Текст книги "Пропавшая нимфа (Сборник)"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Картер Браун,Пьер Буало-Нарсежак,Патрик Квентин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

 Глава 12

Перри Мейсон с удовольствием вдыхал свежий утренний воздух. Заглядывая в небольшую памятную книжку, он сверял номера домов на улице и остановился, когда взгляд его упал на небольшой магазинчик, украшенный сверху крупной вывеской: «Электрическая компания Отиса».

Мейсон открыл дверь.

В дальнем конце магазина раздался звонок. Он встал у прилавка, заваленного электролампами, выключателями, роликами и прочей арматурой. На потолке висели десятки люстр, бра, светильников, фонариков.

В глубине отворилась дверь. И ему приветливо улыбнулась молодая женщина.

– Я хотел бы видеть Сиднея Отиса,– сказал адвокат.

– Вы что-то продаете?

Улыбки теперь как не бывало.

– Передайте, что его хочет видеть Перри Мейсон, адвокат.

В задней комнате послышалась возня, что-то с грохотом полетело на пол, быстрые шаги направились к двери. Дородная фигура человека в халате оттолкнула в сторону девушку и замерла на пороге. На добродушной физиономии толстяка появилась радостная улыбка.

Вне всякого сомнения, этот человек был самым настоящим добряком, и хотя его роба, по всей вероятности, никогда не встречалась со стиральной машиной, а голые по локоть руки покрывал мазут, смотреть на него было просто приятно.

– Перри Мейсон! Какая честь! Вот уж не думал, что вы обо мне помните!

Мейсон засмеялся.

– Отис, я не забываю своих присяжных. Ну, как поживаете?

 Глава 13

Пол Дрейк сидел в приемной у Перри Мейсона и разговаривал с Деллой, когда адвокат толчком распахнул дверь, сорвал с головы шляпу и приветливо кивнул.

Детектив ткнул пальцем в газету, торчащую у того из-под мышки.

– Ты это читал?

Мейсон покачал головой.

– Нет, газеты я покупаю у мальчишки на углу и просматриваю их уже здесь, на месте. Там что-нибудь интересное?

Детектив молча наклонил голову. У Деллы Стрит было встревоженное лицо.

– Рассказывай, Пол.

– Похоже, районный прокурор взял к себе в штат репортера-профессионала.

– Почему?

– Каждое утро' он сообщает нечто драматическое о твоей клиентке.

– Ну, в ближайшие дни ему придется довольствоваться одной фантазией своего корреспондента. Так что же на этот раз?

– Он намерен эксгумировать труп человека, похороненного под именем Грегори Лортона. Намекает на возможность обнаружения яда. Продолжает цепляться за тот факт, что Рода Монтейн, будучи медсестрой, подсыпала ипрол в Шоколад своему мужу, дабы он спал не просыпаясь. Вроде, если бы ей хотелось превратить его сон в беспробудный, она бы это просто устроила.

Мейсон усмехнулся.

– Они боятся, что не смогут использовать показания мужа на суде, вот и стараются пошире разрекламировать в газетах историю с ипролом. Понимаешь, Пол, мне-то кажется, в данном случае цель газетной кампании не столько в том, чтобы восстановить общественное мнение против самой Роды Монтейн, сколько в ежедневном публичном битье меня по физиономии. Ничего, отольются виде кошке мышкины слезки!

– А что ты можешь предпринять?

– Многое. Если ее намереваются судить объективно и честно, это одно дело. Но коли заранее пытаются создать у публики предубеждение, тогда и я стану относиться к ним иначе.

– Будьте осторожны, шеф,– сказала Делла,– возможно, районный прокурор как раз и рассчитывает толкнуть вас на необдуманный шаг.

Перри Мейсон подмигнул девушке.

– Дорогая, ты ведь знаешь, что мне частенько доводилось проходить сквозь огонь, воду и медные трубы, даже не пострадав в пути!

– Твои методы работы нам известны: когда выходишь из себя, ведешь дело гораздо лучше, чем в спокойном состоянии,– кивнул головой Дрейк.– Но сколько раз ты шагал по самой кромке пропасти!

– Послушайте, умники-разумники, я могу вам обоим пообещать...

– Что?

– Такую защиту, которой вы до сих пор еще' не видывали.

