Текст книги "Свидетельница (СИ)"

Автор книги: Ева Франк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 47 страниц)

Школьный колокол пробил ровно семь часов. Обычно для всех это время означало время ужина, но сегодня было событие, изменившее планы некоторых учеников и одного учителя.

Натали медленно вошла в Большой зал и не могла не заметить, что многие столы выглядят каким-то… пустыми. Особенно стол Слизерина. Девушка кинула взгляд в сторону преподавателей, а затем села к Саре и парню-однокурснику.

– Где все они могут быть?

– Кто? – Сара непонимающе уставилась на подругу, отвлекшись от разговора с Беном.

Натали многозначительно посмотрела на слизеринцев, надеясь, что Вейлс сейчас не растеряла все свои мозги.

– А… Ну, мне говорили, что сегодня у Слизнорта намечается очередная вечеринка для его клуба «слизней».

– Неужели? Тогда всё ясно. Ева тоже приглашена? – Остин немного расстроилась, что профессор пригласил Франк, а про неё забыл по каким-то неизвестным обстоятельствам. Да и давно он не устраивал у себя приёмы, видимо, был слишком занят даже для его любимых учеников.

– А Ева тут каким боком? – Сара окончательно забыла про своего собеседника и всерьёз заинтересовалась темой разговора с Остин. – Вечеринка будет лишь для мальчиков. Слизнорт давным-давно делал так, я слышала… Считает, что таким образом он лучше сблизится с каждым из учеников, и они сами подружатся друг с другом, общаясь на темы, интересные лишь их… полу.

Натали задумчиво окинула в очередной раз всё помещение в поисках той, кого здесь и в помине не было. Девушка почему-то почувствовала, что Ева каким-то образом связана с этой вечеринкой. Вот только на ум не приходило ничего. Конечно, у Слизнорта будет Том – лучший ученик Хогвартса. Уж не задумала ли она чего-то?

– Да… Но всё это слишком странно, – наконец пробормотала Остин, вяло принявшись за еду.

– Ты думаешь?

– Да.

Когтевранка попыталась представить себя на месте Евы. Если бы она узнала, что Том будет на вечеринке, то попыталась бы она каким-то образом туда пойти? Конечно, нет. Зачем ей это нужно? Нет, здесь что-то другое… Ох, если бы Ева хоть раз не была такой скрытной и сказала правду… Даже по поводу случившегося на Хэллоуине она толком ничего не объяснила, лишь старательно игнорировала вопросы Остин об этом или быстро меняла тему.

Почему же подруга всегда так ведёт себя с ними? Да, возможно, Сара с Джанетт не заслуживают особых откровений, потому что они общаются абсолютно со всеми. Но вот Натали… Чем она не заслужила? Разве не она была с Франк, когда та переживала ссору между Кристен? Разве не она всегда пыталась перекинуть все её переживания на свои плечи, хоть это не всегда удавалось? Разве не она, в конце концов, бросила все попытки вытянуть что-нибудь из девушки, понимая, что нельзя насильно милой быть?

Определённо Ева, если бы позволили обстоятельства, рассказала бы Натали то, что происходит в её жизни. Но обстоятельства другие… Ещё бы знать, какие именно. Что же, здесь не особо трудно догадаться. Том имеет огромное влияние на её жизнь… Она не знает, как он это делает, либо подруга сама позволяет ему.

Да, Натали говорила ей, что изменила своё мнение о старосте Слизерина и по совместительству всей школы. Тут и врать не нужно о том, что он и правда что-то испытывает к ней. Вряд ли стал бы громить ради неё Выручай-комнату, если бы не был так привязан. Но временами ей кажется, что и это было фальшивым… Для толпы.

Но всё-таки, что в нём нашла Ева? Да, он красив на лицо, высокий, превосходно учится, у него большой расклад ума, он умеет быть вежливым, когда захочет… Чёрт, да он идеален! В нём нет никаких изъянов, которые ей бы удалось заметить. Но ведь нельзя быть идеальным во всём! Обычно в подобных людях как раз и кроется что-то настолько мрачное и злое, что потом тошно становится от того, как они умело скрывали это, притворялись ради своих личных выгод. Он скрытен, такой стала и Ева. Что если из-за него она окажется в опасности… смертельной?

