Текст книги "Свидетельница (СИ)"

Автор книги: Ева Франк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 47 страниц)

Боль была повсюду: в груди, голове, животе. От малейшего движения тело её сковывало, и когтевранка едва не упала на пол от тяжести этого груза. Но постепенно ноги сами отказывались твёрдо стоять, и, уже ничему не сопротивляясь, Ева медленно осела на пол, спиной уткнувшись в камень, а ноги подогнув под себя.

Пребывая в чертогах своего разума, она не слышала тихие шаги, которые приближались, очевидно, к ней. Только когда уже было поздно куда-то уходить отсюда, девушка встрепенулась и резко подняла голову, от чего волосы заколыхались.

– Кто… – внезапный порыв обнаружить пока неизвестного типа и послать его куда подальше Ева успела подавить в самый последний миг. Каким-то чудом в ней ещё присутствовала способность мыслить более-менее здраво. Очевидно, лучше не привлекать внимание. Возможно, это просто какой-нибудь потерявшийся студент, и он пройдёт мимо поворота, ведущего к ней.

Способность притягивать неприятности не ушла бы просто так. Вот и сейчас Ева могла понять, насколько ей не везёт в последние несколько дней.

– Ева, – уверенно, но не жёстко окликнул её юноша. – Что с тобой случилось?

Не желала она отвечать ему. И дело было вовсе не в прошлых ошибках, которые, по сравнению с настоящим, были сущими пустяками, а вследствие своего состояния. Ева не хотела, чтобы он видел её такой.

– Уходи. Я не в настроении разговаривать, Абрахас, – со всей мрачностью и неприязнью, на которую она была способна, когтевранка взглянула на блондина сверху вниз. Да, конечно, у него должны возникнуть вопросы, почему она сидит тут на полу, а вид красные глаза и гнездо на голове так и говорили о чём-то нехорошем.

– Может, я решу это сам? – нахмурившись, парень сделал несколько шагов, заходя полностью в коридор с тупиком впереди. – Я слышал о произошедшем с тобой этой ночью.

– Рада за тебя, – с лицом, похожим на ничего не выражающий кирпич, Франк буравила его взглядом, пытаясь мысленно принудить того уйти.

И что он тут вообще забыл? С какой стати Малфой вдруг забеспокоился о ней? На это у него нет после его выходки никакого права. Да и он сам ещё недавно не горел желанием общаться с ней, словно это она виновата во всех грехах.

Правда, польза крошечная от него всё-таки была. Его приход приостановил мучительные терзания, возвращая на первое место чувство гордости. Она нашла в себе силы успокоиться, и лишь редкое дрожание тела выдавало прежнее состояние. Что бы случилось с ней, не решив слизеринец окликнуть её? Да и вообще… Опять же, зачем ему это? Об истинной причине её внешнего вида ему не должно быть известно. Хотя, несомненно, если бы Абрахас узнал, то очень обрадовался бы. Ведь разве не он на протяжении их общения до «конфликта» старался настроить девушку против Реддла, упорно пытаясь доказать, какой предводитель пожирателей смерти плохой.

Она не могла верить, что Абрахас когда-нибудь любил её. Сравнивая свои ощущения по отношению к Тому и блондина к ней, создавался чересчур резкий контраст. Сам Том прямо сказал истинные намерения Малфоя. Просто… желание. Чаще всего именно недоступное и запретное кажется нам слаще всего, не так ли?

Как хорошо, что сейчас ей плевать на него.

– От кого ты бежала, Ева? – спустя минуту, а может, секунду поинтересовался Абрахас, спрятав руки в глубокие карманы слизеринской мантии.

– Тебе-то что? – не желая ни на мгновение быть с ним повежливее, девушка запросто могла легко послать его куда подальше, задеть так, чтобы тот и думать забыл о ней – что уж там говорить поро желание поговорить. Уголки её губ дёрнулись вверх, навевая ассоциацию на улыбку. Но это была, скорее, гримаса злобы, боли и усталости.

Где её волшебная палочка? Кажется, она успела её куда-то положить… Осторожно, помня ошибки с Кристофером, когтевранка обыскивала каждый карман в надежде вот именно в этот раз отыскать нужное. Но цель не оправдала средства. Ибо цели и не было здесь вовсе.

