Текст книги "Повелители Небес"

Автор книги: Энгус Уэллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 39 страниц)

– А твое зрение? – спросил я.

– Это все, что они мне оставляют, – сказала она, – больше ничего. Их воздействие куда более сильно, чем можно себе представить.

– Тогда почему, – спросил я, – все здесь не сходят с ума?

Рвиан пожала плечами и сказала:

– Мы ведь об этом уже говорили, правда? Эти дикие Измененные – другие… А сумасшествие? Ты полагаешь, Алланин нормальна?

Я вспомнил, с какой буйной ненавистью смотрели на меня раскосые глаза «кошки», и кивнул снова. Рвиан положила мне голову на плечо, обхватив руками мою талию.

– Последуй своему собственному совету, – сказала Рвиан, – будь терпелив. Мне надо узнать полнее меру их возможностей, прежде чем… я решу, что можно сделать. Я не могу по доброй воле пойти на сотрудничество с ними.

– Если ты откажешься, они сделают то, что собираются, и…

Я тяжело вздохнул и заключил Рвиан в свои объятия, пряча свое лицо в ее волосах.

Голос ее звучал спокойно:

– И лишат меня разума. Я не хочу этого.

Я воскликнул:

– Как и я!

Рвиан высвободилась из моих крепких объятий и слегка запрокинула голову, «глядя» прямо мне в лицо:

– Здесь я не могу ничего сделать, слишком сильна их власть, чтобы я могла надеяться одолеть их.

– Тогда все, что ты можешь, – подчиниться.

– Нет! – Рвиан схватила ладонями мои щеки и, крепко держа мою голову и глядя мне прямо в глаза, сказала. – Но ты…

Я удивился:

– Я? Но что я могу?

Она возразила:

– То, чему обучили тебя в твоей школе.

Я горько усмехнулся:

– Ладно, расскажу им какую-нибудь сказочку, чтобы они передумали.

– Это здесь ни при чем. – Рвиан не сводила с меня взгляда. – Тебя в Дюрбрехте учили не только этому.

Я не хотел этого слышать, потому что знал, что не смогу отказать ей.

– Не проси меня об этом, Рвиан.

– Я должна, а ты должен согласиться.

Я застонал. Спазм сдавил мое горло, я думал, что задохнусь или же меня вывернет на этот проклятый волшебный белый пол.

Однако, точно откуда-то издалека, раздался голос Рвиан:

– Они относятся к тебе с меньшим вниманием. У тебя есть браслет, знак того, что ты их друг, и твое мастерство.

Я покачал головой и пробормотал:

– Нет.

Она спросила:

– Ты предпочитаешь, чтобы они опустошили мой мозг? Превратили мою голову в пустую черепушку?

Я закрыл глаза, покачал головой и сквозь сжатые зубы произнес:

– Нет.

Рвиан сказала:

– Когда не останется выбора, тебе придется убить меня.

Я открыл глаза и секунду-другую стоял молча, точно ослепленный и оглушенный, не в силах пошевелить языком. Это было отвратительно, но то, что сказала Рвиан, заключало в себе логику и проклятие в обоих случаях, соглашусь я или откажусь.

– Нет. Я не могу.

Рвиан выкрикнула:

– Ты должен! Если они подвергнут меня обработке кристаллами, я предам Дарбек, предам саму себя. Добровольно я не соглашусь на это, позволить превратить себя в безмозглую куклу тоже не могу. Лучше смерть!

Я моргнул, глаза мои увлажнились. Комната точно поплыла вокруг меня. Сжимавшие мои щеки руки Рвиан обжигали меня. Я любил эту женщину и мог лишь восхищаться ее храбростью и ненавидеть ее твердость. Я повторил:

– Я не могу. Не проси меня об этом, Рвиан.

Она ответила:

– Больше мне некого об этом попросить.

На это мне нечего было возразить, у меня не осталось ни доводов, ни надежды. Я молча проклинал похитившего нас Аила, колдунов, пославших Рвиан сопровождать Тездала, себя самого, даже Рвиан, которая требовала от меня, чтобы я сделал эту ужасную вещь.

Рвиан сказала:

– Один удар, Давиот, любимый мой. Только так.

Я застонал, мотая головой в разные стороны.

– Если ты любишь меня, ты не должен отказываться.

