Текст книги "Повелители Небес"

Автор книги: Энгус Уэллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 39 страниц)

– Мечтаю о горячей ванне, – заявила Рвиан.

Произнося эти слова, она сжала мою руку, и я воспринял это как предостережение или просьбу. Я не стал спорить. Моя покладистость явно вызвала облегчение у Аила, точно ему совсем не хотелось открытого спора. Это удивляло меня, так как теперь я считал нас в большей мере пленниками, чем раньше, так почему же его так заботило мое мнение?

Аил отдал распоряжения Глину и попросил хозяина проводить нас в наши комнаты. Тездала вновь поселили отдельно, а нас с Рвиан вместе. Несмотря на любезность, двери наши были заперты. Это бесило меня. Пока Рвиан мылась, я рассматривал убранство комнаты.

Аил сказал правду – жилище вполне приличное. С потолка свисал фонарь, пол устилали разноцветные ковры. Внезапно я почувствовал, что нахожусь в тюрьме, и с нетерпением заходил из стороны в сторону.

Пришла благоухавшая запахом сандала Рвиан, и я провел ее по комнате, чтобы она освоилась с обстановкой. Потом Глин отвел меня в баню. Счищая с себя грязь, я понимал, что у дверей стоит стража. Такая настойчивая опека раздражала меня, и я, быстро вымывшись, еще мокрый отправился к себе в комнату.

Дверь за мной закрылась, я сел рядом с Рвиан на кровать.

– К чему такая осторожность? – сказал я. – Зачем запирать двери? К чему теперь лишать нас свободы, которой мы пользовались в пути? Господи Боже мой! Мы в самом сердце Ур-Дарбека, разве можно думать, что мы сумеем убежать отсюда?

Рвиан коснулась моих мокрых волос и принялась вытирать их полотенцем.

– Думаю, что есть причины, о которых нам пока не сообщили, – сказала она. – Сколько кораблей Хо-раби ты видел?

Я отстранил ее заботливые руки и сказал:

– Десятка два, наверное. Для вторжения маловато. Пока, по крайней мере.

– Ты серьезно? – Полотенце упало на пол, я поднял его и положил в сторону.

– А что же еще? – сказал я. – Я видел Измененных и Повелителей Небес вместе, теперь их корабли здесь. Если они и не пришли к такому решению, то, возможно, пока обсуждают условия своего союза, вырабатывают стратегию. Повелителям Небес удается прорываться и через Стражей, а Пограничные Города вряд ли могут оказаться более серьезным препятствием.

– Да, – тихо произнесла Рвиан. – Они, конечно, сумеют сбить немало воздушных судов, если начнется Великое Нашествие. Но если Хо-раби пошлют несметные силы, Пограничные Города не смогут сдержать их натиска. Бог свидетель, они всегда находят пути, как пройти через наши заслоны, а теперь… если они нападут и с Фенда, и со Сламмеркина, если Измененные в Дарбеке окажут им поддержку…

– Дарбеку конец, – сказал я.

Рвиан опустила голову.

– Теперь Измененные владеют тайнами колдовства, – сказала она, касаясь пальцами ожерелья на своей шее. – Они создали этот оазис, только величайшие силы магии могли сотворить его таким, каков он есть. Думаю, что в этих горах полным-полно кристаллов. Измененные прожили здесь уже довольно долго, чтобы впитать в себя их силу. Кристаллы усиливают дар!

– Но вместе с тем их длительное использование убивает его, – сказал я. – Ты сама говорила, что оно может свести с ума.

– А разве война не безумие? – возразила она. – Конечно, я говорила это, и так оно и есть для Истинных. Может быть, Измененные не такие, возможно, кристаллы не уничтожают их.

– Тогда зачем им ты? – удивился я, хотя у меня уже и зародилось в душе страшное подозрение. – Если они могут делать все сами, тогда какая польза от тебя?

– Я не уверена… – сказала она и пожала плечами. Я прижал ее к себе, и она сказала почти шепотом: – Если только…

– Только что? – повторил я, догадываясь, что ответа я слышать не хочу.

Я знал, что услышу.

Рвиан сказала:

– Если только они не собираются проникнуть в мое сознание, чтобы узнать секреты Дарбека, то, как мы используем кристаллы, чтобы оборонять Фенд и Сламмеркин, чтобы выяснить пределы наших возможностей.