Глупая… Неужели оставила палочку в выручай-комнате? Нет, только этого ей не хватало! Наверное, та валяется сейчас где-нибудь в углу.

– Ты знаешь, что мне не безразлична твоя судьба, – сухо и несколько официально выдал Абрахас, который предпочёл сделать вид, что не заметил тихой ругани девушки после безуспешных поисков. – Я знаю, что наши отношения весьма… неспокойные, но почему бы не повзрослеть и не поговорить, как говорят другие люди друг с другом?

Смешно. Это была шутка, или он говорил всё на полном серьёзе? Хмыкнув, Франк приподнялась с пола и взглянула на него из-под прядей волос. Что же, чего ещё от него ожидать?

– Ах, ты прав! Мы можем даже стать друзьями снова. Уверена, всё будет так, как и прежде! – истерично хихикнув, когтевранка ткнула в него указательным пальцем и с нескрываемой издевкой прошептала: – Ты раздражаешь меня одним своим присутствием, Абрахас Малфой. Настолько сильно, что я готова терпеть общество Беллатрисы, чем видеть тебя. Ты всерьёз полагаешь, что я стану что-нибудь тебе рассказывать о своих бедах?

– Пожалуй, да. – Своим стремительным ответом он сначала обескуражил Еву, так что все способы усмешек вылетели из головы, заставив её молча взирать на него. И, к великому несчастью, блондин воспользовался паузой и спокойно и рассудительно продолжал: – Каждый человек имеет свои ужасные поступки. Но они и существуют для того, чтобы напоминать ему о том, кем он стал или может стать. Ты забыла, как убила Лив?

Холод волной накатил на неё, и даже кровь будто стала ужасно холодной, лишая её малейшего намёка на тепло. Поджав губы, Ева нахмурилась. Какого чёрта он говорит о Лив? Когда она только забыла, точнее, спрятала это деяние в самой пыльной и заброшенной комнатке в мозгу, когда совесть ушла в спячку… И вот, всё вернулось за какую-то секунду. Благодаря Малфою.

– Ты… Ты ублюдок, Малфой. Знаешь об этом? – наверное, в этой тишине было слышно, как она скрипнула зубами от переполнявших её сердце чувств. Что приятнее – страдать или ненавидеть? Ведь совсем скоро ей удастся от него избавиться – она чувствовала это – и ничто не способно будет отгородить Еву от боли за разрушенную веру в лучшее, за Тома, который оказался всё тем же, и, возможно, даже хуже.

– Конечно, моя маленькая убийца, – осклабившись, Абрахас сделал ещё пару шагов к ней, от чего та тут же отскочила назад, но вскрикнула от боли: позади ничего не было, кроме жёсткой стены. Сейчас пришло сожаление того, что ей нельзя было превратиться на время в призрака и пройти сквозь стену, чтобы только не быть рядом с ним. А может, были заклинания подобные?.. Увы, не приходилось на уроках услышать столь ценную информацию. Если кто что-то и знает об этом, так это только Том. Нет… От его имени воспоминания возвращались, а вместе с тем приходило что-то ещё, помимо боли. Покалывание в груди – не настойчивое, но такое раздражающее и мешающее быстро мыслить.

– Не называй меня так! – прошипела девушка, позабыв о своём безвыходном положении. Если что и можно было сделать – так это громко закричать и позвать на помощь, но ей не хотелось, чтобы учителя спрашивали, почему она не в Больничном крыле, и куда подевалась серьёзная рана в спине.

Абрахас гаденько улыбнулся на её возмущения. Теперь ей всё стало ясно.

Этот жалкий слизеринец пришёл сюда не для того, чтобы просто помириться, а для того, чтобы заставить поверить её в то, что… Они оба скатились вниз. И не важно, в какой форме проявлено это.

