Текст книги "Свидетельница (СИ)"
Автор книги: Ева Франк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 47 страниц)
– Да, что-то в этом роде, – он повернулся к ней всем телом, убрав руки за спину. – Не сказать, что я уверен в поражении… Тут кое-что другое. Это сложнее понять тебе.
– Что же?
Преподаватель неоднозначно пожал плечами:
– Я попытаюсь тебе это объяснить, но чуть позже. Не думаю, что класс – это подходящее место для таких разговоров.
А внутри ведь была надежда, что ей удастся узнать всё прямо в эту самую минуту… Но нет, не суждено было этому случиться. Опять придётся терпеливо ждать. И почему все, когда только начинают касаться чего-то тайного и тем интересного, поспешно переводят всё в другое русло?
Чуть позже, ещё не время, ты ещё не готова – каждый раз девушка слышала лишь это. В большей степени, от Тома. Но с решением слизеринца удавалось хотя бы как-то смириться.
Кристофер хочет рассказать ей то, что его тревожит. Она видит это. Но что-то мешает ему, ставит барьер.
– Тогда почему бы нам не выпить по чашечке чая, как вы и предлагали мне? – благосклонно улыбнувшись, Франк заметила за собой, что всегда обращается к Хейтону по-разному. То на «ты», то на «вы». Нужно было уже определиться.
– Чаю? – в ответ он удивлённо выгнул одну бровь и сфокусировал на ней свой взгляд. – Что-то я… Ах, да! Прости, Ева, в голове слишком много мыслей, с первого раза и не сыщешь нужную.
И снова странность. Да, можно понять, что учитель сейчас полон переживаний, которые, увы, пока не доступны ей, но, всё же… Выслушивая от неё неубедительные отговорки и отказы, Кристофер должен был иметь сильное желание и выдержку, раз продолжал на следующий день приглашать её.
– Ничего страшного, я понимаю, – усмехнувшись, Ева мысленно прокляла себя. И когда это у неё было подобное? Если только в другой реальности.
– Когда тебе будет удобнее всего? – взъерошив волосы, профессор выжидающе посмотрел на девушку. – Я не хотел бы отнимать у тебя слишком много времени. Оно сейчас для тебя ценно.
– В каком смысле?
– Экзамены, – терпеливо пояснил тот. – Ты ведь уже начала готовиться?
Франк бросила взгляд в сторону окна, сквозь которое можно было различить лишь одно: снова пошёл снег. Рассеяно подумав о том, что было бы неплохо прогуляться хоть раз в такую погоду, пока утих ветер, с лёгким раздражением вспомнила о Кристофере.
Чёрт, она всё ещё в его классе.
Бывало ли у кого-нибудь такое? Внезапное стремление покинуть это место, ощущение, что ты не должен тут быть, что есть на свете столько вещей, которыми ты мог бы заниматься, но вместо этого тратишь время на бессмысленные разговоры. Да, определённо, у каждого это чувство возникало хотя бы раз в жизни. Вот и черёд когтевранки настал.
– Да, уже давно, – сдержанно кивнув, невольно отступила в сторону двери. – Эм-м… А Том Реддл разве не должен был вас ждать снаружи?
Как же удачно в голове всплыл этот факт!
– Да, действительно, – к счастью, Хейтон не стал задавать лишние вопросы. Видимо, ему стало неловко, так что про второстепенные вещи мужчина забыл. – Тогда я сам позже узнаю твоё расписание и скажу, когда будет удобно и мне, и тебе.
Он уже направлялся к двери, и, когда прошёл мимо девушки, ей почудился смешанный запах мяты и хвои. Вот интересно, они все специально по несколько часов проводят у ёлок и ягод рябины? Почему-то другого объяснения запаху Кристофера и Тома не удалось отыскать.
– Хорошо, как скаже… – вспомнив о своём решении наконец определиться, Франк на миг запнулась, но после как ни в чём не бывало повторила: – Как скажешь.
Коснувшись ручки двери, преподаватель обернулся, на миг в молчании наблюдая за ней, но, судя по глазам, он был далеко отсюда.