Рвиан дрожала в моих объятиях, я чувствовал, как она плачет у меня на груди. Я поднял голову и тупо уставился на потолок, темные балки перекрытий на фоне белой штукатурки потолка показались мне перекладинами виселиц. Я опустил лицо, зарываясь в волосы возлюбленной.

Она немного отстранилась от меня. Я посмотрел в ее невидящие, зеленые, полные слез глаза. Она сказала:

– Давиот, я не предам Дарбек.

Я смотрел прямо в лицо Рвиан и видел силу, которой я так боялся, решимость, приводившую меня в отчаяние. Я читал ее мысли. Мне хотелось бежать от них прочь, но тогда бы я стал предателем женщины, которую любил. Я слишком многим был обязан моей любимой. Я произнес:

– Что сделаешь, если случится самое худшее?

А она улыбнулась – такая мужественная, моя Рвиан! – и сказала мне:

– Может быть, до этого еще и не дойдет. Но если да – разве у меня есть выбор, кроме как дать им бой?

Я чуть было не сказал, что она обязана ответить на все вопросы, предоставить всю требуемую информацию, уцелеть любой ценой, потому что без нее моя жизнь потеряет свой смысл. Но такая эгоистичная позиция оскорбила бы храбрость Рвиан. Я подумал, что она стала бы презирать меня, произнеси я это вслух. Я вымолвил:

– Господь не допустит, чтобы так случилось.

Она коротко усмехнулась, и я услышал:

– Господь, Давиот? Я-то думала, что ты сомневаешься в его существовании.

– Это так, – ответил я. – Но если я не прав, то прошу его, чтобы он пощадил тебя. Ты заслуживаешь лучшего.

– Я сомневаюсь, что слово «заслуживаешь» здесь уместно. Слишком уж много случайностей – я участвовала в схватке с кораблем Тездала, я оказалась среди тех, кто нашел его. Он стал доверять мне, и меня выбрали, чтобы сопровождать его в Дюрбрехт. Даже корабль и тот назывался «Эльф». И все случайности, а?

Хотела ли она подкрепить свое решение словами или просто пыталась приписать все случившееся воле свыше, не знаю, только я решил подыграть ей.

– Совпадения? Или все-таки предначертание? А я разве не самый лучший пример? Если бы мы не встретились, отослали бы тебя к Стражам раньше времени? Если бы я не приехал в Карсбри в тот день, я бы не застал тебя. Если бы Лан не дал мне этот знак – чего он не сделал бы, не будь Урт моим другом, – Аил, вполне возможно, выкинул бы меня за борт, и мы не были бы вместе. Для случайности и совпадений это, пожалуй, многовато. Тут другое, похоже, что судьбы наши как-то связаны.

Я только искал способа утешить ее (да если быть честным, то и себя самого), но, говоря все это, чувствовал, что некоторая правда в моих словах есть. Было в переплетениях наших жизней нечто большее, чем может дать цепь простых случайных совпадений. Мы словно бы обречены были встретиться, и в чьей бы воле это ни находилось, Бога или непредсказуемой судьбы, это становилось мне все более понятным по мере того, как я говорил. На душе у меня потеплело.

– А сны? – спросил я. – Там, на острове, я снился тебе не просто так, а словно бы ты разделяла сны со мной. А потом уже здесь – эти изучающие глаза. Нет, все это не случайно.

Рвиан склонила голову, точно разглядывая мое лицо. Она нахмурила бровки, и две морщинки появились на ее переносице. Губки ее приоткрылись так соблазнительно, что я едва удержался от того, чтобы не поцеловать их. Не сейчас, только не сейчас, когда моя возлюбленная нашла утешение в моих словах.

– Наверное, это так, – пробормотала она и еще сильнее нахмурилась. – Но и Тездал видел наши последние сны.

– И если бы Тездал не был в том корабле, – сказал я, – ты не нашла бы его на скале, не отправилась бы в Карсбри, я бы не встретил тебя там, не забрался бы тайком на корабль.

– Тогда он часть нашей судьбы, – сказала она.

Я скорее склонен был считать, что это касается только нас двоих, но, кивнув, сказал:

– Полагаю, что такое вполне возможно.

