Текст книги "Свидетельница (СИ)"

Автор книги: Ева Франк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 47 страниц)

Ничего нет. Одно лишь равнодушие, точно думает не о самом опасном тёмном маге нынешнего времени, способного причинить вред всем вокруг, а о… да той же истории магии. Слушая сухие лекции Бинса о том, сколько много погибло невинных людей при очередной войне, ей хочется лишь, чтобы поскорее прозвенел колокол, и только.

Здесь что-то не то. Ведь и её грядущая война коснётся. Через год, а может, уже завтра – неизвестно. Так почему же она не может тревожиться? Это ведь нормально. Не случись ничего, люди боятся ещё больше, нежели на самом поле сражения.

Ева некоторое время изучала свою вилку, казавшуюся ещё ослепительнее при свете зимнего солнца, силе которому могло позавидовать и летнее. Вся еда на её тарелке давно была поглощена, но уходить пока не хотелось. И хотя никто её здесь не держал, девушка лишь боялась, что если покинет Большой зал, то лишится всего чудесного настроение, не покинувшего её даже при таких, казалось бы, невесёлых мыслях.

В коридорах, классах, гостиной – нигде нет такой атмосферы. Наверное, всё дело было в заколдованном потолке. Ты ощущаешь на себе всю погоду, но лишь зрительно. Это было как нельзя кстати, ведь на улице без тёплого шарфа и шапки не выйти по пустяку, только по крайней необходимости.

Улица… Когда Ева в последний раз прогуливалась во дворе, спускалась к озеру? Именно для простого блуждания, без цели? Кажется, не так давно, но всё равно создаётся ощущение, будто прошло достаточно много времени с тех пор.

Несколько раз она провожала взглядом новоприбывших в зал, толком никого из них не зная. Но именно в этот момент, пожалуй, разглядывание и поиск отличительных черт в студентах приносило некое успокоение.

Ева редко задумывалась о том, что в Хогвартсе большая численность учеников на каждом факультете. А сейчас… Что если собрать всех обитателей замка в одном помещении? Скажем, тот же Большой зал. Каково это: ощущать всю глобальность и силу себе подобных? Один единственный человек мало на что способен, но вот вместе…. О, сколько же всего можно совершить!

А ведь Грин-де-Вальд тем же и пользуется…

Находя по всему свету противников магглов, настраивая других волшебников на нужную волну, он обретает могущество, какое никто не имеет. Он олицетворяет собой всё, чего хотят добиться его приспешники. Что-то вроде… символа.

«Вдохновлять их, направлять на истинный путь… Одним словом – быть для них лидером».

Не это ли ей пытался объяснить Хейтон? Удивительно, но почему именно его слова она вдруг вспомнила? Казалось, что этот глава мракоборцев всё чаще появляется в её мыслях, и это ей не нравилось всё больше и больше. Правда, всё-таки стоит признать его правоту. Вероятно, Грин-де-Вальд имеет большие данные в области убеждения.

Глупости. Почему Франк вообще думает о таких вещах? Почему пытается понять тактику тёмного мага вместо того, чтобы попытаться найти обходные пути для победы над ним?

– Ева! Вот вы где! – смутно знакомый голос окликнул её издалека, и девушка тут же повернулась в сторону подходящего к ней человека.

– Ну… Да, я здесь, – нервно проговорила когтевранка, почувствовав неладное. Профессор Слизнорт уже давно не вёл с ней разговоры на темы, что не касались непосредственно зельеварения. А теперь, когда Натали вчера напомнила ей о будущей профессии, Ева злилась на саму себя. И зачем ей так нужно было тогда врать подруге? Конечно, враньё не несло бы столько последствий, если бы сама Остин не сидела плечом к плечу с ней в эту секунду.

Гораций, несмотря на игру солнечного света, делающего всё вокруг более насыщенным, слишком выделялся на фоне остальных учителей. Хотя, может, было просто непривычно видеть его не в старой тёмно-коричневой мантии, временами уже выцветшей, а в совершенно новой накидке, которая демонстрировала его любовь к своему факультета. Сочный зелёный цвет поначалу даже резал глаза, а редкие, но крупные серебряные узоры не смягчали всю резкость наряда.

