Текст книги "Свидетельница (СИ)"

Автор книги: Ева Франк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 47 страниц)

– Мисс Остин? – учитель остановился в нескольких шагах от неё. – Если не ошибаюсь, она и провожала тебя к мадам Брукс. Неужели тебе не пришло в голову попросить её сразу?

Чёрт! Он подловил её! Ведь Натали действительно была с ней достаточно времени. И что сказать в оправдание? Будешь прекрасно, если Альбус поймёт, что с её спиной всё в порядке. У него появится ещё больше подозрений и поводов проникнуть в её голову!

– Ой… Точно! – с силой хлопнув себя по лбу, когтевранка поморщилась, искренне надеясь, что это выглядит хоть капельку правдоподобным. – Я просто тогда слишком устала, а ещё мадам Брукс всё осматривала меня и… Как-то сначала не пришло в голову. А сейчас уроки, я знаю, но ждать крайне тяжело. Ради получения знаний ненадолго вышла… К счастью, мадам Брукс очень помогла мне с ранением, и теперь я чувствую себя гораздо лучше.

– Неужели наша целительница разрешила покинуть пределы крыла? – она уже видела складки на его лбу.

Молчание начинало затягиваться.

– Ну… Вообще я не совсем… – звон колокола оповестил об окончании урока. На счастье, они находились на этаже, где было полно классов, и многие двери уже распахивались неугомонными студентами. Стоило ей подождать, пока всё утрясётся? – Ну ладно, я пойду обратно.

Весело помахав рукой Альбусу, которого почти скрыла толпа, Ева, чувствуя триумф, бегом ринулась в больничное крыло. Придётся найти правдоподобное объяснение, почему у неё больше не было раны.

***

Как оказалось, мадам Брукс не стала её расспрашивать про подробности чудесного исцеления, что было крайне странно. Может, женщина была просто рада, что студентка идёт на поправку… или уже полностью выздоровела.

Однако весь остаток дня девушке пришлось пролежать в постели под её строгим надзором, будто лишняя ходьба и какие-то ещё мыслительные или физические нагрузки могли способствовать ухудшению её самочувствия. Именно тогда Ева и пожалела, что не направилась сначала обратно в выручай-комнату. А сейчас её волшебная палочка так и валяется неизвестно где. На самом деле, девушке было трудно признать, что не пошла она на поиски сразу из-за возможности встретить Тома. Так скоро у неё не было сил видеть его, говорить. После её побега от неё он наверняка потребует объяснений. Ох, если бы только разобраться самой во всём, понять… Ей нужно знать, зачем ему нужна диадема Когтеврана. Как и раньше, Ева чувствовала, что простое украшение, пусть и с волшебной особенностью, способно раскрыть все карты.

Глубокой ночью когтевранке не спалось. Мысли, словно мелкие иглы, впивались в мозг, мешали расслабиться, и когтевранка, окончательно свыкнувшись с бессоницей, резко скинула с себя слишком тёплое одеяло и привстала на кровати, устремив ничего не выражающий взгляд куда-то в пространство. Те немногие соседи по палате давно спали. Как же она сейчас им завидовала.

Они могли не думать ни о чём серьёзном, кроме экзаменов. Экзамены… Волновалась ли по-настоящему девушка, на что сдаст Ж.А.Б.А. ? Кажется, уже как много месяцев полное безразличие как к своей профессии, так и к результатам итоговой проверки испытывала она. Никогда, никогда раньше Ева не думала, что есть в жизни вещи, способные крушить тебя изнутри, когда внешне ты выглядишь обычной студенткой Хогвартса.

Всё больше не будет прежним. Она не будет прежней. Уже давным-давно Ева забыла, когда была искренней с друзьями. Смогли бы они продолжить общение с ней, узнай о том, с кем она связалась, что совершила сама? На их бы месте Ева старалась держаться как можно дальше от себя. Вот только это невозможно, учитывая, что пока по законам магии нельзя на время отделиться от своего тела или даже забыть о его существовании.

