Текст книги "Свидетельница (СИ)"

Автор книги: Ева Франк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 47 страниц)

И, давая понять, что не намерена пока говорить на эту тему, уже окончательно прошла в отедельно отведённую ей комнату. Правда, Ева и не думала пытаться сейчас её ещё уговорить. Что ж, по крайней мере, у неё есть зацепка. Ей просто нужно, чтобы рана зажила как можно быстрее.

Но что если она не помнит то заклинание, которому научил её Том? Буркнув что-то себе под нос и откинувшись на подушку, Франк сосредоточенно смотрела в потолок. Натали давно попрощалась и ушла, пообещав в скором времени навестить её.

Сколько она не старалась прокрутить отрывки с применением тех чар – загадочное слово по-прежнему было закрыто для неё. Но Ева обязана помнить его. Под давлением Реддла нельзя не запомнить! И, в конце концов, когтевранцам не пристало иметь дырявую память.

Но она не помнила, сколько бы не пыталась себя пристыдить, пробудить совесть. Оставалось только ждать, когда мозг сам внезапно откроет дверь к доступу нужного. Либо спросить непосредственно у самого Тома. Если бы только он хотя бы раз навестил её. Это начинало беспокоить её даже больше, чем собственная забывчивость.

Прошло уже достаточно времени, чтобы все ученики проснулись, следовательно, слухи будут разлетаться ещё быстрее, а уж до Тома точно должны дойти. Наверняка. Не сказать, что парень являлся любителем слухов, но… что? Разве не заинтересует его упоминание её имени? Ева боялась подумать о том, что она перестала ему быть полезной, выполнив всё необходимое. Это бы окончательно сломало её. Нет, нельзя думать о таком сейчас…

Прошло около часа, как в Больничное крыло незаметно вошла студентка, которая, отыскав Еву, тут же направилась к ней, приветственно улыбаясь.

– Здравствуй. Как ты себя чувствуешь?

На сердце после всех переживаний немного полегчало, и Франк удалось чуть кивнуть и изобразить, что она вполне счастлива.

– Всё хорошо. Думаю, уже скоро я пойду на поправку, – разлядывая идеально уложенные гладкие волосы Друэллы, Ева вздохнула, вспомнив о своём гнезде вместо причёски. – Сплетни уже добрались и до Слизерина?

Розье лишь усмехнулась и пожала плечами, небрежно пояснив:

– А кто сказал, что Слизерин не любит первым распространять слухи?

Общество черноволосой разбавило эту угнетающую обстановку, и несколько минут они почти что беспечно болтали. Точнее, Ева спрашивала о происходящем в школе, а Друэлла отвечала. Оказалось, что большая половина учеников уверена, что на Кристофера с ней напали сторонники Грин-де-Вальда, но выбраться удалось лишь девушке. Зная правду, было забавно слушать совсем ещё детские выдумки. Возможно, такая ложь даже лучше правды. Или служит доказательством любви студенток к Хейтону. Да уж, их вряд ли с первой попытки убедишь в предательстве такого “уважаемоего” человека – главы мракоборцев, прекрасного учителя с харизмой.

– А что там с… Как поживает Беллатриса, Абрахас… Том? – чувствуя себя неловко, Ева уже тясычу раз мысленно корила себя за своё любопытство. Во-первых, слишком было очевидно, что состояние первых двоих её абсолютно не интересует. Это служило только прикрытием.

– С ними всё в порядке, я полагаю. – Помедлив, произнесла Друэлла, от которой не ускользнуло выражение глаз. – Том же… временно отсутствует в Хогвартсе.

– Отсутствует? В каком смысле?? – Ева была уверена, что ослышалась. Если слизеринка ещё скажет, что и тот пропал, то тогда это будет просто безумием! Не может быть такого!

Заметив шок девушки, Розье поспешила успокоить:

– Не волнуйся, с ним всё в порядке. Он выпросил разрешение у Слизнорта, чтобы покинуть школу на ночь. Я уверена, что уже совсем скоро его возвращение состоится.

– Но куда Том направился?