– Нет, – ответил я, не зная, соглашаюсь ли с ее словами или опровергаю их.

– Я предпочту умереть, чем лишиться разума или предать Дарбек.

Я возразил:

– А я бы предпочел видеть тебя живой и здоровой.

Рвиан мрачно кивнула. Как она могла быть такой спокойной!

– Таково и мое желание, но если суждено случиться другому, я прошу тебя об этой милости.

– Я охотно отдал бы за тебя свою жизнь, Рвиан. Но это? Вряд ли я смогу нанести этот удар.

Она сказала с настойчивостью в голосе:

– Придется, если потребуется, если ты любишь меня.

Роняя тяжелые как камни слова, я прохрипел:

– Если ты так просишь меня, пусть это случится.

– Я очень прошу тебя.

– Но не сейчас.

Рвиан кивнула:

– Нет. Пока еще есть надежда, но если не будет выбора, тогда…

– Тогда я сделаю это, – продолжил я.

Рвиан притянула к себе мою голову и, нежно поцеловав меня, прошептала:

– Мой храбрый, сильный Давиот. Мой любимый.

Храбрый? Нет, я был трусом. Я просил того самого Бога, в существовании которого сомневался и которого проклинал, чтобы он снял с меня этот груз. Чтобы сотворил одно из чудес, о которых так любит распространяться Церковь, забрал нас обоих из этого ужасного места живыми и здоровыми. Я едва не попросил его, чтобы он убил меня первым. Но нет, это означало бы предать Рвиан. Если у нее нашлись силы, чтобы обратиться ко мне с такой просьбой, как я могу подвести ее? Я точно черпал силы от своей возлюбленной, словно решимость ее переливалась в меня. Я крепко обнял Рвиан и с жаром поцеловал ее. Лица наши были мокры от слез.

Когда же мы наконец разомкнули свои объятия, я сказал:

– Я не могу ручаться за верность Урта, но ты сама видела, что мнения в Рэте относительно того, как с нами поступить, разделились.

Произнося эти слова, я думал, что раз в Совете Измененных существует фракционная борьба, следовательно, Урт может оспаривать мнение Алланин и не из желания нам помочь. Трудно мне в это верилось, ведь я продолжал считать Урта своим старым добрым другом. Я продолжил:

– Может быть, у него есть какой-то план, чтобы спасти нас.

Рвиан покачала головой:

– Спасти нас? Можешь ли ты надеяться на то, что он предаст своих?

– Нет, другое, – ответил я. – Может быть, он ищет способа оказать нам помощь, не предавая Измененных.

Я хотел в это верить. И в то же время боялся этой надежды. Из-за нее я мог опоздать и нанести свой удар, когда уже будет слишком поздно. Я не смел надеяться, я не мог сказать этого Рвиан. Я пробормотал:

– Молю Бога, чтобы так и случилось.

Прошло довольно много времени, солнце перестало уже светить в окошко, когда за нами пришли.

Четверо одаренных Измененных повели нас извилистыми коридорами, наполненными магическим сиянием. Мы остановились у белой двери, и, хотя никто не постучал, она сама распахнулась. Миновав несколько широких лестниц, мы спустились в зал, из которого через аркообразный проход вошли в просторную круглую комнату, освещенную все тем же оккультным сиянием. Я с удивлением оглядывался по сторонам.

Вид Тездала поразил меня.

Я видел его раньше в простой одежде жителя Дарбека или в той, которой снабдил нас Аил. Те Повелители Небес, которых я встречал в своей жизни, носили черные доспехи. Сейчас человек, которого я назвал своим другом, предстал перед нами в облачении Ана.

Волосы его, расчесанные и смазанные маслом, были собраны в длинный хвост на затылке. Рубаха черного шелка в талии была схвачена малиновым поясом, на котором висел длинный кинжал в серебряных ножнах, черные штаны заправлены в высокие, до колен, малиновые сапоги мягкой кожи. Завершала наряд Тездала длинная мантия без рукавов, покрытая знаками, вышитыми нитями всех цветов радуги. Господин Тездал, как величали его Измененные, выглядел как самый настоящий вельможа, но выражение его лица исполнилось смятения, когда он приветствовал нас.

Не менее величественно выглядели и другие Повелители Небес, стоявшие рядом.