Оборотное зелье? Нет, слишком много затрат и траты времени. Да и зачем? Это уж точно не выход. Но как тогда жить дальше? У неё нет целей. Больше нет.

Ева имела только разочарование и угрозу погубить себя окончательно. Что за ерунда? Разве может у семнадцатилетней девчонки не остаться ничего, для чего можно было спокойно жить?

Рано или поздно тебе придётся погрузиться в настоящую жизнь. Звучит так, словно приговор. Но это сказал ей Грин-де-Вальд. Он хоть и был таким же сумасшедшим, но не как Кристофер. Что если тёмный маг догадывался о подобном развитии событий, и все его речи про её потенциал и… неуверенность в её вечной стойкости были обращены, скорее, к будущей Еве, той, что сейчас нервно заламывает руки и судорожно вздыхает, не находя себе место?

Совсем скоро правда предстанет и перед тобой, без мишуры и декораций.

Без мишуры и декораций.

Это так… точно сказано, что Ева начинала подозревать о том, что грин-де-Вальд прекрасно знал обо всех делах Тома, только ей счел нужным не рассказывать. Или тогда маг имел в виду конкретно правду магического мира, а не проблем подростков? Правда, Тома сложно назвать подростком. Его поведение, манеры, стремления далеко не наивно-детские, как это обычно бывает. Кто же такой на самом деле Том Реддл?

Этот вопрос она практически произнесла вслух и испуганно огляделась, надеясь на то, что никто не вздумал проснуться наблюдать за ней.

За окном была метель, но когтевранка не испытывала холода, наоборот, жар становился сильнее, будто лихорадка. Ей не хотелось думать, что это всё из-за мыслей о Реддле, слишком частых переживаний и догадок. А ещё метаний из стороны в сторону. Так не может продолжаться бесконечно. Она должна принять решение. Но сначала нужно раскопать хоть крошечную деталь о способе того, как наследник Слизерина хочет быть бессмертным.

Это против законов природы. Каждый рождается, стареет и умирает. Как ему удалось их обойти?

Ева сама не поняла, как встала с постели и проскользнула в пустынный коридор, который освещал лишь один единственный факел. Видимо, сегодня учителя решили, что незачем расходовать огонь. Все должны быть обязательно в своих гостиных. Ей не было известно, что же конкретно Диппет сказал учащимся про Кристофера, предприняли ли они какие-то меры, но точно было одно: все их попытки защитить учеников от похищения были бессмысленно. Во-первых, Кристофер проник в школу ещё днём и неизвестно, ушёл ли он. А во-вторых, похищения всё равно не случится. Ева была той «избранной». И почему всегда всё перепадает ей? Почем у Хейтон так заинтересовался девушкой? Она же… обычная. Со своими тайнами, но обычная. Каждый человек что-то скрывает, и это и есть однообразие человечества.

Заранее накинув ещё в Больничном крыле на себя маггловскую куртку, дабы не замёрзнуть в продуваемых коридорах, Ева тихо, но быстро добралась до библиотеки. Она в любой момент была готова встретить учителей или завхоза, что охраняли бы стены школы от опасности, но не была на такое и намёка. Хотя не стоит исключать возможность охранять ворота Хогвартса. Так будет проще остановить врагов, не так ли? Да и на школу наложен защитный барьер… Жаль, они не знают его бесполезность. Ну ведь как-то же Хейтону удалось прийти к ней незамеченным!

Ева затаила дыхание, осторожно перешагивая порог библиотеки. Мадам Минлет могла иногда оставаться здесь на долгие часы, чтобы разложить книги или просмотреть документы. Что сказать, если женщина её увидит?

Собственное сердце мешало услышать малейший признак на присутствие библиотекарши. Щурясь в темноте, девушке пришлось опираться о ближайшие столы и полки с книгами, дабы не споткнуться и не наделать шума, способного разбудить всю школу. Здесь были погашены факелы, а это значит, что Минлет всё-таки нет. О, неужели наконец на стороне Франк везение?

Задача несколько упрощена. Остаётся так же тихо дойти до Запретной секции, а там уже будет видно.