Странно, что он вдруг решил сменить привычную мантию на это. По мнению Евы, уж лучше бы Слизнорт вообще не покупал обновку .

– Как хорошо, что я вас нашёл! – запыхавшийся после короткого похода от стола преподавателей к когтевранскому, Гораций, схватившись за живот, тяжело дышал. Видно, что лишний вес причиняет ему всё больше и больше неудобств. – Я… хотел ещё раньше… поговорить…

Никто не обратил на учителя внимания, разве что члены его клуба осмелились сказать слова приветствия. Когтевранка же, отчётливо зная, о чём будет вестись разговор, решила закончить его как можно скорее. Перекинув ноги через скамью и полностью повернувшись лицом к Слизнорту и залу, вежливо поинтересовалась:

– Какова же будет главная тема разговора, сэр?

Тот, уже почти восстановившись после быстрой ходьбы, лукаво улыбнулся и в своей привычной шутливой манере сказал:

– О, всё та же, Ева! Но вы не волнуйтесь, это всё моя вина. Ох, и сколько времени я потерял, да так и не узнал, определились ли вы с профессией, – стряхнув со своего одеяние невидимые пылинки, Гораций, точно вспомнив о своей новой покупке, гордо выпятил грудь, от чего живот показался ещё больше. Еве пришлось потрудиться, чтобы сдержать усмешку. – Но вы, я думаю, уже знаете, куда пойдёте? Я не настаиваю, конечно, но это нужно для вашей карточки ученика для комиссии. Кто знает, может, вы превзойдёте их ожидания и сразу будете иметь возможность пойти на… – тут он закашлялся, намекая на то, что так и не услышал ответ на свой вопрос. Да уж, учитывая то, как профессор любит по сотню раз отступать от темы, точно стоит поторопиться и дать ему уже то, что он хочет. – Куда же вы пойдете, Ева?

– Я бы хотела попробовать на мракоборца, профессор Слизнорт, – выдержанно произнесла Франк, а затем и сама мысленно удивилась, как у неё удачно получилось изобразить серьёзность своего намерения. Ох, и ведь сама себе ставит палки под колёса…

– Мракоборца? – на всякий случай переспросил Гораций, очевидно, думая, что начинал терять хороший слух. – Кого?

– Ну, вы же только что повторили, – мягко промолвила Ева, решив действовать осторожно. Она уже предвидела такую реакцию, поскольку то же самое было и в случае с Натали. Кстати та тоже иногда поворачивалась в сторону учителя, но тут же присоединялась к обыденным разговорам однокурсников. Вряд ли Остин любитель подслушивать, а потому любопытство – не повод. Еве бы поучиться у неё… – Именно мракоборцем. Я буду стараться набрать нужные оценки по требуемым предметам. Кстати, какие именно экзамены мне нужно точно хорошо сдать?

Неужели это говорит сейчас Ева? Неужели она не понимает, что уже почти окончательно поставила крест на других профессиях, выбрав в библиотеке наугад именно мракоборство? Похоже, что для неё ещё не вся истина открылась, и именно поэтому ей так просто вешать лапшу на уши окружающим, точно это была специальная игра, дгде надо была как можно убедительнее преподнести выдумку.

Вот только выдумка превращается в явь.

– О, нет, я просто подумал, что… – казалось, что не только глаза излучали удивление и растерянность, но и его усы, которые то и дело нервно подёргивались, а, учитывая их густоту, это сразу бросалось в глаза. – То есть… Конечно, я так и понял, что на мракоборца! Ева, вы высоко метите, и это похвально!

И вот уже пошло сомнение в разумности её решения. Как и Натали, Гораций не может себе представить такую хрупкую девушку в образе одного из защитников страны от преступников. Пусть мужчина пытается доказать обратное, но Ева прекрасно видит правду. Жаль, что то же не в состоянии сделать и Слизнорт по отношению к ней.

