Текст книги "Свидетельница (СИ)"
Автор книги: Ева Франк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 47 страниц)
– Ты проник в м-мой разум? – сама себя она с трудом поняла, поэтому поспешила повторить: – Легелименция?
– Нет. В этот раз всё видно и без магии.
Стараясь игнорировать бешеное биение своего сердца, Ева слабо улыбнулась, искренне надеясь, что это не было похоже на болезненную гримасу.
– Значит, ты уже знаешь, что я хочу тебе сказать?
Да уж. Одно предложение хуже другого. И почему нельзя было прямо выложить всё? Но нет, она решила пойти обходным путём, так буквально каждую секунду запинается и краснеет, точно её вызвали к доске рассказывать невыученный материал.
Нужно собраться и не пасть окончательно вниз. Иначе, честное слово, она не простит себе этого. Нет ничего такого в том, что Том стоял позади неё, что он обратился к ней, что он прикоснулся к ней. Обычные действия и только. Каждый другой её знакомый делает то же самое, но почему-то именно с ним Франк повела себя, как глупая влюб…
Что??
Она же сказала только «глупая девица», без ещё одного прилагательного, ведь так? Всего лишь… показалось.
– Ты по-прежнему не делаешь то, что приказал Хейтон, – с ней он не стремился называть учителя по принятым меркам, – стоишь одна и поглядываешь на меня, словно ждёшь, что я за тебя решу все твои проблемы. У тебя нет пары, поэтому ты хочешь, чтобы место Лидии занял я.
Без каких-либо эмоций говорил, практически со скучающим видом наблюдая за тем, как когтевранка от переизбытка разнообразных эмоций и чувств краснеет всё больше и больше, как дыхание её становится учащённым, как зелёные глаза смотрят то в один угол, то в другой, но всё равно сталкиваются с его глазами. Девушка жаждала найти любую точку в классе, абсолютно любую. Ту, что не позволила бы смотреть на стоящего напротив неё Тома Реддла.
И с каких пор Ева так страшится взглянуть ему в глаза? Чего она боится?
– Судя по твоему затравленному выражению лица, я прав, – беспечно продолжил он и шагнул к ней ближе, загораживая всем своим телом любой обзор.
Чёрт бы побрал его рост!
– Возможно, ты и прав, – от негодования Франк даже на миг позабыла о своём необъяснимом волнении и посмотрела прямо на него, пытаясь мысленно пустить молнию в знак мести. – Но не мог бы ты отойти от меня? Не думаю, что такое расстояние позволительно между просто однокурсниками. – Слово «просто» она едва не прошипела – настолько разозлилась.
– Отойти? – выгнув одну бровь, Реддл с почти настоящим удивлением осмотрелся вокруг, но с места не сдвинулся. – Ничего непозволительного, Ева, я не вижу. Мне кажется, у тебя начинает развиваться паранойя.
Паранойя?! Какая к чёрту паранойя?!
Крепко сжав кулаки, так, что костяшки пальцев побелели, Ева едва сдерживалась, чтобы не заорать на него. Но, внезапно вспомнив о том, что даже среди общего гомона это привлечёт внимание, она лишь стиснула зубы, от чего выступили желваки.
– А у тебя, видимо, преуменьшение очевидного, – слегка дрожащим голосом наконец ответила девушка и, не дожидаясь, когда он внесёт свою лепту, сама сделала несколько шагов назад.
Комфортнее чувствовать себя не стала, но это не так важно. Главное – показать ему своё отношение.
– Знаешь, это ещё называют хладнокровием. Тебе бы оно не помешало, но, увы, – разведя руки в стороны и пожав плечами, он продолжил: – не в моих силах подарить тебе его.
– Спасибо, но я вполне хорошо живу и без этого.
– Не смею спорить.
На миг на лице Евы проступило удивление. Она не ожидала, что он так легко сдастся, не продолжит изливать на неё свой весьма богатый и умный словарный запас. А ведь всегда Том, если считал нужным, одерживал вверх над ней. Неужели в этот раз не то настроение?
