Текст книги "Свидетельница (СИ)"

Автор книги: Ева Франк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 47 страниц)

– Конечно. – Или Еве казалось, или Малфой действительно успел выпить достаточно… Нет, взять себе немного вина было плохой идеей: самоконтроль медленно выходил из тела.

– Как тебе вечеринка? – Спросил юноша, но тут взгляд юной леди приковался к одному лишь зрелищу: Том. Точнее, не сам Том, а его танец. Танец с Друэллой. Вино забурлило в Еве, проснулся энтузиазм и легкая… неужели ревность? Неужели она не может всего этого контролировать?

Глаза наполнились пьянящей дымкой.

– Пойдем, потанцуем. – Услышала прямо над ухом Франк, и не совладала с собой. Казалось бы, один бокал вина может заставить потерять самообладание!

Она видела его лицо. Она дьявольски ухмылялась ему в ответ, словно слыша в своей голове: “Это не ты”. Нет, она пыталась доказать, что это она и есть, что во всем виноват… он сам.

– Ева… – Тихо шепнул Абрахас, отчего у девушки защекотало за ухом, и она рассмеялась на весь зал. – Я хочу тебе кое-что показать. Пойдем со мной.

Почему-то именно сейчас Еве эта идея показалась хорошей, хотя остатки ее трезвого сознания понимали, что соглашаться не стоит, но она кивнула и послушно удалилась с танцпола вслед за юношей.

“Откуда здесь дверь?” – пронеслось в голове Франк, когда Малфой захлопнул ее за ними.

– Какое чудное место… – Вместо этого прошептала она. Все было загромождено статуэтками. Разве что, оставалась пара кресел. На комодах, столах, даже на полу – повсюду были миниатюрные девушки с кукольными мордашками, пухлые ангелочки, мрачные сюжеты сказок…

– Ты находишь? – Еве уже не казалось важным, что произносит Абрахас, и как. Она завороженно разглядывала комнату, но вдруг осеклась – слизеринец резко потянул ее на себя и прижал к себе. Худенькая ручка когтевранки врезалась в его грудь.

Девушка неуклюже посмотрела на Малфоя, не понимая, что тот хочет услышать от нее. И чего хочет вообще.

– Ева… – Иногда казалось, что это имя он произносит, как молитву, только чтобы решиться на отчаянный поступок. – Ты всегда опьяняешь похлеще любого алкоголя…

Он схватил часть ее волос и потянул вниз, чтобы она смотрела ему в лицо, хотя делать это было вовсе необязательно. Какое-то время Франк просто не соображала, что происходит, ее сознание было загипнотизировано дурманом, не отпускающим до самого конца. Осознала свое горькое положение Ева, только когда юноша начал ее целовать. Все тело напряглось, каждое движение стало отточенным.

К ней снова вернулось раздвоение. Одна часть Евы все еще была пьяна, и просила поддаться, не смотря ни на что. Но другая, наконец, вернулась и обрела разум.

– Перестань! – Ева вырвалась из объятий Абрахаса и влепила ему пощечину. Но через секунду пожалела об этом. Юноша стал похож на зверя, загнавшего свою добычу в угол, знающую, что ее ждет только погибель. Не больше.

– Ева, Ева, Ева… – Тихо шептал он, но теперь и голос его, и взгляд стали кровожадными, он напоминал тигра, которого долго мучила его же игрушка, которого перестала забавлять вся эта игра. – Мы здесь, и меня уже ничто не сможет остановить.

Он сам стал резок. Ева закрыла глаза и сглотнула.

– Нет, Абрахас. – Ее голос сел, Малфой даже не обратил внимание на твердую реплику. Ева замахнулась для еще одной пощечины, но парень быстро поймал руку девушки и завел наверх. Второй сметя все со стола, слизеренец уложил Еву.

– Здесь только я и ты, Ева. И теперь не ты играешь со мной. – Казалось, он был и зол, и одновременно доволен. Ева сглотнула еще раз, но не могла сдерживать подступающих слез. И зачем она только пошла пить это вино?

– Абрахас, зачем? – Юноша оставил вопрос без ответа, вновь поцеловав Еву. Грубо, жестко, ненасытно.