– А Урт? – спросила Рвиан. – Не окажись он твоим слугой в Дюрбрехте, его не продали бы в Карисвар, и он не попал бы сюда. Разве не пример?

Я помрачнел. Ведь я начал эту словесную игру только для того, чтобы подбодрить Рвиан, а теперь получалось, что мы, будто ухватившись за ниточку, размотали весь клубок подсознания, превратив домыслы в четкую картину… чего? Этого я сказать пока не мог, но чувствовал, что открытие наше требует разработки, что мы на верном пути. Это может (если пожелает тот, кто управляет нашими судьбами) помочь нам выбраться из нашей передряги.

– Что такое? – Рвиан коснулась пальцами моего лица. – Почему ты замолчал?

– Урт же здесь, – сказал я. – Аил нам говорил, не помнишь?

– Он член их правительства, – сказала Рвиан.

– Это значит, что рано или поздно мы встретимся и поговорим. – Я взял руки своей возлюбленной и поцеловал их ладошки. – И я спрошу его, видел ли он наши сны.

– Давиот! – Она крепко схватила обе мои руки. – Ты думаешь, что и правда такое может случиться?

Соломинка стала больше. Я сказал:

– Пока точно не могу сказать. Но разве не странен узор, в который сплелись наши жизни?

– Да, – сказала она и вновь, задумавшись, надула губки.

Больше я не мог выдержать, я поцеловал их. Руки Рвиан обвили мою шею, и мы упали на постель. Целуя меня в губы, любимая моя спросила:

– А если Рэт захочет нас видеть?

Я ответил:

– Они заседают долго, как сказал Аил. А если нет, пусть подождут.

Она рассмеялась, помогая мне развязывать шнурки на ее рубахе.

Мы провели в той комнате три дня, прежде чем нас вызвали на Совет. За нами пришел Аил с Глином и пятью крепышами – «быками»-Измененными. Мы пересекли площадь и спустились по улице к берегу озера. Час был ранний, и, пока мы шли вдоль дамбы, я отчетливо видел воздушные корабли, которые ленивыми сонными тушами парили возле голубой воды. Их огромные крутые багровые борта мрачно контрастировали с нежной лазурью озера. Черные корзины, как подумалось мне, способны были нести целые полчища Хо-раби. Рядом, точно мелкая рыбешка близ китов, жались корабли-разведчики. Мне показалось, что полупрозрачные духи воздуха, танцевавшие вокруг поверхностей цилиндров, активизировали свои движения под моим взглядом. Я даже услышал их песню, хотя это мог быть всего лишь ветер. Тут Аил коснулся моего плеча, показывая, что нужно садиться в ялик.

Аил занял место у руля, а Глин поднял парус. Троих наших сопровождающих, которым места в лодке не хватило, мы оставили на дамбе. Рвиан взяла меня за руку, и я почувствовал, что ладонь ее влажна. Я заглянул в лицо своей возлюбленной, она стиснула зубы, плотно сжатые губы ее выражали решимость. Тездал взял другую руку Рвиан. Я не возражал.

Рвиан, невесело улыбнувшись, сказала:

– Наверное, теперь с меня снимут это ожерелье.

Я подтвердил:

– Да, конечно.

Она спросила:

– Куда мы направляемся?

– Через озеро, – ответил я.

Ветер, который почти не ощущался в городе, здесь казался довольно сильным. Волны били в корпус нашего судна, и, не думай я о том, что ждало нас впереди, и не оборачивайся в ту сторону, где парили корабли Хо-раби, я бы, наверное, получил удовольствие от такой прогулки. Вместо этого я смотрел на дальний берег, где сиротливо стояло большое здание.

Оно стояло поблизости от воды, сверкая на солнце, так как было сложено целиком из белого камня. Таких построек в этой неведомой стране я еще не встречал. Здание, одноэтажное и круглое, окружали вдоль стен портики, делая его похожим на храм, и, несмотря на незатейливую архитектуру, в нем ощущалось величие. Дорожка, выложенная из такого же белого камня, вела к одному из портиков от мола, к которому и причалил Аил.

