Текст книги "Пропавшая нимфа (Сборник)"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Картер Браун,Пьер Буало-Нарсежак,Патрик Квентин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

 Глава 14

Нет, Франсис не бредил!

Под прикрытием рыбной ловли Ван Воорен отправлялся совсем за другим товаром и спокойно доставлял его на берег под самым носом таможенной охраны. Операции были до смешного простыми, но чертовски выгодными. Мне оставалось только вновь и вновь восхищаться организацией и продуманностью всех действий торговцев наркотиками. Можно было не сомневаться, что руководил ими ловкий и находчивый человек.

Тунцы, нашпигованные героином, не отличались от обычных рыб с такими же надрезами и вынутыми внутренностями. Вместо них вставляли либо простую бумагу, либо героин. Тут чувствовалась рука мастера. И несомненно, этим способом пользовались очень давно.

Конец нити теперь был в моих руках, но еще нужно было дойти по ней до начала.

«Жозеф, рыбак из Тулона»,– так говорил умирающий Франсис.

Тулон – огромный город, найти в нем какого-то Жозефа нелегко, на это уйдет уйма времени. Но я уже имел начатки, а вера в свою счастливую звезду поддерживала меня и придавала силы. Казалось, способен буду преодолеть любые трудности, только бы полиция не вмешалась в игру и дала мне возможность распутать до конца этот клубок!

* * *

Маяк уже находился всего в нескольких милях от яхты, береговые огни сияли совсем близко.

Я понятия не имел, куда пришел «Кристобаль», но был уверен, что это не Тулон, так как там даже ночью в порту шумно и многолюдно. Здесь же берег был тих и пустынен.

Просмотрев справочник по рулевому управлению, я кое-что сообразил и в конце концов сумел заставить судно свернуть и пойти вдоль берега. Нельзя было причаливать с этими трупами, ибо любой визит таможенника закончил бы мое расследование еще до того, как оно началось.

Чтобы добраться до главаря организации, следовало отыскать сперва рыбака Жозефа. Тот мог бы сообщить, кому предназначалась рыба. Сам он, конечно, был всего лишь пешкой, мелким звеном длинной цепи. А может, и вовсе не представлял, что содержится в этих прекрасных трофеях рыбной ловли!

Теперь, познакомившись поближе с методами работы торговцев наркотиками, я, как уже говорил, почувствовал к ним нечто вроде уважения. Конечно, у них совершенно отсутствовали мораль и принципы, они были безжалостны, но чрезвычайно изобретательны и находчивы!

Чтобы не вызвать недоверия Жозефа, самым правильным будет передать ему железный ящик с тунцами и выдать себя за нового члена экипажа «Кристобаля», который заменил заболевшего Франсиса или Поля.

Все остальное выяснится после свидания с ним.

Было уже четыре утра, и я не мог бесконечно болтаться на яхте возле берега, не вызывая вполне обоснованного любопытства у таможенной охраны. Уже два баркаса прошли мимо «Кристобаля», подавая непонятные мне гудки. Может быть, приветствовали или спрашивали что-то.

Не зная как поступить, я вообще не реагировал.

Но после восхода море заполнится разными судами, и игра в молчанку станет просто опасной, поэтому немедленно следовало на что-то решаться. Тем более мысли о трех трупах совсем не придавали мне бодрости.

Внимательно изучив карту и сравнив ее с судовым журналом, я определил, что нахожусь у маяка Поркероль. Потом решительно повернул рычаг управления, взял курс на запад, не обращая внимания на встречную волну, и прибавил скорость.

Откупорив бутылку шампанского, я сел на место лоцмана и стал пить вино маленькими глотками. С палубы своей одномачтовой яхточки на меня с явной завистью посмотрел какой-то курортник.

Нет, приятель, завидовать мне не стоило! Хоть и пил я шампанское, и находился на роскошной яхте, и имел на несколько миллионов «товара», я бы с удовольствием поменялся с тобой местами.

