Текст книги "Повелители Небес"

Автор книги: Энгус Уэллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 39 страниц)

Такого я, памятуя рассказы Андирта, не ждал. Мне трудно было скрыть свое разочарование, но я покорно кивнул.

– Терпение – одно из тех качеств, которые мы стремимся воспитать в наших студентах, – ответил Керан. – Постарайтесь усвоить это.

Мы склонили головы, а инструктор, поднявшись, помахал нам на прощанье.

Когда дверь за нашим посетителем закрылась, Клетон сказал:

– Я тебя научу, если хочешь, но только давай держать это в секрете.

Вот так начались мои нелегальные тренировки по овладению искусством ведения схватки без применения оружия. Это было нелегко, потому что наша нежданная слава сделала нас чересчур заметными. Нам приходилось изворачиваться, чтобы иметь возможность держать наши тренировки в тайне. Однако нам это удалось, а из Клетона получился очень хороший учитель.

Мартус, который официально был единственным нашим учителем в тот год, казался мне самым настоящим кладезем знаний: его память и умение пользоваться своей эрудицией просто поражали меня. Он преподавал нам историю и основы мнемотехники, которые он называл «наши профессиональные хитрости». Именно Мартус помог мне полнее использовать свой природный талант. Главное, как я понял, состояло не в том, чтобы просто запоминать какие-то факты (их было очень и очень много), а так держать их в памяти, чтобы воспользоваться ими в нужный момент. Чтобы добиться этого, необходимы специальные, если можно так сказать, умственные приспособления. Тогда с помощью специальных образов или ключевых слов нужное воспоминание легко могло быть извлечено из памяти каждого из нас, словно с полки в кладовой. Я очень хорошо помню, как Мартус впервые объяснял нам принцип действия этой техники.

Он привел нас в учебный класс, где стоял очень простой шкафчик со множеством выдвижных ящичков. Мартус провел рукой по его полированной поверхности.

– Вот ваш мозг. В каждом из ящичков хранится определенное воспоминание. – Он коснулся одного из ящичков. – Пометьте каждый из них. Тогда, когда пожелаете, – он потянул за ручку, – сможете легко открыть его.

У меня за спиной кто-то, – думаю, Рэд, – пробормотал:

– У нас что, такие же дубовые головы?

Мартус, человек весьма и весьма остроумный, только улыбнулся:

– Это самый простой способ объяснить, любому дубоголовому понятно.

Его слова вызвали смех. Бормотание сразу же прекратилось. Мартус оказался великолепным преподавателем: он превращал наши уроки в некоторое подобие увлекательной игры, поэтому все, чему он нас учил, мы усваивали легко.

Он научил нас наблюдать и запоминать, слушать и воскрешать перед собой картины подлинных событий, избегая ненужной отсебятины и прикрас. Мартус водил нас по территории школы и вокруг нее, а затем заставлял всех вместе и каждого по отдельности описывать увиденное. Иногда мы оказывались в городе и, вернувшись оттуда, перечисляли все виденное нами в пути. Так мы постепенно выучили географию Дюрбрехта. Теперь, среди всего прочего, каждый из нас мог сказать, где в городе находится та или иная таверна. Дело в том, что Мартус был большим охотником до эля и не видел причин, которые могли бы помешать ему проводить некоторые из наших занятий в пивных. Я был в восторге от этого, жадно впитывая преподаваемую учителем историю. Скоро я обнаружил, что мне уже нет необходимости сознательно сравнивать свой мозг со шкафчиком, система работала автоматически. Так, изучая прошлое своей страны, я лучше узнал причины вражды между Дарами и Анами. И хотя я еще и не осознавал этого, в моем мозгу, как растение из семени, стала прорастать одна мысль.

В незапамятные времена все люди были кочевниками, которые бродили далеко-далеко за горами, называемыми Драконьи Зубы. Тогда не существовало еще Летописцев, поэтому о том, что происходило тогда, известно очень немногое, только то, что скитальцы спустились к югу в Тартар, который теперь называют Покинутой Страной.