– Так ты согласен? – решив больше не тянуть время, она перешла к главному. Странно, но теперь почти вся эта нервозность ушла. Причина известна не была, но имелась одна догадка, что была слишком нелепой, как и она сама несколькими минутами ранее, когда только начала с ним разговор.
– Стать твоим напарником? – слизеринец в ответ получил краткий кивок. – Но ты же сама знаешь, что у меня не так много вариантов выбора.
– Нет, не знаю, Том. Ты сам говорил, что делаешь то, что посчитаешь нужным, поэтому ограниченность не касается тебя.
– Правда?
Его невинное выражение лица и столь же невинные, но начинающие раздражать вопросы, выводили девушку из себя.
– Да, чёрт побери, да! Правда!
Том и бровью не повёл, а вот остальные по какой-то причине начали коситься в их сторону, хотя до этого им не было уделено столько внимания.
– Тебе стоит в будущем следить за громкостью своего голоса, – почти одними губами произнёс Реддл, давая таким образом подсказку на её немой вопрос.
Наверное, ей стоило поблагодарить его за то, что помог вовремя осознать свою ошибку, но вместо этого девушка лишь сухо кивнула, мол, учла его совет.
– Думаю, мы можем приступить к практике, иначе так простоим здесь до конца урока, – тоном студентки, стремящейся лишь к знаниям, промолвила Франк и, игнорируя всё ещё смотрящих на неё однокурсников, спокойно прошла к одному из свободных мест.
– Ты же прекрасно владеешь обезоруживающим заклинанием, не так ли? – Реддл не заставил себя долго ждать и уже через пару секунд приблизился к ней.
– С чего такая уверенность?
– Ты из Когтеврана, – просто ответил юноша, словно это всё объясняло.
На самом деле, на её факультете было множество студентов, которые почти на девяносто процентов не знали этого заклинания. Везде есть те, кто не оправдывает характерные черты. И Ева, на самом деле, никогда не считала себя одной из типичных когтевранок.
Если вернуться в тот самый первый день в Хогвартсе, то она отчётливо вспомнит все свои тогдашние переживания и опасения. Наверное, за всю история школы не было таких, кто не волновался бы перед распределением. У неё и в мыслях не было, что ей предстоит учиться именно на Когевране. Прознав в специально купленной книге “История Хогвартса”, Ева посчитала лишь Пуффендуй или Гриффиндор возможным будущим домом. Об других двух она и не думала мечтать. Слизерин – потому что не чистокровная, да и в крови её не наблюдалось большого количества хитрости и изворотливости, а Когтевран… Ну как, как можно иметь развитый ум, если ходить несколько лет в специальную школу для сирот, где никогда не делали акцент на важности предметов. Большинство учителей нудно рассказывали о значениях непонятных терминах, а затем тут же проводили тестирование. У неё мало когда получалось зарабатывать хорошую оценку. Хотя были среди них отличившиеся, в том числе и Том. Быть может, она имела в себе какие-то способности, но, по причине отсутствия веры в счастливую жизнь, убивала их в себе?
И после всего этого Распределяющая шляпа у неё на голове неожиданно прокричала: “Когтевран!”, – и поздравительные аплодисменты заполнили весь зал, и она направилась к столу, теперь уже её столу.
Такая маленькая девочка, никогда не верившая в себя, вдруг обрела то, о чём никогда не мечтала. Не только временное пристанище на семь лет, но и дом.
– Снова утонула в своих мыслях, – кто-то цокнул языком, и это действие помогло девушке сразу же вернуться в реальность, хотя она была бы не прочь ещё, как выразился Том”, потонуть. Рано или поздно умение держаться на плаву пришло бы к ней.
– Извини, – машинально бросила ему Ева и, вынув волшебную палочку, отошла от слизеринца на пару шагов, добавляя: – Ты сильно веришь принятым меркам.
Реддл лишь фыркнул и, видимо, решил проигнорировать это замечание, поскольку сказал не то, что можно было бы ожидать услышать в ответ:
– В этот раз нападаю я. Посмотрим, как ты справишься.