Когда мы оказались на берегу, Аил дал нам знак следовать за собой, остальные зашагали позади. Яркие цветы в изобилии окружали здание, насекомые наполняли своим жужжанием тишину, в которой не слышалось пения птиц. Мы одолели семь ступеней и оказались возле простой окрашенной в белый цвет двери, на которой висели бронзовый гонг и молоточек. От удара Аила раздался звенящий переливчатый звук, эхом отозвавшийся из колоннады. Дверь распахнулась, и нас встретила женщина, «кошка», как я подумал. Это была обычная женщина, которая ничем не отличалась от всех прочих Измененных своего пола, если не считать золотого ободка над бровями. Аил склонил голову, и она, кивнув в ответ, проводила нас внутрь. Когда дверь закрылась за нами, я увидел, что Аил и все его товарищи остались на улице.

– Следуйте за мной.

Это нельзя было назвать ни просьбой, ни приказом, женщина просто повернулась и пошла, точно ни минуты не сомневалась, что мы последуем за ней. Измененная выглядела так, как будто была одних лет с Рвиан или даже моложе, но властность как бы лишала ее возраста.

Через широкий вестибюль, пол которого, насколько я мог судить, сложен был из однотонного белого мрамора, мы прошли к двери, отворив которую, женщина встала в стороне, пропуская нас в круглую, залитую солнечным светом комнату. Все вокруг блистало, и я прищурился. Мне вспомнился кабинет Дециуса – бивший в глаза свет здесь так же мешал мне разглядеть лица сидевших впереди людей. Делалось это, несомненно, специально, для того чтобы мы оказались в неудобном положении.

Рвиан ощутила мою неуверенность и спросила:

– Что там?

Я объяснил ей, а тем временем глаза мои уже адаптировались к свету, и я мог видеть то, что нас окружало.

Мы стояли на своеобразном балкончике, по краям которого короткие лесенки вели вниз в зал к поставленным в форме полуовала скамейкам. Пол оказался ослепительно-желтым, едва ли не золотым, все остальное, исключая одеяния собравшихся, белым. Наряды сидевших перед нами людей поражали своей пестротой и разнообразием, сочетанием простоты и элегантности, кожаных камзолов и домотканых рубах и платьев. Примерно пятьдесят Измененных сидели, изучающе глядя на нас.

– Спускайтесь.

Голос раздался откуда-то из середины собрания. Исполняя это указание, я искал глазами Урта, но слепившее солнце мешало мне найти его.

Все тот же голос произнес:

– Я Геран, председатель Рэта Требизара. В добром ли вы здравии? Хорошо ли устроились?

Я сказал:

– Да. Зачем мы здесь?

Кто-то усмехнулся, и я услышал:

– Точно как ты и говорил, Урт, в прямоте ему не откажешь.

Урт все-таки здесь, это радовало, и я продолжил:

– Прошу вас снять с Рвиан ожерелье.

– Надо нам это делать?

Я узнал голос Герана. В ответ прозвучал шепот согласия, и русоволосый Измененный средних лет, «конь», если судить по его вытянутому лицу, поднялся со скамьи и вышел вперед. На нем было волочившееся по полу темно-зеленое, расшитое серебром одеяние. Как и у встретившей нас у входной двери женщины, лоб его охватывал золотой обруч. Его протянутые к шее Рвиан руки напоминали лопаточки.

Он щелкнул замочком, и серебряная цепочка соскользнула с шеи Рвиан, которая вздохнула, точно с нее сняли тяжелую ношу, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Я увидел, как засияли ее глаза, что было признаком того, что дар вернулся к ней, и улыбнулся.

Она сказала:

– Вижу, снова вижу.

Лошадинолицый Измененный отступил на шаг назад и произнес:

– Мы не хотим причинять вам лишних страданий.

Кто-то из сидевших перед нами громко заметил:

– Это сфера применения сил Истинных.

– Не всех.

Я узнал этот голос! Я всматривался в ряды собравшихся, прищурив глаза, стараясь увидеть Урта.

Я нашел его на седьмой скамье. Он совсем не изменился, может, только стал меньше, или просто я вырос с тех пор. Он встретил мой взгляд улыбкой, но лицо его казалось озабоченным. Урт слегка кивнул, узнавая меня, и сделал какой-то неопределенный знак. Я подумал, что мой бывший слуга хочет предупредить меня, чтобы я вел себя осторожно.