Хотелось бы всерьёз заняться этим и узнать как можно больше того, что скрывает от неё Ева… Просто дико хотелось, именно сейчас. Можно было бы встать и направиться на её поиски. Возможно, это дало бы каких-нибудь результатов.

Но она не может. Нет. Нельзя вот так вмешиваться в личную жизнь Евы без разрешения. Натали просто не имеет на это право. Кем она будет после подобных действий?

Правда, можно было бы и немного рискнуть… Вдруг от этого зависит жизнь Франк? Неужели Натали будет вот так просто сидеть здесь и ничего не делать?!

Господи, что же предпринять? И нужно ли это вообще?

– Натали, ты в порядке? – Джеймс Уизли, довольно приятный парень, сел рядом с ней и обеспокоенно посмотрел ей в глаза.

– А? Что? – девушка вынырнула из своих мыслей слишком неожиданно, она как раз практически приняла нужное решение, как ей казалось, а тут он всё испортил! Конечно, Джеймс не виноват, он хотел только лучше для неё. Впрочем, Натали тоже хочет только лучшего для Евы, но не знает способ осуществить это.

– С тобой всё хорошо?

– Да… Просто задумалась, – она слегка улыбнулась и постаралась все размышления о подруге спрятать в самый дальний ящик у неё в мозгу. Хотя бы на время. Вот только всегда бывает так: чем дольше откладываешь самое важное, тем больше оно напоминает о себе любым способом, а потом… может быть уже поздно.

– Ладно… – Уизли всё ещё был удивлён таким поведением, однако тут же дружелюбно улыбнулся в ответ и пододвинулся ближе, взъерошив свои красно-рыжие волосы. – Как день провела?

И снова обыденная тема, которая никогда не устареет, наверное.

– Ну, ничего особенного не делала, повторяла только историю магии.

– Зачем? – рыжий тут же серьёзно запаниковал, видимо, подумал, что в понедельник должна быть контрольная.

– Мы же сдаём Ж.А.Б.А., ты забыл? – она удивлённо подняла брови.

– Эм-м… Нет, не забыл. Но сейчас же только ноябрь! До экзаменов ещё сто лет ждать! – Уизли облегчённо рассмеялся.

Но Натали было не до смеха.

– Не сто лет, а всего лишь шесть месяцев. Это крайне мало, чтобы успеть превосходно подготовиться для успешной сдачи!

Парень постарался скрыть смех, и это у него почти получилось. Увидев злой взгляд девушки, Джеймс постарался отвлечь её:

– Слушай, если времени мало, то, может, мы начнём вместе готовиться? – он с надеждой посмотрел на Остин.

– Я не могу, прости. Мы с Евой договорились уже и…

– Но вы же ещё не начали! – он старался убедить её в обратном. – Ева, может, сама захочет готовиться или… с Реддлом своим будет, он же умник у нас, – Джеймс фыркнул.

Девушка замялась. Действительно, говорили они с подругой о подготовке к экзаменам ещё в самом начале года. Кто знает, может, и правда что-то изменилось в её планах? Тем более, Джеймс прав, Том может в сто раз лучше помочь девушке в подготовке, нежели она. Хотя… если бы Натали находилась множество часов наедине с Франк в библиотеке, то был бы большой шанс поговорить с ней о Томе, с каждым разом осторожно переводя на него тему. В конце концов, Ева могла бы ненароком сказать то, что не должна была сказать, лишь позже опомниться, но ничего бы не смогла исправить уже, к счастью для Остин и, к сожалению для Евы.

– Ох, я не знаю… Джеймс, даже если и так, я не могу подвести Еву.

– Понятно, – юноша явно был очень расстроен. – А сколько раз тебя подводила Ева?

Натали от удивления выронила вилку, и та со звоном упала в тарелку.

– О чём ты? – полушёпотом спросила она.

– Ты сама попробуй подумать. Ева и ты – у вас разные понятия о дружбе, если не ошибаюсь. Когда в последний раз Ева помогала тебе в чём-то? – Джеймс пожал плечами и быстрым взглядом окинул помещение, словно там был ответ.