– Иными словами, ты начал принимать контрмеры?

– Я буду действовать так быстро, что мои противники не успеют сообразить, нападение это или отступление. Вы еще не поняли, что борьба сейчас идет вовсе не с прокурором, а с человеком, который скрывается за его спиной... Пошли, Пол.

Они уселись в личном кабинете адвоката. Дрейк вытащил из кармана записную книжку.

– Ты что-нибудь разузнал, Пол?

– Думаю, да.

– А конкретнее?

– Ты мне велел проверить прошлое Моксли, насколько это возможно.

– Ну да.

– Это оказалось довольно сложно. Моксли действительно сидел в тюрьме, вышел из нее нищим. Ему страшно требовались деньги. Он был одиноким волком, поэтому трудно сказать обо всех его занятиях и художествах. Но все же, думается, кое-что мне удалось разведать.

– Не тяни, дружище!

– Мы узнали, что Моксли заказывал междугородный разговор с Сентервиллем. На его чемодане имеется наклейка тамошнего отеля «Палас». Тогда мы проверили, регистрационную книгу этого отеля, Моксли в ней не значился. Но есть одна знаменательная, особенность в поведении Моксли: ты заметил, что он всегда меняет только фамилию, оставаясь по-прежнему Грегори?

Возможно, это делается на тот случай, если его назовут просто по имени. Тогда ему не надо будет мучительно вспоминать все свои клички... Так или иначе, но мы еще раз просмотрели журнал «Паласа» и убедились, что в нем более двух месяцев проживал некто Грегори Фриман, женатый на некой Дорис Пендер.

Эта Пендер работала стенографисткой и бухгалтером на сентервилльском маслозаводе. Она была опытным и хорошим специалистом и сумела скопить кое-какие средства, которые обратила «в ценные, «неприкосновенные», так сказать, бумаги... Потом вышла замуж, бросила работу и уехала со своим мужем. Вроде бы. в Сентервилле у нее не было никаких родственников, хотя сотрудники с маслозавода говорят, что где-то на севере живет ее брат.

Глаза Мейсона блестели, он несколько раз кивал головой.

– Ловкая работа, Пол!

– Тогда мы обратились в электрокомпанию за списком внеплановых абонентов на случай, если эта Пендер и Грегори Фриман живут здесь. Так вот, примерно две недели назад свет был сделан для Дорис Фриман из апартаментов «Бальбоа» по Вест-Ордвей, 721. Ее номер 609. Живет она одна. И о ней никому ничего не известно.

– А если узнать про телефонные разговоры через местный коммутатор...

Детектив осклабился.

– Как ты думаешь, мои ребята даром получают деньги?

Мы сразу выяснили, что в холле установлен свой коммутатор, возле которого кто-то постоянно дежурит. Работы у операторов не слишком много. Поэтому ведется учет всех телефонных вызовов с указанием квартир, из которых они поступали. Нам не хотелось обращаться с расспросами прямо к связисту, поэтому его хитростью завлекли в буфет и потом сами заглянули в записи. К сожалению, время разговоров не отмечается, ставится только дата. Шестнадцатого июня сего года из квартиры 609 звонили по номеру Юг 9-43-62. А поскольку этот вызов стоит первым в списке за шестнадцатое число, можно предположить, что звонили вскоре после полуночи.

– Где .этот журнал?

– Остался на месте. Однако мы сфотографировали страницу, на которой записан вызов. Так что, если журнал и «пропадет» для суда, у нас останется вещественное доказательство.

Мейсон согласно кивнул головой.

– Молодцы,– сказал он.– Возможно, нам и понадобится представить его на процессе. Послушай, Пол, у тебя найдется толковый парень, которому можно поручить ответственное дело? Надежный во всех отношениях?

– Конечно. Дэнни Спар. Это он фотографировал.

– Ты за него ручаешься?

– Один из моих лучших работников. Ты же его должен помнить, Перри. Мы с ним работали, когда ты занимался делом об убийстве топором.

Мейсон кивнул.

– Пусть он придет ко мне. Впрочем, нет. Пошли его туда.

– В апартаменты «Бальбоа»?

– Да.

Дрейк нахлобучил шляпу.

– Я пошел, Перри.