Уже во время поцелуя он начал нещадно портить одежду. Шоколадное платье медленно превращалось в тряпку. Ева начала безмолвно плакать, не в силах умолять Малфоя прекратить.

Задранная юбка, оголенные плечи, куски платья шоколадного цвета на полу – сейчас стало понятно предчувствие Евы. Она брыкалась, как могла. Но постепенно изнемогала.

Она сдавалась с каждой секундой. Не было сил кричать, не было сил умолять. Только слезы медленно текли по ее щеке, затекая в уши. Ева закрыла глаза, боясь каждого следующего мгновения.

Но вдруг услышала то, чего ожидала меньше всего – треск разбивающихся кукол. В комнатушку кто-то вломился. Франк поднимает глаза в последнем изнеможении и видит черты лица, которых достаточно для нее. Девушка мешает улыбку со слезами и вновь закрывает глаза в надежде проснуться у себя в кровати.

========== Глава 23 ==========

Предметы искажались под неестественным углом. И с каждым разом всё сильнее. Краски становились какими-то неясными, странными. Вроде, глаза видят цвета всё также, но… мозг просто отказывался воспринимать что-то или же отдавать сигналы организму. Она не слышала ничего, кроме тишины. Не чувствовала ничего, кроме пустоты.

Тело казалось парализованным. Она не думала. Ни единой мысли. Она просто лежала навзничь. Её мало волновало, на чём она лежит и где. Какое это имеет значение? Ей уже было всё равно, жива ли она вообще или уже на том свете. Безразличие ко всему. Абсолютно.

Странный стук внутри внутри неё. Снова. И снова. Сердце словно всё это время вообще не работало, и только сейчас оно вдруг «очнулось» ото сна. Его биение казалось слишком громким, раздражающим слух. Ведь секунду назад была только тишина. И она. Но неожиданно прибавилось сердце, которое никак не вписывалось в эту необычную компанию.

Она собралась с силами и вдохнула воздух.

Лёгкие содрогнулись в немом кашле – они отказывались принимать в себя кислород, не могли. Это чувство было каким-то необычным. Дышать было нечем, хотя воздух поступал в организм. Но постепенно, привыкая, ей всё-таки удалось унять кашель, хоть и с трудом. Грудь медленно вздымалась и опускалась вновь, всё повторялось бесконечно. Все процессы одинаковы.

Но появился ещё какой-то странный звук. Он был не внутри неё, а вне… окружал её с неизвестных сторон, вызывал ещё большее раздражение, нежели биение сердца. Ни одно живое существо не издаёт таких звуков, кроме… человека. Это были голоса. Двое или даже трое людей громко что-то говорили. Трудно было понять, что именно. Она привыкала к их тембру, как привыкала к собственному дыханию.

Голоса болью отдавались в голове, заставляя морщиться девушку. Здравый разум постепенно приходил к ней, появились какие-то мелкие мысли. Начинало казаться, что она заново родилась. Именно так же себя она чувствовала в своё первое рождение. И хотя она никаким образом не могла помнить эти первые ощущения, но всё равно… она просто знала. И в этом не было сейчас ничего странного.

Слабое эхо в голове, больше напоминающее неразборчивое бормотание, нежели её внутренний голос.

И снова пустота.

– Ты… мерзкий… зачем ты… – высокий и ясный голос, но поняла Ева только часть из его слов… Точнее, услышала. Смысл до неё ещё некоторое время не доходил.

Громкий хлопок, который для девушки казался далёким. Через мгновение что-то рухнуло с треском на пол. Чей-то яростный крик.

Где я? Ева удивилась тому, как чётко прозвучала её собственная мысль у неё в сознании.

Лёгкое ощущение пустоты ещё не покидало её, но было отчётливо понятно, что это ненадолго. Ева просто наслаждалась бесчувствием, таким приятным и манящим…

– Что ты с ней сделал? – уже громче, гораздо громче.

Она никак не отреагировала, явно обращались не к ней.

Веки становились тяжёлыми. Её клонит сон? Она не могла вспомнить, что такое сон, однако… понимала, что это будет продолжением ужасающе приятной пустоты.

Не в состоянии больше сопротивляться, всё погрузилось в старую подругу-тьму. И ничего не важно было сейчас. Только сон. И больше ничего… Ничего.