– Я и не просила её помочь, – холодно отозвалась Остин, которой уже начинал не нравиться этот разговор.

– И напрасно, – Уизли насупился. – Уверен, что у тебя множество переживаний, но ты всё держишь в себе. А я бы мог помочь тебе, Натали. Ты… Ты не должна ограничиваться в…

– В чём?

– Э-э… В общении… А если мы будем… заниматься вместе, то будет время и поговорить. Вот где сейчас твоя Ева?

– Там, где ей сейчас нужно быть. Это её дело. И да, хочу тебя осведомить в том, что она не привыкла слишком откровенничать. Ева потеряла родителей, а потом ещё и самую близкую подругу, с которой она дружила очень продолжительное время. Была бы я на её месте, то вообще не смогла бы ещё несколько лет нормально общаться с людьми, боялась бы привязываться. И ты мне говоришь, что Ева не ценит нашу дружбу? Тебе вообще хоть раз было стыдно?! – с каждым словом Натали становилась всё злее и злее, она теперь походила на коршуна, готового обклевать до кости всех, кто осмелится сказать что-то отрицательное о Еве.

– Я не говорил, что она не ценит!

– Ты намекал. Не думай, что я слишком глупа, чтобы понять это! – Натали встала, намереваясь уйти. Другие же, наблюдая за всем этим с нескрываемым интересом, думали, будто бы она сейчас просто будет с ним драться. Правда, они всего лишь хотели зрелищ. Что уж тут сказать – люди.

– Подожди! – Уизли тоже встал и умоляюще сжал руки. – Прости меня, Натали! Я же не думал… Из головы совершенно вылетела настоящая причина. Понимаешь, ходят разные слухи о ней с Томом.

– И какие же слухи?

Только этого не хватало! Вряд ли девушке понравилось бы, как все шушукаются у неё за спиной. Остин замедлила и решила закончить этот разговор, так будет лучше.

– Ну… – он понизил голос и наклонился к ней слишком близко, так, чтобы окружающие зрители ничего не разобрали. – Я слышал, что отношения Евы и Тома… Это не те отношения, когда пара говорит друг-другу комплименты и ходит на свидания. Говорят, будто бы у них какая-то совместная цель, может быть, типа поимки Грин-де-Вальда.

– Что за чушь? – тут даже Остин не смогла больше злиться на рыжего и засмеялась. – Неужели у нас в школе завились сплетницы, которые намереваются стать писателями?

– Я же говорю, что это лишь слухи! – Джеймс покачал головой, а затем, осознав, что стоит уж на слишком близком расстоянии от Натали, сделал шаг назад. Уши его покраснели.

– Ты веришь слухам?

– Эм-м… Нет, – он ещё пуще прежнего засмущался. – Ты… Прости меня ещё раз за то, что я наговорил про Еву. Это было сказано, потому что я разозлился на тебя… Нет, на себя. Что не смог добиться даже такой элементарной цели – готовиться вместе с тобой.

Натали уже не испытывала ничего плохого по отношению к нему, поэтому решила смягчиться:

– Ладно. Всякое бывает… с каждым из нас.

– Прощаешь? – Джеймс восхищённо смотрел на неё. – Спасибо! Я правда больше и слова не скажу плохого о твоей подруге, я…

– Эй, успокойся, – это уже начинало её забавлять. – Всё хорошо. И, раз ты так здесь унижаешься передо мной, то я согласна заниматься вместе с тобой.

Прежде чем он успел что-то сказать в ответ, девушка подняла руку, чтобы Уизли молчал.

– Но пока что раз в неделю. Давай каждую среду, в шесть часов. А когда Ева присоединится, я уверена, что она присоединится, – она подчеркнула последние слова, – то, может быть, она будет не против работать втроём. Надеюсь, такие условия тебя устраивают?

Остин выпрямилась, уперев руки в бока. Это придало ей угрожающий вид, и Джеймс и не смел ей перечить.

– Да, меня всё устраивает. Спасибо ещё раз, Натали, – он широко улыбнулся. На фоне его рыжих волос зубы казались слишком ослепительно-белыми, практически светящимися в темноте. И она не удивится, если это действительно так и будет.

