Текст книги "Пропавшая нимфа (Сборник)"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

Соавторы: Картер Браун,Пьер Буало-Нарсежак,Патрик Квентин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

 Глава 3

Перри Мейсон, усмехнувшись, посмотрел в глаза страшно покрасневшей Деллы.

– Откуда он узнал, что я держала вашу руку? – сказала она.– Ведь я отошла раньше, чем он успел войти.

– Не знаю. Я позвоню тебе, если задержусь дольше часа.

– А вдруг она не захочет ждать?

– Я же сказал: заставь. Заговорив ей зубы. Можешь даже объявить, что я очень сожалею о том, как с ней разговаривал. Эта особа попала в беду. И пришла ко мне за помощью. Единственно, я опасаюсь, что она больше не вернется.

Выйдя на улицу, он подозвал такси, проверяя одновременно, не торчит ли у него из кармана найденная сумочка.

– Ист Пелтон-авеню, 128,– сказал он.

Когда машина через двадцать минут доставила его по названному адресу, он велел водителю не уезжать.

Сам же торопливо прошел по дорожке, поднялся по трем ступенькам и «нажал на кнопку звонка. За дверью послышались шаги. Мейсон вынул из кармана телеграмму и сложил ее так, чтобы в глаза сразу бросались имя и адрес.

Дверь отворилась. На пороге стояла молодая женщина и смотрела на адвоката каким-то удивительно усталым взглядом.

– Телеграмма на имя Р. Монтейн,– произнес Перри Мейсон, не выпуская листок из рук.

Женщина посмотрела на адрес и кивнула головой.

– Вы должны расписаться,– сказал Мейсон.

В ее глазах промелькнуло удивление, которое, однако, не переросло в подозрение.

– Вы не постоянный посыльный,– заметила она, посмотрев поверх плеча адвоката на такси, которое ждало возле обочины.

– Я управляющий этого отделения,– нимало не смутившись, соврал Мейсон.– Подумал, что сумею доставить телеграмму быстрее – любого посыльного, поскольку должен был ехать по другим делам как раз мимо вашего дома.

Он вытащил из кармана записную книжку, вывинтил карандаш и протянул то и другое хозяйке.

– Распишитесь на верхней строчке.

Она написала «Р. Монтейн» и отдала книжечку назад.

– Одну минуту,– остановил ее Мейсон,– разве вы Р. Монтейн?

Смутившись, она ответила:

– Я получаю для нее корреспонденцию.

Адвокат снова показал на книжечку.

– В таком случае вам придется добавить собственное имя рядом с этой подписью.

– Раньше я так никогда не делала.

– Весьма возможно. Рассыльные экономят время и потому частенько не придерживаются инструкции.

Довольно неохотно женщина подписала строчкой ниже: «Нел' Бринлей».

– А теперь,– сказал Перри М,ейсон, убирая записную книжку и карандаш,– я хотел бы с вами поговорить.

И до того как быстрые пальцы девушки успели выхватить телеграмму у него из рук, спрятал ее к себе в карман.

Женщина тут же заподозрила что-то недоброе и панически перепугалась.

– Я вхожу,– заявил адвокат.

Женщина была не подкрашена, в простом домашнем платье' и шлепанцах.

Перри Мейсон протиснулся мимо нее и первым двинулся по коридору, безошибочно правильно завернул в общую комнату и уселся в кресло, вытянув свои длинные ноги.

Нел Бринлей остановилась в дверях, прислонившись к косяку, как будто не решаясь войти в помещение, где так бесцеремонно расположился этот незваный гость.

– Входите же и присаживайтесь,– обратился к ней Мейсон.

Она еще постояла пару секунд, потом все же решилась приблизиться.

– Кого вы из себя изображаете? – спросила она голосом, который бы должен был звенеть от возмущения, а на деле дрожал от страха.

Зато в голосе Мейсона звучала напористость и уверенность:

– Я интересуюсь деятельностью Р. Монтейн. Расскажите мне все, что о ней известно.

– Я ничего не знаю.

– Но вы же расписались за телеграмму.

– Просто подумала, что имя Монтейн написано там по ошибке. Я сама ждала известий, решила, что это мне, и хотела прочитать. Если бы она оказалась не для меня, я бы ее возвратила.

Мейсон улыбнулся, не скрывая иронии.

– Придумайте что-нибудь более удачное.

– Мне незачем ничего придумывать. Я говорю правду.

