадцать. В ту пору Володя жил в Прибалтике и заведовал чуть ли не всеми курортами взморья, а сейчас занимался нефтью,обустроился в Москве, хотя дом себе приобрел и в Монте-Карло, где жила теперь его молодая жена...

...Которую он снял на улице, предложив подвезти, сразу, как он выразился, трахнул,но телефон взял, а когда через пару месяцев позвонил и она сообщила ему, что подзалетела,не стал помогать ей с абортом, а, наоборот, женился...

...И для которой купил небольшойсамолет, чтобы она, оставляя ребенка на няню, могла летать в Москву на занятия, так как была студенткой второго курса.

Вспомнили былое, и Дудинскас пригласил Хайкина в деревню.

По дороге прямо из машины Володя позвонил по радиотелефону не кому-нибудь, а самому премьер-министру России Черномырдину, его сразу соединили, из чего Виктор Евгеньевич и понял, что Хайкин совсем крутой.

В Дубинках, увидев старинный «ЗИМ», отреставрированный для катания туристов, Володя обомлел, тут же уселся за руль и часа полтора, не останавливаясь, колесил по окрестностям, а уже потом, сидя за подвесным столом в бане, расслабившись и совсем разомлев – и от сухого пара с веником, и от общества трех прелестных слушательниц (захваченных им с собой), каждая из которых была совсем не старшеего молодой жены,– рассказал про «ЗИМ».

Оказывается, в детстве он в эту огромную черную сверкающую никелем машину был влюблен. Настолько, что однажды заявился в автомагазин на площади Революции (тогда ее называли Круглой). Там рядом с начальственно-демократичной «победой» и был выставлен в свободную продажучерный «министерский» лимузин, потрясавший воображение зевак баснословным количеством нулей на ценнике – в ту пору, когда нули совсем еще не были сегодняшними нулями [66]66
  Мать Дудинскаса тогда зарабатывала около сорока рублей в месяц.


[Закрыть].

Тринадцатилетний пацан Вова Хайкин, одетый, как и все тогда, в вельветовую курточку с карманами на «молнии» и обутый в парусиновые «баскеты», начищенные зубным порошком, вошел в магазин и, направившись прямехонько к старому продавцу, выложил из свертка, обернутого газетой, сорок тысяч рублей и попросил взамен ключи от машины.

Он был еще слишком юн, чтобы понимать, что такие машины так просто не продаются, или догадываться о том, чем может для него закончиться покупка, но уже настолько крут,чтобы его доля в воровском общаке составила эти сорок тысяч.

Но все обошлось, и ошеломленный продавец, который был тоже еврей,не позвонил в милицию, а просто вытолкал незадачливого покупателя вместе с его свертком за стеклянные двери автомагазина, приговаривая:

– Ступай, мальчик, ступай, пока тебя здесь не замели.

Будучи мальчиком смышленым, напутствие доброго дяди Володя Хайкин воспринял. Его и не замели – ни тогда, ни позднее.

«что у тебя с батькой?»

Выслушав эту историю и окончательно поняв, с кемон имеет дело, Дудинскас, не знавший, как начать разговор о наболевшем, неожиданно для себя предложил Володе Хайкину купить у него этот «ЗИМ»...

А заодно и все так восхитившие его Дубинки.

– Хочешь я буду работать у тебя управляющим?..

Володя Хайкин к предложению Виктора Евгеньевича отнесся серьезно и пообещал подумать. И вот вновь объявился, чтобы уточнить некоторые, как он выразился, «технические» детали. Хотя интересовал его только один вопрос:

– Ты мне скажи, что там у тебя за отношения с Батькой?

Дудинскас удивился. При чем здесь Всенародноизбранный?

– Ну, что-то там у вас было, какой-то ты там проводил альтернативныйфестиваль... И то ли его не пригласил, то ли, наоборот, пригласил... В общем, выкладывай...

с неуемной заботой

Трудно поверить, но у Дудинскаса с Батькойдействительно были отношения.При всей дистанции, их разделявшей. Как, впрочем, не только у него, а, пожалуй, у всех здесь. В чем легко убедиться, включив телевизор и увидев, как дотошно Всенародноизбранныйвникает в проблемы гинекологии, какие умные советы он дает ученым-физикам, с каким напором проводит планерки с аграриями, сколько душевного трепета излучает, задавая абитуриентам темы сочинений. Закатав рукава, он личнозапускает заводы, облагает подданных налогами, штрафует за попытку от них уклониться, устанавливает уровень зарплаты банкирам и руководителям предприятий, причем не только государственных, но и частных. Руководителей он снимает и назначает, меняет местами, судит и милует. Цены на продукты регулирует, инфляцию останавливает, открывает хоккейные площадки и сам на них играет, закрывает газеты и разбирается с журналистами – кто чэстный,кто нечэстный,зная и тех, и других поименно. Кроме того, он лично обеспечивает прилавки магазинов яйцами и маслом, правда, сетуя на нехватку рук.