Голос не поддавался контролю, и сил не оставалась на то, чтобы пытаться изображать надменную девицу, у которой всё просо прекрасно. Пылая от ярости, она воскликнула:

– Ты глубоко ошибаешься, Малфой, что бы ты ни думал про меня! Оставь меня в покое! Я с удовольствием вернусь в тот период наших отношений, который был ещё днём ранее. Лучше продолжай делать вид, что я всего лишь жалкая полукровка, испортившая тебе всю жизнь, хотя всё как раз таки наоборот. Я буду счастлива, когда увижу прежнее презрение в твоих глаза! Уходи сейчас же, или иначе ты всё окончательно испортишь, и я… Я… – столь уверенная и яростная тирада оборвалась на полуслове неожиданно. Бегая взглядом то вправо, то влево, когтевранка сжала рук в кулаки, и специально терпела боль от впившихся в кожу ногтей. Почему у неё вдруг не находится слов? Ведь всё ведь так хорошо шло!

– И? – выгнув бровь, Малфой со скучающим видом потёр носом каблука пол, а затем почти с мягкостью, словно хотел помочь маленькому ребёнку всё вспомнить, сказала: – Или что, Ева? Давай, ты же знаешь, иначе бы не начинала говорить эти слова. Я жду.

Да, он прав. Но как можно произнести это вслух, если теперь… После того, как она ушла от Тома, толком ничего не объяснив, будет просто верх человеческой глупости просить его поставить блондина на место. Конечно, сам Малфой не знает об этих подробностях, но что если он пересечётся с Реддлом и поведает ему о встрече с Евой? Или они больше не общаются? И почему когтевранка за всё время ни разу не удосужилась спросить об этом у Друэллы? Та наверняка знала!

– Или я убью тебя.

Ева с открытым ртом замерла. Это сказала вовсе не она. Голос был не женский, и… Господи, за что столько несчастий сваливаются сегодня на её голову?

– А ты ещё какого чёрта здесь делаешь? – Абрахас стоял спиной к тому человеку и потому толком не понял сразу, кто именно это был. – Я спрашивал у Евы, и… и…

Мужчина дружелюбно улыбнулся слизеринцу и приветливо кивнул, а затем перевёл взгляд на Еву, которая была сейчас бледнее чем снег.

– И снова здравствуй, Ева, – галантно поклонившись, Кристофер неспешно пересекал этот коридор, уже не обращая внимание на попытки Абрахаса возмутиться. – Полагаю, мне стоит избавиться от лишнего назойливого собеседника, который, как вижу, раздражает и тебя.

Он не спрашивал, а уверенно утверждал. Подняв волшебную палочку вверх, Хейтон усмехнулся, прежде чем произнести:

– Обливейт.

В голове промелькнули сотни, нет, миллионы страшных предположений о том, что произойдёт дальше. Франк зажмурилась, стараясь успеть свыкнуться с поражением прежде, чем частица или вся память уйдёт в бесконечное течение забвения.

– Не бойся, Ева, – где-то слишком близко голос Кристофера заставил её сердце снова забиться быстрее. Но теперь причиной тому был страх.

Как же ей надоело бояться. Несмотря на раздражение на саму себя, девушка не в силах была без единой эмоции реагировать на лёгкое прикосновение сторонника Грин-де-Вальда к её щеке. Ей было до ужаса омерзительно, особенно, вспоминая ту же ситуацию с Томом. Слизеринец прикасался к ней по-другому. Более… Нет, затруднительно подобрать подходящее определение сейчас.

– Я не боюсь тебя. – Распахнув глаза, Ева решительно встретилась со взглядом, так и норовившим утопить, но только со смертельным исходом.

По крайней мере, пока он ничего ей не делает. Не угрожает, не тащит опять к Геллерту. Но ведь заклинание стирания памяти… Неужели Хейтон…

– Абрахас? – ещё несколькими минутами ранее она поклялась не произносить его имени, но, кажется, стереотипы не имели власти над беспокойством.

Блондин посмотрел на неё, но серые глаза его не несли прежней насмешки и зловещего торжества. В них вообще ничего не было. Не сказать, что Ева не была рада тому, что все воспоминания у неё сохранены, но вот Абрахас… Не нужно его впутывать в это.