Злостно улыбнувшись, Том окинул взглядом пол, на котором повсюду лежали большие взбитые подушки. Ева, захотев узнать, что интересного может быть в них, решила последовать его примеру, однако… не отыскала ничего подозрительного. Лишь несколько из этих “мешков с перьями” были немного помяты, будто кто-то из незадачливых студентов уже приземлялись на них. Но, раз живых трупов нигде не находилось, это означало то, что они лишь перед страхом испытать на счебе судьбу Лидии сами бросались вниз, дабы таким маггловским способом спастись.
Маггловским? С каких пор Ева стала разделять типичные действия магглов и волшебников?
– Ева, ты начинаешь меня пугать.
Резко замотав головой, чтобы отогнать от себя навязчивые, но сейчас бесполезные мысли, когтевранка обратила своё внимание на Тома, на мгновение застыв на его дорожной мантии.
Опять она начинает…
– Но ты не выглядишь напуганным, -слабо улыбнувшись, подтвердила таким образом своё шуточное отношение к этой ситуации. Да уж, действительно, без смеха на неё сейчас не взглянешь.
– Внешне я могу выглядеть каким угодно, – с лёгким раздражением пробормотал наследник Слизерина, но затем все чувства вернулись к своему обычному состоянию – отсутствию. – Так долго мне ждать, когда ты будешь готова?
Она вряд ли вообще будет готова и добровольно позволит насылать на себя заклинания для того, чтобы впоследствии отразить их. В особенности от Тома. Это… это весьма рискованно. И не потому, что она не доверяет ему. Спокойно принимать неизвестность ей не под силам. Его любые действия могут показаться безобидными, может, для него само, но для Ева вряд ли.
Мелкие шутки и забавы заставят долго вспомнить последствия после них, а способ выведать её реакцию на что-то неизвестное и вовсе приведут к катастрофе. Ком об этом не знать, как не Еве?
– Не так уж и долго ты ждал. – Расправив плечи, Франк выдохнула. – Я давно готова.
Как же было странно слышать подобное из своих уст. Неужели у неё вышло показать полное отсутствие страха и… подобие хладнокровности, что так хотел увидеть в ней Реддл?
– Хорошо. Будь внимательна.
Сказал это весьма безобидно, даже позволил себе ободряющую улыбку на короткий миг. Вот только так ли это было на самом деле?
Ева захотела кивнуть ему в ответ, но успела об этом подумать, но не привести в реальность. Ибо он уже начал.
Сравнивая его одну единственную, но уже успешную попытку, со своими несколькими, девушка начала сомневаться в своих возможностях. Что если у неё не выйдет даже жалких намёков на нужное заклинание?
Несколько искр вылетели из палочки слизеринца, а через какую-то долю секунды слились в одно целое, образовывая сферу, похожую цветом на пламя. Она была слишком большой. Больше, чем у неё.
– Давай! – Тома почти не было видно сквозь движущийся к ней шар, однако его слова успешно донеслись до её слуха, не встретив по пути никаких препятствий.
Нужно… сейчас?
Или дождаться, когда сверкающая, оставляющая за собой след в виде свечения, сфера почти достигнет своей цели, и только тогда отразить её?
Или, или, или. Что лучше??
Ева чувствовала, как чёртово отчаяние начинает стремительно охватывать её, уничтожая с каждой ценной, но уже потерянной секундой, всё больше мыслей.
Неосознанно сделав шаг назад, когтевранка столкнулась с препятствием в виде подушки. Застыв в неестественной позе, будто кто-то остановил время, Франк сглотнула, пытаясь тем самым подавить в себе неощутимый физически горький привкус страха.
– Ева, живее! – вновь до её слуха донеслись теперь едва различимые фразы Тома. Сфера была слишком близко к ней, и она уже знала, какой от неё исходит шар и потрескивание. Как и от почти всех других заклинаний.
Почему она ничего не делает?
Почему она даже сейчас пытается подумать, прежде чем что-то сделать?