Там они столкнулись с драконами.

Местность та весьма гориста, скалы и долины покрыты лесами, в которых нет людей и обитают лишь драконы и дичь, на которую они охотятся.

Чудовища были огромны и свирепы. Прекрасные охотники, чьи крылья способны были закрыть собой небо. Их зубы и когти напоминали острые клинки. Они жили в Драконьем Замке и по праву считались Повелителями Небес, восседавшими на горных вершинах, с которых они спускались в долину, чтобы найти свою жертву. Дары для этих чудовищ были не более чем пищей. Поэтому драконы и охотились на людей, точно так же, как и на обитавших в лесах и полях животных. Страшась этих летающих монстров, люди откочевывали все дальше и дальше к югу, пока не нашли пригодную для жизни землю. Но драконы все равно продолжали представлять для них серьезную угрозу. Так люди поселились в Тартаре, подыскивая способ, который мог бы избавить их от гигантских небесных охотников.

Они строили надежные укрытия, приручали диких животных, создавая стада, с помощью которых кормились сами и приносили жертвы драконам, чтобы крылатые не трогали людей. Так хитрость одолела силу, и люди стали жить в лесах и долинах, но в горы никто подниматься не решался – там всецело и безраздельно властвовали драконы.

А потом Дары открыли для себя основы волшебства.

Как они заметили, среди их числа находились такие, кто мог разговаривать с драконами. Это вызывало огромное удивление, потому что люди относились к чудовищам так же, как к животным: волкам или горным котам, злобным и ненасытным тварям. Оказалось, что это далеко не так, потому что драконы были в чем-то более схожи с людьми, чем с животными: так, например, они общались друг с другом, знали что-то вроде боевого строя и умели вести среди своих честную игру. Это стало настоящим открытием. Тех, кто понимал язык летающих охотников, прозвали Властителями драконов и превозносили как спасителей за то, что они смогли стать посредниками между людьми и драконами и убедить последних принимать в качестве жертв животных, а не людей.

Наступил длительный период мира, который позволил Дарам значительно умножить свое число, пока наконец Властители не предостерегли людей, что среди драконов возникло опасение по поводу столь увеличившегося количества людей и появилось мнение, что пора бы подсократить расплодившихся пришельцев.

Некоторым все это показалось довольно забавным, и вожди сказали Властителям, что у тех-де есть обязанность защищать своих соплеменников от драконов, а не пугать всякими сказками. Одним словом, предостережение услышано не было. Спустя какое-то время драконы выступили против людей, устроив самую настоящую кровавую баню, единственной целью которой было выгнать пришельцев из Тартара. Люди винили во всем нерадивых Властителей, но те из вождей, кто оказался более разумным, поняли, что одолеть столь опасных противников очень сложно, и стали все чаще и чаще поглядывать на юг. Так Дарам вновь пришлось стать кочевниками, и, перейдя горы, они оказались в Ур-Дарбеке. Про тех же, кто остался, никто и никогда ничего более не слышал. Считалось, что все они так или иначе погибли, став добычей драконов.

Ур-Дарбек оказался неприветливой землей, сплошь покрытой топкими болотами. Животных для охоты там обитало не много. Но у людей, сохранивших свои стада, появилась надежда зажить спокойной жизнью вдалеке от летающих чудовищ.

Люди ошиблись. Драконы последовали за ними, они уже не могли обходиться без вкуса человеческой плоти и крови. Чудовища начали прилетать с севера, и тогда никто не мог чувствовать себя в безопасности от их зубов и когтей, кроме Властителей, которых чудовища не трогали из своеобразной солидарности. Властители стали ненавистны соплеменникам, потому что не могли, а возможно, и не хотели воспрепятствовать драконам в их охоте. Многие из этих людей, наделенных необычными способностями, стали жертвами озлобленных соплеменников, остальные же предпочли вернуться обратно на север, в Покинутую Страну. Остался кто-нибудь из них в живых или нет, неизвестно.