 Глава 14

Пол Дрейк притормозил и подъехал к самому' тротуару. Дэнни Спар, неприметный малый в широкополой шляпе, нахлобученной на рыжевато-каштановые вихры, вопросительно взглянул на Перри Мейсона.

Снара никто не принял бы за детектива. У него была настолько простодушная физиономия с широко распахнутыми удивленными глазами, что так и представлялось, как он стоит С открытым ртом на деревенской ярмарке перед балаганом какого-нибудь фокусника. Это был типичный провинциальный простофиля, приехавший в город поглазеть на его диковины.

– Что я должен делать?– спросил он.

– Мы поднимемся к женщине и позвоним в дверь. Вам же надо так все рассчитать, чтобы в этот самый момент спускаться с независимым видом по лестнице и суметь разглядеть ее как следует, если она сама откроет. Главное, чтобы она не обратила на вас внимания.

Вы, повторяю, должна запомнить ее хорошенько. На всякий случай, если этот номер не пройдет, позднее постучитесь туда и под благовидным предлогом вызовите её лично. Например, вы можете искать знакомую девушку, которая живет на этой лестнице. Потом вам придется следить за этой особой. На вас оставляем машину. Мы с Дрейком уедем на такси. А вы сидите в автомобиле. Все ясно?

Дэнни Спар. кивнул.

– Вполне.

– Вернее всего, она проследит за нами, когда мы выйдем. Потому что встревожится. Именно для этого туда и отправляемся. Мне пока неясно, действовала она одна или с сообщником. А это важно.

– А вдруг она позвонит по телефону?

– Не позвонит. Мы постараемся ей внушить, что телефон прослушивается.

– Но если вы возбудите ее подозрения, она станет остерегаться преследования.

– Тут уж ничего не попишешь. Вам придется пустить в ход все свое искусство и ни в коем случае не приближаться к нам, когда мы выйдем из дома. Если же просто пройдете мимо по лестнице, в этом не будет ничего особенного.

Хорошо. Но в таком случае объезжайте-ка лучше вокруг квартала и высадите меня на углу. А в здание мы войдем вместе. Случайно кто-нибудь из ее друзей может смотреть из окна. И если мы все втроем вылезем из одной машины, получится неудобно.

Дрейк кивнул.

Они без. размышлений приняли предложение Спара.

Первыми вошли в вестибюль Мейсон и Пол Дрейк, всем своим видом показывая, что они не слишком спешат и явились сюда нанести кому-то обычный визит вежливости. Зато у идущего сзади Спара на физиономии было написано, что у него хлопот, полон рот и каждая минута на учете.

В вестибюле в кресле сидел один-единственный толстяк. Он не слишком-то отреагировал на то, как Дэнни Спар довольно невежливо оттолкнул Мейсона и Дрейка, чтобы попасть в кабину лифта, которая была вызвана для них. Вполне естественный поступок для занятого человека.

Наверху Спар быстренько поднялся еще на один пролет лестницы, пока Дрейк и Мейсон разыскивали нужный номер квартиры.

Они позвонили.

Почти сразу внутри послышалось движение, щелкнул замок. Дверь отворилась. На них вопросительно смотрела весьма непривлекательная особа лет двадцати пяти с карими серьезными глазами и твердой линией губ.

– Вы – Дорис Фриман?– довольно громко спросил Перри Мейсон.

– Да. В чем дело?

Мейсон слегка отошел в сторону, чтобы торопливо спускающийся сверху Дэнни Спар смог хорошенько разглядеть лицо женщины.

– Вряд ли коридор – подходящее место для моего вопроса,– ответил адвокат.

– Представитель книжного магазина?

– Нет.

– Страхование жизни?

– Нет.

– Что-то продаете?

– Нет.

– Так что же вы хотите?

– Задать вам несколько вопросов.

Тонкие губы сжались еще крепче, глаза расширились. В глубине их мелькнул испуг.

– Кто вы такие?

– Собираем некоторые данные для Статистического бюро.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Перри Мейсон бесцеремонно прошел мимо женщины в прихожую. Пол Дрейк не отставал от него ни на шаг.

Хозяйка осталась на пороге. На ней был надет аккуратный рабочий халатик, облегающий ее плотную фигуру с округлыми плечами, прямые волосы были зачесаны назад, лицо совершенно не подмазано.