Председатель произнес:

– Мы вернули вам зрение, магесса, но знайте, что возможности ваши как волшебницы ограничены здесь нашими чарами. Они не слишком сильны, но если вам придет в голову использовать свой талант против кого-нибудь из Измененных или наших гостей, то слепота покажется вам просто легкой неприятностью.

Рвиан кивнула, изучая фигуры сидящих. (С помощью своего оккультного дара она могла их разглядеть лучше, чем я.) Она сказала:

– Для чего я здесь?

Чей-то голос произнес:

– Потому что вы нам нужны.

– Зачем? – настаивала она.

– Запомните! – в голосе звучало раздражение. – Спрашивать здесь будем мы, а вы лишь отвечать.

– А если я предпочту не делать этого?

Я увидел, как кто-то поднялся, становясь плохо различимым в лучах солнца. Как мне показалось, это была женщина. Чья-то рука взметнулась вверх, и я услышал, как Урт крикнул:

– Нет!

Мы с Тездалом выпрыгнули вперед, заслоняя Рвиан нашими телами. В голове у меня мелькнула мысль, что сейчас мы оба окажемся на полу, я не сомневался, что эта Измененная – если не все здесь присутствовавшие – владела приемами колдовства.

Урт сказал:

– Мы осуждаем Истинных, так как же мы можем поступать так же, как они? Надо ли проявлять агрессивность по малейшему поводу?

– Разве Истинные способны понять другой язык?

– Не все, милейшая. Некоторые не хотят мириться с несправедливостью. Не все злодеи.

– И эта колдунья? Разве она не одна из тех, кто создал нас, кто превратил в рабов?

Рвиан сказала:

– На островах-Стражах нет слуг.

– Но зато их предостаточно в самом Дарбеке, – последовал ответ. – Говорю тебе в последний раз! Будешь отвечать, а не спрашивать.

– Ты говоришь как самый настоящий Истинный, Алланин.

Урт произнес свои слова очень сухо: знакомые интонации, я слышал их в разговоре с Клетоном и Ардионом. Я едва не улыбнулся. Однако, как бы там ни было, Алланин это вовсе не забавляло. Совершенно по-женски и по-кошачьи она, уронив занесенную руку, резко развернулась к моему старому (я надеялся, что не только старому) другу.

– Ты поражаешь меня, Урт. Как ты смеешь так вести себя со мной, новичок?

Председатель произнес:

– Новички и старожилы, Алланин, здесь равны.

– Нечего сравнивать меня с Истинными! – фыркнула Алланин.

Урт очень мягко возразил:

– Я никогда не называл тебя так.

Если это и было извинение, то прозвучало оно больше как оскорбление. Алланин явно смутилась, не зная, оскорбиться или оставить все как есть. Продолжая стоять, она смотрела на Урта так, точно собиралась испепелить его своим взглядом.

Геран сказал:

– Алланин, может, присядешь? Сначала давайте договоримся, а потом будем бросаться угрозами.

То, что он сказал, мне совсем не понравилось.

Рвиан заставила нас с Тездалом расступиться, ее, казалось, не пугала ни ярость Алланин, ни возможные последствия. Я схватил свою любимую за руку и крикнул:

– Нет, Рвиан! Остановись!

Алланин сказала:

– Твой любовничек дает тебе дельный совет, магесса.

Я решил вызвать огонь на себя:

– Я не меньше Рвиан хочу знать, зачем меня привезли сюда.

Кто-то усмехнулся и сказал:

– Довольно естественное желание.

Алланин зашипела, как во всем мире во все времена поступали и поступают ее прародичи.

Урт вставил:

– По своему собственному дюрбрехтскому опыту я знаю, что доброе отношение приносит куда лучшие плоды, чем плетка.

Раздался шепот множества голосов, мнения, насколько я мог судить, разделились. Думаю, что в Совете существовало несколько фракций, и Урт искал способа склонить большинство на нашу сторону. Я очень надеялся, что ему это удастся.

Споры прекратились. Геран поднялся и, повернувшись к нам троим спиной, окинул взглядом своих коллег. Один за другим они или кивали, или отрицательно качали головами. Я не мог понять с точностью, какое именно мнение возобладало. Председатель повернулся ко мне.