То были времена подлинного всенародного горя, люди превратились в добычу беспощадных чудовищ и были поставлены на один уровень с животными. Они уж было думали, что никогда не сумеют отыскать страну, в которой смогут жить в безопасности. Но тут, по всей видимости, Три Вершителя или даже Единый Бог сжалились над Дарами, и волшебные чары, позволявшие Властителям говорить с чудовищами, усилились, хотя и другими путями.

Все больше и больше вновь рожденных детей получали оккультные способности, так что со временем они могли направлять свой магический талант против драконов и уничтожать их. Но и этого оказалось недостаточно. С каждым убитым драконом ярость его оставшихся сородичей возрастала. Тогда жрецы нашли способ создать из животных новый народ, получивший название Измененные, который и стал добычей драконов, в то время как Истинный Народ отправился еще южнее и, преодолев воды Сламмеркина, поселился в земле, прозванной Драггонеком.

Страна эта оказалась гораздо более богатой, чем скудный Ур-Дарбек, а колдуны употребили все свое могущество, создавая Измененных, которых отправляли обратно за Сламмеркин, чтобы именно на них, а не на людей Истинного Народа охотились ужасные твари. Так колдуны, как прежде Властители, стали почитаемы в качестве спасителей, а воеводы и наместники Даров объединили свои силы в строительстве Пограничных Городов вдоль побережья Сламмеркина. Они построили семь городов, в каждом из которых жило множество колдунов, чьими обязанностями было воспроизводство Измененных и посылка их через пролив. Постепенно Ур-Дарбек превратился в провинцию, заселенную Измененными, где те жили как свободные люди, а Истинный Народ наконец почувствовал себя в безопасности. Любой Измененный или Измененная могут по завершении своей трудовой жизни отправиться в Ур-Дарбек, чтобы присоединиться к своему племени.

Позднее Дары распространили свое владычество на весь Драггонек и, переправившись через Треппанек, оказались в Келламбеке, где на их долю выпало новое испытание.

Там, куда пришли Дары, уже жил народ, называвший себя Анами. Люди эти, жившие охотой и рыболовством, уступали числом пришельцам, но оказались достаточно воинственными, чтобы дать им отпор. Дары были все же сильнее и не желали уступать новую землю. В итоге Аны были разгромлены, часть из них стали рабами, другие, спрятавшись в отдаленных частях страны, вели жизнь, подобную жизни животных.

Теперь вся эта земля стала называться Дарбеком. Драконы и Властители канули в Лету, и воспоминание о них превратилось в легенду. Аны стали нашими подданными, Дары процветали. И, как часто случается, победив внешних врагов, племенные вожди обратили свои мечи друг против друга, воюя за территории: охотничьи угодья, рыбные ловы, пахотные земли. Годы эти прозваны Красными, конец им положил Эмерик, первый из Великих Властелинов.

Вначале он был всего лишь наместником Кербрина, но оказался умнее и дальновиднее других ноблей, понимая, что только мир спасет народ Даров от самоуничтожения.

Кербрин еще и в ту пору был довольно укрепленным замком, в течение всех Красных лет его ни разу не удалось взять штурмом. Эмерик также не понес ни одного поражения в поле, так как был искуснейшим из полководцев и, кроме того, пользовался поддержкой колдуна Карадона, который собрал вокруг себя многих жрецов. Эмерик и Карадон заключили союз с теми из наместников, которые разделяли их взгляды. Так кербринский наместник оказался во главе огромной победоносной армии, с помощью которой овладел всей территорией Дарбека. Затем он провозгласил себя Великим Властелином и поклялся, что никогда впредь Дар не поднимет руку на Дара. Красные годы закончились, и страна наконец обрела мир.