– Что ж, поторопись на урок, – с этими словами Хейтон раскрыл дверь и отошёл в сторону, позволяя девушке беспрепятственно выйти в коридор. – Счастливого дня тебе.
– Спасибо… вам тоже.
Стараясь при выходе не встретиться с другим юношей, Ева быстро, переступая порог, завернула вправо. И не зря.
Том стоял совсем рядом. Если бы когтевранка пошла прямо, то непременно врезалась бы в него. Тут уж и не нужно сомневаться в своей неуклюжести. Что уж тут говорить, если только глядя ему в глаза, появляется ощущение, будто бы тело перестаёт тебя слушаться.
– Мистер Реддл, – по его голосу Ева поняла, что настроение у мужчины резко переменилось. Тон стал каким-то… оффициалньо-деловым, но в то же время холодным, – прошу прощение за долгое ожидание, мисс Франк недопоняла тему урока, и я вызвался всё ей объяснить.
– Хм… – Франк стояла к ним спиной, но всё равно почувствовала, как слизеринец впился взглядом в неё. – Да. Прекрасно понимаю вас.
– Давайте же приступим, – слова Хейтона раздались глухо, поскольку тот уже зашёл обратно в класс.
Однако ни одного звука, который обозначал бы, что дверь закрылась, не последовало. Значило ли… Да, значило. Пора прекращать тешить себя сомнениями и надеждами.
Том не зашёл следом.
От этой мысли ей стало не по себе. Не комфортно.
Затаив дыхание, попыталась вслушаться, различить среди потрескивания огня в факелах что-то, что смогло бы выдать его присутствие. Хотя самый простой способ – это повернуться и самой удостовериться. Но Ева не сделает этого. Ей… страшно? Скорее, боязливо. После того, как она наглым образом прервала их разговор, стоило опасаться расправы.
– Жди здесь, – тихо, с хрипотцой произнёс Реддл, а затем прикрыл за собой дверь.
Сердце бешено застучало, словно Франк пробежала без остановки несколько километров, а на лбу выступил холодный пот.
Ну зачем, зачем он попросил её об этом?
Это слишком мучительно – ждать. Это нагоняет только больше тревоги, заставляет быть напряжённой настолько, что потом шарахаешься от каждого шороха и скрипа.
Шумно выдохнув, Ева на негнущихся ногах поплелась к ближайшей скамье, прямо у окна. Ей было всё равно, сидеть или стоять, но, в связи с нынешним состоянием, лучше не рисковать. Присев с левой стороны, прикрыла глаза и, подпирая руками лицо, постаралась успокоиться… а ещё ждать. Именно это ей и предстояло в ближайшее время.
***
Нельзя вечно бояться. Страх угнетает, страх уничтожает, страх убивает. Вечно опасаясь чего-то, человек не сможет прожить полноценную жизнь. Когда вокруг буду проходить одни из самых прекрасных моментов, он их попросту не заметит – попадёт во власть паранойи. Добровольно отдавая себя под её опеку, ты уже никогда не сможешь освободиться. Но, конечно, человеку бывает под силу на время вырваться… только на время. Ибо стать свободным невозможно.
Сколько бы люди не рыскали в поисках наилучших условий для них, сколько бы они не подбирали себе самых добрых и самых преданных друзей – свобода так и останется для него недоступной. Каждый раз, когда начинаешь подбираться к ней, она внезапно вновь отдаляется от тебя, и, сколько бы ты не пытался её догнать, всё будет повторяться из раза в раз.
Так, стоит задать вопрос: а существует ли вообще свобода?
Ева тщетно пыталась найти точный ответ на этот вопрос. Его… не было.
Прошло не так много времени с тех пор, как Том вошёл в класс, но ей всё время казалось, будто время летит гораздо быстрее и, должно быть, у них случился какой-то конфликт, поэтому она по-прежнему сидит на этой жёсткой, такой неудобной скамье и ждёт.
Чего ждёт? Самого худшего по его просьбе или… есть всё-таки надежда на благополучный исход?