По выражению лица слизеринки сложно было что-то понять. Возможно, та не знала и сама, что ответить, либо просто искала подходящие слова. Помня то, что Том многое рассказывал Друэлле, она могла действительно знать цель его пути и точное место назначения.

– Это, пожалуй, – медленно, но твёрдо начала Друэлла, пристально поглядев на Франк, – я и сама не знаю.

– Но… Но ведь он…

– Прошу, Ева, не думай, что я знаю больше тебя. Он никому не доверят, на самом деле. Наверное, и нет такого человека в этом мире, кто знал бы его все тайны… Или хотя бы их часть.

Ева чувствовала, что слизеринка, скорее, говорила это для утешения, но стоило признать, что доля правды была. Вопрос состоял в другом. Когда вернётся Том, что он сделает в первую очередь? Его приспешники сразу поспешат доложить о последних новостях, полагая, что участь “бывшей” девушки обрадует его. Но пожалеет ли он о своих уговорах и принуждениях? Ведь именно благодаря ним Ева уже внушила себе, что нужно исполнить задание парня во что бы то ни стало, даже если от одного взгляда на Хейтона в ней что-то выворачивается, как от лимона.

– А может, и нет у него никаких тайн, – неожиданно буркнула Франк и перевернулась на спину, злобно глядя в трещины в потолке, которые словно специально ассоциировались с ошибками в её жизни. – Может, он лишь притворяется, что не так прост. Рано или поздно Том бы всё равно кому-нибудь рассказал. Но всё, что я знаю о нём – это только смутные планы, воплощение которых мне не представлялось увидеть. У него хорошо получается дурачить людей, а порой проявлять жестокость. Внушать одним своим видом страх пожирателям… да и многим другим тоже. Но что если за всеми этими сотнями масками скрывается не страшная истина, а пустота, которую никак не заполнить?

Друэлла не смела сказать ни слова в ответ. Наоборот, она будто вслушивалась в слова когтевранки и всё больше хмурилась. Вероятно, сама начинала понимать, к чему клонит Ева.

– Я видела Грин-де-Вальда. Ты и сама знаешь, что и основные цели пожирателей смерти – это избавить мир от магглов и грязнокровок. Но между ними есть значительные различия. И… Грин-де-Вальд посвятил этому свою жизнь, а Том же… Он делает это будто от скуки, чтобы как-то разнообразить всё вокруг. – Франк с особой сосредоточенностью прикрыла глаза, пытаясь в наступившей темноте отыскать ответы на свои вопросы. Ей уже было всё равно, говорит она громко или чересчур тихо: какое это имело значение сейчас? – Когда-нибудь ты видела его настоящего, Друэлла? Без его типичного равнодушного взгляда?

– Возможно, в какие-то промежутки времени что-то такое и было, – осторожно ответила та, но Ева почувствовала в её тоне долю неуверенности.

И почему Франк так нужно выставить Тома в как можно худшем свете? Зачем она всё это говорит? Раньше подобные мысли возникали, но они были ещё начальной стадией того, что сейчас пыталась доказать девушка. Ей было просто необходимо сделать это, словно тогда что-то изменится.

– Именно это и заставляет меня думать о том, что он вообще не умеет чувствовать. Что если равнодушие – это и есть истинное лицо Тома Реддла?

Руки неосознанно сжали простынь, и, казалось, ногтями когтевранка вот-вот проткнёт ткань, будь те подлиннее. Она и не замечала, что уже мелко дрожала. Но не от холода или страха, а от переполняющей её злости. Та была настолько сильной, гораздо сильнее прежних таких вспышек, что Ева абсолютно не задумывалась о том, что говорит, кому говорит и где говорит. Высказаться. Показать, что она сейчас чувствует.

– Мне это надоело. Он всех… использует. Каждого в разной степени, но всё-таки использует. Тебя, того же Малфоя, других пожирателей… меня. Я сильно привязалась к нему. Даже сейчас мне странно при воспоминании, когда я сказала Хейтону, что лю… Люблю?.. – внезапно её словесный поток прервался, и теперь лишь округлившиеся глаза и тихое редкое бормотание сопровождало её. – Нет… Я не особо помню, что там наговорила ему, но… Наверное, всё было иначе.