– Эта самая телеграмма была сегодня доставлена сюда в 9.53 утра. Вы за нее расписались и передали Р. Монтейн.

– Ничего подобного!

– Факты доказывают обратное.

– Здесь же стоит подпись Р. Монтейн.

– Да, да, но сделанная вашим почерком. Образец такой подписи у меня имеется в записной книжке. Ниже написано: «Нел Бринлей». Это ваше имя?

– Да.

– Послушайте, я друг Р. Монтейн.

– Вы даже не знаете, женщина это или мужчина!

– Женщина,– сказал он, не спуская с нее глаз.

– Если вы ее друг, почему бы вам не связаться с ней самой? – спросила Нел Бринлей.

– Именно это я и пытаюсь сделать.

– Друг сам должен знать, где ее найти.

– Я намерен разыскать ее через вас.

– Мне про нее ничего не известно.

– Вы отдавали ей эту телеграмму?

– Нет.

– Ах вот как. Я так и знал. Ну что же, я детектив, направленный сюда телеграфной компанией. К нам поступили жалобы, что посторонние люди получают и вскрывают телеграммы. Возможно, вы еще не понимаете, что это мошенничество, предусмотренное в уголовном кодексе нашего государства. Прошу вас немедленно собраться и пройти со мной в районную прокуратуру для дачи показаний.

Она испуганно задержала дыхание.

– Нет, нет! Это ошибка! Я действую по просьбе Роды. И телеграмму сразу же ей передала.

– А почему Рода, не может получать телеграммы на свой адрес?

... Не может...

– Почему?

– Если бы вы знали Роду, то не стали бы спрашивать.

– Вы имеете в виду ее мужа? Но у замужних женщин не должно быть тайн от их супругов, особенно у молодоженов.

– Значит, вам об этом известно?

– О чем «этом»?

– Что она новобрачная.

– Разумеется,– рассмеялся Мейсон.

Нел Бринлей опустила глаза, задумавшись. Мейсон молчал, не желая форсировать события.

– Вы ведь не детектив из телеграфной компании, правда? – спросила она.

– Нет, я друг Роды, хотя она этого не знает.

– Хорошо, я скажу вам правду,– решилась женщина.

– Это всегда помогает,– сухо заметил адвокат.

– Я медсестра. Очень дружна с Родой. Мы с ней знакомы много лет. Рода хотела получить на этот адрес какие-то письма и телеграммы. До замужества она жила тут, со мной. Я ей сказала, что мне это ничего не стоит.

– Где она сейчас живет?

Нел Бринлей покачала головой и сказала:

– Она не дала мне адреса.

Мейсон иронически рассмеялся.

– Честное слово, я говорю правду. Рода удивительно скрытная особа. Ведь мы с ней прожили вместе больше года, хозяйничали вдвоем в нашем маленьком домике, а теперь я даже не знаю человека, за которого она вышла замуж, не знаю, куда переехала. Мне известно, что его фамилия Монтейн. Больше ничего.

– Ну а имя его вы знаете?

– Нет,

– Откуда же узнали фамилию?

– Но ведь на это имя Роде сюда присылают телеграммы. -

– Как ее звали в девичестве?

– Рода Лортон.

– Сколько времени она замужем?

– Меньше недели.

– Каким образом вы передали ей эту телеграмму?

– Она позвонила узнать, нет ли для нее чего-нибудь. Я сказала – есть. Тогда она за ней приехала.

– Какой у вас номер телефона?

– Дрентон 9-42-68.

– Вы медсестра?

– Да.

– Аттестованная?

– Да.

– Вас вызывают в случае необходимости?

– Да.

– Когда в последний раз?

– Вчера. Я операционная сестра.

Мейсон поднялся, улыбаясь.

– Как вы считаете, Рода позвонит еще?

– Возможно, но я не уверена. Понимаете, она такая странная. Скрытная. В ее жизни есть такое, что она утаивает ото всех. Не знаю, что именно. Она никогда мне полностью не доверяла.

– Если она позвонит, передайте, что ей нужно вернуться к тому адвокату, у которого она сегодня была. Ему необходимо сказать ей нечто крайне важное. Как вам кажется, вы не забудете об этом?

– Нет. А телеграмма? Она адресована Роде,– сказала Нел, глядя на карман адвоката.

– Это та самая, которую вы передали ей сегодня.

– Знаю, но где вы ее взяли?