Как же утомляет всё это. Сколько же раз ей придётся точно также ожидать за дверью, путаться в догадках и пытаться лишний раз поразмышлять о самой жизни, её странностях, лишь бы поменьше нервничать? Как только другие это вынесли?
Тяжело вздохнув, девушка откинулась назад, решив постараться расслабиться. Всё хорошо. Ей нечего бояться.
Но ведь боится! Редко бывает страх без причины, даже самой незначительной.
Нельзя думать о худшем, чтобы ещё сильнее не накручивать себя. Нельзя думать о лучшем, чтобы потом не разочаровываться. Нельзя вообще думать. Сейчас самым полезным было бы лишь это. Пустота в голове иногда приносит гораздо больше пользы, чем вреда.
Однако Ева, по-видимому, не была в состоянии очистить разум от лишнего мусора в целях своего же спокойствия. Мусора слишком много. Одной ей не справиться.
А кто же ей может помочь в этом? Мысли-то принадлежат ей, а не кому-то со стороны. Маловероятно, что кто-то способен разделить с ней тревогу… именно разделить, чтобы вместе взяться за её уничтожение. Франк не брала в счёт слова, выражающие сочувствие и понимание. Они ей сейчас и даром не нужны.
Кусая губы, порой до боли, когтевранка начинала терять свою выдержку. Тоскливо поглядывая на запертую дверь, на автомате постукивала носком туфли. Этот звук помогал продлить внешнее спокойствие… Да, умение держать ритм полезен не только музыкантам.
Наконец, она не выдержала и встала. Слегка покачнувшись, словно сидела не каких-то пару минут, а целый час, медленно направилась к входу. Может, удастся хотя бы на слух определить, о чём они разговаривают, и вывести приблизительное время, сколько им ещё осталось пробыть там. Точнее, только Тому. Кристофер мог хоть весь день провести в классе, Еву это не волновало.
Остановившись в каких-то миллиметрах от проёма, осторожно прикоснулась к дереву, на котором были вырезаны причудливые узоры. Странно, но раньше она была уверена, что если внутри ведутся разговоры, то их можно почувствовать, стоит только приложить руку. Это будет как… давление, вибрация. Точно след от былой магии. Но, в какой-то степени, всё является магией.
Простояв так ещё мгновение, Франк решила приложить ухо к двери. Затаив дыхание и прикрыв глаза, она прислушалась. Было ощущение, что всё внутри неё замерло в ожидании услышать хотя бы пару фраз из класса.
Ничего. Тишина.
Что за чертовщина? Неужели кто-то из них наложил защитное заклинание на дверь? Тогда, следует полагать, что им не хотелось быть услышанными.
Неожиданно голову пронзила боль, и через мгновение, распахнув глаза, она поняла, что летит по инерции назад, только, в связи с потерей координации, на пол.
– Ева? – прошипел Реддл, с недовольством пронаблюдав за тем, как когтевранка, разводя руки в разные стороны, словно это что-то изменит, падала.
Абсолютно не желая встретиться с полом, девушка пыталась противиться этому, делая всё, что сейчас была способна делать. И глупо же получить очередной ушиб из-за… Хотя что уж тут врать? В этом полностью её вина, и никого больше.
– Ты просто… – ничего толком не поняв, Франк крепко зажмурилась, уже заранее ощущая ту ужасную боль. И как раньше она могла быть готовой испытать её, лишь бы избавиться от тех мук, которые причинял ментально ей Том? Да уж, говорить может каждый… Господи, пожалуйста, пусть всё закончится быстро, пусть она потеряет сознание прежде, чем что-либо почувствует! – … идиотка!
Холодные пальцы с удивительной силой схватили её за руку и, не медля, дёрнули на себя, да так сильно, что, распахнув глаза, Ева могла наблюдать вокруг искры.
– Ты просто идиотка, – повторил Том, но уже более спокойно.
В этот же момент она оказалась в кольце его рук. Он крепко прижимал её к себе, так, что стало настолько неловко, особенно учитывая их последний разговор. Ева захотела было освободиться, но в ответ молодой человек лишь усилил хватку.
С непониманием посмотрев на него, повторила попытку, но и та была грубо прервана.