– Ева, – на удивление, Розье вытерпела весь процесс излияния души Евы и почти ласково спросила, чуть наклонившись к когтевранке: – Ты любишь Тома?

Что? Это… Это не должно быть. Ева никогда бы не полюбила столь бесчувственного человека, который причинил достаточно бед людям.

“Но он повлиял на тебя”, – слабый, но уверенный голосок внутри её сознания очнулся ото сна: “Признай это. Ты изменилась, а значит, изменились и твои взгляды на причины для любви”.

– Я… – раскрыв рот, девушка как-то беспомощно пожала плечами и медленно приподнялась в постели. Боль отошла на второй план. Несмотря на прежние резкие слова, в ней снова проснулась та неуверенная в себе девочка, которая боится всего неизвестного. Сомнения, страхи, отчаяние… Как отыскать себя среди иллюзий чувств? – Вероятно, твои слова… – неосознанно ей захотелось вовремя замолчать и быстро перевести тему, – правдивы.

Неужели Ева сказала это вслух?.. Значило ли это, что она наконец решила всё окончательно? Почему так велика уверенность в своей любви к наследнику Слизерина, а не в простой привязанности вперемешку с привычкой?

– Порой и правда полезно не заявлять о своём присутствии некоторое время. Можно узнать очень много… интересных вещей.

Друэлла резко обернулась в сторону говорившего, но Ева уже как несколько секунд смотрела на Тома, пытаясь понять, настоящий он или плод её воображения. Кажется, кто-то упоминал о возможных галлюцинациях при потери крови. Почти не дыша, когтеврнка дольше, чем нужно смотрела прямо в синие глаза Реддла, которые за эти несколько часов не претерпели особых изменений – всё тот же саркастический огонёк и доля холода, намекающая на серьёзность его намерений.

– Т-том? Это ты? – вопрос не показался для Франк глупым. Она слишком сильно боялась, что это был сон.

– О, я застал тебя врасплох, не так ли? – он демонстративно попятился, словно в любой момент по её знаку мог уйти. Но Ева была слишком рада его видеть, а потому почти не вспоминала о ранее сказанных про него словах. Конечно, будь в ней побольше спокойствия, то когтевранка давно бы провалилась сквозь землю от стыда.

– Нет… То есть да… Я лишь… – запутавшись в мыслях, Ева беспомощно посмотрела на Друэллу, которая, в отличие от неё, ничуть не была удивлена приходу Реддла. Интересно, увидела ли его та раньше? Но ведь тогда бы Розье сказала бы об этом ей, ведь так? – Я полагала, что ты прибудешь в Хогвартс не так скоро.

Потупив взгляд, когтевранка постаралась подумать о чём-то нейтральном. Если бы она не попыталась этого сделать, то неизвестно, что бы выплеснулось из неё первым: злость на него, счастье видеть юношу или же собственное смущение за образовавшуюся ситуацию. Она чувствовала себя запутанно.

– Как видишь, я здесь. – Том нарочито долго смотрел на девушку, будто хотел ещё больше ту задеть. Однако в скором времени ему это наскучило, и парень прошёл ближе к её постели и медленно начал снимать дорожную мантию и так же неспеша вешать её на крючок.

Поёрзав, Ева тяжело вздохнула. Что ж, кажется, ему безразлично, что подумает Друэлла… И он заставит её ответить за свои слова. Ох, и зачем только ей вдруг захотелось выплеснуть свою злость на Тома именно в самый неподходящий момент?

– Итак, – с непроницаемым лицом заговорил Реддл, – не хочешь ли ты рассказать мне что-нибудь?

– Ты ничего не знаешь? – первое, что пришло в голову, спросила Ева.

– Слухи занимают самое последнее место в добывании информации, – сухо отозвался и лениво обвёл взглядом почти пустующую больничную палату.

На столике возле кровати лежала её волшебная палочка – атрибут принесли по её же просьбе -, и Ева глубоко пожалела, что оставила вещь на таком видном месте. Гораздо полезнее было бы держать палочку в руках, даже если бы мадам Брукс устроила по этому поводу ярое возражение, объяснённое риском саму себя повредить.