Достаточно лишь одного слова – и всё прекратится. Только не упустить возможность, только не потерять сосредоточенность… Хотя та, похоже, уже давно покинула её, в тот самый момент, когда Том активировал оглушающее заклятие.
Глаза Евы расширились в немом удивлении вперемешку с растерянностью. Именно то же было в глазах Лидии, прежде чем она упала без чувств и тем самым изменила своим же сведениям о превосходных волшебных навыках.
Оно уже осветило лицо Франк красновато-оранжевым пламенем. Ещё немного – и это пламя окажется внутри неё. Погрузиться в её тело и сознание, сольётся с ней, уничтожая все остатки здравого ума. Заставит забыться и добровольно отдаться темноте. Без предупреждений. Быстро.
– ФРАНК!
Ева с какой-то отстранённостью взглянула туда, где должен был стоять Том. Он, наверное, пытается так донести до неё… что? По его тону девушка лишь поняла, что слизеринец хочет, чтобы она сделала то самое неизвестное прямо сейчас. Не медля.
Но, чёрт, что же надо сделать?
На самом дне уже до конца наполнивших её, как кувшин, чувств виднелся ответ на вопрос. Но с такого расстояния не разглядеть. Слишком мутно. Страх был не прозрачным, а… грязным и тёмным.
«Ты не похожа на Лидию».
Лидия? Она же всего лишь одна из глупых выскочек, не более…. Причём тут вообще она?
«А причём тут я?»
Глупо. Бессмысленно глупо.
Почему именно в этом момент она думает о какой-то избалованной богатой слизеринке? Она должна справиться с тем, что происходит в этот момент. Если постараться, то такая нужная сосредоточенность вновь появится в ней, а потом всё сразу же решится.
– Если ты сейчас не сделаешь это, то я специально уберу все подушки, и тогда ты…
– Экспеллиармус, – едва слышно прошептала Ева, не разбирая сквозь треск остальных слов Реддла.
Стало досадно от того, что даже голос её подводил, однако, превозмогая желание смирно принять свою участь, она дрожащей рукой подняла волшебную палочку и смотрела лишь на её кончик, полированная поверхность которого отражала лишь часть мощной сферы. Так будет лучше.
Это всего лишь практика, и нет поводов для беспокойства. Беспокойство – это удел слабых . Именно так сказал бы Том.
Том…
– Экспеллиармус! – от былого полушёпота не осталось и следа. Только окрепший голос, уверенно выкрикивающий заклинание.
На последних секундах перед столкновением со сферой Ева не выдержала и прикрыла глаза. Пусть это будет признаком поражения, но она не сдалась. По крайней мере, до конца не сдалась. Она пыталась бороться.
Сейчас остался лишь крошечный миг. Настолько крошечный, что для другого он пролетел бы незаметно, но только не для неё. Вероятно, именно страх, а затем долгожданный выплеск адреналина создаёт иллюзию замедления времени. Иногда лучше, чтобы всё прошло быстро. Не так быстро, а ещё быстрее.
Яркий свет даже сквозь веки достигал её глаз, и, хрипло выдохнув, Ева мысленно представила, как невидимая стена образуется прямо перед ней, а затем, соприкасаясь с пылающим шаром, погружает её в себя, скручивается вокруг. Лишает её былой мощи и энергии, уничтожает всё краски и свет, исходящий от них.
В ушах зазвенело, и Франк готова была усмехнуться. Неужели именно так теряют сознание под действием оглушающего?
Без боли. Вообще ничего не ощутив. Как будто всё это – обычный сон, не несущий в себе никакой смысловой нагрузки. Пришёл лишь для того, чтобы забыться, очутиться лишь в своём внутреннем мире.
Кто-то произнёс её имя, и оно эхом пронеслось у в голове. Ещё минуту назад в ней не было место для таких мелочей, а ныне всё исчезло, не оставив никаких осадков и следов.
Кожу рук пронзил холод чьих-то пальцев. И снова её имя.
Разве во сне можно чувствовать прикосновения? Но ведь сон – вторая реальность. Так почему бы и нет?