– Взялся за яйца, – откровенничает, с экрана, – так тут же масло исчезло.

На что нечэстныесразу злословят, требуя, чтобы больше ни за какие части тела он не брался.

Поверить в такое трудно, иностранцы, особенно дипломаты, долго и не верили, а телевизор смотрели с недоумением, как трюки Дэвида Копперфильда, пока и на них не распространилась отеческая забота. Для начала дипломатов стали вытуривать из их собственных резиденций в Скворцах, еще при Капусте с Тушкевичем отданных под посольскую деревню. Далекие от понимания местных трудностей чужеземные посланники никак не могли понять, что канализация бывших правительственных дач не в состоянии удовлетворить сразу стольких засранцев, не привыкших ходить по нужде «до ветра». Тогда им объяснили, что выселяют их для их же блага. Спасая от беды самых упрямых, отключали им то телефон, то горячую, а потом и холодную воду, прокапывали канавы у калиток и даже заваривали автогеном ворота.

Разразился международный скандал. МИД Республики поспешил успокоить мировую общественность сообщением, что экономическая проблема с иностранным говном, забившим трубы, уже снята: «Скворцы объявлены резиденцией президента!»

Первым прозрел литовский посланник Валентинас Дупловис, который в интервью с Ванечкой Старкевичем для московской газеты похвалил Всенародноизбранногоза то, что, занявшись колбасой, тот сразу же поднял ее качество. И выразил уверенность, что раз он лично занялся канализацией в Скворцах... международный конфликт будет исчерпан. Тему подхватила солидная немецкая газета, вышедшая с воскресным аншлагом: «Жизнь каждого занимает всенародного президента вплоть до содержимого унитазов...»

Понятно, что приглашать Всенародноизбранногов свою деревню Виктор Евгеньевич не торопился, наверняка зная, что визит Батькиничем хорошим для него обернуться не может. Независимо от того, понравится или не понравится тому в Дубинках.

Но личного конфликта он все равно не избежал.

обида

Так совпало, что день первого Фэста старосветской культуры, который Дудинскас придумал провести, возрождая традиции дореволюционных владельцев «усадьбы муз», был объявлен и Днем города.

Народ без зрелищ, как известно, утрачивает оптимизм, и Всенародноизбранныйпоручил городским властям устроить праздник так, чтобы всем запомнилось. Они и развернулись по полной программе, превратив столицу в сплошную буфетно-концертную площадку.

Виктор Евгеньевич, назвавший артистов и гостей, тоже выложился. Конные состязания и камерный концерт, полеты на воздушном шаре, фольклорные ансамбли, фейерверки, выездной спектакль «Макбет» в свете факелов у ветряка...

Весь праздничный день, кочуя со свитой с одной концертной площадки на другую, Всенародноизбранныйнервничал, то и дело озабоченно вскидывался:

– А где американский посол?

– В Дубинках.

– А где французский?

– Там же.

Министры где? Культуры, иностранных дел? Где, наконец, председатель облисполкома?

Все у Дудинскаса, как назло.

В Дубинках собрались действительно все. Представители власти и оппозиция, МИД и дипкорпус, киношники, писатели и журналисты, не говоря о телевидении. Только «бетакамов» [67]67
  Профессиональные телекамеры.


[Закрыть]кто-то из дотошных газетчиков насчитал шесть.

К вечеру Дудинскасу позвонили: едет вице-премьер Месников. Но вместо него появился кто-то другой. Нашел хозяина, отозвал в сторону: «Владимир Михайлович прибыть не сможет, там такое!»

Как выяснилось, тамсидели за ужином, подводили итоги праздника, и вдруг Месников поднялся прощаться:

– Мне еще в Дубинки надо подскочить. Обещал Дудинскасу.

– Да что вы меня достаете?! – грохнул в ярости Батька.– Этими вашими Дубинками! Да кто он такой, этот ваш в рот йодом мазанныйДудинскас?

Виктор Евгеньевич очень расстроился. Хотя перед гостями Батькуоправдывал, говорил, что понять его обиду можно.