– Оу, так он тебе дорог? – виновато и в то же время саркастически спросил Кристофер, успев наклониться к ней ближе, одной рукой оперившись о стену. Ева была и в безопасности, и одновременно в западне. Пока что она могла попытать удачу и убежать, но что-то мешало ей сделать это. – Если хочешь, я могу вернуть ему воспоминания о вашем милом разговоре.

– Нет. Не надо! – Просить о чём-то, даже о таких незначительных вещах ей не хотелось. И пусть сейчас девушка оправдывала себя страхом, в глубине души она знала, что Малфой, несмотря на всё, был ей по-прежнему дорог. Для его же блага будет забыть о том, что он видел её такой слабой.

Прежде Еве не доводилось встречать человека, который находится под действием Обливейта. Только из книг можно было почерпнуть примерные знания, но они были так ничтожны с реальностью.

– Что ж, – удовлетворённо кивнув, Кристофер наконец-то соизволил отойти от неё и повернуться лицом к блондину, ожидавшего своего часа, словно тряпичная кукла. – Пожалуй, сделаем с тобой всё так, будто он и не встречал тебя сегодня вовсе, а гулял один по замку и размышлял об… экзаменах. Ведь семикурсников подобные мысли часто посещают, как думаешь?

Ева молчала, с настороженностью наблюдая, как мужчина тихо что-то бормотал, а Абрахас продолжал стоять, и лишь поднимание и опускание груди слизеринца подтверждало нахождение жизни в нём.

Почему Кристофер сказал «сделаем с тобой»? Не она же в конце концов заколдовала Малфоя! Может, этот чёртов безумец и говорил в шутку, но её это не радовало нисколько. Не нужно было и гадать, чтобы понять элементарное: Хейтон всё ещё имеет на неё какие-то планы, и раскрытие их – вопрос времени.

– Та-дам, – отступив от Малфоя, Хейтон проследил, как блондин, словно не заметив их, направлялся к лестнице. – Теперь можно и посекретничать, правда, Ева?

Как же он достал её со своими «верно, правда»? Какой вообще смысл требовать от неё подтверждения, если выбора за ней не остаётся? Всего лишь очередное способ показать своё превосходство.

– Меня ждут. Тебе лучше уйти сейчас.

В подтверждении его слов девушка посмотрела куда-то вперёд, словно и правда ждала кого-то. Да, навряд ли теперь кто-то сунется в эту часть коридора, если только не прогуливает уроки. Уроки уже были в самом разгаре, так что никто не сможет услышать её крики о помощи.

– А ты взялась за старое. Неужели не поняла, что меня не провести? – снисходительно погладил её по плечу, но когтевранке почудилось в этом прикосновении намёк на что-то личное, будто тем мужчина давал понять ей, что все её попытки к бегству будут бессмысленны.

Как же легко тогда он отпустил её. И хотя Ева могла погибнуть, он заранее знал, что снова придёт за ней. И для неё это не должно быть новостью. Хотя поначалу девушка всерьёз поверила, будто Кристофер осознал всю глупость своих действий и наконец понял, что она никогда не будет принадлежать ему. Тем более, сейчас, после недавних событий… Мысль о том, что Хейтон может хотеть от неё этого, приводила Еву в ужас. Уж лучше умереть, чем предать свои убеждения.

– Нет-нет, – слегка покачав головой, Франк выдавила из себя ответную улыбку, чтобы потом мягко приложить свою руку к его груди – пришлось использовать крайние методы, – На этот раз я говорю правду, Кристофер. Но, боюсь, Грин-де-Вальд не одобрил бы твой поход обратно в школу. Ведь, полагаю, тебе пришлось сильно потрудиться, чтобы никто тебя не заметил.

О да, она попала в точку! Его лицо, пусть и на крошечное мгновение, изменилось. Отчётливо был виден страх перед своим хозяином.

– Не тебе судить это, дорогая. Я уверен, что ты не рассказала истинную причину, почему угодила в мою власть. Не изображай из себя дуру, Ева. Я не знаю все ваши общие дела с Реддлом, но, уверяя тебя, если меня и поймают, то мне будет что поведать на суде.

Один-один. Чёрт, это досадно. У обоих есть преимущества, хотя он и отрицает это с её стороны, но всё же. Если постараться, у неё, может, и получится по-доброму от него отвязаться.