– Спасибо, профессор Слизнорт, – смущённо пожав плечами, когтевранка, чтобы ещё больше поразить учителя, тихо, но чётко добавила: – Я очень дорожу тем местом, где провела всю свою жизнь – Англией, и потому для меня самым главным является защита моей Родины. Я буду стараться сделать всё, что в моих силах. Я не отступлюсь, будьте уверены.

– О, я в этом уверен, дорогая Ева! – впечатлённый её словами Слизнорт совсем раскис и потерял весь свой шутливый тон. Кажется, он действительно убедился, что Ева – это именно та, что способна обезопасить всех жителей страны. – Вы всё сможете, и я лично, если потребуется моя помощь, всегда замолвлю за вас лишнее словцо.

Не было ясно, когда это произошло, но, зачем-то посмотрев в сторону, Франк только поняла, что к ним прикованы большинство взглядов. Мало кто осмеливался мешать другим вслушиваться в разговор Евы и Горация. Даже стол Слизерина отличался подозрительной тишиной. Было ясно, что большая часть школы уже знает о спонтанном решении когтевранки-полукровки вступить в ряды мракоборцев. А те, кто по чистой случайности проводил сейчас время в другом месте, рано или поздно тоже узнают.

Девушка почувствовала себя на миг какой-то важной персоной, которая чем-то прославилась: мало когда ей счастливилось быть эпицентром всеобщего внимания. Да и она сама не стремилась к этому, предпочитала стоять где-нибудь в тени.

– Спасибо, что одобрили моё решение, – хрипло выговорила когтевранка, постепенно теряя всю свою наигранную уверенность в своих умениях врать. И зачем ей потребовалось именно в этот миг оглядываться по сторонам? Вот делала бы это лучше по окончании разговора! Тогда бы, может, не было бы такого странного чувства в груди, которое пока не имела столь отчётливых следов, а потому сказать, что это такое, не удавалось. Но уже скоро оно будет настолько сильным, что даже идиот поймёт, что с ней творится.

– У тебя всё получится, – кто-то шепнул её на ухо, и Еве даже не нужно было оборачиваться, чтобы видеть Натали. А ведь всё началось именно с вечера в библиотеке, именно с её вопроса…

– Так какие предметы мне нужны для этой профессии, сэр? – желание покинуть это место усилилось. Точнее, поначалу она хотела лишь завершить разговор, а потом ещё немного здесь посидеть. Не хотелось так скоро расставаться с атмосферой тепла и непринуждённости, но, видимо, даже всё ещё находясь в ней, Ева уже не могла прочувствовать всё так же, как несколькими минутами ранее.

– Да не так уж и много! – усмехнувшись, Слизнорт вытащил небольшой свёрнутый пергамент и развернул его, отыскивая нужную строку среди написанного. – Я думаю, вам не составит труда всё успешно сдать! Вы очень способная ученица, и я горжусь, что вы решили посвятить свою жизнь именно этому…

Глупые хваления. Лишь подтверждает то, что и он заметил устремлённые на них взгляды. Однако ей ничего не оставалось, как всё выслушивать и временами говорить слова благодарности.

– Так… – ещё раз пробежавшись по содержание пергамента, мужчина снова поднял голову к ней. – Зельеварение, полагаю, является не новостью для вас?

– Нет, сэр.

Конечно, Ева примерно представляла, что требуется для профессии мракоборца, но всё это были лишь предположения, основанные на словах очевидцев. И могла ли поверить прошлая Франк в то, что и сама станет тем самым мракоборцем? Скорее, она бы засмеялась в лицо тому, кто бы ей сказал об этом, сочла бы его за сбредившего.

– Прекрасно! Я знаю, вы сдадите на «превосходно»! – улыбаясь, он погрозил пальцем. – Далее требуется защита от тёмных искусств, но и тут у вас всё в порядке, не так ли? Профессор Хейтон рассказывал мне о ваших успехах.

И снова Хейтон. Они все издеваются что ли? Нет, Ева ни в чём не винит Горация, но судьба словно специально напоминает ей об этом странном типе, точно рано или поздно их обоих ждёт… ДА!