– Что ты делаешь? – заплетающимся языком от долгого молчания спросила Ева. – Кристофер… он может уви…
– Мне плевать на него, Ева, – жёстко перебил Реддл. – Лучше скажи мне, что ты забыла у двери?
Ощущая на себе его холодное дыхание, когтевранка опустила глаза. Что ему ответить? Ведь Том и сам наверняка всё прекрасно понял. Зато и она усвоила одну вещь: никакого заклинания не было наложено на дверь, и в минуту, когда ей вдруг приспичило подслушать, их дискуссия уже завершилась, и слизеринец шёл к ней навстречу. Вот что Франк не сиделось на одном месте? Подождала бы ещё несколько секунд – и не было бы ничего этого.
– Ты же сказал мне ждать, – невнятно пробормотала, а затем быстро, чуть приподнявшись на носочках, выглянула через его плечо, опасаясь наблюдения.
– Хейтон давно ушёл, – сухо проинформировал её наследник Слизерина. – Со второго выхода. Всех учителей срочно вызвали в кабинет директора.
– Зачем?
Она немного удивилась, поскольку такие совещания бывают очень редко, а если и случаются, то это означало лишь одно – произошло что-то серьёзное.
– Не имею представлений. Но скоро всё узнаю.
На это у неё имелся лишь неуверенный кивок.
Воцарилось молчание, и смущение усилилось, но только с её стороны. Том же выглядел полностью уверенным в себе и своих действиях.
Он был слишком близко. Настолько близко, что она ощущала на себе каждый его вдох и выдох, каждый стук его сердца, остающийся равномерным. Всё, даже его глаза, говорили о полном спокойствии. Можно было подумать, что Том и вовсе не заметил, как щёки её заливались румянцем.
–Я… – начать первой было легко, а вот продолжить сложнее. Его руки теперь уже просто обнимали её за плечи, а сама когтевранка продолжала стоять, как истукан, так и не решив, как лучше и правильнее среагировать. – Я договорилась с Кристофером о встре…
– Я знаю.
– Ты тоже подслушивал?
– Тоже? – его глаза сузились. – Так ты всё же пыталась подслушать?
И какого чёрта она сказала это? Это же надо было так проговориться! Ладно, ей всё равно, прежде чем упасть, толком не удалось ничего услышать, так что, получается, это и не считается подслушиванием. По крайней мере, Ева на это надеется.
– Я не подслушивала… Я только решила проверить, долго ли ещё мне нужно было ждать тебя.
Так, уже лучше. Ещё немного – и научится не выдавать саму себя.
Воспользовавшись тем, что юноша не спешил отвечать, Ева решила всё-таки узнать ответ на свой вопрос:
– Так ты всё слышал?
Щёки, казалось, ещё пуще прежнего покраснели, а голос начинал дрожать. И всё из-за того, что Франк вдруг ощутила, как тепло от молодого человека передавалось и ей. Он был тёплым. Тёплым. Не холодным. И это было приятно. Это… вызывало чувство какого-то уюта. Если бы только прижаться к нему поближе, так, чтобы ощущать каждой клеточкой кожи его температуру…
Да что с ней такое творится?!
– Можно сказать и так. У меня имеются при себе особые методы для, как ты выразилась, подслушивания чужих разговоров, – и хотя говорил он это с неким раздражением, однако для девушки и этого было достаточно, чтобы мурашки вновь навестили её. – Ева, ты в порядке?
Стиснув зубы, чтобы не сказать лишнего, та ограничилась кивком. Не хватало ещё, чтобы он понял раньше её самой, что творится внутри – с мыслями и чувствами.
– Тогда почему ты выглядишь такой… – чтобы получше осмотреть девицу, Том отодвинул её от себя. Несколько раз пробежавшись п ней взглядом, заключил: – Нервозной.
– Нет… Всё хорошо.
Ложь была слишком ощутима. Нет, она не была в порядке. Она с самого его прихода не была в порядке. И самое главное, что, чем больше Ева находилась рядом с ним, тем сильнее появлялась потребность… прикоснуться к нему, ощутить беспрепятственно тепло его кожи, взглянуть ему в глаза и увидеть не привычную пустоту, а другое, редкое для юноши чувство. Вот только какое именно?