Нельзя ведь человеку, болезненно ревнивому и без того издерганному неприятием этими умникамилюбых его добрых начинаний, каким, бесспорно, было и празднование Дня города, человеку, с расстроенной и без того психикой, так демонстративно сыпать соль на раны.

– Представляю, как бы я взбесился, – говорил Дудинскас гостям, – откажись мои друзья, а тем более соратники участвовать в Фэсте и отправься они, наоборот, на праздник города.

без вины виноватый?

На следующий год, планируя очередной Фэст и наученный горьким опытом, Виктор Евгеньевич заранее справился, не совпадет ли он опять с каким-нибудь официальным мероприятием. И передвинул Фэст, выбрав для его проведения не очень удобную, но зато свободную субботу.

Надо же такому случиться, что накануне, когда все приглашения были разосланы и ничего изменить уже было невозможно, Всенародноизбранныйобъявил всеобщий субботник по ликвидации последствий очередного стихийного бедствия. Поговаривая, что сделал он это специально, злопыхатели намекали на всем известные болезненную обидчивость и злопамятство.Так или иначе, но большинство официальных гостей явилось в Дубинки только к концу дня. А кое-кто и вообще не приехал, побоявшись впасть в немилость.

– В этой стране ваша победа невозможна, – съязвил по этому поводу американский посол господин Ядровец, у которого были те же проблемы: День независимости Соединенных Штатов Америки, «как назло», совпал с очередным праздником города. И ему тоже пришлось менять дату, нет, не Дня независимости, слава богу, а официального приема.

дело выгорит

Выслушав историю «отношений», Володя Хайкин выразил, как ни странно, полную удовлетворенность:

– Это хорошо, что твои Дубинки вашего Батькутак зацепили. Похоже, наше дело выгорит, но не в том смысле, чтобы сгореть дотла, а совсем даже наоборот... Завтра под парок и обговорим подробности.

Назавтра Володя Хайкин появился точно в назначенное время – все с теми же (или такими же?) симпатичными слушательницами, как и в первый раз, – «надо оттянуться».Но главное – с готовой схемой,по которой и действительно можно было продать Дубинки, боже упаси, не ему, но тем людям, кому это надо.

При этом он знал и кто эти люди, и как сделать, чтобы им стало надо,и даже где им взять деньги, а главное – что они с этого будут иметь.

схема

Схема была проста до головокружения. По какой-то сделке Хайкин задолжал... – тсс-сс...– самому Павлу Павловичу Титюне (не лично, разумеется, а одному из его подопечных ведомств) баснословную сумму, которую он отдавать отнюдь не собирался и которой от него никто и не ждал, но которую отдать надо бы,что сделать Хайкин даже готов, но только, если будет уверен, что ее не всюукрадут. Так вот, теперь он деньги отдаст. Но, выставив условие, что половина из них уйдет на покупку Дубинок, которые затем будут переданы ведомству Павла Павловича «безвозмездно». При этом вторая половина осядет в карманах «любителей ветряков и прочей старины», поделенная между ними, как и любая «дельта».

– В том-то и фокус, – пояснил Володя Хайкин, – чтобы все были довольны и каждый получил немножко того, чего ему так хотелось бы, даже если ему это и не совсем положено.

Дудинскас, таким образом, получил бы немножечко денег и зачем-то ему так нужную свободу, Батькедосталась бы полная сатисфакция за причиненную ему обиду и такая приятная возможность пригласить к себе хоть всех мазанных йодом послов в эти Дубинки, раз они им так понравились. А ему, Володе Хайкину, досталось бы немножко простой человеческой радости оттого, что свои деньги он не просто выбросил, а так сразу помог стольким, по-разному хорошим людям.

не надо валять дурака

Но когда Виктор Евгеньевич уже был на все согласен, Володя Хайкин вдруг принялся подробно его расспрашивать про типографию и производство ценных бумаг:

– Я ведь не мальчик, я понимаю, что столько денег, сколько ты здесь закопал, надо было сначала где-то заработать.

Выслушав Виктора Евгеньевича внимательно и не перебивая, Хайкин задумчиво сказал:

– Жизнь научила меня кое-что понимать. И я сразу понял, как ты ценишь эту свою цацку, которую ты так остроумно называешь Дубинки.Но я человек, не только понимающий жизнь, но еще и честный. Поэтому я не могу не спросить себя: а зачем же ему продавать эти Дубинки, если он их так ценит?