Обогнув слева мыс Сепет, я вошел в порт Тулона. Здесь сбавил скорость, спустил на воду спасательную шлюпку и уложил в нее ящик с рыбой, кольт и всю свою одежду (сам остался в плавках). Затем вернулся в рубку управления и направил «Кристобаль» в открытое море, увеличив скорость. А сам решительно бросился в воду и поплыл к шлюпке

* * *

Вскоре я шлюпку нагнал и забрался в нее. «Кристобаль» быстро удалялся от города, унося свой зловещий груз в открытое море.

Яхта чуть было не столкнулась с буксиром, входящим в порт. Тот выразил свое возмущение громкой сиреной. Он ведь не мог знать, что отныне «Кристобаль» стал неуправляемым, наподобие «Летучего Голландца». Этот корабль-призрак будет носиться по волнам, пока у него не иссякнет запас горючего или моряки со встречного судна, чем-то пораженные, не сумеют на него проникнуть.

Если эти смельчаки к тому же будут любителями острых ощущений, то на сей раз получат их сполна.

* * *

Я вставил весла в уключины и начал энергично грести, чтобы согреться и поскорее добраться до берега, до которого оставалось еще несколько миль. Я никогда не был хорошим гребцом, и дело у меня шло медленно. Однако я упрямо закусил губы и работал, не жалея сил.

Солнце стояло уже высоко, когда я наконец добрался.

И пора было! У меня нестерпимо болели плечи, а ладони обеих рук были стерты до крови.

Я оделся, выпрыгнул на землю, взял свой ящик с рыбой и только собрался отойти от лодки, как столкнулся нос к носу со старичком, глядевшим на меня с улыбкой.

– Что-нибудь не ладится, молодой человек! – спросил он.

Лет семидесяти, он был одет в аккуратный альпаковый костюм и канотье, которое придавало ему немного игривый вид. Казалось, он сошел с картинки довоенных мод 1914 года.

Жестом он указал на дом за своей спиной.

– Я наблюдал за вами в бинокль из окна.

Сам того не зная, я высадился на маленьком частном пляже перед особнячком в стиле рококо, таким же старомодным, как и его владелец.

– Встаю я рано, еще по колониальной привычке.

Я глупо кивнул, не зная, что ответить, и проклиная случайность, которая занесла меня сюда.

– Вы дрались?

– Мы попали в шквал и...

Он долго смотрел на меня подслеповатыми глазами, поглаживая рукой подбородок.

– Гм, гм... Впрочем, ваши дела меня не касаются, молодой человек. Вы хотите оставить лодку здесь?

– Ненадолго. Только отнесу этот ящик и вернусь. Будьте так любезны, сохраните ее на время моего отсутствия.

Не дожидаясь ответа, я быстро пошел прочь, чувствуя на своей спине недоверчивый взгляд старичка.

* * *

Такси я найти не смог, а в автобус сесть побоялся, так что пришлось добираться до порта пешком. На это ушло целых два часа. Устал я невероятно.

Проходя мимо киоска, я купил утреннюю газету. В ней уже было сообщение об убийстве Марселя Бланка, но без всяких упоминаний обо мне. Убийство приписывали какому-то бродяге, замеченному в тех местах, но так и не задержанному полицией.

Я заглянул в первое же бистро, прошел в туалет и посмотрелся в зеркало. Волосы мои чуточку слиняли и были теперь грязного оттенка. Верхняя губа сильно распухла, жуткий синяк тянулся от правой скулы до самого уха. У меня начала отрастать борода, занимавшая половину лица. Темная щетина придавала мне злодейский вид. Кроме шуток, я был похож на сомнительного типа, который может выкинуть любой номер.

Теперь стало ясно, почему так подозрительно взглянул на меня хозяин бистро, когда я появился в его заведении.

Я долго отмывался, потом сел за столик и заказал себе яичницу из четырех яиц и бутылку пива. В сущности, за эти два дня я ничего не ел и проглотил все с неимоверной скоростью. Выпив пиво, я почувствовал, что теперь сыт и снова способен двигаться.

Оплачивая счет, я прибавил чаевые и спросил хозяина:

– Вы не знакомы с рыбаком Жозефом?

– Каким Жозефом?

– Я не знаю его фамилии.

Хозяин пожал плечами.

– Мне известна сотня Жозефов.

И снова погрузился в чтение газеты.

* * *

Увидев парикмахерскую, я вошел в нее и попросил привести меня в порядок. На этот раз я заранее продумал, чего хочу и что стану говорить по поводу моей ссадины и синяка.