Несколько мгновений простояв на одном месте, когтевранка двинулась дальше в путь. Про себя то и дело повторяла: «от этого зависит мой следующий шаг». Ей не хотелось думать, что она искала любые способы оттянуть момент, когда придётся решать. Проще найти оправдание.

Решётка противно скрипнула, резанув по ушам. И кто вообще поставил вместо простой двери эту штуковину?! Впрочем, кажется, никто не бежит к ней с криками: «Нарушитель!», а значит, всё по-прежнему идёт по плану, который девушка продумала буквально за минуту. Точнее, решение найти что-нибудь в библиотеке пришло ей в голове ещё в постели, ну, а подробные шаги непосредственно в самой библиотеке. Нда, на разведку её точно никто не отправит.

Примерно девушка представляла, что искать. Если, конечно, Том читал про способ к бессмертию вообще в школьных источниках. Но почему бы и нет? Ей не нужна подробная инструкция. Ева хотела всего лишь иметь представление, во что ввязался Том.

Половицы словно не хотели пускать ученицу и часто скрипели, выдавая её присутствие. Но Ева старалась не поддаваться страху и упорно шла к полке, где, если не изменяет её память, хранились одни из самых запрещённых и тёмных книг.

На небольшом столе стояла лампа, свет в которой уже потух. Что ж, палочки у неё не было, а идти ночью в выручай-комнату было уже поздно – в любой момент сюда может явиться Минлет. Наклонившись, она зажгла лампу, перед этим заметив, что стекло было ещё тёплым. Что бы это значило?

Кто-то уже был здесь. И причём недавно. Но… насколько недавно?

Не желая больше медлить, Франк поспешила к поискам нужной книги. Благодаря свету можно было теперь читать, что написано на корешках, однако порой попадались очень странные название, типа: «Пучина крови», «Искусство контроля над собой». Подобные фразочки имели несколько смыслов, так что приходилось поочерёдно вытаскивать тяжёлые и пыльные тома. Открывала их Ева мучительно медленно, потому что знала о некоторых особенностях книгах про тёмную магию: любая могла либо закричать, либо проклясть человека. Как-то Ева слышала от однокурсников, что была такая книга, из которой в буквальном смысле вылез монстр и едва не убил студента, если бы не Минлет, застукавшая нарушителя правил вовремя. Хотя, возможно, слова про живого монстра были преувеличением .

Устало вздохнула. Нет, лучше не пытаться перечитывать каждую книгу. У неё должна быть одна зацепка, по которой, в конце концов, отыщется нужная информация. Задумчиво нахмурившись, девушка постукивала ногтём по поверхности полки.

Предмет. Диадема. Очевидно, что Том собирается как-то использовать драгоценность. И вариант о желании стать умнее исключается. Тогда что?

Скорее, машинально, чем обдуманно, Ева вытащила самую дальнюю книгу из общей кучи. Простая, чёрная, страницы не столь желты, как у остальных. Видимо, её читали реже. Было странно то, что книга, кроме красноватого узора в середине, не имела названия, от чего походила на записную книжку. Это заставило когтевранку ещё больше быть осторожной. Открывать и вовсе она страшилась её. Неизвестность таит в себе опасность.

Долго колебавшись, наконец сделала над собой усилие и резко распахнула книгу, наткнувшись удачно на содержание.

Понятие бессмертия… 3

Крестражи…. 56

Способы… 72

Предупреждения… 100

Дальше читать не было смысла. Она неотрывно глядела на одно слово – крестражи. Где-то это Ева уже слышала… Но где?

Очевидно, что здесь должны быть ответы на большинство её вопросов.

Несколько раз прислушиваясь к звукам снаружи и не уловив ничего подозрительного, когтевранка села на стул, ближе к лампе, и углубилась в чтение о тех самых крестражах. Поначалу она не была удивлена жутким картинкам на некоторых страницах, ибо таких произведений искусства было полным полно в других томах. Однако текст ужасал больше.