***

Они оба были очень злы.

Абрахас готов был сейчас убить этого проклятого Реддла, потому что именно этот наследник Слизерина во всём всегда виноват! Этот мальчишка возомнил о себе невесть что, наслаждаясь причинённой другим болью, словно вампир. Реддл привык командовать, распоряжаться чужими жизнями, забирать себе всё лучшее, считая, что это по праву принадлежит только ему, достойному и великому. Но это не так! НЕ ТАК, ЧЁРТ ПОБЕРИ! И плевать, что сейчас Абрахас не в состояние осознавать всё, что он делает, плевать! Должен быть кто-то, способной хоть каким-то образом противостоять Реддлу!

Но где-то в самых глубинах души совесть слабо попыталась убедить Малфоя в обратном. Ведь как раз сейчас очень низко поступил он сам. Чуть не лишив самой дорогой вещи для девушки – невинности. Если бы не Том, то блондин мог разрушить всю её жизнь. Ведь он этого не хочет?

С другой стороны, то, что он собирался сделать, лишь малая часть злодеяний Тома.

– Какое право ты имел? Что ты с ней сделал? – яростно сверкнув глазами, прочеканил Реддл, как только оттолкнул блондина от Евы. Оба юноши сейчас стояли друг напротив друга, и каждый готовился к самому страшному прыжку.

Черноволосый слизеринец сейчас испытывал неведомые ранее ему чувства. Он готов был голыми руками разорвать Малфоя на куски, причинить ему как можно больше боли. Все тело Тома было напряжено. Голова словно была наполнена необычайной злостью, агрессией и странной болью, которая никаким образом не напоминала обычную.

– Точно такое же, как и ты! – после этих слов Абрахас неприлично выругался, и ещё больше стал похож на разъярённого белого тигра.

Брови Тома приподнялись. Раньше Малфой не позволял себе такого, потому что, как и все прочие, боялся его. Но сейчас всё иначе. Очевидно, бедный Абрахас настолько захлёбывался в своей ревности, что, не выдержал и, напившись, решил отомстить ему. Только что в нём играло сильнее? Любовь к Еве или детские обиды?

Юноша презрительно фыркнул:

– Боже, ты так и не научился проигрывать. Это досадно для тебя, мой… бывший друг, – рука машинально тянулась к волшебной палочке. В груди со стремительной скоростью нарастало предвкушение убийства. О да, он уже несколько месяцев не смотрел в глаза умирающей жертве. Для него это как наркотик. Жажда убийства.

– Да кто ты… Кто ты такой, чтобы решать, проиграл я или нет?! Ты просто мерзкий ублюдок! – Малфой выхватил волшебную палочку, резко замахнулся и проревел: – Круцио!

Но змееуст был к этому готов. Даже не напрягаясь, он невербально отразил непростительное заклинание, и Малфою пришлось прыгнуть в сторону, чтобы не попасться на пути у яркого сиреневого шара. Сфера полетела в стену, и после оглушительного грохота перед глазами стояла непроглядная пыль.

***

Она приоткрыла веки и сначала подумала, что до сих пор ещё лежит без сознания. Всё вокруг было белым, стоял запах чего-то горелого. Глаза стали слезиться от вещества, наполнившего комнату. Но, немного погодя, вокруг начали показываться силуэты мебели, каких-то обломков в дальнем углу и… людей. Точнее, в данный момент она разглядела только двоих. Невозможно было понять, кто из них кто. Первый лежал на полу и пытался подняться. Второй, более высокий, неподвижно стоял в одном месте, судя по всему, наблюдая за безуспешными попытками встать другого. Но даже сейчас это казалось каким-то нереальным. Ещё бы, с чего это вокруг должна летать какая-то пыль? Это просто нелепо.

– Сукин сын…

Девушка затаила дыхание. Похоже, это всё-таки не сон. И голос уж слишком знакомый, почему-то от его звука всё тело болезненно содрогнулось, будто с этим человеком были связаны плохие воспоминания.

Она старалась не привлекать к себе лишнего внимания. Но встать со стола и не издать ни звука, да плюс не свалиться ненароком было не так уж просто. Всё тело казалось непослушным.