– Я никогда не была в твоей власти! – тут же потеряв вид милой очаровательной девушки, Ева превратилась в злобную ведьму, что особенно навевал на это её внешний вид. О господи, ну почему ей не пришло в голову расчесать волосы… в которые Том запускал пальцы и проводил по всей их длине.

Углубившись в воспоминания, Ева не сразу заметила, что Кристофер наяву проводит по её волосам с лёгкой издевкой. Когда перед ней предстал он, а не Том, девушка резко отскочила от него, как ошпаренная, и, яростно сверкая глазами, прошипела:

– Не смей ко мне прикасаться!

Она уже ожидала, как он назло ей подойдёт и сделает что-нибудь ещё. Однако вместо этого мужчина как-то скучающе пожал плечами и голосом, не несущим в себе никаких эмоций, произнёс:

– Это так предсказуемо, что даже пропадает интерес. Нет на свете человека, что не смог наконец сломиться. Это сейчас ты строишь из себя сильную и независимую, Ева. Я могу сделать так, что ты будешь только удивляться, как могла обходиться все эти годы без моей помощи. Я могу сделать тебя зависимой от меня. Если только приложить немного усилий… – заворожено глядя куда-то в стену, Хейтон медленно перевёл взгляд на когтевранку, которая находила его речь жуткой, нежели поучительной. – Каждое усилие имеет свой результат. И наша с тобой ситуация не исключение.

– Я думаю, – не решаясь больше кричать, Франк говорила тихо, но он прекрасно слышал её слова среди всей этой тишины, – что как раз ты зависим от меня. Иначе бы не пришёл сюда и не пытался искать способы напугать меня, чтобы снова насильно увести.

– Ты так уверена в этом?

– Да. – Не колеблясь ни секунды, Ева чувствовала, как напряжение, возникшее в результате разговора, превращается во что-то большее, даёт ей силы на то, чтобы не останавливаться, а продолжать говорить. Может, то была храбрость? Что ж, наконец это чувство посетило и её. – Не думаю, что сам Грин-де-Вальд приказал тебе словить меня. Хоть я и рассказала о вашем примерном местоположении твоему сотруднику, который даже не подозревает о твоём предательстве, но вы все должны были предвидеть подобное, а потому я уверена, что, когда поместье найдут, оно будет уже давно пустым. Так что да, ты от меня зависим, и это слишком очевидно. У тебя на меня не только планы вербовки и переманивания на свою сторону. Нет, ты всего лишь хочешь, чтобы я стала твоей во всех смыслах. Наверное, нелегко смотреть на меня со стороны и знать, что я отдаю свою любовь кому-то другому, не так ли?

Резкая боль в щеке и сила удара заставила девушку отшатнуться и едва не упасть на пол. Невидяще глядя на Хейтона, Ева медленно выпрямилась и одной рукой убрала спадающие на лицо волосы. Несомненно, на щеке сейчас виднеется яркий красный след от его руки, и ноющее ощущение тому свидетель.

– У тебя не нашлось слов, чтобы сказать, что я не права? – желчь так и лилась из неё. Презрительно поморщившись, на одном дыхании выпалила: – Это нормально, когда не можешь сам признать истину. Хотя своим действием ты унитожил моё отношение к тебе уже навсегда. Теперь ты для меня не более, чем сумасшедший убийца.

Почему она позволила ему ударить себя? Не попыталась увернуться, хотя уже заранее видела, как его рука поднималась всё выше по мере продолжения её речи. Может, Ева сама захотела этого? Нет, не рукоприкладства, а его ненависти. Наркотик можно заставить ненавидеть, желать его уничтожения. Он понял, к чему она клонит, и не мог больше выдержать. Хоь и держался достаточно долго и не перебивал.

– Ты всего лишь жалкая малолетняя девчонка, – сквозь зубы процедил мужчина, но больше не смел приближаться к ней, будто боялся, что сейчас она вновь будет озвучивать свои мысли вслух. – Я могу убить тебя в любую минуту. Я мог убить тебя ещё при нашей первой встрече, и люди вокруг меня не смогли бы остановить. Но, всё же, ты смеешь говорить мне в лицо эту чушь, хотя уже прекрасно осведомлена о моём положении среди волшебников.