Их было никак не меньше двух десятков человек, в столь же великолепных нарядах. Мантии Хо-раби отличались друг от друга цветом и вышитыми на них символами. Повелители Небес взирали на нас с холодным любопытством, двое сжимали рукояти кинжалов, казалось, что они готовы скорее, обнажив свое оружие, убить нас, чем допустить, что мы станем свидетелями церемонии. Когда Тездал приветствовал нас как друзей, соплеменники одарили его неодобрительными взглядами.

Я высматривал среди собравшихся Измененных Урта, но вместо него увидел Алланин, глаза которой горели недобрым огнем. Я подумал, что, если Хо-раби решат напасть на нас, она и не подумает остановить их, скорее, наоборот, поможет. Она стояла вместе с прочими одаренными Измененными. По сравнению с нарядами Повелителей Небес их простая одежда выглядела убогой, единственным ярким пятном в ней были золотые обручи – знак принадлежности к колдунам.

Я обвел глазами комнату, чувствуя, как неизвестная мне сила наполняет все вокруг. В кожу мою точно вонзилось множество маленьких иголочек, во рту пересохло. В центре ровного белого пола под куполообразными сводами поднимались белые колонны, походившие на натуральные сталагмиты. Каждая из них находилась на расстоянии вытянутой руки от другой, и на вершине каждой помещался кристалл, увеличенная копия того, который носила Рвиан все время нашего пути в Требизар. Они переливались и пульсировали точно живые, заставляя меня думать о ядовитых медузах в океане. В центре круга находилось сооружение, напоминавшее постамент в могильном склепе, покрытый золотистой материей.

Наши сопровождающие присоединились к группе своих товарищей. К нам подошел Геран.

– Сейчас мы восстановим память господина Тездала, – сказал он. – Вы будете лицезреть этот процесс, чтобы убедиться в нашем могуществе. Если вы цените свои жизни и не хотите причинить ему вреда, не мешайте.

Я кивнул, а Рвиан сказала:

– Это все кристаллы, которыми вы располагаете?

– Нет. – Геран едва заметно покачал головой. – Эта долина полна ими.

Рвиан кивнула так, точно не сомневалась в ответе, и прошептала:

– Я так и думала.

– Пожалуйста, оставайтесь здесь, – сказал Геран. – И соблюдайте тишину.

Председатель Рэта покинул нас, не сомневаясь, что мы подчинимся. Я на секунду перехватил взгляд Тездала, который совсем не выглядел счастливым. Я улыбнулся, чтобы ободрить его. Как бы там ни было, Тездал оставался моим другом, и я считал, что потерять память – вещь ужасная.

Бормоча что-то на своем языке, Повелители Небес окружили Тездала, они помогли ему взобраться на ложе, где он лег, скрестив на груди руки. Хо-раби ненадолго задержались рядом с ним, произнося какие-то слова, очевидно молитву, а затем присоединились к колдунам-Измененным.

Никто не произнес ни слова. Бледный свет, едва различимый на фоне исходившего от стен свечения, постепенно окутывал все фигуры. Он поднимался от кристаллов, охватывая сначала только руки, поднимался вверх, растекался по поверхности тел, покрывая их призрачной оболочкой. Некоторые из колдунов стояли точно статуи, другие неуверенно покачивались, одни в экстазе запрокидывали головы, другие, наоборот, опускали их, безвольно раскрывая рты. Я увидел совсем близко от себя глаза Алланин. Рот «кошки» растянулся в улыбке, слюна струйкой стекала на подбородок. Свечение стен ослабевало по мере того, как обволакивавшее колдунов сияние набирало силу. Оно, переливаясь всеми возможными цветами, потекло внутрь круга, сгущаясь вокруг Тездала. Я увидел, как лежавший содрогнулся, тело его напряглось, глаза на секунду широко распахнулись и тут же снова закрылись. В тишине комнаты раздался его слабый, похожий на вскрик вздох. Напряжение Тездала исчезло, а свечение начало становиться все сильнее и сильнее, пока недвижимое тело не скрылось из виду, окутанное мерцавшим как пламя тусклым облаком.

Я не знал, долго ли мы стояли и наблюдали эту церемонию. Время, казалось, перестало существовать. У кристаллов словно бы имелся собственный хронометр. Наконец свечение стало ослабевать, а потом и вовсе исчезло, как будто бы кто-то затушил свечу. Я точно пробудился ото сна.