– Ложь, – спокойно отозвался Реддл, наблюдая за тем, как девушка погрузилась в раздумья. – Ты думаешь, что я до сих пор ничего не заметил?
– А что ты должен был заметить? – неловко потоптавшись на месте, Ева поёжилась, когда в груди появилось болезненное, такое знакомое ощущение, будто бы внутри кто-то скребётся, стремясь вырваться наружу.
– Я заставляю тебя чувствовать по-особенному… – на миг задумавшись, Реддл прикоснулся к её руке, медленно спускаясь с запястья к кисти. – Я смущаю тебя. Даже сейчас ты вздрагиваешь, словно осиновый лист… Ты ведь знаешь причину всего этого, не так ли?
– Я не…
– Молчи.
У неё перехватило дыхание, когда неожиданно она почувствовала прикосновение его губ. Таких… мягких, таких властных, как и он сам.
Все эмоции, все чувства накалились до предела, наполнили её доверху, выливались через края. Все переживания каким-то чудесным образом отошли на второй план. Сейчас главным был только он. Только его жадные, но в то же время дразнящие поцелуи, только его рука, крепко стиснувшая её запястье.
Юноша что-то неразборчиво прошептал сквозь поцелуй, а затем, вновь примкнув к её губам, грубо толкнул девушку назад, и, по-прежнему не отпуская Франк, чтобы она не проявила свои удивительные умения к падению, впечатал когтевранку в твёрдую стену. Без церемоний. Даже не думая о величине своих сил.
И хотя на мгновение спину поразила боль, Ева не обратила на неё никакого внимания. Да и зачем это делать, когда временное безумие гораздо слаще?
Выдохнув, она, не задумываясь, запустила руки в его волосы, оказавшиеся удивительно мягкими. Но, опасаясь его гнева, захотела было прервать своё действие, однако Реддл дал понять, что не против этого. Резко прикусив её нижнюю губу, упёрся своей грудью в девушку, словно пытаясь ещё больше вжать её в стену.
Едва заметный привкус крови появился во рту – настолько сильно он прикусил ей губу. Это придавало поцелуям ещё большее наслаждение. Эйфорию. Некое блаженство. Но это не могло до конца утолить её жажду и, судя по всему, Том чувствовал то же самое.
Так хотелось ещё плотнее прижаться к нему. Прижаться и больше никогда не отпускать. Это могло бы длиться вечность, целую вечность, всегда наполненную его присутствием.
Том целовал её с каждой секундой всё грубее, всё чаще кусая её губы, заставляя когтевранку невольно тихо стонать от боли… настолько сейчас нужной боли для обоих. Привкус крови был уже настолько отчётливым, что даже слизеринец мог почувствовать его.
Теперь она начинала понимать, что этим пытался ей донести Том. Эта именно та причина. Всё, что происходит между ними. С самого начала.
И хотя до сих пор не удаётся вынести точный вердикт её состояния, как если бы это сделал доктор после тщательного осмотра пациента, всё равно получилось приблизиться на шаг к ответу.
Но хотела ли Ева знать его? Волновало ли её это сейчас?
– Ева, – прорычал наследник Слизерина и переключился на её шею, но и здесь не особо жалея когтевранку.
Прищемляя зубами каждый участок кожи, он оставлял глубокие отметины, а разведя обе руки Франк в стороны, показывал своё преимущество над ней. Власть.
Власть над разумом, над чувствами, над её желаниями.
Насколько далеко можно ещё зайти?
– Ты должна… – умолкнув, Реддл вновь вернулся к её губам, но теперь целовал более сдержанно, хотя несколько раз не мог устоять и почти что отдавался страсти.
Ева требовательно впилась в его губы, пытаясь пробить совершенно некстати поставленный в нём барьер. Однако все попытки оставались безуспешными, и доля злости вперемешку с разочарованием появлялась в когтевранке.