– Профессиональная тайна.

– Кто вы такой?

– Человек, который попросил вас передать Роде, чтобы она обязательно зашла к адвокату, у которого была сегодня.

Он пошел по коридору, не обращая внимания на то, что она все еще продолжала о чем-то его спрашивать.

– Живо! – распорядился он, усевшись рядом с водителем.– Заверните за угол и остановитесь у первого телефона.

Нел Бринлей вышла на крыльцо и внимательно проследила, как исчезла за угловым домом машина.

Водитель затормозил перед универсальным магазином, в котором стояла телефонная будка.

Опустив монетку в щель автомата, Мейсон прикрыл рукой рот, чтобы приглушить голос. Вызвал свою контору, а когда услыхал в ответ «алло» Деллы Стрит, распорядился:

– Срочно бери карандаш и бумагу, Делла.

– Порядок.

– Примерно через двадцать минут позвони Нел Бринлей в Дрентон 9-42-68. Попроси ее, чтобы она сразу же позвонила тебе, как только придет Рода Монтейн. Назовись чужим именем. Скажи, что тебе надо передать сообщение от Грегори.

– Хорошо, шеф. А что я должна сделать, когда позвонит Рода?

– Скажешь, кто ты такая. Объяснишь, что она оставила у меня в конторе свою сумочку. Ну, и что я хочу ее немедленно видеть. А теперь поручение для тебя. Проверь свидетельства о браках. Узнай, было ли выдано таковое неким Монтейну и Роде Лортон. Пускай Пол Дрейк отправит одного из своих ребят в газовую, электро– и водопроводную компании. Там надо узнать, не приходилось ли им недавно обслуживать Мпнтейнов. Когда выяснишь имя Монтейна из брачного свидетельства, справься в телефонной книге или в бюро относительно его телефона. Второго человека Дрейк должен послать в адресный стол, чтоб тот раздобыл мне по брачному свидетельству адрес новоиспеченного супруга. Наконец, необходимо попытаться выяснить в фирме «Кольт» историю того пистолета,– который мы обнаружили в сумочке. Номер у тебя записан. И пусть Пол работает втихомолку. Я хочу выйти на эту женщину.

– Почему? – спросила она.– Что-нибудь случилось?

– Нет, но может, если я вовремя >не вмешаюсь.

– Вы еще позвоните узнать, какие сведения я получила?

– Да.

– Договорились, шеф.

Мейсон повесил трубку и вернулся в такси.

 Глава 4

Типография находилась в небольшом помещении, затиснутом между огромными домами, по соседству со второй -такой же щелью, где желающим предлагались различные соки.

В витрине были выставлены образцы шрифтов. Объявление извещало, что визитные карточки и пригласительные билеты изготовляются в присутствии заказчика.

Перри Мейсон с нерешительным видом остановился напротив. Сразу было заметно, что его раздирают противоречивые желания: приобрести или нет.

Человек, сидевший за прилавком, моментально оказался подле него.

– Я могу использовать быстросохнущие чернила, которые не отличить от типографской краски,– сказал он голосом заговорщика.– Даже эксперт не заметит разницы.

– Сколько стоит? – спросил Мейсон.

Испачканный чернилами указательный палец мастера ткнул в прейскурант с образцами работ и ценами за десяток.

Мейсон вынул из кармана банкноту и показал на одну из карточек.

– Мне нравится вот эта. Напишите на ней «Р. Монтейн, Ист Пелтон-авеню, 128». В нижнем левом углу «Страхование и капиталовложения».

– Всего несколько минут, пока я приготовлю матрицу,– заговорил наборщик, отдавая Мейсону сдачу.– Вы подождете здесь или зайдете чуть позже?

– Зайду еще раз.

Он прошел в ближайшую аптеку, узнал там по телефону у Деллы Стрит, что Рода Монтейн пока не звонила, сел за столик, не спеша выпил довольно вкусное шоколадное молоко, которое следовало бы назвать просто какао, понимая, что «несколько минут» у наборщика равняются доброму получасу. Наконец он снова пересек улицу и получил два десятка свеженьких визитных карточек.

После этого опять вернулся в аптеку и позвонил Делле Стрит.

– Пол Дрейк разобрался в брачных свидетельствах. Жениха зовут Карл У. Монтейн. Адрес: Чикаго, Иллинойс. Газовая и водопроводная компании обслуживали Карла Монтейна в доме 239 по Хауторн-авеню на прошлой неделе. В свидетельстве сказано, что она – вдова, Рода Лортон. Дрейка интересует вопрос расходов. Каковы лимиты?