Володя Хайкин помолчал. Потом резюмировал:

– На самом деле ваши дела не так уж плохи, они стоят того, чтобы ими заниматься. И я знаю, что тебе нужно сделать, чтобы, как ты говоришь, выкарабкаться. Тебе ничего не надо продавать, тебе просто надо не валять дурака. Я не знаю, почему я так хорошо к тебе отношусь, но, мне кажется, что у меня даже есть для тебя головокружительный план.

глава 3
постановка задачи

Собственно, это был и не план даже, а скорее замысел комбинации.

пусть они себе радуются

– Вы все умеете делать хорошо, – говорил Володя Хайкин, забыв, что в бане они собирались оттянуться,– потому что вы умны и интеллигентны. Но сложенные вместе эти такие положительные качества дают вам отрицательный результат. Я понял, в чем ваша главная беда. Онивас все время сцапывают. Как только вы что-нибудь придумаете, они сцапывают это себе. Вы наивны, как эти девочки, они вас и делают.Они вас гораздо сильнее, за ними государство и целая власть. Мы не будем говорить сейчас, какая это власть. Ты все правильно понимаешь, что мы не в балете и не выбираем себе начальников, даже когда идем на выборы... Тогда у вас остается только одна возможность, она всегда остается у умных,когда они сталкиваются с сильными.Быть их умнее, чем они вас сильнее.

От такого удачного оборота Дудинскас засмеялся.

– Да, да, – сказал Хайкин улыбнувшись. – Умный не лезет играть в наперстки, если знает, что там ничего нет... Зато он может сыграть в поддавки. Они хотят взять все ваши шашки? Пускай они их и берут. И пусть они себе радуются... При этом пусть они не знают только одной мелочи: пусть они только не догадываются, что вы от этого радуетесь еще больше. Потому что вы играете с ними тоже, но – не дай бог им это знать – играете вы в поддавки.

постановка задачи

– Теперь о главном, – сказал Хайкин. – Для нашей, будем так надеяться, успешной игры нам пока не хватает придумки,чтобы нам было что им предложить... При этом мы помним, что придумок должно быть две: одна маленькая и одна такая большая, чтобы она была заметная. Сейчас я расскажу тебе, какой должна быть большая, хотя ты это знаешь лучше меня и сразу сможешь все сочинить, как только мы кое-что сформулируем, чтобы понять, чего ты хочешь и зачем это тебе нужно... Ну а маленькая... она придет потом. Итак...

Итак, идея должна быть настолько остроумна и заманчива, чтобы для ее поддержки хватило и десяти процентов созидательного начала в любом чинуше.

– Очень правильно ты все понимаешь, – сказал Володя Хайкин, – особенно про коридор, куда надо заводить их всех, как овечек. Пусть наш чинуша, как ты его называешь, живет себе жлобом, если ему так нравится, но когда он даже нехотявидит, что государству что-то оченьнужно, а ему это совсемне тяжело, и единственное, чего от него требуют, так это согласиться, он и соглашается – пусть ему государственный интерес, как очень остроумно говорится, совсем до фени,пусть у него и своих интересов хватает, разумеется, более важных. Вот, пожалуй, и вся наша пара пустяков, которым не хватает только...

Володя Хайкин наконец повернулся к полусонным слушательницам, окончательно разомлевшим от наскучивших разговоров, разнообразных закусок, пива, водки и соленых огурцов, которые здесь всем рекомендовали употреблять, намазывая медом.

вот и придумалось

В «Артефакте» Дудинскас появился с новыми настроениями.

Георгий Викторович, вскинув голову от бумаг, начал с полуслова, будто Виктор Евгеньевич не пропадал неделю, а всего-то и выскочил на минутку:

– У нас и с цифрами ничего не выходит. Ты мне все же объясни: как ты собираешься обеспечить загрузку твоих машин?

Виктор Евгеньевич оживился. Похоже, соратники перегорели и уже готовы начинать.

– Я же сказал: в проекте будут участвовать все коммерческие банки.

– Этого мало. Мы посчитали: мощности новой техники хватило бы, чтобы обеспечить бланковой продукцией не то что все банки, но и вообще всю Республику.

– Ну и обеспечим...

– Ничего ты не обеспечишь, – Станков снова затормозил. – Потому что завтра Спецзнак купит такое же, как у нас, оборудование. Они истратят на него втрое больше денег, чем мы, и вдвое больше, чем вообще надо. На это им начихать – деньги чужие, причем не партнеров, которым их пришлось бы возвращать, а государственные, с которых они просто получат свою «дельту» [68]68
  По сложившейся практике при поставке импортного оборудования государственным предприятиям фирма-поставщик проплачивает посреднику от десяти до двадцати процентов его полной стоимости, разумеется, неучтенным налом. Таким «посредником» обычно и выступает руководство отрасли (реже предприятия), закупающей оборудование. Чем выше цена, тем больше «дельта».