Что происходит? Зачем он тратит время на лишние разговоры? Почему нельзя обойтись хотя бы раз без этого?
– … идти на урок.
Внезапно всё прекратилось.
Её больше никто не прижимал к стене, не прикасался, не целовал, не причинял сладкую, как нуга, боль.
– Что? – тяжело дыша, Ева ощущала сильный жар в теле. – Что ты сказал?
– До следующего урока осталось пару минут.
И снова равнодушие, холод и спокойствие. Только глаза ещё сохраняли прежние чувства. Как? Как?!
Не потрудившись дождаться её реакции, Реддл сделал несколько шагов назад, ещё секунду поколебаясь, расправил плечи и, развернувшись, от чего мантия взметнулась, стремительно направился прочь.
Не веря своим глазам, Ева попыталась окликнуть его, а когда собралась было побежать следом, он скрылся в потайном ходе, пароль которого ей не был известен.
В груди нарастала неведомая доселе ярость, которая не поддавалась контролю. Сливаясь с ещё неостывшей страстью и желанием, она имела слишком большое влияние на Франк.
Отчётливо ощущая бешеный стук своего сердца и пульсацию в висках, девушка шумно выдохнула и повернулась к той самой стене. А затем изо всех сил ударила по ней сжатым кулаком.
И только с приходом физической боли её сознание начало немного проясняться.
========== Глава 34 ==========
Комментарий к Глава 34
Вот и главушка, йоу-у-у! х)
Ева растерянно глядела в одну точку. Погружённая в раздумья, она толком не слушала очередную нудную лекцию профессора Бинса. Не до того было.
Правда, ей следовало бы попытаться хотя бы уловить суть очередной войны, что объяснял учитель. Даже любители поспать на его уроках в этот раз побороли в себе лень и с напряжёнными лицами вслушивались в объяснения. Не сказать, что лекция настолько поражала своими замысловатым составом, однако тон, с которым Бинс говорил, перекрывал весь интерес узнать, чем же всё завершилось, и имел сонный эффект.
– Для того, чтобы спасти свою армию, умелый Ричальд нашёл весьма интересный выход из положения, который заключался в…
Порой до Франк доносились обрывки фраз профессора, но не более. Она просто не могла дослушать до конца. И дело было не в той атмосфере, клонящей в сон, а в самой девушке. Или… в том, что с ней произошло совсем недавно?
В голове появлялось всё больше и больше вопросов, догадок, причин для тревоги и радости. Всё это вместе не доставляла ей особого удовольствия, но… Размышления, какими они не были, для того и нужны. Они являются одним из немногих способом понять самого себя. Разве будет правильнее переложить всю тяжесть на плечи другого человека? Может, в другой ситуации когтевранка бы и с радостью согласилась, однако сейчас это казалось для неё диким.
Да, за последние месяцы у неё было достаточно поводов для обращения за помощью к друзьям. Тогдашняя невозможность выговориться мучила ещё сильнее, чем осознание всего происходящего.
Взгляд на вещи меняется так часто, что сам не успеваешь заметить. Или это только у Евы именно так?
Непостоянная идиотка.
Почему же ей сейчас не пойти к той же Натали и не рассказать о том, что так терзает её в эти минуты?
Так не должно быть. Никто не должен знать. Теперь уже никто. Да и, если вспомнить о всех формальностях, то они с Томом уже давно никем не являются друг для друга. Вряд ли Остин кому-то расскажет, но… он не будет этому рад. В одном этом когтевранка уверена больше, чем во всех остальных своих предположениях. Слишком рискованно рассказывать даже крошечную часть правды.
Но сейчас её больше волнует другое. Их поцелуй, который… чёрт, почему он так резко оборвал всё?! Неужели нельзя было подарить ей ещё хотя бы минуту сладостного мгновения? Том оправдал себя малым количеством времени до урока, но сам перед этим поведал ей о неком совещании всех учителей у директора на срочную тему. Он прекрасно знал, что опоздание когтевранки не воспримут всерьёз. Он знал, но сделал всё равно по-своему.