– Чтоб ты сдох… – бурчал всё ещё лежавший на полу человек, почему-то собственные руки не хотели его слушаться, будто он что-то употребил.

– Встань, – голос высокого юноши резко отличался. Ясный и властный. В груди что-то защемило от необъяснимой тоски. Что это может значить?

Ногти болезненно впились в кожу ладоней. Она всё вспомнила. Абрахас и Том. Том… неужели он её спас от блондина? Нет, должно быть, как раз то было глупым сном. Зачем ему так рисковать собой ради какой-то девчонки, как она?

Но… получается, что если её спасение было сном, тогда и… изнасилование тоже? Нет, этого просто не может быть, во сне она никогда не испытывала и не испытает столько плохих эмоций: боль, обида из-за предательства, отчаяние, страх, смирение и облегчение. Облегчение – увидеть его лицо. А затем темнота.

– Я не твой слуга, – Малфой заскрипел от злости зубами.

– Неужели? Ещё месяц назад ты преклонялся передо мной с другими пожирателями, клялся мне в верности до конца жизни и считал долгом выполнить мои задания. И что сейчас? – туман постепенно рассеивался, и Ева разглядела, как Том насмешливо развёл руками. – Ты потерял голову из-за Евы, забыл обо всём на свете. Самое главное, ты не хочешь признавать, что скатился вниз по наклонной. Раньше ты презирал любовь, а потом я узнаю, будто бы ты неравнодушен к Еве аж с пятого курса. Я уверен, что вряд ли ты признался в этом или выдумал, не будь у меня с ней никаких отношений.

Блондин затрясся от гнева, казалось, переполнившего всё его тело. Возможно, именно чувство унижения и злобы помогло ему схватить валявшуюся палочку и подняться с пола, даже не пошатнувшись. Алкоголь заставлял сердце биться так, словно оно сошло с ума.

– Ты зря сказал это, – он промолвил это так спокойно, что поначалу нельзя было поверить в нетрезвое состояние Абрахаса. Малфой поджал губы, окинул взглядом всё ещё неподвижно лежавшую на столе Еву: она выглядела сейчас такой беспомощной в этом изорванном платье, хрупкой, как фарфоровая кукла, которую можно с лёгкостью разбить и почти невозможно склеить так, будто бы ничего не было… Нет способов убрать все следы, и они будут всегда напоминать о том, что случилось… Но ведь Абрахас не успел сделать то, что ему взбрело в голову? Нет, возможно, ещё не всё потеряно. Он должен искупить свою вину.

А как же договор? Под ложечкой засосало. По сути, его дурацкий план не сработал. А когда ещё будет такой шанс?

– Ты жалок, – Том сказал это просто, без всяких эмоций. Как констатация факта. Как если бы он услышал слова учителя на уроке.

Лоб блондина поразили глубокие морщины напряжения. Юноша прогнал мысли о своей вине перед Евой. Сейчас это ему не пригодится, наоборот, будет только угнетать.

– Что же не убиваешь? Или боишься шуму наделать? Хотя нет, уже наделал. Так что ты поторопись, а то сейчас все ученики здесь соберутся, – слизеринец криво улыбнулся. Серые глаза словно светились, отражая яркий факел.

Том и бровью не повёл. Он лишь задумчиво вертел в руках свою волшебную палочку, делая вид, будто бы она сейчас его очень заинтересовала. Никто не знал, о чём он сейчас думает… Или просто тянет время. Это всегда для окружающих было тайной. Конечно, не только это.

– Всё кончено, Абрахас, – Реддл откровенно зевнул, прикрыв рот рукой. – Для тебя.

И зелёный луч с неожиданной скоростью, вылетев из палочки Реддла, полетел прямиком в Абрахаса, стоявшего на одном месте. Бедный парень даже не сразу понял, что к чему. Смертельное проклятие, как всем известно, нельзя отразить никаким контрзаклятием.

Когда смерть была уже в нескольких метрах от Малфоя, он неожиданно почувствовал сильный толчок в сторону, ноги его были не в силах устоять, и он снова рухнул на пол, перевернувшись несколько раз. Абрахас быстро посмотрел в то место, где секунду назад стоял он сам.

Вместо него стояла Ева.