Кристофер же глава мракоборцев, её основатель! И как она могла только об этом забыть? Это одновременно и усложняет, и упрощает ситуацию. Хорошо ещё, что он ушёл раньше из зала. А может, и вовсе его не было на обеде. По крайней мере, его место за столом преподавателей пустовало.

– Ну, я стараюсь не падать лицом вниз на его уроках, – быстро пробормотала та, но учитель уже говорил дальше:

– Заклинания,травология… трансфигурация. – Выдержав небольшую паузу, Гораций на мгновение нахмурился. – Вы, Ева, не стесняйтесь, если какие-то темы не понимаете. Уверен, тот же профессор Дамблдор с радостью поможет вам в этом.

Интересно, он специально на примере трансфигурации дал ей совет, или это вышло случайно?

Стоит предположить, что преподаватель в курсе её непростых отношений с волшебством, позволяющим превращать одни предметы в другие. Хотя, если быть точнее, то сильно отставать девушка начала именно в конце прошлого года, в момент старта подозрительных взглядов Альбуса на неё и Тома. А делать два дела одновременно – учиться и не вызывать подозрений было сложно.

– Да, конечно. Я учту это, спасибо вам, – натянув благодарную улыбку, Ева начала подниматься и тут же почувствовала, как спину пронзила лёгкая боль. Да уж, вот что значит продолжительное время сидеть в неудобной положении. – Но мне уже пора… в гостиную. Подготовиться лишний раз… Прихватить сумку с учебниками…

Ева не намеревалась воплощать в реальность свои оправдания, ей просто нужно было как можно скорее очутиться в любом другом месте и, желательно, одной.

– О, конечно… – опять растерявшись, а затем расстроившись, профессор тоскливо глядел, как студентка торопливо бредёт к выходу. Он явно горел желанием продолжить болтать и заодно рассказать очередную историю из своей жизни, но когтевранка уже не была в состоянии изображать ту храбрую девчонку, готовую рисковать своей жизнью ради страны.

Она мечтала уже очутиться за дверьми и ещё больше ускорилась, стараясь больше не смотреть по сторонам. Однако и в этот раз в голову ей взбрела странная мысль, и девушка, уже открывая дубовые двери, повернула голову направо и взглядом пыталась отыскать среди кучи слизеринцев нужного.

Тот не заставил себя долго ждать. Буквально через секунду Ева встретилась с его пронзительными синими глазами и в тот же момент успела пожалеть о своём необдуманном порыве.

Реддл точно не выглядел удивлённым или растерянным, как остальные. Нет, всё было гораздо, гораздо проще. Он был зол.

***

Стоило прикрыть за собой дверь, как то самое чувство, что до этого открылось ей не полностью, заставило Еву вздрогнуть – настолько резко оно набрало силу.

Тысяча вопросов и сожалений появились в мыслях, а сердце бешено забилось, точно она от кого-то бежала. Хотя, стоит признать, что, выходя из Большого зала, ей стоило больших сил не перейти на бег. И вот, теперь приходится, опираясь одной рукой о стену, а другую прижимая к груди, пытаться успешно справиться со всеми душевными переживаниями.

И как можно было так подставить саму себя? Как можно обманывать, зная, что теперь не будет прощения? Только полная дура может так поступить! И она, видимо, и есть та дура. Или нет, даже хуже.

Приходилось ли её ранее предавать свои убеждения, свои интересы? Может, и были такие случае, но они никогда не сравнятся с тем, что она сделала в это мгновение. И ведь во всём виновата гордость. Нежелание показаться неумехой, оказаться посмешищем на глазах других, а именно Натали. Однако Ева прекрасно знала, что Остин точно не стала бы смеяться над ней, а, наоборот, попыталась бы как-то помочь. Тогда зачем надо было выдумывать полный бред? Зачем?!

Ладно, в первый раз враньё ещё можно как-то устранить, но сейчас… Натали вновь присутствовала рядом, и сказать Слизнорту правду – значит оказаться лгуньей в глазах подруги. Но и тогда Остин смогла бы понять, почему Ева соврала ей. Всё могло быть иначе, если бы когтевранка не врала дважды.