– Прекрати уже благодарить меня, Джеймс. Пока не за что.

Девушка устало убрала выпавшие пряди волос из причёски, мельком посмотрев на однокурсников. К счастью, они поняли, что представление закончилось, и уткнулись в свои тарелки.

***

Ева была разочарована. Настолько разочарована, что чуть не расплакалась от досады.

За дверью кабинета Слизнорта не было слышно ни единого звука, даже скрипа стульев! Как такое может быть? Она около пятнадцати минут, может и больше, пыталась подслушать, о чём они разговаривают. Девушка пыталась увидеть что-то через дверной замок, и просто прислонить ухо к двери, и даже легла на грязный пол, чтобы посмотреть снизу, что творится внутри. Но всё было без результатов.

Поспешно вытирая детские слёзы обиды того, что всё происходит без её участия, она начала ходить из стороны в сторону, пытаясь придумать хотя бы какое-то решение данной проблемы.

– Чёрт… Слизнорт такой идиот!

Ева со всей злостью стукнула кулаком по каменной стене, звук от удара был слабым, но боль тут же появилась в кости. Прекрасно, теперь ещё и руку покалечила. Нужно было заранее разузнать, что за заклинание использует Том, чтобы раны через несколько секунд тут же заживали.

Почему она не может нормально подслушать? Почему именно у неё всё выходит не так, как нужно? ЧЁРТ!

Очевидно, что на дверь наложено заклинание. Потому что дверь у Слизнорта сама по себе не слишком плотная, её можно было легко сломать даже ей.

Но зачем Горацию нужно было накладывать это заклинание? Неужели он думает, что кому-то интересно слушать об очередных его знакомых в министерстве магии? Правда, это мог сделать и сам Том. Этот вариант нельзя не отрицать. Слизеринец способен войти в комнату, а затем, когда все отвлеклись болтовнёй, незаметно прошептать нужные слова. Да нет, даже не прошептать, а сделать это невербально. Ему это уж точно под силу.

Как же было бы всё просто, если бы это оказалось обычным заклинанием, что проходили в каждой школе магии. К великому сожалению, это не так. Том в очередной раз использовал заклинание, известное лишь ему одному, скорее всего, тёмное.

Ева снова вытащила свою волшебную палочку, припоминая в голове всё, что она знает. Но ничего из этого не подходило, сколько бы она не применяла это на практике. Но почему Реддл решил именно сейчас заблокировать все способы подслушивания вечеринки?

– Он знал, – раздражённо ответила когтевранка сама себе, вновь ходившая по кругу.

Слизеринец прекрасно знал, что поиск волшебной палочки в Большом зале – это лишь притворство, уловка, чтобы узнать нужное. Она всё слышала, значит, Реддл тут же заподозрил неладное и решил применить меры предосторожности, дабы она ничего толком не смогла услышать. Том просто не хотел этого. И он знал на все сто процентов, что Ева придёт, даже если ей будут мешать все ученики Хогвартса вместе взятые. Тут стоит признать, что её упрямство прекрасно ему знакомо.

Вот нужно было так часто выпендриваться перед ним и выпытывать, что он от неё скрывает?! Если бы она была бы такой же пугливой и глупой, как в прошлом году, то, может быть, сейчас бы он не пытался помешать ей, не зная о её хитростях.

Но сейчас уже слишком поздно раздумывать об ошибках прошлого. Нужно решать настоящее.

Ева присела у двери в надежде на этот раз что-нибудь услышать. Попытка тоже оказалась провальной. А если постучаться? Она могла бы невинно открыть дверь и сказать, что ей нужно срочно поговорить со Слизнортом, но, увидев, что у него гости, извиниться и «уйти». Возможно, таким образом, открыв дверь, можно разрушить это чёртово заклинание Тома.

Правда, есть огромный минус. Сам Том. Увидев Еву, он не хуже её просечёт, в чём тут дело и тем более отложит свои расспросы на какое-то другое время.

А если после вечеринки самой поговорить с Горацием и выяснить, что у него спрашивал парень? Это рискованно, да, но никаким образом не даёт полную уверенность в положительном исходе. Но попробовать действительно можно. Только если больше ничего из её задумок не выйдет.