Боясь привлечь внимание к истинному цвету моих волос, я отклонил предложение подстричь их и помыть шампунем. Не задавая никаких вопросов, мастер делал свое дело, ловко орудуя бритвой, и ни разу не причинил мне боль.

Все еще с тяжелым ящиком под рукой я пошел по тропинке вдоль берега, туда, где у причала стояли рыбацкие лодки.

Там я увидел одного моряка, который готовил снасти к выходу в море.

– Вы знаете некого Жозефа? – спросил я.

– Жозефа?

– Да. Рыбака Жозефа. Мне надо, с ним поговорить.

Моряк вынул изо рта трубку и указал на старика с удочкой, который сидел на набережной, свесив ноги до самой воды.

– А вот он, если вы его ищите.

Подняв снова опостылевший мне ящик, я подошел к старичку.

– Вы Жозеф?

Тот сплюнул в воду, потом равнодушно посмотрел на меня и ответил:

– Ну, Жозеф...

– Я пришел от Поля.

Он снова сплюнул.

– Что за Поль?

– С яхты «Кристобаль», приятель Франсиса.

На этот раз старик обернулся и пристально поглядел на меня бесцветными глазами.

– Ты что плетешь, парень? Я не знаю никакого Поля.

– И яхту «Кристобаль» никогда не видели? Такая белая, с панамским флагом.

– Ну, парень, тут яхт, что собак на городской свалке. Он говорил с сильным местным акцентом.

– Почти столько же, сколько Жозефов?

Старик заморгал.

– Извините, наверное, я и правда ошибся.

– Значит, ищешь Жозефа?

– Да, но мне пока не везло.

– Чем он занимается?

– Рыбачит...– В порыве вдохновения я добавил:– Кажется, у него несколько лодок.

Старик задумался, потом выпрямился и спросил:

– Может, это Варло? Жозеф Варло?

– А где его найти?

– Ну, это пустяк. Вон – «Кафе моряков». Наверное, он и сейчас там.

– Спасибо.

Я наклонился и протянул ему сигареты. Он взял одну, оборвал бумагу, высыпал табак и сунул его себе за щеку.

– Я предпочитаю пожевать.

* * *

«Кафе моряков» стояло метрах в двухстах оттуда. Оно было полно посетителей, по большей части действительно моряков, которые громко и оживленно разговаривали друг с другом.

– Скажите, Жозеф Варло здесь?

Официант осмотрелся и кивнул в самую глубину зала.

– А вон он, видите, такой толстяк, в карты играет? Сидя за столиком, уставленным бокалами с красным вином, четверо моряков резались в карты, не обращая внимания на окружающий шум. Один из них, жирный, толстощекий и загорелый, лихо сдвинул на затылок свою морскую фуражку.

Я колебался, не зная, как к нему обратиться. Отозвать с таинственным видом или заговорить в открытую, как это делают люди, которые просят о некоем одолжении?

Остановившись на последнем варианте, я решительно подошел к столику.

– Это вы Жозеф Варло?

Он оторвал глаза от карт и кивнул.

– Да.

– Я пришел от Франсиса с «Кристобаля».

– А куда он сам провалился? Я его уже больше часа жду.

В этом голосе не слышалось никакого волнения, и держался он совершенно свободно. Очевидно, понятия не имел о действительном содержимом посылки.

– Он не успел зайти, попросил меня передать рыбу. Его хозяин очень спешил.

– Так всегда бывает. Чем больше у человека денег и чем меньше он занят, тем сильнее торопится и жалуется на нехватку времени. Наверное, таким типам даже любовью с женами заниматься некогда...

В восторге от этой шутки, он расхохотался на весь зал, поддержанный тремя своими приятелями.

– Так чего же ты хочешь, дружище?

– Франсис просил вручить вам вот эту посылку.

Я глазами указал на ящик, который не выпускал из рук. Жозеф равнодушно взглянул на него и спросил:

– Так он, наверное, хочет, чтобы я его передал дальше, как всегда?

– Разумеется.

Он сделал гримасу, видимо, недовольный этим.