Но что же является правдой? Очередное «не знаю»? Это уже покажется точно нелепо. Можно говорить подобное другим, но… разве Ева действительно не знает, куда хочет пойти? В этом-то и всё дело.

Никуда. Абсолютно никуда.

Нет, тут даже не в том смысле, что вообще ничем не заниматься, а… не быть кем-то одним. Не зависеть от кого-то всю жизнь, не терпеть одинаковые будни, в которые раз в несколько лет может добавиться что-то новое. Разве не так человек теряет весь вкус к жизни? Работая лишь для выживания, у человека отнимают самое дорогое – впечатления.

Сколько лет порой волшебники… да и магглы могут продержаться, проживая один и тот же день месяц за месяцем, год за годом? Всё равно настанет такой момент, когда всё покажется полнейшим адом.

– Франк!

Она знала, что он пойдёт следом за ней, но ныне эта новость не имела особой ценности. Ей просто нужно было… справиться со всем этим, найти выход из сложившейся ситуации, а затем и выбрать правильный путь.

Звук шагов затих, и если бы девушка подняла голову, то увидела бы напротив себя молодого человека. Возможно, ей сейчас как раз и требовалась чья-то поддержка, пусть и в виде ругательств и наставлений, но даже это означало какое-то соучастие.

– Ева, – уже мягче произнёс Реддл и, судя по его тени, сделал было движение рукой в её сторону, словно хотел прикоснуться к ней и, возможно, обнять, но почему-то передумал. Лишь продолжил говорить: – Ты ведь слышишь меня. Я не думаю, что гордость за свою персону так тебя поразила, что лишила слуха да и способности реагировать тоже.

Опять молчание.

Его слова не возымели ожидаемого эффекта, хотя где-то в глубине души та прежняя когтевранка, подавляемая сейчас эмоциями, сказала бы в ответ что-нибудь такое же едкое, равное издевательскому замечанию парня.

– Франк. – Кажется, он понял, что следует предпринять что-нибудь ещё. – Ты должна мне ответить. Хоть что-то, чёрт тебя подери. Я пошёл за тобой не за тем, чтобы наблюдать за твоим паршивым состоянием!

Сердце по-прежнему не могло угомониться и вернуться в прежний ритм, но зато дыхание немного выровнялось, таким образом позволив ей снова иметь способность выпрямиться. Нужно было только самой захотеть сделать это. Лучше не злить Тома, иначе… Ах, плевать, что он может с ней сделать, но… Вдруг ей удастся найти у него ответы на свои вопросы?

– Ева… – едва слышно повторил Реддл и сделал ещё один шаг к ней, но, словно почувствовав неладное, та наконец подняла на него глаза.

Такие знакомые черты лица, даже не казавшиеся хуже из-за сверкающих синих глаз, источающих ярость, готовую перерасти во что-то большее.

– Я не хотела… – ей нужно было что-то сказать, но уж точно не это. – Я не хотела говорить этого.

С какой-то мольбой Ева глядела на слизеринца, выискивала в нём любой намёк на поддержку. Ей необходимо увидеть в нём это.

– Тогда зачем сказала? – холодно осведомился Том, но когтевранке удалось уловить в его голосе нотки едва заметного раздражения. Да, конечно, это не совсем то, что надо, но любое проявление чувств уже является хорошим знаком. Уж в случае с ним точно.

– Я… – замешкавшись, Франк развернулась спиной к стене и, отступив, почувствовала холодный бетон. Это чуть помогло выискать в бездне мыслей крупицы полезных. Выдохнув, она быстро заговорила: – Я просто боялась, что Натали поймёт меня неправильно. Она первая узнала о моей профессии, которая… Я вообще никогда не задумывалась о том, чтобы быть мракоборцем! Я не хотела… лишних вопросов. А сейчас снова сглупила… Но поначалу мне не казалось это таким ужасным, просто…

– Ты думала, что всё не так серьёзно, как есть на самом деле? – Реддл произнёс это, как вопрос, но ей показалось, что юноша не нуждается в ответе. Правда, всё же молча кивнула.