И в этой ситуации, так же как раньше во время войны, Эмерик проявил себя мудрым руководителем. Он превратил Кербрин в огромный процветающий город, а уже после смерти отца его сын и наследник Тувиан приказал основать город Дюрбрехт только с одной целью – сделать его столицей науки и искусства. Для этого были созданы школы колдунов и Мнемоников. Чтобы еще более объединить свой народ, Тувиан провозгласил культ Единого Бога общегосударственным и основал в Дюрбрехте духовную семинарию.

Но в то время, как Дары поголовно обратили свои взоры к Богу, Аны избрали для себя иной путь. Во главе их пантеона оказался триумвират: Вахин – божество небес, Бир – земли и Дах – воды. Официальная церковь не пожелала мириться с этим, и капища Анов были разрушены. Поскольку же они были покоренным народом, это мало кого взволновало. У Анов остался единственный путь сохранить свою веру – исход.

Келламбек тогда еще не был густо заселен, а производство новых Измененных было налажено колдунами, следовательно, особая нужда в Анах-рабах перестала ощущаться. Кроме того, они были довольно неприятным народцем, так что никто особенно и не расстроился, когда они вдруг исчезли. Они строили свои корабли в большой тайне, каждого, кто узнавал про то, что они делают, и пытался встать на их пути, они убивали. В конце концов Аны вышли на своих кораблях в море и направились на восток по водам Фенда. Вскоре все забыли об Анах, точно так же, как когда-то о драконах.

В царствование Великого Властелина Лаокара, когда мирная жизнь стала совершенно обычным делом для Даров, Аны напомнили о себе.

Тогда-то в небе и появились гигантские драккары, поддерживаемые в воздухе силой колдовства. В огромных корзинах сидели отряды воинов Хо-раби. Они высаживались по всему Дарбеку, кровь лилась рекой, потому что Хо-раби были превосходными воинами, готовыми скорее умереть, чем признать себя побежденными. Это был первый набег, число жертв его исчислялось многими тысячами. Замки стирались с лица земли, города и деревни лежали в руинах. Имя Хо-раби стало равносильно страшному проклятью. Лаокар приготовился к длительной войне, но, когда пришельцы были в конце концов разгромлены, в его правление больше нашествий не происходило.

Пятьдесят лет понадобилось Анам, чтобы построить новый флот и отправить его к берегам Дарбека. После того как это нападение было отражено, воздушные корабли лишь иногда появлялись в небе, и только когда история перевернула страницу еще одного столетия, Хо-раби атаковали снова. Так и пошло: каждые пятьдесят лет Аны посылали своих воинов на Дарбек, чтобы вернуть назад свою землю, и набеги их стали подобны моровой язве, столь страшные последствия оставляли они за собой, всюду сея смерть и разрушения. Со страхом ждали люди, когда кончится спокойный период и корабли Повелителей Небес появятся вновь. Теодус, сменивший Лаокара на троне Великого Властелина, так же, как и пришедший вслед за ним Кановар, искали объяснения этим набегам в использовании магических средств.

Жрецы-ведуны разделяли подобное мнение, но они также отмечали, что причиной пятидесятилетних периодов появления воздушных кораблей служит меняющееся как раз дважды в столетие направление воздушных течений, которые и позволяют колдунам Анов посылать на нас своих Хо-раби. Надо было найти какой-то выход, и жрецы посоветовали Кановару поставить на островах крепости, которые теперь мы называем Стражами, чтобы защитить землю от воздушных драккаров, подобно тому как Пограничные Города прикрывают ее со стороны Сламмеркина.

– Не всегда у них это получается, – сказал один из учеников нашей школы, которого звали Брэн, имея в виду Стражей.

В ответ на это наш учитель лишь вздохнул и, покачав головой, сказал:

– Могущество колдунов-Анов растет, в этом-то, как я полагаю, и заключается причина.

– И все-таки оно еще недостаточно сильно, чтобы справиться со Стражами, – произнес кто-то, и наш урок истории превратился в жаркий спор, что, по всей видимости, вполне устраивало Мартуса. По крайней мере, он не сделал попытки вернуть нас к теме занятия, а постарался как можно доходчивее ответить на посыпавшиеся на него вопросы.