Лицо девушки бледнело всё больше после каждой прочитанной строчки. Она читала и читала, забывая про реальность. Это было не то, чтобы увлекательно, но, скорее, жутко, а тем завораживающе. Почему вообще эту книгу поместили в Запретную секцию? Её вообще следует убрать отсюда!

Вздрогнув от нового написанного ужаса, Ева тяжело выдохнула, пытаясь не верить тому, что Том создаёт именно крестражи.

Хотя всё совпадает. Всё. Диадема – вещь, и убийство его семьи… Именно тогда Том выглядел странным, пугающим. В книге писалось о том, что после разрыва души возможны временные сбои в человечности. А если продолжать создавать всё больше крестражей, то она и вовсе умрёт в Томе.

Сколько уже он создал??

– Что ты здесь делаешь?

Ева резко подскочила со своего места и испуганно глядела на Тома, стоявшего в тени. Он что, стоял здесь давно и наблюдал за ней?!

– Я… Я хотела тебя найти и… – оправдание не находилось наиболее достоверное. Нервы могли сдать в любую секунду. – Ты не видел м-мою волшебную… палочку?

Да, она умеет выбирать подходящий момент для этого! Просто гений, ничего не скажешь.

– Она у меня, – сухо ответил парень и вытащил из кармана своей мантии атрибут, а затем положил на стол между ними. Ева было сделала шаг, чтобы забрать свою палочку, но слизеринец хмуро посмотрел на неё, от чего желание тут же пропало. – Что ж, ты зря времени не теряешь.

– О чём ты говоришь?

Он знает. Он понял, что она успела прочитать достаточно, чтобы понять все его загадки. Почему Ева сразу не призналась? Наверное, потому что… боялась. Его.

Чувствуя, как холод окутывает тело, она поспешно отвела взгляд, не понимая, зол парень на неё или нет.

– Ты знаешь. Скорее, я должен задать тебе похожий вопрос. О чём ты подумала, когда читала это? Я, конечно, могу прочесть это в твоей голове, но я хочу, чтобы ты сама сказала мне.

Говорить ему правду… было трудно. И стыдно. Именно поэтому Ева молчала, хоть и предпринимала попытку заговорить. Если он ещё мог что-то чувствовать, то её слова могли причинить ему боль. А его боль была её болью.

– Ева, – намного тише обычного произнёс Реддл, подавив тяжёлый вздох. – Скажи.

На секунду ей почудилось, что за маской безразличия и жестокости таится прежний, её Том, который был с ней в выручай-комнате. Но она ошиблась. В его голосе был уловим приказ.

– Хорошо. Я не могла поверить. Не хотела. Но дело даже не в крестражах, Том. Я не препятствую тебе быть бессмертным. Но ты… Разве последствия, – она ткнула пальцем в открытую книгу на столе, – разве тебя не волнует потеря человечности?

– Волнует? – откровенно удивившись, Том посмотрел на неё, как на недоразвитую. – Ева, какого чёрта я должен беспокоиться о том, что делает меня слабым?

– Слабым?.. – севшим голосом переспросила девушка и неверяще воскликнула: – Тогда зачем ты вообще всё рассказал мне?! Зачем? – её вопрос повис в тишине. – Я ведь делаю тебя слабой.

– С чего ты взяла?

– Я… Но ты… – он поставил под сомнение её утверждение, что поставило когтевранку в тупик. Что происходит? – Я просто думала, что…

– Что я люблю тебя? – слово «люблю» Том произнёс так, как будто это было самое отвратительное на свете. – Не будь такой наивной. Я никогда бы не поддался любви. Ты – всего лишь недоразумение, свалившееся на мою голову!

Она не верила своим ушам. Широко распахнув глаза, глядела на него и молчала. Что-то лишило её способности говорить, и только горечь внутри свидетельствовала о том что когтевранка всё ещё жива, она дышит, она не восковая кукла, застывшая в одной эмоции.

– Тогда почему я всё ещё жива? – у неё было много вопросов, но сил хватило на озвучивание одного.