– НЕТ! – Малфой видел, как Том обезумевшим взглядом смотрел на девушку, в его синих глазах на мгновение появился страх.

Реддл быстро огляделся по сторонам, но зелёному лучу до Франк оставалось всего несколько сантиметров. Внутри юноши шла сильная борьба. Рука так стиснула волшебную палочку, что костяшки пальцев побелели.

Ева зачарованно глядела на луч, руки безвольно качались из стороны в сторону.

– Ева! – рыкнул Том, и в ту же секунду молниеносным движеним взмахнул волшебной палочкой. Девушку с силой откинуло в сторону Малфоя, который тоже был словно в оцепенении.

Смерть пронеслась мимо лежавших и устремилась в стену, которая была и так в плачевном состоянии.

Оглушающий взрыв, гораздо сильнее прошлого, поразил всю комнату. Все куклы, которые были в помещении, тут же рухнули на пол, безжалостно разлетаясь на куски. Пострадавшая стена не выдержала такой нагрузки и тоже разлетелась на мелкие и крупные щепки по всей комнате. Ева инстинктивно прижалась к Малфою, прикрыв руками голову. Ей было по-настоящему страшно. Но не за себя, а за Тома. Сколько бы она не пыталась воспользоваться моментом, чтобы посмотреть в то место, где он стоял, всегда обломки, свистя, пролетали угрожающе близко над головой. Она не знала, сколько вот так лежала, неосознанно защищаясь с помощью Абрахаса. Парень и сам забыл обо всём, что сделал, и просто обнял когтевранку за плечи и ещё ближе прижал к себе. Сейчас было главное совершенное другое, нежели близкое расстояние их тел. Дорога была жизнь.

Господи, когда всё закончится? Сколько же много кукол в этой комнате! Они всё падали и падали. Следом за ними валились тумбы, столы и шкафы, которых было немного. Скрип, грохот, треск, свист образовавшегося ветра от взрыва. Волосы Евы стремились вверх за тайфуном, бешено развиваясь.

Послышался снова треск, но немного другой. Девушке всё же удалось глянуть. Дверь разрушалась на глазах. Глубокие трещины расходились от верха до самого низа. Неужели смертельное заклинание настолько мощное, что способно разрушить чуть ли не всё вокруг? Ева никогда не слышала о воздействии «Авады Кедавры» на неодушевлённые предметы. Нигде не было про это написано, что очень странно. Того гляди, незнающий преступник может и самого себя убить, если жертва сумеет увернуться от заклинания.

– Держись! – неизвестно откуда закричал Том, и дверь вместе с ручкой разлетелась на мелкие осколки с заострёнными краями. Половина из них летели прямо в неё с блондином.

Сердце бешено забилось в груди, а к горлу подкатывала тошнота от того вина. Она молилась, чтобы всё кончилось быстро, чтобы она отключилась прежде, чем почувствует, как тысяча острых игл вонзятся в каждую клеточку её… Пожалуйста, пусть хотя бы сейчас удача будет на её стороне!

Ева приоткрыла глаза и вскрикнула от удивления. Вокруг них был золотой купол, не позволяющий осколкам долететь до цели. Вместо этого они остановились, зависли в воздухе, а затем упали на пыльный пол.

Всё утихло.

Том стоял на прежнем месте, вокруг него был тот же защитный купол, а на мантии не было ни пылинки. Глаза полны решимости.

Девушка осторожно убрала руки Абрахаса со своих плеч и села, согнув ноги в коленях, раскачиваясь туда-сюда.

Кончилось. Они живы.

Просто не верилось…

Абрахас тоже сел, но старался не смотреть на Еву. Серые глаза устремились на собственные дрожащие руки. Происходящая ситуация выглядело довольно странно. Когтевранка бросила взгляд на блондина, и сердце откликнулось болью. Она было открыла рот, словно хотела ему что-то сказать, но больно прикусила себе губу, заставив себя молчать. Во рту появился лёгкий привкус крови.