– Ты, Давиот, оказался здесь случайно, однако, я полагаю, мы найдем применение твоему таланту Сказителя. Магесса нужна нам для того, чтобы использовать ее знания колдуньи…

Рвиан резко оборвала говорившего.

– Я вам ничего не скажу! – закричала она. – Я не предам Дарбек!

Измененный, точно и не заметив ее слов, продолжал:

– Повелитель Небес Тездал вернется к своим товарищам.

Рвиан крикнула:

– Это заговор!

Геран кивнул:

– Мы сотрудничаем с Повелителями Небес, это верно. Или нам и дальше молча терпеть, как наши братья и сестры изнывают под игом Истинного Народа? Если для их освобождения потребуется война, мы будем сражаться.

– И вы не думаете о том, что многие погибнут в этой войне? – спросила Рвиан. – Измененные, Истинные, Повелители Небес? Будьте благоразумны.

– Благоразумие? – В голосе Алланин звучало презрение. – В этом вопросе не может быть благоразумия.

Я напомнил:

– Тездал лишился памяти.

– Мы можем поправить это, – сказал председатель и обратился к Тездалу: – Желаете, чтобы память вернулась к вам, господин Тездал?

Тездал сдвинул брови. Он посмотрел сначала на Рвиан, а затем на меня. Я видел, как вспыхнувшая в них надежда сменилась подозрением. Он сказал:

– Я хочу узнать, кто я. Но вы должны помнить об одной вещи – Рвиан спасла мне жизнь, и я поклялся защищать ее. Я не допущу, чтобы ей был причинен вред, как и моему другу Давиоту. Любой, кто поднимет руку на них, ответит передо мной. Повелитель Небес я или нет, я дал клятву чести.

И по тому, как он произнес эти слова, я понял, что, если ему вернут память и он вновь станет Хо-раби, он сдержит слово.

Председатель мрачно кивнул, видимо, он, точно так же как и я, не сомневался в искренности Тездала, но все-таки сказал:

– Давайте мы сначала вернем вам память, а уж потом вы разберетесь, кому должны хранить верность.

Я слышал, как Тездал негромко проговорил:

– Я уже решил.

Рвиан заметила:

– И вы действительно можете сделать это? Методы Мнемоников Давиот уже использовал, и они не дали результатов. Почему вы думаете, что у вас получится то, чего не получилось у него?

– Не сомневаюсь, что вы и ваши коллеги-колдуны пытались сделать то же самое. – В голосе Герана чувствовалась усмешка. – Как бы там ни было, думаю, что там, где не вышло у Истинных, у нас получится.

– Тогда, – сказала Рвиан, – ваши возможности очень велики.

Я понял, что она хочет узнать хоть что-нибудь о том, в каком состоянии находится их волшебное искусство, но это также стало очевидно и председательствующему.

– Госпожа, это так.

– И если будешь упорствовать, то скоро на собственном опыте в этом убедишься, – добавила Алланин.

Рвиан повернула свой взгляд туда, где находилась «кошка».

– А я повторяю, что не предам Дарбека, – сказала она. – От меня вы не узнаете секретов нашего волшебства.

Алланин презрительно усмехнулась:

– Мы зря тратим время. Эту магессу не вразумить. Я считаю, что пора бросить заниматься пустой болтовней и начать воздействовать на нее с помощью кристаллов незамедлительно. Пусть поспорит с ними!

– Нет! – крикнул я и тихонько прошептал Рвиан на ухо: – Перестань зря пререкаться с ними. Это может стоить тебе жизни.

Прежде чем она успела мне что-то сказать, поднялся Урт.

– Пока мы еще не до конца утратили здравый смысл. – Голос его звучал, покрывая всеобщий гвалт. Я и подумать не мог, что он умеет говорить столь властно. – Прошу вас выслушать меня.

– Будешь заступаться за своих дружков-Истинных, а?

Это сказала Алланин, и немедленно раздались голоса тех, кто разделял ее мнение. Однако большинство желало, чтобы Урту дали слово. Председатель потребовал тишины и дал знак Урту говорить.

Он сказал:

– Думаю, что мы единодушны в том, чтобы возвратить господину Тездалу память. Разве не так, Рвиан?

Она ответила:

– Я всегда хотела этого.

– Давиот?

Я кивнул:

– Конечно.