– Хорош твой Франсис, черт бы его подрал! Он должен был передать свой груз еще час назад. Машина могла уже уйти.

Чувствуя, что ему не хочется прерывать игру, я рискнул:

– Ну, если вам некогда, я могу сделать это вместо вас.

Радостная улыбка озарила его физиономию.

– Да ты, парень, просто клад! Уж не знаю, как тебя благодарить!

– Но почему же не выручить человека, если он занят?

– Занят? Нельзя, конечно, сказать, чтобы я и вправду был занят. Но если садишься играть в карты, то... то садишься. А ты знаешь, куда идти?

– Нет, но, если скажете, найду.

– Ступай к Демирдано, перевозчику. Скажи, что пришел от меня, как обычно.

Я готов был его расцеловать, но побоялся, что такое выражение радости покажется чрезмерным. Он еще, не дай бог, что-нибудь заподозрит.

С ящиком под рукой я прошел с полкилометра, разыскивая Демирдано. Но потом мне пришлось немного вернуться назад, перевозчик оказался неподалеку.

Перед конторой «Всевозможные перевозки» стоял крытый белый фургон-рефрижератор. В таком возят скоропортящиеся продукты.

Подойдя ближе, я спросил хозяина.

Невысокий чернявый мужчина поднял голову.

– Я хозяин.

– Я от Жозефа Варло. Он послал вам этот ящик с грузом.

– Значит, он только проспался? Его счастье, что мы сегодня немного задержались.

Мой ящик пошел по рукам грузчиков и его впихнули в машину. Но такое положение вещей меня вовсе не устраивало. Нужно было выяснить, кому предназначалась «чудная рыба».

– А вы знаете, куда его надо передать?

Кажется, я довольно удачно изображал беспокойство.

– Понимаете, Жозеф велел отнести его вам, но не сказал, знаете ли вы, куда дальше отправлять.

Демирдано сунул мне под нос длинный список с адресами и ткнул в один из них остро отточенным карандашом.

– Не суетись! У нас не впервые такие посылки. Вот видишь, «Мадам Бертон, Сен-Клу, проспект Бельмонте, дом 37». Точно, как в аптеке.

– Да, спасибо. Спасибо.

* * *

Я сидел на террасе кафе и машинально выкуривал одну сигарету за другой, задерживаясь глазами на проходивших отдыхающих.

Тысячи бессвязных мыслей мелькали у меня в голове и постепенно выстраивались в логическую цепочку, приобретая четкость и цельность. Наконец я выбрался из того темного тоннеля, по которому пробирался на ощупь, не зная даже, в каком направлении идти.

Теперь все стало ясно.

Мадам Бертон.

Значит, после развода она снова взяла девичью фамилию? Ведь именно в мадемуазель Мари-Клод Бертон я до безумия тогда влюбился. Позднее она стала называться Мари-Клод Спенсер.

 Глава 15

Неповторимый запах Парижа почувствовался задолго до того, как поезд прибыл на Лионский вокзал. Запах, в котором смешались дым, пыль и нечто такое, чего не найдешь ни в одном городе.

Было восемь утра.

Мелкий нудный дождик лепил в окна вагона, пока состав замедлял ход и останавливался под стеклянной крышей платформы.

В пути мне повезло: я нашел лежачее место, но так и не смог ни на минуту закрыть глаза и забыться хотя бы коротким сном. Со вчерашнего дня во рту у меня сохранился какой-то горький привкус, от которого я никак не мог отделаться.

Выйдя с вокзала, я сперва отправился в «Терминус» и там надолго уединился в телефонной будке. Мой разговор продолжался свыше получаса.

Когда я наконец повесил трубку, по лицу моему градом катился пот. Я предполагал, что разговор этот будет очень трудным и изнуряющим, но все же вышел из него победителем.

Второй звонок был намного короче.

Я глотал горячий кофе, не сводя глаз с минутной стрелки моих часов. Нужно было немного подождать, а потом пускаться в путь. Но вот время настало, я вскочил в такси и назвал шоферу адрес.

Итак, ловушка приготовлена. Одно оставалось неясным, чья шкура уцелеет, охотника или дичи. Я надеялся, что моя, поскольку на этот раз охотником был сам.