Я почувствовал, как Рвиан ослабила хватку своих пальцев на моих запястьях и, вздохнув, откинулась на меня, точно совсем лишившись сил. Я с шумом втянул в себя воздух и уставился на постамент.

Только вздымавшаяся от дыхания грудь Тездала говорила о том, что он жив. Его осеняло слабое свечение, напоминавшее то, которое окружало корабли Повелителей Небес. Я заметил, что от каждого кристалла к нему протянулись тоненькие лучики света.

К нам подошел Геран, длинное лошадиное лицо которого выглядело мрачным, глаза словно померкли. Он казался утомленным.

Председатель Рэта сказал:

– Итак, все сделано или почти сделано.

Я почувствовал, как Рвиан выпрямилась в моих руках.

– Я вижу лишь спящего Тездала.

Геран расплылся в улыбке:

– Госпожа, вы видели, какова сила чар, которыми мы пользовались сегодня.

Однако Рвиан возразила:

– Чары? Что ж, согласна. Только где результаты?

Лошадинолицый Измененный пожал плечами:

– Результаты будут несколько позже. Господин Тездал поспит какое-то время, а когда проснется, то вспомнит все.

– В том числе и то, что он Повелитель Небес, – сказала подошедшая сбоку Алланин, лицо которой вновь приобрело злобное выражение. – И что вы его враги.

Лицо Рвиан выражало ледяное спокойствие.

– А в памяти его сохранится то, что произошло после того, как мы нашли его на скале? – спросила она. – Или это он забудет?

Голос Рвиан лился как мед, и это обескураживало Алланин, которая нахмурилась и нетерпеливо взмахнула рукой.

Геран ответил:

– Память восстановится полностью.

Рвиан торжественно кивнула.

– Тогда он вспомнит данную им клятву, – сказала она. – Вспомнит и то, что мы с Давиотом его друзья.

Алланин эти слова пришлись совсем не по вкусу.

Нас проводили из подвала в другое помещение, не в прежнее, ставшее на какое-то время местом нашей изоляции, но в более просторную комнату, обставленную, как подобает номеру в хорошей гостинице, правда, с теми же начисто лишенными убранства стенами. Окно, как и в прошлый раз, оказалось наглухо застекленным, и сквозь него я видел, что наступила ночь. На столе стоял сервированный ужин и вино. Мы почувствовали, что аппетит наш вернулся.

Рвиан наполнила кубок и с жадностью выпила. То, что мы видели, произвело на меня огромное впечатление, и теперь, когда мы остались одни, беспокойство вновь возвратилось ко мне.

Я сказал:

– Память вернется к Тездалу?

Рвиан кивнула и задумалась, и я понял, что она не сомневается, что восстановление прошло успешно.

Я спросил:

– Думаешь, он сдержит свои клятвы, когда обретет память?

– Верю, что он постарается это сделать, – ответила она. – Но если он проснется вновь родившимся Повелителем Небес, ему нелегко будет совместить эти клятвы с верностью своей стране.

– А ты, – спросил я, – может быть, ты передумаешь?

Взгляд Рвиан ответил мне лучше всяких слов, мне стало стыдно, ее решимость оказалась куда более непоколебимой, чем моя.

Потом она улыбнулась мне:

– Поверь, Давиот, пока можем, мы должны надеяться. Не хочется верить, что мы забрались в такую даль только для того, чтобы умереть здесь.

Я растянул свои губы в каком-то жалком подобии улыбки и постарался как мог ответить в тон своей возлюбленной.

– Да, – сказал я. – И кормят нас тут хорошо.

– И комната – просто прелесть, а?

Рвиан скользнула глазами в сторону постели.

Я заторопился, поднялся и обошел стол, а Рвиан встала мне навстречу. Мы заключили друг друга в объятия, соединив наши губы в поцелуе. Я даже не почувствовал, как волшебный свет начал меркнуть и лунное сияние сменило его, покрывая серебром кожу моей возлюбленной.

Едва солнце поднялось на пядь над стенами, дверь наша открылась, на пороге стоял Урт.

Он сказал:

– День добрый, Давиот и Рвиан.