– Такая попытка уже делалась колдунами Дарбека и потерпела неудачу?

Я кивнул, а Рвиан сказала:

– Вероятно.

В голосе ее чувствовался вызов.

Урт сделал вид, что ничего не заметил, и продолжал:

– Если мы сделаем то, чего не могли вы, будет ли это доказательством нашего мастерства?

Я почувствовал ловушку, думая, куда приведет он нас этим путем. Хочет ли он защитить нас от Алланин или собирается обмануть? Могу ли я полностью полагаться на его дружбу? Как и Рвиан, он верен своей стране. Я заколебался.

Рвиан не колеблясь ответила сразу:

– Если вы вернете память Тездалу, тогда я должна буду признать, что в этом вы сильнее.

Урт мрачно кивнул. Алланин сказала:

– В этом и не только в этом, магесса. Повторяю, мы просто теряем время. Говорю, хватить цацкаться с ней, пора подвергнуть ее воздействию кристаллов.

Раздался одобрительный гул голосов, Геран встал и стоял, подняв руки, до тех пор, пока шум не утих.

– Дайте Урту закончить, – сказал он.

Сторонники Алланин нехотя умолкли. Урт продолжал:

– Алланин говорит правду – наше волшебное искусство превосходит ваше; если Рэт решит, то твое сознание подвергнется обработке и мы получим нужную информацию, хочешь ты этого или нет.

Я не мог понять, предостерегал ли Урт Рвиан из дружеских побуждений или это была угроза. Хорошо ли я знаю его? Ведь прошло столько времени. Добивается ли он нашего сотрудничества, чтобы Рвиан уцелела? Или только запугивает, и я напрасно надеялся найти в нем союзника?

Я слышал, как Рвиан ответила:

– Убейте меня, но Дарбека я не предам.

Я проклинал это солнце, мешавшее мне разглядеть лицо Урта. Я видел только его очертания и мог судить о его намерениях лишь только по звукам голоса, и мне казалось, что он старался удовлетворить и нас, и своих соплеменников. Если он собирался помочь нам, то не мог рисковать, ненароком открывая свои намерения.

Он произнес:

– Госпожа, в этом не будет необходимости. Если вы подвергнетесь обработке кристаллами, мы узнаем все без всяких помех, выбора у вас не будет, а затем ваш разум останется пустым.

В помещении было тепло, но меня зазнобило. Я не смел открыть рот.

Рвиан сказала:

– Мое решение принято. Дело за вами.

Во мне забрезжила слабая надежда, когда Урт сказал:

– Мы не те покорные Измененные, к которым вы привыкли в Дарбеке. Мы обладаем силой, которую и продемонстрируем вам. Убедитесь в нашем могуществе, а потом принимайте решение.

Рвиан ответила:

– Мое решение принято уже давно, когда я принесла клятву в своей школе.

Я восхищался мужеством своей возлюбленной. В то же время меня охватило огромное желание встряхнуть ее за плечи, закрыть ее рот ладонью и, в ее же интересах, сказать, что она согласна. Рвиан, по-видимому, собиралась уничтожить себя. Мысль о том, что любимая мною женщина может превратиться в лишенную сознания оболочку (у меня не возникало никаких сомнений в искренности слов Урта), заставляла кровь стынуть у меня в жилах.

Я слышал, как Алланин буркнула:

– Времени жаль.

Урт сказал:

– Предлагаю вам посмотреть, как мы будем восстанавливать память Тездала, а затем принять решение и сотрудничать с нами, в противном случае…

– Я возьму ее к себе в служанки, – сказала Алланин. Шутка эта вызвала бурное одобрение со стороны сторонников «кошки».

Больше я молчать не мог и повернулся к Рвиан.

– Рвиан, ради Бога! Ради меня! Согласись хотя бы на это.

Моя возлюбленная посмотрела на меня так, точно не понимала, что я сказал.

– Ты просишь, чтобы я предала саму себя? – спросила она.

У меня как у рыбины не осталось выбора – или сеть, или крюк. Мне нужна была она живой и здоровой, но если бы я продолжал настаивать, она прокляла бы меня. Со стоном я завертел головой в разные стороны.

– Нет же, нет! – выкрикнул я. – Почему бы не согласиться на предложение Урта: пускай они продемонстрируют свои возможности, а потом ты примешь решение.