– А те три корабля, что прилетели сюда буквально на днях? – выкрикнул парень, которого звали Неввид. – Ведь сейчас не их время, и к тому же как им удалось прорваться через Стражей?

На это Мартус только пожал плечами и развел руками:

– Я ведь не колдун. Думаю, что Аны изыскали какие-то новые средства и пути для достижения своих целей.

– Последние годы они появляются когда им вздумается, – произнес Тирас, а Леон продолжил его мысль.

– Они нашли способ управлять воздушными течениями? – спросил он.

Я промолчал, заметив, что Мартус не знает, что ответить. Думаю, никто не смог бы на это ответить, кроме самих Анов. Меня так заинтересовало все, что я услышал от нашего учителя, что, пока мои товарищи опустошали колчаны со стрелами вопросов, я думал о Властителях и о земле, населенной Измененными. Так я и сидел молча среди всеобщего галдежа, пока сам Мартус не вывел меня из состояния задумчивости, поинтересовавшись, почему это я ни о чем не спрашиваю.

Меня одолевали довольно разрозненные мысли, которые я никак не мог привести в порядок.

– А когда должно произойти следующее нашествие? – спросил я.

– Ну, если ориентироваться по тому, как это было раньше, – ответил Мартус, – ждать их надо как раз через двадцать лет.

– А мы сумеем встретить их как надо? – спросил я.

Мне ответил Клетон.

– Замки готовы, – произнес он, а Мартус добавил:

– И Великий Властелин, и полководцы, и наместники Дарбека поклялись, что сумеют защитить страну. Для этого и существует военное братство, солдаты которого находятся в постоянной боевой готовности, чтобы Повелители Небес не смогли застать нас врасплох.

Я вспомнил то, что рассказывал мне Андирт, и добавил:

– Но одних лишь солдат мало. – Как бы извиняясь, улыбнулся моим товарищам и продолжил: – Не понимаю, как мы сможем дать достойный отпор врагам, если не нарастим мощь Стражей?

– Это уже сделано, – сказал Мартус. – Уже сейчас сильнейшие из молодых колдунов отправляются на острова, чтобы умножить силу Стражей.

Я нахмурился и произнес:

– И все же… Три корабля добрались сюда…

Мартус улыбнулся с некоторой долей злорадства, кивнул и сказал:

– Им удалось пройти сквозь Стражей, так? Но усиление обороноспособности наших восточных форпостов продолжается, и скоро, я уверен, они станут неприступными настолько, чтобы не пропустить ни одного вражеского корабля.

Тот год можно вполне назвать мирным для нас. Мы слышали о сожженных над водами Фенда кораблях, а дважды даже видели, как драккары Анов взрывались на расстоянии не более лиги от Дюрбрехта. Только однажды случился действительно настоящий переполох, когда один из вражеских кораблей сумел приземлиться к востоку от города и Тревиду пришлось послать свою дружину в полном вооружении, чтобы дать бой воинам Хо-раби. Всю ночь город не спал, и Клетон подбил меня на приключение.

От Стражей пришло известие, передаваемое через жрецов, живущих в городах вдоль береговой линии Треппанека, что одному из кораблей удалось прорваться. Нам сказали только, что полк вышел из города. Хотя нам и не объяснили толком, что к чему, все равно было понятно, что происходит что-то чрезвычайное. Улицы за стенами нашей школы наполнились взволнованными голосами жителей, звоном оружия и торопливым цокотом копыт. Дело было вечером, занятия закончились, и мы уже поужинали. Я с Клетоном уединился возле северной стены нашего школьного двора, где находились складские помещения. Там мой друг упорно продолжал обучать меня владению искусством самообороны без применения оружия. Естественно, что с началом сумерек, как только мы узнали о высадке и выступлении воеводы с дружиной, мы не могли говорить ни о чем, кроме этого, и любопытство просто-таки переполняло нас.