Теперь она уже с явным испугом переводила глаза с Мейсона на Дрейка и обратно.

– Так в чем же дело?

Мейсон, который все это время рассматривал ее самым открытым образом, чуть заметно кивнул головой детективу.

– Очень важно,– агрессивно заговорил он хрипловатым голосом,– чтобы вы правдиво ответили на все наши вопросы. Если станете лгать, вам не обобраться неприятностей. Понятно?

– Чего вы хотите?– повторила она.

– Вы замужем?

– Вам-то что?

Мейсон повысил голос:

– Здесь спрашиваем мы, сестренка. Вы должны просто отвечать на вопросы, сохранив свои комментарии на потом. Так замужем или нет?

– Замужем.

– Где жили до приезда сюда?

– Этого говорить не собираюсь.

Мейсон красноречиво посмотрел на Дрейка и буркнул:

– Что ж, вот самое лучшее доказательство ее вины.

– Да нет, пожалуй, еще недостаточно,– задумчиво пробормотал Пол Дрейк.

Мэйсон снова повернулся к Дорис Фриман.

– Вы жили в Сентервилле, не так ли? Не пробуйте отпираться. Рано или поздно вам придется это признать.

– Разве жить в Сентервилле – преступление?

– Чего тебе еще нужно?– сказал Мейсон Дрейку.– Если бы она не имела к этому отношения, то не запиралась бы!

Руки Дорис Фриман потянулись к горлу. Она подошла к стулу, на котором лежали какие-то вещи, и буквально свалилась на него так, будто у нее подкосились ноги.

– Чего... чего... вы...

– Имя вашего мужа?

– Фриман.

– Имя, я говорю.

– Сэм.

Перри Мейсон иронически расхохотался. Вытянув вперед руку, он направил на нее палец, который казался заряженным револьвером, так грозно смотрел ей в лицо.

– Зачем вы говорите ерунду, когда нам известно, что его зовут Грегори?

Она сразу сникла, как будто жизнь покинула ее тело.

– Если хотите знать, телефонная компания расследует жалобу на то, что ваш аппарат был использован для шантажа.

Она слегка выпрямилась и запротестовала:

– Вовсе не для шантажа. Это нельзя назвать шантажом.

– Но вы пытались получить деньги?

– Конечно, пыталась. Но только принадлежавшие мне.

– Кто вам помогал?

– Это вас не касается.

– Разве вы не знали, что не имеете права использовать телефон в таких целях?

– Не понимаю, почему?

– Скажите, какая наивность. Сидеть и требовать, чтобы человек заплатил вам, да еще угрожать ему бог знает чем!

– Мы этого не делали.

– Чего не делали?

– Не звонили по поводу денег. Такого мы по телефону не произносили.

– Кто такие «мы»? – не выдержал Дрейк.

Мейсон бросил на него предостерегающий взгляд, но было уже поздно.

– Я говорю о себе,– сказала женщина.

Лицо Перри Мейсона выразило возмущение.

– И вы не знали, что вымогать деньги по телефону не разрешается законом?

– Повторяю, я денег не требовала.

– Наш связист уверяе.т, что разговаривал мужчина,– сказал Перри Мейсон, внимательно глядя ей в глаза.

Дорис Фриман молчала.

– Как вы на это ответите?

– Никак. То есть он мог ошибиться. Я была простужена, говорила хриплым голосом.

В несколько больших шагов Мейсон достиг телефона, незаметно нажал на рычаг, чтобы не произошло соединения, и громко потребовал:

– Дайте мне отдел расследований, номер 62.

Подождав несколько минут, он заговорил:

– Говорит Тридцатый. Находимся в том месте, откуда ночью шестнадцатого июня звонили с угрозами. Квартиру снимает Дорис Фриман. Пытается выгородить своего сообщника – мужчину. Уверяет, будто не знала, что противозаконно использовать телефон в подобных целях.

Подождав еще пару секунд, он ядовито рассмеялся.

– Да, так и говорит. Хотите верьте, хотите нет. Она приехала из Сентервилля. Возможно, там нет такого постановления, не знаю. Трудно сказать... Что?!! Зачем она вам? Ка-ак вы сказали! – воскликнул Перри Мейсон.– Неужели они звонили Моксли, тому самому, убитому?.. Ясно, шеф, но тогда дело приобретает совсем иную окраску. Оно выходит за наши полномочия. Наверное, лучше поставить в известность районного прокурора. И проверять все разговоры, которые ведутся по этому номеру... Не мне вас учить. Хорошо. До свиданья.