Но зачем? Зачем разрушать только начавшую образовываться между ними атмосферу? Ева до сих пор помнила боль его поцелуев, приносящую, казалось бы, насыщения, но в то же время усиливало жажду, не позволяло ей остановиться. Она не хотела останавливаться. А значит, следует предположить, что ей это… нравилось?
Ох, ну что за глупые вопросы? Конечно же нравилось! Иначе бы сейчас Ева не забивала себе этим голову, а занималась более полезным делом – слушала Бинса, записывала на по-прежнему чистый пергамент основные понятия, выводы и даты, чтобы накануне самого экзамена весь нужный материал был под рукой. Но нет, Франк всё никак не может отделаться от мыслей, абсолютно никаким образом не касающихся темы урока.
Перекручивая в голове случившиеся, Ева всё никак не могла понять, что же произошло между ними. Нет, химическая реакция и все дела – это, быть может, и было причиной той внезапно разгоревшейся страсти в обоих. Однако… устраивало ли её именно такое объяснение?
Девушка смела надеяться на то, что, с дугой стороны, просто невозможно. Действительно, разве может Том Марволо Реддл испытывать к ней что-то, кроме слабой привязанности, основанной на постоянном общение с ней? Она лишь его привычка.
Но разве может Ева быть в этом так убеждена, если про себя-то толком ничего сказать не может, кроме какой-то чепухи и отступлений? Порой в голове есть куча мыслей, который были бы полезны в любой другой ситуации, но только не в той, что встала сейчас перед ней.
Стоит ли воспринимать этот поцелуй всерьёз? Гораздо лучше будет вообще забыть об этом и ждать ответа на свои вопросы от самого слизеринца. Подавив в себе вовремя надежду, она ощутит меньше неприятных эмоций после.
Да. Так и нужно сделать. Ну, или хотя бы постараться. Изо всех сил постараться. Это же только ей одной на благо и будет.
Подперев голову рукой, девушка неохотно подняла глаза на продолжавшего свой рассказ профессора Бинса. Тот, на удивление, встретился с ней взглядом и как-то с укором закончил фразу «атака была проиграна». Неужели он что-то заподозрил? Но с каких пор Бинс будет уделять внимание своим ученикам, если на протяжении шести лет по своей воле так и не осмелился сделать этого? Определённо показалось.
А вдруг на её лице проскользнула тревога или что-то ещё? Настолько сильно, что даже всё игнорирующий учитель смог заметить это?
Она ощутила, как мелкая дрожь пробежала по телу. Пожалуй, Еве стоит снова вспомнить совет Тома о хладнокровии. Даже если в предыдущие минуты можно было увидеть её эмоции, то теперь нельзя показывать их снова. Иначе это будет уже двойная ошибка.
В очередной раз поразившись, какой порой бред приходит в голову, когтевранка расправила плечи и глубоко вздохнула, как бы намереваясь наконец обрести былой контроль над собой. Правда, удавалось ли ей когда-либо владеть своими чувствами? Может, и были такие моменты, но они настолько редки, что и вспомнить не удастся мгновенно.
Что ж, нужно сделать то, что Ева решила с самого начала: подключиться к уроку. Не так трудно – просто внимательно слушать и отложить всё остальное на потом. У неё будет ещё достаточно времени для бесполезных размышлений и лишних переживаний. Сейчас действительно не самый подходящий момент для этого.
– Казалось бы, что всё должно было завершиться именно на этом, но не всё так просто. Хотя они и потерпели проигрыш, хотя и потеряли достаточную часть армии, но, видимо, ещё осталась в их предводителе былой остаток упорства и целеустремлённости, достаточный для того, чтобы послать из живых своих самых умелых воинов на переговоры с великанами. Это, как полагал Герхальд, могло поспособствовать победе.
Дальнейшая речь снова была для Евы как в тумане. Не желая снова возвращаться к своим мрачным мыслям, она решила смотреть в окно, кое не открывало никакой особенный вид, кроме ясного неба. Но и этого для когтеранки было вполне достаточно. Нежный, светло-голубой цвет, что изредка скрывался за небольшими облаками, помог ей хоть как-то не заснуть и, самое главное, не пытаться бесконечное число времени искать ответы на тысячу своих вопросов. А может, их было и больше тысячи, кто знает?