Реддл снял оба защитных барьера и, бросив быстрый взгляд на Еву с Абрахасом, медленно направился к месту, где раньше была дверь. Под ногами всё шелестело и трескалось, хотя юноша старательно обходил большое количество обломков. Он молча остановился у косяка и посмотрел, что творится снаружи. К счастью, комната располагалась в самом углу выручай-комнаты, и не сразу слизеринец заметил кого-либо из учеников. Но кто не услышит такой взрыв? Только глухой. Снаружи слышался плач, шёпот и крики. Вот несколько смелых шестикурсниц из Слизерина подошли к входу. И каково было их удивление, когда их взору предстояла разрушенная комната, где ещё недавно аккуратным рядом лежали красивые куклы. Вместо этого остался лишь мусор из каменных кусков стен, осколков, балок и пыли. Не осталось ничего.

Проход постепенно заполнялся другими студентами, их любопытство усиливалось, заставляя Еву, у которой вместо платья была какая-то одежда первобытной, медленно отодвигаться назад, с болью натыкаясь руками на осколки. Она ощущала, как горячая кровь оставляет яркие следы на полу и стекле.

Все молчали. Ученики, смущённая Ева, Потерянный Абрахас и даже Том – умелец выходить из любых ситуаций. Да и что здесь придумать? Этот врыв не мог произойти сам.

– Пропустите! – звонкий голос заставил когтевранку слабо вздрогнуть. Друэлла протиснулась между двумя громилами и сделала несколько шагов в комнату. Глаза расширились от удивления, но лицо оставалось спокойным. Иногда Ева немного завидовала аристократам… Их с детства учили, как правильно сдерживать свои эмоции, чтобы не показаться слабой.

– Это… Кто это устроил? – наконец спросила та.

Несколько учеников многозначительно переглянулись, словно уже заранее знали правильный ответ.

– Точнее, что это устроило, – Том посмотрел на свою волшебную палочку. – Дело в том, что мы с Абрахасом немного повздорили по некоторым причинам. И парень захотел испробовать на мне взрывающее заклинание, но я ответил ему тем же. В итоге, оба заклинания слились в единое и… – юноша пожал плечами, – … всё помещение превратилось в сущий разгром.

Франк опустила глаза, стараясь не выдать своих настоящих чувств. Он снова вышел сухим из воды!

– Что случилось с Евой? – все тут же пристально стали вглядываться в юную особу, изучая каждую деталь в ней: от одежды до состояния тела. Сара была в своём репертуаре! Франк хватило одного быстро брошенного взгляда, чтобы понять, что Натали, Сара и Джанетт тоже приникли ко всей толпе. Остин выглядела очень испуганной, а Мелрой с Сарой Вейлс просто не могли поверить в случившееся. Скрестив руки за спиной, они растерянно переглядывались.

– Я в порядке, – хрипло прошелестела когтевранка, всё ещё тупя взгляд. – Зацепилась за угол, поэтому платье немного порвалось.

«Немного»?! Да тут не немного, а… совершенно противоположное значение!

Из глубины толпы раздался громкий смех, наполненный безумием. По телу Евы пробежали мурашки. Она не догадывалась, а знала, кто это.

Из тени показалась женская фигура. Губы дрожали от злости.

– Малфой! Ты хоть представляешь, что ты натворил?!! – громкий возглас эхом пронёсся по всей Выручай-комнате.

Абрахас виновато повернулся к Еве. Та с особой тщательностью оттирала с рук кровь. Взгляд был очень сосредоточенным.

– Ева… – решился блондин.

– Не надо! – вскрикнула Франк и тут же, прервав стирание крови, с ловкостью встала с пола, даже нисколько не пошатнувшись. Похоже, подступившее раздражение и что-то ещё придавало ей сил. – Ты сделал уже достаточно, Абрахас! Позволь же себе заткнуться!

Беллатриса сверкнула тёмными, как ночь, глазами. Но ничего не сказала. И впервые в жизни Ева была ей благодарна.

– Пожалуйста, дай мне объяснить, я знаю, что…

Как же ей надоели эти оправдания. Он сделал то, что сделал. И не вернуть всё назад, как бы он и она этого не хотела. Грудь наполнялась жгучей болью предательства.

– Не надо. Ничего не надо больше, – почти что шёпотом промолвила Ева, не дав парню договорить. Прикрыв глаза, она постаралась держать свои эмоции под контролем. Всё хорошо… Всё обошлось.

– Ева, прошу тебя… – Абрахас коснулся её плеча.