– Пусть тратит столько, сколько потребуется для дела. Раз клиентка уплатила мне за то, чтобы я представлял ее интересы, то я и намерен их представлять.

– А вам не кажется, шеф, что сделано уже вполне достаточно? В конце концов, вы не виноваты. Вы же не знали про деньги.

– Не знал, а должен был знать. Так или иначе, я доведу это до конца.

– Но ведь ей-то известно, где можно вас отыскать.

– Она не вернется.

– Даже вспомнив о своей сумочке?

– Теперь она уже вспомнила, но не смеет обратиться ко мне из-за оружия.

– Уже пятый час,– напомнила ему Делла,– учреждения скоро закрываются. Дрейк выяснил практически все, что ему могли дать официальные источники.

– А про пистолет?

– Нет еще. Но думает, что до пяти узнает.

– Отлично, Делла. Не уходи. Дождись моего следующего звонка. Задержи эту Роду любым способом, если паче чаяния она объявится. Скажи, что нам известно ее настоящее имя и адрес. Это приводит в чувство.

– Кстати, шеф,_ есть еще одна деталь, которую, .мне кажется, вам интересно будет узнать.

– Что такое?

– В том фальшивом телефоне Рода Монтейн просто переставила вперед две последние цифры номера Нел Бринлей. По-видимому, она его хорошо знает. Вот я и думаю, уж не жила ли она вместе с этой Нел?

Перри Мейсон засмеялся.

– Ты у меня умница, Делла.

Повесив трубку, Перри Мейсон двинулся в главное управление телеграфной компании.

Войдя в – зал, он подошел к одному из окошек и обратился к служащей, миловидной блондинке средних лет:

– Не могли бы вы мне помочь?

Показав ей телеграмму Роды и карточку на имя Р. Монтейн, он объяснил, что это страшно важное для него послание, на которое необходимо дать ответ, но поскольку он потерял адрес отправителя, то хочет узнать, не написан ли последний на бланке телеграммы. Может быть, по ее номеру отыщется подлинник.

– Я попробую, мистер Монтейн,– сказала девушка, забрала у него телеграмму с визиткой и ушла с ними куда-то в самый конец зала.

Перри Мейсон взял чистый телеграфный бланк, сверху написал одно слово «Грегори», оставив место для адреса. А ниже нацарапал следующий текст:

«Важные события заставляют отложить неопределенное время визит лично объясню встрече.

Р. Монтейн».

Женщина возвратилась минут через пять с именем и адресом, которые были написаны самим корреспондентом в нижней половине бланка.

Мейсон взглянул на них, удовлетворенно кивнул головой и дополнил свое послание: «Грегори Моксли, апартаменты „Коллемонт“, Норвалк-авеню, 316».

– Огромное вам спасибо. Пожалуйста, отправьте эту телеграмму.

– А теперь,– улыбнулась телеграфистка,– мне придется попросить вас указать свой адрес.

– Разумеется! – спохватился Перри Мейсон, изображая крайнюю степень смущения, и написал: «Р. Монтейн, Ист Пелтон-авеню, 128».

Потом расплатился, вышел с телеграфа и подозвал такси.

– Норвалк-авеню, 316,– сказал он.

Апартаменты «Коллемонт» оказались огромным двухэтажным зданием, которое когда-то было частным особняком. Поскольку спрос– на такие большие помещения упал, владельцы поделили его на четыре просторных квартиры. Перри Мейсон обратил внимание на то, что три из них пустовали. Удивляться тут было нечему: по обе стороны улицы возвышались и более современные, и более

– Она и не могла бы сообщить.

– Почему?

– Потому что не знала о моем приезде.

– Продолжайте, расскажите все до конца.

– Я ее друг,– повторил Мейсон.

– Вы уже об этом говорили.

– Я приехал сюда как друг.

– И в этом для меня нет ничего нового.

– Я адвокат.

– Вот теперь кое-что сказали.

– Именно поэтому я и повторил несколько раз, что приехал как ее друг.

– Не понимаю.

– Как друг, а не как адвокат. Теперь понятно? Рода меня сюда не посылала. И не знала, что я здесь окажусь.

– Тогда для чего вы заявились?

Просто ради собственного удовольствия.

– Что вы хотите?