– Всё действительно плохо, да? – как-то нервно улыбнувшись, она приложила руки к груди, уже полностью облокотившись о стену и подняв голову вверх. Потолок, конечно, не представлял собой ничего интересного, но Франк это служило фоном, позволяющим лучше сконцентрироваться на своих мыслях, которые то и дело сливались воедино, то внезапно разделялись, но являлись теперь уже совершенно иными.

– Я бы так не сказал, Ева. Конечно, если на миг представить тебя взаправду мракоборцем, то я не сомневаюсь, что на первый день работы тебя либо убьют, либо ты сама себя покалечишь, споткнувшись о камень.

Франк стиснула зубы. И почему он хоть раз не может обойтись без этих издевательств? Хоть раз быть таким, как и все вокруг?

– Спасибо, Том, я всегда знала, что ты в меня веришь, – ядовито прошипела девушка, рассердившись. Она на секунду переключилась непосредственно на Реддла, от чего стоящая перед ней проблема ушла на второй план. Жаль, ненадолго.

– Я сказал обычную правду. Кто, как не я, вернёт тебя с небес на землю? – он спокойно пожал плечами.

– Тебе когда-нибудь надоест это делать?

– А ты уже так жаждешь услышать от меня десятки похвал, основанных на лести? – вопрос на вопрос ответил Том, на миг слабо улыбнувшись. – Разве это может принести тебе пользы и помочь осознать свою никчёмность для того, чтобы в дальнейшем учиться на ошибках?

Как всегда победил и в этом маленьком сражении…

– Нет, не поможет, – девушка скривила губы. – Может, лучше вернёмся к делу?

Их голоса, вследствие достаточной близости, хоть и звучали тихо, но коридор был пустым, поэтому даже при такой громкости было эхо.

– Помнится, не я отвлёкся от него, – как бы между прочим сказал молодой человек, но тут же продолжил, заметив, как Франк норовит вновь возмутиться. – Что насчёт мракоборцев, то… Я бы не выбрал такую профессию, даже если бы не имел больше других выходов. Рисковать каждый раз своей жизнью не для меня, уж прости. Правда, стоит вспомнить, кто возглавляет этих смертников. Полагаю, ты не забыла, кто?

– Наш преподаватель по защите от тёмных искусств, – почему-то произносить его имя Еве не захотелось, поэтому она прибегла к более длинному объяснению.

Том не особо возражал, а, терпеливо дождавшись завершения её фразы, торжественно кивнул и прикоснулся к её плечу, подерживая, поскольку девушка медленно, но верно, съезжала вниз. Неужели забеспокоился за целость её костей в случае внезапного падения?

– Правильно, Ева. Рад, что твоя память ещё в хорошем форме. А теперь подумай… Как отнесётся он к этому?

– Ну… – ей и правда пришлось подумать над этим вопросом, потому что ранее не было такой надобности. – Наверное, тоже удивится, как и все?

– О, не только, – в его глазах блеснули огоньки, означающие предвкушение. – Он имеет на тебя виды. То, что ты, возможно, будешь работать с ним рука об руку, его несомненно обрадует. Это ещё один повод для раскрытия его тайных намерений. Наш мистер Хейтон, стоит тебе попросить у него помощи для поступления на работу, сделает всё, чтобы ты без всяких предварительных испытаний стала настоящим мракоборцем. А что это значит? – не дождавшись никакой реакции от Евы, парень терпеливо продолжил: – Это значит, что ты будешь поддерживать эту идиотскую легенду, всем и каждому давать подтверждение слухам о твоей профессии. А затем… ты пойдешь к нему и сама попросишь рассказать тебе обо всех тонкостях этой работы. Надеюсь, тебе известен такой метод, когда общий интерес помогает выявить и другие… более важные.

– Ты хочешь от меня лишь этого? И… – не в состоянии скрыть подкатившее возмущение, Ева прищурилась, почти не думая о последствии своих последующих слов: – Тебе всё равно, что я, возможно, и правда могу стать мракоборцем, учитывая отношение Кристофера ко мне?

– О нет, об этом даже не думай. Ты не будешь мракоборцем.