* * *

Проспект Бельмонте в Сен-Клу был застроен солидными особняками.

Дом, где жила Мари-Клод, оказался современным зданием, которое окружал великолепный сад.

На мой звонок она сама открыла дверь. На ней был бледно-зеленый пеньюар.

С минуту мы молча разглядывали друг друга, и я почувствовал, как сердце мое невольно начало биться сильнее. Когда-то я любил эту женщину, женился на ней и прожил вместе целых пять лет. Такие вещи не перечеркнешь одним росчерком пера.

Гостеприимным жестом она пригласила меня войти.

Приемная оказалась просторной, со вкусом обставленной комнатой. Огромное, широко распахнутое окно-дверь выходило в сад, через него сюда проникал свежий воздух, пахнущий листвой и цветами.

Мы уселись друг против друга в кожаные кресла.

– Я ничего не поняла из твоего звонка. Что означает вся эта история?

Она имела удивленный вид: беспокойства не чувствовалось. Белокурые волосы были коротко подстрижены и уложены в модную прическу, а загар подчеркивал серо-зеленый блеск глаз. Выглядела она молодо и соблазнительно.

– Поздравляю. Ты, кажется, прекрасно устроилась.

Она картинно подняла брови, склонила голову, но явно была довольна произведенным на меня впечатлением.

– Спасибо, но думаю, ты не за тем ко мне явился, чтобы сказать это.

– Конечно. Так, просто к слову пришлось.– Обведя комнату рукой, я добавил:– Нельзя не отметить и твоего материального благополучия. Очевидно, тебе здорово повезло.

Ей стало не по себе, на щеках от волнения выступили красные пятна.

– А можно узнать имя твоего покровителя? Только не пытайся мне внушить, что все это ты сумела приобрести на собственные сбережения.

– Хочу напомнить, что мы развелись уже пять лет назад и я не обязана перед тобой отчитываться!

– Твое замечание вполне справедливо, прошу извинить меня.

Устроившись поудобней в кресле, я не торопясь закурил сигарету. Это была неприкрытая игра в кошки-мышки, когда от меня требовалось, сохранив выдержку, вывести противника из себя.

– А ты знаешь, Тэд, что тебя разыскивает полиция?

– Конечно, но мне она не страшна.

– Чего же ты тогда медлишь и не идешь туда, занимаясь вместо этого пустяковой болтовней?

– Потому что прежде мне нужно кое-что выяснить у тебя.

Она пожала плечами и надула губы.

– Сколько раз надо повторять, что мы развелись, и мне не о чем с тобой разговаривать.

– Это верно в отношении настоящего и будущего, но не касается прошлого.

– Прошлое умерло. Я выходила замуж за врача, а не за торговца наркотиками.

– О, звучит прекрасно, но ведь ты отлично знаешь, что я был ни при чем. Всю эту историю просто искусно подстроили и мне в ней отвели хотя и не почетную, но необходимую роль «болвана».

– Насколько я знаю, суд имел другое мнение.

– Иначе и быть не могло, ведь тогда на процессе фигурировали определенные факты. Но теперь я сумел раздобыть другие, которые заставят суд изменить свое решение.

Она продолжала смотреть на меня насмешливо.

– Вот как? Интересно.

– Ты знаешь Ван Воорена?

– Эту фамилию ты назвал по телефону, но раньше я ее не слышала.

– А яхту «Кристобаль»?

– Тоже нет. Ты будто сказки «Тысячи и одной ночи» рассказываешь.

– Да, но, к несчастью, это не сказки, а быль.

Я повернул голову и поглядел в сад. Там никого не было, дом казался тихим и безлюдным. Я закурил еще одну сигарету, стараясь подавить беспокойство.

– Яхта «Кристобаль», о которой идет речь, принадлежала Ван Воорену, которого все считали очень респектабельным коммерсантом из Центральной Америки. На самом же деле это был торговец наркотиками, причем настоящий, а не подставной, каким сделали меня.

– Ну и что же?

– А вот что: этот Ван Воорен переправлял наркотики через своего посредника в Тулоне, некого Демирдано.

На сей раз выдержка ей изменила, она вздрогнула и испуганно поглядела на меня%

– Что за странная фамилия?