Дело было в разгаре лета, когда дни долги, а ночи светлы. Я помню висевшую в безоблачном небе прямо у нас над головами полную луну, которая светилась бледно-желтым светом. Наши занятия были прерваны неожиданно раздавшимися по ту сторону стены звуками. Мы немедленно перестали упражняться и принялись обсуждать причины того, что происходило снаружи, само собой разумеется, ставя себя на место Тревида. Потом мы прислушались.

Клетон бросил взгляд на стену, и в лунном сиянии я мог явственно разглядеть, как улыбка заиграла у него на губах. Он повернул ко мне свое лицо, на котором я прочитал нечто вроде вызова.

– Мы можем забраться на стену, – сказал сын наместника.

Если бы я не знал слишком хорошо своего приятеля, то подумал бы, что он просто хочет посмотреть сверху на происходящее. Но я хорошо знал его, поэтому сказал:

– Нам же нельзя. Или ты хочешь оставшуюся часть года посвятить выгребанию дерьма из конюшен?

Клетон ответил мне улыбкой и, подойдя к стене, стал под нею. Помолчав какое-то время, произнес:

– Отец никогда так не запускает стены нашего замка: смотри, сколько здесь выщербинок.

Словно в подтверждение своих слов, он нашел одно углубление, затем другое и скоро уже висел у меня над головой точно муха.

– Можно спокойно подняться наверх и посмотреть, что там происходит. Ничего больше.

Я знал его, но он тоже знал меня, причем настолько хорошо, что вряд ли сомневался, что я последую за ним. Он начал подниматься дальше.

Мы добрались до верха стены и улеглись там. Теперь мы находились приблизительно на одном уровне с верхними окнами склада. Я сильно поранился, сорвав ноготь об один из острых камней. Как раз когда я зализывал рану, мимо нас на рысях промчался полуэскадрон конных лучников.

– На восток идут, – заметил Клетон.

– Как раз где-то там и высадились Повелители Небес, – согласился я. – Всадники направляются к восточным воротам.

Клетон рассеянно кивнул и посмотрел вслед дружинникам. Дюрбрехт окружал оборонительный вал, над ним возвышались городские стены, на которых можно было разглядеть сигнальные огни и мелькание множества факелов.

– Интересно там? – спросил Клетон.

– Дерьмо убирать тоже страшно интересно? – ответил я вопросом на вопрос.

– Мы уже сделали первый шаг.

– Да, – согласился я, а нога моего друга уже нащупывала углубление с противоположной стороны стены. Я только вздохнул, когда улыбающаяся физиономия приятеля исчезла из виду.

Спускаться оказалось труднее, чем забираться наверх, но тем не менее мы без осложнений справились с этой задачей и оказались на улице, затаясь в темноте под стеной. Мимо промчался эскадрон копейщиков, ни один из них даже не взглянул в нашу сторону.

Когда мы добрались до ворот, войска уже и след простыл. Наверху пылали сторожевые маяки, и мы могли прекрасно разглядеть двигавшихся в их свете солдат. К нам приблизились стражники с алебардами в руках, и Клетон поинтересовался у командира, что происходит. Тот ответил моему приятелю предложением топать домой подобру-поздорову, предоставив специалистам заниматься своим делом. Какое-то время мы постояли возле ворот, но ничего достойного нашего внимания не случилось, и мы решили, что, пожалуй, и правда лучше последовать совету офицера стражи.

На сей раз окружавшая школу стена показалась мне выше, а что касается луны, то та тоже переместилась вверх на довольно большое расстояние. Одним словом, на прогулку у нас ушло больше времени, чем мы рассчитывали. Я не ошибся.

Мы перебрались через стену и поспешили к нашему общежитию. В школьных зданиях стояла зловещая тишина, свет горел лишь в некоторых из окон, а наш дормиторий и вовсе погружен был во тьму. Мы точно воры прокрались к двери, и я уже было поздравил себя с тем, что все на сей раз сошло удачно, как знакомый голос окликнул нас по именам.