– Узнать, что вам нужно от Роды.

– Для друга,– сказал Моксли, помещая ладонь на ручку ящика стола,– вы слишком много говорите.

Теперь я с большим удовольствием стану слушать.

Моксли издевательски расхохотался.

– То, что вы хотите, и то, что будете делать,– вещи разные.

В Моксли больше не чувствовалось ни радушного хозяина, ни рубахи-парня. Все это заменили озлобленность и недоверие.

– Может быть, вам рассказать, что меня сюда привело?

– Расскажите.

– Я адвокат. Случилось нечто, заставившее меня заинтересоваться Родой. Думаю, детали не имеют значения. К сожалению, я не могу связаться с ней, но мне известно, что вы иногда видитесь. Вот я и решил приехать к вам, чтобы узнать, где можно ее найти.

– Для того чтобы помочь?

– Чтобы я мог ей помочь.

– Вы говорите не как адвокат, а как самый настоящий болван.

– Очень может быть.

Помолчав с минуту, Моксли спросил:

– Значит, Рода излила вам свои горести?

– Я говорю чистую правду.

– Вы не отвечаете на мой вопрос.

– Я не обязан этого делать. Но если вы ничего не намерены рассказывать, тогда я скажу.

– Валяйте!

– Рода Монтейн – симпатичное существо.

– Не вам об этом судить!

– И я намерен ей помочь.

– Вы уже много раз это повторяли.

– Около недели назад Рода вышла замуж за Карла Монтейна.

– Это не новость.

– До замужества Рода была Лортон.

– Продолжайте.

– В брачном. свидетельстве указано, что она вдова. А ее первого супруга звали Грегори.

– Продолжайте.

– Вот мне и пришло в голову,– совершенно бесстрастно проговорил адвокат,– уж не ошиблась ли Рода?

– В чем?

– В том, что она вдова. Если, например, тот человек, за которым она 'была замужем, в действительности не умер, а всего лишь исчез на семь лет, что создало презумпцию его смерти, но сейчас появился, он по-прежнему остается ее мужем.

Теперь в глазах Моксли сверкали такие злобные огоньки, что становилось страшно.

– Для простого друга вы хорошо осведомлены,– сказал он.

– С каждой минутой мои сведения пополняются,–  сказал адвокат, не спуская глаз с физиономии Моксли.

– Вам еще многое предстоит узнать! '

– Например?

– Например то, что бывает с человеком, сующим нос в дела, которые его не касаются!

Пронзительно и нудно зазвонил телефон. Его треск казался особенно громким и раздражающим в эту напряженную минуту;

Моксли облизал пересохшие губы, потом, поколебавшись, обошел вокруг адвоката и левой рукой потянулся к аппарату.

– В чем дело? – спросил он неприятным голосом.

В трубке что-то забормотали.

– Не сейчас,– рявкнул Моксли,– у меня посетители. Вы должны догадываться, кто именно. Я говорю, _должны!_ Не хочу называть никаких имен, но вам-то можно пораскинуть мозгами. Это адвокат... Да, Мейсон..

Перри Мейсон вскочил.

– Если это Рода, я хочу с ней поговорить.

Он двинулся к телефону.

Моксли перекосило от ярости, он сжал правую руку в кулак и рявкнул:

– Назад!

Мейсон продолжал спокойно идти. Моксли торопливо бросил трубку на рычаг.

И все же раньше Мейсон успел громко крикнуть:

– Рода! Позвоните ко мне в контору!

– Черт бы вас побрал! Какого дьявола вы вмешиваетесь в наши дела?

Моксли не помнил себя от злости.

Мейсон пожал плечами.

– Поскольку я уже сказал все, что хотел, разрешите откланяться.

Он взял шляпу и начал неторопливо спускаться по бесконечным ступенькам длинной лестницы. Все это время он чувствовал на своем затылке ненавидящий взгляд Моксли, но ни разу не обернулся.

Первым делом он доехал до ближайшей аптеки и позвонил оттуда Делле Стрит.

– Что нового?

– Проверили данные о Роде. Она была Родой Нортон, женой Грегори Лортона, а тот умер в феврале 1929 года от воспаления легких. Лечил его доктор Клод Мйлсоп. Им подписано и свидетельство о смерти.

– Где он живет?

– Апартаменты «Терезита», Вичвуд-стрит, 19/28.

– Так. Что еще?