– Ты не убьёшь меня.

– Вот как? Ты всерьёз считаешь, что я оставлю сейчас тебя в живых из-за жалости или… что ты там про меня говорила?

– Зависимости, – вежливо подсказала Франк, внимательно наблюдая за его то и дело меняющимся выражением лица. Он явно с трудом сохранял спокойствие, и настоящие эмоции в виде неверия и паники временами прорывали защиту и выплывали наружу.

Я не должна провоцировать его – про себя сказала Ева, чувствуя, что её уверенность в сохранении своей жизни медленно уменьшается. Всё-таки не стоит недооценивать Кристофера. В порыве ярости он может пусть и не убить её, но заставить сильно страдать.

Решив молчать, девушка тоскливо слушала, как он твердит о преданности своему делу. На самом деле, давить ему на больное было гораздо интереснее. Это в какой-то степени позволяло выплеснуть свои личные переживания, о которых он и не догадывался. Она… понимала Кристофера.

Зависимость. Что это? Что если и девушка испытывала некое ощущение ломки, когда Том убедил её расстаться для слухов?

– Ты не интересна мне, Ева, – тем временем продолжал Хейтон, не заметивший её растерянного вида. – И я пришёл сюда только для того, чтобы убедиться, что ты не умерла в лесу.

– Что? – словно очнувшись ото сна, когтевранка пристально на него посмотрела и нахмурилась. – Не убьёшь меня? Не возьмёшь в плен?

В ответ ей пришлось терпеть саркастический смешок.

– Мы не в средневековье, чтобы я брал тебя в плен, – всё ещё усмехаясь, он развёл руки в стороны и неспешно прошагал к ней. – Да. Ты всё правильно поняла. – Уже наклонившись к ней, мужчина медленно и тем почему-то неожиданно для девушки коснулся губами её щеки – всего на мгновение, но она успела запомнить это на долгие годы. Что-то было в этом простом поцелуе… скрытое. – Ты можешь продолжать жить своей скучной жизнью и дальше.

Кристофер задумчиво смотрел на неё ещё несколько секунд перед тем, как быстро развернуться и ни разу не замедляясь, уйти в неизвестном направлении. Его шаги ещё долго мерещились ей.

***

Осторожно ступая вперёд, Ева шарахалась от любого звука: ей всё казалось, что это Кристофер решил вернуться, изменив своё решение. Да и сейчас не до конца могла поверить в… его смирение? В который, интересно, раз? Ведь в поместье он тоже отпустил её. «Вроде». Ни один человек в здравом уме не стал бы рисковать так сильно ради того, чтобы выяснить состояние девушки. Конечно, Хейтон не совсем нормальный, но не глупый уж точно.

А что если ей удалось убедить его? Ведь этого она хотела? Быть может, он наконец понял и признал свои настоящие мотивы по отношению к ней и пересилил через себя, уйдя. Если бы это было правдой… Но уверенности стопроцентной не было. К сожалению, жизнь хоть чему-то да научила Еву – нельзя знать что-то наверняка, всегда следует готовиться к худшему.

Урок, очевидно, продолжал идти, потому что по пути ей встретилась лишь Серая Дама.

– Дитя, что с тобой случилось?

То же самое спрашивал у неё и Абрахас. Вот только различие было в том, что Ева с охотой бы всё рассказала начистоту призраку, нежели слизеринцу, который теперь и вовсе никогда не вспомнит об их разговоре и появлении преступника.

Призрак всем своим выразил беспокойство. Что ж, видимо, Дама помнила Еву не из-за общего факультета, а из-за их прошлого разговора, где девушка так пыталась выяснить при помощи духа тайны Тома. Диадема…

Внутри Франк что-то встрепенулось, но понять причину у неё не получалось. Рассеянно пригладив непослушные волосы, она подняла глаза на полупрозрачную женщину:

– Много чего. Вы разве не слышали? – Видя в глазах той прежнее ожидание и любопытство, когтевранка вздохнула и равнодушно продолжила: – Попала по своей же глупости в логово самого Гри-де-Вальда. А помог мне в этом наш новый учитель по защите от тёмных сил.