Она какое-то время смотрела в мое искаженное тревогой лицо, а потом, повернувшись к собравшимся, сказала:

– Пусть будет так. Покажите мне, что вы можете.

Геран улыбнулся, точно восхищаясь ее смелостью:

– Тогда ступайте; когда все будет готово, вас позовут.

Высокий Измененный с худым лицом коснулся моего локтя, делая знак, чтобы я следовал за ним. Семеро одаренных сопровождали нас. Обернувшись, я поймал в толпе взгляд Урта, наши глаза встретились, но выражение его лица мне ни о чем не говорило. Я заметил, что у Урта золотого обруча нет.

Во взглядах, которыми провожали нас собравшиеся, сквозило любопытство, смешанное с враждебностью. На некоторых лицах я видел жалость, на одном нескрываемую ненависть, и, хотя я до сих пор не имел возможности разглядеть ее, я знал, что это наш неумолимый враг – Алланин.

Если бы не злобный огонь, пылавший в ее раскосых глазах, я мог бы назвать эту женщину красивой. Каштановые волосы, свободно ниспадавшие на плечи, обрамляли узкое лицо, главными на котором были огромные глаза. Тонкие и подвижные губы скривились в улыбке, с которой «кошка» разглядывала меня. Желтое свободное платье не могло скрыть благородного изящества хищника, присущего ее фигуре, как и улыбка враждебности – лицу. Я бы не удивился, если бы увидел, как Алланин выпускает когти. Золотой ободок у нее на голове был.

Непринужденно, точно и вовсе не боялась, Рвиан сказала:

– По-моему, она нас не любит.

– Следите за тем, что говорите, госпожа, – сказал тихо и не без некоторой доли симпатии тонколицый Измененный. – Алланин – одна из сильнейших здесь, и она не любит Истинных.

Рвиан кивнула и, точно узнала нечто очень приятное, о чем прежде не догадывалась, одарила Измененного веселой улыбкой.

Глава 28

Нас вели коридором без единого окна, в котором, судя по всему, должно было быть темно. Однако бледноватое свечение исходило откуда-то, возможно, даже прямо из каменных стен пола и потолка. Ничего похожего я никогда не видел, а вот Рвиан, похоже, находила, что ничего диковинного тут нет. Лицо ее выражало какую-то внутреннюю уверенность, когда я хотел спросить ее, что все это значит, моя возлюбленная лишь покачала головой, давая понять, чтобы я не открывал рта.

Я подчинился, похоже, Рвиан знала, что делала. Меня уже то только радовало, что она спокойна, в то время как сам я чувствовал лишь возраставшее беспокойство.

Мы достигли двери, вырезанной, по всей видимости, из целой каменной плиты. Измененный толкнул ее, жестом предлагая нам войти. Когда дверь захлопнулась, я огляделся вокруг.

Мы оказались в квадратной комнате, которую нельзя было назвать камерой, однако на помещение для отдыха гостей она тоже не слишком-то походила. Стены, пол и потолок – ровный, уже привычный нам белый камень, без каких-либо украшений. Свет падал из окошка, освещая скупую обстановку: два кресла черного дерева. Ни ручка, ни щеколда не нарушали ровной поверхности двери, которая, однако, когда я попробовал толкнуть ее, оказалась запертой.

Рвиан сказала:

– Это бесполезно, Давиот. Ничего не поделаешь, придется ждать.

Я зарычал и подошел к прямоугольному застекленному глухому окну. Интересно, как же попадает в комнату воздух? Не привели ли нас сюда, чтобы просто умертвить удушением? Ярость, граничившая с паникой, всколыхнулась во мне, я размахнулся и ударил по стеклу. Это ничего не дало, я только ушиб кулак.

Рвиан положила мне на плечо руку и сказала:

– Тебе не разбить его, милый. Нас продержат здесь ровно столько, сколько захотят.

Я спросил:

– А твое колдовство?

Рвиан покачала головой:

– Оно здесь бессильно. Разве ты не чувствуешь?

Настала моя очередь развести руками. Она показала на стены.

– Сильнейшее волшебство окружает нас, я чувствую кожей его присутствие. Здесь повсюду вмурованные в камень кристаллы, они нейтрализуют мою силу.