– Ты прекрасно расслышала. Демирдано из Тулона. Думаю, грек или итальянец. Он скоро тебе доставит свеженьких тунцов, в брюхо которым набито шесть килограмм героина.

Она хотела что-то сказать, открыла рот, но тотчас снова закрыла. Слева от меня бесшумно распахнулась небольшая дверь, на пороге появился мужчина. Я даже не обернулся, глаза мои по-прежнему были устремлены на испуганную Мари-Клод.

– Здравствуй, Эдуард,– сказал я спокойно,– я надеялся, что в конце концов ты все же выйдешь из этой двери.

 Глава 16

Последний раз я видел Эдуарда Блондинга в суде, на моем процессе.

Надо сказать, за эти годы он мало изменился и сохранил прежний самодовольно-покровительственный вид, который доводил меня до белого каления.

Он встал напротив и молча осмотрел меня с ног до головы.

– Так вот каков ответ на мой вопрос о личности твоего щедрого покровителя,– снова обратился я к Мари-Клод,– как ни странно, ты сильно изменила свое мнение об этом человеке. Когда я тебя с ним познакомил, ты его сравнила, если не ошибаюсь, с работником похоронного бюро.

Она встала, желая скрыть неловкость, и обратилась к Эдуарду, демонстративно игнорируя меня:

– Я пойду к себе переодеться.

– Ну, разумеется, дорогая...– наклонился он к ней.– А мы тем временем побеседуем как мужчина с мужчиной.

Я усмехнулся.

– Ого, как откровенно, «дорогая». Вижу, ты не отличаешься стыдливостью. Ведь любая содержанка скрывает свое некрасивое положение...

Проводив ее глазами до самой двери, Эдуард повернулся ко мне и уселся в кресло, не забыв подтянуть брюки на коленях, чтобы не испортить идеально заглаженную складку.

– Значит, тебе удалось заставить заговорить Ван Воорена?

– Нет, почему же? Я просто его застрелил. С такими людьми объясняться бесполезно.

Блондинг, похоже, хотел знать подробности, и я с удовольствием их выложил, закончив тем, как мне удалось найти Демирдано.

На лице Блондинга все яснее и яснее проступала тревога. И лишь только я умолк, он спросил:

– Кроме тебя, кто-нибудь в курсе этой истории?

– Пока нет. Мне хотелось поговорить сперва с Мари-Клод в надежде, что она тебя вызовет и ты непременно приедешь,– прикинулся я дурачком.

Было заметно, как Блондинг сразу почувствовал облегчение.

– Отлично... Отлично...

– Надеюсь, ты все будешь находить отличным и после того, как тебя арестуют.

– Меня? Арестовать? Это было бы крайне удивительно.

Его покровительственный тон бесил меня. Я решил, что настало время сбить с него спесь.

– Хочешь, я расскажу, как все было на самом деле?

Он пожал плечами.

– Если это доставит тебе удовольствие.

Я снова закурил сигарету, поглядел в сад, по-прежнему тихий и безлюдный, и начал:

– Создав свою лабораторию, ты добился разрешения выпускать различные фармацевтические препараты, в состав которых входили наркотики, и решил, не сглупив, воспользоваться свалившейся благодатью. Получить такое право очень трудно, им обладают всего пять-шесть подобных организаций, которые превратились в своего рода монополистов. Как тебе это удалось – не знаю, да это и не важно. Главное – удалось. Дела твои процветали, и ты мог бы обойтись своими совершенно законными доходами. Они были немалы, но тебя, к сожалению, не удовлетворяли.

Сколько мы знакомы, даже по университету, ты не имел успеха у женщин. Возможно, поэтому у тебя и появился патологический вывих на сексуальной почве. Нужны были деньги, много денег, чтобы восполнить то, в чем тебе отказала природа.

– Как бы там ни было, но твою жену взял я! – громко воскликнул он.– И сплю с ней теперь я, а не ты!

Я пожал плечами и безразличным тоном отпарировал:

– Берут обычно то, что можно взять, а в данном случае хвастаться нечем. У меня когда-то было много иллюзий в отношении Мари-Клод, я наделял ее качествами, совсем ей не присущими. Но постепенно разобрался в ней: она оказалась расчетливой и бессердечной. Без твоих денег она бы и не взглянула на тебя.