Она ответила ему в тон так, точно появление его совершенно не удивило ее. Я заколебался, не будучи уверен, кто передо мной: друг или враг. На Урте была домотканая рубаха из плохо выбеленного полотна, коричневые штаны, мягкие башмаки – почти такая же одежда, как та, которую он носил, служа в школе. Ничто во внешнем облике Урта не говорило о его высоком положении. Я вгляделся в его лицо и увидел, что на нем появились новые морщины, которых не было в Дюрбрехте. Он, как мне показалось, вообще сильно постарел, стал солиднее.

– День добрый, Урт, – осторожно произнес я.

Он улыбнулся и сказал, словно бы извиняясь:

– Думаю, вам наскучило находиться в заточении. Не хотели бы прогуляться в саду?

Я спросил:

– Тездал проснулся?

– Еще нет. – Урт покачал головой. – Вероятно, одаренным придется провести еще один сеанс. А пока…

Он сделал жест в сторону коридора.

Рвиан сказала:

– Я с удовольствием, а ты, Давиот?

Я пожал плечами, кивнул, и мы вышли вслед за Уртом.

Оказалось, что он пришел один, и, пока мы шли по коридору, я спросил его:

– А ты не боишься, Урт, оставаться наедине с нами?

Он усмехнулся и посмотрел мне прямо в глаза:

– А ты собираешься съесть меня, Давиот?

– Я готов убить любого, кто поднимет руку на Рвиан. – И подумав об Алланин, добавил: – Даже женщину.

Он сказал примирительным тоном:

– Я не желаю вам зла.

И хотя слова Урта звучали довольно дружелюбно, я чувствовал некоторую сдержанность. По его лицу и движениям я ничего определить не мог. Возможно, он скрывал свои чувства. Я же был смущен. Друг ли мне Урт? Или он часть плана Измененных? Союзник или враг идет сейчас рядом со мной? Я не знал.

Мы подошли к двери, и Урт, отодвинув засов, знаком показал нам, чтобы мы проходили.

На какое-то время здание Совета затерялось за кронами деревьев. Казалось, что мы идем через дикорастущий лес.

Урт остановился возле пруда, окруженного ивами и ольхами. Без каких-либо предисловий он сказал:

– Мне поручено поговорить с вами, чтобы убедить вас.

Рвиан сказала:

– Побереги дыхание, Урт.

Он ответил:

– Госпожа, я знаю ваше мнение, но тем не менее хочу поговорить с вами. Вы готовы выслушать меня?

В голосе Урта чувствовалась настойчивость, в глазах его я увидел нечто такое, что напомнило мне нашу жизнь в Дюрбрехте. Я жестом показал, чтобы он продолжал, а Рвиан кивнула в знак согласия.

Он продолжил:

– Скоро проснется господин Тездал и вам придется принять решение.

Рвиан сказала:

– Оно уже принято.

– Только послушайте, – попросил он. – Если вы отклоните требования Рэта, то последствия вам известны.

Рвиан согласилась:

– Совершенно верно.

Урт на какое-то время замолчал, уставившись на пруд. Дно его покрывала галька, в чистой воде блеклые глаза форелей исследовали поверхность в поисках насекомых. Я позавидовал их простой жизни. Урт вновь посмотрел на нас, и в глазах его были лишь искренность и забота. Не притворялся ли он?

Урт сказал:

– Я все это уже говорил им, но я должен был выполнить свою задачу – мне поручили поговорить с вами, и теперь я это сделал. Могу возвращаться с чистой совестью.

Я вставил:

– Ну так не о чем больше и говорить.

Он посмотрел на меня с печальной укоризной.

– Давиот, у тебя достаточно оснований, чтобы не доверять мне, но я все еще твой друг. Я хочу найти возможность сделать так, чтобы обоим вам причинили как можно меньше вреда.

Я спросил:

– Почему?

И он ответил мне:

– Из-за Дюрбрехта. Потому что мне не нравится то, что делает Алланин, потому что я вовсе не жажду войны.

Я заговорил, стараясь задеть его, обвиняя в предательстве, но Рвиан коснулась моей руки и попросила замолчать. Я подчинился.

Урт благодарно улыбнулся.

– Если бы Алланин добилась своего, вы, Рвиан, были бы подвергнуты обработке кристаллами, а ты, Давиот, убит.

Рвиан сказала:

– Но вы пока не сделали этого.

Я снова спросил:

– Почему?