И почему она думает об этом? Том же не будет её пытать. По крайней мере, не в таком месте. Правда… Он и никогда непосредственно к ней не применял запрещённые заклинания. Это… странно. В начале их общения было для него же хорошо испугать её болью. Однако Том не сделал этого. Данная мысль вызвала много размышлений, и когтевранка на пару секунд закрылась от внешнего мира, а когда очнулась, то Реддл уже стоял вплотную к ней, а точнее, оперившись о бок кровати, навис над нею.

– Ты немного отстаёшь от общего хода разговора, Ева. Мне повторить мои предыдущие слова? – ласково промолвил он, как обычно говорят родители с непослушным ребёнком перед наказанием.

– Да, будь так добр, – с трудом удержавшись от закатывания глаз, Ева скрестила руки у груди.

Тем временем Друэлла уже стояла рядом с Томом, но взгляд её то и дело метался к двери. Виновато улыбнувшись девушке, она пожала плечами и быстро объяснила, пока юноша ещё молчал:

– Прости, мне уже правда пора. Я загляну к тебе позже, обещаю.

– Но… Друэлла, может, останешься ещё ненадолго? – в голосе прозвучали панические нотки. Чего так она испугалась?

Но в ответ Франк пронаблюдала лишь очередную виноватую улыбку и покачивание головой. Слизеринка явно чего-то не договаривала и старалась уйти прежде, чем Ева догадается. Том не спешил продолжать разговор. Наоборот, ему было гораздо интереснее наблюдать за меняющимся выражением лица Евы. Она отчётливо видела, как парень пронизывающе смотрит на неё, не думая скрывать лёгкую улыбку.

– Скорейшего выздоровления тебе, – напоследок сказала Друэлла и с привычной для неё грациозностью проскользнула в дверной проём.

Пару секунд Ева смотрела в то место, где ещё недавно стояла подруга. Друэлла ушла не просто так. Хотя бы потому, что до уроков как минимум полчаса. Возможно, она ещё не успела позавтракать, а сразу ринулась навестить Еву, но, будь это правдой, Розье сказала бы об этом прямо.

– Кажется, Друэлла решила оставить нас наедине, – мрачно заявила Франк и тоскливо уставилась в стену напротив. Остаётся свыкнуться с мыслью о том, что ей придётся объъясниться с ним. Но… Несмотря на то, что ещё до его появления Ева всё стремилась узнать о нём хоть какую-то весть, причину его отстутсвия у ворот школы, сейчас ей хотелось противоположного: быть снова в одиночестве, иметь достаточно времени для раздумий. В конце концов, осмыслить произошедшее с ней так и не удалось. Да, Эндрю её спас, и она всегда будет обязана ему. А если сохранение её жизни не принесёт никому пользу?

Одни проблемы.

– Интересная мысль, но ошибочная. На самом деле, Друэлла и правда идёт на…что-то вроде урока, – отозвался Реддл, и ей пришлось стремительно вырывать своё сознание из трясины мыслей, чтобы снова не выглядеть глупо. – Она пропустила недавно лекцию по заклинаниям. Видишь ли, среди сотни бездарей в Хогвартсе есть и те, кто специально просит учителей объяснить им тему в свободное время.

– Вот как…

Не зная, как реагировать на это, Ева скрыла своё замешательство за поправлением одеяла. Конечно, ей не было холодно, особенно теперь, когда пришёл Том. Скорее, почти в каждый миг неловких ситуаций тело её бросало в жар. И не было известно, от лечебных зелий мадам Брукс или от Тома это происходит.

– Ева, я бы хотел задать тебе вопрос…

– Нет, я знаю, можешь не продолжать, – быстро перебила его девушка, не выдержав. Лучше пережить это как можно скорее. Она нервно перебирала в руках покрывало, ища в каждой предмете поддержку, сколько бы это странно не казалось. – Я знаю, мне не следовало такое о тебе говорить. Возможно, ты вовсе и не бесчувственный, но я была слишком зла, чтобы понимать это. Мне правда жаль и… А в самом конце… То признание… Я имела лишь в виду, что…

– Вообще-то я хотел спросить тебя о другом, – изогнув бровь, Реддл лишь усмехнулся на её старания загладить вину.