Так, что ещё?

– Не постучаться, не разрушить заклинание… А если позвать ученика или учителя и попросить его как-то… прервать беседу, сообщив, что в его классе кто-то разбил слишком опасное зелье?

А в этом что-то есть… Вот только опять Реддл может решить не говорить с учителем, решив, что обстановка слишком опасная и рискованная.

За окном уже давно было темно, что она могла видеть своё отражение в стекле. Это навевало на не очень приятные воспоминания, и она поспешно отвернулась.

– Ева, что ты здесь делаешь? – строгий голос заставил подскочить.

Дамблдор неодобрительно смотрел на девушку сквозь свои очки-половинки. Одет он был в чёрную мантию, из-за чего его кожа казалась слишком бледной на её фоне.

– Я? – она старалась придумать что-нибудь вразумительное.

– Ну не я же! – он слегка рассмеялся от своих слов.

– А вы, кстати, тоже тут находитесь… – пробормотала Ева, стараясь как можно незаметнее отойти от кабинета профессора Слизнорта, чтобы он не переключил на него внимания и не вздумал туда зайти. Тогда уж точно всё будет провалено! Том однозначно поменяет свои планы о разговоре, если увидит Альбуса. Парень может подумать, что и сам профессор тоже знает, о чём хочет Том поговорить с Горацием. Ох, если бы преподаватель и правда знал то, чего не знает Ева!..

– Да, ты права. Я как раз спускался из своего класса и решил прогуляться здесь. Этот этаж, по моему мнению, самый тёплый из всех, не находишь? – невинно поинтересовался Альбус, изучая стенку с гобелёном.

– Э-э-э… Нахожу.

– Так что ты здесь делаешь?

– Тоже… гуляла, – пожала плечами и невзначай перевела взгляд в сторону, чтобы не встретиться ненароком с его взглядом. Хотелось, чтобы он уже скорее ушёл, потому что Дамблдор может именно в этот момент опять влезть к ней в голову. Тогда всё пропадёт….

– Что же, не буду тебе мешать наслаждаться моментом, Ева, – профессор дружески ей подмигнул и пошёл по направлению к двери, ведущей на следующий этаж. – Доброго вечера.

– Д-доброго…

Как только дверь за ним закрылась, Ева с облегчением вздохнула, заправив волосы за уши. Слава Богу, и в этот раз всё обошлось! И слава Богу, что уже завтра Том будет учить её оклюменции.

Была бы она на месте Дамблдора, то воспользовалась бы таким подходящим случаем и узнала бы то, что так нужно сейчас. Почему он не предпринял попытки? Очевидно, что Альбус решил не рисковать, наверное, подумал, что она вновь сможет защитить себя. Ох, это было бы прекрасно.

В итоге, девушка не решилась звать подмоги, стучаться самой или что-то ещё. Она просто направилась к окну, села на подоконник и задумчиво уставилась на своё отражение, стараясь не думать о пугающих иллюзиях того, что за стеклом могут быть монстры и оборотни, готовые напугать её.

Сколько уже она пытается выяснить подробности жизни Тома? Три месяца? Шесть? Одно ясно, что очень много времени прошло с тех пор. И Ева так и не поднялась на уровень выше в этом деле. По сути, что она узнала? То, что Том хочет найти диадему Когтеврана для своих личных целей и расспросить о чём-то Слизнорта… И всё. Больше ничего путного неизвестно. Но разве этого достаточно для того, чтобы подозревать его во всём на свете? Кто знает, может, ничего серьёзного нет в этом. К тому же, это и правда её никаким образом не касается… Лучший выход для этой ситуации – перестать тратить своё время на чепуху и заняться более полезными делами, уроками например. Лучше ждать, а не торопить события. Ведь Реддл не хочет, чтобы она узнала всё раньше времени, значит, знает, какая за этим может последовать реакция.

Он прав. Ева ещё не готова к этому морально. Лишь её упрямство не позволяет опустить руки.

– Пора бы уже идти. Ждать конца вечеринки бессмысленно… – вздохнула девушка, неохотно вставая с подоконника, ноги немного затекли, но идти было не так уж и трудно.