Нетерпеливо застучав ногой, Франк бегло взглянула на часы, убедившись, что сидеть ещё примерно пятнадцать минут. Прекрасно. И почему уроки истории магии такие длинные? Точнее, время-то у всех одинаковое, да вот только подача знаний разная.
– Это, как мы можем видеть, не принесло никаких положительных результатов, хотя перспективы на них были большие. Таким образом, проигрыш был явен с самого начала. Это и есть доказательство того, что…
Ровно никаких эмоций. Монотонно, словно зазубрил. Ну неужели нельзя найти замену на пост преподаватели истории магии? Бинс, может, в молодости и хорошо выполнял свои обязанности, да в старости, кажется, совсем потерял свои отличительные качества. Либо Диппету не до этого, либо их многолетняя дружба для него важнее.
В любом случае, какой бы не был им предоставлен учитель, Ева должна всё равно выполнять обязанности ученика, которые заключаются, прежде всего, в умении усваивать материал. Многие сейчас, вследствие нависшей угрозы в виде Грин-де-Вальда, стали учиться на дому, но не каждому хватает денег на учителей, а потому около половины этих бывших студентов вынуждены были сами изучать и понимать все предметы. Война войной, а сдачу экзаменов никто не отменял.
Франк задумчиво повернула голову в сторону класса, словно что-то прикидывая в уме. Даже на её курсе человек пять или семь уехали на зимних каникулах домой и больше не возвращались. Лишь из слов декана остальные узнали, почему численность заметно сократилась.
– Ваше домашнее задание на следующий урок – написать сочинение, – пробубнил Бинс, и следом за его словами последовал звон колокола, да настолько сильный, что если бы ученики уже не привыкли, то наверняка поморщились бы от внезапной перемены почти что тишины на красивый, но оглушительный звон. Может, учитель именно из-за близкой расположенности кабинета к колоколу потерял весь свой былой талант интересно изъясняться? – И да, не меньше двадцати сантиметров на пергаменте. Постарайтесь в этот раз написать все. К вам это тоже относится, мистер Стиронс.
Но из-за отсутствия эмоций предупреждение не возымело ожидаемого эффекта. И, пока профессор неторопливо спускался со специальной стопки толстых книг, студенты уже, не особо вслушиваясь в его речь, гурьбой вышли из класса.
Ева, идя неподалёку от Остин, с лёгким любопытством взглянула на неё и убедилась, что подруга по-прежнему не в духе. Да-с, сдаётся, у них с ней схожие причины для переживаний. Виной всему парни. Впрочем, какая девушка хоть раз не тревожилась по этому поводу?
Как же много когтевранка отдала, если бы кто-то смог заставить забыть её обо всём. Осознание того, что из-за одного лишь человека её жизнь может в любой момент поменяться, и беспокоило, и обезнадёживало.
Может, это и называется зависимостью? Разве есть ещё какое-то правдивое объяснение этому?
***
– Ты думаешь, это заклинание может встретиться на экзамене?
– Разумеется, – уверенно ответила Натали и, ещё раз бегло пробежавшись по текст, передвинула книгу поближе к Франк. – Я понимаю, что это кажется трудно, но если внимательно прочитать теорию, то и с практикой проблем не возникнет.
Ева вздохнула и опустила взгляд на тот абзац, что указала ей Остин.
На самом деле, вместе с Натали заниматься начали они только сегодня. В тот момент, когда уроки подошли к концу, Ева сама решилась предложить подруге скоротать оставшийся день в библиотеке под предлогом выполнить задание Бинса. Было очевидно, что у обеих настроение пропало ко всем чертям. Ну, не тратить же время в спальне, хмуро глядя в одну точку и перекручивая в голове всевозможные исходы?
– Ладно… Но только всё равно никто нам не говорил об обязательности выполнения этого стихийного заклинания, – девушка цокнула, недовольная предстоящими попытками воплотить написанное в жизнь. – Умение управлять водой… Не проще ли применить заклинание левитации?