Том долго не думал над ответом, но сразу отвечать не стал. При свете лампы черты лица казались заострёнными, а цвет бледнее. Только синие глаза излучали не только отражённый огонёк, но и то ли секундную тоску, то ли горькую насмешку.

– Потому что ты любишь меня. Всегда полезно окружить себя такими, как ты.

– Ложь!

– О, – растянув губы в сладкой улыбке, слизеринец злорадно прошептал: – Я задел твои чувства? Как бестактно с моей стороны. Но… правда за правду, Ева.

Необходимо было держать себя в руках. Не поддаваться боли. Он лжёт. Это не может быть правдой!

– Тогда сотри мне память, или я ухожу с твоего пути.

Неужели она это сказала? Ева ведь не могла… Но было уже поздно. Знание о крестражах не так поразило её, как тот факт, что Том не считает её даже за близкого человека. Чего уж тут говорить про любовь.

Выжидательно смотря на него, она сделала один шаг вперёд. Ничего не произошло. Ещё шаг – без результатов. Ева почти была возмущена. Она была согласна на стирания памяти! Почему он ничего не делает?!

Реддл не стал ей мешать, а отстранёно наблюдал, как девушка, поджав губы, хватает палочку и, больше не глядя на молодого человека, бросается вон.

========== Эпилог ==========

Тяжело. Тяжело жить и делать вид, что всё прекрасно. После последнего разговора с Томом прошло ровно два месяца, но ничего не изменилось в лучшую сторону. К сожалению, в ней было достаточно гордости, которая мешала забыть обо всех его обидных словах и подойти к нему. Конечно, она не знала наверняка, действительно ли Том использовал её. Сердце отказывалось верить, а разум твердил совершенно другое. Так чему же верить больше?

Ева пыталась отвлечь себя за подготовкой к экзаменам. Экзамены… Да кому они нужны вообще? Пока все вокруг с каждым днём сильнее волновались, причитая чуть ли не до слёз, когтевранка с каменным лицом шла мимо, даже не силясь понять причину стольких истерик. Наверное, ей и не удалось бы. Никто из студентов не познал и половины бед, что валятся на её голову. Отвратительное чувство одиночества настигало сознание, стоило войти в Большой зал и по привычке бросить взгляд на стол Слизерина. И даже если Тома там не было – всё равно приступ отчаяния и новой порции боли никогда не забывал навестить её.

Неужели она и правда хотела именно этого – не быть с Томом? Нет. Нет! Возможно, тогда бы Ева и сгоряча сказала бы юноше что-нибудь и тоже ушла, но наверняка уже через день не выдержала и вернулась, смирившись с тем, что погружение во тьму неизбежно. Тьма и так в ней, хотя Ева не замечает.

Однако Ева не вернётся к нему через пару часов. Потому что он не любит её. Использует. Или всё же это он сам себя обманывает?..

Как же хочется исчезнуть. Боже, почему так трудно жить? Каждый прожитый день является для неё подвигом. И каждое утро она просыпается с мыслью, что сегодня, именно сегодня Том опровергнет свои последние слова и скажет то, чего она желала услышать уже так долго. Что… она ему немного, но дорога. Пусть хоть этот малейший признак привязанности – без разницы. Это даст ей второе дыхание, поможет взбодриться и жить с новой охотой. Жить, а не существовать в виде заурядного студента.

– Эй, Ева! – парень Натали – Джеймс Уизли – лениво позвал её, сидя за столом своего факультета. Экзамены вот-вот должны были наступить, так что студентам пятых и седьмых курсов разрешалось заниматься и в зале, когда пройдёт обед. – Не подскажешь, в какой книге написана дата рождения Мэрлина?

– Джеймс! – Остин столь резко откликнулась, что Ева лишь безжизненно пожала плечами и уткнулась в свой пустой пергамент, где должно было быть написано немало определений. – Как можно такое не знать?!