– Мы выяснили историю пистолета, который находился у нее в сумочке.

– Говори.

– Он был продан Клоду Милсопу, проживающему по адресу Вичвуд-стрит, 19/28.

Перри Мейсон присвистнул.

– Что еще?

– Пока все. Дрейк интересуется, какую работу вы ему поручаете?

– Ему можно параллельно заниматься и другими делами, но мне необходимо, чтобы он выяснил всю подноготную человека по имени Грегори Моксли, который живет в апартаментах «Коллемонт» на Норвалк-авеню, 316.

– Установить слежку?

– Нет, не нужно. Это было бы даже неразумно, потому что у Моксли звериный нрав, а я пока не знаю, какова его роль в этом деле.

По голосу Деллы Стрит было ясно, что она сильно встревожилась:

– Послушайте, шеф, уж не зарываетесь ли вы?

Перри Мейсон снова заговорил добродушно-легкомысленным тоном:

– Ты бы знала, Делла, как мне сейчас интересно жить на свете! Я зарабатываю или «отрабатываю» свой аванс.

– Пятьдесят долларов не такая большая сумма, чтобы за нее класть голову на плаху.

 Глава 5

Отойдя от телефона, Перри Мейсон подошел к прилавку.

– Что такое ипрол? – спросил он.

Аптекарь внимательно посмотрел на него.

– Гипнотическое.

– Что значит «гипнотическое»?

– Особое успокоительное средство. Вызывает самый нормальный сон, после которого человек чувствует себя отдохнувшим. При правильной дозировке не дает никаких побочных эффектов.

– От него нельзя одуреть?

– Нет, если не превышать дозы. Повторяю, оно вызывает нормальный, здоровый сон. Сколько вам?..

Но Мейсон покачал головой, сказал «спасибо» и вышел из аптеки, насвистывая какой-то веселый мотивчик. Шофер распахнул перед ним дверцу машины.

– Куда теперь?

Перри Мейсон нахмурился с озабоченным видом, как бы мысленно взвешивая план операции.

Через три квартала при повороте на Норвалк-авеню они чуть не столкнулись с другим автомобилем. Адвоката сильно тряхнуло на сиденье.

Глаза Перри Мейсона устремились на эту машину. Шофер проследил за направлением его взгляда.

– Смелый водитель, лихо заворачивает! – сказал он..

Женщина-за рулем.

– Остановите-ка машину, приятель!

Мейсон выскочил из такси как раз в ту минуту, когда «шевроле»-нарушитель, жалобно заскрипев тормозами, тоже замер у обочины в паре метров рт них. Красное от натуги лицо Роды Монтейн выглянуло из окошка. «Шевроле» последний раз вздрогнул и затих.

Первые слова адвоката прозвучали так буднично, словно он ожидал встретить ее как раз на этом месте:

– У меня .ваша сумочка'

– Я знаю,– ответила она,– спохватилась почти сразу, как вышла из вашей конторы. Пошла было назад, но потом передумала. Решила, что вы ее наверняка открыли и зададите теперь массу вопросов. А мне не хотелось на них отвечать. Что вы делали у Грегори? .

Перри Мейсон повернулся к своему водителю.

– Это все, приятель.

Он протянул ему деньги, которые тот взял, с большим интересом рассматривая женщину в «шевроле».

Мейсон открыл дверцу, уселся рядом с Родой и подмигнул ей.

– Простите.– продолжал адвокат,– я не знал, что вы оставили мне аванс. А когда выяснил, сделал все возможное, чтобы вам помочь.

Ее глаза блестели от возмущения.

– Вы называете «помощью» врываться к Грегори?

Он кивнул.

– Вы же разбудили дьявола. Как только я узнала, что вы у него, тут же вскочила в машину и погнала туда изо всей мочи. Прямо скажем, с этим делом вы сели в лужу.

– Почему вы не пришли туда в пять, как было договорено?

– Потому что еще ничего не решила. Я позвонила тогда отложить нашу встречу.

– На какой срок?

– Не знаю. Чем дольше, тем лучше.

– Чего он хочет?

– Это вас не касается.

– Как я понимаю, это была одна из тех вещей, о которых вы хотели мне рассказать в конторе. Так почему же сейчас скрытничаете?

– Я ничего не собиралась рассказывать.

– Рассказали бы, не задень я вашу гордость.

– Что ж, вам это удалось!

Мейсон рассмеялся.