– Но я же… Подожди, – расстроенное лицо Евы резко изменилось на нахмуренное. – Ты что, даже не придал моим весьма не лестным словам значения?

Ей стало обидно. Не за то, что ей действительно было нечего бояться. Больше всего было тяжело осозновать, что ты только зря пытался раскаиваться. Впустую. А видеть усмешку – ещё хуже.

Возможно, Том догадался и сам, к чему клонит когтевранка, и следующие его слова имели более серьёзный характер:

– Я прекрасно знал, что ты обо мне думаешь, Ева, ещё с самого начала. – Вздохнув, парень присел на стул напротив и сделал то, что никак не похоже на Тома Реддла – поправил её одеяло. – Так почему же я должен удивляться этому и теперь?

Опешив от его действия, Ева пару секунд не понимала, что от неё ждут ответа. Быстро заморгав и неестественно выпрямившись, бегло взглянув на него, неуверенно произнесла:

– Потому что всё изменилось.

– И что же, милая? – разведя руки в стороны, Том спокойно продолжил: – Сомневаюсь, что сейчас ты сможешь объяснить мне. Так почему бы нам пока не перейти к моему вопросу? Уж на него я бы хотел узнать ответ сию же минуту.

Почему он решил, что она не найдёт доказательств, подтверждающих изменения их отношений? Их полно! Ну, точнее, пара весомых точно есть… Но говорить это слизеринцу было как-то не правильно. С ней такое часто бывало – неозвученные мысли были весьма стоящими, но после их озвучивания всё оборачивалось против неё.

– И какой это вопрос? – осторожно спросила Ева, готовая ко всему. Было бы забавно, если бы в это мгновение к ним заглянула мадам Брукс. В начале их уединения ей даже хотелось, чтобы та пришла и суетливо попросила Тома уйти, поскольку больной требуется покой. А сейчас это вызывало у неё только улыбку.

– Ты могла догадаться и сама. Что ж, я намекну тебе. – Перекинув ногу на ногу, он с предвкушением тихо сказал: – Интересно будет, какое ты придумаешь себе оправдание.

Уже от этих слов ей стало не по себе. В чём ещё она провинилась?

– Помнится, мы разговаривали вчера на тему Хейтону. Я сказал тебе, что тебе уже нельзя медлить и самой просить поведать его как можно больше об этой нелепой профессии – мракоборстве. А что сделала ты?

– То, что ты и сказал, – непонимающе покачав головой, Ева утвердительно воскликнула: – И благодаря тебе я чуть не умерла, Том!

– Благодаря мне? Ты обвиняешь меня? – и глазом не моргнув, осведомился Реддл. Наверное, он ожидал подобных упрёков в свою сторону. – А ты что-нибудь слышала о таком понятии, как мозг, Франк? Тебя не учили думать своей головой? Я не говорил тебе идти прямо в тот же день, на ночь глядя к этому идиоту. Могло случиться абсолютно всё, что угодно. Он мог убить тебя прямо в своём кабинете. Но тебе даже и не приходили на ум эти мысли, верно? – глаза его казались темнее, чем обычно, и спокойный голос только усиливал нарастающую тревогу в девушке.

Он злится на неё. Но не так, как всегда – вследствие её капризов или упрямости. Теперь Том походил на её родителя, а Ева – ребёнка. Подобную тираду ей читал в детстве отец, когда та чуть не попала под машину из-за своей невнимательности. И вот, спустя столько лет наследник Слизерина пытается тоже научить её правильным вещам.

– Ты был слишком настойчив при попытке убедить меня выполнить задание! – поджав губы, Франк ощущала, как начинает терять самоконтроль быстрее Тома. – Откуда я знала, что можно было отсрочить всё на несколько часов?!

– Не знала, значит? – холодно рассмеявшись, Реддл резко встал, и от неожиданности Ева сразу позабыла о своём намерении доказать свою правоту. Вздрогнув, она наблюдала за тем, как слизеринец наклоняется к ней. – Сиди смирно, Франк! – С раздражением прошипел и прикоснулся к месту, где была рана.