Мейсон повесил трубку и повернулся к Полу Дрейку. На его лице было такое правдоподобное изумление, что оставалось только позавидовать его артистическим талантам.

– Ты знаешь, кому адресовался этот звонок?– обратился он к Дрейку.

Пол как бы непроизвольно понизил голос:

– Я все слышал. Так это правда?

– Правда. Звонили недавно убитому Грегори Моксли, причем за полчаса до смерти.

– Как собирается поступить шеф?

– А как можно поступить? Только передать все районному прокурору. Черт подери, это дельце вовсе не такое простое, как я предполагал. Коли тут замешано убийство...

Дорис Фриман заговорила с истеричной торопливостью:

– Послушайте, я не имела ни малейшего понятия, что закон запрещает использовать телефон для востребования собственных денег. Этот человек в свое время похитил их у меня. Бессовестным, недопустимым образом. Я рада,

что он мертв! Но мой телефонный звонок не имеет никакого отношения к его убийству. Это сделала Рода Мон-тейн. Или вы не читаете газет?

Мейсон смотрел на нее с нескрываемой насмешкой.

– Женщина, находившаяся во время убийства, в комнате, действительно могла быть Родой Монтейн, но удар-то ему нанесла вовсе не женщина. И районная прокуратура знает об этом. Тут не обошлось без сильного молодого мужчины. А у вас с напарником был веский мотив для убийства. Безукоризненная уголовная схема. Вы позвонили Моксли меньше чем за полчаса до смерти и предупредили, чтобы он выкладывал деньги, иначе – конец!

Мейсон пожал плечами и погрузился в молчание. Теперь заговорил Пол.

– Я бы посоветовал вам откровенно рассказать обо всем и...

– Нам лучше позабыть об этом, Пол,– оборвал его Перри Мейсон.– Шеф собирается передать материалы в районную прокуратуру. Им бы не понравилось, если бы в историю стал кто-то вмешиваться. Она совершенно нас не касается. Так что прекратим всякие разговоры.

Дрейк кивнул. Они одновременно направились к двери!

Дорис Фриман вскочила с кресла.

– Но дайте же мне объяснить. Вы думаете совсем не то, что было на самом деле. Мы не...

– Оставьте свои объяснения для районного прокурора,– сказал ей Мейсон, открывая дверь и жестом предлагая Полу выйти в коридор первым.

– Вы ничего не понимаете! – закричала она в отчаянии.– Речь шла всего лишь о моих...

Мейсон буквально вытолкал детектива из комнаты и сам выскочил следом..

Не успели они дойти до лестницы, как Дорис Фриман уже стояла на своём пороге.

– Позвольте мне все же объяснить...

– Мы в такие вещи не вмешиваемся,– закричал адвокат,– они не входят в нашу юрисдикцию. Шеф все передаст районному прокурору. С ним и объясняйтесь.

Когда кабина лифта закрылась, детектив вопросительно посмотрел на Мейсона.

– Ведь она готова была все рассказать!

– Ничего подобного. Просто постаралась бы вызвать сочувствие, стала бы бесконечно долго жаловаться на то, как Моксли ее обманул. И не обмолвилась бы даже о своем сообщнике. А нам нужен он. Сейчас она к нему отправится.

– Тебе не кажется, что этот человек живет вместе с ней?

– Трудно сказать. Я почему-то склонен видеть его детективом или адвокатом.

Пол рассмеялся.

– Представляю, как бы обозлился этот адвокат, когда бы она ему поведала, в чем ее обвиняли относительно телефона. Кстати, не может она вызвать его к себе?

– Нет, ибо уверена, что все ее разговоры будут прослушиваться. Нет, она поедет лично, кем бы он ни был.

– Как ты считаешь, она не усекла обмана?

– Сомневаюсь. Не забывай, что это приезжая, а в каждом городе свои правила. Если она и заподозрит неладное; то лишь вообразив нас полицейскими агентами, которые хотят подстроить ей ловушку.