– Послушайте, давайте прекратим перепалку. Весь день я пытался вас найти.

– Наверное, вы проверили содержимое моей сумочки?

– До последней складки. Более того, я воспользовался вашей телеграммой, отправился к Нел Бринлей и поручил детективам выяснить все возможное.

– Ну и что же вы узнали?

– Многое. Кто такой доктор Милсоп?

Она онемела.

– Друг,– последовал неопределенный ответ.

– Ваш муж с ним знаком?

– Нет.

Мейсон красноречиво пожал плечами.

Через минуту она спросила:

– Откуда вам о нем известно?

– Я же говорил: мне пришлось много поработать, чтобы связаться с вами и получить возможность помочь.

– Вы не сможете мне помочь ничем. Скажите только одно, а потом оставьте меня в покое.

– Что именно?

– Можно считать человека после семилетней отлучки мертвым или нет?

– При известных условиях, да. В одних случаях после семи, в других – после пяти.

По ее лицу было видно,' что она почувствовала огромное облегчение.

– И тогда следующий брак будет законным?

Перри Мейсон ответил с искренним сочувствием:

– Мне очень жаль, миссис Монтейн, но ведь это всего лишь предположение. Если Грегори Моксли в действительности является Грегори Нортоном, вашим первым мужем, который в настоящее время жив и здоров, то ваш брак с Карлом Монтейном – незаконный.

Глаза у нее приобрели жалобное выражение. Сразу же стало ясно, как она страдает. Потом она бессильно заплакала. Губы ее задрожали.

– Я так его люблю,– прошептала она.

Перри Мейсон успокоительно потрепал ее го плечу. Это был характерный жест сильного мужчины, оберегающего и защищающего слабую женщину.

– Расскажите мне о нем.

– Вам не понять,– вздохнула Рода,– ни один мужчина не в состоянии понять такое. Да я бы и сама не поняла, случись это с другой женщиной. Я ухаживала за ним во время болезни. Он пристрастился к наркотикам, его родные умерли бы, узнай они об этом. Я медицинская сестра. Вернее, была ею.

– Продолжайте. Говорите все.

– Я не могу рассказать вам о своем браке с Грегори...

Это был какой-то кошмар. Выскочила я за него девчонкой, глупой, наивной, легко поддающейся чужому влиянию. Он был очень привлекательным, умел ухаживать. На девять лет старше меня. Люди предупреждали, уговаривали не делать такой глупости, но я воображала, будто все это продиктовано их завистью и ревностью. В нем была этакая самоуверенность и высокомерное пренебрежение к окружающим, которые импонируют молодым дурочкам.

– Понятно. Продолжайте.

– У меня были кое-какие сбережения. Он их забрал – и исчез.

Мейсон прищурил глаза.

– Вы ему сами вручили деньги или он украл?

– Украл. Вернее, выманил. Я отдала их приобрести какие-то акции. Он мне наговорил всяких сказок про друга, попавшего в тяжелое финансовое положение и потому желавшего расстаться с некими необыкновенно выгодными ценными бумагами. Наобещал мне золотые горы. Я собрала все, что у меня было. Он уехал «за акциями» и больше не вернулся. Мне до конца дней своих не позабыть, как он меня поцеловал, прежде чем улизнуть с моими деньгами.

– Вы заявляли в полицию?

Она покачала головой.

– Про деньги – нет. Подумала, с ним что-то произошло. Обращалась только с просьбой разузнать про все несчастные случаи, обзванивала больницы и даже морги. Прошло много времени, прежде чем я поняла, что он меня просто обманул. Наверное, не первую.

– Почему бы дам его не засадить в тюрьму?

– Я не смею.

– Почему?

– Не могу сказать вам этого.

– Отчего?

– Такое никому нельзя рассказать... Поверите ли, из-за этого я чуть было не решилась наложить на себя руки.

– Потому у вас в сумочке и лежит пистолет?

– Нет.

– Вы хотели застрелить Моксли?

Она молчала.

– Отсюда ваш интерес к положению о «корпус дэликти»?

Опять молчание.

Мейсон нажал рукой на ее плечо.

– Послушайте,– заговорил он напористо,– у вас многое на душе. Вам необходим человек, которому можно полностью довериться. Я сумею вам помочь. Знали бы вы, какие запутанные дела мне удавалось приводить в порядок. Расскажите-ка всю правду без утайки.

– Я не могу. Не смею. Это слишком ужасно.