Она несколько раз оглядывалась, словно надеясь на то, что кто-нибудь внезапно снимет заклинание, но к двери так никто не подошёл, и звук голосов не доходил до её ушей. Видимо, ничего уже не изменится.

В последний раз посмотрев в темноту за окном, Франк прикрыла за собой дверь и, перепрыгивая через ступеньки, решила пойти наконец в Большой зал. Кто знает, может, там ещё кто-то ужинает? Вряд ли будут ждать её одну, но попробовать стоило.

А в кабинете профессора Слизнорта была очень тёплая обстановка, как казалось ему самому. Все мальчики были очень вежливыми и с удовольствием поедали угощения. К тому же Том подарил его любимые засахаренные ананасы. Всё-таки юноша умеет найти подход к людям, он далеко пойдёт, если только захочет этого. Побольше бы таких людей… и мир станет лучше, Гораций просто уверен в этом.

Они ещё очень долго разговаривали, обсуждая, кто кем собирается стать после окончания Хогвартса. В конце концов, хотел он этого или нет, а пришлось распускать всех по гостиным. Слизнорт, проводив последнего ученика, закрыл дверь, а затем перенес пустой бокал на письменный стол. Звук какого-то движения за его спиной заставил Слизнорта обернуться: посреди кабинета так и стоял Реддл.

– Живее, Том. Вы же не хотите, чтобы вас в неположенное время застали вне спальни, вы все-таки староста…

***

– Ты должна сконцентрироваться.

– Ох… Как же это всё-таки бывает сложно! – Ева расстроено села на край парты и недовольно начала стучать ногтями по поверхности.

– В самом начале всё кажется слишком сложным. Ты должна побороть себя, – сказал Том сурово, стоя напротив неё.

Рядом везде валялись подушки, с помощью которых можно было смягчить падение, если Том не успевал поймать девушку. Уж очень любила она во время проникновения в её разум сразу оседать на пол. Что же, возможно, у каждого есть свои особенности. В одной книге он даже читал, как ранее часто у многих, когда они учились оклюменции, случались судороги, вызванные неизвестно чем. У него было предположение на счёт этого. Возможно, если человек не может сам противиться легилименту, то уже организм, которому явно это не слишком нравится, пытается всеми способами прервать контакт.

– Знаю. Тебе легко говорить. Ты уже давно научился вторгаться в чужой разум и защищать свой, – Франк устало легла на парту, дерево было холодное, но сейчас это было даже полезно, разум начал постепенно проясняться.

– Не говори того, чего не знаешь. Меня никто не учил и не наставлял на нужный путь, я пытался всё сделать сам, а это гораздо труднее, потому что поначалу трудно осознавать собственные ошибки и исправляться, – Реддл нахмурился.

– Оу… – больше ничего она не смогла из себя выдавить. Разговаривать лёжа было крайне неудобно, к тому же ноги свисали с парты, заставляя позвоночник и грудь напрягаться.

– А по-человечески?

–Прости, – Ева кое-как приподнялась на локтях. – Постараюсь больше не жаловаться.

– В этом и есть суть успеха, если ты ещё не поняла. Жалуясь, ты кажешь ещё слабее, чем есть на самом деле, – юноша подошёл к парте, на которую вновь опустилась когтевранка. – Но главное – это самовнушение. Если будешь молча пытаться выполнить указания, то у тебя будет виден прогресс…

Том дотронулся до её плеча, внимательно изучая белую ткань на нём.

– А если нет? – затаив дыхание, спросила та.

Было интересно наблюдать сейчас за ним. Он словно и забыл, что она всё ещё здесь, а не только её физическая оболочка. Конечно, звучит глупо.. Слизеринец медленно перешёл к её шее, зацепив рукой тоненькую золотую цепочку, на конце которой был крошечный крест.

– Зачем ты это носишь? – он так и не ответил на вопрос Франк, она время от времени чувствовала, как он касался ненароком её кожи, от чего по телу сразу пробегали приятные мурашки.

– Ну, это крест, – девушка слегка была застигнута врасплох таким неожиданным вопросом.