Послышались тихие смешки, но большинство даже не улыбнулись, потому что были слишком погружены в подготовку. Через неделю у Евы и остального седьмого курса должен был состояться экзамен по трансфигурации. Раньше, может, девушка и не испытывала особых трудностей в этой сфере, но после близкого знакомства с Томом, всеми этими попытками обмануть окружающих, Ева мало-помалу перестала серьёзно относиться к урокам профессора Дамблдора и больше была увлечена рисованием в тетради или переглядками с самим Альбусом, который, несомненно, догадывался о том, что когтевранка теряет нить его рассуждений, но почему-то всегда молчал. Быть может, хотел внушить ей чувство безопасности, чтобы потом ворваться в разум так же внезапно, как и в первый раз.

В руках уже несколько минут было крепко стиснуто перо, так что, взглянув на него, Франк поспешно откинула его в сторону – кончик его был безнадёжно сломан. Ей не хотелось ничего писать. Ни по делу, ни просто так. Как сдаст экзамены – так сдаст. Какой смысл жить с хорошим результатами, если… Она в действительности не нужна Тому?

Быстро проморгав слёзы, Ева тяжело выдохнула, всеми силами мысленно уговаривая себя успокоиться. Плакать в столь людном месте есть самая большая глупость за последние недели. По правде говоря, ничего, кроме унылых уроков, одиночества в библиотеке и прогулок по окрестностям Хогвартса, что давно очистились от снега и наполнились сочной зелёной травой с полевыми цветами, не было интересного.

Синие глаза она могла узнать серди сотен других. Он смотрел на неё. На неё. Впервые, пожалуй, за всё это время, что кажется вечностью. Ева искала в его взгляде любой намёк на какой-то раскаяние, теплоту или хотя бы снисхождение.

– Ева…

Опять Джеймс лезет с вопросами к ней, тем самым не дав ей возможности успеть понять, действительно ли Том смотрел на неё, как на пустоту. Натали уже ушла в гостиную, так что больше некому было спасать Франк. Радоваться ли тому, что Уизли больше не относился к ней скептически, а даже был неким… другом? В другой любой момент девушка была бы счастлива. А сейчас… приходится через силу разговаривать с той же Натали. Любое общество было мукой для когтевранки.

Если… всё-таки подойти к нему? Если попросить поговорить наедине, то Том ведь наверняка назовёт её глупой девчонкой, но покажет, что до сих пор она для него что-то значит. Она не могла верить, что то, что произошло в выручай-комнате, было для него не больше, чем вчерашний дождь. Нет. Нет.

Но это уверенное «нет» с каждой неделей теряло свою твёрдость. Франк чувствовала, как нервы сдают всё чаще, и желание просто уткнуться лицом в ладони и порыдать посещает её чаще. Но разве слезами поможешь проблеме? Жалость у Реддла не вызвать. Она знала это.

Жалость – простое человеческое чувство, которое присуще нормальному человеку. Но вдруг если Том не ощущал подобного, то и подобие любви не способно охватить его? Обман? Но почему?! Нет! Нет… Нет.

Ева резко захлопнула свою тетрадь и, игнорируя очередной вопрос Уизли, стремительно направилась к столу Слизерина. Если она не попробует сейчас, то потом уже шанса может не быть всё узнать. Пусть он прямо скажет ей, что не любит её.

Тогда ведь он не сказал. Просто… Подвёрг её утверждение сомнению.

– Том!

Хриплым от долгого молчания голосом позвала его девушка и застыла в нескольких шагах от его стола. Все слизеринцы уставились на неё, как на пришельца. До этого ей не приходилось много сталкиваться с их издевательствами, но это было чистое везение – главной проблемой была Беллатриса, которая ранее не встречалась напрямую с на её пути.

– Полукровка, что тебе? – презрительно усмехнувшись, Беллатриса распрямила плечи и подняла голову вверх, глядя на студентку свысока, словно та была домовым эльфом. – Маленькая девочка не может справиться с подготовкой? Осмелилась просить помощи у Тома?

Её умение переворачивать всё с ног на голову поражало когтевранку. Нахмурившись и со злостью посмотрев на Блэк, Ева промолчала – её отвлёк голос.

– Ева?

О, господи, как она давно не слышала своего имени из его уст! Это был словно… глоток холодной воды, освежающей воды, дающей силу, бодрость, жизнь.