– Глава мракоборцев? – сдвинув брови, Дама на секунду замолчала, будто пыталась вспомнить мужчину. В её случае ничего удивительного не было – Елена никогда не любила находиться среди толпы людей и предпочитала уединённые места в самых заброшенных местах Хогвартса, так что даже ученикам Когтеврана порой было трудно отыскать её. – Кристофер Хейтон. Что же… И что он хотел от тебя? Полагаю, тебе улыбнулась удача, раз сейчас ты стоишь передо мной живая и практически выглядишь как прежде, не считая пары деталей.

Ева что-то промычала в ответ, чувствуя в очередной раз стыд за свою причёску. Благо, глаза хоть не были красными. Неосознанно она попыталась незаметно, пока говорит, привести причёску в хоть какой-то порядок:

– Я… Наверное, я сама виновата, что учитель выбрал именно меня для похищения, – и всё-таки было трудно вот так просто всё рассказать. – Я никому не говорила, но в этом замешана не только я, но и… Том.

Так. Спокойно. Несмотря на то, что Серая Дама внушала доверие, опасения никуда не девались. И больше не из-за риска распространения информации, что мало вероятно, а… Почему же? Ведь это, быть может, её последний шанс наконец всё выплеснуть. Пусть хоть малую толику, но даже так должно стать… легче. За всё то время, что девушка врала, она и позабыла, каково это – говорить правду, чистую правду безо всяких уклонений. Что если теперь ничего не удастся??

– Я просто… просто… – Франк прекрасно понимала, что медлить больше нельзя. Нужно решить прямо сейчас: сказать или быстро перевести тему, пока не поздно.

Серая Дама никуда не спешила и не стремилась прерывать размышления девушки. Возможно, женщина отчасти понимала, как трудно студентке переступить привычку, которая стала уже её частью. Наверное, только это молчание помогало Еве справляться со своим внезапным и почти что детским страхом.

– Я не знаю, куда ввязалась. Это странно объяснить, но у меня появляется ощущение, что всё было ошибкой. И мне не удаётся сойти с этого пути. Он слишком сильно увлекает меня. Но так быть не должно. Понимаете?

На самом деле, Ева не знала, с чего начать, и сказанное вышло смазанным и странным. Она сомневалась, что её слова мог кто-то понять.

– Да, – несмотря на все сомнения Франк, Серая Дама понимающе кивнула и, судя по поднимающейся и опускающейся груди, тяжело вздохнула. Удивительно, но призрак действительно сталкивался с подобной ситуацией, пусть и другого плана.

– Тогда… Удалось ли вам вовремя остановиться? – почти с надеждой в глазах девушка подступила ближе к полупрозрачной женщине: внутри всё было напряжено в ожидании ответа на столь важный для неё вопрос.

– Я не хочу тебя разочаровывать, – медленно, мучительно медленно выговорила Елена и приблизила руку к плечу студентки, но в последний момент одёрнула себя, словно только вспомнила о невозможности прикоснуться к живому существу. Да и вообще ко всему миру. – Но, к сожалению, я всё поняла слишком поздно… Когда уже умерла и стала тем, кем являюсь сейчас. Тогда я не могла поверить, что всё закончилось именно так, что я подвела всех вокруг.

В голосе отчётливо слышалась боль о том, чего не вернуть. Даже спустя столько веков Серая Дама не до конца свыклась со своей участью. И пусть она не рассказывала все подробности, Ева понимала всё и без этого. Не важно, что случилось. Важно, что при этом чувствуешь.

– Вы… Поэтому вы стали призраком? Захотели попытаться всё исправить?

– Да. Но это была ещё одной ошибкой. – Тоскливо оглядевшись, будто ища этому подтверждение, Елена безжизненно продолжила: – Никогда не выбирай вместо шага вперёд остановку. Я думала, что на том свете я буду мучиться из-за угрызений совести. Но, поверь, уж лучше бы там на меня обрушились всевозможные проклятия. Это лучше, чем быть какой-то субстанцией вечность.