Они вышли из подъезда, даже не взглянув в сторону машины, где сидел Дэнни Спар, пересекли площадь и остановились на тротуаре так, чтобы их хорошо было видно от дома, поджидая, когда мимо проедет такси.

 Глава 15

Расхаживая по своему кабинету, Перри громко диктовал Делле Стрит текст заявления от имени Роды Монтейн, в котором она требовала развода с Карлом Монтейном с выплатой ей пятидесяти тысяч долларов единовременно или по семь с половиной процентов от этой суммы ежемесячного содержания в год.

Когда все было оговорено и обусловлено, Перри Мейсон объяснил, как это нужно оформить и где следует оставить место для подписи Роды Монтейн.

– Вы думаете, она действительно согласится подать такое заявление?

– Да, после того, как я с .ней переговорю.

– Значит, вместо того, чтобы соглашаться на аннулирование брака, вы возбуждаете дело о разводе?

– Да. Если брак аннулируют, Рода не получит никакого пособия. Не сомневайся, Филипп Монтейн это учитывает. Он хочет спасти свои деньги, а районный прокурор желает, чтобы Карл давал показания на процессе.

– Но если вам удастся предотвратить аннулирование брака, он не сможет свидетельствовать против нее?

– Совершенно верно.

– Ну а в случае развода?

– Тоже нет.

– Но как же можно воспрепятствовать этому аннулированию? В законе ясно говорится: «Новый брак, заключенный при жизни одного из супругов...» Что-то я запуталась в формулировке. Одним словом, он недействителен.

– Весьма удобный закон!– подмигнул ей адвокат.

– Когда Рода выходила за Карла Монтейна, ее бывший муж был еще жив.

Перри Мейсон возобновил свое хождение.

– Это я опровергну в пять минут. Меня волнует совсем другое... Дай-ка мне как следует подумать, Делла. Ты ведь знаешь, я люблю думать вслух. Сиди, и слушай. Возможно, тебе придется кое-что записать. У телефона дежурят?

– Да.

– Я жду важного звонка от Дэнни Спара. Кажется, мы нашли людей, которые нажимали на М оксли по поводу денег.

– Вы хотите их привлечь, шеф?

– Мне совсем не нужно, чтобы районный прокурор вручил им повестки в суд. Необходим их отъезд из страны.

– А это не опасно? Вас не обвинят в мошенничестве?

Перри Мейсон плутовато ей подмигнул.

– Скажите, шеф, а не лучше напирать на самозащиту?

– Конечно, лучше. Все бы прошло как по маслу. Даже если бы не удалось добиться полного оправдания, обвинение все равно не смогло бы ее засудить. Но она сразу же попалась в ловушку районного прокурора. Теперь ни о какой самозащите нельзя и заикаться. Она заявила, что в момент убийства стояла перед закрытой дверью и звонила.

– Иными словами, утаила, правду от полиции?

Разумеется. Они поманили ее ловко замаскированным крючком и заставили проглотить вместе с леской и, удочкой. Она сама еще не догадывается о собственном промахе, потому что. не в интересах районного прокурора дергать за леску.

– Но почему же ей было не сказать правду?

– Она не могла. Это один из тех случаев, когда правда звучит менее убедительно, чем самая грубая ложь. В уголовных делах такое иной раз встречается. Бывает, ловкий адвокат сочинит для своего виновного клиента столь правдоподобную историю, что ее безоговорочно принимают все присяжные. А вот когда человек невиновен, его рассказ зачастую звучит не столь гладко и убедительно.

– Что же вы собираетесь делать?

– Нужно опровергнуть слова свидетелей обвинения, которые докажут, что свидание Роды Монтейн и Грегори Моксли состоялось.

Мейсон кивнул головой и хохотнул.

– Ну а смех почему?

– Я покрошил хлебца на воду. Посмотрим, что из этого получится.

В дверь постучали.

Просунулась голова одной из телефонисток и заговорила, захлебываясь словами:

– Только-только звонил Дэнни Спар. Сказал, что работает у Пола Дрейка и не может ждать, пока я позову вас к телефону. Он просил вас приехать на Мейпл-авеню, 462, как можно быстрее. Будет стоять перед входом. Говорил, что пытался разыскать Пола Дрейка, но' того нет в конторе, поэтому нужно немедленно приехать вам.