Плечи подверглись чей-то осторожной хватки. Сжали их, но не сильно, чтобы не причинить боли. Это должно служить каким-то очередным знаком. Забавно, но даже в забытье разум не желает оставлять её наедине с пустотой.
– Франк.
Глупая фамилия. Глупый язык. Почему бы этому голосу не перестать отвлекать её?
– Открой глаза.
И это всё, чего он хочет? Что ж, просьба ничтожна, и она выполнит её без труда, только бы он отстал от неё.
Ожидая от окружающей обстановки что угодно, девушка очень медленно, временами щурясь, подняла веки. Поначалу было ярко, но ей не нужно было долго ждать, когда глаза привыкнут к освещению.
– Ты всё же смогла, – напротив неё, чуть склонившись, стоял молодой человек. Это он сжимал её плечи и продолжал это делать. – В последний момент, но смогла. Я опасался было, что придётся исполнить своё обещание.
– Какое? – хрипло откликнулась та, с искренним непониманием осматривая каждую черту в его лице.
До неё не сразу дошло, что произошло на самом деле. Поначалу лишь осознание реальности, а затем… снова непонимание.
Почему Том говорит, что она смогла? Не имеет же он в виду её внезапный ответ оглушающему? Его и быть не может. Объяснить, почему она была так в этом уверена, Ева не могла, но, вероятно, чуть позже, когда полностью пришла бы в себя, сослалась бы на неуверенность в своих силах. Скорее, он подразумевал то, что она не грохнулась в обморок от страха раньше времени. Это звучит правдоподобнее.
– Хотел, чтобы никакие предметы в виде подушек не смягчили твоего падения. Тогда бы ты, возможно, когда очнёшься и ощутишь болезненное ощущение, запомнила бы одну простую вещь.
– Какую? – хлопая глазами, когтевранка с досадой поняла, что не отличается многословностью.
Мягко убрав свои руки с плеч девушки, юноша нахмурился и, отойдя в сторону, скептически осмотрел её с ног до головы, ища непонятно что.
– Перестань хотя бы в такие моменты слишком много думать. Опирайся только на свои навыки и инстинкты самосохранения. Всё остальное тебе не пригодится, а лишь усугубит положение.
Кажется, Том говорил почти то же самое раза два за сегодняшний урок, но каждый раз она находила что-то новое в его словах. Или же так приближалась к усвоению.
Тяжело вздохнув, Ева огляделась вокруг, ожидая увидеть ту же картину, как была и с Лидией. Но ни столпившихся вокруг них студентов, ни испуганных взглядов, ни просто внимания не было. Все продолжали заниматься своим делом: кто-то спорил с напарником о правильности выполнения заклинания, кто-то послал уже не малый десяток друг на друга, а кто-то устроил себе небольшой отдых. Никто из них не видел того, что произошло с ней.
Произошло – это грубо сказано, поскольку…
– Том, а я… – нужные слова никак не подбирались, и потому когтевранка спросила прямо: – Кто отразил заклинание?
– А кто должен был?
Ну нет, её не устраивало, что он отвечает вопросом на вопрос. Подозрения не ушли, а, наоборот, прибавилось больше.
– Кто? – та повторила свой вопрос, но в более упрощённом варианте, с выжиданием посмотрев на молодого человека.
Предстоящая истина немного нервировала её, но Франк умудрялась сохранять прежнюю настырность. Нужно узнать всё сейчас и ни минутой позже.
Реддл, судя по его недовольному виду, не горел желанием раскрывать все карты так сразу. Осознав, что она не знает подробности произошедшего, у него почти наверняка появилось куча идей, как воспользоваться этим, найти выгоду.
Продолжая буравить друг друга взглядами, ни один из них не желал начинать первым. По мнению Евы, шла очередь Тома, а сам парень… Что ж, тут слишком много догадок приходит на ум по поводу причины его молчания.