Боль, которая только перестала её беспокоить, снова нахлынула с новой силой. Прикрыв глаза, чтобы сдержать в себе все ощущения, Ева терпеливо ждала, когда Реддл прекратит это. И будто он доктор! Что он пытается выяснить при помощи одного прикосновения сквозь одежду?

– Знаешь, на пару сантиметров правее – и ты могла бы лишиться возможности двигаться. – Обманчиво спокойно осведомил он её и убрал руку. Лицо его казалось равнодушным, но глаза не могли скрыть гнева. Да, от его слов ей очень “полегчало”. Разве не должен он радоваться? Пусть и с некоторыми последствиями, но когтевранка выяснила, кем является Кристофер Хейтон. С какой стати ему беспокоиться о её здоровье? Сам Том, не дожидаясь реакции Франк, снова наклонился над ней: – Ты пойдёшь со мной.

–Что?

И как здесь сохранять спокойствие, если в одно мгновение юноша берёт её за руку и без колебаний тянет на себя!

– Куда? А мадам Брукс… – понимая, что ей не удастся сопротивляться, Ева медленно поднялась и, немного испытывая головокружение, сделала пару шагов вперёд. – Тебя не смущает то, что я по-прежнему ранена?

– Именно это я и исправлю.

Не говоря больше ни слова, Реддл повёл её к выходу. Она боялась и предполагать, о чём тот думает. Не успевая за его изменяющимся настроением, можно очутиться в не очень выгодном положении. Тяжело вздохнув, Ева быстро оглянулась на пару человек далеко в конце комнаты, но те продолжали спать крепким сном. Или делали вид. Всё-таки она иногда чересчур громко говорила. Но, в любом случае, сейчас это не выяснить.

– Куда мы идём? – решила повторить девушка, когда они вышли в коридор, не имевший больше никаких обитателей.

– В Выручай-комнату.

***

По пути в выручай-комнату Еве пришлось пережить достаточно приключений. Несмотря на то, что состояние раны пока было более менее стабильное, с каждым шагом становилось всё труднее в плане… зрения? Предметы то и дело норовили исказиться, внезапно переместиться на пару сантиметров вперёд. Так девушка споткнулась о ступеньку, которая, казалось бы, давно была позади. Том на её странные случаи молчал, вероятно, догадываясь о временном головокружении и мелких галлюцинациях. Он лишь старался не дать ей окончательно себя погубить, успевая вовремя обхватывать её за плечи или за руки.

На этот раз комната так и блистала со всех сторон дорогими украшениями в виде ваз или картин. Ева не знала, какой смысл создавать такую обстановку, если всё это – всё равно за пределами магического барьера станет безделушками. Она не задумывалась, представил всё Том или… Они ходили три круга вместе, потому что парень слишком опасался того, что та завалится без его секундного отсутствия в обморок. Ну, конечно! Неужели она кажется настолько слабой? В любом случае, девушка не особо понимала, где витают её мысли во время создания обстановки в комнате. Так что, возможно, все эти украшения были и её делом рук тоже, но выяснить это не удалось. Том и бровью не повёл, пройдя внутрь следом за ней. Невозмутимо предложив ей присесть, проговорил:

– Итак, я бы хотел вылечить тебя, а потому…

– Нет, – отрицательно помотав головой, Франк увидела на его лице проблеск недоумения. – То есть я хотела сказать, что… Я забыла заклинание. Но если ты напомнишь его мне, то я смогу сама себя вылечить, Том.

Она не знала, о чём тот думает, но последующие слова казались почему-то холоднее, чем обычно:

– Название его не так и сложно, если знать латынь, Ева. Vital mortem. – Отчеканив последние слова, он сел напротив неё и, вытащив свою светлую волшебную палочку, принялся медленно вертеть её в руке и чего-то ждать. Когтевранка не знала, что сказать, поэтому тоже некоторое время молчала и поймала себя на мысли, что цвет палочки Тома никак не соответствует всему его образу. Он использует тёмную магию по собственному желанию, а значит, все его вещи должны как-то показывать это. Хотя, быть может, именно слоновая кость и служит контрастом, характеризующим то, что в юноше не только мрак?