Она едва сдерживалась от улыбки. Как же хотелось прямо сейчас подойти к нему вплотную, прикоснуться к его лицу, вспомнить, какой он холодный.

– Я хотела… Я… – утихнув, девушка почувствовала себя неловко под прицелом стольких пар глаз. Кажется, даже другие факультеты теперь повернулись в их сторону.

– Не могла бы ты побыстрее? – вежливо, но в то же время сухо поторопил её Реддл, глядя даже не в её глаза, а на соседов-слизеринцев. Будто Ева и для него была никем…

Почему?!

– Нет. Ничего. – Голос казался чужим – насколько он был полон боли, способной изменить и покалечить любого. – Извини за беспокойство.

Она не знала, почему отступила в самый решающий момент. Когда до знания правды было рукой подать, Ева не смогла. И дело было не в давлении Беллатрисы. Возможно, она поняла всё и без своего вопроса.

Желание вернуть прошлое, раскаяться и получить в ответ то же самое было невозможным.

***

1954 год.

Большая часть дня была без особых приключений. На работу вызовов не поступало, а Кристофер, несмотря на их «общее» дело, а именно – мракоборство, не удосужился появиться на обед. Возможно, в министерстве и правда были какие-то особые дела, занимающие много времени, но не требующие присутствия девушки.

Ева быстро глянула в зеркало и поправила свои волосы, которые почти доходили до плеч. Иногда она вспоминала те былые дни, когда возилась за расчёсыванием длинной копны. Но желание вернуть прежнюю причёску ни разу не появилось. Если бы она сделала это, то снова стала бы когтевранкой Евой Франк. Студенткой. Той, что вечно бегала за Томом Реддлом, надеясь на мечты. Сейчас всё давно изменилось.

После того как Хейтона оправдали – видимо, его связи повлияли – а Грин-де-Вальда наконец благодаря Дамблдору отправили в его же тюрьму, жизнь вернулась в прежнее русло. Это, в какой-то степени, помогало Еве справиться с прошлым, найти с ним компромисс и переключиться на настоящее. Она почти не вспоминала Тома, Абрахаса, Друэллу… С последней, к сожалению, связь была утеряна. Или, возможно, сам Том не пожелал продолжения их общения. Но с Натали дружба была до сих пор. Всё-таки не все школьные друзья после вступления во взрослую жизнь перестают быть друзьями.

Рассказывала ли Ева кому-то начистоту обо всём, что было между ней и Томом? Нет. Она чётко решила для себя, что возвращаться лишний раз в те минуты было не лучшей идеей. Зачем портить себе настроение и ту жажду жить, которое только спустя пару лет после Хогвартса появилась у неё? Наверное, только Кристофер, что каким-то образом смог добиться её расположения, поклявшись более не пытаться захватить власть над магглов, заставил её почувствовать крошечную частичку счастья. Ева понимала, что не будет больше истинного счастья, но её устраивало и это.

Звук из камина заставил её отвернуться от вида Темзы из окна и улыбнуться, когда Кристофер собственной персоной вышел к ней.

– Сожалею, но я пришёл сюда не только для того, чтобы повидаться, – он мягко прикоснулся к её губам и, борясь с желанием продолжить и долгом, наконец оторвался от неё и, проведя ладонью по щеке девушки, проговорил: – Нужна твоя помощь.

– И что на этот раз? – она уж надеялась на полный свободный день. Точнее, уже приближался вечер. – Неужели снова нападение на магглов?

Кристофер неохотно кивнул, на миг горько усмехнулся и помрачнел. Иногда она видела в нём того преданного сторонника Грин-де-Вальда, но старалась не придавать этому значение. Хотя любой дурак бы понял, что Крис ступил на правильный путь только из-за поражения Геллерта. Теперь у него не было поддержки, и большинство остальных преступников давно сидели в Азкабане.

Когда начались первые редкие нападения на магглов, Кристофер заметно оживился и был первым из добровольцев для отправки на поле боя. Он надеялся, что это был Геллерт. Хотел верить. И Ева сама подумывала о верности его предположения, но это был кто-то другой. Определённо.