Никогда не сомневался, что кроме превосходного зрения, слуха и умения оставаться незамеченным у Ардиона было как нельзя лучше развито шестое чувство. Это, как я полагаю, те самые качества, которые необходимы начальнику. Ардион вышел из темноты, и то, как он постукивал себя по плечу своим кадуцеем, не сулило нам ничего хорошего. Мы с Клетоном застыли точно кролики, завороженные взглядом удава.

Ардион подошел ближе и, наклонившись вперед, принюхался. Я сообразил, что он пытается уловить запах алкоголя. Не найдя ничего похожего, начальник выпрямился и спросил:

– Где?

Отвечал за нас обоих Клетон.

– Мы ходили к восточным воротам. Мы полагали, что не следует упускать прекрасную возможность увидеть дружину Тревида в действии. Нам очень это пригодилось.

Меня просто поразила такая сообразительность, однако если Ардион и разделял мое восхищение, то виду не показал. Все, что он сказал в ответ, было:

– Вам известно, что это запрещено.

Клетон кивнул:

– Я заставил Давиота следовать за мной.

– Нет, – возразил я. – Никто меня не заставлял, я сделал это по собственной воле.

Ардион ухмыльнулся. Он имел обыкновение делать это так, что кровь леденела в жилах.

– Ты хоть не врешь, – сказал он. – И что же вам удалось увидеть?

– Немного, – ответил я. – Полк уже прошел, и ворота были закрыты.

Ардион кивнул:

– Найдете меня после утренних занятий.

Сказав это, он скрылся, точно растворившись в темноте.

На сей раз мне довелось узнать кое-что о кулинарном искусстве, так как наказание, наложенное на нас начальником, включало кроме чистки конюшен и неквалифицированную работу на кухне. Нам приходилось все свободное время чистить овощи, мыть посуду и скрести котелки да сковороды. Мы едва успевали проглотить полагавшуюся нам пищу, а когда наступал вечер, отправлялись убирать плоды работы лошадиных желудков. Мне казалось, что нечестно заставлять нас платить такую цену за то, что мы всего-то и дошли до запертых ворот, поговорили с солдатами и вернулись обратно.

Как бы там ни было, приключение наше и его последствия позволили нам пожать некоторый урожай знаний.

Глава 7

Второй год моего пребывания в Дюрбрехте начался с отсева новичков. Из числа студентов, с которыми я целый год делил стол и кров, пятеро были признаны негодными для дальнейшего обучения и отосланы домой. Совершенно не огорчал меня тот факт, что в числе их оказались Рэд и Тирас, а то, что Клетон остался в школе, меня, разумеется, порадовало. Теперь Мартус перестал быть нашим учителем, и его место заняли Клидд, который стал преподавать нам историю и красноречие, и Бэл, в чьи обязанности входила задача углубить наши мнемотехнические способности. Керан сдержал свое слово научить нас побеждать противника в схватке без помощи оружия, и еще я наконец-то научился ездить верхом благодаря Пардину. С помощью Телека мы поднаторели в искусстве травников и костоправов. Годик, что и говорить, выдался беспокойный, только поспевай шевелиться. Частенько приходилось бегом мчаться из аудитории, где читал свои лекции Клидд, в спортзал, где уже ждал нас Керан, а оттуда, обливаясь потом, бежать во владения Телека: в оранжерею с травами или в операционную, потом еще на конюшню к Пардину, а под занавес к Бэлу. И так раз за разом. Порою казалось, что даже мы, одаренные судьбою нашими талантами, просто не способны переварить столь огромное количество информации.