Перри Мейсон достал и надел шляпу.

– Скажите, по голосу не было похоже, что у него неприятности?

Девушка кивнула головой.

– Отпечатай заявление на развод, Делла,– крикнул Перри Мейсон, выскакивая из конторы.

К счастью, такси ему удалось найти сразу.

Дэнни Спар стоял на тротуаре, рукой показывая адвокату завернуть в боковую улицу.

– Вот и вы, шеф.

У Спара был необычайно растерзанный и удрученный вид: рубашка расстегнута, пуговицы у воротничка оторваны так, что пришлось заколоть его булавкой, галстук смят. Под левым глазом чернел здоровенный синяк, губы распухли и кровоточили.

– Что случилось, Дэнни?

– Да, попал как кур в ощип...

Спар натянул шляпу на самые уши, опустил поля, кое-как прикрыв подбитый глаз, набычился и повернулся в сторону отеля «Гринвуд», заведения, пользующегося сомнительной репутацией и находящегося с правой стороны по переулку.

– Войдем. Шагайте прямиком мимо конторки. Я знаю дорогу.

Они прошли через вращающуюся дверь. С полдесятка людей болталось в узком холле, по одному виду которого сразу можно было отнести эту гостиницу к третьеразрядным.

Появление Мейсона и Спара не осталось незамеченным.

Они прошли вдоль длинного ряда обшарпанных и поломанных стульев к узенькой темной лестнице. Налево от нее был маленький подъемник, не больше телефонной будки.

– Нам удобнее по лестнице.

В коридоре третьего этажа Спар без стука распахнул одну из дверей.'

Комната оказалась темной и дурно пахнущей. У стены стояла крашеная белая, с хромированными шарами койка, покрытая дырявым одеялом. На спинке висела пара носков, грязных и заношенных. Бюро украшала кисточка для бритья, увенчанная сверху лезвием от безопасной бритвы. Сбоку на зеркале висел смятый галстук. На полу валялся большой лист оберточной бумаги, в какой приносят белье из прачечной. Подле нее был брошен талончик. На подоконнике лежали проржавленные бритвенные лезвия.

Слева от бюро находилась дверь в кладовую. Весь пол усеивали щепки: нижняя половина двери была искорежена и сломана.

Дэнни Спар закрыл дверь в коридор и обвел помещение красноречивым жестом.

– Ну разве это не свинство?

– Что произошло? – спросил Перри Мейсон.

– Вы с Полом, выйдя из апартаментов «Бальбоа», сели в такси и уехали. Я догадался, что дамочка следит за вами из окошка, ибо как только ваша машина завернула за угол, она выскочила из подъезда и стала ловить такси. Ей пришлось постоять с пяток минут, она от нетерпения чуть не сломала себе пальцы.

Очевидно, ей и в голову не приходило, что за ней могут следить. Она даже не соизволила взглянуть в заднее окошечко, когда машина тронулась, поэтому я. ехал абсолютно спокойно, не опасаясь потерять ее из виду.

Прибыв сюда, она расплатилась с водителем и отпустила его. Однако, когда потребовалось войти в этот притон, она смутилась. Нет, не заподозрила ничего, но было такое впечатление, будто она делает нечто недозволенное: огляделась и незаметно нырнула в подъезд.

Я боялся наступать ей на пятки, поэтому, когда вошел в отель, она уже успела начать подниматься. Лифт находился на третьем этаже. Я сообразил, что это она была в кабине. Внизу болтались обычные любители всякого рода забегаловок, ничего особенного, и я тоже отправился себе на третий этаж, устроился под пожарной лестницей и стал наблюдать за коридором. Примерно минут через десять она вышла из этой самой комнаты, постояла на пороге, посмотрела в оба’ конца вестибюля и побежала вниз.

Я запомнил номер, дал дамочке время спуститься, а потом отправился следом. На этот раз она не брала такси, и моя задача еще больше упростилась. Она дошла до автобуса, идущего в направлении апартаментов «Бальбоа». Тогда я сообразил, что на такси ей просто жалко денег, и вернулся взглянуть на того соколика, к которому она слетала. На этом-то я и получил высший приз за головотяпство!

– Почему? Он вас узнал?

– Да нет. Просто я вел себя так, будто у меня не слишком-то густо в смысле мозгов.