Несколько раз кончиком пальца постучав по волшебной палочке, Ева бегло посмотрела на атрибут, с удивлением удостоверившись в его сохранности. Ей казалось, что палочка должна валяться где-нибудь на полу, а не…
Том шумно выдохнул воздух и, спрятав руки в карманы мантии, быстро произнёс, в то же время умудряясь чеканить каждое слово:
– Отразил заклинание тот, кто должен был отразить. То есть ты, Ева.
– А… – Франк открыла было рот, чтобы ещё что-то сказать, но тут же захлопнула его, решив переосмыслить данную информацию.
Значит, это всё-таки сделала она. Не он, не кто-либо ещё, а она.
Как же так вышло? Точнее… Почему же было столько паники и отчаянности в процессе? Получается, Ева только зря смирялась с подступившим поражением и принимала темноту за потерю сознания. Всё было зря.
Воплощение контр заклятия ей не составило труда, а борьба с захватившими её эмоциями длилась, казалось бы, вечность. Можно было с лёгкостью обойтись лишь первым пунктом. Сейчас это правда видится в лучшем свете. Если бы только Ева с самого начала настроила себя на нужную волну, то никаких панических атак и в помине не было бы.
Но нельзя не брать во внимание тот факт, что ошибки – это один из эффективных способов совершенствоваться. Быть может, единственный в своём роде способ.
– Эм-м… Я… – похоже, Франк научится чему угодно, но не нормальному построению предложений. – Раз я справилась, то почему бы нам не поменяться местами? -Она не рассчитывала на положительный ответ, поэтому спрашивала без особого энтузиазма.
– Ты думаешь, у меня не хватает опыта в подобных… играх? – его губы исказились в презрительной усмешке, словно когтевранка спросила что-то непозволительно элементарное.
Ну да, конечно. После того, как Франк увидела в действии его «круцио», сомнений и быть не могло. Однако даже самый могущественный волшебник может ошибиться в простом заклинании.
– Ладно, хорошо, как скажешь, – сухо пробормотала, а затем, поджав губы, сделала паузу, чтобы Том смог ответить ей. Но он и не думал делать этого, продолжая с лёгким любопытством и с прежним оттенком усмешки наблюдать за ней. Тогда Ева решила задать ещё один вопрос: – Что тогда мы будем делать? Я буду всё оставшееся время отражать твои нападения, пока не выработаю определённые… рефлексы в этом деле?
Немного косноязычно, но ничего уже не исправить. И почему именно сегодня язык не хочет ей подчиняться?
– Вполне возможно. Если ты хочешь.
– Ты даёшь мне право выбора? – она старалась уже привыкнуть неожиданностям с его стороны, но, кажется, это произойдёт не скоро.
– Да. Ты можешь попытаться усовершенствовать свои… – заколебавшись на мгновение, юноша окинул помещение, наполненное множеством студентов, слегка растерянным взглядом, словно ждал помощи на нахождение нужного определения или хотя бы подсказки оттуда. – Скажем, навыки. Но так же можешь оставить всё, как есть, и заняться другими делами, которые, вероятно, покажутся тебе более занимательными, нежели усиленная тренировка не только над своими магическими способностями, но и над своим сознанием. Решай сама, Ева.
Каждое новое слово заставляло всё больше подозревать, что он не просто так дал ей свободу выбора. Нет, конечно нет. Том и не думал делать это. Лишь заставил её так подумать, подвести к такой мысли, чтобы она поверила в неё.
– Очень умно с твоей стороны давить на мою совесть, – озлобленно проговорила Ева, тяжело выдохнув. – Просто блестящий ход, Том.
– Не понимаю, о чём ты.
И снова притворство. Но ради чего? Ради чего всё это?
Нельзя прийти к однозначному ответу, сколько не пытайся. Хотя, стоит признать, сказать что-то точное о наследнике Слизерина просто невозможно. С другими людьми это выходит проще, они не кажутся такими… сложными. Глядя на них, редко начинаешь волноваться и искать что-то скрытое и, тем самым, тёмное.
Все тайны рано или поздно перестают быть тайнами – это известно всем. Но что если на самом деле всё не так просто, как кажется?