Теперь у нас появились и некоторые привилегии, одна из которых, например, заключалась в том, что мы получили больше личного времени. В общем дормитории мы больше не ночевали, у нас появились собственные комнаты. Клетон и я, к нашему большому удивлению (мы полагали, что наши совместные эскапады не сойдут нам с рук и администрация школы постарается держать нас подальше друг от друга), оказались в одной комнате. Помещение было довольно просто устроенным, в нем имелась специальная, отделенная занавеской ниша, где находились уборная и умывальник, в комнате стояли две удобные кровати, шкаф, были печь и окно, которое выходило в сад. Для меня это было пределом мечтаний. А завершало все это великолепие то, о чем я никогда и не мечтал: к нам приставили слугу.

Его звали Урт, и за нами его закрепили на весь период нашей жизни в Дюрбрехте. Клетон отнесся ко всему этому как к чему-то само собой разумеющемуся – слуги окружали его с детства, – но для меня это было нечто невероятное. Мой друг не раз одергивал меня, когда я по привычке начинал делать то, что полагалось выполнять Урту. Я не привык к слугам, и мне оказалось нелегко оставлять незастланной свою постель и неразвешанной одежду, несмотря на присутствие Урта. В свою очередь, Клетона удивляло мое особое отношение к Измененному, с которым сам он всегда обходился так же, как обычно люди поступают со своей лошадью или породистым псом, – мой друг не мог понять моего желания общаться с Уртом как с человеком.

И Урт, в свою очередь, проявлял на первых порах в отношении моих попыток разговаривать с ним такую же вкрадчивую услужливость и осторожность, как когда-то Борс. Но я оказался настойчив и со временем сумел завоевать его доверие и узнать кое-что о его жизни. Многое он, конечно, держал при себе, но мне все же удалось обогатить себя знаниями, получением которых ни один из Истинных себя не утруждал.

Урт, «собака» по происхождению, был несколькими годами старше меня, не женат. Его родители принадлежали купцу, жившему в Ринваре (одном из Пограничных Городов). В возрасте десяти лет Урта продали школе, где он и стал слугой. Он жил вместе с другими Измененными на территории школы и гордился маленькой комнаткой, которую получил в собственное распоряжение, когда его повысили, сделав личным слугой. Это, как сказал мне Урт, служба, пользующаяся среди его соплеменников почетом, так как она давала особое положение и, кроме того, была значительно легче, чем чистка конюшен или работа на кухне, что само по себе являлось уделом более примитивных («лошадей» или «быков») его собратьев. Из подобного заявления я сделал вывод о существовании среди Измененных своеобразной иерархии. Раньше я как-то даже и не задумывался над этим, но от Урта я узнал, что «кошки» и «собаки» считают себя выше всех остальных, за исключением «свиней».

Он рассказал мне многое, потому что мне это было интересно, и я терпеливо вытягивал из него информацию. Тогда это было не более чем проявлением своеобразного любопытства, вызванного интересом к жизни тех, с кем я прежде не встречался. Так как я был всего лишь сыном простого рыбака, все еще невинным, мне было нетрудно разговорить его, и Урт начинал говорить свободнее, за исключением случаев, когда речь заходила об Ур-Дарбеке и диких Измененных. Тут он, уверив меня, что ничего не знает, немедленно умолкал.

– Нет, ну все-таки что-то же ты должен знать об этом, – настаивал я.

Я сидел на подоконнике в нашей комнате, ожидая, когда придет Клетон. Был праздник – Састены, середина лета, – и мы получили освобождение от занятий. Мы с приятелем собирались провести свой выходной, бродя по городу, куда нам теперь разрешалось выходить без присмотра. Урт, подметавший пол, покачал головой, стараясь не смотреть мне в глаза. Я разглядывал его, думая о том, что нашего слугу нелегко отличить от любого из Истинных. Урт был пониже меня ростом, худ, черты его лица казались немного резкими, но не отвратительными, в своих простых панталонах и рубахе он выглядел как обычный человек. Лишь только внимательно разглядывая его жесткие седые волосы и всматриваясь в его лишенные белков глаза, можно было определить, что передо мной Измененный.