– Выкладывайте,– нетерпеливо сказал адвокат.

– Так вот, я вернулся в гостиницу и постучался в эту самую комнату. Вышел здоровенный детина в одной нижней рубашке. На кровати лежал чемодан. По-видимому, он укладывал вещи. Паршивенький обшарпанный чемодан, с которыми разъезжают провинциальные агенты. Малому на вид было лет тридцать, он имел такие плечи, будто всю свою жизнь работал грузчиком. Но я бы скорее принял его за механика из гаража. Вид у него был явно враждебный и чуточку подозрительный. Я подмигнул и сказал: «Передай своему дружку, что товар приготовлен в наилучшем виде. Это тебе не та сладенькая водичка; которую продают в аптеках. И цена подходящая». Он, конечно, захотел узнать, о чем это ему толкуют. Тут я завел разговорчики про парня, которому что-то доставал недели две назад. Он жил в этой комнате, рассчитывал остаться подольше. И теперь я-де подумал, что этот детина – его сотоварищ.

– Он клюнул?

– Можете не сомневаться. Пока мы с ним объяснялись, я его как следует разглядел. Так вот – рот, глаза и нос у него были совсем такие,-как у нашей дамочки.-

– Иными словами, вы считаете, что это ее брат?

– Безусловно. Я решил, что тут медлить не приходится. Припомнил, что звали ее Пендер и что она из Сентервилля. А этот молодчик, по всем признакам, намеревался в скором времени захлопнуть дверь у меня перед носом. Значит, следовало как-то его обработать, чтобы он немного оттаял и перестал смотреть таким волком. Времени у меня было мало, поэтому я брякнул прямиком: «Послушай, парень, ты часом не из Сентервилля?» Рожа у него перекосилась, и он тут же спросил: «Кто ты такой?» Тогда я осклабился от уха до уха, протянул ему руку и сказал: «Теперь я. тебя узнал. Твое имя Пендер, верно?»

– И что он сделал?

– Просто подловил меня. Купил, как говорится, по дешевке.

– Продолжайте.

– А я-то принял его за простофилю, болван! Причем смотрел ведь на него очень внимательно, чтобы понять, как подействуют мои слова. На секунду он растерялся, как если бы я хватил его обухом по голове, потом вцепился в мою руку и давай ее трясти, как грушу. «Ну конечно же, парень, я тебя помню! Входи скорее». Я вошел. Не буду рассказывать всех подробностей, только в конце концов он меня скрутил, как кутенка, засунул в рот кляп и затолкал в чулан.

– Он вас ударил? Вы потеряли сознание?

– Да нет, этого нельзя сказать. Просто очумел я на пару минуток. Ведь нападения не ожидал. Да и справиться с'ним у меня не было никакой надежды. Он работал своими кулаками быстрее, чем ваша телефонистка орудует кнопками на коммутаторе...

– Продолжайте.

– Короче, очнулся в чулане, весь мягкий, с ватными руками и ногами. Дверь была заложена болтом, настоящим толстым болтом, а не какой-нибудь железякой.

– Чем он занимался?

– Продолжал складывать чемодан. Торопился здорово. Ящики комода выдвигал с грохотом, по комнате мотался, как пришпоренный. Через каждые две минуты вызывал по телефону Гарванз 3-Q4-81. Подержит трубку около уха, подождет, бросит в сердцах на рычаг и снова метнется к чемодану. К счастью, в двери была щелка, и я мог за ним наблюдать.

– Это номер коммутатора в апартаментах «Бальбоа»,– сказал Мейсон.

– Знаю. Так вот, он упорно вызывал этот номер и просил соединить его с мисс Фриман.

– Ему отвечали?

– Ну да. Он и ждал-то каждый раз, пока ее позовут. Не могу поручиться, знал он, что. я его слышу или нет. А может, ему на это было ровным счетом наплевать.

– Я все еще не понимаю, что вы хотите мне объяснить,– несколько нетерпеливо сказал Мейсон. .

– Понимаете, я излагаю все эти подробности для того, чтобы вы имели ясное представление о случившемся. Он продолжал звонить мисс Фриман и укладываться. Наконец чемодан был заперт. Я слышал, как застонали пружины, когда он опустился на край кровати. Тут ему повезло: мисс