И хотя он выглядел абсолютно серьёзным, Еве этого было мало. Ей хотелось услышать совсем другое. А Том лишь только подтвердил свои предыдущие слова. Похоже, ему действительно равнодушно её нынешнее состояние… Или же собственные цели и планы на девушку представляли куда большую ценность нежели… она сама.

– Почему же? – вместо дюжины обвинений в его адрес Франк почему-то задала именно этот вопрос, который не волновал её так, как предстоящее вешание лапши на уши другим.

– Потому что я не желаю для тебя такого будущего. – Тут же отозвался Реддл и на миг нахмурился.

– С каких пор ты решаешь всё за меня?

– С тех самых, Ева, когда ты ещё была никчёмной глупой девицей, совершенно некстати вмешавшейся в мои личные дела, – губы поразила кривая ухмылка, а голос приобрёл очертания чего-то… зловеще-мрачного. Да, подобный ответ от него и стоило ожидать, но всё равно по телу пробежала лёгкая дрожь.

И как это понимать? Он что, собирается до скончания века контролировать каждый её шаг?

Признаться, когтевранка мало думала о том, что будет после окончания Хогвартса. А о том, сохранит ли она прежние отношения со всеми однокурсниками, тем более не пыталась даже гадать. К счастью, опора только на те взаимоотношения, что происходят в настоящем времени, было для неё хорошей привычкой. Наверное, единственной.

– Точно, – изобразив на лице что-то вроде догадки, Ева фыркнула и на мгновение задержала свой взгляд на его руке, что придерживала её плечо. Странно, и почему ранее она не придала этому особое значение? Правда, какое этому значение может быть? Всего лишь помогает ей не упасть… И только. Как бы то ни было, но девушка во время короткой паузы успела растерять половину своего сарказма, поэтому вертевшаяся в голове фраза, стоило её воплотить в реальность, казалась жалкой. – Я и забыла, что в нашей стране возможно разделение двух людей на раба и хозяина. Выходит, сколько я не буду пытаться угодить в твоих бесконечных приказах, никакого результата, кроме новых поручений, не получу взамен?

Ему не стоило труда в ответ сделать ей больно. Схватить за шею, впечатать в стену так, что всё вокруг поплывёт, а затем, для профилактики, наслать на неё то же «Круцио», кое девушка уже успела испытать на своей шкуре.

Однако Том не сделал ничего из её нафантазированных идей.

– Ты по-прежнему делишь на чёткие группы все действия людей, – наследник Слизерина не спешил с ответом, и каждое слово он произносил вкрадчиво и медленно, словно смакуя наступивший момент и… стараясь как можно тщательнее изучить проступившие чувства в глазах когтевранки.

У неё не хватало сил отвести взгляд куда-нибудь ещё. Хотя стоило.

Мысли перестали иметь лицеприятный вид, превращаясь с каждым его словом во что-то трудно разборчивое. И когда только они перестанут в самый нужный момент подчиняться ей? Сейчас же, совершенно не зная, что предпринять, приходилось молча слушать речь Реддла, с каждой секундой всё больше против своей воли глядеть на его руку на своём плече. И почему именно эта картина приводит Еву в какое-то оцепенение?

Всё чертовски непонятно. Да… чертовски.

– Тебе не приходило в голову, что я, быть может, просто хочу для тебя такого элементарного пустяка, как счастья? – Том стоял на прежнем месте, и даже выражение лица оставалось безразлично-спокойным. Но для Евы всё представало несколько в ином свете. Казалось, что он вот-вот начнёт её душить или, чего хуже, сразу свернёт ей шею. Ею овладевал необъяснимый страх. – Судя по всему, не приходило. Либо ты не могла поверить, что я могу желать для кого-то благо, а не муки и смерть. Я ведь прав, не так ли?.. Я прав?

Он ожидал от неё ответа? Но… Но что ей сказать, если язык словно прилип к нёбу, как если бы на девушку наложили заклинание немоты, а в голове полная неразбериха, в которой за несколько секунд отыскать подсказки практически невозможно?

Вот только и-за чего всё это происходило в ней? Должна быть причина.