– Так… – помедлив, она с сомнением медленно прошептала: – Я могу попробовать себя исцелить?

– Разумеется, – как не странно, парень тут же отозвался. Но в чём был подвох? Разве может Том так легко сдаться и уступить ей? – Если тебе комфортно колдовать, не видя ни раны, ни кончика волшебной палочки, то можешь приступать прямо сейчас. Уверен, ничего страшного не должно случится, если не считать… Ах, забудь.

– Стой, – это уже было не смешно. Глядя на его недобрые огоньки в синих глазах, Ева понимала только одно: он будет использовать её страх ради достижения цели. Подавшись вперёд, придерживаясь руками за подлокотники, девушка прищурилась и тихо, но твёрдо сказала: – Что может случится?

По его едва заметной улыбке, проступившей на долю секунды, сразу стало понятно, что всё не так просто, как кажется с одной стороны.

– Видишь ли, тёмная магия любит шутить. И, если ты совершенно случайно попадёшь на здоровый участок, то процесс действия заклинания может стать противоположным. Ты просто… причинишь себе в разы больше боли, чем было до того. – Глаза Евы заметно округлились, и Реддл, явно поджидая такого момента, сладко добавил: – Но это же пустяки, ведь так? Я с радостью посмотрю на твою скорую смерть. Признаться, сейчас у меня бы не составило труда убить тебя.

– Так чего медлишь? Убей.

Ева не хотела говорить это, но сейчас в ней взыграла злость на него. И, кто знает, что было бы, если б Том исполнил сейчас её слова? Пожалела ли она о своей просьбе? Или гордость была бы с ней до последних секунд?

– Нет, – безразлично пожал плечами и поднялся с кресла. – Это не интересно, Ева. Я потратил на тебя столько своего времени и не позволю, чтобы прямо сейчас мои труды прошли даром. За всё надо платить, и я думаю, ты об этом знаешь. Когда-нибудь ты поймёшь, к чему именно я клоню. Но сейчас – позволь мне наконец-то самому вылечить тебя. Или ты предпочтёшь вариант, имеющий больше риска, чем надёжности?

Что остаётся делать? Возражать бессмысленно, да и желание пропало, однако… Вдруг Том испугал её специально? Хотя нет, конечно, специально, но искусно лгал, а не говорил правду?

– Да. – Прикрыв глаза, неохотно ответила Ева. – Конечно.

Он удовлетворённо кивнул и быстро подошёл к ней со спины. Легко опустив руку на плечо, дал понять, что ей следует встать. Исполнив его немое указание, Ева напряжённо вглядывалась в превосходную огромную кровать в самом углу, прямо напротив высокого окна. Её вдруг крайне заинтересовало, в каком стиле сделаны узоры на спинке постели, хотя она бы и так не догадалась, потому что никогда не интересовалась подобными вещами.

– Постарайся не сильно шевелиться, – на уровне её уха раздался бархатный голос Тома, и все мысли, что когтевранка так старательно себе внушала по поводу мебели, без колебаний испарились. Она снова ощутила нервозность и напряжение.

– Хорошо.

Прохладные пальцы слизеринца едва коснулись поясницы Франк, когда поднимали блузку. Но этого хватило, чтобы сердце забилось так, словно пыталось прорваться сквозь грудь.

Что происходит? Всё ведь… хорошо. Сейчас Том избавит её от этой саднящей боли, и она может со спокойной душой не проводить неизвестно сколько времени в больничном крыле. Так почему сейчас в ней столько бушующих эмоций? Ничего страшного нет в том, что Том видит её обнажённую спину. Причин для беспокойства ноль.

Однако, сколько бы не пыталась себе внушить когтевранка чувство спокойствия, всё шло как раз-таки против неё. С чрезмерным усердием она не отрывала взгляда от точки над кроватью, пыталась мысленно представить что-то, что смогло бы утихомирить её разбушевавшееся сердце.