– Ваш муж об этом знает?

– Великий боже, нет! Если бы вы понимали обстановку, то не спрашивали бы про такие вещи! У Карла своеобразная семья.

– В каком смысле?

– Вам не доводилось слышать о сэре Филиппе Монтейне, эсквайре из Чикаго?

– Нет. Чем он знаменит?

– Это очень богатый человек, к тому же из тех чудаков, которые кичатся своим родом, начатым еще до Революции, и все такое... Карл его сын. Я в высшей степени не нравлюсь сэру Монтейну. Вообще-то, он меня даже не видел. Но мысль о том, что его сын может жениться на медсестре, шокирует старого сноба.

– Вы познакомились со старым Монтейном после замужества?

– Нет. Но читала его письма Карлу.

– Знал ли он о намерении Карла жениться на вас?

– Нет. Мы удрали и обвенчались тайком.

– Карл во всем слушается отца?

Она закивала головой.

– Если бы вы видели Карла, то поняли бы это. Он все еще слабенький, в физическом и нравственном отношениях, из-за пристрастия к наркотикам. У него полностью отсутствует сила воли. Со временем это пройдет. Вы ведь знаете, что наркотики делают с людьми. Но пока он нервный, неуравновешенный, безвольный.

– Вы ясно видите эти недостатки и все же любите его?—удивился Мейсон.

– Я люблю его больше жизни. Я дала себе слово сделать из него человека. Для этого нужно только время и кто-то сильный, чтобы поддержать его. Вам необходимо понять, сколько мне пришлось вынести, чтобы представить, как я его люблю и почему люблю. Многие годы после первого замужества я жила в настоящем аду. Мне страстно хотелось покончить с собой, и однако же не хватало силы воли. Первый брак что-то убил во мне. Я бы никогда не смогла полюбить ни одного человека той любовью, которую испытывала к Грегори. Наверное, в моем нынешнем чувстве есть много материнского. Первая моя любовь была иллюзорной. Я мечтала о человеке, которого можно боготворить, молиться на него... Вы понимаете, что я имею в виду?

– А новый муж ценит ваше чувство?

– Будет ценить. Он привык во всем подчиняться своему отцу. С самого детства ему внушили, что главнее – это родовое имя и положение в обществе. Ему хочется пройти сквозь жизнь, опираясь на плечи давно умерших предков. Он считает, что семья—это все. Такая идея стала своего, рода манией.

– Вот теперь мы начали говорить о важных вещах,– одобрительно кивнул головой Мейсон.– Вы рассказываете мне о том, что камнем лежит у вас на душе, и получаете облегчение.

Она спокойно покачала головой, выражая свое несогласие.

– Нет. Всего я не могу рассказать, каким бы сочувствующим и понимающим человеком вы ни были. В конце концов, мне только хотелось' выяснить законность моего замужества. Я вынесу все что угодно, если Карл будет моим мужем. Но если он бросит меня, если отец его отнимет, тогда мне незачем жить.

– А коли он из тех людей, которые могут под чьим-то нажимом пойти на подлость, покинуть любимую женщину, то не расходуетесь ли вы на него понапрасну?

– Именно это я и хотела выяснить. Понимаете, я и люблю-то его главным образом потому, что он во мне нуждается. Он слабый. Выходит, за это я его и полюбила. Мне встречались достаточно сильные, напористые, обладающие магнетическим обаянием мужчины, которые' сбивали меня с ног, если можно так выразиться. Я этого не хочу. Возможно, вы заговорите о материнском комплексе, о необходимости за кем-то ухаживать. Не знаю, мне самой трудно понять, почему так случилось. Ведь чувства не объясняются. Они только испытываются.

– Что вы от меня скрываете?

– Нечто ужасное.

– И не намерены мне рассказывать?

– Нет.

– Неужели вы бы и утром не рассказали, прояви я больше чуткости?

– Нет, никогда! Поверьте, я не собиралась рассказывать вам даже и об этом. Была уверена, что вы примете мои объяснения, касающиеся приятельницы, которой нужны кое-какие юридические сведения. Когда же вы так просто разгадали мой секрет, я перепугалась и прошла чуть не полквартала, пока сообразила, что забыла в вашей конторе сумочку. Это был ужасный удар. Прежде всего я побоялась за ней вернуться. Не могла даже подумать о том, что снова придётся увидеться с вами. Решила все предоставить случаю. Обождать...