– Важен результат, а не причина.

– Вот-вот, «цель оправдывает средства» – старая песня. Кстати, для достижения результатов, как ты изволил выразиться, тебе не пришлось быть слишком щепетильным в выборе средств. Доходы от подпольной продажи наркотиков в десятки раз превышали те, что давала лаборатория. Там тебя ограничивали известные рамки, там контролировался приход и расход наркотиков, и, хотя ты частенько, наверное, ухитрялся «сэкономить для себя», этого было мало по твоим аппетитам.

Вот тогда-то мы и встретились. Мари-Клод тебя пленила. Во многом этому способствовала та острая зависть, какую ты испытывал ко мне еще в студенческие времена. Разговаривая с ней, ты быстро понял, что наши отношения были неискренними, а брак не стал удачным и счастливым. Я слишком много трудился, а зарабатывал маловато. Мари-Клод не хотела довольствоваться этим. И ты решил одним выстрелом убить двух зайцев: получить огромные деньги и ту женщину, которую так жаждал. Для этого нужно было упрятать меня за решетку.

Твой план был идеально продуман и выполнен с помощью Ван Воорена, Моники Вотье и Марселя Бланка. Пока я был у тебя на вечере, твои подручные инсценировали ограбление лаборатории, утащив оттуда весь запас морфия. Ты знал, что я пойду к Монике, а Марселю было поручено подложить пакеты с наркотиками за обивку дверей моей машины. Оставалось только анонимно позвонить в таможню на границе, а утром поднять шум по поводу ограбления лаборатории. Все прошло как по маслу.

Я снова посмотрел в сад.

Солнце сияло, цветы благоухали, день был прекрасный.

– Продолжай, ты меня заинтересовал.

– Собственно говоря, я уже закончил. На следствии ты прекрасно разыграл роль старого друга, подтверждающего мою моральную устойчивость как врача. Страховка возместила убытки за «ограбление», а морфий ты реализовал по тайным каналам, получив миллионные барыши. И ради денег ты, не задумываясь, отправил меня в тюрьму, лишил права заниматься врачебной практикой и в конце концов превратил в убийцу. Все было прекрасно организовано, я уже говорил. Ты допустил только одну ошибку.

– Какую же?

– Не ликвидировал сразу Монику Вотье и Марселя Бланка. Вот если бы это было сделано, я бы не смог докопаться до истины.

– И как ты намерен поступить теперь?

– Как? Заявлю на тебя в полицию. Конечно, было бы невозможно доказать твою связь с Ван Воореном и то, что он снабжал тебя наркотиками, если бы не фургон Демирда-но, который скоро приедет с «рыбной посылкой». Я буду страшно поражен, если Мари-Клод возьмет на себя всю вину и отправится в тюрьму вместо тебя.

– Мари-Клод не имеет к этой истории никакого отношения. Тунцы предназначались мне, а не ей. Она бы их даже не увидела.

– В таком случае очень жаль, что все посылки отправлялись на ее имя. Для правосудия ответчицей будет она.

Вскочив с места, Блондинг крикнул:

– Марк!

* * *

Снова открылась та же дверь, и в комнату вошел мужчина лет тридцати, длинный, худой, в плохом бежевом костюме, таком же бесцветном, как он сам. Ничего враждебного не было в его облике.

Ничего, если не считать револьвера с глушителем, направленного мне в грудь.

– Я же сказал недавно,– вкрадчиво заговорил Блондинг,– что очень удивился бы, если бы полиция решила арестовать меня. Теперь ясно, почему?

Я молча кивнул, взгляд мой притягивало небольшое черное отверстие, приставленное ко мне почти вплотную.

– Да, должен с тобой согласиться. Я совершил непростительную ошибку, не уничтожив своевременно двух опасных свидетелей. Все дело в моей деликатности и сентиментальности, мне претило думать о таких варварских вещах... Если бы, выйдя из тюрьмы, ты спокойно занимался любовью со своей бывшей секретаршей, а не начинал идиотского преследования своих противников, для тебя все бы кончилось хорошо.