– Ты какая-то нервная, Ева, – как бы между прочим заметил Реддл и с помощью магии убрал повязку – теперь больше ничто не скрывала хотя бы часть её спины. Пару секунд была тишина, и Франк так и хотела повернуться и посмотреть, понять, о чём думает слизеринец. – Пора смириться с тем, что уже давным-давно всё сводилось к одному.

– И… К чему же?

Шумно выдохнув, Ева почувствовала, как на месте раны боль усилилась, будто приложили какой-то раствор. Но ничего такого на самом деле не было. Видимо, Том просто не стал произносить вслух заклинание. Удивительно, насколько он могущественен – многим студентам невербально и простые защитные чары не удаётся наложить с первой попытки.

Она не стала повторять свой вопрос, зная, что тот даст ответ, когда посчитает нужным. И почему именно выручай-комната? Почему не… заброшенный класс? Ведь он сказал, что просто вылечит её, это бы не заняло так много времени. Если только не… Если Том не задумал ещё что-то.

– Ты принадлежишь мне с самого начала, Ева.

От неожиданности она позабыла о ноющей боли в спине – всё её сознание сосредоточилось лишь на его голосе, который, к странному совпадению, нёс в себе множество чувств одновременно. Она могла ощутить их все на себе. Особенно, когда слизеринец вместо того, что отойти от девушки, медленно, но уверенно прикоснулся к пуговицам у её груди. По-прежнему стоя за спиной когтевранки, Реддл, не говоря ни слова, развернул Еву к себе и внимательно посмотрел в её глаза, полные подозрения. Вздохнув и усмехнувшись, лениво сказал:

– Не думала же ты, что сможешь когда-нибудь избавиться от меня? К сожалению, своими порой глупыми поступками ты только сильнее усилила моё желание к тебе.

– В… В каком смысле? – язык как назло заплетался. Она и не замечала, как грудь её широко вздымается от волнения.

Комната перестала казаться столь просторной, наоборот, она словно давила на Еву. Вокруг были одни стены. И почему она так напряжена?

Том невозмутимо смотрел на её блузку, которая немного просвечивала. В этот момент когтевранка пожалела, что одела именно эту вещь. Точнее, в этом была виновата мадам Брукс. Да, женщина определённо не подумала о том, что будет, если её пациентка окажется наедине с наследником Слизерина.

– Смыслов на свете много, – неопределённо прошептал Реддл и ловко расстегнул одну её пуговицу, а затем слабо улыбнулся. – Ты же сама хочешь этого. Я знаю.

Откуда? Если это так, то парень либо супер-экстрасенс, который может знать то, о чём даже сама Франк не догадывалась, либо все его загадочные слова являются очередным способом запудрить ей голову.

– А если кто-то зайдёт сюда? – спросила когтевранка первое, что пришло ей в голову. Поджав губы, она не отрывала взгляда от слизеринца. Он был действительно очень красив. Вблизи даже больше. Синие глаза пронзали её насквозь, что, казалось, сейчас Ева погрузится в них полностью.

– Ты знаешь, что такого никогда не случится.

Да. Она знала это. Но всё равно искала бессмысленные надежды на прекращение этого… чего? Не находилось подходящих определений для сего процесса.

Ева шумно выдохнула и, в последний раз оглянув пустующую комнату, убедилась, что стены теперь не кажутся преградами к свободе, сделала крошечный шаг, который сократил их расстояние окончательно. Оба молчали – Ева так и стояла с полурасстёгнутой блузкой, а Том выгнул бровь, словно усмехнулся на её действие. Или же это служило знаком уважения?

Она по-прежнему чего-то боялась и не решалась на что-то большее. Но стыд за свою нерешительность внезапно обрушился на её мысли, и тогда когтевранка спокойно сказала:

– Я никогда не делала этого прежде.

– Не беспокойся об этом, – Том и не был удивлён. В его понимании такая, как Франк, и должна быть чистой во всех смыслах. По крайней мере, до его появления в её жизни. Реддл прекрасно знал, что под его влиянием девушка перестаёт быть похожей на эталон всего хорошего, и тёмные пятна всё сильнее грязнят её душу, однако… Слизеринец не считал, что это плохо. Тьма не делает людей хуже или лучше. Она даёт им силу.