В этот момент Ева искренне ненавидела его глаза. Их взгляд не был похож ни на один другой. Их взгляд прожигал её насквозь, путал и страшил. Она видела в этой холодной синеве своё собственное отражение: застывшая бледная девчонка, губы которой порой дрожали, пока не сжались в одну линию. Это только больше подвергало Франк в ужас. В ужас от того, как на неё способен влиять Реддл, толком не предприняв никаких особых действий.

Глупая трусиха…

– Я… не знаю, – даже в момент потери нити мысли Ева не могла побороть свою гордость и сказать правду.

Слизеринец несколько секунд, что казались для неё целыми минутами, молча смотрел на неё. Он, вероятно, о чём-то размышлял, но понять что-то по его лицу было трудно, поскольку сейчас свои эмоции под контролем держал он, а не она, к великому сожалению. Сомнений не было – Ева была как открытая книга, к тому же не имеющая интересного текста, а полная нудных заметок о каком-нибудь пустяке, о котором никто в жизни не подумает читать.

Если бы Ева нашла подобную книгу, то, не медля, положила бы её обратно на полку.

– Не знаешь? – выгнув одну бровь, Том подался вперёд, таким образом сокращая драгоценные сантиметры расстояния между ними. – Так уж и не знаешь?

Паранойя ли, реальность ли, но она ненароком ощутила, как юноша медленно перемещал ладонь влево, приближаясь к её шее.

Отрицательно покачав головой, Ева хотела было глубоко вдохнуть кислород, которого всё сильнее не хватало, но в последний момент задержала дыхание, побоявшись спровоцировать слизеринца своим, казалось бы, простым действием. На что только его можно спровоцировать? В голове, увы, слишком много на это предположений, и это беспокоило.

–Нет. Не знаю. – Она постаралась ответить ему в точности так же спокойно и равнодушно. Жаль только, что хрипотца в голосе исказила задумку.

– Какая же ты идиотка… – пробормотал парень и прикрыл глаза. От того факта, что хотя бы на какое-то мгновение не придётся бороться с его пронизывающим взглядом, на душе немного полегчало. Наверное, впервые её не задели слова Тома. Не до этого было.

– Эм-м… Так что ты там говорил по поводу расспрашивания Хейтона о его работе? –неуверенно улыбнувшись, уже чётко для себя решила, что лучше отвлечь его. Иначе всё закончится точно так же, как и вчера. Ну, конечно, такому повороту событий она была бы не против, но… резкому обрыванию их не желала. А потому лучше и не начинать.

Почему же он… Почему так поступил с ней?

– Хейтон? – уже вновь глядя на Еву, Реддл несколько удивился, но уже через секунду губы его исказила привычная насмешливая улыбка. – Да… Кажется, мы снова отошли от темы. И кстати снова благодаря тебе.

С этими словами он в последний, заключительный раз провёл рукой в области её ключицы и, опустившись уже к предплечью, на мгновение помедлил, словно передумал всё так резко заканчивать, но, уже опустив руку, всё-таки сделал несколько шагов назад, давая когтевранке своё личное пространство.

– Советую не сильно доверять стене, – Том усмехнулся своим же словам, расправив плечи. – Она не способна помочь предотвратить твоё очередное падение.

– Не волнуйся, не буду, – пробурчала Ева, но лицо уже окрасилось лёгким румянцем, словно ничего до этого и не было. Что за чертовщина?

Но всё же отошла от стены, на всякий случай. Спину неприятно саднило, но было не понятно, от стояния в одном положении или же из-за напряжения во всём теле по причине одного старосты Слизерина.

– Итак, – наконец-то вздохнув полной грудью, Ева обрела твёрдость в голосе, – что мне делать? То, что ты сказал несколькими минутами ранее? Всем врать и изображать ничего не знающую идиотку в области мракоборства при Кристофере?

– Именно. Но… – увлечённый поправлением своей мантии, юноша словно нарочно тянул время. Ева с пристальным вниманием пыталась вглядеться в выражение его лица, но в этот момент тот соизволил закончить свою мысль. Поднял к ней голову и мягко произнёс: – Не перестарайся.