– Я в курсе, – он нахально усмехнулся, а затем уже специально положил свою ладонь на уровне её ключиц.

Ева попыталась контролировать свои эмоции и, самое главное, тело, но оно предало её. Волнение заставило сердце тут же ускорить темп, оно билось настолько отчётливо громко, что, наверное, даже с дальнего конца пустого класса было бы слышно. А уж Том не только слышит, но и чувствует рукой. Она видела, как он едва заметно улыбнулся то ли от странностей её организма, то ли от чего-то ещё.

– Так зачем ты носишь крест, Ева? – вкрадчиво повторил слизеринец свой вопрос, но сам он смотрел туда, где находится сердце, сквозь… кожу? Да, это было невозможно, но со стороны это выглядело именно так.

– Я его никогда и не снимала! – волнение переросло в ужасное напряжение и неловкость. Что он задумал?

– Получается, что ты веришь в Бога? – парень резко наклонился к ней так, что расстояние до его лица стало крайне малым… крайне.

– Я этого не говорила! И перестань это делать! – возмущённо воскликнула Ева, попытавшись вырваться, но давление его руки было слишком сильным. – Пусти!

– Ладно, – он удивительно легко согласился, беспечно пожал плечами и тут же отошёл в сторону, заставив её облегчённо вздохнуть. Такая резкая смена действий была слишком странной. – Так ты веришь в Бога?

– Не знаю, – буркнула Франк. – Тебе-то какое дело?

– Всего лишь интерес.

– Может, лучше продолжим наши занятия? – ей совсем не хотелось сейчас разговаривать о Всевышнем, о вере или неверии в него.

Юноша взял со стола свою волшебную палочку, направил её в сторону и непонятно зачем наколдовал вазу с цветами. Ева удивлённо таращилась на них, будто бы они явились сюда с другой планеты.

– Что это?

– О, это, Ева, есть цветы. Многие их называют по-разному в своих странах. Цветы представляют собой…

– Я знаю! – раздражённо подошла к другой парте, чтобы не слышать его идиотские речи. До чего же он…

– Ну извини, я думал, что из-за моего очарования ты забыла, что такое цветы, – холодно отозвался Реддл, несколько минут ожидая её ответы, которого и не было в помине. – Так ты собираешься отвечать на мой вопрос?

Девушка возвела глаза к небу, изо всех сил сдерживая крик негодования. Вверху как раз были настенные часы, покрытые пылью. Зачем они здесь? Класс ведь не используют уже несколько лет. Видимо, кто-то позабыл забрать их, иначе бы сделал это. Зато теперь она могла знать, сколько они уже занимаются и болтают о Боге. Уже больше двух часов.

И на неё накатило отчаяние. Почему ничего не выходит? Что с её головой?! По идее, за эти два часа когтевранка должна была хотя бы как-то противостоять юноше, но… вместо этого лишь просмотр собственных воспоминаний раз за разом!

Но Ева ведь защитила свои мысли от Дамблдора! Почему с Томом такое не проходит? Может быть, всё зависит от самого легилимента?

– Хорошо. Мы поговорим о Боге, – сквозь зубы прошипела девушка, разозлённая своими неудачами в оклюменции. Она вновь присела на край парты, приготовляясь к выплеску своих эмоций через разговор, несколько раз вдыхала и выдыхала пыльный воздух, прежде чем начать. – В детстве я всегда верила в Бога. Точнее, когда со мной были родители. Но, потеряв их, сомнения всё чаще меня одолевали. Неужели Богу не жалко было меня? То, что моя жизнь рушилась на глазах? И я решила больше в него не верить, однако цепочку носила. Это то же самое, что и моё кольцо. Второе единственное напоминание о родителях. Шло время, я мечтала, что когда-нибудь меня заберут из приюта, когда-нибудь я снова смогу жить нормальной жизнью и… Пришёл Дамблдор. Не знаю, был ли это подарок от Бога. Но Хогвартс – это лучше, нет, в тысячу раз лучше, чем жизнь в четырёх стенах мрачного приюта. Сейчас я не задумываюсь, верю в него или нет… В последнее время мне было не до этого, – губы Тома сузились в наглой улыбке. – Правда, когда всё хуже некуда, то я… обращаюсь к Богу.