– Да. – Урт кивнул, обращаясь к Рвиан, мне же сказал: – Ради нашей дружбы и потому, что мне противны ее методы.

Я свел брови и открыл было рот, чтобы говорить, но Урт поднял руку, прося меня подождать.

– У нас довольно мало времени, а сказать нужно многое. К тому же я не пользуюсь всеобщим доверием – Алланин могла послать соглядатаев. Потому давайте выслушайте меня, а потом решайте, останемся мы друзьями или нет.

Рвиан коснулась моей руки, желая, чтобы я согласился. Я кивнул.

– В Рэте существует две фракции, – начал Урт, – самую большую возглавляет Алланин. Она родилась здесь. Не было колдуна-Измененного сильнее ее. Алланин боятся многие. Я полагаю, что она сумасшедшая, но к ней прислушиваются, у нее немало сторонников, готовых идти за ней.

– Что значит идти за ней? – спросила Рвиан.

Урт ответил просто:

– Война. Союз с Повелителями Небес до полного уничтожения Даров-Истинных или превращения их в то, что вы сделали из нас – в рабов.

– А как же Повелители Небес? – спросил я. – Разве они не Истинные? Будут ли они только вашими союзниками?

Урт ответил мне:

– Повелители Небес заберут себе Келламбек, и все. Это их многовековая мечта – священный долг вернуть назад свою родину. Договор таков: они получают Келламбек, мы, Измененные, – все остальное.

– А ты? – спросил я.

– Я хочу, чтобы мои братья-Измененные сбросили оковы, – сказал Урт. – Чтобы они стали равными с вами, Истинными. Разве и ты не хотел этого, Давиот?

Я посмотрел в его глубокие темные глаза и кивнул.

– Алланин уверена в победе, – ответил он. – Она главнокомандующий нашей армией. Если ее партия одержит верх, Повелители Небес нападут с Фенда и Сламмеркина. Когда они сокрушат оборону Пограничных Городов, мы ударим на юг по суше, а наши братья в Дарбеке поднимут восстание. Думаю, что резня будет страшная.

Я спросил:

– А как ваши братья узнают, когда надо начинать?

– Ты знаешь, что у нас существует система связи? – улыбнулся Урт, а когда я кивнул, добавил: – Она не совсем такая, как ты думаешь, Давиот, но вместе с тем ты, вероятно, единственный Истинный, которому известно даже столько. У меня нет сейчас времени на объяснения, но…

Он сделал паузу, вновь засомневавшись, и посмотрел на пруд, в котором плавала голодная форель.

– Ты мне веришь?

Прямой вопрос требовал прямого ответа, и я ответил:

– Не знаю, Урт.

Обида мелькнула в его глазах, но затем он пожал плечами.

– А почему, собственно, ты мне должен верить? Хотя я постараюсь убедить тебя, не словами, иначе.

Я нахмурился и замер в ожидании. Как мне хотелось, чтобы искорка надежды, которую высекли в моей душе его слова, не угасла.

Урт сказал:

– Сегодня вечером я принесу тебе свои доказательства, больше я ничего сделать не могу.

Тут Рвиан немало поразила меня, задав, с моей точки зрения, странный в тех обстоятельствах вопрос. Она сказала:

– Урт, тебе снятся сны?

Он был не меньше меня поражен, сузил глаза и кивнул.

Рвиан спросила:

– Что тебе снится?

Урт помедлил, прежде чем ответить, точно воспоминания о том, что он видел в своих снах, не доставляли ему удовольствия.

– Иногда я вижу драконов, вижу, как я летаю на спинах этих чудовищ. Со мной вы и Давиот. Иногда, мне кажется, они зовут меня. Глаза их точно исследуют мою внутреннюю сущность.

Рвиан засмеялась и хлопнула в ладоши.

– Точно! Боже мой! Тот же сон.

Урт посмотрел на нее так, точно неожиданно догадался, что она сошла с ума. Я подумал, что напрасно, стараясь развлечь Рвиан своими размышлениями, я заговорил об этом. Тогда я говорил не серьезно, но теперь… теперь я задумался. Я сказал медленно, подбирая слова:

– Этот сон снится не только тебе, Урт. Его вижу я, Рвиан и даже Тездал.

– Но драконов нет, – сказал он. Это прозвучало как зазубренный постулат. – Я помню, Давиот, как в Дюрбрехте ты говорил о них.