Самый главный факт – это то, что противники были в масках, отражающих всё вокруг, точно зеркала. И другое: над местом преступления всегда присутствовала странная зеленоватая метка в виде черепа и змеи, выползающей из его рта. Никому не удавалось вспомнить ранее этот знак, а значит, действовал совершенно новый враг, причём умный. Он не появлялся лично в боях с мракоборцами. Только лишь, вероятно, в случае поражения его людей, выходил из тени и стирал память всем противникам. Это были предположения – ведь стирать мог кто угодно. Однако многие ставили под сомнения умение каждого преступника за долю секунды стереть память дюжине сильным волшебникам.

– Сколько их? – девушка быстро приблизилась к покоившейся мантии на диване и начала накидывать её на себя.

– Около двадцати пяти. В этот раз они взяли деревню. Просто истребляют людей прежде, чем те смогут позвать на помощь.

– Что ж, – как можно бодрее застегнув пуговицу, Ева улыбнулась мужчине: несмотря на то, что ему уже было за тридцать, черты лица оставались почти как и раньше молодыми, – может, нам удастся в этот раз успеть, если я буду с вами.

До этого Кристофер не позволял ей идти с ними в столь опасный бой, где уже погибло два их собрата, однако сегодня был крайний случай. Подозрения начинали подкрадываться к магглам по поводу существования волшебства, и хлопот прибавлялось.

– Ева, – бросил Хейтон, когда она уже собиралась трансгрессировать, – держись поблизости меня.

Кто бы говорил? За эти годы её умения в колдовстве выросли во много раз, хотя не без помощи Криса. Но ходить за ним собачкой не особо хотелось.

– Ладно, – решила соврать Ева и схватила его за руку, после чего они погрузились в водоворот магии.

– Ева! – Кристофер яростно посмотрел на бегущую девушку, окружённый со всех сторон врагами. Он не мог пойти следом за ней, и всё, что ему оставалось – пытаться отбиться.

Но экс-когтевранке было не до Хейтона. Просто пока другие довольно успешно сражались, в поле зрения бросились неясные очертания человека, что ранее не был здесь. Вокруг была чаща, и обегать деревья было не в её пользу. Злостно пнув ближайший сук, Ева поняла, что только зря отбилась от своих и сейчас стоит вдалеке совершенно одна. Никого не было.

Видимо, желание победить было настолько сильным, что вызвало в ней минутную галлюцинацию. Тем более человек был в капюшоне, скрывающем всё лицо. Только, пожалуй, тонкие и надменные губы были едва различимы. Но какой злодей не станет самодовольно наблюдать за сценой сражения со стороны?

Стиснув в руках волшебную палочку, она вздохнула и поплелась обратно.

– Хейтон, значит?

Что… Нет! Это всего лишь продолжение галлюцинации, и… Почему она услышала его голос?! Тело словно поместили в сосуд с ледяной водой, подвергающей даже сердце в состояние оцепенения. Застыв в полушаге, девушка ошарашено глядела на свои задрожавшие руки. Нужно повернуться. Он не продолжает говорить, значит, это ей померещилось!

– Ты!

Ева вскрикнула и отскочила назад, врезавшись в ближайшее дерево, оцарапавшее щеку. Но какое это имеет значение, когда перед ней стоит Том?!

Том. Том Реддл.

– Ты стала не особо разборчивой в парнях, – злорадно улыбнувшись, продолжил наследник Слизерина и протянул руку, чтобы снять и так спадавший капюшон, открывая остро очерченные скулы, синие, как море перед грозой, глаза и всё ту же надменную улыбку. Это была не галлюцинация. Перед ней действительно стоял Том. Вот только…

– Это ты стоишь за всеми убийствами? – непонятно откуда ей удавалось выдавить из себя жёсткость, какую обычно использовала при допросе. Правда, сейчас она вот-вот почувствует себя той маленькой девочкой. Пусть Кристофер найдёт её! Пусть поскорее выберется из боя!