[Закрыть]. И плевать им на то, что никому это не нужно, что и наших мощностей на всю Республику хватило бы с лихвой... А потом они разошлют во все инстанции письма, запрещающие размешать у нас заказы. А лицензию у нас заберут. Тем более что ее и забирать не надо. К концу года срок ее действия истечет. Что ты тогда будешь делать со всем своим металлоломом?

– Подожди, подожди... Именно этим мы, пожалуй, и займемся. Именно всю Республику, именно обеспечим.

Гоша Станков еще что-то говорил для него очень важное, но Дудинскас его не слушал.

По селектору он уже попросил Надежду Петровну срочно найти ему Хайкина. Хоть из-под земли. И, оставив Станкова в растерянном недоумении, заскочил в свой кабинет, захватил бумаги и умчался в министерство.

защитник отечества

Заместитель министра Григорий Владимирович Галков и при новой власти курировалСпецзнак. Как и раньше, он был «озабочен» развитием отрасли, отчего частникиза ее пределами его не интересовали.

– Вы хотите работать? – спросил Галков, нетерпеливо выслушав Дудинскаса. – А кто вам, собственно, мешает?

И озабоченно глянул на часы.

– Мешаете вы, точнее, отсутствие лицензии, которую вы нам не выдаете и не хотите выдавать.

– У вас же есть лицензия. До конца года еще далеко... Придет время – рассмотрим, примем решение, сообщим.

– Но мы же не можем так! Мне надо закупать оборудование, набирать и обучать людей, осваивать технологию...

– Это ваши проблемы. Закупайте, обучайте, осваивайте. Нас, то есть государство, это не касается.

– Но где гарантия, что вы нас не прихлопнете? Вы посмотрите, сколько денег мы приносим в вашу казну... Да и потребности в бланках худо-бедно закрываем.

Пополнение казны Галкова не занимало.

– Возможно, в ваших услугах в скором будущем мы не будем нуждаться. Вопрос закупки оборудования для Спецзнака практически уже решен...

лицензия будет

Так может себя вести только заяц, зная, что в тамбуре у него лев.

Галков, оказывается, знал то, о чем не догадывался Дудинскас, он знал, какой справки «Артефакту» все равноне хватит для получения лицензии. Нужно еще было заключение КГБ, выдать которое на «закрытое» производство там могли, только если бы в «Артефакте» был режимно-секрет-ныйотдел. А создать такой отдел могло только само КГБ, разумеется, не по своей инициативе, а по ходатайству Спецзнака, с разрешения Галкова. В таком замкнутом круге Григорий Владимирович чувствовал себя уверенно и спокойно, как дрессированный морж в бассейне.

– Это хорошо, что интересы Пал Палыча и Слабостарова столкнулись, – сказал Дудинскас, вернувшись к Станкову и пригласив Ольгу Валентиновну, – пусть грызутся, нам это только на руку. А мы подбросим им еще один жирный кусок.

– А лицензия? – спросил Станков безнадежно.

– Лицензия будет. Григорий Владимирович Галков и не догадывается, как он нам помогает, создавая трудности в ее получении и вырубая конкурентов.

Станков с Ольгой Валентиновной молчали.

Сминая недоверие, так и написанное на их лицах, он добавил:

– Считайте, что лицензия у нас уже есть. Но я не собираюсь ее у них клянчить. Мы предложим им такое, что вопрос, давать ее нам или нет, даже не будет обсуждаться.

Виктор Евгеньевич действительно кое-что придумал. Когда вошла Надежда Петровна и обрадованно доложила, что ей, наконец, удалось связаться с Владимиром Моисеевичем Хайкиным, он буквально вырвал у нее трубку радиотелефона.

– Надо встретиться, – сказал он, услышав слегка поскрипывающий голос своего крутого наставника. – И как Можно быстрее!

– Если ты в Белокаменной, заходи, – пошутил тот. – Ты просто скажи мне, что придумка у тебя уже есть и добавь еще только одну пару слов: как это будет называться?

– Три слова.

– Хорошо, три даже лучше. Итак?

– Единый Документооборот Государства.

– Спасибо. Это очень хорошо звучит и вполне нам подходит.