Ева не требовала от призрака рассказать, что же такого та совершила. Вместо этого девушка, некоторое время задумчиво молчав, тихо сказала:

– Что же мне делать? Я понимаю прекрасно, что ничего хорошего не выйдет, если я останусь на этой дороге и дальше… С ним. Но в то же время я не могу так просто бросить его! – Ева подняла глаза к призраку, и в зелёных глазах стояли слёзы – их было не так много, но они несли в себе столько отчаяния, безысходности, неверия и муки, что даже невозмутимая Елена нахмурилась, чувствуя каждую эмоцию ученицы, как свою. – Все решения кажутся не правильными… Я не знаю, что будет лучше и для меня, и для него. Что же мне делать? Я не знаю… Не знаю. Я запуталась в своих чувствах, и всё вокруг словно твердит мне уйти, пока не поздно. Знакомство с Кристофером и Грин-де-Вальдом лишний раз показало, какое будущее меня может ждать.

Хрипло выдохнув, Ева невольно отступила на пару шагов назад, чувствуя, как законы гравитации перестают действовать на неё. Если бы не балкон, так удачно подвернувшийся позади, то девушка давно бы упала на пол. Ей было дурно от собственных слов.

Почему всё это происходит именно с ней? Этим вопросом она задавалась не раз. Но никогда никто не давал ей ответа. Судьба лишь усмехалась и обрушивала на неё всё новые, более сложные испытания, как будто ждала, что однажды девушка не выдержит. И ведь это почти произошло в лесу. Она готова была умереть. Сдаться, так и не дойдя до финала.

А что же сейчас? Что делать, если нет ни малейшего понятия? Чему доверять: сердцу или разуму? Хотя первое часто причиняло ещё больше бед, чем было, но… Вдруг ей наплевать на это? Вдруг ей просто хочется пройти ещё немного по этой дороге, полной опасностей и темноты? Вдруг когда-нибудь впереди покажется свет надежды?

– Я не вправе заставлять тебя поступать так, как считаю сама нужным, – до неё донеслась спокойная речь Серой Дамы, всё это время молча наблюдавшей за метающимся из стороны в сторону взглядом когтевранки. – Но я дам тебе один совет.

Совет… А вдруг он не поможет? Вдруг ей ничего уже не поможет?

Вдруг, вдруг, вдруг… Сколько много этого глупого слова, без которого она уже словно не могла обойтись. Вечные предположения, опасения и страхи, попытка убедить саму себя в чём-то. Но уже не в чем убеждать.

– Если ты чувствуешь, что на грани, – Ева медленно перевела на призрака остекленелый взгляд, пытаясь осознать смысл слов, – остановись. Иначе потом будет слишком поздно.

– Но как же понять, на грани ли я?

– Основывайся на своих ощущениях. Я знала, что всё разрушится, но всё равно упорно шла дальше. И вот, вышел плачевный результат.

Кивнув, Франк нахмурилась, пытаясь применить совет на себе. Вроде, всё не так сложно, как кажется.

– А если я… – на полуслове девушка замерла. Серая дама уже скрылась, вероятно, за соседней стеной. Ева снова осталась одна. Невесело хмыкнула: – Почему все уходят, ничего не объяснив?

Но за неё говорила детская обида. Сама когтевранка понимала, что Елена ушла лишь для её блага. Предчувствуя новые расспросы, решила предоставить Франк общество самой себя. В таких проблемах в конечном счёте нужно самой поразмыслить, не опираясь ни на чьи слова. Правда, совет всё-таки женщина ей дала.

– Ева? – голос эхом пронёсся по коридору. – Почему ты не в Больничном крыле?

Ох, ну конечно, Альбус Дамблдор всегда находит её в нужное время!

– Профессор Дамблдор! – сделав вид, что Франк заметила его только сейчас, девушка выдавила из себя фальшивую улыбку, будто она рада его видеть. А на самом деле он дико раздражает одним своим пронзительным взглядом. – Я не могла всё время лежать, и мне захотелось немного прогуляться… Хотела найти Натали, чтобы она вынесла мне учебники. Экзамены же через пару месяцев, может, чуть больше, а я толком не подготовлена.