Франк тут же отшатнулась от него, как от бомбы. Глаза были широко распахнуты. Красные от переживаний, они были ещё ярче. Насыщенная зелень.

– Не трогай меня! – ещё пуще прежнего заорала Ева, и повернулась к собравшейся толпе. Школьники с интересом наблюдали за происходящим, с нетерпением ожидая, что же будет дальше. Они словно в… театре! Всего лишь зрители, которым страдания актёров доставляет лишь одно удовольствие: так, чисто, чтобы не скучать.

Её подруги, конечно, не наслаждались происходящим, но сейчас это мало что давало ей.

Ева перевела взгляд на высокого юношу, стоявшего почему-то в самом углу. Она даже не сразу его заметила. Том всё это время не сводил с неё внимательного взгляда. Он словно ждал чего-то. Когда их очи встретились, Тома вдруг захлестнула волна некой жадности. Он ощутил дикое желание, которое заключалось в том, чтобы Ева высказала всё отвратительное про Абрахаса, и пришла к нему. И тогда он прикоснулся бы к ней, посмотрел бы с близкого расстояния в её зелёные глаза и…

–Ева, ты должна меня выслушать! – Реддл сжал кулаки от ярости. Снова Малфой пытается оправдаться.

Франк закатила глаза, но оскорбления, вертевшиеся у неё на языке, не осмелилась высказать вслух при такой толпе народа. А вдруг случайно брякнет правду?

– Оставь меня уже в покое, – голос излучал накатившую усталость после такого насыщенного вечера. Ей не хотелось сейчас никого видеть, кроме, возможно, Тома. Ему нужно было сказать особенно важное.

Девушка прикрыла руками значительные дыры в платье, огляделась по сторонам и пошла к выходу. Толпа народа тут же расступилась перед ней, освобождая проход. Многие не смогли сдержаться от перешёптывания. Но Ева продолжала идти с гордо поднятой головой, когда в душе она готова была упасть на пол и рыдать. И ни на шаг не остановилась даже тогда, когда услышала, как за ней следом кто-то тоже пошёл. Она не хотела именно сейчас оборачиваться. Иначе все увидят её уставшее, измученное лицо. Иначе кто-нибудь да поймёт, что это когтевранка чувствует внутри.

Ева не смотрела по сторонам, не смотрела на множество угощений, потому что тогда бы её точно вывернуло бы наизнанку, не смотрела на несколько парочек, страстно целующихся по углам. Они даже не подумали поглядеть, что случилось, для них важнее сейчас только партнёр по поцелую. Сколько бы сейчас она отдала, лишь бы оказаться на их месте. Быть обычным и не влезать ненароком в чужое дело.

За спиной до сих пор слышались спокойные, неторопливые шаги. Кто это , друг или враг, ей было невдомёк. Рука непослушно отворила дверь, ведущую наружу, подальше от этой комнаты, которая наверняка теперь будет ассоциироваться у неё только с плохими воспоминаниями. Да и были когда-нибудь в ней хорошие моменты?

В коридоре не было никого, кроме, разумеется, человека, следующего за ней. Она не знала, который сейчас час. Было, если честно, всё равно. Это ничего не даст. Вздохнув, девушка ускорила шаг, тайком прислушиваясь к шагам за спиной: он тоже стал идти быстрее. Видимо, сбежать не удастся. Да и хочет ли она этого?

Правую руку за запястье потянули назад, и по инерции она резко наклонилась, из-за чего едва не упала. Сильные руки не дали ей этого сделать.

– Том, – прошептала когтевранка, хватаясь за плечи юноши.

– Ева.

Слизеринец слабо улыбнулся ей, вероятно, ощущая сейчас её состояние. Франк ещё несколько секунд стояла, почти что прижавшись к Тому. Но в душе заскребли кошки, и она мягко остранилась.

– Спасибо тебе.

– За что?

– Ты спас меня от…

– Насильника? – Реддл усмехнулся.

– Нет! Он не насильник, Абрахас просто был в нетрезвом состоянии и… – под пристальным взглядом Тома она запнулась. – Я бы никогда не смогла жить как прежде, если б не твоё вмешательство.