– Лишь от безысходности и неверия в свои силы, – он дал понять ей, что теперь говорить будет не она. – Люди с ранних веков верили в то, что их кто-то оберегает, там, в небе. Признай, что, зная об этом, становится легче жить. Утешение и не более. Они все глупцы. С таким успехом можно сесть на пол и ждать, когда кто-то сделает всё за тебя, точнее, не сделает.

– Но никто не садится на пол! – возмутилась Ева. Его отношение к религии было отрицательным, и даже для неё было непривычно слышать подобное.

«Возможно, в чём-то он прав».

– Это ты так думаешь.

– О боже, с тобой и спо…

– Вы все даже в словах умудряетесь вставлять его, будто бы это как-то повлияет на ситуацию, – едко заметил слизеринец.

– Хорошо! Ты прав, а я нет. Доволен? – хотелось скорее перейти к делу и поговорить с ним о её «успехах» в оклюменции, вместо таких философских вопросах. Он бы ещё спросил её о смысле жизни! Подобные вопросы, сколько бы ты не пытался доказать свою правоту, всегда будут оставаться вопросами, не имеющими точного ответа. Но Том, похоже, считает себя тем, кто сможет открыть людям истину… Пусть юноша и талантлив во многих сферах, но нельзя быть талантливым во всём.

– Не совсем, – уклончиво ответил Том.

Он некоторое время раздумывал о чём-то своём. Между бровями залегла складка, руки сами собой скрылись в глубоких карманах слизеринской мантии. Ева старалась дождаться, чем именно он недоволен. Последние слова юноша сообщил не слишком дружелюбным тоном, и ей это не понравилось. Сейчас явно что-то будет.

– Том?

– Да? – слизеринец поднял на неё глаза, казавшиеся при слабом освещении гораздо темнее, чем есть на самом деле, практически чёрными, в них не было дна. Ева ощутила сейчас себя словно под гипнозом. Похожее ощущение она испытывала, глядя вчера поздно вечером у кабинета Слизнорта в окно. Франк помнила, как после эффекта «гипноза» на грудную клетку, а затем и на всё тело надавливал непередаваемый страх перед неизвестным и тем, что могло неожиданно появиться или случиться.

– О чём ты сейчас думаешь? – она попыталась не показать ему, что начала бояться непонятно чего. – Ты выглядишь странно… Что с то… Эй!.. ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?!

Наследник Слизерина быстрым шагом подошёл вплотную к ней, и не успела когтевранка опомниться, как он резким движением руки сорвал цепочку с крестиком.

– Я должен был это сделать.

Цепочка беззвучно упала на пол, и тут же несколько маленьких колечек от неё разлетелись в сторону. Она была испорчена окончательно.

Ева смотрела на всё это и не могла поверить своим глазам. Зачем? Чем ему не угодила её цепочка с крестом? Неужели только из-за этого глупого разговора всё так развернулось?

– Сволочь… – через силу выдавила из себя, смотрела лишь на пол, туда, где теперь уже без жизни покоилась её часть памяти о родителях. Навсегда потерянная часть. Ей казалось, что в кольце и цепочке заключена вся любовь её родителей к ней, все хорошее. Конечно, больше когтевранка уделяла внимание кольцу, которое значило гораздо больше, но… Он сделал это без её разрешения, даже не спросив. Да какое… какое право он вообще имеет?!

– Лучше бы поблагодарила, – холодно отозвался Том, коснувшийся её плеча.

– Не трогай меня.

Он не смел перечить ей и в очередной раз отошёл к концу класса. В том месте было множество ненужных вещей: сломанные перья, порванные сумки, никому больше ненужные книги, использованный пергамент, уже пожелтевший от времени. Парень выглядел сейчас спокойно, словно до этого не решал в уме задачу последующих действий. Что же, тут нечему удивляться.

Ногой он небрежно передвинул скомканный лист бумаги вправо со скучающим видом. Это можно было понять, когда Реддл на миг повернул голову к ней, как-будто собираясь удостовериться, не собирается ли она сейчас напасть на него.