Порой она опасается существования вечных тайн. По всему свету есть то, что испокон веков не удалось разгадать, а даже если и находятся ответы, то они всегда обесцениваются, поскольку за ними появляются всё больше новых вопросов. Это почти как закон, нерушимый закон.
Есть ли возможность никогда не понять такого человека, как Тома Марволо Реддла? Хотя стоит больше пытаться ответить на другой вопрос: насколько высока эта возможность?
– Я хочу закрепить свои познания в этом заклинании, – сухо сказала Ева, смотря в неопределённую точку поверх плеча Тома.
Не стоит противиться. В своём очередном маленьком сражении с её совестью он одержал победу. В любом случае, слизеринец тоже этого хотел, как бы не скрывал этого. Можно ли позволить признать, что он… беспокоится о её безопасности? В какой-то мере, да. Не думала же она забыть об их новом уговоре, целью которого является Кристофер Хейтон? Но ведь есть что-то ещё. Иначе и быть не может.
Ева, осознав, что её собеседник продолжает молчать, медленно перевела взгляд на него и больше не отводила. Попытки разглядеть хоть что-то в его холодных синих глазах проваливались, одна за другой. Они так сильно напоминали море, потемневшая водная гладь которого отражала в себе такое же мрачное небо, затянутое грозовыми тучами – предвестниками шторма. Разве способен кто-то отыскать среди бушующих волн то самое неизвестное, но представляющее такую большую ценность? Это же то же самое, что искать иголку в стоге сена. Пока не проверишь все потаённые уголки, пока тысячу раз не пожалеешь о трате своего времени на это, пока не исполнишь в действие глупые идеи, которые якобы должны были упростить путь – не добьёшься нужного. Правда, нельзя не предвидеть другой поворот событий.
Проходя через многочисленные препятствия, жертвуя и пренебрегая всем ради цели, можно сильно разочароваться, когда в самом конце пути прямо перед твоими глазами предстанет желаемая вещь… бывшая желаемой. Осознание ошибочного стремление приходит слишком поздно.
– Мудрое решение, – благословил её Том, ограничившись лишь кивком. – Скажи, когда очистишь свой разум.
Наблюдая, как Реддл неспешно разворачивается и проходит к противоположной стене, временами потрескавшейся от старости, но при этом не утратившей красоты благодаря вырезанным узорам, Ева испытала сильное желание как-нибудь задеть его, съязвить или огрызнуться, но, вспомнив о том самом хладнокровии, сказала лишь:
– А ты скажи, когда пустишь в меня заклинание.
Плечи молодого человека дрогнули, как будто он усмехнулся её словам. Девушка была почти уверена, что сейчас на его лица типичная полуулыбка, никогда не предвещающая ничего хорошего, а сейчас тем более.
«Я не стану этого делать», – голову пронзила острая боль, и от неожиданности когтевранка крепко зажмурилась, однако, на удивление, через мгновение всё прошло так же быстро, как и началось, не оставив за собой ни дискомфорта, ни ещё какого-либо следа. Раньше она бы сослалась на галлюцинации и возможное сотрясение мозга, но не теперь.
Сердце учащённо забилось, когда Франк поняла, в чём собственно было дело. Легилименция. Снова.
С лихорадочным блеском в глазах посмотрела в сторону слизеринца, который по какой-то неизвестной причине так и не дошёл до своего пункта назначения, хотя ему и оставалось буквально несколько шагов. Но, тем не менее, он умудрялся их растягивать до такой степени, что, буравя всё это время его спину, когтевранка не выдержала и закрыла глаза.
Да, ей прекрасно известно, что только такие недотёпы, как она, будут временно лишать себя видеть окружающих, ведь только так из всей этой глупой затеи может что-то выйти. Впрочем, она это делает в первый раз, потому смущение лучше запереть в самой дальней двери в мозгу.
И хотя перед глазами теперь никто не маячил, и яркие вспышки больше не отвлекали, у неё имелся ещё и слух, как бы по-идиотски это не звучало. Любой шум, будь то скрип половиц, чьи-то падения или громкие выкрики волшебных слов, тут же разрушал только начавшую формироваться в ней концентрацию. После третьей попытки передать Тома беззвучный ответ Ева начала чувствовать себя ещё большей бездарностью, уже забыв напоминать себя, что в первый раз мало у кого выходит.