Я удивленно взглянул на него, и он добавил, улыбаясь:

– Нет, Анна тут ни при чем. Просто мой Марк следил за тобой после твоего освобождения, а Моника сама предупредила, что ты придешь... Марку пришлось разыграть с вами небольшую сценку, и она бы прекрасно удалась, если бы твой череп не оказался таким крепким.

Мы не предполагали, что тебе удастся найти Марселя. Откровенно говоря, я недооценил твою сообразительность и упрямство. Во всяком случае, частичные. Ведь если бы ты был действительно разумен, то не полез бы в пасть к волку...

Он встал, потянулся и негромко произнес:'

– Мне кажется, дорогой Тэд, тебе и в голову не пришла такая обычная мысль, что я просто не позволю рассказать все это полиции? ...

– Интересно, как же ты сможешь запретить?

– Не будь наивным: Как я помешал Монике и Марселю? Если бы экипаж Ван Воорена не был избалован и расслаблен легкой жизнью, они бы тебе показали! Марк, которого ты видишь, сделан совсем из другого теста. Я вполне могу на него положиться. Он не прошляпил Монику Вотье! Завтра или позднее твой труп выловят из Сены с пулей во лбу. Полиция, естественно, придет к выводу, что, совершив ряд убийств, ты покончил с собой.

Он подошел к Марку и указал на меня подбородком.

– Мы сейчас уедем. А через десять минут сделаешь все, как положено.

Эдуард вышел, не обернувшись.

Через пару минут послышались шаги на лестнице и звук запираемой двери. Я попытался встать, но убийца ткнул меня револьвером и снова опрокинул в кресло.

– А закурить можно?

Он кивнул, разрешая.

Я взял сигарету и сделал несколько глубоких затяжек, пытаясь унять сердце, которое беспорядочно колотилось, и хоть как-то остановить струйки пота, стекающие по вискам.

Марк смотрел на меня, как змея на кролика, очевидно воображая себя гипнотизером. Взглянув на часы, он объявил:

– Еще пять минут.

Впервые я услышал его голос, столь же тусклый и нестрашный, как и вся его неприметная внешность. Мне больше ничего не оставалось, как ждать своего конца.

* * *

Но тут распахнулась входная дверь и в комнату ворвался мужчина с пистолетом.

– Полиция! Руки вверх!

Не раздумывая, Марк отскочил в сторону и выстрелил. Полицейский пошатнулся, схватился за плечо, и тут начался ад. Из сада набежала целая толпа. Первый проникший в комнату трижды выстрелил.

Марк упал на пол, даже не вскрикнув.

* * *

В машине, отъехавшей от особняка в Сен-Клу, комиссар Рене угостил меня дорогой сигаретой.

– Вы ведь курите, доктор?

– Курю. Признаться, совсем недавно я подумал, что балуюсь последней своей сигаретой.

– Мы не могли вмешаться раньше, ведь нам требовались доказательства. Блондинг раскололся сразу, как только его взяли при выходе из дома вместе с этой красоткой.

– Если бы он не приказал Марку переждать десять минут, тот бы меня прикончил.

Комиссар пожал плечами.

– Риск, конечно, был. Мы же договорились...

– Да. Трудно же было убедить вас по телефону. Спасибо, что не отказались!

– После убийства Моники Вотье у нас уже появились серьезные сомнения. А о Марселе Бланке мы узнали вчера вечером. Я почти целую ночь изучал это дело. Пришлось все архивы поднять. И представьте, понял, что вы тут ни при чем. У вас нет данных стать сознательным убийцей. Одно скажу: вы должны были сразу прийти к нам, а не действовать в одиночку. Ведь в полиции не все дураки.

– Я бы даже сказал: вообще нет дураков, но верят там только фактам. На собственной шкуре испытал.

Комиссар покачал головой и слегка улыбнулся.

– Вы правы. После пересмотра дела вам вернут врачебные права и все такое.

Машина ехала по набережной, с трудом лавируя в плотном транспортном потоке.

– Вы надолго меня задержите?

– Ну, все надо изложить письменно, на это потребуется время.

– Понятно. Остановите, пожалуйста, на минуту у телефонной будки. Мне нужно срочно позвонить.

Я вошел в кабину и набрал номер Анны. И в ответ услышал ее чистый голосок.