– И ты потешался надо мной, – сказал я. – И тем не менее сны эти приходят опять и опять. И когда мы были в разлуке, Рвиан также видела их, потом Тездал. Теперь – ты.

Выражение лица Урта можно было вполне считать озадаченным.

– Объясни!

Я вздохнул:

– Не могу.

Рвиан сказала:

– Думаю, что это знак свыше, Урт. Наши судьбы каким-то образом переплетены, возможно, поэтому нам и снится один и тот же сон.

– И что это означает? – спросил Урт, как мне показалось, очень осторожно.

Рвиан нахмурилась и, пожав плечами, ответила:

– Не могу сказать, но чувствую, что это добрый знак.

Урт не слишком уверенно кивнул. Он повернул голову и настороженно прислушался, а потом сказал:

– Если вас спросят, отвечайте только, что я хотел убедить вас сотрудничать, и ничего больше.

Слух у Урта оказался куда острее моего, он услышал приближавшиеся шаги Алланин задолго до того, как она появилась на полянке. На «кошке» было изумрудного цвета платье, подчеркивавшее звериную грацию ее движений. Волосы ее, собранные в прическу, охватывал яркий обруч. В глазах светилась злоба.

– Ну, – спросила она резко, – уговорил?

– Я все сказал, – произнес Урт. – Они подумают.

Алланин внимательно посмотрела на него, затем лениво, как кошка, играющая с мышью, перевела свой взгляд на нас.

– Они подумают? – В ее насмешливом тоне чувствовалась нескрываемая угроза. Не знаю, кого должен был напугать оскал Алланин, нас или Урта. – Немного у них времени для раздумий. До конца зимы наши союзники укомплектуют экипажами все свои корабли. К лету – к празднику дня Эннаса – мы будем готовы, и тогда начнется война, Урт. Поднимутся наши люди в Дарбеке, а через море и Сламмеркин ударят Повелители Небес. Я получу сведения от этой магессы, не важно, по ее воле или нет.

Глава 29

К дню Эннаса! К началу лета. Время точно ускорило свой бег. Дни, проведенные нами на борту «Эльфа», медленное путешествие в Требизар – те дни теперь казались мне идиллией, приятной прогулкой, за которую сегодня приходилось платить сполна. Долго ли еще проспит Тездал, как скоро придется мне нанести свой страшный удар? А затем – лицо Алланин встало в памяти как живое – мне, по всей видимости, придется принять нелегкую смерть под пытками. Выхода не было, да и не могло быть. Даже если Урт остался моим другом, все равно он признавал, что не знает ответа, как не видит способа, с помощью которого мы могли бы утишить ярость Алланин. Если бы мы попытались совершить побег, то навлекли бы на себя ненависть всех Измененных. Да и сам-то побег казался мне делом безнадежным…

Когда небо стало бархатно-синим, когда его усыпали звезды, пришел Урт. Какое-то мгновение я еще лелеял надежду, что у него есть план, что он каким-то образом поможет нам… испариться отсюда. Хотя я не знаю, хотелось ли мне этого, когда моей стране угрожала неизбежная гибель.

Я напрасно терзался, плана у Урта не было, только кристалл.

Он не пришел, а прокрался, тихонько прикрыв за собой дверь и сделав нам знак хранить тишину, подошел к столу, доставая из пояса блестящий камень. Он оказался больших размеров, чем тот, который носила на своей шее Рвиан во время нашего путешествия, но меньше тех, которые использовались в склепе, где, как сообщил нам Урт, Тездал все еще продолжал спать. Урт положил кристалл на стол и вытер руки об рубаху, точно боялся, что камень испачкал их.

– Госпожа, – обратился Урт к Рвиан. – Думаю, вы знаете, как этим пользоваться. Научите Давиота, к утру я должен вернуть кристалл. – Он пожал плечами, глаза его были грустны. – Вот все, что я могу сделать, возможно, вы сумеете найти ответ в этом камне.

Я спросил:

– Он поможет нам освободиться? Даст силу Рвиан?

Он ответил:

– Думаю, что нет. Вероятно, он даст только возможность понять. У меня нет магического таланта, но одаренные используют эти камни, они переправляют их на юг в Дарбек, к тамошним Измененным, чтобы обмениваться информацией.