Намеренно думая лишь об одном и том же, когтевранка затаила дыхание, но чуть дольше, чем нужно было. Недовольно вдохнув кислород, словно он ей и даром не был нужен, Франк нехотя открыла глаза. Вряд ли стоит продолжать эти манипуляции, они бессмысленны.
– Почему? – опасаясь вызвать лишние подозрения у учеников, теперь как назло проходящих то и дело мимо, Ева почти одними губами сказала это.
Том неопределённо пожал плечами – он наконец стоял к ней лицом, пусть и слишком далеко, чтобы попытаться разглядеть каждую несдерживаемую эмоцию, временами посещающую его глаза. Она не могла сказать точно, видел ли слизеринец её жалкие попытки последовать его примеру и показать свои «превосходные» умения в легилименции. Уж было бы лучше, если бы это оказалось не так.
«Иначе будет скучно».
И вновь головная боль, но уже не такая сильная, как в первый раз. Значит, далее она вообще не будет ничего ощущать?
Сквозь проходящих мимо однокурсников Ева успела заметить ту самую полуулыбку Реддла, которую мгновением раньше она пыталась представить. Та самая. Та.
Уже нельзя одолевать себя сомнениями. Том предвкушает предстоящие события. Похоже, этот урок запомнится ей не только из-за случая с Лидией…
***
Всё было даже хуже, чем представляла себе в голове Ева. Так трудно ей почти никогда не было.
Том не хотел останавливаться на достигнутом и продолжал посылать в неё заклинания, одно за другим, причём решил использовать не только оглушающие, но и более сильные. Мол, это помогало ускорять процесс учения на своих ошибках. Если б он только давал ей хотя бы пару секунд передохнуть, то она бы и не думала возмущаться.
Однако, сколько бы девушка, глядя на разноцветные субстанции, летящие к ней, не требовала дать ей отдых, ответа ни разу не последовало. И вряд ли стоит принимать молчание за знак согласия.
Поначалу всё казалось не таким сложным. Возможно, преодолев страх – оказаться посмешищем, появилось больше уверенности. И, несмотря на то, что Том, спустя через секунду, как когтевранка сказала о своей недоготовности, начал нападать на неё без предупреждения, отбивалась она успешно, лишь пару раз чуть не забыв о нужном взмахе волшебной палочкой. В конце концов, произнести заклинание – это далеко не всё, и, вспомнив об этом факте, пришло сожаление. Уж лучше бы процесс выброса своей силы при помощи палочки был проще. Тогда не нужно было бы отвлекаться, уделять лишнее внимание незначительным деталям, но таким мешающим основному процессу.
И вот, становясь жертвой атаки уже в тридцатый раз, Ева, стиснув зубы, поняла, что её выдержка и реакции начинают покидать тело, поскольку пришлось резко сделать шаг в сторону, чтобы не упасть без сознания, как это сделала Лидия.
Лидия… Ох, сейчас эта слизеринка не кажется ей такой противной и высокомерной. Ну, подумаешь – слушать её бесконечные щебетания, в которых затрагивались лишь две темы, типичные для аристократки: роскошная жизнь среди таких же, как Несторс, или намеренное принижение Франк во всех сферах жизни, пусть и не такое открытое, как было бы у той же Беллатрисы.
Если выбирать между практикой с Лидией или Томом, то когтевранка определённо склонилась к той, что, к сожалению или к счастью, находится сейчас совершенно в другом месте, в больничном крыле, и никак не способна занять место юноши.
– Не уклоняйся, а защищайся! – сверкнув глазами, прошипел Том, как только послал ещё одно заклинание в напарницу. – Иначе так ты ничему не научишься.
Устало выдохнув, Ева уже ни на что не надеялась. Только критикует и поправляет, придирается к каждым мелочам. По его мнению, ей надо было спокойно стоять и ждать, когда она окажется во власти волшебства?