– Ева, ты даже сейчас его оправдываешь, – парень тяжело вздохнул. – Постарайся быть честной… Заслуживает ли он этого? Я успел, но, пожалуйста, представь на миг, что меня нет. Ты бы всё равно его оправдывала? Ты сама сказала, что не смогла бы жить нормальной жизнью. И спасибо нужно сказать за это только ему.

– Но он же не сделал этого, если бы не его состояние, возможно, мы бы смогли остаться… друзьями, наверное.

Том сделал шаг навстречу когтевранке, немного замешкавшись, взял её за руку, а потом слегка сжал. В глаза его была уверенность.

– Милая моя, – приговаривал тот, – дело совершенно не в нетрезвом состоянии, а в самой тебе. Алкоголь заставляет совершать поступки, на которые в трезвом виде потребуется много смелости. А какой вывод? – юноша выжидающе посмотрел на Еву, он рассчитывал, что девушка быстро догадается.

Она испуганно молчала и действительно не могла понять, что он от неё хочет.

– Эм-м… Я не знаю, – пробормотала Франк.

Её слова заставили Тома в очередной раз вздохнуть.

– Ладно, попробую объяснить. Абрахас поддался инстинктам и желаниям. Ты была его желанием, Ева. Понимаешь? Ты, можно сказать, возбуждаешь нашего блондина, причём достаточно сильно. Он хотел тебя, как женщину. Он сам превратился в зверя.

С каждым словом Ева всё гуще заливалась краской. Ну теперь она поняла, когда Том всё так тщательно ей разжевал… Мог бы и коротко сказать об этом!

– Спасибо, я поняла, – пробурчала она, стараясь избегать взгляда его синих глаз. Остаётся надеяться, что в ночном мраке факелов не видно красноту щёк.

– Я очень рад, – Реддл убрал у Евы несколько спутанных локонов за ухо. Лицо приобрело холодную суровость. – А теперь скажи на милость, зачем ты, чёрт тебя подери, бросилась защищать этого паршивого Малфоя?!

Последнее слово он чуть ли не прокричал. Видно было, что парень долго держал всё это в себе и наконец позволил эмоциям вырваться из заточения.

Ева вздрогнула и машинально сделала шаг в сторону. Лучше не рисковать, когда он такой злой. Рука была по-прежнему в ладони Тома.

– Я жду ответа.

Она задержала дыхание, а затем выдохнула воздух, будто бы тренируется перед погружением в воду. Хотя здесь особо разницы нет. Погружение – достаточно опасное дело, нужно действовать крайне осторожно. Вот и тут то же самое…

– Я не хотела, чтобы ты его убивал, – неразборчиво промямлила Ева. Чёрт, она начала слишком неубедительно.

– Причина? – юноша пока что, к счастью, никак на это не отреагировал, если не считать, что сильнее сжал её руку.

Ну же, нужно попытаться, просто попытаться объяснить… то, что на самом деле, но ни в коем случае не выдумывать, ведь это только усугубит ситуацию!

– Когда я услышала твои последние слова перед заклинанием, то… не могла вот так спокойно лежать на этом столе и изображать немощную. Потому что ты не должен решать, жить ему или нет. Пусть лучше это решает кто-нибудь другой, но только не ты. Я не могу смотреть, как ты рушишь свою жизнь, убивая людей. Это мучительно для меня. И Абрахас тут не при чём. Я бы заступилась бы и за любого другого человека.

Ева замолчала, с опаской ожидая, что сейчас будет. В голове уже строились планы по удачному побегу.

– Я понимаю тебя, – проговорил Том. – Но и ты должна понять меня. Я не могу вот так просто оставить его безнаказанным, когда он собирался… – голос задрожал от едва сдерживаемого гнева. – Когда он собирался осквернить твоё тело против твоей же воли! Малфой заслуживает большего, чем смерть.

Для девушки это было что-то вроде признания. Неужели она ему и правда дорога, что ради неё Том готов убить? Конечно, слизеринец и без этого легко убивает, но всё же… это что-то значит.

– Но с чего ты решила, что я рушу себе жизнь, убивая людей? – Реддл искренне удивился, а гнев как рукой сняло. – Смотря в пустые глаза мёртвой жертве, я не чувствую плохих эмоций. Наоборот… это приносит мне некую радость.