Урт на какое-то время замолчал, видимо испугавшись, что выдал большую тайну. Я тут же вспомнил о том тайном свидании Измененных с Повелителями Небес и спросил:

– В Келламбеке я наблюдал ночью ваших людей и Хо-раби вместе. Для этого они встречались?

Урт кивнул:

– Вполне вероятно. Эти малые суда Повелителей Небес упрощают задачу переправки камней на юг.

Я едва не застонал, когда услышал это, но сделал знак Урту, чтобы он продолжал.

Измененный сказал:

– Может быть, если вы сумеете разобраться с этим кристаллом, для нас троих появится какой-то выход…

Он покачал головой и невесело улыбнулся.

– Тебе нужны были доказательства моей дружбы, Давиот? Так вот, если станет известно, что я дал тебе этот предмет, можешь считать меня покойником. Это строго охраняемая тайна, и если одаренные что-нибудь узнают… Этот кристалл прошел через руки Алланин, а она лишит меня жизни без колебаний.

В голосе Урта не чувствовалось ни малейших сомнений, и когда я посмотрел ему в лицо, недоверие мое исчезло. Казалось, что огромную тяжесть сняли с меня.

Пока мы говорили, Рвиан разглядывала кристалл. Она не касалась камня, точно опасалась его, как человек иногда испытывает отвращение, не желая дотрагиваться до рукояти меча, который ему вот-вот предстоит пустить в ход. Лицо моей возлюбленной выглядело очень обеспокоенным.

– Если кристалл даст нам ответ, Урт, будешь ли ты с нами?

Измененный смело встретил невидящий взор Рвиан.

– Свой народ, Рвиан, я не предам, но если вы найдете способ освободить мой народ, избежав войны, тогда – да. Все, чем я смогу помочь, я сделаю.

– Хорошо.

Рвиан вернулась к кристаллу, а я перевел свой взгляд на Урта. Сколь многое хотелось нам сказать друг другу, но времени у нас не осталось. Он невесело улыбнулся:

– Я не могу задерживаться, чтобы не навлечь на вас подозрений. Попробуйте сделать что-нибудь, а перед рассветом я вернусь.

Я спросил:

– А до этого времени нас не потревожат?

– Нет, – ответил он. – Но если господин Тездал проснется – мы пропали.

Я кивнул, а Урт опять пожал мне руку и добавил:

– Давиот, что бы ни случилось, знай – я твой друг.

Сказав это, Урт ушел.

Я повернулся к Рвиан.

– Что скажешь? – спросил я.

Она ответила:

– Если я не ошибаюсь, Давиот, то, что содержит в себе этот камень, понравится тебе. Если я права, – здесь хранятся воспоминания.

В растерянности я подошел к Рвиан. Кристалл, размером примерно с мой сжатый кулак, лежал на столе, переливаясь оттенками голубого, как вода на солнце. Иногда в этой красивой вещице проскальзывали розовые искорки. Она казалась совершенно безвредной, если не считать какой-то зачаровывавшей силы, исходившей от нее. Я испытал непонятное потрясение, едва приблизившись к камню. Я подумал, что он… только и ждал соприкосновения. Я вдруг занервничал. Что-то… нет, я мог только сказать, что почувствовал призыв, зазвучавший в моих кровеносных сосудах, в глубине недр моего сознания. Возможно, это происходило оттого, что я знал – передо мной магический кристалл, вероятно, в ином случае я видел бы в этом камне просто кусок кварца, материал для ювелира, и только.

Я спросил:

– А ты сможешь им пользоваться? Я думал, что ты бессильна здесь.

Рвиан сказала, облизав губы:

– Если этот камень обладает такой мощью, как я подозреваю, то мы оба сумеем войти с ним в контакт. Я чувствую, что он ждет этого и может пересилить ограничивающее меня заклятие.

Я видел, что Рвиан не чувствует большого желания устанавливать связь с камнем.

– Ты боишься подвоха?

Улыбка скользнула по ее лицу.

– Эта мысль уже приходила мне в голову.

– Тогда оставь его.

Рвиан спросила:

– Ты веришь Урту?

Я кивнул.

– Ему я верю, но он не колдун. Что, если Алланин специально подстроила так, чтобы он принес нам этот кристалл?

Рвиан на несколько секунд закрыла глаза.